Помоги проекту - поделись книгой:
— Да, я почти что там и был, ведь между каналом и рекой в этом месте всего метров двадцать. Я увидел фары грузовика, а потом здоровенного малого, который ходил по берегу.
— Шофера? Вот этого самого?
— Да. Он сказал, что налетел на машину и что она угодила прямо в реку. Тут я побежал за электрическим фонариком…
— Все это тянулось довольно долго?
— Ну конечно!
— А что же делал в это время шофер?
— Не знаю. Наверно, старался разглядеть что-нибудь в темноте.
— Вы подходили к грузовику?
— Может статься… Не помню… Я больше думал, не выплывет ли человек.
— Вы не знаете, был ли шофер один в грузовике?
— Думаю, что один; если бы там кто сидел, он пришел бы нам на помощь.
— Когда оба вы убедились в бесполезности своих усилий, что сказал вам шофер?
— Что он сообщит в жандармерию.
— Он не уточнил, в какую именно?
— Нет, не помню.
— Вам не пришло в голову сказать ему, что позвонить можно из гостиницы? Ведь она всего в семистах метрах отсюда.
— Я подумал об этом позже, когда он уже уехал.
Шофер — рослый, сильный парень. Он предупредил по телефону свое начальство, что задержан полицией в связи с несчастным случаем на дороге. Теперь он невозмутимо ждал дальнейших событий, не отказываясь выпить, когда его угощали журналисты, и в обмен на это охотно повторял им свою историю.
Мегрэ беседовал с ним наедине в маленьком зале, где стоял только один стол, а широкий диван свидетельствовал о том, что это заведение со зловещим названием гостеприимно встречало влюбленные парочки.
— Я считал, что на большие расстояния водители грузовиков выезжают всегда вдвоем.
— Так большей частью и бывает. Но вот уже неделя, как мой напарник покалечил руку, и, пока ему платят страховку, я езжу один.
— В котором часу вы выехали из Парижа?
— В два. У меня негабаритный груз, вдобавок дороги скользкие, и я не мог быстро ехать.
— Вы, должно быть, остановились пообедать в ресторанчике, куда заезжают и другие шоферы?
— Верно! У нас есть свои излюбленные местечки. И встречаемся мы там обычно в одно и то же время. Я остановился сразу за Немуром у тетушки Катерины, отменной поварихи.
— Сколько грузовиков стояло в это время у ее дома?
— Четыре! Два мебельных фургона от конторы Морена, одна цистерна с бензином и большой грузовик.
— Вы ели вместе с другими шоферами?
— Мы сидели втроем. Остальные ели за соседним столиком.
— В каком порядке вы ушли оттуда?
— Я не заметил, как вышли остальные. Я ушел последним, так как хотел дозвониться в Париж.
— Кому вы звонили?
— Хозяину. Хотел сказать, чтобы в Мулене мне приготовили поршневые кольца. Я заметил дорогой, что мотор барахлит и что третий цилиндр…
— Ладно! Как, по-вашему, сильно вы отстали от ваших товарищей?
— Я тронулся минут через десять после второго мебельного фургона. Но я иду на большей скорости, и он должен был быть километрах в пяти впереди меня…
— А легковую машину вы увидели только в момент столкновения?
— За несколько метров. Но я уже не успел затормозить.
— В машине не было никакого света?
— Никакого!
— А вы не заметили, сидел ли кто в ней?
— Мне трудно сказать. Шел дождь. Дворники у меня работают неважно… Я знаю только, что, когда машина ушла под воду, мне показалось, будто кто-то барахтается в темноте. Потом мне почудилось, что зовут на помощь.
— И еще вопрос: у вас в ящике под сиденьем я увидел прекрасный электрический фонарь… Почему вы им не воспользовались?
— Сам не знаю. Растерялся. Боялся, как бы мой грузовик не скатился в Луэн.
— Когда вы проезжали мимо гостиницы, там был свет?
— Может, и был.
— Вы часто ездите по этому шоссе?
— Два раза в неделю.
— Вам не пришло в голову позвонить из гостиницы?
— Нет, я подумал, что Монтаржи близко, и поехал туда.
— Пока вы бродили вдоль берега, никто не мог спрятаться в кузове вашей машины?
— Не думаю.
— Почему?
— Ему пришлось бы развязать веревки на брезенте.
— Благодарю вас. Разумеется, вы пока останетесь здесь, в моем распоряжении.
— Ну, раз это может помочь…
Единственной его заботой было плотно поесть и крепко выпить. Мегрэ видел, как он тут же направился в кухню и заказал завтрак на полдень.
На кухне хозяйничала г-жа Розье, худая, с желтым лицом женщина, сбившаяся с ног от неожиданного наплыва клиентов. К тому же она никак не могла пробиться к телефону, который осаждали журналисты, и не могла передать в город заказ на продукты.
Молоденькая служанка Лили с чересчур смышленым для своего возраста личиком шутила со всеми, подавая аперитивы, а у хозяина за стойкой не было ни минуты свободной.
Стоял мертвый сезон. Летом здесь останавливались туристы, влюбленные парочки и рыболовы, а осенью лишь изредка заглядывали охотники из Парижа, арендовавшие здешние угодья, они заказывали себе обед на определенный день.
Розье заявил Мегрэ следующее:
— Позавчера вечером приехала молодая пара в серой машине, в той самой, что вытащили из реки. Я сразу решил, что это новобрачные. Вот листок, который они заполнили.
Почерк на листке был острым и беспокойным.
В ответ на вопросы листка: «
Эти сведения уже были сообщены в Париж, там наводили справки на улице Акаций в XVII округе, неподалеку от гаража, где была куплена машина.
— С ним приехала очень хорошенькая девушка лет семнадцати-восемнадцати, — продолжал хозяин. — Я называл ее, говоря со своими, розанчиком. На ней было слишком легкое, не по сезону платье и пальто спортивного типа.
— У них был багаж?
— Один чемодан. Он все еще наверху, в комнате…
В чемодане оказалась только мужская одежда и белье. Как видно, отъезд таинственной девушки был неожиданным.
— Они не показались вам встревоженными?
— Как будто нет. По правде говоря, они больше думали о любви и добрую часть вчерашнего дня провели у себя в комнате. Они заказали завтрак в номер, и Лили заметила, что не слишком-то приятно обслуживать людей, которые даже и не думают скрывать свои чувства перед посторонними. Вы меня понимаете…
— Они не сказали вам, почему, отправляясь в Ниццу, они остановились всего в ста километрах от Парижа?
— Думаю, им было безразлично, где остановиться, лишь бы запереться в комнате.
— А машина?
— Она стояла в гараже. Вы ее видели… Хорошая машина, но старого выпуска; словом, такая, какую покупают люди не слишком богатые. Вид приличный, и стоит дешевле, чем новая модель…
— Вы не полюбопытствовали открыть багажник?
— Я никогда себе не позволил бы ничего подобного.
Мегрэ пожал плечами. Порядочность хозяина не слишком бросалась в глаза, и, кроме того, он знал, насколько люди этой профессии любопытны.
— Короче говоря, они собирались вернуться к вам ночевать?
— Да, пообедать и переночевать. Мы ждали их до десяти вечера и только тогда убрали приборы со стола.
— В котором часу машина вышла из гаража?
— Погодите… Уже стемнело. Думаю, около половины пятого… Я решил, что, насидевшись в комнате, молодые люди захотели развлечься, съездить в Монтаржи или еще куда-нибудь. Чемодан остался наверху, и я не беспокоился насчет платы.
— Вы ничего не знали о случившемся?
— Ничего, пока не пришли жандармы около одиннадцати вечера.
— И вы сразу подумали, что речь идет о ваших постояльцах?
— Да. Я испугался за них. Когда молодой человек выезжал из гаража, я заметил, что он не слишком уверенно ведет машину. Видно, недавно сел за руль. А мыто знаем этот поворот у реки.
— Вы не уловили ничего странного в их разговорах?
— Я не прислушивался к разговорам.
Итак, дело представлялось следующим образом.
В понедельник, около пяти часов дня, некий Жан Вербуа, двадцати лет, агент по рекламе, проживающий в Париже на улице Акаций, дом 18, купил в ближайшем от своего дома гараже машину хорошей марки, но устаревшей модели и заплатил за нее пятью тысячефранковыми ассигнациями. Как сообщили Мегрэ по телефону, хозяин гаража обратил внимание, что в бумажнике его клиента оставалась еще довольно толстая пачка денег. Вербуа не стал торговаться и заявил, что табличку с фамилией владельца машины он заменит завтра. В гараж он явился один.
О том, как и где он провел вторник, никаких сведений еще не имелось.
В среду вечером Вербуа приехал на своей машине в «Приют утопленников», находящийся в ста километрах от Парижа, в обществе молоденькой спутницы, которую хозяин, человек с наметанным глазом, принял за девушку из приличной семьи.
В четверг молодые люди выехали на машине якобы на прогулку по окрестностям, а через несколько часов в эту машину, стоявшую с потушенными фарами на обочине шоссе в семистах метрах от гостиницы, врезался грузовик. Шофер и судовщик утверждают, что слышали в темноте крики о помощи.
Никаких следов Жана Вербуа, девушки. С утра местная жандармерия вела розыски по всей округе, но нигде их не обнаружила. Ни на станциях, ни на фермах, ни в других гостиницах, ни на дорогах не встретили никого, кто подходил бы по приметам.
Труп, найденный в багажнике, принадлежал женщине лет сорока пяти — пятидесяти, холеной и изящно одетой.
Судебно-медицинский эксперт подтвердил слова случайного врача, что женщина была убита в понедельник с помощью бритвы.
Кроме того, хотя с меньшей уверенностью, эксперт предположил, что труп затолкали в багажник лишь через несколько часов после смерти.
Следовательно, когда молодая пара приехала в гостиницу, в багажнике их машины уже находилось мертвое тело.
Поделиться книгой: