Сбежавшая игрушка

Алисия Эванс

 Сбежавшая игрушка

Глава 1

Я сидела в своей комнате и готовилась к самому невероятному приключению в своей жизни. За окном сияла яркая луна, из леса доносился стрекот насекомых. Мне не было страшно. В голове был только один вопрос: как я дошла до такого? Этой ночью я невольно вспомнила свою жизнь ДО.

Я — сирота. Все свое детство, сколько я себя помню, я росла в приюте, организованном лордом Боргемом. Воспитатели боготворили его, и каждый раз, когда он посещал нас, а это примерно раз в три-четыре месяца, мы, воспитанницы, устраивали представление. Танцевали, декламировали стихи, угощали лорда стряпней собственного приготовления. Только потом, вспоминая все это, я поняла, что таким образом он присматривал себе понравившуюся девушку. Нет, не так. Девочку.

В свой приют он брал только девочек, как правило, в младенческом возрасте. Многие из воспитывающихся здесь — бастарды, плоды запретной любви. По законам высшего общества, незаконнорожденная девочка, то есть зачатая и родившаяся вне брака, не имеет права выйти замуж и рассчитывать на долю в наследстве отца. Такие дети презираются аристократами, их не принимают на балах, им не оказывают чести, они — изгои, виновные лишь в том, что родились на свет. Многие родители не хотят такой судьбы своим дочерям, поэтому принимают сложное решение: они отрекаются от ребенка, отдавая его на воспитание в приют лорда Боргема.

Здесь нам давали неплохое образование, обучали искусствам, истории, литературе, а по достижении брачного возраста выдавали замуж. Если ты попала сюда — ты уже не бастард, ты — подопечная лорда, и многие мелкие купцы или мещане с радостью принимали в свои семьи девушек с неплохим приданным и образованием. Жаль, что до достижения брачного возраста доживали не все.

Я не знаю, как я попала в этот приют, кто мои родители и почему Боргем выбрал именно меня. Некоторых девочек просто подбрасывали к воротам особняка, в котором располагался приют. Как правило, их принимали, если у детей не было серьезных болезней. Я понятия не имею, как именно я попала сюда, да и не хочу этого знать.

Мне было пятнадцать лет. В тот летний день лорд Боргем снова посетил нас. Он был широкоплечим немолодым мужчиной, около сорока пяти человеческих лет на вид, с темно-каштановыми волосами. У него был какой-то пронизывающий цепкий взгляд, и я старалась не смотреть ему прямо в глаза.

Мы с девочками танцевали перед ним, улыбались, благодарили за то, что он позволяет нам жить здесь и дает путевку в жизнь. Я не заметила какого-то особого интереса ко мне с его стороны, да и вообще в тот момент много грустила. Моя подружка, Люсия, с которой мы были дружны с раннего детства, куда-то уехала целых три месяца назад. Последний раз я видела её, когда мы вместе читали оду лорду Боргему, в его прошлый приезд. С тех пор она куда-то исчезла, воспитатели сказали, что её забрали в пансион для благородных девиц. Я злилась на подружку и думала, что она меня бросила. Как же я ошибалась…

После торжества мы с девочками благополучно разбрелись по своим комнатам. Девять часов — время отхода ко сну. У нас были небольшие однотипные комнаты, в каждой жила только одна девочка. Я приняла ванну, переоделась в ночную сорочку и легла спать, погасив свет.

Поздней ночью я проснулась от того, что ощутила странный запах. Я всегда была очень чувствительна к различным ароматам, могла отличить приближающуюся за двадцать метров преподавательницу или отыскать по запаху пропавшую вещь. Вот и сейчас чувствовала знакомый аромат, но боялась даже подумать, что этот человек может быть в моей спальне. В темноте я разглядела мужской силуэт, сидящий на моей кровати и водивший пальцем по моему лицу. От испуга я закричала, но его широкая ладонь тут же накрыла мой рот, и крик превратился в сдавленное мычание.

— Тише, Аполлинария, не кричи, — мягко попросил он, но у меня создалось ощущение, что со мной говорит хищник, готовящийся наброситься. Я с трудом узнала голос лорда Боргема. Он включил боковой светильник над моей кроватью, и я увидела его лицо: гладко выбритое, со странной полуулыбкой на губах, от которой стало жутко, и этот взгляд…

— З-зачем вы здесь? — почему-то шепотом спросила я. От испуга я буквально оцепенела, не в силах пошевелиться.

— Ты очень красивая, Аполлинария, — вместо ответа сказал он и пропустил между пальцев прядь моих черных как ночь волос, перестав зажимать мне рот. В нос ударил сладкий и пряный запах, смешанный с его собственным. — Такие красивые волосы… И глаза. Ярко-голубые, как вода в Лазурном море в солнечный день. Удивительно редкое сочетание, — он бормотал это себе под нос, словно забыл, что я его слышу. — Ты очаровательна. Я так долго ждал, когда ты созреешь, и вот, наконец, этот момент настал, — победно произнес лорд и двумя руками разорвал мою сорочку на груди.

Я снова испуганно взвизгнула и попыталась прикрыть открывшиеся интимные части тела руками, но Боргем перехватил их и зло посмотрел на меня.

— Если ты не будешь сопротивляться и расслабишься, все будет намного проще, — хрипло произнес он и отвел мои руки в стороны. Я смотрела на него как кролик на удава, от страха сердце билось как сумасшедшее, а я не знала, что мне делать и чего ожидать от этого мужчины. Я нутром чувствовала, что происходит что-то неправильное. А потом лорд склонился и начал целовать мои груди, и пока его язык играл с одним моим соском, рукой он мял вторую. Я судорожно вдохнула воздух и попыталась отпихнуть его, но Боргем даже не заметил моего сопротивления. Из глаз прыснули слезы, горло свело спазмом.

— Пожалуйста, остановитесь, — просипела я, безуспешно пытаясь отодвинуть мужчину хоть на миллиметр. В итоге он резко оторвался от меня, и я встретила его горящий взгляд.

— Ты непослушная девочка, — шипящим голосом произнес он и прижал мои руки к изголовью кровати, прошептав какое-то заклинание. Я попыталась оторвать их, но все тщетно — их словно гвоздями прибили.

Тем временем лорд окончательно разорвал мою сорочку и небрежно отбросил в сторону то, что от неё осталось. Я оказалась перед ним абсолютно нагая, и от этого хотелось провалиться сквозь землю. Никто и никогда не видел меня без одежды!

— Ты восхитительна, — с некоторым удивлением прошептал Боргем и осторожно опустил руку на холмик темных волос между моих ног. В тот же миг я закричала как резаная, но он почему-то улыбнулся, будто ему нравился мой страх. Лорд навис надо мной и начал целовать, от шеи и до низа живота. Я морщилась от его прикосновений, а влажная дорожка от его поцелуев почти горела на моей кожу. Двумя пальцами он раздвинул мои лепестки и начал исследовать каждую складочку, при этом его сладкий запах практически бил в нос. А потом он…коснулся меня там языком. Я плакала, что-то бормотала, просила, но он не обращал внимания и даже прикрыл глаза, как от удовольствия.

Наконец, он отстранился, и я с облегчением решила, что это конец, но Боргем начал раздеваться. Снял рубашку, и я отчетливо увидела мощную грудь, покрытую вьющимися волосами, широкие плечи, сильные руки. Потом он взялся за штаны, и вскоре оказался передо мной абсолютно голый. Я с ужасом смотрела на его половой орган, наблюдая, как он увеличивается прямо на моих глазах. Паника захлестнула меня, я попыталась вырваться, сбежать, но мои руки были слишком крепко «привязаны» к кровати.

— Не трогайте меня, прошу! — закричала я не своим голосом и попыталась отползти. Меня ведь должны услышать! Стены тонкие, и мои крики привлекут внимание! Боргем медленно приблизился, с улыбкой наблюдая за моими попытками отдалиться от него. Я буквально затряслась от страха. Его собственный личный запах, смешанный с какой-то пряной сладостью, бил в нос, и мне начало тошнить.

Лорд залез на мою небольшую кровать, и она жалобно скрипнула под его весом. Он устроился у изножья. Своими руками он легко развел мои ноги и жадно посмотрел…туда.

— Ты прекрасна, — прошептал Боргем. Его пальцы вновь коснулись чувствительных складок, и он недовольно нахмурился. — Аполлинария, ты сухая, — с неудовольствием заметил он. — Лучше расслабься, а то будет больно.

— Не трогайте меня, — срывающимся от истерики голосом умоляла я и как помешанная мотала головой. — Оставьте. Уйдите.

— Здесь я решаю, что и кому делать, — жестко оборвал меня он и сильнее развел ноги. — Тебе понравится, — два его пальца проникли в меня, и я ощутила боль. Неприятно, мерзко, больно.

— Уберите! — истерично выкрикнула я, и его это разозлило.

— Не хочешь по-хорошему? — прищурился Боргем. — Ладно. Будет по-плохому!

Он по-хозяйски устроился у меня между ног и направил свой член в меня. Я чувствовала его горячий кончик, который раздвинул мои складки и надавил, причинив сильный дискомфорт, граничащий с болью.

Я посмотрела в его горячие похотью глаза и поняла, что умолять бесполезно. Он все равно сделает то, что хочет. Слезы закончились, и я судорожно хватала ртом воздух. Отчаяние, страх и отвращение разрывали душу, я мечтала потерять сознание и не чувствовать его прикосновений, но не могла.

Он то отступал, то надавливал снова, и каждый раз я морщилась от давящей боли. Боргем пристально наблюдал за мной, отмечая каждую реакцию. В какой-то момент эта игра надоела ему, он подхватил мои ноги и задрал их, прижимая мои колени к кровати. Я оказалась перед ним в немыслимо бесстыдной позе и умирала от стыда и унижения.

Однако, это было далеко не худшее из ощущений. Лорд направил свой член прямо в мое лоно и с размаха вонзил его. Резкая боль ослепила меня, я пронзительно закричала. Он словно порвал меня там, но ему было мало, он будто с цепи сорвался. Я пыталась вырваться, металась, сопротивлялась, но его путы и руки прочно удерживали на месте мое тело. Боргем с силой врывался в меня, резко и беспощадно. Я уже не кричала, лишь рваные хрипы вырывались из моей груди. По щекам текли горячие слезы, я пустым взглядом смотрела в потолок надо мной. За что? Что я сделала, чем заслужила такую пытку? Ответа не было.

Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем Боргем ускорился, ещё сильнее и глубже вонзая в меня свое орудие пытки. Он вдруг засопел и остановился. Некоторое время ещё был во мне, но потом вытащил член. Я испытала такое облегчение, будто из меня достали дубину. Боргем отпустил меня и встал с кровати. Я просто лежала, вытянув руки по швам. Мыслей не было, только эмоции. Что теперь будет? Зачем он сделал это со мной? Между ног было больно, словно у меня там ожог.

Я потеряла Боргема из поля зрения, да мне было плевать, где он и что с ним. Я наивно думала, что это все, что мои муки на сегодня закончились. Внезапно он вдруг навис надо мной, и я с ужасом смотрела в его горящие глаза, которые теперь будто стали больше.

— Открой рот, — отрывисто приказал он. Смысл его слов доходил до сознания очень медленно, я смотрела на него снизу вверх и не понимала, чего он от меня хочет. Устав ждать, мужчина силой открыл мне рот и засунул туда что-то маленькое и сладкое. Таблетка? — Запивай, — перед лицом возник бокал с вином. Но ведь нам нельзя пить, мы же…

Я даже не успела додумать мысль, как он насильно влил вино мне в горло. От его жестких прикосновений было больно, и даже когда он отпустил меня, на челюсти горели следы его сильных пальцев. Что он мне дал? Может, это для того, чтобы я не понесла от него? О, боги, о чем я думаю… Будь это так, стал бы он пить тоже самое? На моих глазах лорд закинул себе в рот какие-то таблетки и тоже запил их. Он подошел ко мне и провел рукой по лицу.

— Я заберу тебя с собой, мое сокровище, — решительно заявил он. — Думаю, ты будешь намного сильнее остальных. Даже не представляешь, какая ты сладкая, нежная, соблазнительная, — его взгляд вновь зажегся нездоровым огнем. Он говорил что-то ещё, но я вдруг ощутила странную слабость во всем теле. Лицо Боргема начало расплываться. Я попыталась пошевелить рукой, но ничего не получилось. Раздался смех. — Это действует катарис, дитя мое, — голос лорда доносился как сквозь толщу воды. — Чувствуешь? — он коснулся пальцем средоточия моей женственности, и к своему стыду, я поняла, что там у меня до неприличия мокро. Что происходит? Повернула голову, попыталась осмотреться, но комната расплывалась и кружилась. Что же он сделал со мной?

Вдруг Боргем подхватил меня на руки, поднес к чистому письменному столу, на котором я каждый день делала уроки, и усадил на него. Я шаталась, но его руки удерживали меня за талию. Внезапно его губы накрыли мои, сминая их, терзая, а горячий язык проник в мой рот. Лорд коленом развел мои ноги и снова вошел в меня. На этот раз не было боли. Между ног я была ужасно мокрая, но никакого желания не испытывала. Попыталась что-то сказать, выкрикнуть, но получился лишь тихий стон. Язык меня не слушался. Все происходило как будто не со мной. Боргем со звериной страстью вонзал в меня свой орган, вгоняя его резко и до конца, а я была в таком состоянии, что не было сил даже попытаться оттолкнуть его.

— Какая же ты узенькая, — шепнул он на ухо. — Такая юная, невинная, слабая…

Он ускорился, а я лишь безвольно вздрагивала в такт его толчкам. Он немного отодвинулся, чтобы смотреть на меня. Я видела, как его орган исчезает во мне и вновь появляется, чтобы через секунду снова наполнить меня собой. Лорд запрокинул мою голову кверху, и я увидела его красные горящие глаза. Они были по-настоящему красные, и даже та дрянь, которой он накачал меня, не смогла справиться с моим страхом. Боргем зарычал и вышел из меня. Что-то жидкое и горячее выплеснулось мне на лоно, но я не пыталась даже понять суть происходящего. Помню, как он подхватил меня под попу и понес в ванную. Там посадил на бортик и тщательно вымыл. Его пальцы скользили по моим бедрам, смывая кровь и мужское семя.

Я сидела перед ним абсолютно голая и понимала, что моя жизнь кончена. Ничего уже не будет как прежде. Не знаю, что ждет меня дальше, но точно не счастливая жизнь в тихом городке, с небогатым, но верным мужем. Кому нужна обесчещенная девушка?

Боргем снова не пожелал останавливаться. Он схватил меня под бедра и поднял, прижимая спиной к холодному кафелю ванной комнаты. Я даже не испытала никаких эмоций, когда он снова ворвался в мое лоно и начал остервенело терзать его. Мой взгляд упал на зеркало, висящее над раковиной. В нем отражались наши тела. Сильный и загорелый лорд Боргем держал на весу тело хрупкой юной девушки и беспощадно насиловал его. Я даже не узнала в этом бледной и погасшем создании себя. Зато мужчина пыхтел, старался, его лицо покрылось испариной. Я закрыла глаза и снова расплакалась. Туман в голове начал рассеиваться, а вместе с ним вернулись и ощущения. Член Боргема входил и выходил, комната наполнилась чавкающими звуками, а я ощутила странные волны, исходившие из моего лона. Я пыталась отрешиться от происходящего, но все тщетно, тело и сознание жили разными жизнями. У меня будто началось раздвоение личности. Вскоре меня накрыло странной волной наслаждения, низ живота взорвался от сладких спазмов, а лорд закричал в голос и трижды с силой впечатал мои бедра в стену.

— Ты чудо, — шепнул он мне на ухо, а я разрыдалась от чувства невероятного презрения к самой себе. Как я могла получать удовольствие? Как могла возбуждаться от его ласк? Я осыпала себя последними словами и даже не заметила, как он вновь перенес меня на постель. Однако он положил меня не на спину, а на живот. Дернув за ноги, подтянул меня к краю и свесил мои ноги на край. Надавив на поясницу, заставил прогнуться в спине, а сам пристроился сзади. Его горячий кончик вновь начал гулять по моим складкам. Я чувствовала, что сама провонялась его запахом, что он на мне, во мне, в этой комнате, постели… Я воняла Боргемом.

— Скажи, что тебе нравится, — внезапно попросил он. — Скажи!

— Ненавижу, — неожиданно для себя прошептала я, и он услышал. — Ненавижу вас.

На несколько секунд он замер, а потом вдруг его орган переместился выше, уперевшись мне в попу. Что он делает? Что задумал? Я напряглась, а лорд надавил, пытаясь впихнуть в меня свое орудие пытки. Резкая боль вновь пронзил меня, но теперь уже в заднем проходе. В какой-то момент стало настолько больно, что я охрипла от собственного крика и с облегчением потеряла сознание.

Очнулась уже на рассвете. Я лежала в своей постели, рядом сопел Боргем. Он закинул за меня свою ногу, а его рука лежала на моей груди. Осознание, что все произошедшее — не сон, пронзило меня, и я снова начала беззвучно плакать. У меня болело все тело, но особенно сильно — женское лоно и задний проход. Что он сделал со мной? События прошедшей ночи вспоминались как в тумане, будто и не со мной это было. Только истерзанное тело говорило о том, что я — непосредственная участница тех событий. Но как такое могло случиться со мной? Ведь я примерная ученица, послушная девочка, и в постели, вместе с лордом… Но как ОН мог так со мной поступить? Безжалостно, остервенело, как какое-то животное овладел мной, обесчестил, растоптал… Что со мной будет дальше? Я пролежала, практически не шевелясь, около часа.

Боргем зашевелился и проснулся. Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Доброе утро, — хрипло произнес он и потянулся. Я молчала. — Выглядишь ужасно, — без доли сочувствия заметил он и встал. Я лежала как кукла, боясь лишний раз пошевелиться и спровоцировать его. Я была прикрыта одной лишь простыней. — Мы уезжаем, — просто сказал он. — У меня есть пара неотложных дел, через час я вернусь. Будь готова к тому времени, — и я этими словами вышел из моей комнаты.

Я пролежала так ещё несколько минут. С его уходом ставший для меня отвратным запах этого мужчины уже не был таким густым. Но я все равно воняла им. Он хочет увезти меня. Куда? Я слышала, у него есть большое поместье в столице. Туда? Но я не хочу! Одна только мысль, что то, что он делал со мной этой ночью, будет повторяться, приводила меня в неподдельный ужас. Нет! Я не могу! Не хочу! Я лучше умру, чем стану его игрушкой.

Тело ломило, все болело, но я нашла в себе силы встать. Натянула на свое искалеченное тело серое платье и направилась к двери. Ходить больно.

«Я должна сбежать!» — только эта мысль билась в моей голове сейчас.

Сейчас очень раннее утро, солнечные лучи едва показались из-за горизонта, поэтому коридоры пусты. В жилом корпусе полная тишина, все девочки спят. Меня очень штормило. Каждый шаг отдавался болью, но я должна добраться до кухни. Я кралась по коридорам, смертельно боясь кого-нибудь встретить. Если меня увидит кто-то из преподавателей или, уберегут меня боги, сам Боргем, мне конец. Наконец, с огромным трудом, но я добралась до дверей кухни и толкнула их. В это время здесь не было поваров, только он. Тот, кто мне нужен.

— Жак! — бросилась я к своему старинному другу. Он работает здесь уже лет пять, помогает на кухне и развозит продукты. Жак всего на год старше меня, и мы с ним неплохо общались все это время. Я знаю, что рано утром он приезжает сюда, чтобы завезти продукты, и вот, он здесь! Я кинулась к нему, словно не видела этого паренька лет сто. Он — мое спасение! Однако, от такого резкого маневра боль пронзила низ живота, и я согнулась пополам.

— Попоша?! — изумленно воскликнул Жак и, взяв меня за плечи, начал разглядывать. Я не видела себя в зеркало, но могу предположить, что видок у меня тот ещё. И ещё это его «Попоша». Мое имя всегда смешило Жака, и только он называл меня именно так. Никогда этого не забуду. — Что с тобой?! Что случилось? Тебя избили? Я позову кого-нибудь…

— Нет! — я оборвала его и приложила палец к губам, призывая молчать. — Жак, прошу, не шуми, — прошептала я. Оказывается, разговаривать мне тоже больно, так как вчера я сорвала голос от крика. — Увези меня, — слезно попросила я.

— Что? — снова шокировано спросил он. — Попоша, что случилось? Кто тебя обидел?

— Боргем… — прошептала я, и слова вдруг закончились. — Он… Вчера…

Жак вслушивался в мой лепет, пытаясь уловить смысл, но тут его взгляд упал на мои ноги. Платье прикрывало их лишь до колен. Я тоже посмотрела вниз и не на шутку испугалась: по моей щиколотке тянулась струйка крови. Сразу было понятно, откуда именно она течет.

— Жак, миленький, прошу тебя, увези меня в город! — разрыдалась я, и шокированный парень принялся успокаивать меня и гладить плечи. Я сама от себя не ожидала, но его прикосновения были мне противны, и я отступила на шаг. — Он хочет забрать меня! Жак, прошу тебя, забери меня отсюда! Спаси меня!

— Хорошо, — согласился он, все ещё со странным выражением лица смотря на мои окровавленные ноги. — Я знаю, что мы сделаем. Ты поедешь в корзине из-под картошки! Она большая, просторная, ты поместишься. Пойдем! — он потянул меня за собой, но я не могла ходить также быстро, как он, и снова застонала от боли. — Что? — обеспокоенно обернулся Жак.

— Ходить больно, — сквозь слезы просипела я, сжав ноги.

— Так… — растерянно выдохнул он и провел ладонью по волосам. — Иди сюда, — он приблизился и, обняв меня за талию, второй рукой подхватил под колени и поднял. Честно говоря, было ужасно неудобно перед ним, но в таком положении боль уменьшилась, и я не стала брыкаться. — А ты легкая, — растерянно улыбнулся он. Я отметила, что Жак выглядит бледным.

Через заднюю дверь он вынес меня на небольшую площадку за кухней, куда подъезжали повозки с провиантом. Сейчас здесь стояла только повозка Жака, с тремя пустыми коробками. Он помог мне забраться в самую большую и опустил крышку. Я поджала под себя ноги и опустилась на плетеное дно. Здесь пахло картошкой и землей, свет проникал сквозь стенки, и не было темно.

— Вперед! Пошла! — приказал Жак лошади, и мы тронулись.

Я тихонечко сидела и не верила, что мне удалось сбежать. Я не обманывалась и понимала, что очень скоро мое исчезновение заметят и начнут искать. Догадается ли кто-нибудь, что именно Жак увез меня? Не знаю, но боюсь даже представить, что сделает со мной Боргем, когда поймет, что я от него улизнула. Боль в нижней части живота усилилась, и я поморщилась, стараясь не издавать никаких звуков. Развела ноги и задрала юбку. О, боги… Всё в крови. Что это чудовище со мной сделало? Мне было очень страшно, особенно от непонимания, что именно со мной происходит.

Мы ехали около получаса, подпрыгивая на булыжниках. Боль не проходила, но лишь немного притупилась. Повозка остановилась. Я услышала, как Жак спрыгнул и забрался в кузов. Крышка надо мной открылась, и я увидела его лицо, обеспокоенное и все такое же бледное. Жак помог мне выбраться, и снова боль от моих движений усилилась.

Я смогла осмотреться. Мы приехали к небольшому деревянному домику на отшибе. Вокруг почти полная тишина, лишь изредка лают собаки.

— Где мы? — шепотом спросила Жака.

— Здесь живет моя знакомая знахарка, — осторожно ответил он. — Попоша, твой вид меня пугает, тебе явно нужна помощь. Пойдем, — он приобнял меня за плечи, и я вновь подавила гримасу отвращения. Жак попытался подтолкнуть меня, но, вспомнив, что мне больно ходить, стукнул себя по лбу и снова поднял меня на руках. Он ногой толкнул дверь, и мне в нос тут же ударил запах самых разных трав. Из этого букета мне удалось вычленить мяту, березовую кору и крапиву. Обстановка в этой избушке была очень скромная, но все украшали сушеные растения. На окнах висела калина, над печкой в углу — чеснок. Жак решительно прошел внутрь и сгрузил меня на небольшую металлическую кровать в углу. Сидеть на мягкой перине было намного удобней, чем на жесткой поверхности, но меня смущало то, что я запачкаю постель незнакомой женщины своей кровью. Хоть боль притупилась, и на том спасибо.

Мой друг ушел в другую комнату, я слышала, как он кого-то зовет. Вскоре раздались шаркающие шаги, и ко мне вышла очень старая бабушка.

Она медленно осмотрела меня с ног до головы и как-то осуждающе покачала головой.

— Вы сможете ей помочь? — спросил Жак.

— Да, — коротко ответила она, не сводя с меня пристального взгляда. — Выйди, — и кивнула ему на дверь. Парень без слова возражения покинул небольшую избушку, а старушка подошла ко мне. Я думала, она начнет отчитывать меня за замаранную постель, но женщина мягко надавила мне на плечи и заставила лечь на кровать. — Болит? — спросила она, кивая на красное пятно на платье.

— Очень, — сипло призналась я.

— Что с голосом? — прищурилась она.

— Сорвала, — совсем тихо ответила я.

Она снова покачала головой, и в её взгляде проскользнуло сочувствие. Я же была в странном состоянии, будто во сне. Я чувствовала внутри себя огромную буру эмоций, но они словно были отгорожены стеной.

Знахарка отошла и достала откуда-то металлический конусообразный предмет. Когда она приблизилась, я смотрела на него со страхом, но она меня успокоила:

— Я просто посмотрю. Будет немного больно, но ты потерпи.

Она заставила меня задрать юбку и развести ноги. Я оказалась почти в таком же положении, как и вчера ночью. От воспоминаний о том кошмаре снова полились слезы, но старушка была занята и не заметила этого. Как только она посмотрела мне между ног, тут же поджала губы и осуждающе покачала головой. Неужели все так плохо? Она медленно и осторожно ввела в меня конусообразный предмет. Я вздрогнула от прикосновения холодного металла, но промолчала. Она ввела его полностью, и я ощутила резкую боль.

— Ай!

— Потерпи чуть-чуть, — пробормотала знахарка. Она что-то делала пальцами, осматривала меня и что-то шептала себе под нос. Через минуту она вытащила свой инструмент. — Зверь, — почти рыкнула она.

— Что? — не поняла я.

— Зверь тот, кто это сотворил, — с потемневшим лицом сказала старушка. — Изверг. Своими руками душила бы этих выродков…

Она много ругалась, а я терпеливо ждала, когда же она вынесет свой вердикт.

— Разрывы у тебя, дитя, — наконец, выдохнула знахарка. — Два крупных во влагалище и один в прямой кишке. Что же этот зверь с тобой делал?

От её сочувственного взгляда меня прорвало, и я разрыдалась. Женщина тут же бросилась ко мне и принялась успокаивать. Она гладила меня по волосам, обнимала, но это не помогала. Я чувствовала себя оскверненной, мерзкой, грязной и недостойной того, чтобы принимать от кого-то заботу. Вскоре знахарка сунула мне под нос какой-то отвар, пахнущий ромашкой, полыньей и чем-то ещё, и заставила выпить.

— Все будет хорошо, — шептала она, когда я уронила голову на подушку и начала засыпать Старушка гладила мои волосы и что-то рассказывала, а я уплывала в спасительный сон без сновидений.

Глава 2

Сквозь сон я слышала тихий голос Жака и знахарки. Они о чем-то разговаривали, судя по всему, в соседней комнате. Я услышала свое имя и начала невольно подслушивать.

— …повреждений много, — шептала знахарка. — Если бы ты ко мне её не привез, ещё неизвестно, как бы закончилось все это. Я постараюсь, чтобы все зажило, но…

— Что?

— Не уверена, что после такого она сможет в будущем иметь детей, — с горечью произнесла знахарка, а я окончательно проснулась после такого заявления.

— Сейчас нужно думать о том, чтобы её вылечить, а дети — это в последнюю очередь, — отмахнулся Жак. — Скажи, как она?

— Разрывы я смазала особой мазью, пока она спала, кровь уже не идет. Это хорошо. Но, боюсь, могут быть повреждения внутри матки, а чтобы это выяснить, повитуха нужна, я внутрь лезть не стану, не те у меня знания. Жак, ты знаешь того, кто это с ней сделал? — серьезно спросила женщина. Парень ничего не ответил и, скорее всего, просто кивнул. — Тогда держись от него подальше, мальчик. Изувер, который такое с невинной девочкой сотворил — страшный человек, его бояться нужно. Будь осторожен.

Я услышала, что они вошли в комнату, и перестала притворяться спящей. К моему удивлению, уже был вечер, и солнце катилось к горизонту.

— Попоша, ты проснулась, — растерянно улыбнулся Жак. — Как себя чувствуешь? — он присел на низенькую скамейку возле кровати, на которой я лежала.

— Ужасно, — честно призналась я. Голос все ещё был хриплым. — Где ты был?

— В приюте, — на его лице проскочило едва заметное напряжение. — Попоша, там такое… — он закатил глаза. — Боргем его чуть не разнес, ходят слухи, что даже твою воспитательницу ударил. Он просто вне себя, рвет и мечет, требует найти тебя, всех на уши поставил. Даже личную стражу бургомистра привлек, я видел, как они к нему заходили. Попоша, это ведь он тебя…?