Мать наследницы

- Мама, смотри! - радостно воскликнул Архан, показывая мне листок с нарисованным на нем цветком розы. Прорисованные лепестки, градиентные переходы розово-красных тонов, удивительно реалистичные шипы. Мой трехлетний мальчик не смог бы самостоятельно нарисовать такую красоту.

- Ты сам это сделал? - улыбнулась я ребенку, присаживаясь рядом.

- Нет, тетя помогла, - ответил Архан, доверчивым детским взглядом посмотрев на Серпенту. Та улыбнулась моему сыну, обнажив ровные белые зубы в обрамлении ярко-красных губ.

- Солнышко, иди поиграй с братом, - попросила Архана любовница царя. Рагнар нашелся за беседкой, с маленькой игрушкой в руках. Бледный худощавый ребенок вызывал жалость и сочувствие. Он украдкой вытирал текущие из носа сопли, постоянно покашливал и двигался медленно, без капли той детской резвости, которую я привыкла видеть у Архана. Когда мой сын подошел к «брату», разница между ними стала особенно заметна. Крупный, высокий, светловолосый и пышущий здоровьем Архан и хилый, темноглазый, болезненный Рагнар.

- Какие же они разные, - подала голос Серпента, склонив голову набок. - Дети одного отца.

- Да, - холодно ответила я, чувствуя напряжение от хода её мыслей. «Братья» слишком сильно отличаются как по внешности, так и по характеру. Многие могут начать подозревать что-то неладное.

- Мой мальчик болеет почти каждый месяц, - вздохнула Серпента, - а твой даже ни разу не переболел простым насморком. В чем твой секрет, Аделия? - она вонзила в мое лицо внимательный взгляд своих темных глаз. Посмотрев на Серпенту с близкого расстояния, я заметила, что и сама она выглядит не лучшим образом: под глазами залегли темные мешки, лицо будто постарело, осунулось. Помню, в день нашей первой встречи эта женщина была удивительно красива и свежа. Неужто она так постарела за каких-то четыре года?

- О чем ты? - не поняла я.

- Цветешь, как роза, - бесцветным голосом произнесла женщина, с завистью прищурив глаза. - Не постарела ни на день, глаза светятся, как у счастливой жены, силы есть на какую-то возню с бедняками. Откуда ты черпаешь эти силы? Габриллион тебя ненавидит, на двор влияния нет... Неужели рассчитываешь на поддержку простолюдинов? Так они будут любить тебя ровно до тех пор, пока ты их кормишь.

- О чем ты говоришь? - не поняла я, посмотрев на Серпенту с недоумением. - Я - мать наследника трона. Зачем мне на кого-то рассчитывать? Я воспитываю сына и занимаюсь тем, что мне интересно. Зачем мне влияние двора, если через несколько лет мой мальчик станет главой этого государства?

- Ждешь этого момента? - криво усмехнулась любовница царя. - Надеешься, что Габриллион умрет?

- Я этого не говорила, - тут же нахмурилась, посмотрев на Серпенту как на умалишенную. Положа руку на сердце, я не желаю смерти своему мужу, какой бы свиньей он не был. Однако, Серпента находится в таком настроении, что может напеть царю все, что угодно. Уверена, Габриллион с радостью поверит её словам о том, что я жду его смертного часа. Вот только скандала мне сейчас не хватает...

- Лишь после его смерти ты сможешь зажить полной жизнью, - продолжала рассуждать Серпента.

- Неужели ты до сих пор не поняла? - рассмеялась ей в лицо, с удовольствием отметив, что в глазах женщины промелькнуло непонимание. - Я уже живу полной жизнью, Серпента. Я всем довольна. А вот тебе, как мне кажется, - бросила на нее сочувственный взгляд, - чего-то в этой жизни не хватает. Есть мужчина, есть сын, есть власть. Почему же у тебя такие глаза, будто ты устала жить?

Серпента с трудом подавила судорогу, на несколько секунд исказившую её усталое, но все же красивое лицо. Несколько секунд она сверила меня тяжелым взглядом, как вдруг сад огласил пронзительный детский писк.

- А-а-а-а! - закричал Рагнар и бросился в беседку. - Мама, он меня ударил! - пищал мальчик, заливаясь слезами и тыча пальцем в моего сына. Забежав в беседку, он запрыгнул на колени к матери и продолжил реветь белугой.

- Архан, что случилось? - удивленно спросила я, посмотрев в глаза сыну. Он и мухи никогда не обидел, всегда отличался дружелюбием и жаждой общения. Что могло произойти между мальчиками, чтобы Архан решился на подобное?

- Он мне ручку поцарапал, - рыдая, Рагнар поднял правую руку, на запястье которой виднелась свезенная кожа с маленькими алыми капельками.

- Архан, нельзя так делать! - я погрозила сыну пальцем. Он не пытался оправдать себя, не кричал, что он тут не причем, но и виноватого взгляда я не заметила. Ребенок смотрел на брата равнодушно, без капли сочувствия. - Зачем ты поцарапал Рагнара?

- Он хотел взять мою игрушку, - просто объяснил свои действие Архан, показывая мне игрушечный кинжал, подаренный Питом на трехлетие. Это любимая игрушка моего сына, в обнимку с которой он нередко спит. Яркая, качественная, сделанная из неизвестного мне и невероятно прочного материала. Как бы Архан не бросал и не гнул этот кинжал, тот не ломался, и ребенок мог свободно бить им куда угодно, ведь порезаться этой штукой невозможно.

- Научи своего сына делиться игрушками! - рыкнула на меня Серпнета, прижимая к груди рыдающего Рагнара. Его плачь продолжается уже пять минут, и это начало меня раздражать. Ну, подумаешь, чуть-чуть поцарапал руку! Зачем так убиваться? Не может такая маленькая ранка так долго болеть. Ребенку просто нравится, что мать его жалеет, вот он давит из себя слезы.

- Архан любит этот кинжал, - заступилась я за сына. - Он никому его не дает, даже нянькам. Не нужно забирать у него любимые вещи, вот и все.

Мой ответ не понравился Серпенте. Она зло прищурила змеиный взгляд карих глаз и резко встала с Рагнаром на руках. Полагаю, для того, чтобы следующую фразу сказать мне, глядя свысока:

- Если твой сын - наследник трона, то это еще не означает, что он имеет право распускать руки, - сверкнула глазами она. - Советую тебе всерьез заняться его воспитанием, если не хочешь вырастить самодура, - бросив мне эти резкие слова, Серпента решительно вышла из беседки и направилась во дворец. Не удивлюсь, если с доносом к царю о том, какая я плохая мать и как плохо влияю на сына.

Архан тяжко вздохнул и присел рядом со мной, задумчиво крутя в руках любимую игрушку. Я приобняла его, прижала к груди и от души поцеловала в лобик.

- Я поступил плохо? - виновато спросил он, подняв на меня открытый взгляд синих глаз. Удивительно, как сильно он похож на Пита: схожие черты лица, мимика, и даже интонации совпадают. Вот что значит отец и сын.

- Ты защищал то, что тебе дорого, сынок, - ответила я, продолжая обнимать его. Ругать ребенка совершенно не хотелось. - В следующий раз постарайся обойтись без драки, хорошо? Нельзя бить никого из членов семьи. Ты меня понял?

- Но разве Рагнар из нашей семьи? - задал ребенок естественный для его мировосприятия вопрос. - У него ведь другая мама.

- Вы растете вместе, - обтекаемо ответила я. - Играете, общаетесь, к тому же, у вас один отец, - сглотнула я. Как же, оказывается, противно врать собственному ребенку.

- Мне не нравится Рагнар, - признался мне сын. - Он злой.

- Почему? - удивилась я. Странное заявление, учитывая, что руку на брата поднял именно Архан, а не наоборот.

- Почему - не знаю, но он все время хочет забрать мои игрушки и играет только сам с собой. Мне с ним не нравится. Мама, можно я не буду играть с Рагнаром?

- Я поговорю с твоими нянями об этом, - пообещала ему. - Сынок, скажи, а ты хотел бы иметь младшего братика? Или сестричку? - осторожно спросила Архана, внимательно отслеживая его реакцию.

- Да, я бы хотел братика, но не такого, как Рагнар, - замотал головой цесаревич. - Пусть он будет веселым, - и, подумав, добавил: - И чтобы игрушки не отбирал. Пусть ему папа свои подарит, - покрепче сжал кинжал он.

- А сестричка? - уточнила я. - Ты бы хотел младшую сестру?

- Нет, - скривил нос Архан. - С ней будет скучно. Девочки играют в куклы и постоянно плачут. Что я буду с ней делать? - пожал плечами ребенок, уставившись на меня распахнутыми глазами, в которых застыл вопрос.

- Ты будешь её защищать, - предположила я, - учить, ругать, если она будет хулиганить. Выполнять обязанности старшего брата.

- Нет, - Архан скривился, словно лизнул кислый лимон. - Не хочу возиться с девчонкой. Мне бы братика, чтобы он играл со мной, когда мне скучно. А с девочками всегда сложно. Я её наругаю, а она начнет плакать. Девочки всегда так делают. Тогда я буду виноват, что обидел её, и ты будешь ругать меня, а не её! - возмущенно просипел ребенок. Я невольно рассмеялась, чувствуя истину в его словах. Моим братьям тоже нередко влетало от воспитателей за то, что доводили меня до слез, порой вполне заслуженно. Откуда в голове трехлетнего мальчика такие мудрые мысли и догадки?

- Посмотрим, - вздохнула я, ободряюще потрепав сына. Сама не знаю, почему завела разговор именно о девочке. В нашем мире всегда ждут рождения сына и устраивают пышные празднества, если родился здоровый мальчик. В случае рождения дочери считается допустимым вообще не звать гостей. Когда мы с Питом встретились в первый раз, его тоже интересовало именно рождение мальчика, а о дочери он никогда не упоминал. Скорее всего, и в этот раз он будет ждать мальчика, как и Архан. «Буду жить в окружении мужчин» - без радости усмехнулась я. В конце концов, какая разница, какой пол у ребенка? Главное, чтобы родился здоровым.

Глава 4

Странно, но неприятный разговор с Серпентой нисколько не расстроил меня. Я уверена, что ни она, ни Габриллион не смогут сделать мне ничего плохого - Пит им не позволит. Удивительно, как за эти годы я привыкла доверять своему мужчине, что даже не сомневаюсь в его способности оградить меня от всего, что может нарушить мой покой.

Няньки увели Архана на занятия по устному счету, и я осталась в беседке одна. Прошлой ночью Пит послал в покои Габриллиона суккуба, чтобы та провела ночь с царем. Думаю, именно поэтому Серпента начала искать встречи со мной - она ревнует своего мужчину. Интересно, почему? Ведь не может не понимать, что мы с ним друг друга ненавидим, и даже будь у нас близость, это ровным счетом ничего не изменило бы.

- Ваше Величество, - обращение слуги вырвало меня из размышлений. Подняв голову, я с удивлением увидела стоящего у беседки молодого парня в черном фраке. Должно быть, он стоит уже несколько минут, ожидая, когда я обращу на него свое внимание.

- Что-то случилось? - спросила я.

- Его Величество просит вас к себе.

Я удивленно распахнула глаза. Габриллион зовет меня к себе? С чего бы это? За четыре года он ни разу не потребовал навестить его. Если царь хотел что -то сообщить мне, то отправлял короткие письменные сообщения через доверенных лиц, лишь бы не встречаться со мной лишний раз.

Когда догадка посетила мою голову, на лице отразилась злорадная усмешка. Серпента. Побежала рассказывать царю о том, что я сплю вижу, как он окажется в могиле? Не может же быть совпадением то, что сразу после нашего с ней разговора царь затребовал встречи со мной. Сделав глубокий вдох, я обратилась вовнутрь себя и попыталась найти силы для этого разговора. У меня не было никакого желания скандалить, но нарушить прямой приказ мужа я не могла. Ох, Серпента... Не хочешь ты жить спокойно. Ничего, я устрою тебе веселую жизнь. Донос на царицу тебе с рук не сойдет.

Путь в рабочий кабинет Габриллиона я проделала в тревожной задумчивости. Сердце подсказывало: это не к добру. Что-то не так. Охранный дух рядом? Я даже оглянулась, пытаясь увидеть его поблизости. Пусть я никак не ощущала присутствия своего телохранителя, но мне хотелось верить, что он защитит меня в случае, если что -то пойдет не так. Застыв перед дубовой дверью кабинета, я поняла, что мое сердце отчаянно бьется о серба, а спину пронзило зябкое чувство беззащитности. Захотелось укутаться в толстую шерстяную шаль, спрятать в ней свою плечи и укрыть грудь. Тем не менее, деваться некуда, поводов отказывать царю в прямом приказе у меня нет. Занеся руку, я постучала в дверь.

- Входи! - послышалось из кабинета. Толкнув дверь, я медленным и осторожным шагом прошла в центр кабинета. Габриллион стоял у окна, повернувшись ко мне спиной. Кроме нас двоих здесь никого не было. Никаких следов Серпенты. Царь пристально рассматривал что-то вдалеке, вроде бы не замечая моего присутствия. Я копчиком ощущала, как сгущается напряжение между нами, как давит повисшая в воздухе тишина. Он стоял неподвижно, с неестественно ровной спиной, как хищник перед прыжком. От такого сравнения, которое само всплыло в голове, мне стало совсем уж не по себе.

- Ты звал меня? - нарушила я звенящую тишину, стремясь избавиться от противного давящего ощущения, словно мою шею сковали цепью.

- Да, - резко встрепенутся Габриллион, почти выкрикнув свой ответ. Он явно очень нервничает, будто решается на что-то. Царь развернулся ко мне и с решительным блеском в глазах приблизился, встав почти вплотную. Я чувствовала на своем лице его дыхание, видела, как пульсирует вена на его шее. Огромных усилий мне стоило не отшатнуться -настолько давящей была поза царя. - Почему ты ушла прошлой ночью? - задал он вопрос, смысл которого я поняла не сразу. Прошлую ночь я разделила с Питом, а с Габриллионом был.. .суккуб, принявший мой облик. Наверняка после близости существо покинуло покои царя, и я его понимаю. Даже магическому созданию противно предаваться любви с этим мужчиной, заметно располневшим за годы нашего брака, с одутловатой кожей и водянистыми глазами. Назвать Габриллиона привлекательным я бы сейчас не смогла.

- А зачем мне оставаться? - как можно спокойней спросила я, не зная, чего ожидать от мужа. Он выглядит неадекватным, и совершенно не ясно, зачем затеял этот разговор.

- Ты моя жена, - твердо заявил он, сжав кулаки.

- Ты ненавидишь меня, - округлила глаза я, начав смутно догадываться, к чему он клонит.

- Пусть так, - не стал спорить Габриллион, мотнув головой. - Но твое тело. - опустив голову, он прошелся взглядом по моей фигуре, отчего мне захотелось прикрыться. - Я хочу его, - рыкнул царь, хватая меня за плечи и впиваясь в губы жестким поцелуем. От неожиданности я даже не сразу начала сопротивляться, изумленно выпучив глаза. Где охранный дух?! Где те, кто должен защищать меня во дворце?! Где, черт возьми, Пит?!

Я мычала и пыталась вырваться, но Габриллион продолжал самозабвенно терзать мои губы, сжимая плечи в крепких пальцах. Окончательно потеряв голову, он обхватил меня, со всей силой вжимая в свою грудь, углубляя поцелуй, проникая в мой рот своим склизким языком. Я закричала, но вместо крика о помощи получился лишь сдавленный, едва слышный беспомощный писк. Язык мужа вовсю елозил по моим зубам, пытался достать как можно глубже, и я всерьез начала опасаться, что меня вот-вот вырвет. На глазах выступили злые слезы от собственной беспомощности и глупого чувства обиды. Кажется, меня сейчас изнасилует собственный муж.

Будто подтверждая мои мысли, Габриллион начал судорожно стаскивать с меня платье, грубо разрывая ленту, закрепляющую корсет. Какой же он сильный, этот кабан! Резкий рывок - и корсет пал. Ещё один - и платье повисло на бедрах, оголяя мою грудь, открывая доступ к нежным полушариям, увенчанными розовыми вишенками сосков. Я била мужа по плечам, царапала, сопротивлялась, но он как будто этого не замечал, изучая руками мое тело.

Не разрывая поцелуя, царь подхватил меня, чтобы через мгновение повалить на небольшую софу в углу кабинета. Его грузное тело придавило меня к обитой мягкой тканью поверхности, лишая возможности двигаться и отрезая все пути к побегу. Я чувствовала, как его затвердевшая плоть трется об меня, воскрешая воспоминания о нашей первой брачной ночи, возвращая меня в те ужасные минуты унижения и разочарования.

Взрыв. Ударная волна прошлась по комнате, выбив все стекла в кабинете. В ушах зазвенело, словно я получила удар по голове, но в то же время стало неожиданно легко дышать: Габриллион попросту свалился с меня и теперь лежал с окровавленным лицом на полу. Рваными вдохами вгоняя в легкие воздух, я попыталась встать, но поняла, что тело меня не слушается. Руки и ноги дрожат, горло свело спазмом, и я барахтаюсь на софе, как опрокинутый на спину жук.

Лежа на спине, я беспомощно наблюдала, как посреди кабинета материализовался охранный дух... Или не он? Мужчина, которого я увидела, лишь отдаленно напоминал то бесцветное невыразительное существо, которое я привыкла подкармливать магией. Весь вид этого фантома внушал ужас: заостренное, будто похудевшее лицо с нечеловеческими, демоническими чертами, внушавшими немой ужас. Он распространял вокруг себя неосязаемые волны страха, подавляющие волю, внушающие дикий нечеловеческий ужас.

Дух выбросил руку вперед, и в тот же миг мой муж воспарил над землей, будто его вздернули в петле, накинутой на шею. Порезанный осколками разлетевшегося стекла, он выглядел и без того жалко, а уж хрипящий и дергающийся напоминал беспомощную свинью, которую хозяева решили умертвить перед праздником. Не в силах выдержать этого зрелища, я потеряла сознание.

- Моя госпожа, - тихий умоляющий голос совсем рядом с ухом заставил меня распахнуть глаза. Голова кружилась, мысли разбегались, как тараканы, я не могла понять, где нахожусь. Резко привстав, опираясь рукам о матрас, обнаружила себя лежащей на кровати в собственной спальне. Как я оказалась здесь? Платье по-прежнему свободно висело на мне, едва прикрывая грудь. Кто меня сюда перенес? Что вообще произошло? - Простите меня, моя госпожа, - обреченно прошептал дух. Только теперь я заметила, что он стоит возле кровати на одном колене, виновато склонив голову вниз. Классическая поза подчинения и преклонения.

- Что случилось? - растерянно спросила я, озираясь по сторонам. - Где Архан? Где Габриллион?

- Ваш сын на занятиях, с ним все хорошо, - успокоил меня дух. - Царя осматривают лекари. Простите меня, госпожа, это я виноват, что допустил такую ситуацию.

- Почему ты сразу не появился? -зашипела я, смотря на духа как на предателя. Постепенно последние события начали восстанавливаться в памяти, воскресая как призраки. Сильнее всего меня одолевала не обида и не негодование, а горькое чувство предательства. Я ведь верила в защиту, обещанную Питом, надеялась на нее, а по итогу сижу на кровати с разорванным платьем. Душу затопила боль от пережитого унижения, горло свело тяжелым спазмом. - Ты ведь обязан меня защищать! Ты должен был остановить царя, как только он на меня набросился! Где ты был?!

- Простите, - в третий раз извинился дух, всем своим видом выражая сожаление и раскаяние.

- Господин вчера вечером прогнал меня, сказал не подходить к вам, пока вы не проснетесь.

- И?!

- После вашей ночи в спальне витает магический флер, который мешает мне чувствовать происходящее здесь, - бормотал он что-то про магию, но я ничего не поняла. - Я думал, вы еще спите. Простите. Я не мог не подчиниться приказу, но и почувствовать вас мне удалось лишь недавно.

- А если бы ты пришел чуть позже? - шепнула я сдавленным голосом, представляя свое будущее в таком случае. Как бы относился ко мне Пит, зная, что во мне побывал другой мужчина, пусть даже это был мой законный муж? Захотел бы маг в таком случае иметь от меня детей?

- Вы мать наследника рода, к которому я привязан. Я почувствовал ваш ужас и понял, что что-то идет не так, - быстро проговорил дух, все еще не поднимая головы. - Простите меня, госпожа. Умоляю, не говорите ничего господину. За такой проступок он развеет меня навечно, - дух говорил без эмоций, но было в его голосе что-то такое, что выдавало мольбу и страх перед гневом Пита. Как ни странно, я его понимаю.

- За такое он и Габриллиона убьет без размышлений, - буркнула я себе под нос. - Да и ко мне неизвестно как будет относиться, - закусила губу я. При мысли о том, что Пит узнает о случившимся в кабинете, душу затопил невыносимый стыд. Стоило представить, как я рассказываю своему мужчине об этом, и мне хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не быть в его глазах грязной и не видеть тех последствий, которые обязательно наступят. Пит без раздумий убьет царя, начнется борьба за власть и регентство, мы с Арханом окажемся под угрозой. - Будет лучше, если мы промолчим, - констатировала я. Но ведь о произошедшем наверняка знает весь двор.

- Царь ничего не помнит, - быстро проговорил дух, ухватившись за мое предложение.

- Но это не значит, что твой проступок останется безнаказанным, - во мне по-прежнему бушевала обида за то, что меня оставили без защиты. Я привыкла полагаться на Пита и его подчиненных, верила в них, а в самый нужный момент никого не оказалось рядом. В такие минуты начинаешь понимать, что действия и поступки намного важнее любых слов и заверений.

- Я готов искупить свою вину, госпожа, - с готовностью произнес дух. - Клянусь вам, я не хотел, чтобы так вышло. Это нелепое стечение обстоятельств, госпожа. Никто и подумать не мог, что царь пожелает вас как свою жену. Должно быть, его впечатлила ночь с суккубом...

- Замолчи, - оборвала его я. Обсуждать такие вопросы с духом мне было еще более неприятно, чем с Питом. Хотелось, чтобы все забыли о случившемся... Вот только, как заставить двор обо всем забыть, не ставя в известность о случившемся Пита? Он ведь наверняка обо всем узнает. Ему доложат суккубы, находящиеся в замке. От переживаний у меня вновь закружилась голова.

- Вам не о чем переживать. Отдайте приказ, и я найду объяснение случившемуся, которое устроит господина, - тихо произнес дух. - Я готов сделать все, что угодно, чтобы заслужить ваше прощение.

- Скажи, что стало с моей подругой, которая исчезла четыре года назад? - вопрос вырвался сам, я не надеялась получить ответ.

- Господин отправил её в бордель на краю южных земель, - отчеканил дух, и после этих слова я всерьез начала опасаться за свое психическое здоровье. Уж не получила ли я удар по голове там, в кабинете мужа? Как иначе объяснить то, что слышу какой-то бред из уст охранного духа?

- Что? - только и смогла переспросить я. - Что ты сказал?

Глава 5

- Клара организовала диверсию и вывела из строя систему отопления дворца, - продолжил говорить он. - Она призналась, что надеялась убить смертельно застудить вас и новорожденного сына. Её семье нужна была война, а ваш брак с царем помог сохранить мир. Узнав об этом, господин лично наказал её. Сначала мы думали, что он убьет ее, но тот почему-то не стал. Он приказал отправить ее в бордель, где она и живет уже четыре года.

- Клара? В борделе? Из-за Пита? - повторяла я, мотая головой. Как такое возможно?

Клара не способна на убийство, ведь мы дружили с детства и всегда делились друг с другом всеми секретами. Да и Пит не мог так обойтись с единственным человеком в этом дворце, который был мне дорог. Всю беременность подруга поддерживала меня, скрашивала серые будни своим присутствием, помогала подготовиться к материнству. -Она не могла пытаться меня убить, - озвучила я очевидную истину. - Это просто невозможно.

- Она во всем созналась, госпожа, - возразил мне дух. - Господин лично допросил её. Поначалу он хотел её убить, но почему-то передумал и отправил в бордель. Я точно знаю, что она жива и даже получает неплохие деньги за свою работу, - эта фраза была сказана таким тоном, словно должна была утешить меня. Я одарила духа злым ненавидящим взглядом, но он склонил голову так низко, что даже не заметил этого.

- Отведи меня к ней, - неожиданно попросила я спустя минуту раздумий.

- Что? - поднял голову дух. - О чем вы, госпожа?

- Я желаю увидеть Клару, - решительно заявила я, кивая своим мыслям. Встала с постели. Меня немного шатало, но все же устоять на ногах получилось.

- Г оспожа, это невозможно, - немного растерялся дух, все еще стоя передо мной на одном колене. - Господин все узнает и тогда.

- Значит, сделай так, чтобы он ничего не узнал, - заломила бровь, глядя в глаза остролицого существа. - Ты провинился. Теперь искупи свою вину. В самое ближайшее время я желаю посетить Клару так, чтобы Пит ничего не узнал. Если ты сможешь выполнить мою просьбу, то я дам тебе тройную порцию магических накопителей, -пообещала я.

- Я понял вас, госпожа, - рассеянно кивнул дух. - Я постараюсь сделать все, чтобы вы были довольны.

- Постарайся, - буркнула я и покинула свою спальню, громко хлопнув дверью. Мне нужно развеяться. После всего случившегося оставаться во дворце не было никаких сил. К тому же, скоро сюда наведается Пит, а видеть его и знать, что он много лет обманывал меня -невыносимо. Я горько усмехнулась. А чему я удивляюсь? Он до сих пор не нашел в себе сил рассказать мне о своей жене, но нужно отдать ему должное: кроме того документа я больше никогда не сталкивалась с упоминаниями его жены. Если бы не случайность, я бы так и жила в неведении. А сколько еще всего я не знаю о Пите? Что еще он натворил за все эти годы, скрывая от меня правду, обманывая, глядя в глаза и распоряжаясь судьбами других людей по личном усмотрению?

Я шагала по коридорам дворца, даже не зная, куда направляюсь. Бесцельно бродила, наугад сворачивала, механически здоровалась со встречными придворными. Архан уснул после занятий, и у меня отлегло от сердца. Хорошо, что мой сын не варится в гадостях придворной жизни и растет здоровым счастливым малышом. От мысли, что его, еще не рожденного крошку, уже пытались лишить жизни, все внутри скручивалось в тугой узел. Руки зачесались в желании вцепиться в волосы осмелившейся на подобную подлость.

- Что с моим супругом? - резко остановившись перед главным лекарем, спросила я. Не помню, как оказалась перед его кабинетом. Пожилой мужчина впился беспокойным взглядом в мое лицо и не сразу нашелся, что ответить. Такое впечатление, будто мое состояние взволновало его сильнее, чем здоровье царя.

- Мы обработали порезы, Ваше Величество, - услужливо ответил лекарь. - Простите, но как вы себя чувствуете? Вы бледны... - он хотел сказать что-то еще, но я, получив ответ на свой вопрос, поспешила удалиться. Горло свело спазмом, и общаться с людьми я была не готова.

Хорошо, допустим, дух сказал правду, и Клара хотела вонзить нож мне в спину. Почему Пит скрыл от мен этот факт? Зачем солгал? Неужели я не заслужила того, чтобы сказать мне правду в глаза? Чтобы позволить мне встретиться лицом к лицу с той, кто пыталась лишить жизни меня и моего ребенка? Почему Пит считает себя вправе раздавать наказания и приговаривать людей к смерти или ссылке, а меня такой возможности лишил? Разве я, как мать, не имею права лично отомстить за своего сына?

Чем дольше я думала об этом, тем сильнее вскипала кровь в венах и разгоралась ярость в душе. Я злилась на Клару за её преступление и не понимала решение Пита не позволить мне спросить с нее за подлые дела.

Ноги сами вынесли меня к конюшням. Свежий летний воздух, аромат сочной травы, ржание лошадей. Несколько минут я стояла столбом, не желая уходить с этого места. Здесь не слышно ни городской суеты, ни стука колес, ни суетливых придворных. Там, за дальними воротами, начинается охраняемая дорога, через лес ведущая к нескольким крупным торговым городам. Холмистая местность, покрытая ковром из летней зелени, приковывала взгляд.