Помоги проекту - поделись книгой:
Ещё одна затяжка. Дым в потолок. Задумчиво смотрел на уголёк, тлеющий на кончике сигары. Стряхнул пепел. Свободная рука потянулась за папкой, которую я стал часто пересматривать.
Раскрыл. Перед глазами появилась фотография мальчика. Как же он похож на него… Понимаю, что это не он, а всё равно в сердце так ёкает, аж до боли. Пересматриваю эту фотографию с телефона Веры, будто от этого сын станет ко мне ближе. Пусть другой, но он ведь мой.
Я привык всё решать кардинально. Деньгами, властью, силой. Но к ребёнку это не применимо, я осознаю. Во мне борется мой характер и желание получить нужное мне любой ценой с пониманием, что есть ещё чувства ребёнка. Он любит Веру. Она нужна Богдану.
Вера… Отодвинул фото ребёнка, под ним была карточка с изображением его матери.
Смотрел на сына вечерами, иногда почему-то и на Веру. Есть в ней что-то такое, на что хочется смотреть. Открытые голубые глаза, правильные черты лица, очень привлекательные, мягкие губы, которые я не сдержался и захотел ощутить на своей коже. И сейчас бы тоже повторил. Она вызывает странные эмоции, двойственные. Вообще давно никто во мне никаких эмоций не вызывал, как этот малыш и его мама. Вроде бы и плевать на неё с высокой колокольни, и тут же как будто бы и нет.
Нас связывает Богдан, и как юрист верно заметил, никуда от этого не уйти. Она родила мне здорового мальчика, она заботилась о нем. Он сыт, одет, не шляется бесцельно по двору. Вера — хорошая мама, как бы меня не задевали за струны души наши личные с ней отношения, которые как-то не сложились с первой встречи.
Из-за меня. Я могу её понять. Она — мать, борется за своё. Даже уважение вызвала своим поведением. Вижу, как она трясётся при разговоре со мной, боится, но всё равно стоит на своём. Неожиданный характер в такой наивной оболочке молодой слабой девушки. Думал, надавлю на неё, и Вера сразу всё подпишет. А нет, всё вышло не так. Что-то с ней не получается по привычному.
Я не могу быть другим. Такой, какой есть. Но ради Богдана я постараюсь не выливать на голову Прибрежной свой нрав. Только ради него. Очень хочу, чтобы он в самом деле стал частью моей жизни. Ради этого на многое пойду.
Потушил с нажимом сигару, выпустив остатки сизого дыма из лёгких. Закрыл папку и убрал на край стола обратно. Взял ключи от машины. Пора домой, в одинокий холостяцкий дом. Слишком большой для меня одного, слишком роскошный для простого человека. Очень надеюсь, что скоро коттедж огласится детским смехом, и в нём будет носиться Богдан, как когда-то и Тёмка.
Глава 15
Несколько суток до встречи с судьёй.
Вера.
— Богдан, одевай штаны, нам скоро выходить, — крикнула сыну в комнату, подводя карандашом глаза у зеркала.
Сегодня мы едем к психологу. Болезненных вопросов и для меня, и для сына не избежать. Если волнуюсь, много внимания уделяю внешности. Когда знаю, что выгляжу хорошо, то уверенности в себе прибавляется.
Брючный костюм синего цвета сидел хорошо, распущенные волосы вытянуты утюжком, на лице лёгкий макияж. Покрутилась ещё — нормально. Вера молодец. Вера красивая.
Так-то лучше.
Психолог проведёт тесты и проверит готов ли сын к знакомству с Игорем.
Встревать в это я не буду. Какое право я имею отбирать у Богдана папу, если уж они стремятся друг к другу? Мне ли не знать, как ребёнок мечтает об отце. Ему не хватает мужского внимания. В конце концов, именно он должен научить мальчика быть мужчиной. Со мной у Тихомирова могут быть какие угодно отношения, но мне придётся искать компромисс и проявлять гибкость, чтобы не лишать Богдана отца, которого он иметь хочет.
Мне будет безумно сложно это делать, ведь Игорь продолжает требовать опеки над ребёнком, а со мной неизвестно как потом поступит. Даже не знаю, каким образом мы сможем договориться до чего-нибудь! Совершенно не представляю, какие слова его бы, наконец, проняли! Глыба ледяная. Камень бесчувственный. Мужлан…
Глянула на часы — пора ехать. Ещё раз кинула взгляд в зеркало и позвала:
— Сын, поехали.
Богдан выскочил в коридор и принялся обувать свои ботинки. Шнурки вязать он пока так и не научился, и мне пришлось ему помогать. Потом помогла ему одеться, накинула на себя пальто.
— Ко мне повернись, — сказала ему и натянула на голову шапку с пушистым помпоном. — Всё, выход.
По дороге в машине он спросил:
— Мам, а в садик я сегодня не пойду?
— Пойдёшь, — ответила ему, заглядывая в зеркала на повороте. — После встречи с доктором.
— У меня что-то болит?
— Нет. Мы с тобой об этом уже говорили. Доктор посмотрит на твоё поведение, поймёт, что ты хороший и умный мальчик, напишет в карточке, и мы поедем в сад.
— Я просто не понимаю, зачем нам этот доктор, мама? — нахмурил бровки сын.
— Всех детей он смотрит в твоём возрасте. Не нужно переживать.
***
Нас проводили в комнату, где за столом уже ожидала женщина. Худая блондинка с яркими голубыми глазами и каким-то располагающим к себе взглядом.
— Добрый день! — встала она и кивнула нам. — Проходите.
Я и Богдан присели на стулья напротив неё. Она тоже села и улыбнулась обезоруживающей улыбкой:
– Меня зовут Виктория. Я психолог. Вы у меня в гостях. Тебя зовут Богдан, верно? — повернулась она к сыну.
Он молча кивнул. Контакт с посторонним сразу не настроить с ним.
— Богдан, видишь, в углу стоит стол?
Мальчик проследил за её рукой, которая указал на тот самый угол.
— Да.
— Там есть альбом и фломастеры. Иди, порисуй. Знаешь, что нарисовать?
— Машину?
— Нарисуй машину. Иди, не стесняйся. Всё, что на столе — можно брать.
Сын на миг замялся и глянул на меня.
— Иди, Богдан. Раз сказали «можно» — значит, можно.
Он послушался и пошёл к столу, сел и притянул к себе фломастеры. Пока ребёнок увлёкся рисованием, Виктория повернулась ко мне:
— Итак, Вера, сегодня я пообщаюсь с Богданом на предмет того, как он воспринимает роль папы в своей жизни и как лучше подготовить его к знакомству с ним. Скажите, мальчик что знает о своём отце?
Я собрала руки в замок, и глядя на свои пальцы, ответила:
— Что папа есть, но он уехал. На Север. И не может нам писать, звонить и приезжать.
— То есть, Богдан уверен, в том что его отец жив и в принципе где-то существует?
— Ну да.
— Понятно. Что ж, если бы вы ему сказали, что он мёртв, всё было бы сложнее. Мальчик говорит о папе? Спрашивает что-то?
— Да. Когда приедет папа, спрашивает.
— В какой момент? Просто так вспоминает? В его возрасте слишком долго думать об одном и том же ребёнок пока не может.
— Когда видит других детей с папой, или вместе с мамой и папой.
Виктория постучала карандашом по столу, задумавшись:
— Значит, по идее, Богдан ждёт его домой. Ему хотелось бы иметь полную семью, как у его друзей.
— Похоже, что так.
Психолог устремила внимательный взгляд на меня:
— А вы сами как относитесь к появлению отца Богдана? Ваше дело я читала. Вы не были знакомы с Игорем Сергеевичем, пока он не появился с требованием прав на ребёнка.
Жаловаться или настучать на Игоря язык не повернулся. Вздохнула и аккуратно высказалась:
— Наши отношения сложились не совсем гладко, но я понимаю, что Богдану общение с отцом нужно.
Женщина внимательно вглядывалась в моё лицо и ловила каждую реакцию на свой вопрос.
— Он на вас оказывает психологическое давление?
— Мы пока просто не можем найти контакт.
Сама не знаю, почему вдруг решила промолчать. Ненавижу, когда меня жалеют. Итак все кругом считают меня слабачкой. Я должна быть сильной ради сына.
— Если я приму решение, что ребёнку стоит познакомиться с отцом, вы не будете против?
— Мне это трудно. Но ради Богдана я не буду им мешать. Только если он не будет у меня отнимать права на сына.
— Таких требований нет у Игоря Сергеевича.
— Нет? — даже удивилась.
— Он просит равные с вами права. И хочет, чтобы ребёнок жил с ним.
— Без меня? — во рту опять пересохло от страха.
Виктория неожиданно взяла меня за руку.
— Успокойтесь, Вера. Никто не позволит ему вас разлучить. Я вижу, какая между вами и мальчиком крепкая связь матери и ребёнка. Вас ни в коем случае нельзя заставлять жить раздельно. И я скажу об этом судье обязательно.
Скажу честно, на душе отлегло. Похоже, эта женщина видит мои страхи насквозь. Появилась надежда, что не всё в этом мире куплено. В голове билась фраза о том, что Игорь не просит лишать меня прав. Даже если он каким-то образом сможет добиться того, чтобы Богдан жил с ним, он не сможет избавиться при этом от меня насовсем. Наверное, понимает, что это просто нереально — психолог не позволит.
— Как же тогда? — растерянно спросила я её.
Она пожала плечами.
— Пока не знаю. Ситуация кажется тупиковой. Игорь Сергеевич очень упрям. С ним трудно работать. Судья решит за вас, если вы не договоритесь между собой.
Я лишь вздохнула. Как с ним договориться, когда Тихомиров хочет увезти моего ребёнка в свой дом, который пусть даже в тысячу раз лучше, чем наша маленькая квартира, я не знаю!
— Вашу позицию я поняла.
Виктория встала на ноги и отправилась к столу, за которым сидел Богдан.
— Ну показывай, что ты нарисовал?
____
Сын пододвинул рисунок блондинке, и она взяла в руки альбом. Улыбнулась.
— Очень неплохо, малыш. Ты где-то видел такую машину?
— Да, во дворе стоит такая.
— Она тебе нравится?
— Очень.
— Кто же за рулем? Ведь это не мама.
— Это Папа. Он приехал.
Я и психолог переглянулись.
— Видите, вы сами внушили ребёнку, что Папа есть, и скоро приедет. Он его ждёт.
— Смотри, что у меня есть! — Виктория поставила перед Богданом небольшой ларец с игрушками.
Сын снова сначала вопросительно посмотрел на меня, и когда я ему одобрительно кивнула, заглянул с любопытством внутрь. Стал перебирать игрушки. В основном мягкие, разные зайчики, мишки.
— Кто похож на тебя? Найди такую игрушку.
Богдан выбрал небольшого зеленого динозаврика, как Раптор из известной рекламы.
— А почему динозаврик?
— Он маленький и весёлый.
— Хорошо. Сажай его в центр стола, сюда, — показала рукой психолог.
Ребёнок сделал, как она попросила.
Поделиться книгой: