Испытание для бабника

— Лера Дмитриевна, немедленно поднимайтесь. К вам гости пришли.

— Я никого не хочу видеть! — прогнусавила я высунув мордочку из-под одеяла.

— Даже тетю Софу? — подняла мама брови и я резко откинула одеяло, и вскочила.

Эту молодую, амбициозную и абсолютно неделикатную сестру отца я любила больше всех на свете. Она мне, была, считай, еще одна подруга.

Я уже натянула джинсы, непонятно покроя рубашку, как вдруг вспомнила, что именно к ней мы собирались с Ваней.

Вот же! Если конечно, он не врал, и «дезинфекцией» в душе бы все не ограничилось.

Я даже закусила губу от мыслей, чего собственно лишилась.

Вани. Ванечки ты лишилась.

— Ну ты и капуша, что тебя к кровати наручниками эротические сны приковали? — спросила коротко стриженная брюнетка. Софа.

— Скорее собственная глупость. Привет Софа.

Она меня осмотрела с ног до головы и неодобрительно нахмурилась. Она уже взяла меня за руку и потянула за входную дверь.

— Эй! — увернулась я. — Мне еще зубы почистить душ бы принять. — А куда мы идем? — полюбопытствовала я.

Ответ я получила только в ее спорт каре.

В клинику. Ежегодный осмотр. Все это вызвало только мое недоумение, а она в это время вписывалась в поток машин и разговаривала по телефону.

— Я же сказала, что мне нужно первое число. Передвиньте. Мы же двойную цену платим. Детка, одень вот эту маечку, — протянула она мне не глядя кусок блестящей ткани.

Все страньше и страньше. Чтобы Софа волновалась из-за моего гардероба?

— Регистратор приедет в одиннадцать, мы все появимся не раньше двенадцати, спасибо милый, сочтемся, — тем временем закончила она разговор и выругалась, когда нас подрезали.

— Софа, может быть, ты мне выдашь более подробную информацию о происходящем. Что я сделала, хоть какой-то анализ данных и приняла решение как себя вести и как относится к предстоящим событиям, а что за события, — внимательно следила я за реакцией тети, от которой взяла разве что темные волосы.

— Осталось десять минут, — усмехнулась она, как обычно игнорируя мои заумные речи.

Глава 7

Клиника конечно была шикарной и многопрофильной. Не выбрала бы я специальностью международные отношения, пошла бы учиться на врача.

«И не встретила бы Ваню», — шепнул внутренний голос, сегодня что-то расшалившийся.

Меня вели по светлым коридором и через пару минут буквально втолкнули в незнакомый кабинет. Несколько затемненный. На окнах жалюзи, из крана капает вода, а вокруг витал запах. Знакомый запах — терпкий с привкусом мяты.

Я хотела обернуться, но не успела. Меня прижали к стене. Опять?

— Корзун, — требовательно произнесла я, стараясь не поддаваться его домогательствам. Но разве возможно не думать о руках, так трепетно ласкающих животик, о губах целующих шею, о твердой плоти, что терлась об мой оттопыренный зад.

— Ваня, — подал он голос, опаляя своим горячим дыханием мое ушко.

— Что? — переспросила я, чувствуя, что в глазах уже темнеет.

— Меня зовут Ваня, Лера. Скажи это.

Я промолчала, зажимая губу, чтобы не застонать в голос.

Ты бы лучше спросила, как он здесь оказался и вообще по какому праву его ладони мнут твои небольшие груди, а губы касаются шеи.

Было откровенно плевать, но я задала вопрос:

— Как ты здесь оказался?

— У тебя классная тетка. Я ей все рассказал, и она не осталась равнодушной к моей беде.

— Беде? — возмутилась я, и уже хотела повернуться, но его колено раздвинуло мне ноги, а к попе теснее прижилась скрытая тканью, внушительных размеров плоть.

Всю ночь я думала, что не хочу иметь с этим человеком ничего общего, а сейчас просто растекалась лужицей у него в ногах. Слабая.

Какая же ты Старикова слабая.

— Скажи, — прорычал он и зубами подцепил кожу на шее. О, черт.

— Ваня.

— Громче.

— Ива-ан, — простонала я, и в мой рот тут же попал палец. Я прикрыла глаза и рефлекторно его всосала.

— Умная моя девочка. Ты хоть прочитала мои сообщения?

Я помотала головой. Теперь даже стало любопытно, что он там пытался залечить.

— Хочешь, чтобы я так объяснил? — шепнул он, и просто стянул с меня маечку, обхватив грудь, сдавив сосочки.

Я уже не хотела. Мне ничего не нужно было, кроме заполненности, которая требовалась между ног. Там словно стало пусто. И я знала, прекрасно знала, что туда должно проникнуть.

— Ваня, я не…

Не знаю, чего хочу, а Ваня знал. Стянул с меня джинсы, заставив дрожать всем телом, и залез рукой в трусы.

— Ох, детка, там так мокро.

Словно могло быть иначе.

— Не доверяешь мне, но все равно течешь? — твердо спросил он и резко развернул к себе, чтобы впиться настойчивым поцелуем в губы.

И я не могла даже двинуться в его сильных руках, впрочем, я не пыталась воспротивиться его натиску. Обняв его за шею, я чувствовала только жажду. Всепоглощающую. Неутолимую.

Он был здесь. Такой близкий, такой любимый. И все остальное стало казаться неважным. Мир вокруг затуманился, и только два наших тела горели пламенем страсти.

Прошлые женщины, планы на учебу. Будущая жизнь. Зачем все это? Только он. Только сейчас. Только его рука в трусиках, и палец возле клитора, обводящий его по кругу.

О, мой бог!

Я мычала Корзуну в рот, пока он терзал меня губами и языком.

Он ускорил движения рукой и ощущения показались мне в разы острее, чем когда я ласкала себя сама.

Больше не в силах сдерживаться я отняла губы и застонала в голос, откинув голову на стену.

Он сжал мой подбородок рукой, заставляя смотреть на него, в его затянутые похотью глаза, продолжая свою изощренную, невыносимую ласку пальцами.

Сильнее. Резче. Быстрее.

В какой-то момент он начал откровенно тереть мою и без того распаленную промежность. Неистово. Остервенело. Глаза в глаза. Бурный поток удовольствия взорвался во мне ослепительной вспышкой. Я тряслась всем телом, выстанывая раз за разом:

— Ваня, Ваня, Ваня…

Мое проклятие, мой единственный возможный роман.

Он вновь поцеловал меня, на этот раз легко и чувственно, а затем резко оставил у стены и сел в кресло, к моему смущению еще и облизав свои пальцы, увлажненные моими соками.

Чтобы не сгореть со стыда я смотрела куда угодно, только не на Ваню.

В кабинете все было по одному.

Одно кресло, один телевизор на стене, один столик, разве что заваленный журналами, о содержании которых не принято упоминать в приличном обществе.

Но общество было далеко, а за закрытыми дверями порой происходить может все что угодно.

— Собрался раскидать своих сперматозоидов по всей России? — все-таки заговорила я, догадавшись о цели подобных комнат.

— Они все принадлежат твоей яйцеклетке, так что можешь не волноваться, — прищурился он и улыбнулся.

Мое лицо по жару уже могло посоревноваться с солнцем. Опять язык за зубами держать не можешь?

— Не ты ли вчера сказала, что нам нужно здоровое потомство.

— Что?

Я удивленно вскинула брови, и наконец, решилась посмотреть в его наглющие глаза.

— Ну, не так сказала. Что-то про здоровье. Но всем же ясно, что женщины всегда стремятся найти самого сильного самца со здоровыми яйцами. Я и пришел проверить.

Он подмигнул, а меня уже потряхивало. Последние волны оргазма спали и теперь во мне включался присущий мне рационализм.

И он кричал мне: «Беги дура! Он же больной!» Сердце же шептало: «Ты всегда знала, какой он веселый и тихонько посмеивалась над его шутками.»

— Ваня, я хочу выйти, — сказала я и на негнущихся ногах пошла к двери. Она оказалась запертой.

— Не раньше, детка, чем поможешь мне сдать экземпляр для анализа. Сам я боюсь, не справлюсь.

Глава 8

У вас было ощущение, что вас снимают скрытой камерой, настолько все происходящее кажется бредом? А, самое страшное, что вам в этом хочется остаться, остановить время и только смотреть, как длинные пальцы расстегивают ремень, тянут вниз замочек молнии.

Медленно, протяжно.

Да что же это!

Нет, это все неправильно.

Надо понять, где родители оставили пробел в моем воспитании. Да еще такой, что, кажется я свихнулась. Я сошла с ума. Потому что только безумные, так завороженно смотря на твердую мужскую плоть. Член, Старикова. Называй уже все своими именами! Огромный, влажный, твердый хуй.

Я облизнулась и неосознанно сделала шаг с Ване.

Обычно это змея поддается гипнозу, но кажется, этот чертов змей-искуситель заколдовал меня.

— Хочешь сказать, что вчерашний разговор в силе и ты здесь, чтобы доказать мне свою состоятельность как мужчины и эксклюзивную благосклонность? — заговорила я, чтобы снять хоть часть охватившего меня дурмана.

— У-у, черт! — выругался Ваня и сел ровнее, словно ему стало неудобно. — Малыш. Обожаю, когда ты говоришь умные словечки. У меня такой стояк на это, что иногда ладонь болела передергивать.

— Самому? Ты же сказал, что не справишься.

— Поймала, — усмехнулся он и вдруг резко наклонился и схватил меня за руку.

— А теперь поймай-ка его. Он просится в твои ручки.

— А разве орава поклонниц не ждет великой благости коснуться твоей волшебной палочки?

Он рассмеялся. Опять. Кажется, у меня входит в привычку его смешить. Это конечно здорово, если бы не вся серьезность момента.

— Окей, Старикова. Ты из меня прямо полового гиганта делаешь. Лестно конечно, но если по большому счету разобраться. Со сколькими девушками ты меня видела?

— совершенно серьезно спросил он, поглаживая большим пальцем мою руку, от чего легкие импульсы мурашами разбегались по коже.

Я попыталась сосредоточится на его словах, но вид вздыбленного члена мне очень мешал. Я провела языком по губам и взглянула Ване в глаза. Он ждал ответа, часто опуская взгляд на мою грудь.

— Кроме Лоры? — смогла я выговорить, хотя мой голос напоминал скорее шепот.

Он чуть нахмурил брови и кивнул.

— Кроме неё.

И вот тут я посыпалась. Потому что в голову ничего не приходило. Он был душой компании, любил пошутить, полапать девчонок, но ведь действительно… Ни с кем не встречался. Ни с кем.