Помоги проекту - поделись книгой:
Тот вздрогнул, услышав мой голос, и быстро отвернулся, вернувшись к работе. Я же, натянув рубаху, поплёлся обратно к основной группе пленных. Пара конвоиров проводила меня скучающими взглядами и только.
Глава 3
— А он живой хоть, тетя Марина?
— Да живой, живой. Сердце сильно бьётся, и грудь вон вздымается. Ещё нас переживёт… если не убьют в войну.
— А крови-то сколько! Разве у людей столько её бывает? Ну, чисто с порося.
— Так с головы натекло, с неё родимой всегда так хлещет. Помню, как-то своего Ваську приложила садником по макушке, так у него из маленькой ранки столько юшки вылилось — пол хаты перепачкало. А этот посмотри сама какой здоровый, настоящий богатырь или как у них называют их… батырами, что ли?..
Женские голоса я слышал, как сквозь подушку на голове. Чувствовал, как меня кто-то неумело куда-то грузит, а потом везёт в тряской повозке. На какой-то колдобине телега подскочила особенно сильно, и я потерял сознание от вспышки боли в голове. Вновь пришёл в себя в темноте и в тишине, попытался открыть глаза, но ничего не увидел, будто зрение потерял. Но это вряд ли, некоторые признаки и опыт мага подсказывали, что я нахожусь в неосвещаемом помещении, а за стенами сейчас ночь.
Ещё у меня голова болела так, что едва сдерживался, чтобы не завыть в полный голос. Машинально попробовал использовать целебное заклинание, но резерв был пуст, как кружка алкоголика, пропившего все монеты в трактире.
Память зияла огромными провалами. Мне понадобилось немало времени, чтобы восстановить цепочку событий с момента начала экзаменационной недели и последующего провала в другую вселенную из-за диверсии тугодума-однокурсника. А вот как я оказался в этом месте и почему так плохо — не помню. Как ни старался, но эти события ускользали от моего сознания.
«Какой же мир этот недружелюбный-то, — подумал я. — Как попал в него, так сплошь неприятности сыплются на мою голову. И порой в прямом смысле».
Через пару часов темнота стала светлеть, сначала сменившись серостью, а потом полностью уйдя. При свете взошедшего светила я определил, что нахожусь в каком-то чулане или каморке со стенами из досок с большими щелями. Лежу на соломе, накрытой плотной тканью. И куском такой же материи укрыт до груди. Ткань чем-то была похожа на солдатский плащ. Возможно, это он и был.
Ещё чуть позже я услышал лёгкие быстрые шаги, которые приблизились ко мне. Рядом с каморкой они стихли, несколько секунд стояла тишина, а потом скрипнула дверь. Я медленно повернул голову вправо, в её сторону. Там увидел девушку в рубашке с высоким воротником, юбке до щиколоток и с платком на голове, из-под которого выглядывала длинная тёмно-русая коса.
— Ой, вы очнулись, товарищ командир?
— Кафэтся, — сказал я и тихо вскрикнул от боли в шее и нижней челюсти. Ещё и язык уколол об осколки зубов.
— Ой, я сейчас тётю Марину позову, — быстро сказала незнакомка и стремглав убежала, оставив дверь открытой. Я даже не успел попросить воды, чтобы утолить сильную жажду. Ждать её возвращения пришлось минут десять. Вместе с девушкой в мою каморку пришла женщина возрастом около сорока лет, одетая почти так же, как и её молодая спутница.
— Пить, — попросил я, стараясь по минимуму двигать челюстью и опухшим языком.
— Сейчас.
Названная тётей Мариной женщина помогла мне напиться, проявив немалую сноровку в этом деле. Или с лекарями работает, или доводилось немало возиться с малоподвижными пациентами.
— Фе я? — спросил я, с трудом ворочая языком. Состояние моё было просто ужасно. Увы, но орихалковый душеспас выложился ранее и не торопился помогать мне. Ну а раз так, то моей жизни и здоровью ничего не угрожает. Только при угрозе погибнуть или стать калекой он бросит все свои силы, чтобы предотвратить оба этих исхода. Сейчас ему самому требуется восстановить свои силы, чтобы потом помочь мне. Главное — это не влипнуть в ещё одну серьёзную передрягу, которая может привести к тому, что астральный дух, спасая меня, исчерпает все свои резервы. Это приведёт к разрыву договора.
— В Жлыбинке. Это наша деревня, мы на севере от Полоцка. До города пару часов на машине ехать. А вас мы нашли восточнее от города, верстах в двадцати…
Если я правильно понял, то колонну с пленными, куда я попал из-за незнания реалий этого мира и возможностей его жителей, гнали от Витебска на запад. Потом, то ли я решил сам сбежать, то ли товарищи по несчастью сорвались в побег, то ли случилось что-то ещё вроде удара с воздуха по нашей колонне и приведшее, опять же, к побегу. Меня достаточно серьёзно ранило, женщины рассказали про запёкшуюся кровь в ушах, сообщавшую о контузии. К слову, такое повреждение объясняет проблемы с памятью. Но даже в таком состоянии я отмахал немалое расстояние по лесам и полям, пока не отключился под деревьями, где меня нашли женщины из Жлыбинки. Они сами шли из Витебска, который был захвачен немцами уже десять дней как. В городе стало слишком опасно, и они решили перебраться западнее к родным в деревню. Двигались лесами, как и я, так как на дорогах было опасно. Тут могли не только ограбить, но и с лёгкостью убить, а перед этим изнасиловать. И как я понял, последнее для местных женщин было страшнее смерти. Они готовы были умереть, чем снести такой позор.
Найдя меня, не все беженки согласились с предложением Марины Рожиной забрать с собой мою бессознательную тушку. А та, будучи матерью двух сыновей, служащих в данный момент где-то на флоте, была против того, чтобы бросить меня умирать в лесу.
Так я оказался в деревне.
Немцы здесь уже побывали и серьёзно отметились поступками: всех собак перестреляли, забрали почти всю домашнюю живность, подчистили амбары и кладовки. Также они назначили старосту из местных жителей, наняли на службу трёх мужчин, которых назвали полицейскими и вменили им следить за порядком в деревне и её окрестностях. В этом был небольшой плюс. Он заключался в том, что больше они здесь не появятся в ближайшее время. Надеюсь.
Два дня я отлёживался, пил, ел что давали, слушал рассказы и решал, что делать дальше. Первоначальный план, по которому я хотел присоединиться к победителю в этой войне, трещал по швам. С немцами, которые громили своего врага по всем фронтам — если верить их же заявлениям — я не хотел иметь никаких дел. Все наши встречи для меня заканчивались болью и унижением. Да, частью их являлась та форма, что я снял с летуна и надел на себя. Но это не оправдывает их поведение нисколько. Захватчики вели себя, как полные мерзавцы, как… как убийцы моей семьи! Те тоже не обратили внимания на простых людей и то, что они имеют более смуглую кожу и немного другой разрез глаз. И даже если тот след про тайный орден расистов не ложный — похожи в своих заявлениях и делах. Убили походя, и пошли дальше.
Всё подталкивает меня к тому, что нужно принять сторону СССР. Вот только, особой помощи этой стране я оказать в данный момент не мог. А так же всё шло к тому, что уже через несколько месяцев в столице этой страны будут хозяйничать немецкие солдаты. Хотя вроде как это ещё не обязательно будет означать конец войны. Женщины мне рассказали, что век с лишним назад Москву уже захватывали и сжигали, но государство не пало, продолжало бороться, и в итоге агрессор был посрамлён. Да только с их же слов, в
Я веду к тому, что с окончанием войны моё положение осложнится аж на порядок. Одно дело воевать и бить врага, помогая союзному государству. И совсем другое — стать по факту бандитом и террористом. К тому же, освободившаяся армия захватчиков легко будет перенацелена на меня. Если такое случится, то даже и не знаю, что делать стану.
«Ладно, пока ещё война не окончена. Есть время всё обдумать», — принял я решение.
На третий день (вечером, если уж совсем скрупулёзно уточнять) после моего возвращения в сознание в деревне появился небольшой отряд солдат Красной армии. Именно так без особых красот жители этой страны назвали свои войска. Хочется верить, что сделали это не потому, что те постоянно льют кровь. Солдаты оставили трёх своих товарищей, что не могли самостоятельно передвигаться. Двое из них были в тяжёлом состоянии.
На четвёртый день меня разбудили выстрелы и грохот нескольких — я теперь знаю их название — моторов. Когда они стихли, раздался свирепый лай собак. В груди у меня при этих звуках возникла колючая льдинка. Так интуиция дала знать, что ничего хорошего мне не стоит ждать от происходящего.
Вскоре к выстрелам и лаю присоединились отчаянные крики женщин и плач детей. Вот короткая очередь из автоматического оружия раздалась рядом с сараем, где я жил все эти дни. За ней я услышал истошный женский вой, который прервался после одиночного выстрела.
А я даже подняться быстро не мог без чужой помощи. Как и дать отпор, так как за все эти дни маны в резерве не прибавилось ни на йоту. Мне оставалось лежать, стискивать зубы и слабо сжимать кулаки от злости, бессилия и горького отчаяния.
Через несколько секунд вновь раздались частые выстрелы рядом с моим укрытием. На меня посыпался мелкий мусор и щепа, затрещали доски, пробиваемые пулями. Выстрелы стихли, дверь резко распахнулась, что-то щёлкнуло или прошипело негромко. Затем в дверном проёме мелькнула человеческая фигура, которая забросила ко мне круглый предмет, размером с мужской кулак. Вещь упала совсем рядом, я даже успел рассмотреть едва заметную струйку сизого дыма, тянущуюся из неё, а потом перед глазами оглушительно вспыхнуло. Аж до сияния звёзд в сознании, которое вылетело из тела. Я во второй раз в жизни испытал неприятные ощущения жуткого холода и чувство бестелесности. В первый раз это случилось во время разрушения портала в имперской академии.
«Да что такое, — ещё успел подумать я, — кажется, меня опять почти убили».
Что тогда, что сейчас пребывание в бессознательном состоянии сопровождалось проблесками, если так можно сказать, сознания с одновременным ощущением тоски, чувством потери чего-то очень важного и приятного, а так же ощущением страшного холода.
Когда пришёл в себя, то первое, что почувствовал — я выспался и выздоровел. Стоило мне открыть глаза, как в них попала мелкая взвесь, что-то похожее на пыль. Я резко сел и принялся их протирать, поминая демонов самыми «тёплыми» словами и желая им и немцам встретиться. Когда зрение восстановилось, то я принялся осматриваться по сторонам.
Что ж, та взвесь, запорошившая мне глаза, оказалась пеплом. Оказалось, что я лежал в центре пожарища. Ещё кое-что: таких пожарищ вокруг меня хватало. Вон шагах в двухстах от меня что-то до сих пор горело, потрескивая угольками и густо дымя. Совсем рядом со мной лежали два женских тела, одно стройное, молодое, другое полное, принадлежавшее женщине постарше. В первый миг подумал, что это мои сиделки, тётя Марина с племянницей. Но нет, тела принадлежали незнакомым людям.
Когда я убедился в отсутствие непосредственной угрозы для себя, я решил прояснить причину такого замечательного самочувствия. Я не только двигался легко и без боли, но и внутренний резерв был полон маны, правда, объём его не сильно увеличился с того момента, когда я применил на себе лечебное заклинание.
— М-да, а вот сейчас всё стало очень серьёзно, — пробормотал я под нос спустя пару минут. — Кончились игры, исчезли надежды.
Взрыв, по всей видимости, алхимической бомбы меня убил. Да, да, убил. А потом тушку прокоптило и поджарило в огне пожара, сожравшего мой сарай. За то, что продолжаю существовать, а не лежу как эти две деревенские женщины, нужно благодарить орихалкового душеспаса. Он заякорил мою душу, не дав уйти ей на круги перерождения пока чинил изорванное тело. И на этом наш договор был разорван. Он сделал всё, что должен был согласно ему. К сожалению, неприятность со мной произошла до того, как он накопил достаточно энергии после всех недавних злоключений. Произойди всё это месяцем позже, то тогда мы продолжили бы сотрудничать, как и прежде.
Астральный житель не только починил тело, но и восстановил часть энергоканалов, ранее пришедших в негодность. К сожалению, малую часть. Если сразу после попадания в этот мир у меня девять из десяти не действовали, то сейчас соотношение было примерно семь-восемь из десяти. С ходу сложно точно сказать.
«Хоть что-то, уже можно слабенькой молнией или воздушным кулаком кого-то приголубить не один раз. Немного иллюзией внешность подправить, заморочить разум собеседнику, конечно, если тот будет расслаблен или болен, — слегка подбодрил я сам себя мысленно. — А вообще, нужно срочно найти сильный источник природной магии. Сейчас для меня это основа выживания».
Закончив «внутреннее» исследование, я отправился на поиски вещей, которые будут мне полезны в ближайшем будущем. В первую очередь я нуждался в одежде и еде. Вот только захватчики не оставили почти ничего, только смерть и разрушение. Все здания были сожжены или несли следы огня. В двух бывших крупных постройках я нашёл сотни обгорелых костей и человеческих останков. Ещё больше сотни мёртвых тел обнаружил рядом со сгоревшими домами и в огородах. В основном это были подростки и молодые женщины с девушками. Первые пытались бежать, но оцепление стреляло без предупреждений или спускало собак. Вторые… вторым перед смертью пришлось ох как тяжко. Некоторые женские тела несли следы издевательств, которые только гоблинам и их близким родичам хоблам не покажутся омерзительными.
Ещё я нашёл виселицу, в которую превратили большое дерево в центре деревни. Раньше на нём местная детвора качалась на верёвочных качелях. Ныне там болтались пять тел: четыре мужских и одно женское. И последнее мне было очень хорошо знакомо. Не увидеть ей теперь своих сыновей-моряков, если те выживут в этой войне на уничтожение народа. Трое повешенных были одеты в армейские штаны и нательные рубахи, которые носили солдаты Красной армии, и перевязаны окровавленными бинтами. Скорее всего, это те самые солдаты, которых вчера в деревне оставил отряд советской армии. Последний удавленик при жизни был немолодым мужчиной с короткой седой бородой. Все мужчины были босыми, лишь тётя Марина оказалась обута во что-то вроде кожаных туфель чёрного цвета с низким толстым каблуком и тонким ремешком с медной пряжкой поверх свода стопы.
С помощью магии земли я создал яму прямо под деревом, куда сложил тела всех пятерых. Женщину дополнительно обернул тканью от мешков, которых нашёл несколько штук, пока ходил по мёртвой деревне. В этом мире, насколько я сумел узнать, покойников хоронят в земле, а не кремируют или мумифицируют с последующим захоронением в склепах.
Из двух мешков я сделал себе накидку и набедренную повязку, обмотал остатками грубой ткани ноги, подпоясался кожаными вожжами и поспешил покинуть деревню, пропитавшуюся эманациями боли, злости и отчаяния. Какому-нибудь некроманту в таком месте было бы полное раздолье. Я же даже не стал пытаться собрать рассеянную здесь некроэнергию. Здесь её было столько, что я даже просто так бродя, чувствовал себя неуютно. И пусть ритуалами и заклинаниями из некромантии я пользовался раньше и, скорее всего, буду использовать их в дальнейшем, но
Сейчас я даже рад, что местные мировые энергетические каналы покрыты «коркой». В моём мире здесь поднялась бы сильная нежить после такого жестокого убийства многих сотен людей, где почти все были невинными детьми и женщинами со стариками. А то и Чёрное пятно появилось бы, аналогичное Чёрным пустошам, что образовались на местах страшных сражений в далёком прошлом, где гибли единовременно десятки тысяч разумных. Простых жителей и магов. А самая страшная война далёкого прошлого, когда погибли почти все Лорды и были утеряны многие знания, сделала полностью необитаемым и опасным для заселения целый материк. После неё последние Лорды оставили наш мир. Память про них сохранилась только в сказках да на пергаментных обрывках в закрытых отделах библиотек.
Глава 4
Идти я решил на восток, в сторону фронта, рассчитывая в неразберихе сражений, наступления одних и отступления других половить рыбку в эдакой мутной водичке. Может быть, сумею найти кого-то из важных лиц государства и серьёзно ему помочь. Например, какого-нибудь крупного или известного военачальника. Если получится произвести на него впечатление своими способностями, то у меня появятся неплохие шансы заручиться поддержкой государства. Конечно, в условиях проигрываемой войны особо много я не получу, но мне много и не нужно. Главное, найти источник магии и на первых порах получать хоть какие-то ресурсы для развития Очага.
И да! Я определился с союзником. Мне точно было не по пути с теми, кто готов создавать Чёрные пятна и воюет с мирным населением, которое ничего плохо не сделало и не брало в руки оружия. Я не говорю, что лучше немцев. Но могу поклясться в том, что не стану убивать и мучить кого-то просто так, от скуки, например. Или потому, что у него кожа другого цвета, волосы темнее, а глаза не голубые. Или из-за того, что человек родился в другом государстве, разговаривает на непонятном языке. И так далее.
Ко всему прочему, я опасался, что на меня попытаются надавить — и это у них получится (!) — если я примкну к немцам. Страшно подумать, к чему может привести союз из мага и теми, кто может предоставить десятки, если не сотни тысяч человеческих жертв любого «качества», вплоть до младенцев. Я не герой или не святой, есть множество точек давления, которые могут заставить меня свернуть на этот путь. Недаром говорится, что власть развращает даже самых лучших.
«Та же возможность восстановить энергоканалы в теле и заодно ускорить своё возвращение в родной мир, где похоронены мои родители, могут стать подобными точками, — подумал я. — Надеюсь, советские правители отличаются в лучшую сторону и не захотят закончить войну через создание жертвенных гекатомб с моей помощью».
Во время пути питался всем подряд: грибами, ягодами, лесными зверьками и птахами. Того небольшого количества магии, которое мне было доступно, хватало, чтобы не умереть с голода и иметь силы для длительных пеших переходов. Я ел мышей и кротов, подманивая зверьков чарами. Не чурался ощипать певчих пташек, которых в моей ладони умещалось по три-четыре штуки. Однажды соблазнился размерами цапли, увидев её в речной заводи. Вот только есть её мясо не смог из-за специфического запаха, который мне не понравился. Дважды везло с утятиной. Пусть она тоже слегка попахивала, но вполне терпимо, а голод оказался неплохим заменителем дорогих специй. Чтобы добыть эту дичь мне хватало магии, хотя оружие тоже имелось. Ещё в свой первый день путешествия, отойдя подальше от деревни, я сделал себе пращу из куска вожжей. Снарядами «поделилась» первая же речка. Там набрал два десятка небольших окатышей размером в полтора-два голубиных яиц. Вечерами перед сном я чертил на них своей кровью руны и напитывал маной. К этому времени пять камней стали очень опасными артефактами, способными преподать серьёзный урок даже латнику в зачарованном доспехе. А уж для местных жителей, которые не носят никакой брони, и подавно.
И вот настал день, когда пришло время использовать их в деле.
Услышав недалеко от себя выстрелы, я почти без раздумий побежал в их сторону. Всего на несколько мгновений остановился, чтобы активировать «спящее» заклинание маскировки. Со стороны кажущаяся безалаберность таковой не была. Я уже давно был готов к встрече хоть с врагами, хоть с союзниками. К тому же, выстрелов было несколько, и есть вероятность, что стрелков столько же. В самом крайнем случае, просто поубиваю всех и наберу трофеев: одежду, продукты, посуду и прочее. Мне уже до бешенства надоело ходить без фляги, есть мясо без соли, а грубая ткань от мешков постоянно натирает кожу.
Уже скоро я наблюдал из кустов вот такую картину. На дороге, проходящей вдоль опушки леса, стояли телеги, запряжённые лошадьми. Рядом с ними находились двое мужчин в обычной крестьянской одежде, если я не ошибаюсь. Роднило их между собой наличие белых повязок на левых руках немного выше локтя, и винтовки в руках. На обочине дороги лежал старик в позе эмбриона и держащийся за живот. А чуть в стороне от него ещё пара белоповязочников раскладывали девушку. Одежду на ней уже разорвали и сейчас срывали обрывки платья и нижнего белья. Судя по тому, что она не шевелилась, то девушку ещё и сильно избили перед этим. А может, и убили. Я совсем не удивлюсь, если двое насильников ещё и некрофилы. Жестокость и вседозволенность, знаете ли, срывает крышки с сосудов со многими тайными желаниями в тёмной части человеческой души.
Что ж, вряд ли я не ошибусь, если предположу, что наблюдаю банальный разбой распоясавшихся сволочей. И мне всё равно, кто это: мародёры, дезертиры, те, кто до войны конфликтовал с дедом и его родственницей или ренегаты, поступившие на службу к немцам. Любого из этих категорий я убью, не моргнув и глазом.
«А ещё их можно использовать для ритуала», — мелькнула мысль в моей голове перед тем, как я стал действовать. Вложив первый зачарованный камень в петлю пращи, я раскрутил ремень и отправил снаряд в одного из тех, кто стоял у телеги и наблюдал за последними приготовлениями перед изнасилованием. Голыш попал ему в голову, и та лопнула, как мягкая спелая ягода, упавшая на каменную брусчатку с большой высоты.
То, что его сосед отреагировал на смерть напарника с огромной заминкой, дало понять: это не солдаты, не та реакция.
«Может, пьяный или одурманенный?», — предположил я про себя.
Белоповязочник секунды три смотрел на сползающего по борту телеги товарища, лишившегося головы, прежде чем стал стягивать с плеча оружие. И уже третьим шагом стала попытка подать сигнал тревоги. Но он только и успел открыть рот, когда второй мой камень ударил ему в грудь.
— Хы-ы, — громко и хрипло выдохнул он, после чего свалился на землю рядом с первым трупом.
Несмотря на то, что камни издавали порядком шума при попадании в тела мужчин, на него насильники не обратили ни малейшего внимания — так были увлечены процессом.
Разбираясь с парочкой у телеги, я немного опоздал — первый мерзавец уже успел снять с себя штаны и готовился войти в девушку. Правильнее было бы прикончить сначала его напарника, а потом покончить с ним, но я решил поступить наоборот, чтобы сохранить девичью честь, которой у местных женщин отведено особое внимание. И потому третий камень ударил в затылок беспортошного.
— Тарас, ты спать на девке что ли собрался? — весело спросил наблюдатель, который так и не понял, почему притих товарищ, решивший вдруг растянуться на жертве и замереть, будто спящий. Хм, почему-то голову этому говнюку не расшибло, как первому.
Последний враг так и не разобрался до конца в причине заминки товарища, когда четвёртый зачарованный камень ударил его точно между лопаток. Это столкновение сопровождалось громким хрустом костей и фонтаном крови, вылетевшей из его рта вместе с криком боли.
«Всё? — спросил я сам себя, подождал пару минут и ответил. — Всё».
Обновив маскировочные чары, я направился к телегам. Первым делом, когда я вышел на дорогу, вытащил длинный нож из ножен безголового и стал добивать ударами в сердце белоповязочников. Даже хозяина клинка не забыл, а то мало ли… в жизни чего только не бывает. Хотя, там был жив только один раненый зачарованными камнями — тот, что с проломленными рёбрами. Его смерть позволила мне чуть-чуть наполнить резерв чужой праной.
Когда дошёл до бесштанного насильника, то обнаружил, что тот тоже жив, и умирать точно не собирается, так как ранен не тяжело. И в этом виноват я сам, когда в спешке достал обычный камень, не заряженный магией. Первым моим желанием было поступить с ним так же, как с остальными. Заодно ещё получу немного энергии. Потом вдруг подумал, что пусть смерть ублюдка принесёт пользу не только мне, но и возможно, девушке и старику, если тот ещё жив. Поэтому я его связал, сунул ему в рот большую тряпку из обрывков женской одежды и занялся возможными союзниками.
А с ними всё было очень плохо. Старику белоповязочники проткнули живот тесаком, возможно, тем самым, которым я добивал их самих. Он был жив, но без сознания и истекал кровью. Враги не стали дарить ему быструю смерть, оставив умирать в страшных муках. У девушки была разбита голова в месте чуть выше левого уха и ближе к затылку. С виду там имелась небольшая опухоль и ссадина, откуда вытекло буквально десяток капель крови. Вот только в этом месте череп был разбит, и осколки кости давили на мозг. Это если говорить по-простому. После осмотра пострадавших, я слил всю свою ману в два средних заклинания, подлечив раненых.
После чего ненадолго задумался. Такие тяжёлые раны просто так средним лечением не исцелить. Каждое заклинание имеет свой предел и хорошо работает с ранами определённой тяжести. Чары восстанавливают жизненную энергию, помогая организму самому бороться за выздоровление. В зависимости от своего ранга заклинание ускоряет регенерацию в десятки раз или даже на порядки, если происходит лечение ампутированной конечности или иного органа. Вот только рана в животе старика скоро воспалится, начнётся заражение крови и будет выделяться гной в брюшине. Чтобы ему помочь, мне потребуется часто применять заклинание, а это мне не по силам. К тому же, ещё есть девушка, которую тоже не спасёт моё среднее лечение.
Сейчас я вижу только один способ: через ритуал забрать жизненные силы у одного живого существа и передать их другому. Почему через ритуал? Всё просто, напрямую у меня не выйдет, сил не хватит удержать и пропустить через себя требуемый поток энергии. Для ритуала объектов у меня хватает. Это две лошади и пленник. Вот только животные ни в чём не провинились в отличие от ублюдка, что лежит недалеко от меня без штанов, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Пожалуй, будет справедливо, чтобы он своей жизнью исправил то, что натворил со своими подельниками.
Решено.
Сначала я бережно отнёс раненых с дороги подальше в лес. Старик во время переноски от боли пришёл в себя и закричал. Пришлось его усыпить заклинанием, потратив фактически зря последние капли маны в своём резерве. Девушка при переноске пребывала в беспамятстве, вот только дыхание резко участилось и стало поверхностным. При таком лёгкие не успевают насытить кислородом кровь в должной мере, что очень плохо для организма в целом. По крайней мере, так меня учили в академии.
После этого перетащил к раненым пленника, а за ним одного из убитых, которому камнем проломил грудь. Потом закинул подальше в кусты мертвецов и завёл в лес лошадей с телегами. Конечно, следов случившейся трагедии и боя на земле осталось предостаточно, плюс, внимательный взгляд мигом обнаружит трупы в придорожных зарослях. Но хотя бы издалека пустые телеги без людей не привлекут ничьё внимание.
Нехватка маны и магическая инвалидность (по сравнению с собой прежним до переноса в этом мир я точно сейчас был инвалидом) откровенно злили и портили настроение. В прошлой жизни я за десять минут излечил бы раненых, потом поднял бы убитых в виде низших умертвий и отправился творить добро налево и направо. А сейчас приходится заниматься ритуалистикой, которую в академии студенты считали костылями для сильного мага и направлением в магии для слабосилков.
Под деревьями я начертил тесаком нужные знаки, смочил их кровью мертвеца, не успевшей ещё свернуться. В центр рисунка положил пленника, а рядом с ним слева и справа старика с девушкой. В тот самый миг, когда я уже приготовился активировать ритуал, некстати пришёл в себя белоповязочник. При виде меня он задёргался, стал что-то мычать сквозь кляп. Да уж, я могу понять его. Быть прерванным на самом интересном месте, потерять сознание и очнуться с головной болью, связанным и увидеть над собой смуглого здоровяка в каких-то лохмотьях и с большим ножом в руке.
— Тс-с, — я прижал палец к своим губам и опустился рядом с ним на одно колено, — тихо, не нужно зря суетиться и шуметь.
— М-м-м…
— Тихо, слышишь меня? У тебя заткнут рот, а не уши. Мне не интересно, что ты хочешь мне рассказать. Не нужны ни твои тайны, ни твоих командиров. Не нужны твои извинения и мольбы. Просто прими свою участь, как мужчина.
— М-м!..
— Упрямый, — я ударил пленника рукоятью ножа в висок, отправляя его в беспамятство.
Ритуал занял не больше пятнадцати минут и превратил пышущего здоровьем молодого мужчину в высохшую мумию. В противовес этому раны на старике и девушке полностью зажили. Мало того, немолодой мужчина помолодел минимум на десять лет, а девчонка посвежела и округлела, приобретя подтянутое тело с высокой крупной грудью, крутыми бёдрами, стройными ножками и тонкой талией. Такой она стала бы и без магии, регулярно занимайся гимнастикой и хорошо питайся. Невольно я засмотрелся на неё, поддавшись инстинктам молодого здорового парня. В себя пришёл в тот миг, когда она зашевелилась.
— Ой! — вскрикнула она, когда увидела меня и оглушительно завизжала. — Не подходи!!!
Я аж подскочил на месте и отшатнулся назад.
— Тихо ты, не ори, — почти теми же словами стал успокаивать её, что и пленника недавно, — немцев накличешь.
Девчонка смолка, села, поджала колени к груди и обняла их руками. Длинные распущенные волосы рассыпались по её плечам и спине, и почти полностью скрыли её фигурку.
— А ну не замай девку, — очнулся старик и тут же встал на ноги в угрожающую позу. — Не тронь, тебе говорю, ирод.
— Не трогаю я никого, успокойся уже. И не ори, здесь дорога рядом, могут немцы проехать или разбойники какие. Услышат — пожалеете.
— А ты не пожалеешь? — после короткой паузы и гораздо тише спросил он меня.
— Нет, мне они ничего не сделают.
— Та-ак, — протянул он. Глаза у него недобро сверкнули, ладони сжались в кулаки.
— Вот же, тьфу, — сплюнул я, догадавшись, о чём подумал собеседник. — Я не с ними. Просто им меня не поймать, в отличие от вас.
Сказал ему это и набросил на себя чары отвода взгляда. Ныне покойный белоповязочник не только с этой парой «поделился» энергией, но и со мной. Маны, имеющейся в резерве, хватит ещё на несколько несложных заклинаний.
— Эй, ты куда пропал? Не шуткуй у меня, паря, — растерянно произнёс старик и закрутил головой по сторонам. — Всё, показывайся давай. Верю, что от германцев сумеешь сховаться.
Точно так же, как и старик, вела себя девушка. До моего исчезновения она смотрела снизу вверх со страхом и злостью. А сейчас пыталась высмотреть меня среди деревьев. Пока эти двое искали мен, я сходил до дороги, убедился, что на ней в пределах видимости никого не видно, и пошёл к телегам. Там покопался в вещах, нашёл узел с женскими тряпками и вернулся назад.
— Ой! — почти так же, как несколькими минутами раньше вновь вскрикнула девушка, когда я бросил перед ней на землю вещи. Для неё это должно показаться так, словно она моргнула, а когда вновь открыла глаза, то на пустом месте появился узел. Лишь после этого я снял заклинание, которое итак вот-вот должно было развеяться.
— Оденься, это, должно быть, твоё. Потом поговорим.
— Отвернись, — тут же потребовала она.
— Да что я там… ладно, ладно, — махнул я рукой и посмотрел на старика. — Сходим до дороги, поможешь.
Поделиться книгой: