Помоги проекту - поделись книгой:
— Не придётся вам радоваться коронации.
По Москве тут же пошёл гулять слух, что не быть Николаю I Государём, поскольку все приняли и истолковали слова Авеля именно так. Значение же этих слов было иное: Государь разгневался на графиню Каменскую за то, что в её имениях взбунтовались крестьяне, замученные притеснениями и поборами, и ей было запрещено показываться при дворе. Тем более — присутствовать на коронации. Наученный горьким житейским опытом Авель понял, что подобные пророчества ему с рук не сойдут и почёл за благо улизнуть из столицы. В июне 1826 года он ушёл из монастыря «неизвестно куда и не являлся».
Но по повелению Императора Николая Павловича был найден в его родной деревне под Тулой, взят под стражу и указом Синода от 27 августа того же года отправлен в арестантское отделение Суздальского Спасо-Ефимьевского монастыря, в главную церковную тюрьму.
Будучи в Высоцком монастыре он, возможно, написал ещё одну «зело престрашную» книгу и, по своему обыкновению, отослал Государю для ознакомления. Эту гипотезу высказал более ста лет назад сотрудник журнала «Ребус», некто Сербов, в докладе о монахе Авеле на первом Всероссийском съезде спиритуалистов.
Что же мог предсказать Вещий Авель Императору Николаю I?
Вероятно, бесславную Крымскую кампанию и преждевременную смерть. Несомненно то, что предсказание Государю не понравилось настолько, что на волю прорицатель больше не вышел.
В протоколах допросов упоминается пять тетрадей, или книг. В других источниках говорится всего о трёх книгах, написанных Авелем за всю жизнь. Так или иначе, увы, все они бесследно исчезли в XIX веке. Книги эти были не книгами, в понимании современного читателя. Это были сшитые между собой листы бумаги. Насчитывали эти книги от 40 до 60 листов.
17 марта 1796 года Министерством юстиции Российской Империи было заведено «Дело о крестьянине вотчины Л.А. Нарышкина именем Василий Васильев, находившемся Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, а потом назвавшегося Авелем и сочинённой им книге на 67 листах».
Как уже упоминалось, сохранилось всего две книги прорицателя «Книга Бытия» и «Житие и страдания монаха Авеля». Ни в той, ни в другой книге пророчества не присутствуют. Только описание уже сбывшихся предсказаний. Но Император Павел I с тетрадями, приложенными к следственному делу, ознакомился, более того, он беседовал и самим монахом. Согласно многочисленным легендам, после этого появилось знаменитое завещание Павла Петровича, о котором неоднократно упоминали многие мемуаристы.
М.Ф. Герингер, урождённая Аделунг, обер-камерфрау Императрицы Александры Феодоровны, писала в своём дневнике:
«В Гатчинском дворце… в анфиладе зал была одна небольшая зала, в ней посредине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями. Ларец был заперт на ключ и опечатан… Было известно, что в этом ларце хранится нечто, что было положено вдовой Павла I Императрицей Марией Феодоровной, и что ею было завещано открыть ларец и вынуть в нём хранящееся только тогда, когда исполнится сто лет со дня кончины Императора Павла Петровича, и притом только тому, кто в тот год будет занимать Царский Престол России. Павел Петрович скончался в ночь с 11 на 12 марта 1801 года».
В этом ларце хранилось предсказание, написанное Авелем по просьбе Павла I. Но узнать подлинную тайну ларца было суждено Николаю II в 1901 году. А пока…
В арестантской камере закончилось «Житие и страдания монаха Авеля». Произошло это в январе или феврале 1841 года (по другой версии — 29 ноября 1841 года). Напутствованный святыми таинствами «русский Нострадамус» был погребён за алтарём арестантской церкви Св. Николая.
А что же его пророчество, запечатанное для потомков Павлом I?
Вернёмся к мемуарам обер-камерфрау М.Ф. Герингер:
«В утро 12 марта 1901 года «…» и Государь и Государыня были очень оживлены и веселы, собираясь из Царскосельского Александровского дворца ехать в Гатчину и вскрывать вековую тайну. К этой поездке они готовились, как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали они веселы, но возвратились задумчивые и печальные. И о том, что обрели они в этом ларце, никому «…» ничего не сказали.
После этой поездки «…» Государь стал поминать о 1918 годе, как о роковом и для него лично, и для Династии».
Согласно многочисленным легендам, пророчество Вещего Авеля предсказывало в точности всё, что уже произошло с Государями российскими, а самому Николаю II — его трагичную судьбу и гибель в 1918 году.
Надо заметить, что Государь отнёсся весьма серьёзно к предсказанию давно умершего монаха. Дело было даже не в том, что все пророчества сбылись (например, странное пророчество Александру Павловичу, что умрёт он монахом. Так и получилось: ныне монах Фёдор Томский, за коего выдавал себя покинувший трон Император, уже канонизирован), а в том, что Николаю II были известны уже другие пророчества о его несчастной судьбе.
Ещё будучи наследником, в 1981 году он путешествовал по Дальнему Востоку. В Японии его представили известному предсказателю, монаху-отшельнику Теракуто. Сохранилась дневниковая запись пророчества в тетради сопровождавшего Государя переводчика маркиза Ито:
«…великие скорби и потрясения ждут тебя и страну твою… Ты принесёшь жертву за весь свой народ, как искупитель за его безрассудства…».
Отшельник якобы предупреждал, что будет вскоре знак, подтверждающий его пророчество.
Через несколько дней, 29 апреля, в Нагасаки, фанатик Тасуда Сацо бросился на наследника российского престола с мечом. Принц Георг, находившийся рядом с наследником, отразил удар бамбуковой тростью, меч нанёс скользящую рану по голове. Позже по велению Александра III трость эту осыпали алмазами. Радость спасения была велика, но всё же смутное беспокойство от предсказаний монаха-отшельника осталось.
И наверняка предсказания эти вспомнились Николаю II, когда он прочёл страшные пророчества отечественного прорицателя.
Государь впал в тяжёлую задумчивость. А вскоре окончательно уверовал в неизбежность судьбы. 20 июля 1903 года, когда царская чета прибыла в город Саров на торжества, Елена Михайловна Мотовилова, вдова служки и писаря преподобного Серафима Саровского, прославленного и чтимого святого, передала Государю запечатанный конверт. Это было посмертное послание Святого старца Государю Российскому. Доподлинное содержание письма осталось неизвестным, но, судя по тому, что Государь по прочтении «был сокрушён и даже горько плакал», в письме были пророчества, касающиеся судеб государства и лично Николая II. Косвенно это подтверждает и посещение в те же дни царской четой блаженной Паши Саровской. По свидетельству очевидцев, она предсказала Николаю и Александре мученическую кончину и трагедию Государства Российского.
Государыня кричала:
— Не верю! Не может быть!
Возможно, это знание судьбы объясняет многое в загадочном поведении последнего Императора России в текущие годы, его безразличие к собственной судьбе, паралич воли, политическую апатию. Он знал свою судьбу и сознательно шёл навстречу ей. А судьбу его, как и всех предшествовавших ему царей, предсказал монах Авель.
Тетради, или, как он сам их называет, «книги» с предсказаниями монаха Авеля в настоящее время либо уничтожены, либо затеряны в архивах монастырей или сыскных приказов. Утрачены, как утрачены книги пророчеств Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского.
При знакомстве с личностью отца Авеля обращаешь внимание на следующие мистические обстоятельства: его предсказания появляются из небытия всегда вовремя и всегда попадают по адресату. Авель предсказал войну 1812 года за десять лет до её начала и даты смерти всех русских царей и императоров. Необъяснимым остаётся на удивление точное предсказание о царствовании Николая I[16].
По мнению многих учёных неизвестные тексты пророчеств (например, известно, что отец Авель состоял в длительной переписке с графиней Прасковьей Потёмкиной. Для неё же написаны книги тайного знания, которые «хранятся в сокровенном месте; оные мои книги удивительные и предудивительные, те мои книги достойны удивления и ужаса…) монаха Авеля были изъяты Тайной Экспедицией и хранились в секрете, видимо, и по настоящее время хранятся в архивах Лубянки или у власть предержащих.
Так, в записях монаха Авеля, известных современным исследователям, практически не упоминается предсказанное отцом Авелем «безбожное жидовское иго», наступившее после «отречения» Николая II (неверующие жиды не понимают, что от мистерии Миропомазания на Царство отречься нельзя, скажем, догнать ветер в поле), прерванное Сталиным и возобновлённое после распада СССР.
Составляя полный список грядущих правителей России, отец Авель указал «последним того царя, кто взойдёт на трон между мартом и апрелем. Подобно остальным великим пророкам, странник Василий интересен особой эстетикой недоговорённости. Страшная правда его предсказаний заключается в знании о тех временах, когда русский народ утратит государственность (а именно это сейчас и происходит). С этой точки зрения озвучивание дат жизни-смерти и периодов правления полдюжины правителей России следует рассматривать не более, как мальчишеской забавой русского гения…
Кроме того, что Вещим Авелем были предсказаны судьбы всех Государей Российских, он предсказал обе Мировые войны со свойственными им особенностями, Гражданскую войну и «безбожное жидовское иго», и многое другое вплоть до 2892 года, по пророку — года конца света. Хотя, всё это пересказы версий и рассказов современников, сами же пророчества, как уже было отмечено, не найдены. По этому поводу существует множество версий, появляются «сенсационные» статьи с заголовками, наподобие вот такого:
«Знал ли Путин о предсказании Авеля?» И далее измышления по поводу того, что Авель прочил в цари именно Владимира, «забывая» к тому же, что с именем Владимир у нас есть человек более достойный — Квачков Владимир Васильевич.
К тому же, современные «предсказатели» забывают, что на российском Царском Престоле не может сидеть жид, каким бы богатым он не был.
Не исключено, что предсказания Авеля скрыты где-то в архивах секретного отдела, которым руководил чекист Бокий. Сверхсекретный отдел занимался поисками Шамбалы, паранормальными явлениями, пророчествами и предсказаниями. Все материалы этого сверхсекретного отдела до сих пор якобы не обнаружены.
В «благодарность» за свои пророчества Авель более двадцати лет жизни провёл в тюрьмах.
«Жизнь его прошла в скорбях и теснотах, гонениях и бедах, в крепостях и крепких замках, в страшных судах и тяжких испытаниях», — говорится в «Житии и страдании отца и монаха Авеля».
Роковая дата — 2892 год, то есть кончина света, часто упоминается в работах о монахе Авеле, но не подтверждена записанными самим пророком предсказаниями. Считается, что книга о приходе антихриста и есть та самая «главная», «достойная удивления и ужаса» книга Авеля. Хотя, кое-какие предсказания сбываются на наших глазах: все религии поклонились папе римскому, служителю сатаны. Не поклонились лишь русская старообрядческая православная церковь и западная православная церковь. В начале июня, а именно 06.06.16 состоялся восьмой Вселенский Волчий Собор, на котором должен был явиться антихрист. Антихрист, якобы, не явился, Волчий Собор, якобы, отменили, но нечисть почему-то с удвоенной силой набросилась на русский люд. Говорят, прилюдно антихрист будет коронован в 2020 году, а конец 2016, февраль 2017 и июль 2018 года, столетие со дня жертвоприношений Государя Императора и всей его семьи на потеху дьяволу, принесли России много изменений. К тому же, с 18 марта 2018 года президент несуществующей эРэФии чувствует себя истинным императором. Уж не его ли короновали в антихристы? Если изменилось время и события стали принимать другой оттенок, то это вовсе не значит, что бесятина откажется от уничтожения людей в физическом и духовном плане. Время Х уже началось, и мы живём в мире, где каждый день реально приближает к концу света. При этом хочется напрямую сказать волку в овечьей шкуре патри-папе Гундяеву, а с ним президенту-педофилу Лилипутину, безнаказанно обворовавшего практически всю страну:
АНАКСИОС! АНАКСИОС! АНАКСИОС![17]
Глава 5
Нино
Лаврентий Павлович прошёлся по неширокой камере — пять шагов от двери до окна, столько же назад…, — и снова остановился у окна, за шестигранной решёткой которого виднелся железный проржавевший намордник и, поэтому ничего нельзя было увидеть, кроме маленького ночного кусочка неба, где сквозь буро-чёрные городские облака просвечивалось всего лишь несколько звёзд.
Нино… Если идейный подонок и предатель советского народа Никита Хрущёв-Перелмутер вздумает его уничтожить, то что станет с Нино Гегечкори, единственным человеком, которая искренне любила Лаврентия Павловича? У каждого человека, если он человек, должна быть цель в жизни, свой остров, где он всегда найдёт пристанище и друг, готовый помочь словом и делом. Такой всеобъемлющей была для него Нино…
Остальные просто боялись. Даже сын Серго, хоть и уважал отца, но где-то на подсознании у него сохранилась червоточина боязни. И Ляля… эта всегда опасалась сказать что-нибудь лишнее, но постоянно и открыто смотрела в глаза. Такая привычка выдаёт не умеющего лгать человека. Мало кто этим природным чувством обладает в нынешней сутолоке интриг, свершений и не всегда честных завоеваний. Собственно, Серго тоже взгляда не прятал. Это радовало.
Лаврентий Павлович не противился таким показательным проявлениям характера, поскольку молодой и ещё не окрепший организм будущего мужчины должен иметь какие-то рамки для осмысления происходящего, чтобы не пришлось краснеть за необдуманные проступки.
И всё-таки Нино понимала Лаврентия, как никто другой. Конкуренцию ей могла составить лишь Ольга Чехова, но эта женщина, удивительная жемчужина советской разведки, не имела никакого шанса встать на одни весы с единственной и неповторимой половинкой жизненного пути Игемона. Мало того, Нино была той незаменимой поддержкой и берегиней домашнего очага, какой должна быть любая женщина, но таких довольно-таки поубавилось после революционных выступлений Инессы Арманд и Александры Коллонтай, которые умудрились организовать общество суфражисток-мужененавистниц одной лишь теорией о стакане воды. Эти мартышки какое-то время шлялись по Петрограду обнажёнными, а из одежды на них были надеты одни только красные ленты с любимым откровенным девизом «Долой стыд!».
Фурор, конечно же, был. Ещё какой. Но после этого, как последствие, в советских школах, а особенно в высших учебных заведениях, в виде эпидемии чумы стали возникать требования к комсомолкам: если ты честная комсомолка, то обязана отдаваться любому комсомольцу по первому требованию. Любовь, семья — пережитки прошлого! А секс должен существовать всюду и везде, как настоящий двигатель прогресса.
Надо сказать, что молодые ребята подхватили и проталкивали это движение с большим воодушевлением, а вот девушкам, мечтающим о нормальной семье, такие инсинуации приходились далеко не по вкусу. Лаврентию Павловичу тоже не очень нравилось сексуальная деградация, целенаправленно внедряемая в отношения советской молодёжи, ведущая к тупиковому концу. Почему? Всё очень просто: когда ему пришлось стать руководителем НКВД, каждый день приносил факты о непрерывной работе врагов Советской власти не только внешних, но и внутренних. Об этом приходили отчёты и от Ольги Чеховой из логова расцветающего фашизма и от других сотрудниц разведки, работающих в разных странах по всему земному шару. О, сколько Ольга Чехова сумела сделать полезного для развития Советской власти — никакими цифрами или процентами не посчитать! А другие разведчицы, которых злые языки троцкистко-сионистской ветви партаппарата сразу зачислили в личные любовницы Лаврентия Павловича?! Собственно, эта еврейская ситуёвина уже не нова: ещё при жизни про Григория Ефимовича Распутина этими доблестными сочинителями было написано и приведено в действие столько порочащих Святого старца «доблестных подвигов», которые исполняли хорошо загримированные артисты, поэтому православным историкам не один десяток лет придётся разгребать и опротестовывать эти живописные жидовские наговоры. Но специальный отряд советских разведчиц был действительно уникален.
Недаром даже сам товарищ Сталин, усмехаясь в усы, не раз напоминал Лаврентию Павловичу о чуть ли не самой боевой единице Советской Армии, созданной и укомплектованной лично товарищем Берией. Как-то раз Коба в шутку сравнил женское подразделение советских разведчиц с бабьим батальоном Керенского. Лаврентий Павлович промолчал и нахмурился, но Сталин похлопал его по плечу, улыбнулся и сказал:
— Всегда важно то, что ты успел сделать. А если ещё для укрепления и становления Родины — это вдвойне важно!
Почти такие же слова сказал при встрече о Советской России известный изобретатель и король электричества Николо Тесла. Эта встреча, к сожалению, была единственной, хотя Тесла помимо того, чем уже успел поделиться с Игемоном, обещал предоставить такие материалы, которые позволят славянам избавиться от мировой жидовской хунты. То есть дать ключ к такому оружию, против которого всё вооружение мира бессильно. Видимо, американские евреи так достали изобретателя, что он на своей шкуре понял крайнюю опасность жидовского финансового засилья.
Ведь сами деньги — это всего лишь энергия, способная служить той силе, которая эту энергию направляет. И, как упомянул Тесла, на самом деле на нашей планете сосуществуют два мира: это обозримое пространство всех стран и народностей и тайная жидо-олигархическая система, пронизывающая основной мир денежно-управленческой сетью и всеми существующими функциями давления и уничтожения несогласных.
А жидовская ненависть к русскому и славянскому народу так сильна, что перехлёстывает все зримые социологические объяснения. Еврейскую ненависть к славянам можно объяснить только патологической болезнью зависти к живущим в Боге. Все остальные народы могучей России также считали себя русскими, поэтому ненависть ко всему русскому не давала спать дьявольскому отродью евреев.
Достаточно было вспомнить об «отце» Красной Армии товарище Троцком-Бронштейне, который, не скрываясь, не уставал повторять:
«Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которым мы дадим такую тиранию, которая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени».
И ещё:
«Каждому из вас должно быть ясно, что старые правящие классы свое искусство, свое знание, свое мастерство управлять получили в наследство от своих дедов и прадедов. А это часто заменяло им и собственный ум, и способности. Что можем противопоставить этому мы? Чем компенсировать свою неопытность? Запомните, товарищи, — только террором! Террором последовательным и беспощадным! Уступчивость, мягкотелость история никогда нам не простит. Если до настоящего времени нами уничтожены сотни и тысячи, то теперь пришло время создать организацию, аппарат, который, если понадобится, сможет уничтожать десятками тысяч. У нас нет времени, нет возможности выискивать действительных, активных наших врагов. Мы вынуждены стать на путь уничтожения, уничтожения физического всех классов, всех групп населения, из которых могут выйти возможные враги нашей власти».
А сионистский фашизм всегда брал за основу разложение и предельный разврат населения в стране, которую необходимо захватить, применяя не обыкновенную грубую силу, а все изощрённые и хитромудрые способы завоевания без излишних жертв и военных действий.
Лаврентию Павловичу вспомнился план Алена Даллеса, крупного американского разведчика, участвовавшего в операции «Санрайз». Его доктрина, ставшая известным советской разведке только в 1945 году, гласила:
«
Очень жаль, что когда эти данные попали на стол Иосифа Виссарионовича, Великая Отечественная война уже окончилась, а выяснять отношения с бывшими союзниками Советский Союз был не готов. Хотя…
Лаврентий Павлович грустно вздохнул и махнул рукой, отгоняя досужие мысли, ибо сделанного не воротишь. А с будущим…, то есть с настоящим врагом так вот с кондачка вопрос не решить…
1990-й год, умирает Страна. Пресса, схожая с выпущенными на свободу озверевшими псами, ожесточенно, злобно рвет на куски, облаивает и обгаживает историю Страны, её народ, её армию. В зоне особого изничтожения — руководители Страны. Её основатели, вчерашние вожди, генералы и секретари объявлены преступниками, нелюдями, демонами и монстрами. И все, кто не согласен с таким мнением, всяк, кто полслова хорошего замолвит о них, — тот враг свободы, предатель демократии, пособник мракобесия и рабское существо. И вот среди этого слаженного хора низвергателей в далеком от буйствующих столиц Тбилиси появляется статья, автор которой, грузинский журналист Теймураз Коридзе, рассказывает History of Love жены второго по рангу человека СССР — Лаврентия Берия. И пишет, что женщина эта, Нино Гегечкори, любила этого «монстра» и продолжает любить, хотя прошло более 30 лет, как его нет. А из этого вытекает «неправильный вывод», что в Берии было что-то человеческое… Статья Теймураза Коридзе «Я НИКОГДА НЕ ВМЕШИВАЛАСЬ В ДЕЛА ЛАВРЕНТИЯ…», напечатанная на грузинском, вызвала тогда большой резонанс в Грузии, но русскоязычный читатель с ней знаком не был. В свое время Пётр Згонников сделал её перевод на русский язык для харьковского «Ориентира», текст которого мы и воспроизводим ниже. «В окрестностях большого города на берегу Днепра, на зеленой улочке, в обычной «хрущёвке» (вот ирония судьбы — жить в доме, названном в честь убийцы мужа! — А.В.) живет 86-летняя женщина. У нее живые глаза и ясный ум. По происхождению она — грузинка. Она была женой человека, чье имя и сегодня вспоминается со страхом: Лаврентий Берия! Лицо ее хранит следы былой красоты. У нее удивительно хорошая память. Она прекрасно говорит по-грузински, легко переходит на русский и с такой же легкостью возвращается к грузинскому. Слушаю бабушку Нино, и очень хочется перенестись на 50 лет назад — увидеть молодую и прелестную Нино Гегечкори… Время — большой лекарь. Оно успокоило раны Нино, и, наверное, потому она сегодня так отрешенно рассказывает о муже, семье, собственной трагедии…..Я родилась в бедной семье. Тогда состоятельные семьи в Грузии можно было пересчитать по пальцам. Пора смутная была — революции, партии, распри. Я жила в Кутаиси, в семье своего родственника Саши Гегечкори, училась в училище. Саша за революционную деятельность сидел в тюрьме. Его жена, Мери, часто ходила к нему на свидания. Я тогда была маленькой девочкой и бегала за Мери хвостиком. Одновременно с Сашей в тюрьме сидел Лаврентий. Я его не знала, а он меня запомнил. После установления в Грузии Советской власти Сашу перевели в Тбилиси. И я, естественно, переехала с его семьей. Была уже взрослой девушкой. Помню, у меня тогда была одна пара обуви, но Мери не давала мне ее ежедневно, берегла. В училище я ходила в старье, центральных улиц избегала, стеснялась. Однажды мы, учащиеся и студенты, устроили по случаю установления Советской власти в Грузии демонстрацию протеста. Нас разогнали, облили водой, и я прибежала домой вся мокрая. Жена Саши спрашивает, что случилось. Я отвечаю. «Да тебя еще и побить надо, — говорит она, — ты в семье Саши Гегечкори живешь и против него же выступаешь!» Как-то по дороге в школу мне встретился Лаврентий (после советизации он часто приходил к Саше, я его уже знала). Спросил, не хочу ли я с ним встретиться и поговорить. Я согласилась. Встретились мы в Надзаладеви, там моя сестра и зять жили, поэтому я хорошо это местечко знала. Сели на скамью. На Лаврентии было черное пальто и студенческая фуражка. Он сказал мне, что уже много времени я ему очень сильно нравлюсь… Да, так и сказал, что полюбил меня и хочет взять в жены. Было мне в то время 16 лет. Как он мне объяснил, Советская власть хочет направить его в Бельгию для изучения вопросов переработки нефти. Но с одним условием: у него должна быть жена. Пообещал, что поможет мне в моей учебе. Я подумала и согласилась — чем жить в чужой семье, лучше создать собственную. Лаврентию в то время было двадцать два года. Я, правда, никому не сказала, что выхожу замуж. Наверное, поэтому и родились сплетни, что Лаврентий меня будто бы украл. Нет, батоно (уважительное обращение к собеседнику — П.З.), по собственному желанию вышла. А сейчас разве так не бывает — выйдет девушка замуж, а говорят, что ее похитили? Один год в Баку жили, потом вернулись в Тбилиси. В 24-м я родила сына Серго. Поездку за границу на учебу пришлось отложить, а потом она вообще стала невозможной, так как Лаврентий занялся государственными делами. Жили бедно. Время было такое — жить по-человечески было стыдно, боролись с богатством. В 31-м Лаврентия назначили первым секретарем ЦК Грузии. До него на этом посту работал Картвелишвили, который у одного должностного лица отбил жену. Правда, потом, когда Картвелишвили сняли, она ушла к другому. Лаврентий был постоянно занят работой. Времени для семьи почти не оставалось. Очень много работал. Сейчас легко критиковать, но тогда действительно шла борьба. Советской власти нужно было победить. Вы помните, что писал Сталин о врагах социализма? Эти враги действительно существовали. Сейчас любой бухгалтер может встать и сколько угодно критиковать Сталина. Я знала этого человека, в свое время мы общались. Это верно, что он был суровым и жестоким, но кто скажет, что для тех времен жестокость не была нужна? Сталин хотел сделать большое и сильное государство, и он это сделал. Верно и то, что потребовалось много жертв, но почему никто не подсказал другой дороги, которая безболезненно привела бы к цели? Потом Света (Светлана Аллилуева — Т.К.) написала, что отец жестоко с ней обращался. Света на моих глазах выросла, очень способным и целеустремленным человеком была, любимый ребенок. Отец очень любил ее. И вот этот любимый ребенок заявляет в один прекрасный день отцу, что полюбила еврея, режиссера Каплера, который старше её на 28 лет, и что она собирается выйти за него замуж. А как вы поступите, если ваша 16-летняя дочь скажет вам такое? Он дал ей пощечину. А Каплер получил то, что и заслужил. Он не любил Свету, хотел проникнуть в семью Сталина, и я уверена, что за его спиной стояла какая-то сильная организация. Сейчас о Сталине тысячи сказок рассказывают. Он был обычным человеком, были у него свои слабости. На детей внимания не обращал, говорят. Как не обращал? Обращал, но без чрезмерностей: считал, что они самостоятельно должны выбрать дорогу в жизни. Судьба Яши, старшего сына, является тому примером. В Москву мы приехали в конце 1938 года. К тому времени репрессии 37-го уже закончились. Когда о моем муже пишут, об этом почему-то забывают. Так легче: есть человек, на которого можно возложить вину за все преступления, происходившие в стране. Но я уверена: когда-то будет написана объективная история, и тогда все встанет на свои места. Я не доживу до того времени, но вы обязательно доживете, вы ещё молоды. Ну что может знать, например, сын Микояна, когда с такой убежденностью утверждает разные абсурдные вещи? Ничего. Но всё равно пишет. Наверное, с целью саморекламы. Это непорядочно! Обвинили Лаврентия в трагедии семьи Вано Стуруа. Это величайшая ложь. Знаете, это была машина, и ни остановить, ни изменить её движения не мог никто. И Лаврентий тоже не мог. Из грузинских газет я выписываю «Литературули Сакартвело» («Литературная Грузия»), «Самшобло» («Родина») и «Тбилиси» — вечерку. Журналы приходят. Если желаете, «Цискари» («Утренняя заря») могу показать. Здесь напечатана поэма Габриэла Джабушанури, который, оказывается, при жизни Сталина написал её, а только сейчас опубликовал. Что там говорить, можно не любить человека, но в таком тоне о нем писать нельзя! Если даже всё, что сейчас говорят, было в действительности, грузину всё равно не подобает так ругать Сталина — так или иначе, он был грузином. Я никогда не вмешивалась в служебные дела моего мужа. Тогдашние руководители не посвящали жён в свои дела, поэтому я ничего не могу рассказать об этом. То, что его обвинили в государственной измене, конечно, демагогия — в чём-то нужно было обвинить. В 53-м случился переворот. Боялись, как бы после смерти Сталина Берия не занял его место. Я знала своего мужа: он был человеком практического ума и понимал, что после смерти Сталина стать грузину главой государства — дело невозможное. Поэтому, наверное, он пошел навстречу нужному ему человеку, такому, как Маленков. В июне 53-го меня и моего сына Серго внезапно арестовали и поместили в разные тюрьмы. Сначала мы думали, что произошел государственный переворот и власть захватили антикоммунистические силы. Я сидела в Бутырке. Каждый день приходил следователь, который требовал от меня показаний против мужа. Говорил, что «народ возмущён преступлениями Лаврентия». Я ему ответила, что никогда не дам сведений — ни плохих, ни хороших. Меня больше не беспокоили. Больше года была в тюрьме. Обвинение? Как нет? Предъявили, но не смейтесь, это было вполне серьёзно: я обвинялась в перевозке одной бочки краснозёма из Нечерноземной зоны России в Москву. Дело в том, что я работала в сельскохозяйственной академии, изучала состав почвы. И по моей просьбе мне в самом деле когда-то привезли одну бочку краснозёма, а он, как оказалось, был перевезен самолетом. На этом основании меня обвинили в использовании государственного транспорта в личных целях. Второе обвинение состояло в использовании мной чужого труда. В Тбилиси жил некий известный портной по имени Саша. Действительно, этот Саша приезжал в Москву, пошил мне платье, и я заплатила ему за это. Да, так, наверное, и было. Сейчас точно не помню, когда именно у меня был тбилисский портной. Но что в этом преступного — я и сейчас не знаю. Своими ушами слышала, как болтали, будто я из Кутаиси в Гурию путешествовала на лошади, украшенной золотом. На лошади я действительно путешествовала, да вот золотой упряжи на ней не было. Вы ведь знаете, люди богаты на разные выдумки… Как-то в тюрьму пришел один мой «доброжелатель» и посоветовал, чтобы я написала заявление с просьбой о переводе в больницу, так как в тюрьме невыносимые условия. Это правда, я находилась в очень тяжёлых условиях. О карцере, об «одиночке» слышали? Так вот, в «одиночке» я и была. Ни лечь, ни сесть. И продолжалось так больше года. Но я от больницы решила отказаться, потому что надзиратель мне тайком поведал, будто меня хотят поместить в психиатрическую больницу. А в один день надзиратель рассказал мне, что 760 женщин признали себя любовницами Берии. Удивительное дело: Лаврентий день и ночь был занят работой, когда ему было заниматься любовью с легионом этих женщин?! На самом деле всё по-другому было. Во время войны и позже он возглавлял разведку и контрразведку. Эти женщины были его сотрудницами, информаторами и только с ним имели непосредственный контакт. У Лаврентия была феноменальная память, и он всё, что касалось его служебных связей с этими женщинами, держал в уме. А потом, когда их спросили об отношениях с шефом, естественно, все заявили, что были его любовницами! А что им было делать? Признать обвинение в агентурно-подрывной работе?! Спустя год меня посадили в товарняк и повезли в Свердловск. Там выдали 500 руб. (сегодняшние 50) и… выпустили. Мы очень нуждались — без квартиры, без работы. Потом Серго нашел должность техника (по освобождении из тюрьмы ему такой диплом дали) и начал работать. Между прочим, до ареста Серго был доктором технических наук. Я не утверждаю, что он был наделен какими-то необычными способностями, но в способностях и трудолюбии ему никак не откажешь. Так было всегда. Кроме того, что скрывать, у него была возможность учиться, он получал консультации у лучших специалистов и избрал себе в конце концов ту специальность, которая его больше всего интересовала. После ареста его лишили всех степеней. Потом, по моим настоятельным просьбам, он начал все сначала, и, слава Богу, всё у него сейчас в порядке: хорошая работа, высокая зарплата, авторитет. После нескольких лет пребывания в Свердловске нам разрешили жить в любом городе Советского Союза, кроме Москвы. Естественно я захотела вернуться в Грузию. Приехала в свой родной Мартвили. Попросила секретаря райкома партии выделить мне немного земли. Надеялась с помощью добрых людей поставить маленький домик, там жить, там же и умереть. Но не сбылись мои ожидания. Вскоре из Кутаиси приехали два сотрудника органов и добровольно-принудительно отправили меня обратно в Россию. С тех пор я здесь. С вниманием слежу за всем, что происходит в Грузии. Бог протянет руку каждому, кто борется за благополучие своей Родины. Другая нация никогда не оценит стараний чужеземца. Да возьмите, к примеру, Сталина, Орджоникидзе, Чхеидзе, Церетели, Гегечкори, Берию и многих других. Они на самом деле верили, что борются ради какой-то великой цели, ради всего человечества. А что вышло из этого? Своей нации и Родине ни один из них пользы не принес, а та, вторая, нация также не приняла их трудов. Эти люди остались без Родины. Так будет с каждым, кто отказывается от интересов своей нации в пользу других. Это нужно иметь в виду сегодняшним политическим деятелям. Если не возражаете, одно маленькое письмецо передам моим близким в Тбилиси. «Родная Тамара! Я жива, но жизнь моя приближается к 90 годам, я прикована к постели и без посторонней помощи уже не могу передвигаться по комнате. Знаю, что в стране произошло много перемен. Неизменной осталась только моя любовь к Грузии и ко всем вам. Счастья вам и всего хорошего.
Нино Гегечкори 9.07.90»
Глава 6
Житие и страдание отца и монаха Авеля
Часть и зачало первое
Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексеевской округи, Соломенской волости, деревня Акулова, приход церкви Илья Пророк. Рождение сего монаха Авеля в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и в пять годов, а от Бога Слова — тысяча и семьсот пятьдесят и в семь годов. Зачатия ему было и основание месяца июня и месяца сентября в пятое число, а изображение ему и рождение месяца декабря и марта в самое равноденствие: и дано имя ему, якоже и всем человеком, марта седьмого числа. Жизни отцу Авелю от Бога положено, восемьдесят и три года и четыре месяца, а потом плоть и дух его обновится, и душа его изобразится яко Ангел и яко Архангел. И воцарится «…» на тысячу годов, «…» царство возстанет, когда от Адама будет семь тысяч и триста и пятьдесят годов, в то убо время воцарится «…» вси избранные его и вси святые его. И процарствуют с ним тысячу и пятьдесят годов. И будет в то время по всей земли стадо едино и пастырь в них един: в них же вся благая и вся преблагая, вся святая и вся пресвятая, вся совершенная и вся пресовершенная. И процарствуют тако «…», как выше скакзана тысячу и пятьдесят годов, и будет в то время от Адама восемь тысяч и четыреста годов, потом же мёртвые возстанут и живые обновятся, и будет всем решение и всем разделение: которые воскреснут в жизнь вечную и в жизнь безсмертную, а которые предадятся смерти и тлению и в вечную погибель, а прочая о сем в других книгах. А мы ныне возвратимся на первое и окончаем жизнь и житие отца Авеля. Его жизнь достойна ужаса и удивления. Родители его бяша земледельцы, а другое у них художество коновальная работа, научили тому ж своего отрока отца Авеля. Он же о сем мало внимаша, а больше у него внимания о Божестве и о божественных судьбах, сие желание ему от юности его, ещё от чрева матери своея: и совершится то ему в нынешние года. Ныне ему от рождения девять на десять годов. И пойдя он с сего года в южные страны и в западные, а потом в восточные и прочие грады и области: и хождаша тако странствуя девять годов. Наконец же сего пришёл в самую северную страну, и вселился там в Валаамский монастырь, который Новогородской и Санктпетербуржской епархий, Сердобольской округи. Стоит сей монастырь на острову на Ладожском озере, от мира весьма удалён. В то время в нём начальник был игумен Назарей: жизни духовной и разум в нём здравый. И принял он отца Авеля в свой монастырь как должно, со всякою любовию, дал ему келью и послушание и вся потребныя; потом же приказал ему ходить, вкупе с братиею, в церковь и в трапезу, и во вся нужная послушания. Отец же Авель пожил в монастыре токмо один год, вникая и присматривая всю монастырскую жизнь и весь духовный чин и благочестие. И видя во всём порядок и совершенство, как древле было в пустынных монастырях, и похвали о сем Бога и Божию Матерь.
Зачало второе
Посему ж отец Авель взял от игумена благословение и отыде в пустыню; которая пустыня на том же острову недалеча от монастыря, и вселился в той пустыне един и соединим. А в них же и между их, сам Господь Бог Вседержитель, вся в них исправляя, и вся совершая, и всему полагая начало и конец и всему решение: ибо Он есть вся и во всех и вся действуя. И начал отец Авель в той пустыни прилагать труды ко трудам, и подвиг к подвигу, и явися от того ему многия скорби и великия тяжести, душевныя и телесныя. Попусти на него Господь Бог искусы, великие и превеликие, и едва в меру ему понести, посла на него тёмных духов множество и многое: да искусится теми искусами яко злато в горниле. Отец же Авель, видя над собой такое приключение, и нача изнемогать и во отчаяние приходить; и рече в себе: «Господи помилуй и не введи меня во искушение выше силы моея». Посему же отец Авель нача видеть тёмных духов и с ними говорить, спрашивая их: кто их послал к нему? Они же отвещаваху к нему и рекоша: «нас послал к тебе тот, кто и тебя в сие место послал». И много у них было разговора и спора, но ничто же их успе, а токмо то в срамоту себе и на поругание: отец же Авель показался над ними страшный воин. Господь же видя раба своего таковую брань творяша с безшютными духами и рече к нему, сказывая ему тайная и безвестная, и что будет ему и что будет всему миру: и прочая таковая многая и множество. Тёмные же духи ощутили сие, яко сам Господь Бог беседует со отцем Авелем; и бысть вси невидимы во мгновения ока: ужасошася и бежаша. Посему ж взяли отца Авеля два духа… (Далее составитель жития Авеля расскажет, как он от Высших сил получил великий дар прорицания судеб будущего)… и рекоша ему: «буди ты новый Адам, и древний отец Дадамей, и напиши яже видел еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а токмо избранным моим, и токмо святым моим; тем напиши, которые могут вместить наши словеса и наша наказания. Тем и скажи и напиши». И прочая таковая многая к нему глаголаша и веру заповеда Христову от апостола Павла на Русь прибыша.
Зачало третье
Отец же Авель пришед в себя, и нача с того время писать и сказывать, что вместно человеку; сие ему видение было в тридесятое лето жизни его и свершилось в тридесять годов. Странствовать он пошёл в двадцать годов, на Валаам пришёл двадцати и осьми годов; тот год был от Бога Слова — тысяча и семсот восемьдесят и пять, месяц октябрь, по солнечным первое число. И случися сие ему видение, дивное видение и предивное одному в пустыне — в лето от Адама семь тысяч и двести девяносто и в пятом году, месяца ноября по солнечным в первое число, с полунощи продолжалась как не меньше тридесяти часов. С того убо время начал писать и сказывать что кому вместно. И велено ему выйти из пустыни в монастырь. И пришёл он в монастырь того ж года, месяца февраля в первое число и вшел в церковь Успения Пресвятой Богородицы. И стал посреде церкви весь исполнен умиления и радости, взирая на красоту церковную и на образ Божия Матери… (Далее рассказывается новое видение, осенившее Авеля, причём будто бы необъяснимая сила) «…» внидя во внутренняя его; и соединился с ним, якобы един человек. И нача в нём и им делать и действовать, якобы природным своим естеством; и дотоле действоваша в нём, донедже всему его изучи и всему его научи «…» и вселися в сосуд, который на то уготоваан ещё издревле. И от того время отец Авель вышел из Валаамского монастыря, тако ему велено действом той силы, — сказывать и проповедывать тайны Божии и судьбы его дабы возстановить Заповеди Божии. И ходил он тако по разным монастырям и пустыням девять годов, обошёл многия страны и грады, сказывал и проповедывал волю Божию и Страшный Суд Его. Наконец же того время, пришёл он на реку Волгу. И поселился в монастырь Николая Чудотворца, званием той монастырь Бабайки, Костромской епархии. В то время настоятель в той обители был именем Савва, жизни простой; послушание в той обители было отцу Авелю: в церковь ходить и в трапезу, и в них петь и читать, а между тем писать и слагать, и книги сочинять. И написал он в обители той книгу мудрую и премудрую, написано же в ней о настоящей вере Православной до раскольника Никона, в ней же написано о царской фамилии, посягнувшей на Православие. В то время царствовала в Российской земле Вторая Екатерина; и показал ту книгу одному брату, имя ему отец Аркадий; он же ту книгу показал настоятелю той обители. Настоятель же собрал братию, и сотвориша совет: ту книгу и отца Авеля отправить в Кострому, в духовную консисторию, и бысть тако отправлен. Духовная же консистория: архимандрит, игумен, протопоп, благочинный и пятый с ним секретарь — полное собрание, получили ту книгу и отца Авеля. И вопросили его, он ли ту книгу писал? И от чего взял писать, и взяли с него сказку, его дело то и отчего он писал; и послали ту книгу и при ней сказку ко своему архиерею. В то время в Костроме был архиерей-епископ Павел. Егда ж получил епископ Павел ту книгу и при ней сказку, и приказал отца Авеля привесть перед себя; и сказал ему: «сия твоя книга написана под смертною казнию, ибо за тако со времён патриарха Никона сжигаша смертным пламенем». Потом повелел его отправить в губернское правление и книгу его с ним. И бысть тако отправлен отец Авель в то правление, и книга его с ним, при ней же и рапорт.
Часть вторая. Зачало четвёртое
Губернатор же и советники его приняли отца Авеля и книгу его и видеша в ней мудрая и премудрая, а наипаче написано в ней не токмо о вере апостолькой Христовой, а все царские имена и царския секреты. И приказали его отвезть в костромской острог. Потом отправили отца Авеля и книгу его с ним на почтовых в Санкт-Петербург в сенат; с ним же для караула прапорщик и солдат. И привезён бысть прямо в дом генерала Самойлова; в то время он был главнокомандующий всему сенату. Приняли отца Авеля господин Макаров и Крюков. И доложили о том самому Самойлову. Самойлов же разсмотрел ту отца Авеля книгу, и нашёл в ней ко всему написано: якобы Государыня Вторая Екатерина лишится скоро своей жизни. И смерть ей приключится скоропостижная, и прочая таковая написано в той книге об истинной вере Православной. Самойлов же видя сие, и зело о том смутился; и скоро призвал к себе отца Авеля. И рече к нему с яростию глагола: «како ты злая глава и пёс смердячий смел писать такие титлы на земнаго бога?!» и удари его трикраты по лицу, спрашивая его подробну: кто его научил такие секреты писать, откуда ведаешь истину и отчего взял такую премудрую книгу составить? Отец же Авель стояша перед ним весь в благости, и весь в божественных действах положил на себя Крестное Знамение двумя перстами. И отвещая к нему тихим гласом и смиренным взором; рече: меня научил писать сию книгу тот, кто сотворил небо и землю, и вся яже в них: тот же и повелел мне и все секреты составлять. Самойлов же сие слыша, и вмени вся в юродство; и приказал отца Авеля посадить под секрет в тайную; а сам сделал доклад Государыне. Она же спросила Самойлова, кто он (Авель) такой есть и откуда? Потом приказала отца Авеля отправить в Шлюшенбургскую крепость, — в число секретных арестантов, и бысть тамо ему до самой смерти живота своего. Сие дело было в лето от Бога Слова — тысяча и семь сот и девяноста в шестом году, месяца февраля и марта с первых чисел. И бысть тако заключён отец Авель в ту крепость, по имянному повелению Государыни Екатерины. И был он там всего время десять месяцев и десять дней. Послушание ему было в той крепости: молиться и поститься, плакать и рыдать и к Богу слёзы проливать, сетовать и воздыхать и горько рыдать; при том же ему ещё послушание, Бога и глубину Его постигать молитвами апостольскими от Андрея Первозванного. И проводи тако время отец Авель в той Шлюшенской крепости до смерти Государыни Екатерины. И после того ещё содержался месяц и пять дней. Потом же егда скончалась Вторая Екатерина, а вместо ей воцарился сын ея Павел, и нача сей Государь исправлять что ему должно; генерала Самойлова сменил. А вместо его поставлен князь Куракин. И нашлась та книга в секретных делах, — которую написал отец Авель; нашёл её князь Куракин и показал ту книгу самому Государю Павлу Петровичу. Государь же Павел скоро повелел сыскать того человека, который написал ту книгу и сказано ему: тот человек заключён в Шлюшенской крепости, в вечное забвение. Он же немедля послал в ту крепость самого князя Куракина разсмотреть всех арестантов; и спросить их лично, кто за что заключён, и снять со всех железныя оковы. А монаха Авеля взять в Петербург, к лицу самого Государя Павла Петровича. И бысть тако. Князь Куракин вся исправил и вся совершил: с тех со всех арестантов снял железныя оковы, и сказал им ожидать милость Божию, а монаха Авеля представил во дворец к самому Его Величеству Императору Павлу Петровичу.
Зачало пятое
Император же Павел принял отца Авеля во свою комнату, принял его со страхом и радостию и рече к нему: «Владыко отче благослови меня и весь дом мой: дабы ваше благословение было нам во благое». Отец же Авель на то отвеща к нему: «Благословен Господь Бог всегда и во веки веком». И спросил у него (царь) что он желает: в монастырь ли бысть монахом, или избра род жизни какую другую. Он же паки ему отвещал и глагола: «Ваше Величество, всемилостивийший мой благодетель, от юности моё желание бысть монахом, и служить Богу и Божеству Его». Государь же Павел Петрович поговорил с ним ещё что нужно и спросил у него по секрету: что ему случится; потом тому ж князю Куракину приказал отвесть Авеля в Невский монастырь в число братства. И по желанию его облечь в монашество, дать ему покой и вся потребныя, приказано сие дело выполнить митрополиту Гавриилу от самого Государя Павла Петровича через князя Куракина. Митрополит же Гавриил, видя такое дело, и со страхом удивился же и ужасеся. И рече к отцу Авелю: «Будет вся исполнено по вашему желанию»; потом облече его в чёрное одеяние и во всю славу монашества по имянному повелению самого Государя; и приказал ему митрополит вкупе с братиею ходить в церковь и в трапезу, и на вся нужная послушание. Отец же Авель прожил в Невском монастыре токмо един год; потом паки и абие пошёл в Валаамский монастырь по докладу Императора Павла Петровича,[19] и составил там другую книгу, подобную первой, ещё и важнее, и отдал её игумену отцу Назарию, он же показал ту книгу своему казначею и прочим братиям и сотвориша совет послать ту книгу в Петербург митрополиту. Митрополит же получил ту книгу, и видя в ней написано тайная и безвестная, и ничто же ему понятна; и скоро ту книгу послал в секретную палату, где совершаются важные секреты и государственные документы. В той палате начальник господин генерал Макаров. И видя сей Макаров ту книгу и в ней написано вся непонятная ему об истинной вере Православной, кою Государь принять не хочет, за сим жизни ему будет ровно по числу букв на воротах Михайловского замка.
И доложил о том генералу, который управляет весь сенат; той же доложи самому Государю Павлу Петровичу. Государь же повелел взять с Валаама отца Авеля и заключить его в Петропавловскую крепость. И бысть тако. Взяли отца Авеля из Валаамского монастыря и заключили в ту крепость. И был он Авель там, донедже Государь Павел Петрович скончался, а вместо него воцарился сын его Александр. Послушание отцу Авелю было в Петропавловской крепости то же самое, что ему было в Шлюшенбурской крепости, тож самое время и сидел там: десять месяцев и десять дней. Егда ж воцарился царь Александр, и приказал отца Авеля отправить в Соловецкий монастырь: в число оных монахов, но токмо за ним иметь присмотр; потом и свободу получил. И был он на свободе един год и два месяца, и составил ещё третию книгу: в ней же написано, как будет Москва взята и в который год. И дошла та книга до самого Императора Александра. И приказано монаха Авеля абие заключить в Соловецкую тюрьму, и быть там ему дотоле, когда сбудутся его пророчества самою вещию.
И был отец Авель всего время в Соловецкой тюрьме десять годов и десять месяцев, а на воле там жил — един год и два месяца: и того всего время он препроводил в Соловецком монастыре ровно двенадцать годов. И видел в них добрая и недобрая, злая и благая, и всяческая и всякая: ещё ж такия были искусы ему в соловецкой тюрьме, которые и описать нельзя. Десять раз был под смертию, сто раз приходил во отчаяния; тысячу раз находился в непрестанных подвигах, а прочих искусов было отцу Авелю число многочисленное и число безчисленное. Однако благодатию Божиею, ныне он, слава Богу, жив и здоров, и во всём благополучен.
Зачало шестое
Ныне от Адама семь тысяч и триста двадесятый год, а от Бога Слова тысяча и восемь сот и второй на десять. И слышим мы в Соловецком монастыре, яко бы южный царь или западный, имя ему Наполеон, пленил грады и страны и многия области, уже и в Москву вошёл. И грабит в ней и опустошает все церкви и вся гражданская, и всяк взывая: Господи помилуй и прости наша согрешения. Согрешихом перед Тобою, и несть достойны нарекатися рабами Твоими; попустил на нас врага и губителя за грех наш и за беззакония наша! И прочая таковая взываху весь народ и вси людие. В тож самое время, когда Москва взята, вспомни сам Государь пророчество отца Авеля; и скоро приказал князю Голицыну, от лица своего написать в Соловецкий монастырь. В то время начальник там был архимандрит Илларион; написано письмо таким образом: «монаха отца Авеля выключить из числа колодников, и включить его в число монахов, на всю полную свободу». Ещё ж приписано: «ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в Петербург: мы желаем его видеть и с ним нечто поговорить». Тако написано от лица самого Государя, а архимандриту приписано: «дать отцу Авелю на прогон денег, что должно до Петербурга и вся потребная». И пришло сие имянное письмо в Соловецкий монастырь, в самый Покров, месяца октября в первое число. Архимандрит же егда получил таковое письмо, и видя в ней тако написано, и зело тому удивился, вкупе же и ужасеся. Зная за собою, что он отцу Авелю многия делал пакости и во одно время хотел его совершенно уморить, — и отписал на то письмо князю Голицыну таким образом: — «ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а разве на будущий год весною», и прочая таковая. Князь же Голицын егда получил письмо от Соловецкого архимандрита, и показал то письмо самому Государю. Государь же приказал сочинить имянной указ святейшему Синоду, и послать тому ж архимандриту: чтобы непременно монаха Авеля выпустить из Соловецкого монастыря, и дать ему пашпорт во все российские города и монастыри; при том же что бы он всем был доволен, платьем и деньгами. И видя архимандрит имянной указ, и приказал с него написать отцу Авелю пашпорт, и отпустить его честно со всяким довольством; а сам сделался болен от многия печали: порази его Господь лютою болезнию, тако и скончался. Сей Илларион архимандрит уморил невинно двух колодников, посадил их и запер в смертельную тюрьму, в которой не токмо человеку жить нельзя, но и всякому животному невместно: первое в той тюрьме темнота и теснота паче меры, второе — голод и холод, нужа и стужа выше естества; третие дым и угар и сим подобныя, четвёртое и пятое в той тюрьме — скудостию одежд и в пищи, и от солдат истязание и ругание, и прочая таковая ругательство и озлобление многия и множество. Отец же Авель вся сия слыша и вся сия видя. И нача говорить о том самому архимандриту, и самому офицеру, и всем капралам, и всем солдатам, рече к ним и глагола: «дети, что тако делаете неугодная Господу Богу, совсем противная Божеству Его? Аще не перестаните от злаго таковаго начинания, то вскоре вси погибните злою смертию и память ваша потребиться от земли живых, чада ваша осиротеют, и жёны ваши останутся вдовицами. Сие грядёт по попущению Божию, ибо забыл народ русский дорогу в храм. От злаго таковаго злобная зелье разольётся по всей Руси: брат на брата восстанет и супротив Царских врат иматизму[20] Божию поруганию предаст. Уа разоряй церкви и тремя деньми созидаяй. И постигнет Русь печаль-кручина на крови да на разорении церквей Божьих. И такие злая и лютыя придут от тьмы запада. Но встанет за Русь витязь с кавказских гор и будет у него щит и меч супротив супостата. Возрадуется яко исполин тещи путь.[21] И до скорости течет слово Его.[22] Аще победу имамы супротив супостата, токмо врази ужо на полатях гнёзда вьют и узрит витязь узы ниже да рекут враги: пожерохом его[23]». Они же сия слышаху от отца Авеля такия речи; и зело на него взропташа и сотвориша между собою совет уморить его. И посадили его в теж самыя тяжкие тюрьмы. И бысть он там весь Великий пост, моляся Господу Богу и призывая имя Святое Его; весь в Бозе и бог в нём; покры его Господь Бог благодатию Своею, и Божеством Своим от всех врагов его. После же того вси погибоша враги отца Авеля и память их погибе с шумом; и остался он един и Бог с ним. И нача отец Авель петь песнь победную и песнь спасительную и прочая таковая.
Часть третья. Зачало седьмое
Посему ж отец Авель взял пашпорт и свободу во все российские города и монастыри, и в прочия страны и области. И вышел из Соловецкаго монастыря месяца июния в первое число. Год тот был от Бога Слова тысяча и восемьсот и третий на десять. И пришёл в Петербург прямо ко князю Голицыну, имя ему и отчество Александр Николаевич, господин благочестив и боголюбив. Князь же Голицын, видя отца Авеля, и рад бысть ему до зела; и нача вопрошать его о судьбах Божьих и правде Его, отец же Авель нача ему сказывать вся и обо всём, от конца веков и до конца. И о трёх игах на Руси, и об огненном небесном щите над Русью, ибо прострет щит этот истинный богатырь Земли Русской. И от начала времён до последних; он же слыша сия и ужасеся и помысли в сердце другое; потом послал его к митрополиту явиться ему и благословиться от него: отец же Авель сотворил тако. Пришёл в Невский монастырь и явился митрополиту Амвросию; и рече ему: «Благослови, владыко святый, раба своего и отпусти его с миром и со всякою любовию». Митрополит же увидел отца Авеля, и слыша от него такие речи и отвещал к нему: «Благословен Господь Бог Израилев, яко посети и сотвори избавление людям Своим и рабу Своему монаху Авелю». Потом благослови его и отпусти, и рече к нему: «Буди с тобою во всех путех твоих Ангел Хранитель»; и прочая таковая изрече и отпусти его с великим довольством. Отец же Авель, видя у себя пашпорт и свободу во все края и области, и поточе из Петербурга к югу и к востоку, и в прочия страны и области. И обошед многая и множество. Был в Царьграде и в Иерусалиме, и в Афонских горах; оттуда же паки возвратился в российскую землю: и нашёл такое место, где вся своя исправил и вся совершил. И всему положил конец и начало, и всему начало и конец; там же и жизнь свою скончал: пожил на земли время довольно, до старости лет своих. Зачатия ему было месяца июния, основания сентября; изображения и рождения, месяца декабря и марта. Жизнь свою скончал месяца генваря, а погребён февраля. Тако и решился отец наш Авель. Новый страдалец… Жил всего время — восемьдесят и три года и четыре месяца. В дому отца своего жил девять на десять годов. Странствовал девять годов, потом в монастырях девять годов; а после того ещё отец Авель проводи десять годов и семь на десять годов: десять годов проводи в пустынях и монастырях, и во всех пространствах; а семь на десять годов отец Авель препроводи жизнь свою в скорбях и теснотах, в гонениях и в бедах, в напастях и в тяжестях, в слезах и в болезнях и во всех злых приключениях; ещё ж сия жизнь ему была семь на десять годов; в темницах и в затворах, в крепостях и в крепких замках, в страшных судах, и в тяжких испытаниях; в том же числе был во всех благостях и во всех радостях во всех изобильствах и во всех довольствах. Ныне же отцу Авелю дано пребывать во всех странах и во всех областях, во всех сёлах и во всех городах, во всех столицах и во всех пространствах, во всех пустынях и во всех монастырях, во всех тёмных лесах и во всех дальних землях; ей тако и действительно: а ум его ныне находится и разум — во всех твердях… во всех звёздах и во всех высотах, во всех царствах и во всех государствах… в них ликуя и царствуя, в них господствуя и владычествуя. Сия верное слово и действительное. Посему ж выше его дух Дадамей и плоть его Адамия родится существом… И будет тако всегда и непрестанно и тому не будет конца, ей тако. Аминь.
Глава 7
Ольга
Лаврентий Павлович ехал домой на заднем сидении ЗиМа, откинув голову на спинку и бессмысленно разглядывая потолок автомобиля. Но это только стороннему наблюдателю могло показаться, что пассажир ни о чём не думает. Голова Лаврентия Павловича постоянно находилась в работе, как бессменный солдат в секрете. Уже который год он работал в Москве под непосредственным руководством товарища Сталина.
В феврале 1941 года Наркомат (НКВД СССР) разделили на две части (НКВД СССР и НКГБ СССР). Вопросы государственной безопасности взял на себя Меркулов, а Берия кроме НКВД стал курировать отставшие промышленные наркоматы, где, в основном, работали репрессированные граждане Советского Союза. Такие наркоматы назывались шарашками. Но дело вовсе не в названии. До его назначения на руководящий пост НКВД в стране было совершено столько незаконных репрессий, что по большому счёту возникали опасения о психическом состоянии Ягоды и Ежова. Особенно расстарался последний и Лаврентию Павловичу пришлось разгребать множество фальшивых приговоров вместо того, чтобы заниматься настоящими делами. Ведь предупреждение негативных явлений всегда эффективнее ликвидации уже возникших преступлений. К тому же, такой подход намного дешевле и продуктивней. Берия хорошо понимал значение оптимизации государственных усилий и всегда был сторонником режима жёсткой экономии там, где это не мешало решению основной задачи.
Во всяком случае, товарищ Сталин предполагал перевести Лаврентия Павловича на хозяйственную работу по линии Совнаркома, поэтому и сделал заместителем председателя Совнаркома. Если бы не война, Берия непременно отошёл бы от дел НКВД, но фашистское вторжение перевернуло всё на свете. Пришлось снова объединять оба Наркомата и тянуть такой воз, что сейчас уже не верится в то, что Игемон успешно справлялся с непосильной задачей. Помнится, спать приходилось не больше двух часов, реже — по четыре часа и сон налетал мгновенно.
После войны стало немного легче, но всё равно присутствовало большое напряжение, потому что товарищ Сталин всё время бросал Берия на так называемые прорывы. А ежели справился один раз, то не жди, что дела отхлынут, как прибой или кошмарный сон. Всё в этом мире повторяется и это приходится учитывать. Хорошо, что рядом всегда была Нино, эта удивительная и нежная женщина, настоящая берегиня семейного очага. Лаврентий Павлович всегда был честен с женой с тех самых времён, когда она, краснея как спелая вишня, согласилась стать его женой. О, какая это была женщина! Мало того, что Нино легко угадывала мысли мужа, но она ещё владела даром мистического предвидения. Совсем недавно, работая в государственном архиве, она откопала пророчества монаха Авеля, где провидец упоминал Берию…
Правда ли это? Во всяком случае, Нино обещала показать Лаврентию Павловичу то, что ей удалось найти в недрах архива. Лаврентий Павлович и раньше слыхал о монахе Авеле, предсказавшем судьбу Государства Российского и смерть Государя Николая Александровича вместе с семьёй. Многие пророчества монаха действительно сбылись, и несчастному провидцу пришлось полжизни отсидеть в тюрьмах, ибо пророчества не были столь желанными для царствующей династии. Что Нино обладала таким же даром, как у несчастного монаха Авеля, Лаврентий Павлович ничуть не сомневался, хотя в молодости был ретивым скептиком. Но доказательным фактам пришлось непроизвольно поверить, поскольку его жена говорила такие вещи, против которых никакие материалистические догматы не выдерживали. Однажды она угадала даже то, что Лаврентий Павлович изменит супружескому долгу. Он пытался отнекиваться, говорил, что у него времени не хватает заниматься государственными делами, что уж тут про женщин говорить! Но однажды, как снег на голову, свалилась встреча с Лялей, то есть с Валентиной Дроздовой. Лаврентий Павлович не устоял перед искушением, но когда уже всё произошло, решил первым делом оповестить об этом жену, ибо считал, что ложь не принесёт ничего хорошего, ни в семью, ни в дела. Поэтому Берия выплеснул всё своей половине, пользуясь тем, что сын отлучился куда-то по важным мальчишеским делам. Нино, молча, стояла у окна кабинета мужа, а он мерил нервными шагами небольшое расстояние от дубового письменного стола, покрытого зелёным сукном, до входной двери.
— Ну, что ты молчишь? — вскинул хозяин кабинета глаза на свою половину. Взгляд его показался довольно странным, поскольку электрическая лампочка не горела, а полумрак комнаты создавал впечатление, будто за стёклами пенсне ничего нет. Вернее, есть, но это глаза не живого человека, а какого-то монстра.
— А что говорить? — подняла голову Нино. — Весь вопрос в том, что ты желаешь услышать: либо скандал, на основании которого ты попросишь развода, либо горючие слёзы обманутой женщины и покорное согласие с происходящим. Ни того, ни другого ты не получишь, Лаврентий. И развода не получишь. Вспомни, когда-то я предсказывала эту связь… ты не поверил… В действительности, всего можно было избежать, но для этого требуются усилия обоих членов семьи, а с твоей стороны ничего, никаких усилий не было. Поэтому всё произошло так, как произошло. Сейчас бросать Ляльку, что называется «на произвол судьбы» было бы подлостью, поэтому пускай переезжает в наш дом… У неё должен родиться ребёнок от тебя.
— Да, но откуда ты…
— От верблюда, — перебила мужа Нино. — Мне многое дано, но и спрашивают не мало.
— Кто? Кто спрашивает? — не мог понять Лаврентий Павлович.
Нино ничего не ответила, лишь многозначительно подняла глаза к небу.
После этого инцидента жизнь в семье Берии ничуть не изменилась. Хотя…
Нино никак внешне не показывала своё отношение к происходящему, даже помогала морганатической жене Лаврентия Павловича чем могла в женских вопросах. Публично ворчать пытался только сын Берии. Но его легко было понять: отец проявляет внимание не только к нему и маме, но чуть ли не законно приютил в доме чужую женщину, которая вскорости должна родить. И кем будет будущий ребёнок для сына Берии: братом? сестрой? Серго не хотел делить отца ни с кем, но так сложилась жизнь и он ничего поделать не мог.
Естественно, в народе такое происшествие не прошло незамеченным, особенно среди москвичей. Сразу же появилось много «прекрасных дам», которых Берия изнасиловал лично по нескольку раз на дню и на глазах у честного народа. Кажется, даже сами «изнасилованные» готовы были поклясться на Евангелии в том, что такое действительно происходило, чего только не сделаешь ради того, чтобы желаемое выдать за действительное. К тому же, такая претерпевшая страдания и насилие сразу попадала во внимание общества, а это для многих женщин, особенно артисток, было просто смыслом жизни.
Самому Лаврентию Павловичу не очень-то нравилось иметь такую славу, но, до мозга костей отдаваясь программе «Атомного щита», он старался никак не реагировать на «народные» домыслы и досужие байки. Впрочем, о какой известной личности в России не сочиняли пошлостей, анекдотов и подлинных историй? Берии оставалось только порадоваться, что в кои-то веки угодил в народные герои. Собственно, народным героем Лаврентий Павлович стал уже давно, с конца тридцатых. После того, как реабилитировал более двухсот тысяч незаконно осуждённых ежовско-сионистским масонским режимом. Правда, и во время Берии чистки в структурах власти не кончились, но исчезли аресты только по доносу с полной конфискацией имущества, а также безапелляционные приговоры тройки и прочие судебные «ошибки».
Если разобраться не предвзято, без экивоков на издержки времени, то Лаврентию Павловичу, не считая «Атомного щита», удалось создать уникальную систему женского шпионажа, каковой не было и вряд ли будет в каком-нибудь ином государстве Земного Шара. Но об этом чуть позже.
А сейчас в камере Алёшкинских казарм он предавался воспоминаниям о русских учёных, работавших в шарашках. Ведь именно оттуда произошёл скачок развития технократии, а это в те времена была просто мировая победа. Естественно, в Сионистских Штатах Америки оказались все документы технологических разработок фашистской Германии, а в частности знаменитого научно-исследовательского института с мистическим уклоном «Аненербе», руководителем которого официально числился Генрих Гимлер, а в действительности был профессор Хаусхофер.
Поделиться книгой: