Помоги проекту - поделись книгой:
Светлана Багдерина
Хождение Восвояси
Часть первая
– Ух ты, какая!.. какое!.. какой!..
Не находя больше слов, Лёлька рванула к мерцающему огнями диву. Агафон, сбивая какие-то рамы у стены, еле успел схватить княжну за шиворот, и та повисла в его руке, упрямо перебирая ногами на прервавшемся пути к чуду. Обтянутые парусиной деревяшки с грохотом обрушились на пол, но не прежде, чем приложили мага по косточке на ноге.
– Я же сказал – ничего не трогать! – прорычал он – и получил в ответ уязвленный взгляд серых глаз:
– Я ничего и не трогала – а ты сразу хвататься!
– Я прочитал твои мысли на расстоянии! – ученик мага-хранителя протянул непоседу отцу, то ли свирепо ухмыляясь, то ли морщась от боли.
– С Ярослава бери пример, Лёся, – укоризненно вздохнул Иванушка, опуская – но не отпуская – дочку. Ярик – аккуратный румяный мальчик семи лет в красном кафтанчике, скромно принялся слизывать с кулака очередную порцию повидла, отловленного при попытке к бегству. Иван с обожанием потрепал соломенные кудри сына и продолжил:
– Всего на три года тебя моложе человек, а целый час ходит по лабораториям, и ничего не разбил и не перевернул. Даже варенье из его пирожка упало туда, где вреда от него никакого не было. Почти.
Агафон нервно гыгыкнул. Княжна Ольга насупилась, вспоминая случившееся с ее пирожком. Ну подумаешь, искры посыпались из той проволочно-каменной штуковины, и стена за ней пропала. Ну так ведь временно. И никого не обожгло и ничего не загорелось. Не как в первый раз. Пирожок вот жалко – это да…
– Пирожок жалко, – хмыкнул маг.
– А ты правда умеешь мысли на расстоянии читать, дядя Агафон? – встрепенулась Лёлька.
Тот лишь загадочно улыбнулся, всем своим видом показывая, что мысли читать умеет на любом расстоянии и любым почерком, а что вертится в голове у десятилетней лукоморской княжны, так и вовсе знает за полчаса до того, как ей это подумается.
– А я, когда вырасту, тоже сумею? – не унималась та.
– Ты сначала мысли записанные читать привыкни, – взъерошила светлые волосенки дочери царевна Серафима. Но Лёлька, не обращая внимания на инсинуации и провокации, сверлила его премудрие неотрывным взглядом.
– А сейчас я что думаю?
– Не знаю, кто что тут думает, а я уверен, что детям пора было ложиться спать еще час назад, – донеслось ворчливое из-за спин гостей. – И всем остальным тоже.
– Премудрый Адалет премудр, как всегда, – обезоруживающе улыбнулась Сенька и отработанным за вечер жестом подсунула тарелку под падающий из пирожка мага-хранителя джем.
– Ну что, шантрапа, пошли укладываться? – Агафон подхватил на руки Ярослава, степенно разглядывавшего комнату диагностики с порога, и маги-хранители повели гостей к спальне вдоль лабиринта мастерских, лабораторий, кабинетов и просто комнат, которые было проще оставить, как есть, чем выгребать[1] из них последствия экспериментов – или помыть.
В который раз Серафима подивилась, как в маленьком домике на опушке леса могло помещаться столько пространства, сколько в самый просторный лукоморский дворец пришлось бы утаптывать конным полком. Один этаж, дранка на крыше, продуваемое всеми ветрами дощатое крылечко и хоромы на три окна Адалетова[2] домика лишний раз доказывали истину, что внешность может быть обманчива. Но для получения доказательства надо было сперва пройти большую комнату, встречавшую посетителей обычной деревенской обстановкой, свернуть по коридорчику направо и открыть скрипучую дверь второго чулана, ту, в которой был выпилен уголок для кота. И тогда ничего не подозревающие гости[3] в единый шаг оказывались в замке волшебника, таком, каким себе представляли – или не представляли. Бесчисленные этажи, переходы, башни и подвалы тайной цитадели мага-хранителя[4] было ни в сказке описать, ни пером инвентаризировать – не говоря уже про то, чем они были заполнены. На вопрос же, отчего нужно водить за нос непосвященных, предпоследний маг-хранитель отвечал каждый раз по-разному. То чтобы не портить вид на лес и озеро, то чтобы меньше платить налога на недвижимость, то рассказывал о своей небывалой скромности или нежелании нечаянно переплюнуть королевский замок – уж больно обидчивые и злопамятные иногда попадались на престоле экземпляры… Правда же была одна, и находилась она в комнате, едва избежавшей нашествия наследницы Ивана и Серафимы, царевичей Лукоморских. Всё пространство от пола до потолка было исчерчено разноцветными светящимися дугами и прямыми и усыпано точками и полупрозрачными сферами, сияющими здесь, но исчезающими в измерении, привычном обитателям Белого Света. Маги называли эту комнату хранилищем, но для доступности понимания переводили на общепонятный язык как "диагностически-превентивная интерактивная проекционная"[5].
Уложив детей, лукоморцы чмокнули их на сон грядущий, задули ночник и вышли в коридор. Там их поджидал Агафон, изучавший то ли особо интересный камень в стене, то ли что-то, находившееся за ним на расстоянии в сотни километров. Пальцы его рассеянно теребили рукав черного балахона – рабочей одежды мага. Высокий, светловолосый, с серыми глазами, он был бы похож на Ивана как брат, если бы не сухощавое сложение, руки – не воина, но ученого мужа, и ироничная усмешка, редко сходившая с губ.
– Неприятности? – спросила царевна, не дожидаясь, пока их старый друг снова натянет улыбку на лицо.
– Да так… – махнул рукой чародей и поморщился.
Сенька вспомнила раскладушку у стены хранилища и предположила наугад:
– Где-то зреет какая-то ерунда, а вы не знаете, где и что?
– Что-то вроде этого, – скупо пробормотал его премудрие, с первого курса не любивший признаваться в незнании или непонимании.
– Мы можем помочь? – спросил Иван.
– Покараулить, к примеру? – предложила его жена.
Чародей отмахнулся:
– Чешуя. Мы со стариком разберемся.
– Или старик с тобой? – брюзгливо проговорил Адалет, выступая из-за угла. Такими волшебников рисуют в детских книжках: невысокий, пухленький, с блестящим островом лысины, окруженным растрепанными седыми волосами, с густыми усами, окладистой[6] бородой ниже пояса и посохом в руке. Старым его можно было назвать только потому, что эпитеты "античный" и даже "древний" к человеку не применяются.
Затолкав в рот остатки бутерброда с ветчиной, он обтер пальцы о балахон и с подозрением заглянул за спины лукоморцев:
– Где эти маленькие чудовища?
"Они не маленькие… то есть не чудовища!" и "Спать легли" прозвучало одновременно. Язвительно хмыкнув на первое и кивнув на второе, Адалет скомандовал ученику:
– Усыпляй гостей, и пойдем. Работы много.
– Прямо?.. – брови его премудрия вскинулись домиком.
– И прямо, и криво, и косо! Время теряем! Быстрей! – раздраженно буркнул старик и, выудив из кармана бублик с маком, быстро зашагал к лестнице.
– Ладно, рюмка чаю на ночь отменяется, вы его слышали. Сейчас ему лучше не перечить, – Агафон, извиняясь, пожал плечами и распахнул перед друзьям соседнюю дверь. – Ваша комната. Устраивайтесь.
Лукоморцы вошли, и чародей, обхватив их за плечи, увлек к кровати.
– Ты чего? – удивленно оглянулась Серафима, встретилась с ним глазами… и мир поплыл, унося их с Иваном в царство сна.
– Вставайте, вставайте, вставайте!.. – смутно знакомый голос то гудел колоколом, то жужжал заблудившейся мухой. Одновременно другой, познакомее, взлетал и падал, словно качели:
– Они нас убьют, они нас убьют, они нас убьют…
Мягкие объятия грез не отпускали, приковывая к подушке и растворяя под одеялом, но Сенька всё же сделала усилие вырваться. Кого-то где-то собирались убивать. Жалко будет, если всё обойдется без нее.
– Они нас точно убьют!..
Лица коснулся ветерок, пахнущий горечью и горелым зерном, сквозь опущенные веки пыхнуло зеленым – и сон пропал, внезапно и без остатка.
– Встава…
– Какого бабая якорного?!.. – подскочила царевна – и обнаружила, что лежит на кровати поверх покрывала, одетая и обутая. Рядом что-то мягко загрохотало – это Иванушка свалился на ковёр, но тут же вскочил с обнаженным мечом в руке.
– Не убьют, спокойно! Кто напал? На кого?
– Пока больше никто и не на кого… – лицо Агафона мученически скривилось. Адалет, маячивший в проеме, быстро буркнул: "Ну дальше вы тут сами разберетесь" – и скрылся в коридоре.
Интуиция подсказала Сеньке, что дело нечисто.
– А конкретнее? – одним прыжком она оказалась рядом и супругом. Его премудрие попятился было к двери, но Серафима преградила ему дорогу и грозно прищурилась:
– И по каком поводу мы должны были вас убить?
Маг втянул голову в плечи, и только теперь царевна заметила, что волосы его опалены, балахон прожжен, а кожу, словно брызги крови, покрывали мелкие багровые пятна.
– Дети?!.. – охнула Сенька в новом приступе озарения и, не дожидаясь ответа, отшвырнула друга и кинулась в соседнюю комнату.
Двери ее были распахнуты, ночник погашен, постели смяты – и пусты.
– Где дети?! – в комнату ворвался Иванушка.
– Где?! – Сенька ухватила подоспевшего волшебника за грудки и притиснула к стене.
– Вы не волнуйтесь, самое главное… – изо всех сил пытаясь следовать собственному совету – как воду в решете носить – забормотал он. – Мы над этим работаем… Адалет ушел восстанавливать сеть… подбирать ингредиенты… снимать… за…меры…
–
– Их забрали Вечные! – торопливо захрипел чародей. – Мы не подумали, что они объединят усилия! Они порвали сеть, разрушили экран, разнесли всю защиту…
– Кто? – на периферии зрения, плавающего на грани полной асфиксии, маячило лицо Ивана с пылающими щеками и взором.
– В-вечные.
Царевич облегченно выдохнул.
– Где они сейчас?
– В-вротничок… м-мжно отп…стить?.. – последними миллилитрами воздуха просипел Агафон.
– Еще не знаю, – зыркнула царевна, но хватку ослабила и вопрос супруга повторила.
– Они-то где? – волшебник закашлялся, растирая шею: – В Вамаяси… Где им еще теперь быть…
– Я тебя про Лёльку и Ярика спрашиваю!
– А я про них и говорю…
– Что?..
– Где-где?.. Где-где-где!?
– Сима, не надо насилия, я всё объясню! – руки волшебника рефлекторно взметнулись, закрывая голову. – Это всё гражданская война! И реваншисты! И мандарин!
– Я вам тут сейчас устрою гражданскую войну!!!
– Сеня, спокойно. Агафон сейчас всё объяснит. И про реваншистов, и про мандарины. Произошло какое-то недоразумение, – рука Иванушки опустилась на плечо супруги.
– Сами они… недоразумение! – фыркнула Серафима, но расправа над магом была отложена еще раз. – Рассказывай, быстро! Где дети?!
– Ваня прав. Я сейчас всё объясню. Пойдем, присядем, нальем для успокоения нервов… мне… – начал было волшебник, но прикусил язык под свирепым взором царевны и брюзгливо развел руками: – Ну или будем стоять тут! Если от этого кому-нибудь станет лучше.
Она стиснула зубы и мотнула головой. Не дожидаясь второго приглашения, его премудрие поспешил к лестнице, показывая дорогу на кухню.
Когда сливовица была разлита по кружкам, а холодная вареная курица извлечена из буфета и поставлена на стол[7], наступил черед экскурса в историю катастрофы – как дальневосточной, так и местной вечерней.
– Как вы помните, – начал Агафон, нервно прихлебнув из кружки, – лет двадцать назад в Вамаяси приключилась гражданская война. Закончилась она через пять лет тем, что империя развалилась на две части: Восвояси и Вотвояси.
– Помню, – кивнул Иванушка, – хотя всегда путал, кто из них кто, если честно.
– Восвоясями стало называться восточное побережье, которое повстанцы отбить не смогли, и острова, откуда завоеватели пришли давным-давно. Страна воинов, морских грабителей, рыбаков и рисоводов. Угадайте, кто из перечисленных заправляет там делами. Вотвоясями назвали всё остальное, то, что освободилось, а его там раз в сорок больше – что по территории, что по населению.
– Как же тогда Восвояси смогли их завоевать? – удивилась царевна.
– Крестьяне, ремесленники, философы и купцы против пиратов не имели никаких шансов. Как только их декоративная армия была разбита…
– Хорошо. Тогда другой вопрос: как купцы и философы двадцать лет назад смогли победить пиратов? Задискутировали насмерть? Завалили товарами, и те задохнулись?
– И какое всё это имеет отношение к пропаже Оли и Ярослава? – хмуро добавил Иван.
– Народный гнев, восвоясьский бунт, бессмысленный и беспощадный и всё такое прочее – на Симин вопрос. И самое прямое – на твой, – Агафон снова глотнул из кружки, поморщился и залпом опорожнил ее до дна. – Вотвояський император, то есть мандарин, как, говорят, он упорно называет себя на вотвоясьский манер, не хочет смириться с потерей такой роскошной дойной коровы. Но и отбить утраченное не смог – сил не осталось. Тогда он призвал Извечного – главу Вечных, местной касты магов, и сказал, что или тот к весне достанет ему армию, хоть из-под земли, или его самого под землю положат. И если он и вправду вечный – тем хуже для него. Маяхата Негасима, мандарин, шутить не любит, и Вечные, посовещавшись, нашли удивительно простое… как им тогда казалось… решение. Если мандарин сказал достать армию из-под земли – то они достанут армию из-под земли.
– Они вызвали демонов?! – ахнула Серафима.
– Нет, что ты! Армию демонов не смогли бы контролировать и все маги Белого Света. Вечные же просто слепили войско из глины. Идеальные солдаты: не боятся ни жары, ни холода, не устают, не спят, не едят, никого не жалеют, командира всегда слушаются, жалования не просят…
– И войско ожило?
– А вот тут-то и началась загвоздка, – развел руками чародей. – Когда они попытались вдохнуть в нее жизнь, выяснилось, что больше десятка за раз расшевелить не получается, и то ненадолго. Правда, этого хватило, чтобы не отправиться под землю самим – пока, но Негасима приказал оживить остальных в кратчайший срок. А это, как выяснили Вечные, без амулета Тишины невозможно.
– И они пробрались к вам, чтобы украсть его? – Сенька обвиняюще уставилась на мага.
– Нет, что ты! Мы даже не знаем, как он выглядит и где находится! Но у нас в хранилище… вы там были… видны эфирные отражения всех амулетов чистой магии Белого Света. И если искать неизвестный тебе амулет стандартными методами, поиск в первую очередь приводит к нам в хранилище, а уж оттуда по фотонному следу можно определить, в какой части Белого Света расположен нужный предмет. Но если отслеживанием занялся маг без достаточных знаний теории, он может подумать, что нужный ему амулет хранится у нас.
– Как подумали Вечные, – проговорил Иванушка.
– Да.
– И попытаться отобрать его силой… – царевна поджала губы, с новым интересом разглядывая потрепанный балахон потрепанного Агафона.
– Да. Но мы не думали, что они смогут к нам попасть! Мы не ожидали…
– …А получив отпор – бежать обратно, прихватив кое-что для обмена, – договорила Серафима, и взгляд ее стал тяжелым, как топор палача.
– Да… – выдавил Агафон, втянул голову в плечи и попытался провалиться сквозь землю.
Иван успел схватить его за шиворот. Маг повис над стулом, торжественно погружавшимся в пол как разбитый, но непобежденный флагман, дернул плечом, освобождаясь от захвата, и шлепнулся на четвереньки.
– От нас – не уйдешь, – то ли напомнила, то ли пригрозила царевна. Волшебник, вздохнув, поднялся и мотнул головой в сторону выхода:
Поделиться книгой: