Помоги проекту - поделись книгой:
— Это очень опасно? — спросил кто-то из присутствующих, но Роуз Флетери не успела рассмотреть спросившего.
— Да, опасно — ответил Леонид Волков — Чрезвычайно. Но вы сами заплатили за это восхождение выше средней положенной суммы. И нам предстоит совершить быстрый подъем и такой же спуск с вершины. И я сейчас не могу даже дать каких-либо гарантий за благоприятный исход горной экспедиции. Потому как совершать придется подъем в альпийском стиле и почти без отдыха. Чему я крайне недоволен, и всегда был противником на таких запредельных и рискованных высотах. Но за меня и за нас решило другое начальство, и переубедить его я не смог к сожалению. Да и вы сами не пожелаете тут просидеть еще месяц.
— Мы заплатили по пятьдесят тысяч долларов. Я даже больше всех остальных. И все тут на леднике просидели почти целый месяц в этом горном зимнем холодном климате — произнес бизнесмен из Калифорнии Дон Штерман — Мне не нравится сидеть вот так без дела. И я отступать, и уезжать вот так, ни с чем отсюда не намерен. Я готов даже зимой подняться на К-2. И вы меня не отговорите от этой моей авантюрной мысли.
— Я понимаю — произнес ему Леонид Волков — Но то, что нам предстоит совершить, невероятно будет трудным мероприятием в это время года. И я постараюсь даже насколько и как смогу облегчить наш сам путь восхождения на К-2 в районе классического маршрута. И то, что я сейчас вас спрошу у вас, это будет первое и немало важное к нашему дальнейшему близкому и доверительному сотрудничеству — произнес Леонид Волков.
Он еще раз окинул взглядом всех присутствовавших тут и его взор остановился на одной миловидного вида невысокой женщине лет тридцати Американке из Штата Колорадо.
Он ее уже видел в базовом лагере, когда она проходила медкомиссию с месяц назад и потом почти каждый день они встречались на леднике Балторо. Он подошел молча к ней и посмотрел на нее более близко. Вероятно, он хотел спросить о чем-то ином, но спросил почему-то именно об этом. Леонид перевел свой диалог в иное русло.
— Как вас звать — Леонид произнес довольно хорошо по-английски.
— Роуз — та ему ответила — Роуз Флетери.
— А, кто вы вообще по работе, например? — он поинтересовался у нее, не сводя своего взгляда синих мужских глаз с молодой красивой женщины Американки.
— Я учитель — она ему ответила — Преподаватель из колледжа в Денвере. А это, какое имеет отношение к нашей горной экспедиции — она поинтересовалась сама у него.
— Прямое — он ей ответил — Вы в горах как многие здесь как видно вообще ни разу не были.
— Нет — произнесла Роуз ему.
— Это что у вас на шее? Крестик? — он спросил ее снова.
— Да — она ответила и видимо ей это не очень понравилось, когда вот так интересуются ни с того ни с сего. Еще и ее крестиком.
— Вы верите в Бога? — он продолжил свой опрос.
— Верю — она ответила — А вам, зачем это все? — спросила она в ответ Леонида.
— Просто вам советую его снять перед восхождением и снять свои золотые сережки. Как и вам, Юко — он уже обратился ко второй женщине из своей будущей горной туристической команды.
— Это обязательно? — спросила его уже Юко Таконако.
— Здесь обязательно — произнес им обеим Леонид Волков — Это касается и мужчин. Снять кольца и перстни. Сейчас объясню почему.
Он посмотрел на стоящую недалеко от двери и входа из большой базовой горной палатки на свою коллегу Линду Трауэ и снова продолжил — В горах бывают грозы. Очень сильные грозы с молниями и особенно на перевалах. Кто знаком с физикой я думаю, тем объяснять не стоит, что значит вспотевшее человеческое под толстым горным пуховиком тело и сырые руки уши и так далее.
Он немного помолчал и потом продолжил — Молнии любят сырость и металлы. Даже золото. Думаю это всем уже ясно. И еще, там, куда мы все с вами идем на высоте, очень будет холодно. Дабы не отморозить уши и пальцы это все необходимо снять. Там это будет сделать трудно на ветру в сорок и более кило метров в час. А серьги представляют двойную угрозу. Как опасность обморожения, так и чисто физическую. Я однажды спасал одну туристку. Ее сережка просто зацепилась за воротник ее куртки. И она не могла повернуть долгое время свою голову. Из-за чего простудила свою шею и чуть не умерла там, на высоте ничего не сказав мне об этом.
— Невероятно! — удивленно кто-то спросил из сидящих мужчин.
— Да — произнесла уже Линда Трауэ — Отек горла и может наступить конец от постепенного скоротечного удушья. И если не спустить человека с горы и не оказать быструю надлежащую помощь, то наступит летальный исход.
— Да и по поводу вашего нательного религиозного крестика — Леонид Волков снова обратился к Роуз Флетери — Как бы вы не верили в вашего Бога. Поверьте, его там нет. Лучше снять крестик. Это возможно спасет вам жизнь.
— Почему? — она удивленно спросила его — Вы так говорите самоуверенно и отрицаете веру в Бога.
Он смотрел ей в ее такие же синие широко открытые женские глаза, и там было что-то, что и в глазах ее смотревшей ему в глаза. Некая взаимная, наверное, зарождающаяся симпатия друг к другу.
— Я просто знаю — он ей ответил негромко — Тут правят другие Боги. И ваш крестик им просто будет не по нраву. Лучше иметь вот это.
Леонид расстегнул свою рубашку под пуховой безрукавкой и достал с груди большой зашитый в коже горного яка металлический медальон. На таком же из кожи яка длинном ремешке. На нем были выведены какие-то странные начертания или иероглифы. Возможно письмена на неизвестном древнем языке.
Все привстали со своих стульев и подошли к Леониду, чтобы лучше рассмотреть то, что было у него в его руках.
— Что это такое? — спросила первой Юко Таконако.
— Амулет и оберег — он произнес им всем — Только это может спасти вас при восхождении и охранять.
— А так вы тоже веруете? — спросила несколько даже с издевкой Роуз Флетери его — У вас тоже свой есть Бог.
Ее глаза выражали сейчас нечто иное, хоть голос говорил сам за себя.
— Есть — он ей ответил — Но вам этого не понять, Роуз. Пока не понять. Как и многим здесь собравшимся.
— А такие амулеты у вас у всех? — спросил югослав, писатель и известный путешественник Сержи Живкович.
— Нет — ответила ему Линда Трауэ — У Леонида он давно и только у него одного такой амулет. Правда, он даже мне не рассказывал, откуда он у него. Думаю, и вам не расскажет.
— Ладно, хватит им любоваться — произнес Леонид Волков — Садитесь по своим местам. Сейчас Линда Трауэ проведет с вами остальное наше обязательное познавательное и не без интересное мероприятие. И прочитает вам все другие инструкции. Это крайне важно все знать в горах и уметь кое-что, что спасет вашу жизнь в случае не предвиденного любого опасного для вашей жизни обстоятельства. А таковых в горах обстоятельств, случается большое множество.
— У меня будет один вопрос — произнес бизнесмен из Штата Калифорния Дон Штерман — Я тут все это слушал и подумал на досуге, не зря ли я вложил свои финансовые инвестиции в этот наш новый проект?
— Это вам решать, Дон — произнес ему Леонид — Ваше право идти либо, не идти в горы.
— Я еще подумаю — Дон Штерман ему ответил.
— Только не думайте слишком долго — произнес ему Леонид Волков — Экспедиция имеет короткий свой срок. И все зависит от погоды в горах. На надо успеть, все сделать, пока она будет благоприятствовать нашему с вами восхождению. Это я к тому, чтобы не пропали ваши вложенные сюда в нашу экспедицию на К-2 деньги.
— А оно, того стоит? — спросил Дон Штерман.
— Поверьте, того стоит — произнес ему выходя из большой палатки Леонид Волков.
Это было очень красивое место. Плато Конкордия 4600–4650 метров над уровнем моря. Огромное ледовое обширное поле льда и камней на многие вдаль километры. С Виляющим и расширяющимся между гор ледником Балторо, идущим от самой Кату с впадающим в него целой системой горных ледников Савойя. С вершинами от шести до семи тысяч метров с таким же названием, и ледник Годвин Остин, идущий вдоль Южной стены Чогори. Красота неописуемая. И все в окружении сверкающих в снегах и во льду огромных гор.
Роуз Флетери даже не мечтала такое увидеть в своей жизни. Но вот вся эта красота была перед ее женскими тридцатилетней учительницы из Денвера глазами.
Окружение величественных громадных вершин горной системы Балторо-Музтаг Каракорума, граничащей с Пакистаном и Китаем. Гашербрум I, Гашербрум II, Гашербрум III и IV, Машербрум, Латок пик, Башня Музтаг Тауэр, Шиптон пик, Лайла пик, Чоголиза, Хайден пик. Сосед Кату, многоловый Броуд пик. Очень красивый белый весь Пик Ангел, и практически примыкающий к Кату, высотой 6805 метров с таким же соседом Нера пик 6394 и с ними же в тесной цепочке гор пик высотой 7263 метра Кангри.
По красоте и разнообразию вершин Каракорум не уступал самим Гималаям со знаменитой Джомолунгмой (Эверестом).
Роуз Флетери вообще была первый раз в таких огромных горах на высоте в четыре тысячи метром над уровнем моря. Одним словом она была дилетант и полный профан в этом. Горы она видела только на красивых фотографиях и иллюстраций книжек по школьной географии.
Если Юко Таконако как врач из Токио имела некоторый опыт горных восхождений, как женщина, то Роуз не имела ничего подобного и вообще первый раз в горах. Да еще на такой высоте.
Роуз просто замирала каждый раз от восторга, когда глядела на все это великолепие нагромождение льда и камня, и сердце ее билось в груди и испуганно и восторженно. Горные вершины Каракорума.
Часть она видела этого великолепия из окна летящего сюда вертолета, часть видела сейчас. Был красивый в горах вечер. И на часах Роуз Флетери было 21:15.
— Нравится? — раздался на английском с хорошим правильным произношением за ее спиной мужской голос. И Роуз испуганно обернулась. Там стоял Леонид Волков.
— Нравится — Роуз ему ответила — Здесь по-своему очень красиво.
— Там наверху еще красивей — он ей произнес и показал на Чогори — Оттуда видно все почти Гималаи и Каракорум. Даже те вершины, которые отсюда не увидишь. Например, Аннапурну, Дхаулагири и Нанга-Парбат.
— Я не знаю таких вершин — произнесла ему Роуз Флетери — Я смотрела карту Каракорума, но не видела их там.
— Они на границе и разделительной черте между Каракорумом и Гималаями. Этакие пограничники.
— Пограничники. Звучит как охранники — она засмеялась.
— Ну, не знаю, можно и так сказать — произнес он ей, и сам засмеялся.
Потом посмотрел пристально снова американке в глаза и добавил — Они такие же красивые как вы.
Она смутилась и отвела свой взор в сторону.
— Вы решили приударить за мной? — произнесла Роуз Флетерри русскому альпинисту.
— Я думаю, этому может помешать только ваш прямой решительный отказ — произнес ей Леонид Волков — Но, я думаю, вы не откажете мне пригласить вас в свою палатку на чашечку горячего шоколада.
— Нет, не откажусь — произнесла ему Роуз Флетери.
Этот русский и сам запал ей Американке учительнице в душу.
Она не могла это объяснить почему. Может, ее привлекла его выдержка и спокойствие. Может, его рост. Ведь Леонид Волков был высокого роста. А женщинам нравятся высокие мужчины. Может то, что он был русский. А это было необычно для простой Американки и просто как некая экзотика. Ей было тридцать с небольшим, а ему было чуть за сорок.
Да и все получилось как то само. Может Роуз и не стоило этого делать. Но она не отказала Леониду. Не отказала ни в чем. В это время на улице стояла глухая темная ночь. Альплагерь гудел, и не все спали до самого поздна. Было на часах уже за полночь. Но многим просто не спалось. Были даже пьяные. Особенно англичане. Забыв про свою чопорность вместе с носильщиками из Пакистана, веселились у горящего посреди лагеря и палаток огромного костра, где сжигали использованные пластиковые канистры и прочий хлам, таким образом, наводя относительный порядок и чистоту здесь на голых камнях. Кто-то так напился, что даже лил в костер свое виски и коньяк. Были там жаркие споры о том, как штурмовать вершину. Одни говорили, что надо прежде пройти тренинг на Броуд пике. И в траверсе пройти все вершины. А потом уже лезть на К-2.
— Это может добром не кончиться — произнес, закрывая свою палатку, Леонид Волков, стоящую на самом краю альплагеря и, вечно ползущего по камням ледника Балторо, тащащего вместе с собой в долину Конкордия огромные горные камни, и прорезая все глубже из года в год себе извилистое, как река русло вдали от самой Кату. На берегу небольшого ледового круглого в ледяной холодной, но идеально чистой прозрачной водой озерца.
Он посадил Роуз подле себя напротив маленького пластикового на трубчатых ножках раскладного столика и уставился в ее синие неравнодушные к нему такие же синие глаза.
Они повели оба, неторопливую беседу о себе, о жизни. Она рассказывала ему об Америке и президенте Рейгане. Он ей о СССР, когда он еще был той страной, до прихода новой власти в лице новоиспеченого президента и алкаша Ельцина. Она ему про свой колледж и учеников как учительница. Он ей про горы и все в горах чудеса, как альпинист профессионал. И чем больше они беседовали, тем их все сильнее тянуло друг к другу. Они пили сначала горячий шоколад, а потом он предложил ей выпить чего-нибудь по горячее. Они все сильнее влюблялись друг в друга вот так сидя напротив друг друга и становились все ближе. И Роуз Флетери это ощущала. Как ее тянуло к нему этому русскому альпинисту Леониду Волкову. В конце концов, здесь состоялся их первый поцелуй.
Роуз Флетери была одинокой женщиной и еще довольно молодой. Что ей было терять. Здесь в этих горах. Ну, разве только свою невинность. У нее еще не было мужчин. Нет, были, но серьезных отношений так и не сложилось ни с одним. У него Леонида вообще вся жизнь после этих девяностых покатилась кувырком. Была зарождающаяся семья, но она распалась. Жена ушла от него. Детей так и не было. И он зациклился на альпинизме полностью и горах. Перебрался с Урала в Красноярский край. И потом вообще поселился в самом Непале в Катманду. Как он сказал, чтобы ближе быть к Гималаям. Короче, жил и там и там. На две страны и нигде долго не засиживался. Надо было зарабатывать деньги, и вот стал инструктором по альпинизму и туризму в горах, как и его коллега, американка Линда Трауэ. И не они единственные. Здесь как, оказалось, было полно русских, таких же, как и Леонид Волков, как и на Эвересте в Непале. С его слов Роуз это узнала.
Альпинисты это особая теперь каста этаких неприкасаемых горных жителей не мыслящих свою жизнь без гор.
— Если бы ты видела всю ту красоту, что видел я, Роуз — Он, уже обняв ее и прижав к себе, произнес ей, подвыпившей и раскрепостившейся в его палатке — Ты бы поняла меня без слов вообще. Ты когда-нибудь встречала утро и восход солнца, стоя на вершине, Роуз?
— Нет, Леня — она произнесла ему, уже как его давняя, словно знакомая — Но, хочу увидеть. Ты покажешь мне его?
— Да, обязательно покажу — произнес Леонид ей.
В это время за стенами палатки что-то ярко вспыхнуло и даже бабахнуло громко. И Леонид соскочил со своего места и поставил на ноги, со своих колен ссадив Роуз.
— Что это?! — она напугано его спросила — Что случилось?!
— Вот черти! — он произнес ей глядя на полыхающие огненные всполохи — Все-таки доигрались детишки с огнем! Ведь говорил же! Жди меня здесь, я скоро — он ей произнес, поцеловав Роуз в губы.
Он оставил Роуз в открытых входных пологах своей красной палатки и выскочил наружу. Бегом понесся за огнетушителем. Там впереди в гуще палаток разного вида и габаритов, что-то ярко горело. Это горел сам альплагерь.
Она видела, как туда же бежала из соседней палатки полураздетая в спортивных тренниках и куртке альпинистка американка Линда Трауэ. Они там по дороге встретились, и он ей показал что-то. Та понеслась в сторону. Видимо за еще одним огнетушителем.
Ночь была тихая. Было 02:15 ночи на часах в палатке Леонида Волкова. Только горел лагерь и чьи-то палатки в самом его центре. Там опять что-то сильно бабахнуло, напугав Роуз Флетери. Это долбанули горящие небольшие баллоны со сжатым кислородом. И, похоже, горела сама большая в лагере общественная кухня. Что там произошло, Роуз пока было неизвестно. Надо было дождаться прихода Леонида.
Утренние сборы и подготовка
Нет, столовая альплагеря не пострадала. Просто сгорели в центре базового лагеря три палатки стоящие на окраине ледника Балторо в долине Конкордия. В самом центре каменной осыпи вблизи горного небольшого ледового с ледяной и холодной водой озера. Эти англичане со свято верующими в своего Аллаха пакистанцами устроили настоящую попойку. И потом пожар в своих палатках. Они неслабо погорели, и пришлось вызвать вертолет.
Как сказал вернувшийся назад Леонид все в порядке, пожар потушили.
— А, что там рвалось, кислород? — она спросила у него, закрывающего вход и пологи палатки.
— Нет, это другой баллон рванул — он ей ответил, обнимая Роуз и прижимая к себе — Плитка газовая с Пропаном. Небольшая плитка и баллон небольшой. Так что, все нормально. Просто эти дураки, сами себя обескровили и лишились по пьянке вещей своих. Вызвали вертолет. Есть пострадавшие с ожогами. Линда и врач лагеря сделали тем дуракам перевязки и обезболили ожоги. Вертолет их утром увезет после того, как забросит нас на ледник Годвин Остин под Южную стену Чогори к перевалу Гондогоро.
— Уже, завтра будет восхождение? — Роуз его спросила.
— Да, времени мало. У нас погодное удачное складывается сейчас окно — он ей ответил — Именно утром надо выходить, пока ледники еще спят.
— Спят? — она удивилась.
— Нет, начали шевелиться под жарким палящим солнцем и таять — он ей произнес — Это становится потом опасно. Например, ледник Кхумбу сползающий с Северной стены Лхоцзе и вдоль Юго-Западной стены Эвереста, крайне опасен в дневное время. Да и утром, там нелегко для покорителей вершин. Там уже масса народа погибла и именно на том леднике, узкий, значительно длине в сравнении с ним. Но и Годвин Остин под Кату, место, куда днем лучше не соваться.
— Леня — произнесла Роуз Флетери — Ты поможешь мне собрать все, что нужно будет для штурма вершины? Я не все помню, что мне говорили. Боюсь забыть что-либо.
— Конечно помогу. Без проблем, Роуз — он ей ответил — Идем. Твоя палатка далеко отсюда. Ты одна в своей палатке или с кем-нибудь на двоих или троих?
— Я предпочла здесь жить одной — ответила она ему — Я в душе собственница и не очень люблю делиться с кем-либо. И тем более с мало знакомыми мне людьми.
— Это конечно не здорово. Надо быть более общительным и дружным. Здесь это особенно важно — произнес Леонид ей — Ничего, это дело поправимо. Вершина и поход в горы сдружит даже с тем, кто тебе был неприятен. Одна связка, в которую все связаны и от которой зависит жизнь каждого из вас, и единая цель у всех. Мы с моей коллегой по горам Линдой Трауэ, тоже были не очень другу к другу поначалу. И даже конфликтовали из-за того, у кого, сколько людей в группах. Но потом все наладилось после двух трех подъемов в спарках и в связках. Особенно, когда вдвоем поднялись на Броуд пик и Гашербрум I.
Он подхватил Роуз на руки и закружил в своей палатке. Она это вообще не ожидала как женщина. Даже сначала с испуга закричала. Потом, все, поняв, прижалась к Леониду и засмеялась. Он стал целовать ее, а она его.
— Леня, а как же вещи? — она спросила, не сводя с любимого мужчины своих синих женских глаз.
— К черту вещи — он произнес ей — завтра все соберем. Я все сам соберу. И тебе и себе.
Им стало не до вещей сейчас.
Поделиться книгой: