Тьма наступает

И тогда Белла сделала нечто такое, что Счастливчик даже пасть разинул. Она подогнула лапы и распласталась на земле в позе покорности. Потом тоненько заскулила и перекатилась на спину, подставив живот.

— На глазах у всей своей стаи, Альфа, я даю тебе клятву! Клянусь, что если ты позволишь нам остаться, Собачки-на-поводочке будут верой и правдой служить тебе! Клянусь, что мы будем выполнять все твои приказания и сражаться бок о бок с твоими собаками. Мы сделаем все, чтобы твоя стая стала еще более сильной и грозной! Поверь, мы охотимся гораздо лучше, чем могло показаться, а главное, мы готовы учиться. Мы будем выполнять все, что нам поручат. Взамен мы просим у тебя вот что — позволь нам разделить с вами вашу воду и пищу и сохрани жизнь Счастливчику. Он не хотел причинять вам зла. Клянусь тебе, что он ничего не знал о моих планах. Я обманула его, потому что знала — он никогда меня не поддержит! Вспомни, как храбро он сражался, защищая щенков от лис!

Тут Белла бросила быстрый взгляд на Луну и тут же снова почтительно опустила глаза.

Луна горячо закивала и завыла, запрокинув голову. Порох быстро облизал головенки своих оставшихся щенков, льнувших к его лапам.

Сердце Счастливчика растаяло, его гнев испарился. Он знал, чего стоило самолюбивой Белле пойти на такое унижение, да еще на глазах у своей стаи. Он готов был поклясться, что она, скорее, сбежала бы за тридевять земель, чем присягнула на верность жестокому Альфе и его стае. Она пошла на это ради спасения своей стаи и шкуры родного брата!

«Она все-таки не предала меня».

Он вспомнил, какой смешной Белла была в щенячестве, когда ее звали Писклей. Она и тогда была упрямой, любопытной, чересчур самоуверенной, заносчивой, но преданной — беспощадно преданной своим.

Альфа отряхнул свою косматую серую шкуру и поскреб кривым когтем за ухом. Он не торопился, не спешил дать Белле позволение подняться. Он медленно обвел взглядом свою стаю, оценивая, какое впечатление произвела на них униженная мольба Беллы.

Стрела еще не опускала загривок, зато Хромой и Прыгушка заметно расслабились, а Кусака даже дружелюбно вывесила язык. Уродливый Нытик отвернулся в сторону, а Луна и Порох, выпрямившись, смотрели на своего вожака.

Счастливчик затаил дыхание, ожидая решения Альфы.

— Пожалуй, я позволю вам присоединиться к нам, — все так же медленно, будто нехотя, заговорил полуволк, — но все вы займете самые низшее положение. Для начала поступите в обучение к патрульным, будете выполнять самые утомительные задания. Если кому-то из вас кажется, будто он достоин права вступить в отряд охотников, наших самых уважаемых собак, то это право ему придется заслужить — и не только упорным трудом, но и славной битвой. Таковы законы моей стаи!

Марта, Бруно и Дейзи по привычке посмотрели на Счастливчика, ожидая его подсказки. Счастливчик облизнул клыки. Какой у них был выбор? Без позволения Альфы они не получат ни воды, ни дичи, потому что отныне его стая будет держать ухо востро и безжалостно пресечет любые попытки нарушения своей территории.

Но ему не пришлось ничего говорить, потому что поведение Собачек-на-поводочке не укрылось от внимания Альфы.

— Глупые Собачки-на-поводочке! — рявкнул он. — Почему вы смотрите на него? Разве вы не знаете, что он — самый презренный член моей стаи? Он — Омега, ниже которого нет никого!

Альфа грозно уставился на Собачек-на-поводочке, словно призывал их оспорить его слова, но никто не посмел открыть пасть.

Счастливчик увидел, как осклабился Нытик, его уродливая плоская мордочка собралась морщинками. Счастливчик опустил голову, подавив рычание. Он слишком хорошо помнил, каким унижениям подвергался Нытик, когда занимал место Омеги.

Но Альфа еще не закончил:

— Но и это еще не все. Наш новый Омега получит постоянную метку в память о своем предательстве — шрам на боку! Пусть никто и никогда не забудет о том, что он сделал!

Счастливчик взвизгнул. Он подумал о несчастном Торфе, несправедливо обвиненном в нарушении порядка подхода к добыче… Это он, Счастливчик, по наущению подлого Нытика навлек на Торфа страшный гнев Альфы. Он содрогнулся, вспомнив, как полуволк рвал и терзал бедного, ничего не понимающего черного песика. И Лапочка была на его стороне, она тоже оставила страшные раны на шкуре Торфа.

— О, Альфа! — простонала Марта, огромная Собачка-на-поводочке с тяжелыми перепончатыми лапами. — Сжалься!

Маленькая Дейзи, стоявшая рядом с ней, звонко залаяла:

— Пожалуйста! Счастливчик сделает все, что ты скажешь! Мы обещаем, что он тебя не ослушается! Не надо мучить его!

Счастливчик растроганно заскулил, когда Хромой и Прыгушка тоже выступили в его защиту.

— Мы согласны! — гавкнул Хромой. — Стать Омегой — и так суровое наказание. Будет с него!

Порох вопросительно склонил голову, и даже Лапочка выглядела смущенной, однако она промолчала.

Альфа повысил голос и его волчий рык мгновенно заставил смолкнуть робкое тявканье стаи.

— Чтобы благополучно перенести увеличение нашей стаи, нам потребуются более строгие законы! Такова цена предательства и измены городского пса!

Как ни ужасно было положение Счастливчика, он все-таки нашел в себе силы удивиться. Более строгие законы? Да куда уж строже — стая и так была выстроена, как боевой коготь! Здесь ничего нельзя было делать по-своему, жесткие правила определяли, как и когда есть и пить, как охотиться и патрулировать. Здесь даже спали по правилам — в зависимости от места в стае.

В битве с лисами Счастливчик рисковал жизнью, но полуволк все равно принял решение искалечить и унизить его. Какой смысл сопротивляться, когда силы настолько неравны? Прокушенную лапу дергало от боли, голова у Счастливчика кружилась от потери крови, в ушах звенело.

Стая вновь взорвалась лаем и воем — все тявкали, гавкали, рычали и спорили друг с другом, обсуждая судьбу Счастливчика, а он едва сдерживался, чтобы не повалиться на траву.

— Погодите! — тявкнул пастуший пес Микки. Он стоял над своей потрепанной перчаткой, прижав уши, но с высоко поднятой головой. — Давайте не будем ссориться друг с другом! В такое тяжелое время нужно объединить силы, чтобы выжить, а не ругаться о том, кто главнее в стае! — Он рассеянно пошевелил лапой перчатку. — Белла и Дейзи у нас самые лучшие охотники. Их умения пойдут на пользу всей стае. Почему бы не поручить им охоту?

— Потому, что порядок есть порядок! — ответила маленькая рыже-белая Кусака. — Неважно, что ты умеешь, и уж совсем неважно, чего ты хочешь, понял? Порядок должен быть, без порядка никакая стая не живет. Так всегда было! — она говорила без тени злобы или гнева, просто объясняла непонятливому новичку, как устроены дела.

Йо Микки было не так-то просто сбить с толку.

— Но Большой Рык поменял все порядки, — напомнил он. — Мы были Собачками-на-поводочках, а теперь стали стаей. Вам тоже не помешает измениться! Ваши правила построения стаи устарели, понимаете? Они только усложняют и без того сложную жизнь!

Счастливчик впервые в жизни слышал от Микки столько слов сразу. Обычно этот пес предпочитал помалкивать и слушать.

Кусака наморщила лоб, обдумывая его слова. Но она не успела ответить, потому что Альфа спрыгнул со скалы и подошел к Микки. Остановившись над съежившимся псом, он оглушительно прорычал:

— Ты ошибаешься, поводочный пес! Большой Рык побуждает нас не ослабить правила, а сделать их еще суровее! Мы должны держаться за наши обычаи, ибо это все, что у нас осталось в изменившемся мире. Что принес с собой Большой Рык? Он убил старый мир, а новый стал еще опаснее, чем раньше. Чтобы выжить, нам нужна дисциплина, а не потакание прихотям изнеженных и неумелых домашних собачек, которые не могут сами себя прокормить!

Он в упор посмотрел на Микки, его желтые глаза были холодны как лед.

Большинство собак покорно склонили головы, стараясь не встречаться взглядом с полуволком. Никто не посмел открыть пасть.

Альфа не спеша наслаждался своим торжеством. Он по очереди обвел глазами стаю, потом остановил свой ужасный взгляд на Счастливчике:

— Пришло время провести церемонию клеймления! Держите его!

Волна паники затопила Счастливчика, его лапы задрожали, а подушечки на них разом взмокли от пота. Он лихорадочно обвел глазами стаю, гадая, кто первым бросится на него.

Собачки-на-поводочке заскулили, но никто из них больше не посмел подать голос в его защиту. Даже Белла промолчала, отведя глаза.

Лапочка прыгнула к нему. Счастливчик не смог сдержать вопля горечи, когда она вскочила ему на спину, нажала лапами на плечи и заставила лечь на землю.

Он ударился грудью о землю, ослепительная вспышка боли рванула больную лапу. Он очень хотел быть храбрым, но предательская дрожь уже сотрясала все его тело. Лапочка оказалась сильнее, чем тогда, когда он помогал ей спастись из Западни. Кусака бросилась ей на помощь, она всем телом обрушилась на Счастливчика и помогла Лапочке держать его на земле. Он заскулил, когда Лапочка впилась зубами ему в шею.

— Тихо! — шикнула она, когда Счастливчик забился и завертелся под ней. — Все будет легче, если ты не будешь сопротивляться!

Сердце Счастливчика колотилось так, что грозило сломать ребра, но на какой-то миг он в самом деле оцепенел, охваченный паникой и смятением. Краем глаза он увидел, как съежились Собачки-на-поводочке. Солнышко не выдержала и залилась своим визгливым ойкающим лаем. Марта отвернулась и горестно завыла басом.

Верная Белла снова осмелилась заступиться за брата:

— Пожалуйста, отпустите его, это несправедливо! И неразумно! Зачем калечить пса, чтобы после этого он не смог ни охотиться, ни защищать нас? Какой смысл творить такое?

— Охотиться? Защищать нас? — рявкнул Альфа. — Омеге никогда не придется брать на себя столь почетные обязанности! К тому же я не собираюсь его калечить. — Губы полу волка разъехались в стороны в зловещем оскале, и он сделал шаг к Счастливчику, который снова забился, вырываясь из лап Кусаки и Лапочки. — Всего лишь один хороший укус. Такой, какой он до конца дней своих не забудет!

Собаки залаяли вразнобой, охваченные страхом и кровожадным возбуждением. Полуволк шагнул ближе, грозно возвышаясь над Счастливчиком.

— Наберись храбрости, предатель! — насмешливо осклабился он. — Пришло время ответить за свои дела! — Его желтые глаза вспыхнули свирепым волчьим огнем, длинный язык неторопливо прошелся по белым клыкам, облизывая их в предвкушении расправы.

«Нет! Я не позволю тебе сделать это! — с внезапной вспышкой ярости подумал Счастливчик. — Я не буду твоей покорной жертвой!»

Он забился, выгибаясь дугой, и с такой силой замолотил лапами, что Лапочка невольно разжала пасть. Тогда он зарычал и с силой ударил ее передними ногами. От неожиданности Лапочка опрокинулась на бок, и Счастливчик вырвался из-под нее, заставив Кусаку отскочить. Он вскочил и со всех лап бросился на стоящих кольцом собак.

На бегу он бросил отчаянный взгляд через плечо. Его выходка определенно застала полуволка врасплох. Альфа настолько привык к безоговорочному повиновению, что оказался не готов к такому наглому вызову. Растеряв свою обычную пугающую невозмутимость, он бешено залаял, глядя, как Счастливчик вихрем проносится мимо Беллы и Дейзи, не сделавших ни малейшей попытки его остановить. Но Лапочка… Лапочка выглядела удивленной и даже расстроенной.

«Прости, Лапочка! Но я не могу здесь остаться!»

И все-таки Счастливчик замешкался, глядя на нее, всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы стремительная Кусака бросилась в атаку.

Счастливчик напружинился, чтобы сбросить ее с себя, но тут огромная тяжесть обрушилась на него сверху. Густая бурая с черными подпалинами шерсть закрыла ему обзор, а когда Счастливчик с трудом повернул голову, то громко взвизгнул, увидев над собой вытянутую морду Бруно. Это его сильное и тяжелое тело прижимало Счастливчика к земле.

Он снова взвизгнул — на этот раз не от боли, а от изумления.

«Бруно? Верный друг Бруно?»

Это было невероятно. Но это была правда. Вскоре к Бруно подскочила Лапочка, наступила передними лапами Счастливчику на шею. Теперь его держали уже трое, а значит, все было конечно.

Остальные собаки плотным кольцом обступили Счастливчика и залились истерическим лаем.

Маленькая Солнышко в панике крутилась на месте, то и дело подскакивая, а Микки отступил на несколько шагов, схватив в зубы свою драгоценную перчатку.

Тень Альфы упала на Счастливчика, и он содрогнулся, увидев над собой блестящие клыки.

— Среди нас живет предатель! — неторопливо начал Альфа, уже успевший вернуть себе привычное хладнокровие. — По традиции он должен быть заклеймен, чтобы все знали, что он совершил. Как ваш Альфа клеймо должен поставить я!

Счастливчик закрыл глаза. Как бы ему ни было больно, он ни за что не подаст виду! Он не заскулит, не завоет и не завизжит, когда страшные клыки полуволка вопьются ему в бок — ни за что на свете он не позволит Альфе насладиться его страданием!

Альфа наклонился к самому уху Счастливчика и негромко прорычал:

— Забудь о свободной жизни, предатель! Отныне до конца своих дней ты будешь известен, как презренный предатель! Ни одна собачья стая никогда не примет тебя! Так что скажи спасибо, что я жалую тебе хотя бы место презренного Омеги!

С этими словами он опустил голову, приготовившись вонзить клыки в шкуру Счастливчика.

И тут раздался оглушительный звук, похожий на звон бьющегося прозрачного камня. И стало холодно.

Альфа замер. Звук стремительно нарастал, пока не достиг почти невыносимой пронзительности. Он когтями впивался в мозг, леденил кровь в жилах.

Счастливчик чувствовал, как бешено колотится сердце Лапочки, навалившейся на него сверху, слышал, как жалобно заскулила бесстрашная Кусака. Даже Бруно растерянно тявкнул.

Счастливчик закатил глаза к небу. Там не было ничего страшного, обычная голубая бесконечность. В следующее мгновение воздух всколыхнул еще один звук. Он доносился со стороны покинутого города и напоминал раскат грома, только был гораздо продолжительнее, басовитее и страшнее.

Собаки истерически залаяли.

— Это гроза! — успокаивающе тявкнула Лапочка, но Счастливчик почувствовал, что ее сердце забилось еще быстрее.

— Гроза!

Пронзительный звон стал еще громче, еще невыносимее, и Счастливчик застонал, как от боли. У него затряслись усы. Рев тоже не прекращался, казалось, само небо вот-вот обрушится им всем на головы! А потом воздух всколыхнулся и раздался такой рев, который разом заглушил истерический лай перепуган ной стаи.

У Счастливчика потемнело в глазах, его живот сжался в комок, бока сами собой заходи ли ходуном. Собака-Небо ранена! Она выла от боли и рычала, как самая обычная земная собака!

Нет, это была не обычная гроза.

И этот воющий воздух не имел никакого отношения к Небесным псам.

Глава II

Лапочка отпустила Счастливчика и попятилась, Кусака и Бруно тут же бросились за ней. Пронзительный вой по-прежнему стоял в воздухе. Счастливчик с облегчением отряхнулся, его шея и прокушенная лапа дергались от боли.

— Это же гроза, что же еще? — беспомощно пролепетала Лапочка.

Счастливчик знал, что никакая это не гроза. Небо над их головами оставалось ослепительно синим, но вой и рев стояли такие, что шерсть тряслась. И дождя тоже не было, им даже не пахло.

— Я думаю, это как-то связано с Большим Рыком, — честно ответил Счастливчик. Он не хотел пугать Лапочку, но врать ей тоже не мог. Этот басовитый рев слишком сильно напоминал звук, раздававшийся перед тем, как на них обрушилась Западня, только сейчас он был гораздо громче и намного страшнее.

Стоявшие поодаль собаки испуганно уставились на него. Новый раскат ненастоящего грома заставил их с визгом подскочить на месте. Дейзи залилась истерическим лаем, мешая Счастливчику сосредоточиться. Сейчас как никогда нужно было положиться на свои инстинкты, впитать в себя все звуки и запахи, чтобы принять единственно правильное решение.

Есть! В ветре чувствовался странный едкий запах, привкус гнили. Счастливчик мгновенно вспомнил о ядовито-зеленой воде в отравленной реке. Он еще шире разинул пасть и сделал шаг перед, вытянув шею.

— Мерзкие запахи, — сказала Белла, подходя к нему.

— Да! — согласился Счастливчик.

Гнилостный смрад обжигал ноздри.

Теперь и остальные собаки почувствовали вонь. Самые молодые залились лаем, бегая кругами по поляне. У Счастливчика зачесались лапы от желания броситься наутек, но куда бежать? Для начала нужно было понять, откуда доносятся страшные звуки и гадкие запахи!

Издалека снова донесся раскатистый рев, и собаки залаяли с таким остервенением, что Счастливчик невольно посмотрел на Альфу, ожидая, что тот уймет панику. Но полуволк будто прирос к месту, глядя куда-то в небо.

— Что? — взвизгнул Микки. — Что там?

Счастливчик тоже повернулся в ту сторону, куда смотрел Альфа, и увидел черную хмарь, поднимавшуюся над лесом. У него перехватило дух от страха. Это было похоже на тучу, только гораздо чернее. Больше всего эта расползающаяся чернота напоминала облако дыма, которое Счастливчик однажды увидел в городе, когда две клетки-гремелки набросились друг на друга, покорежились и запылали.

Так вот откуда шел этот запах! Из города! Что же там случилось? Неужели земля снова расступилась и провалилась в бездну, как во время Большого Рыка? Но почему тогда они не чувствовали, как дрожит Собака-Земля?

Собаки одна за другой смолкали, в оцепенении глядя на черную тучу.

Микки прижал к макушке свои острые уши.

— Она же ничего нам не сделает?