Мама для Мамонтенка [СИ]

— Няня, — ответила Аня и сделала шаг вперед.

— Как же Мамонт осмелился-то? Я ему давно говорила, что нужна нянька. Мать Мишке нужна была. Его-то стервоза никогда с ребенком без бутылки не выходила.

Аня замерла и обернулась. Она понимала, что может получить крупицу ценной информации о жене своего нового начальника, поэтому улыбнулась и снова села на скамейку.

— Что вы знаете о покойной супруге Петра Сергеевича? — решила поинтересоваться, а женщина того и ждала.

— Ну… лично я с ней не общалась. Петька всегда пацаном хорошим был, а как женился, так от всех открестился. Стал он какой-то угрюмый. Он ведь раньше у нас в кафе неподалеку выступал: пел и играл на гитаре. Верке, о покойных плохо не говорят, лучше промолчу, ей мало денег, видать, было. Петька стал пропадать где-то в другом месте. Машину себе дорогую прикупил, ремонт они хороший в квартире сделали. Дом купили, собирались переезжать, но не срослось. Руки она что-то на себя наложила. Кто-то говорит, что Петя сам не выдержал и угрохал ее. И правильно сделал, если так!

Сердце со скоростью отбойного молотка начало ударяться о грудную клетку. Мамонт был жестким человеком, но Аня не думала, что он способен убить собственную жену.

— Получается, Вера не любила Петра Сергеевича?

— А кто ее знает. Она несколько раз сюда мужика павлинистого приводила. Я рассказала Пете, а через полтора месяца Вера и померла.

— Она любила Мишу? — почему-то Аня уже догадывалась, каким будет ответ.

— А че ей любить-то его? Она залетела и на третьем месяце только узнала, когда аборты делать нельзя уже. Вот помню, как-то он подошел с Зойкой моей поиграть. Ой, ну ему года полтора точно было… Верка сидела на скамейке, как ты прям, и пиво хлестала. Я сделала ей замечание, а она сказала, что больше ничего не остается, только пить. Буркнула, что пацан ей всю жизнь запоганил, так и сказала, а потом пошла, за ворот его взяла, к себе развернула и по лицу ударила. И приговорила: еще раз с этим чужим отребьем заговоришь, места живого на тебе не оставлю.

Дыхание сперло. Аня больше не могла и не желала слышать рассказы своей собеседницы. Если они были правдой, а что-то подсказывало, что именно такими они и являлись, то у Миши судьба куда хуже, чем представлялось. Ане захотелось превратить оставшуюся часть детства мальчика в сказку. Еле сдержав слезы, подкатывающие к уголкам глаз, она извинилась и сказала соседке, что непременно поболтает с ней в другой раз, а сейчас Мише пора заниматься. Мальчик как раз уже слез с качели и шел к ней. Приблизившись к нему, Аня присела и прижала ребенка к себе, смаргивая слезы.

— Я люблю тебя, Медвежонок! — произнесла она. — И никому не дам в обиду.

Маленькие ручонки обвили шею, заставляя зажмуриться от внезапно свалившегося на голову материнства, приносящего радость. Теперь Аня знала, что она точно подпишет договор с Мамонтом, и какими бы ни были отношения с ним, будет бороться за счастье ребенка, потому что тот уже натерпелся от рождения.

В голове не укладывалось, как можно взять и ударить ребенка по лицу. Тем более родной матери. Пока Аня с Мишей шли к подъезду, она крепче сжимала ручку малыша, понимая, что тот доверился ей несмотря на то, что пришлось пережить от родной матери.

«Возможно, он не помнит всего этого кошмара», — пульсировало в голове.

«Но это все равно отложилось в его маленькой головке и отразилось на формировании психики, поэтому необходимо сделать все, чтобы ребенок рос нормальным и не стал проявлять жестокость, когда подрастет», — делала выводы Аня.

Сначала ей хотелось обсудить услышанное с Мамонтом, но почему-то внутри появилось несогласие. Возможно, мужчина запретит разговаривать с соседками и копаться в чужом белье, поэтому она решила, что пока будет делать вид, что ничего о матери Мамонтенка не знает.

«А дальше как получится», — приняла решение, открывая двери в квартиру.

Глава 7. Нежданный гость

После прогулки, обеда и интересной игры Миша едва дошел до кровати, растянулся на ней и уснул с блаженной улыбкой на лице. Аня в это время решила заняться домашними делами. Она нашла в ванной ведро с тряпкой, чтобы помыть пол. Закончив с уборкой, вернулась на кухню и поставила в духовку замаринованного цыпленка. Почувствовав, что уже устала и валится с ног, налила себе чай с лимоном и присела за стол.

Сегодня они с малышом чуть задержались, и тот лег спать позже, а так как устал, заснул надолго. На улице уже начало смеркаться. Аня устремила взгляд в окно, обхватив руками кружку с чаем. Тепло, исходящее от кружки, начало приятно согревать руки. Расслабившись, девушка вздрогнула оттого, что услышала мужской голос с искоркой юмора.

— Добрый вечер! — в прихожей стоял Павел и махал рукой.

— И Вам! Добрый!

Аня перевела недоумевающий взгляд на Мамонта. Он разулся и прошел на кухню, остановившись в дверном проеме.

— Мы сейчас уладим кое-какие вопросы по работе, и Павел уйдет, — оправдался Мамонт.

Аня кивнула. Павел одарил ее неоднозначным взглядом, направляясь в комнату Мамонта следом за тем. По коже побежали мурашки. Этот взор был слишком знаком ей: так на женщину смотрит мужчина, мечтающий затащить ее в свою постель. Поежившись, она допила чай и поднялась на ноги.

Тело ныло от усталости. После месяца постельного режима довольно сложно привыкнуть к активной жизни. Аня присела у плиты и заглянула в духовку через темное стекло. Цыпленок потихонечку начал шкворчать. Повернув таймер на сорок минут, девушка поспешила в комнату Мамонтенка, чтобы разбудить того.

Мальчик уже не спал. Он катал машинки по полу и что-то рассказывал себе под носик. Улыбка озарила лицо.

«Какой идиот додумался сказать, что у Мишеньки аутизм?» — подумала Аня, потому что заведующая часто возмущалась, что им подсунули больного ребенка, отстающего в развитии.

— Как спалось, солнышко? — спросила Аня, а мальчик обратил на нее внимание, поднялся на ноги, подбежал и обнял ее.

Сердце защемило. Аня отлично осознавала, что подписав договор с Мамонтом, возможно, обречет себя на отсутствие личной жизни. Она уже привязалась к Мише, а прошло всего несколько дней. Проведя месяц с этим солнечным ребенком, она уже не сможет жить без него.

«Одумайся и чеши оттуда», — зазвенел голос Нинки в голове.

Но Аня обняла Мишу в ответ, а затем подняла за подмышки и начала кружить. Счастливый детский визг наполнил комнату.

— Вот так суровые эльфы захватила маленького принца и потащили в свою берлогу, — наигранно грозным голосом произнесла Аня, ставя Мишу на ноги. — Но принц обязательно сбежит и защитит свое королевство от нападок эльфов, которые хотят украсть все его игрушки!

С криком Миша кинулся защищать свои владения, складывая раскиданные игрушки по местам, а затем взял картонный меч и нацелил на Аню.

— О! Злобные эльфы повержены. Им не устоять перед таким защитником! — всплеснула руками Аня, увлеченная игрой.

Глухие хлопки мужских ладоней привлекли внимание и заставили посмотреть на своего обладателя. Павел стоял в дверях и с теплой улыбкой смотрел на Аню. В его взгляде плескалось восхищение. Искреннее. И на душе вдруг на мгновение стало тепло.

— Привет, дружище, — протянул Павел руку Мамонтенку, и тот подошел, чтобы поздороваться. — Вижу, ты отлично справился с защитой своего замка.

— Да! — ответил Миша, положив руки на бедра. — Я заситник!

— Самый лучший защитник из всех, — подхватила Аня.

— Ну… Может, всех вы пока еще просто не знаете, — скромно пожал плечами Павел, отчего улыбка сползла с губ Ани, а в голове начало пульсировать.

Она не была готова принимать чьи-либо ухаживания. Во-первых, от момента расставания с Егором прошло совсем немного времени. Во-вторых, сейчас Аня нужна Мише, и она не имеет права бросать ребенка.

— Паш, не знаю, сколько будут данные переводиться в офис. Ты сильно торопишься, а то может, отложим все до завтра? — чуть хрипловатый голос Мамонта заставил вздрогнуть, переводя внимание на мужчину.

— Нет, могу сказать, что совсем не тороплюсь.

Павел не сводил с Ани взгляда, а она смущалась и краснела, пытаясь списать все на физическую нагрузку и духоту, стоящую в комнате.

— Можем заказать пиццу пока, — предложил Павел.

— Сейчас будет готов цыпленок, — прикусила губу Аня, поймав на себе грозный взгляд Мамонта. Вероятно, тот не желал, чтобы товарищ задерживался настолько, чтобы делить с ним ужин.

— Отлично! — подхватил Павел, потирая руки. — Аня прекрасная няня, ты глянь только, как твой сын светится! Уверен, что и готовит она так же здорово, как ладит с детьми.

— Вкусно готовит! — вмешался в разговор Миша.

— Тем более! Тогда я не смею отказываться от предложения отужинать с вами.

Аня испуганно посмотрела на Мамонта, но тот уже развернулся на месте и ушел. Около получаса Павел пытался играть с Мишей и рассказывать тому истории о рыцарях, но было ясно, что он делает это только ради того, чтобы находиться поближе к няне мальчика. При удобном случае он касался Ани, как бы случайно, и заваливал ее комплиментами.

Когда цыпленок, наконец, приготовился, Аня была рада на какое-то время скрыться на кухне и перевести дух. Павел вел себя адекватно, но его обильное внимание не нравилось.

«А Мамонт, вообще, хорош! Привел своего друга и повесил на меня!» — возмущался внутренний голос.

Успокоившись и достав из духовки румяного цыпленка, аромат которого разнесся уже по всей квартире, Аня принялась резать его, но с первого раза не вышло.

— Давай, помогу, — предложил Павел, заглянувший на кухню, и взял Аню за руку, когда забирал у нее нож.

Взгляды пересеклись. Биение сердца участилось. Аня одернула руку, словно ее обдали кипятком, и отошла чуть в сторону, позволяя мужчине оказать помощь. Павел вел себя чересчур галантно, чтобы напрямую сказать ему, что Ане не нуждается в ухаживаниях. Если бы он был чуть грубее, как Мамонт, то Аня уже давно отшила бы его. Хотя она точно решила, что вечером выскажет своему работодателю, что не намерена терпеть приставания его друзей, которых приводит в дом, а затем запирается в своей комнате.

Накрыв на стол в зале, Аня пригласила всех к ужину. Пока она мыла Мише ручки, мужчины уже разместились и кто-то из них включил телевизор. Шел футбольный матч. Аня обратила внимание на то, что никто даже не смотрит в экран, поэтому взяла пульт и переключила на детский канал с мультиками. Сев рядом с Мишей так, чтобы было удобно смотреть «Анастасию», она положила небольшую ножку цыпленка Мамонтенку, а себе взяла крылышко.

Павел пытался шутить и рассказывать что-то из своей жизни, а Мамонт шумно дышал, всем видом давая Ане понять, что она совершила глупейшую ошибку, пригласив его товарища за стол.

«Надо было самому разбираться с ним», — подумала Аня и, сощурившись, посмотрела на работодателя, чтобы понял, что она думает сейчас именно о нем.

— Анечка, вы действительно невероятно готовите. Я сражен наповал! — похвалил Павел, закончив ужинать.

Аня уже перестала смущаться. Она принялась убирать со стола. Павел посмотрел на часы и засуетился. Он забыл о какой-то важной встрече и теперь опаздывал. Эти встречи были так знакомы Ане. Егор тоже частенько назначал свидания девицам, называя те «деловыми встречами». Но в случае с Павлом Ане было все равно, потому что она не собиралась отвечать на его ухаживания.

Мужчина ушел, пообещав, что непременно явится в гости еще раз. Миша убежал в комнату играть, а Аня убрала со стола. Она забрала последние тарелки и поставила те в мойку, а когда развернулась, уткнулась носом в широкую мужскую грудь. Подняв взгляд, столкнулась с леденящими душу синими глазами, отчего стало дурно. Постаралась сделать шаг в сторону, но Мамонт не позволил, прижимая теснее к мойке.

— Никогда! Слышишь? Больше никогда так не делай! — угрожающе прошипел Мамонт.

— О чем вы? — спросила Аня перепуганным тоном.

— О твоих шашнях, которые ты крутишь прямо у меня под носом!

Ане на мгновение показалось, что еще несколько секунд, и внутри мужчины проснется зверь, крушащий все на своем пути. Она боялась перегнуть палку, но и высказать накипевшее желала.

— Вы сами сказали, что моя личная жизнь — мое дело. Я няня вашего сына, а не ваша собственность! — не растерялась Аня.

— Тогда я хочу изменить договор! — Мамонт отступил на шаг. — Я внесу пункт, который будет предусматривать полное исключение этого разврата в присутствии моего сына.

Он ушел, не дав сказать и слова, а Ане стало обидно. Она не позволила себе ничего лишнего, да и показывала, что внимание Павла ей неинтересно. Но раз уж Мамонт так хочет…

Аня не собиралась позволять вести себя с ней таким образом. Раз уж высказался, должен выслушать и ответ, поэтому она направилась следом за мужчиной в его комнату.

Аня распахнула дверь в комнату Мамонта и на секунду замерла. Повисло напряженное молчание, тишину которого нарушали только гулкие удары сердца о грудную клетку. Мужчина столь наглого нарушения личного пространства точно не ожидал. Он не позволял Ане входить в свою комнату и наверняка считал, что она будет как послушная собачонка выполнять приказы. В тот момент, когда двери в его комнату распахнулись, Мамонт стягивал джинсы. Он остался в одних боксерах и с вызовом посмотрел на девушку, ворвавшуюся в его комнату.

— Какого черта? — деланно возмутился, облизнув верхнюю губу кончиком языка. Знал, засранец, что выглядит соблазнительно. — Соскучилась по виду голого мужика?

Аня отвела взгляд, но не ушла. Она проглотила вопрос Мамонта, брошенный для того, чтобы смутить ее и заставить убраться.

— Вы не имеете права вот так помыкать мной, — произнесла Аня, набираясь смелости посмотреть работодателю в глаза, при этом полностью игнорируя его полуобнаженное довольно неплохо слаженное тело. — Я не приводила Павла в дом, это сделали вы! Предъявлять мне что-то за то, что была любезна, вы не имеете права. Не хотите, чтобы в этом доме был флирт, не таскайте сюда своих друзей!

— Коллег, — перебил Мамонт. В его взгляде читалось восхищение, но Аня могла легко спутать эту эмоцию с любой другой, потому что в этот момент в ушах шумело, а кровь переливалась по венам со скоростью света.

— У меня нет друзей.

— Да хоть кого, — возмутилась Аня. — Я не флиртовала с вашим товарищем, если вы не заметили. Я не отвечала на его комплименты и попытки вывести меня на откровенный разговор. В конце концов, я вела себя так, как должна вести себя няня: не допускала никаких вольностей при ребенке. Если вас не устраивает, как я работаю, я могу уйти.

Последние слова больно резанули по собственному сознанию, ведь Аня знала — блеф может быть легко распознан. Она опасалась, что Мамонт согласится и пошлет ее куда подальше. А бросить Мишу было бы слишком жестоко.

— Ты не уйдешь из этого дома просто так, — произносит Мамонт приказным тоном, от которого по коже пробегают мурашки, а волоски встают дыбом. — Единственный способ сделать это — переспать со мной, но, судя по тому, что ты не залипаешь на моем теле, этот вариант отпадает.

Аня вспыхивает от возмущения. Если бы Мамонт стоял рядом, она точно залепила ему звонкую пощечину, потому что говорить с девушкой в таком тоне возмутительно. Ему еще повезло, что она понимала иронию в голосе. Мамонт не предлагал ей переспать, он подстегивал и пытался свести все в шутку. Понял, что накосячил. Вот только извиниться не мог, не умел он этого делать. По-своему пытался исправить неловкость ситуации, делая ее более неловкой.

— Больше никогда не говорите о том, что между нами могут быть какие-то отношения, если действительно хотите, чтобы я осталась в этом доме и подписала договор! — произнесла Аня и развернулась на месте. — Вы хам.

Последнее слово осталось за ней, и Аня была довольна собой. Мамонт ничего ей не сказал, лишь зашуршал одеялом, укладываясь в постель.

Уложив Мишу и рассказав ему историю о короле Артуре, нашедшем особенный меч, Аня пошла к себе в комнату. Она переоделась в пижаму, выключила свет и присела на кровать. Сняла резинку, раскидывая волосы по плечам, наслаждаясь расслаблением. Она все еще была довольна собой, радовалась, что последнее слово все же осталось за ней, но свет в комнате резко включился, а на пороге стоял Мамонт, теперь уже одетый в шорты и майку. Он подошел и открыл дверь слишком тихо, либо Аня замечталась и не услышала шум приближающихся шагов.

— Я не сказал да, поэтому, если ты еще раз допустишь флирт при ребенке, лишу премии, — произнес Мамонт и выключил свет. Он закрыл дверь и глухо произнес:

— Спокойной ночи!

А Аня еле сдержалась, чтобы не засмеяться вслух. Хоть временами Мамонт казался ей грозным и невыносимым, сейчас он выглядел как-то по-домашнему. И на мгновение показалось, что он искал общения, пусть не пытался сказать это напрямую.

«Иногда внешность бывает обманчива, а коллекторы не такие грозные», — мелькнула в голове мысль, с которой Аня постаралась заснуть.

Она сомкнула глаза, расслабилась, надеясь, что завтра все же подпишет договор и обсудит с мужчиной свой первый выходной, чтобы поехать в свою квартиру и убрать все вещи в одну комнату. Одну она решила сдавать, чтобы оправдывать коммунальные услуги, и чтобы воры не забрались, что в том райончике вполне себе могло произойти, узнай местные гопники, что никто в квартире не живет. А жить там Аня не будет долго, она была уверена в этом.

Глава 8. Прошлое, настоящее и призрачное будущее

Вставать по будильнику было привычным делом, поэтому Аня открыла глаза, приподнялась на локте и отключила звонок. Она посмотрела на экран телефона и удивленно вскинула бровь. Егор пытался позвонить ей, только непонятно зачем. Разговаривать со своим прошлым девушка не планировала. Она не видела смысла воскрешать то, что начало медленно умирать внутри.

Переодевшись и собрав волосы в хвост, пошла в душ. Контрастный душ придал лицу свежий вид. Краситься Аня не стала, потому что Мамонт и без того вел себя, как до чертиков ревнивый собственник. Было неприятно, ведь его поведение могло отрицательно отразиться на ребенке.

В кухне уже сидел хозяин дома и пил кофе. Заметив Аню, он стал внимательно наблюдать, хоть та и пыталась скрыть взгляд. Она не собиралась говорить «доброе утро» и вести себя, как прислуга, которой даже дружелюбие выразить не пытаются.

— Сегодня можешь заняться своими делами, у меня небольшой перерывчик наметился, буду три дня дома.

Аня как раз собиралась попросить у Мамонта выходной, но сейчас ей в голову пришла прекрасная идея — она могла бы взять Мишу с собой, показать ему свои фотографии, любимые вещи и просто позаниматься с ним в игровой форме, пока будет наводить порядки.

— Я думала взять сегодня Мишу в мою квартиру, ему было бы интересно развеяться, — произнесла, не оборачиваясь в сторону мужчины, глаза которого вводили в ступор и заставляли смущаться после вчерашнего. Аня еще вспоминала его полуобнаженным, а так как секса у нее давно не было, внизу живота стягивался тугой узел, предательски заставляя прокручивать ту конфузливую сцену в голове снова и снова.

— Серьезно? Ты хочешь, чтобы мой сын поехал в твою квартиру, чтобы развеяться? Не находишь забавным, учитывая какой там допотопный ремонт и…

Внутри закипело возмущение. Аня ненавидела, когда ее пытаются оскорбить исподтишка. Она развернулась на месте и столкнулась взглядом с аквамариновыми глазами, глядящими на нее. В них читался вызов. Вероятно, Мамонту понравились эти перепалки и теперь он пытался подстегнуть при любом удобном случае.

— Допотопными были Мамонты, а ремонт в моей квартире вполне себе сносный. Кроме того, вспомните свое детство. Вы не любили попасть в незнакомую обстановку и начать изучать ее?

Теперь пришла пора Мамонту замолчать. Скулы выдавали напряжение. Он думал и ничего не говорил, а Аня снова чувствовала себя победителем, хоть и мысленно ругала, потому что перешла на оскорбление личности, пусть и завуалировано.

«Шах и мат, Петр Сергеевич», — подумала Аня.