Красная маска [СИ]

AlmaZa

КРАСНАЯ МАСКА

Собеседование

Замерев перед зеркалом в вестибюле, я бросила на себя ещё один взгляд. По-моему, я выглядела очень представительно. Аккуратно, достаточно скромно, строго. Собеседование должно пройти отлично. Ну, я так думаю. Нет, я так себя настраиваю и убеждаю. В конце концов, я зря что ли окончила университет с красным дипломом? Да, опыт работы решает больше, чем подобная бумажка, но я сразу себе сказала: как себя оценю, так и другие будут оценивать! И вот стою здесь, перед лифтом огромной высотки, принадлежащей крупной корпорации и хочу получить рабочее место.

Я огляделась вокруг. Пока я здесь никто и меня тут не знают. Да и вряд ли возможно, работая здесь, знать всех коллег. Масса людей шмыгает туда и обратно между входами и выходами, теряется на лестницах или встаёт в очередь к лифту, так же как и я. Я крепче сжала папку с рекомендациями, подписанными в университете. Выпускница престижного ВУЗа, отличница, показательная ученица в течение всех курсов, и так далее. Коммуникабельность, обучаемость, схватывает на лету, не имеет вредных привычек. Просто золото. Меня должны принять.

Лифт открыл свою пасть, и я, как Али-Баба в пещеру с сокровищами, шагнула внутрь. Только вместо сундуков с драгоценностями меня тесно сжали мужчины и женщины. Все значительно старше меня. Неужели молодёжь тут всё-таки не держат? Хоть бы я заблуждалась! Я попросила нажать на кнопку под номером семнадцать. Судя по тому, что её нажали лишь по моей просьбе, туда больше никто не собирался. Вечно я не как все. Даже не знаю, радоваться или огорчаться.

Из-за спин, облаченных в хорошо пошитые и, возможно, фирменные костюмы, я не видела вида, открывающегося за стеклянной задней стенкой лифта. Впрочем, что там можно было увидеть? Сеульский час пик. Приближалось время обеда, и я торопилась прийти минута в минуту, чтобы сразу же, пунктуальностью, произвести положительное впечатление. Дверцы разъехались, и мне, чтобы выйти, пришлось побеспокоить пару персон, стоявших передо мной. Семнадцатый этаж был далеко не последним. Извиняясь, я ступила на прочный пол. Передо мной был большой зал, где свободно раскинулись столы с занятыми и деловыми людьми. Кто-то говорил по телефону, у кого-то было такое лицо, что страшно подойти, кто-то уставился в компьютер, отрешившись от мира сего. Раньше в монастыри уходили — теперь в виртуальность. Я нашла более-менее дружелюбно выглядящего человека. Наверное, тоже чья-то секретарша. Хотя, чья бы, если это общий холл?

— Добрый день, не подскажете, где кабинет номер двадцать два? — я сверилась с визиткой, которую держала в ладони.

— Прямо до конца и направо, — девушка улыбнулась в типичном маркетинговом стиле, указав рукой в нужном мне направлении. Поблагодарив, я пошла дальше.

Всё было светлым, просторным. Я всей душой ощущала, что хотела бы тут работать и мне здесь будет уютно. В такое место приходится с радостью, со стремлением к активной деятельности. Шагая и оставляя позади приемную, звуки затихали, и становилось приятно тихо. Если тут ещё и шум беспокоить не будет — идеально! Я прошла мимо нескольких закутков со стеклянными проемами в стенках, так что можно было заглянуть и увидеть, как люди внутри разговаривают, пьют чай или читают бумаги, сводя брови, как сползающий с крыши снег. Все четко знали свои обязанности — видно с первого взгляда. Каждый занимал выбранную нишу и опекал общее дело. То есть, как общее… конечно же, у всего этого было начальство, которое получало больше прочих и которому они и служили. И я собиралась присоединиться к этой упряжке. Не на самую последнюю ступеньку.

Я дошла до конца и уперлась в две двери, расходящиеся друг от друга довольно-таки широко. Генеральный директор и финансовый директор. Я поозиралась в поиске секретарши, на роль которой пришла претендовать. Напротив первой двери сидела женщина, поднявшая ко мне глаза. Внушительная дама, явно умеющая охранять покой шефа. Сразу видно, что не первый год этим занимается. Напротив двери финансового директора было пусто.

— Простите, а не подскажете… как мне попасть к финансовому директору? — подошла к ней я, откликнувшись на обращенное на меня внимание.

— Вы на собеседование? — на мой кивок она тоже кивнула. Сама себе. — Постучите и ждите вызова.

— Просто постучать? — мне не верилось, что к таким весомым лицам никто не объявит о приходе.

— Ну, вы же на место секретарши? — женщина посмотрела на меня, как на уже не прошедшую по её мнению кандидатуру, и я почувствовала себя школьницей. Эй, я молодой специалист! Спину ровнее, взор увереннее и наглее. — Вот её и нет. Так что просто стучите.

Я не стала больше испытывать терпение человека, с которым, возможно, мне придется работать изо дня в день плечом к плечу. Ничего, мы ещё подружимся! Настрой на успех и на лучшее — вот что всегда помогало мне идти вперед. Я подошла к заветной двери и постучала. Секунда, вторая. «Войдите!». Нервная дрожь в коленях. Спокойно. Милая, но деловая, улыбка. Я повернула ручку и переступила порог. Кабинет был большой, вытянутый вглубь, где в конце, у окна, за столом сидел мужчина. Его слегка засвечивал солнечный свет, но я всё равно поклонилась силуэту, который что-то дописывал. Наконец, он отвлекся.

— Вы по поводу работы секретаря?

— Да, — голос я старалась сделать взрослее и раскованнее.

— Подойдите, пожалуйста, — воспользовавшись приглашением, я пересекла несколько метров и, подходя, всматривалась в своего будущего начальника.

Ему лет тридцать, может, слегка за. Темно-серый, почти черный костюм, черная рубашка. Я подняла глаза и посмотрела в лицо. Почему-то по спине побежал холодок, а кожа покрылась мурашками. Лицо непроницаемое. Взгляд… боже, он какой-то пугающий. С легким прищуром, проницательный, завораживающий. Будто знает всё. Абсолютно всё. Обо всем.

Я остановилась напротив его стола, ожидая дальнейших инструкций. Он молчал. А мне, почему-то, уже стало всё равно. Я внезапно поняла, что мечтаю не только и не столько об этой должности, но и о таком начальнике. Черт, он красив. Достаточно молод. Шикарен. Вот в такой компании работать точно приятно. Руководи мной полностью, босс. Запоздалая жалость, что не одела юбку покороче, каблук повыше, кофту с вырезом. Я боялась, что устроюсь к какому-нибудь старому похотливому толстосуму, и сделала всё, чтобы внешним видом пресечь любые поползновения. Но кто же знал, что в крупном бизнесе бывают интересные мужчины?

Финансовый директор прошелся по мне черными очами с головы до ног и, не мешкая, уткнулся опять в документы.

— Вы мне не подходите, извините.

Я выронила папку из рук, и она зашуршала, рассыпав содержимое. Что случилось? Что я сделала не так? Почему? Я опустилась на корточки, собирая свидетельства моей проф. пригодности. Это что — собеседование? А спросить меня не нужно разве хоть о чем-нибудь? Или он тут отбирает исключительно длинноногих моделей и мой чопорный наряд его не зацепил? Какая же я дура! И место упускаю, и мужчину. Превосходного мужчину, надо сказать.

— Но…

— Почему, Вы хотите спросить? — посмотрел он на меня, сидящую на полу, сверху вниз. Проглотив ком в горле, я кивнула. — Вы слишком молоды.

— Но разве это показатель того, что я не справлюсь? — я решила отстоять своё право. По крайней мере, мне так быстро указали на дверь, что терять нечего, а вот добиваться чего есть. — Я прекрасно представляю свои обязанности. Я хорошо знаю программы, свободно говорю на трех языках. Я компетентна в экономике, грамотна, вежлива…

— Я не сомневаюсь, что Вы будете замечательным работником, — он сказал это так мягко, что на губах просто обязана была появиться улыбка! Но её не было. Робот! — но мне нужна секретарша старше Вас лет на десять, не меньше.

— Я понимаю, что дело в опыте, но мои рекомендации… — я собрала все листки и, выровняв их, поднялась.

— Я повторяю: дело в возрасте. На опыт я не смотрю, если человек быстро схватывает.

— Я очень быстро схватываю! Хватаю всё… то есть… ну… я сообразительна и впитываю всё, как губка. — меня понесло на заверения, оправдания, обещания. Это первое в моей жизни собеседование! Неужели они все так проходят? Нет, я так настроилась на этот уровень, что не собиралась отступать. Стол и стул напротив этого кабинета должны быть моими! — Чем плох возраст?

— Я должен перед Вами отчитываться? — сталью прозвенел его голос. Я запнулась.

— Простите, — опуская глаза, я уставилась на его руки. На безымянном пальце золотом сияло толстое кольцо. Из серии «такое точно заметят». Наверное, супруга выбирала, чтоб все видели и не зарились. Ладно, там занято, но напротив кабинета ещё свободно! И я хочу туда, хочу, хочу!

— У Вас есть муж, жених? — прямо и неожиданно поинтересовался он. Я уже не знала, с какой стороны ждать подвоха.

— Нет, у меня нет никого… — несмело промямлила я, совершенно растеряв боевой пыл. Этот тип умел осадить и раздавить. Наверное, акционеры и конкуренты боятся его, как чумы.

— Ещё одна причина, почему «нет», — он снова увлекся изучением безумно интересных бумажек. — До свидания.

Растерянная, чувствующая себя униженной, растоптанной и заплеванной, я стиснула кулак, свободный от папки. Я не собираюсь, чтобы меня поимели морально, когда я даже физически этого никому не позволяла!

— Господин… — я подглядела в визитку. — Ким! Я могу Вам хоть справку от гинеколога принести, если Вам это за кой-то черт нужно, но мне нужна эта работа! И если мне отказывают, то я хочу услышать более весомые доводы, чем мои паспортные данные! Я имею право знать, что послужило причиной отказа, чтобы не совершать подобных ошибок впредь.

Он посмотрел на меня, как на выуженного карася: ты, конечно, ещё живой и я тебе рад, но вечером из тебя всё равно быть ухе. Вот и мне, кажется, через пару минут всё равно быть на улице.

— О да, вежливость на высоте, — он ухмыльнулся. По-моему, его забавлял мой праведный гнев. Энергетический вампир, не меньше!

— Помимо прочего, я обладаю даром разговаривать с людьми на их языке. Вы сами задали тон, — огрызнулась я. — Вы даже не задали мне ни единого вопроса, когда сказали, что я никуда не гожусь.

— Я не сказал никуда, — господин Ким оскалился чуть шире. — Я сказал не подходите мне. Из-за возраста.

— Я не глупая, поняла! — он заладил одно и то же, поэтому ничего не оставалось, как только ретироваться. Ужасный день, ужасное начало! Ужасное настроение, ужасный господин Ким. — И даже не дадите мне ни единого шанса?

Другой бы, пожалуй, раздражился, как та дамочка-горгулья у двери генерального директора. А этот безмятежно откинулся на спинку своего кресла и переплел пальцы рук перед собой. Но я-то знала, что некоторые работодатели специально проверяют претендентов на упорство и хотят посмотреть, как умеет человек бороться.

— Смысл? Вы не продержитесь дольше месяца.

— Вас так трудно выдержать? — прищурилась я. Что-то я уже перегнула и разговаривала не так, как должна подчиненная. Не рано ли я сдалась и позволила себе разойтись? Вот теперь всё точно погибло. Директор засмеялся. Сдержанно, бархатисто, очень приятно.

— Может быть Вы правы. Может быть проблема во мне, — мужчина успокоился. — последняя моя ассистентка вынуждена была уйти именно через четыре недели.

— Вынуждена? Вы её вынудили? — он молчал. Тоже мне, тайна Бермудского треугольника. — Готова поспорить, что не уволюсь раньше, чем через пол года.

— А если я Вас уволю? — господин Ким повел бровью.

— По трудовому законодательству Вы не имеете права беспричинно увольнять человека.

— Вы ещё и юрист? — кажется, открытие его порадовало. Мне бы так хотелось думать, по крайней мере.

— Знакома с данной отраслью знаний. — гордо подняла я нос.

— Замечательно. Вот поэтому я не буду Вас брать изначально, чтобы потом не нарушать законодательства, — мне казалось, что он напоследок хочет доконать меня иронией и доказательством того, что он умнее меня в сто раз.

— Что ж, ладно, — я отступила к двери и опять задержалась. Почему первый проигрыш дается так болезненно? С ним никак не хочется смириться. — раз уж я ухожу, объясните, почему Вы так предвзято относитесь к молодости?

Он немного устало выдохнул. Потерев переносицу, он наклонился вперед, облокотившись о столешницу.

— Я не доверяю не молодости, а молодым девушкам, которые помимо работы пытаются заводить интрижки тут же, в компании. Этого здесь не надо.

— Я вовсе не собираюсь заводить интрижки! — про себя я подумала, а не на лбу ли у меня было написано, что я готова была положить на него глаз и начать флиртовать?

— Вы так думаете? — господин Ким просветил меня рентгеном своих гипнотических очей. — Всё то время, что Вы тут находитесь, Вы излучаете эмоции, Вы ведёте себя, как обиженная женщина, а не деловой человек. В Вас не хватает хладнокровия. Это видно с первого же взгляда. А если Вы ещё и достаточно легкомысленны в частной сфере, то стоит немного освоиться здесь, и начнутся заигрывания с коллегами или — упаси Боже — со мной. Предыдущая секретарша дошла именно до этого. Я зарекся принимать на должность кого-то моложе тридцати пяти — сорока лет.

— Вы так боитесь служебного романа? — изумленно подняла я брови.

— Нет, — мужчина сейчас воззрился на меня так, словно я не понимала чего-то очень важного, до чего ещё не доросла. — мне бояться нечего. Но неприемлемое поведение женщин отвлекает и мешает работе. Эти ужимки, кокетство и переглядки — всё нужно оставлять за дверями.

— Я думаю, что Вы просто боитесь быть соблазненным, — пришла мне в голову гениальная мысль. С чего ещё ему так хотелось избегать домогательств? — Я бы подумала, что Вы чураетесь женщин, но, судя по кольцу, Вы женаты.

— Вы наблюдательны, — господин Ким облизнул губы, словно задумал пакость. — а Вы, судя по тому, что обратили внимание на мой статус, успели подумать обо мне, как о мужчине.

Я зарделась. Черт, надо же было так глупо сдать себя с потрохами! Я невольно прикрыла лицо ладонью. Жест был машинальным и неудержимым. Он снова тихо захохотал.

— Вот видите? Зачем ещё что-то говорить, когда Вы на собеседовании уже думали не о том, а разглядывали мои пальцы. Будь у Вас молодой человек, Вы бы не занимались подобным.

— Послушайте, я обещаю Вам, что не сделаю ничего, что помешает работе! Я ответственна, я всё делаю вовремя, я умею концентрироваться на нужном и не буду отвлекаться, — я перевела дыхание. — единственное, что может испортить ситуацию, это если Вы сами постоянно будете думать о том, как бы Вас не соблазнили и напрягать рабочую атмосферу.

— Вы упрямы, как землеройка, — я ещё и не так могу! Я целеустремленный человек, что поделать.

— Так, Вы меня возьмете? — он задумчиво молчал, тянул резину. Мои нервы накалялись, и я боялась помыслить о том, что всё-таки добьюсь своего. Возможно ли его переиграть?

— Я уже принял решение и сразу огласил Вам его.

— Бьюсь об заклад, Вы готовы передумать! Пожалуйста! — от напора я перешла к прошению. Разве не это одно из главных орудий перед власть предержащими? Они любят, когда заискивают. — Или Вы принципиально не хотите уступить слабому полу?

— Почему же, проиграть женщине всегда приятно.

— Но Вы никогда так не делали, да? — полюбопытствовала я, ощущая себя рядом с господином Кимом неопытным вылупившимся птенцом, старающимся (надо заметить — бесполезно) казаться умным и премудрым.

— Было однажды, — тепло улыбнулся он. — я поспорил, что разобью сердце одной прекрасной особы.

— И? — заинтригованно прислушалась я. Неужели этому хитрецу не удалось подобное? Лично я переживала, что после пары бесед влюблюсь в него бесповоротно. — Что произошло?

Он поднял руку и ещё раз продемонстрировал мне кольцо, поиграв пальцем.

— Проиграл.

Я ощутила какой-то странный укол ревности в сердце. Я впервые видела его. Я ничего о нем не знала, кроме того, что он финансовый директор фирмы, владеющей недвижимостью по всей Южной Корее, строительными организациями, оказывающей консалтинговые услуги. В общем, целая империя разнородных проектов. И зовут его господин Йесон Ким. И он женат. И не хочет быть соблазненным. Вот как? Я постаралась не отражать свои мысли на лице. Почему-то уверенность, что он их легко прочтет усиливалась.

— Так что, Вы меня принимаете? — я достала его этим вопросом, но то ли ещё будет! Если я чего-то хочу, то я получу. Только дай мне это место, позволь стать твоей секретаршей!

— Даю Вам месяц испытательного срока, — мужчина плавно выдвинул ящик стола и достал оттуда пачку бумаг, протянув мне. — ознакомьтесь. Если допустите хоть одну ошибку из тех, о которых я говорил, то испытательный срок не перейдет в постоянную работу. Понятно?

— Конечно! — я чуть не запрыгала от счастья. Неужели это случилось? Неужели я буду работать здесь, в этом огромном зеркальном здании, на семнадцатом этаже с видом на пестрый Сеул, с удобным и хорошо оплачиваемым местом и этим невыносимым, но таким притягательным начальником? — Ко скольким часам завтра приходить?

— Завтра? Вы разве видели у меня сегодня секретаршу? Через пятнадцать минут обед. Позвоните в ресторан и закажите мне его сюда. Мои предпочтения в черном блокноте с золотой надписью Note где-то на Вашем нынешнем столе. Удачного начала.

Преступление

Я хорошо поняла предупреждения, и дважды мне повторять было не нужно. Чтобы не потерять места, никакого кокетства, легкомысленности. Забыть, что я женщина. Документация, отчеты, отслеживать расписание, напоминать, вовремя делать важные звонки, запомнить самой информацию, размером в тысячу гигабайт. Раньше я думала, что у меня хорошая память, но теперь мне стало её не хватать. И самое главное, что мне искренне хотелось всё это суметь, угодить начальнику, показать, что я талантливый сотрудник, добиться уважения. Но, кажется, сделать это было не так-то просто. Каждый раз, когда он на меня устало и задумчиво смотрел (что делал, вообще-то, крайне редко), я судорожно вспоминала, что я сделала не так. Даже если всё было в порядке, от его взгляда создавалось стойкое ощущение собственной дурости. Но кое-как у меня пока всё складывалось удачно.

Месяц испытательного срока подходил к концу. Если я не накосячу за него, то получу эту работу, а после уж меня будет выгнать совсем непросто. Вернее, я не собиралась создавать причины для увольнения, но хотя бы смотреть на Йесона смогу без боязни, что он сочтет это обожанием. Но что врать? За эти недели я его стала обожать. Я обращалась к нему исключительно «господин Ким», но в мыслях всегда говорила «Йесон». Несмотря на его отстраненность от всего, холодность, граничащую с грубостью, вечную занятость и убивающую наповал едкую иронию, для меня он превращался в идеального мужчину. Я никогда с такими раньше не встречалась. Обычно подобное поведение граничит, или уже пересекает границу надменности, с замашками вульгарного зазнайства. Но вся не подпускающая к себе близко повадка моего начальника оставалась высокомерием глубоко интеллигентного человека, покоряющего своей выдержкой и многогранностью. Про него тут ходили слухи, как о настоящем Боге финансов, из-за чего пострадало множество его конкурентов. Говорили, что биржевыми махинациями он разорил не одну фирму-соперника. Я и близко представить себе не могла, какой у него там мозг внутри, что за гений им руководит.

С мегерой генерального я сошлась. Не то чтобы подружилась, но ланч у нас стал совместным. За ним мы могли обсудить кое-какие сплетни. Совсем болтушкой она себе быть не позволяла, но чувствовалось, что она страдает от необходимости быть заслоном тайн своего шефа. Я её понимала. Я бы своего теперь тоже вряд ли предала. Жаль только, что он и меня саму к своим секретам не подпускал. Если они у него были. А разве может быть иначе? Если он, в правду, проворачивает не всегда законные дела, опасные и влекущие за собой крушения чьих-то надежд, то он обязан иметь тайны! А на личном фронте?

— А на личном фронте? — как-то я задала этот вопрос ЕнБом, секретарю генерального директора. Как бы между делом. Просто изучая компанию и своего босса. Она работала здесь шесть лет и, если кто-то что-то знал, то это должна была быть она. Я не стала распространяться, что о кольце и жене мне известно.

— Безупречен, — поставила она опустевшую кофейную чашечку на блюдечко и рассказала об утреннем выпуске новостей. Очень интересно, а то я сегодня их как раз пропустила, новости эти. Безупречен. Это я и без неё видела. Все порядочные мужчины пытаются сделать молодую секретаршу любовницей! А он… может, уже попался раз, а супруга у него настоящее исчадье ада? Я бы на неё посмотрела, но когда я приносила ему в кабинет принесенный доставщиком обед, то не смогла увидеть семейных фотографий или каких-то намеков на жену. Памятки, сувенирчики, хотя бы заставка на экране компьютера! Нет, там две маленькие черепашки. В таких же непробиваемых панцирях, как защитная стойка Йесона. И на полках ничего лишнего, ни клочочка записочки, ни случайно оброненного подарка супруге, ничего! Хотя однажды я слышала, как он говорил с ней по телефону. Мне показалось, что в его кабинет проник кто-то другой, настолько изменился голос. Никакой жесткости, никакой властности. Мягкий и нежный баритон, от которого у меня голова закружилась. Он так умеет? Я не слышала слов, лишь их звучание, но решила, что караулить под дверью неприлично и отошла подальше, пока не увидела ЕнБом. В такие моменты я готова была начать страдать по директору, как маленькая девочка по кумиру.

К концу моего испытательного срока случилось непредвиденное. Так выразился господин Ким, потому что для меня это был настоящий шок, а для него — непредвиденное. Заместитель генерального директора провел подпольную операцию по сливу бюджета фирмы и с помощью своей части акций почти обанкротил организацию. Почти, потому что Йесон сумел быстро среагировать и оставить нас всех пока на плаву. В общем, обкрысил этот зам своих компаньонов, вот что сделал. Наверное, ему показалось мало нескольких миллионов долларов на своих счетах, и он решил, что денег недостаточно, пока они не начинают лезть у тебя из всех дыр. Никогда не понимала ненасытной алчности и жажды заполучить столько средств, сколько не сумеешь израсходовать не то, что сам, но даже твои внуки ещё будут накручивать эти купюры вместо туалетной бумаги!

Ко всем неприятностям, этот тип заявился на прощальную беседу со своими вчерашними товарищами и сегодняшними врагами. Им всё-таки пришлось ещё подписать совместно несколько бумаг, прежде чем он навсегда покинет наши офисы, не терпящие подобных гадов! Я знала, что в бизнесе полно нечистых на руку людей, но за месяц как-то привыкла к тому, что у нас все до крайности солидные, честные и совестливые. Я сидела и ждала, когда мужчина выйдет из кабинета Йесона, чтобы с улыбкой проводить его до выхода. Или сам дойдет, мерзавец! Наконец, дверь открылась, и они вышли оба. Негодяй самодовольно щерился, а господин Ким безмятежно держал руки в карманах своих черных брюк.

— Ты пойми, Йесон, что пахать можно всю жизнь, а добиться чего-то нужно сейчас. Мы не вечные, — ещё поучать смел! Я стиснула зубы, забыв вносить в компьютер данные. За соседним столиком щелканье клавиатуры тоже прекратилось. Ага, не одна я такая.

— Вставленный нож в спину своих союзников значительно сокращает нашу не-вечность, — заметил Йесон, не шелохнувшись.

— Ты мне угрожаешь? — хмыкнул бывший зам. генерального.

— ХекВон, я никогда не угрожаю. Я предупреждаю, — у меня мурашки по коже пошли от его тона. Он стал похож на криминального злодея. Нет-нет, мой начальник не такой. Он хороший! Но образ главы преступной группировки ему бы очень пошел. В сегодняшнем черном костюме он был воплощением якудзы. Ещё бы татуировку дракона на плечо. Интересно, у него есть на теле татуировки? О чем я думаю!

— Ну-ну, я ухожу из бизнеса, так что можешь не стараться проделать со мной свои обычные фокусы, — ХекВон засмеялся, и мне захотелось кинуть ему в голову тяжелым металлическим дыроколом.

— Раскаяться можно, потеряв не только деньги, — Йесон не разделял веселья, но и огорченным его назвать было нельзя.

Мужчина хмыкнул и пошел прочь, не говоря «до свидания». Мавр сделал своё дело — мавр может уходить. Господин Ким спокойно обернулся ко мне.

— Сейчас придет один мой знакомый — ДонУн, проводи его ко мне, пожалуйста.

— Как скажете, — я посмотрела ему в спину, любуясь ровной походкой и царственной осанкой.

Меня отвлекли очередные звонки, потом ЕнБом переслала мне на электронную почту сертификаты и договоры, которые я просила и, завертевшаяся воронка дел в голове погрузила меня полностью в мои обязанности, поэтому я вздрогнула, когда на мой стол рядом легли руки.

— Добрый вечер, — я подняла глаза и увидела высокого симпатичного молодого человека в почти белоснежном костюме. Он едва не лоснился от дороговизны и ухоженности. До меня доносился аромат безумно вкусной мужской туалетной воды. — я к Йесону, он предупредил?

— Вы ДонУн? — не сразу сообразила я, чуть подавшись назад, пока он нависал надо мной. Если бы его глаза раздели меня до нижнего белья и остановились, я бы ещё выдержала, но то, насколько они у него были распутные, просто пришибло. Хотелось гаркнуть «прекрати меня лапать», но он стоял от меня в метре и не шевелил даже пальцем. Бывают же засранцы! Что Йесон забыл в таком обществе?

— Да, я именно он, — я сделала позволительный жест в сторону кабинета. Он поблагодарил меня и вошел.