Семейство Тенявцевых

Сказано – сделано.

На следующий день после завтрака, когда родители улетели, прихватив младших сестёр, Нинель вырыла из платяного шкафа старый рабочий костюм, выцветший и потёртый, да ещё и маловатый, прихватила расхлябанные сапоги отца и его самую непрезентабельную джинсовую панаму, заплела косу так, чтобы волосы во все стороны торчали и отправилась встречать поставщика.

Продумав полночи, Нинель выбрала для дела роль дурочки, которая, впрочем, умеет много и хорошо работать. Это чтобы не провалить задание – всё-таки завлечь крупного закупщика и полететь на Цирцею хотелось. Так что грубить нельзя и измываться нельзя, нужно просто пресечь всяческие матримониальные планы, заменив их на деловые.

– Камеры отключены, – влезла Липучка. Ура. Яу справилась, отключила слежку с домового пульта! А то вдруг по возвращению родители захотят посмотреть, как провёл время гость, а дочь тут в непрезентабельном виде, да ещё и не та! Расстроятся ещё, лучше подстраховаться, позаботиться о Виоле и Максимилиане, лишить их повода волноваться по пустякам.

И вот на пороге комнаты появилась сама Яу. От переизбытка чувств она вся дрожала.

– Липучка говорит, он подлетает!

– Иду.

Нинель выскочила и побежала вниз. В последний раз взглянула в зеркало, парящее у стены в холле. Просто картинка! Тёмно-русая коса, светло-карие глаза и морковная помада на губах – всё это великолепие увенчано дряхлой панамой.

Сунув руки в карманы, она прошла мимо сестры, подмигнула той и, напевая и стуча каблуками, направилась в сторону фермы.

Площадка для флаек располагалась прямо по дороге – тёмно-серое пятно с жёлтой разметкой среди зелёного поля травы.

Нинель успела вовремя – гость подлетал.

Флайка у него была чёрная, вытянутая, обтекаемая, так и блестела лаковыми боками на солнце. На верхней части сверкала эмблема одной из самых известных фирм – орёл. Летательный аппарат завис над площадкой и стал медленно опускаться вниз. В последний раз вздрогнув, флайка уселась на поверхность и затихла. Дверца открылась, гость высунулся из флайки, спрыгнул на землю и выпрямился. Стал оглядываться.

Вначале Нинель собиралась броситься вперёд, размахивая руками, но решила подождать и вначале его хорошенечко рассмотреть.

Итак, высокий, хорошо скроенный, хотя и довольно худощавый, светленький и главное – кудрявый. Волосы хоть и короткие, но видно, что плотно вьются. А одет, ну курам на смех – в светлые брюки и плотный модный пиджак.

Ага, гость тоже нашёл взглядом Нинель, больше-то никого рядом не было. В отличие от неё, Эрим не стал беспардонно глазеть, а сразу пошёл навстречу. Остановился напротив, слегка поклонился.

– Добрый день. Я Эрим Бослонцев, у меня назначена здесь встреча с Максимилианом Тенявцевым.

Голос у него был спокойным, очень приятным. И посмотрел он с интересом, но без высокомерия. Скорее, с долей недоумения. Нинель даже чуть не покраснела, представив, как выглядит в своём нелепом костюме со стороны, но вовремя вспомнила о главной цели.

– Добрый день! Я вас жду. Я дочь Максимилиана, Яу. К сожалению, отец не смог прийти из-за важного дела и поэтому отправил меня. Я его первейшая помощница и всё умею! Насколько я понимаю, вам нужно показать ферму, чтобы вы убедились, что наши продукты действительно натуральные? Я это могу!

Эрим нахмурился. Впервые в его взгляде мелькнуло что-то неприятное. Насмешка?

– Я рассчитывал, что меня встретит Максимилиан.

– Как видите, я не Максимилиан, – не сдержавшись, огрызнулась Нинель.

– Сложно не заметить.

Решив не спорить, она развернулась.

– Прошу следовать за мной.

Большую часть зданий фермы соединяли чистые комфортабельные дорожки, но Нинель, недолго думая, потопала прямо по газону. Учитывая, что пару дней назад прошёл ливень, ходить по земле было удобно только в сапогах.

Весело чавкая по грязи, Нинель со злорадством представляла, что Эрим в его новейших ботинках как пить дать опозорится. Разозлится, покроется красными пятнами… чёрт, разве ей нужно его злить? Вдруг совсем уедет?

Нинель тут же остановилась и обернулась. Опасение потерять клиента моментально развеялись, так же, как и раскаяние. Эрим и не думал шуровать по газону, а стоял на площадке, чего-то ожидая.

– Э…

Нинель вернулась, строго посмотрела на него снизу-вверх. Нервировало, что он гораздо выше, но она постаралась ничем себя не выдать.

– Что-то не так?

– Разве у вас нет гравитационных платформ?

Конечно, они были. Иногда на ферму привозили туристов, и отец возил их на платформе, чтобы не утруждались, перебирая ножками. Только откуда он знает?

– В ремонте, – сквозь зубы процедил Нинель.

– Дорогая Яу, – Эрим улыбнулся широко и открыто. – Тогда, возможно, вы найдёте другой путь? Не хотелось бы испачкать туфли.

Ха! Вот он и признался, что городской неженка.

– Вы боитесь испачкаться? – Нинель скорчила презрительную мину. – Но ведь это ферма. Мокрая земля – не самое страшное, что может прилипнуть к вашей обуви на ферме.

Подумав, она собрала слюну и плюнула в сторону, как герои старых ковбойских фильмов. Вышло не очень, плевок чуть было не сдуло ветром и не бросило ей на штаны.

Услышав смешок, Нинель покраснела.

– И всё же, милая Яу, давайте прогуляемся. Я вижу чудесную дорожку в нескольких метрах правее. Позвольте вас проводить.

Он тут же схватил Нинель за локоть и потащил к дорожке. От неожиданности она забыла перебирать ногами, споткнулась носком сапога об траву и чуть не проехалась носом по земле. Эрим отличился невероятной реакцией и успел её подхватить.

– Кажется, вы выбрали себе обувь не по размеру, – покачал он головой с сожалением. Нинель поняла, что висит в его руках, смотря выкатившимися глазами, и что это уже как минимум второй случай её унижения. Её, не его!

Она выскочила из его рук, как ошпаренная и откашлялась. Строго проговорила, пытаясь перехватить инициативу:

– Следуйте за мной.

Пришлось идти по тропинке, зато первой. Господин Бослонцев молчал, Нинель судорожно придумывала, чтобы такого сделать. Пока в рамках плана получилось осуществить только одно – выставить себя дурочкой. Тут само собой всё случилось, даже напрягаться особенно не пришлось. Возможно, потому, что она на самом деле того? Хм.

– Может, расскажите что-нибудь о своём хозяйстве? – Раздался голос из-за спины и Нинель от неожиданности вздрогнула. Так задумалась, что обо всём забыла!

– Да, конечно.

Пришлось отодвинуться, позволяя гостю пойти рядом, – не будешь же говорить, вывернув голову назад.

– На нашей ферме живут более двухсот коров и огромное количество птицы. Это первый блок, к которому мы подходим, за ним выгон, видите? Там коровы прогуливаются, дышат воздухом, ниже в ложбине имеется водоём, где они могут купаться, если захотят. Вон навесы от солнца. В конце здания, видите? Угол из коричневого кирпича торчит? Это отдельное помещение для старушек. Они доживают свой век в покое, делают что хотят. Сами можете убедиться, что наше производство ничем не ущемляет права животных. Птицеферма дальше, отсюда её не разглядеть.

– И сколько у вас птицы?

Нинель покосилась – Эрим был совершенно серьёзен.

– Семь тысяч триста двадцать девять особей, – отрапортовала она. – Вчера только пересчитывала.

Поймав изумлённый взгляд, засмеялась.

– Шучу. Ну кто же считает птицу?

Вот, кажется, гость насупился. Не любит чего-то не знать?

Нинель довольно улыбнулась и продолжила:

– Вот мы как раз подходим к входу, откуда видна работа доильщиков. Доят корову дважды – утром и вечером. Но иногда бывает, нужно подоить в течение дня, ну, по показаниям ветеринара или если телёнок есть. Тогда за ними отправляется дрон. Определив нужную корову по номеру на ошейнике, он цепляет её за рога и приводит в здание. Показать?

– Нет. Достаточно рассказа, – прохладно ответил Эрим. Он так выпрямился и задрал подбородок, что почти звенел от напряжения.

– Так вот, дрон цепляет её за рога и ведёт на дойку. Давайте войдём внутрь. Осторожно, тут порог. Вот тут их доят, этим аппаратом. Видите, четыре насадки? Это потому что у коровы четыре соска на вымени!

Нинель радостно улыбнулась, находясь в восторге от собственной сообразительности. Она его сделает!

Или нет? Нужно больше стараться, решила Нинель и всё-таки приказала дрону привести какую-нибудь корову на дойку. Гостя тем временем повела дальше.

– Вот видите, коровы, прямо за этим низким заборчиком? Они не хотят гулять. Хотите подойти поближе?

Эрим подошёл. Нинель дождалась, когда расфуфыренный гость окажется напротив ближайшего коровьего зада и вскричала:

– Ой! Что же вы делаете? Никогда не подходите к корове сзади!

Он быстро перешёл вбок.

– Это потому что она меня пнёт?

– Нет, совсем не поэтому! – воодушевилась Нинель. – Она… сзади у коровы… В общем, отмываться придётся долго, а костюм так и вовсе выбросить. Да и само унижение – такое вы не скоро позабудете.

Вот, наконец-то! Гость сморщился, поджал губы.

Миссия была выполнена. В душе Нинель потирала ручонки и предвкушала, как будет хвастаться своими победами перед сёстрами.

– Спасибо за предупреждение, – почти процедил Эрим.

– Но зато сами видите – все коровы у нас чистенькие и весёлые. Молоко у них сладкое, пальчики оближешь. Чего-чего, а в производстве молока нашим бурёнкам равных нет!

– Не сомневаюсь.

– О, когда вы осмотрите все наши угодья, то наверняка захотите остаться у нас жить.

– С чего бы это?

Гость явно чувствовал себя не в своей тарелке. Превосходно!

– На самом деле, скажу по секрету, обычно мы просто водим туда-сюда гостя, вскользь показываем помещения и зверюшек, и сразу отправляем обратно. Но вы… вас я, пожалуй, ознакомлю с нашей фермой досконально! – Нинель постаралась вылупить глаза и добавила: – Я до вечера совершенно свободна!

– К чему же так утруждаться? – поспешил поинтересоваться господин Бослонцев. – Прошу не оказывать мне излишнего внимания, обычной ознакомительной экскурсии будет достаточно.

Самое время последовать его намёку и проводить в дом, где показать стерильные образцы продукции, дать продегустировать, а после отправить восвояси с прайсом в руках.

Нужно было так и сделать!

Но тут дрон привёл корову на дойку. И Нинель понесло, уж очень хотелось закрепить результат. Хотелось подольше хвастаться сёстрам своей находчивостью.

Корова вошла в стойло, биот-работник вымыл ей вымя и уже потянулся было за аппаратом для дойки, как тут Нинель его отключила.

– Сейчас, сейчас, позвольте отнять у вас ещё всего минуточку. Иногда, вы представьте только (!) – аппараты ломаются. И нам приходится доить корову вручную. Я умею это делать с шести лет. Я сейчас вам покажу.

– Может, в другой раз?

Но Нинель было не остановить. Она схватила пластиковое ведро, низкую табуретку и уселась возле коровы, вытянув ноги по бокам от ведра.

– Чтобы подоить корову, нужно аккуратно схватить её за соски и потянуть вниз, по очереди надавливая пальцами сверху вниз. Вот так.

Нинель бодро заработала, струи молока полились в ведро, звякая об дно. Она почти запела от самодовольства. Только через несколько минут, довольная собой, встала, вытерла руки о штаны.

– Вот так и доят коров!

– Вижу, вы улыбаетесь. Вы действительно их любите. И очень хорошо за ними ухаживаете.

Да, так оно и было. Но что это? Что это за странное трепещущее в груди чувство, вызванное его словами и тёплым тоном?

Нет, хотя её сердце забилось от лести, а дыхание на миг остановилось, голова требовала сохранить здравомыслие и следовать плану.

– А вы не хотите подоить корову? – сладко спросила Нинель. И сделала ошибку.

Она запрокинула голову и посмотрела гостю прямо в глаза. Вызывающе, с прищуром, уже торжествуя свою победу. Ей бы стоило отвернуться, не выходить из роли глупенькой фермерской дочки, но бахвальство победило. «Быстрее сдавайте и отступай с поля боя, городской пижон. Всё равно ведь побоишься испачкать ручки», – говорил её взгляд. Губы вслед за взглядом растянулись в кривой ухмылке.

Через несколько секунд что-то изменилось. Нинель стремительно опомнилась, отвела взгляд, но было поздно.

Давай сделай вид, будто не услышал! Просто развернись и уйди, – мысленно просила Нинель. И вместо этого услышала твёрдое и насмешливое:

– С удовольствием попробую.

Потом гость поднял ладони к лацканам пиджака, легко снял его, бросил небрежно на стойку с доильным аппаратом. Шагнул к корове, примерился и, подтянув брюки вызывающе отточенным жестом, сел на скамеечку.

– Как вы говорили, нужно тянуть за соски? – спросил словно невзначай. – Нежно?

В щёки Нинель хлынула кровь. Даже если бы сильно захотела, она бы всё равно ничего не смогла ответить.

– Ах вот так!

Эрим сжал пальцы и заработал первую струйку молока. Потом вторую. Через несколько секунд он действовал так уверено, будто всю жизнь только тем и занимался, что доил коров. И когда корова, устав стоять на месте, переступила, ткнув его боком в лоб, он спокойно положил животному на бок руку и отодвинулся.

Это был разгром.