Избранная 147/2 (СИ)

— А почему «Понедельник»? — не поняла я, прикидывая, что это не самая плохая кличка. Бывали у меня похуже. К счастью, остались они в глубоком детстве вместе с обидами на тех людей, что мне их дали.

— Понедельник — день тяжелый, слышала такое высказывание?

Я кивнула. Женщина многозначительно обвела руками вокруг своих пышных форм.

— Ааа... — неловко протянула я, вызвав у Ларисы хохот.

— Говорю же, привыкла, — толкнула она меня локтем.

— Как и к избранности? Вы уже привыкли?

— Давай на «ты», — попросила она. — Я, похоже, самая старшая среди ста сорока семи, но старой бабкой чувствовать себя не хочу. Мне, знаешь ли, до пенсии еще восемь лет. Да и после жизнь не кончается.

— Договорились, — я подняла большой палец в знак согласия. — Так ты, правда, веришь во всю эту избранность?

— А почему нет? Мы — не дома. Точно не на планете Земля. Видишь — небо абсолютно пустое. Солнца нет. Тени есть только у растений.

Я отвела руку в сторону — и действительно! — тени не было. Я покрутила ладонь.

Лариса продолжила:

— Вокруг цветы, но все они не по сезону. Есть те, что растут только весной, другие же только летом или поздней осенью. От них идут приятные ароматы, но я не чихаю, хотя жуткий аллергик. Летом от пуха спасу нет: в слезах, соплях и распухшей мордой. И живности нет. Видела хоть одну пчелу или комара? Птицы не летают, муравьи не ползают. Так не бывает.

— Ладно, мы не на Земле, — согласилась я. — Но избранность? Попахивает дешевой бульварщиной и малобюджетным блокбастером. Спасти мир, Лариса! Разве может один человек спасти мир? А если может, то почему в наш мир такого никто не хочет отправить? Несправедливо, не находишь? Они, — ткнула я пальцем назад, туда, где осталась пещера с волшебной ямой, Клодом и Лёшей, — таскают у нас человеческие ресурсы, чтобы спасать миры, о которых никто в жизни не слышал, а что взамен?

— Взамен мы получим лучшую жизнь. Не наш мир, не наша страна, не политическая партия, мэр или начальник, а лично мы. Не так уж и плохо.

Я была не согласна.

— Но нас забрали без нашего согласия! Приличные люди так не поступают.

— Клод не очень похож на человека, — Лариса подобрала юбку, чтобы вскарабкаться на валун. Кряхтя, она уцепилась за выступ и, подобрав ногу, оттолкнулась от соседнего камня. Я последовала ее примеру. Отряхнувшись от каменной крошки, женщина резюмировала: — Лёша, наверное, тоже. Они не люди. Они же ради нас стараются. Могли без подготовки кинуть в другой мир, но нет.

А дальше Лариса рассказала мне то, что я прослушала, пока «знакомилась» с говорящей ямой.

Мы оказались в Центре, чтобы учиться. Когда каждый из нас освоит нужную информацию о своем новом мире: географию, правила этикета, основы языка, техники боя, магию и другие вещи, что будут подобраны для каждого индивидуально, нас перебросят в нужную точку места и времени. Оттуда мы и начнем свой путь по спасению. Есть лишь одно «но!». Память о Центре у нас сотрется, а о всех приобретенных навыках заблокируется до поры до времени. Вот и выйдет, что оказавшись в точке Икс, мы уже будем разговаривать на иномирном языке или интуитивно понимать их речь. Легко освоим «внезапно открывшийся дар». Расплетем хитрые интриги, хотя в реальности не могли найти второй носок от пары. Повстречаем любовь всей своей жизни, хотя на Земле водили романы лишь с одними козлами и изменщиками. А самое главное, мы не впадем в шок или истерику, а примем то, что с нами происходит. Потому что подсознательно мы будем готовы ко всему. Мы даже будем знать, с какими людьми стоит заводить знакомство, с кем дружить, кого ненавидеть и в кого влюбляться.

Подъем становился тяжелее, и Лариса говорила все с большими перерывами и отдышкой. Вскоре замолчала и я. Каждый новый шаг в гору давался тяжелее предыдущего. Иногда, чтобы продвинуться дальше, приходилось карабкаться вверх по уступам. Я в лучшие годы не могла похвастаться прытью, а в платье и туфлях, пусть и на маленьком каблучке, это казалось невозможным. От жалоб и нытья меня останавливало упорство Ларисы, хладнокровно преодолевающей препятствия, оставаясь в благодушном настрое.

«Жду вас через пять минут, — передразнила я мысленно Клода. — А где ждешь-то, на том свете?».

Когда я была готова сдаться и заявить, что догоню всех когда-нибудь потом, блондинка остановилась.

— Мы в высокогорье? — спросила она, ухватившись за камень и помогая себе подняться. — Выглядит как высокогорье, но воздух иной.

— Вы тоже заметили, что здесь что-то не так? — номер сто сорок семь ловко взбежала на каменистый пятачок и остановилась, чтобы подождать остальных. — Выглядит ярко и фантастично, но как-то ненатурально. Эй, тут можно сделать привал.

Я забралась вслед за ней и присела на край валуна. Легкие жгло как после пятикилометрового кросса. Я жадно глотала воздух, насыщенный пыльцой горных первоцветов. Когда в горле перестало першить, я огляделась.

Мы оказались на обзорной площадке три на три метра. Высота кружила голову. Скалы уходили глубоко вниз, теряясь в поле зрения. Земля скрывалась в мутной зелени растений и тумана.

— Мы столько не поднимались, — влезла в мои мысли номер сто сорок семь. Она взяла камушек и бросила вниз. Несколько секунд спустя он пропал из вида, так и не издав шума от столкновения с землей.

— Я нашла вход! — вскрикнула блондинка, напугав Ларису, только-только добравшуюся до перевала. Она истекала потом. Лицо покраснело, а на лбу вздулась венка, но номер сто один упорно держала на лице добродушную улыбку.

Я обернулась на голос, но девушку не увидела. Подойдя к краю площадки, тянущемуся вдоль скалы, я тихо ахнула. Подъем наверх от этого участка становился еще более сложным и крутым, он сужался до минимума, позволяющим пройти только одному человеку за раз и с правой стороны обрывался пропастью. Выше тропинка изгибалась, пряталась за валунами и, наконец, упиралась в небольшую скальную стенку. К счастью, чтобы попасть в тренировочный зал (а мне уже хватило тренировочной тропы), преодолевать этот путь не требовалось. Только пройти узенький перешеек из кошмара акрофоба и сразу откроется незаметный со смотровой площадки, вход в тоннель.

Номер четырнадцать уже стояла у входа, нетерпеливо поглядывая в нашу сторону. Ей очень хотелось быстрее зайти внутрь, но отправиться в одиночку она не решалась.

— Поторапливайся! — прикрикнула она на меня, заметив, что я застопорилась на месте.

— Не командуй — не главная, — огрызнулась я, почти прилипая к гладкой стене без каких-либо уступов или карманов.

Девушка закатила глаза.

— Тут два шага, чего боишься?

— Умереть раньше, чем спасу половинку своего мира! — мой крик эхом разнесся по долине каменных исполинов. — Не торопи меня!

Блондинка поджала губу и отвернулась.

Я не боялась высоты. Я боялась сорваться и расплющить свои косточки о земную твердь. И чем больше я об этом думала, представляла последствия и смотрела в клубящуюся темноту тумана, тем длиннее и невозможней казался переход.

— Хочешь я пройду первой и подам тебе руку с той стороны? — внезапно предложила сто сорок седьмая.

Я обернулась. Остальная часть группы закончила осматривать достопримечательности и ждала, когда я освобожу путь.

Меньше, чем быть здесь и идти по узенькому переходу, мне хотелось становиться обузой. Поэтому я сделала глубокий вдох, оторвала взгляд от пропасти, и несколько резких шагов спустя, оказалась на другой стороне.

— Клод! — прозвучал в голове голос четырнадцатой. Девушка сжала значок и неприязненно посмотрела, как номер сто сорок семь помогает Ларисе. — Мы на месте.

— Долго, — из темной пещеры показался наш куратор все в том же балахоне. Он медленно ступал по земле и под его ногами отчетливо слышался хруст камней. Должно быть, он действительно был из металла и весил не меньше тонны. — Тридцать шесть минут — это худший результат.

— Мы разве соревновались? — раздраженно спросила я.

Лифт. Тут точно где-то есть лифт или эскалатор! Злобная статуя меня ненавидит, вот и глумиться сразу над всей группой.

— Нет, — и глазом не моргнул он. — Но это должно стать показателем вашей подготовленности на данный момент. И хочу заметить, он далек не только от идеала, но и от нормы. Надеюсь, со следующим заданием у вас не возникнет столько проблем, — мужчина развернулся и приглашающим жестом указал на вход в тоннель.

— 6 —

Тянулась анфилада залов. Сотни зеркал в человеческий рост отражали наши усталые, измученные и злые лица. Холод подземного коридора разбавляли слабые потоки теплого ветерка. Глаза болели от быстрого мелькания наших платьев, а по ушам бил нестройный цокот сбитых набоек и каблуков. Кофейные переднички измазались в пыли и грязи горных тропинок. Вереницей горничных-служанок из старых фильмов, мы двигались к финальному аккорду сквозного ряда комнат.

— Это ваш новый дом, — вещал Клод, возглавляя нашу колонну. Мы едва поспевали, сбиваясь с шага, и во все глаза, разглядывая каждую пройденную комнату. Они отличались между собой лишь цветом и корявой лепниной. В каждой висело по одному зеркалу, а напротив стояло по пуфику. Больше ничего примечательного. — На время, конечно. Однажды вы покинете его, забудете и больше никогда не вернетесь. Когда произойдет переход в новый мир, зависит только от вашего усердия. Я, Ле'ахеш'иарс'ту и Атрос выполнили нашу часть в исполнении предназначения, теперь ваша судьба зависит только от вас.

— Кто такой Атрос? — спросила наш псевдолидер — сто сорок седьмая.

— Блестящая яма, — вставила я свои десять копеек.

Клод обернулся, чтобы кинуть подозрительный взгляд. Металлические глаза без радужки и белка, моргнули, отражая желтоватый свет настенных свечей. Еще одна странность нового мира: огонь горел, но воск не плавился. Почти как у искусственных свечек из пластика, проводов и батареек.

— Он — не блестящая яма, — проскрежетал Клод. — Он сущность этой реальности. Благодаря ему вы доставлены в целости и сохранности, без травм и искажений. Переместить человека из мира в Центр, в конкретное место и период времени, задача не из легких. Только существо высшего порядка способно овладеть подобным искусством. Попробуй кто-то самостоятельно проделать телепортацию из мира в Центр или наоборот, его ждала бы мучительная смерть или еще что похуже.

— Например? Еще более мучительная жизнь? — предположила я. — Дома, наверное?

— Хорошее предположение, дробь два, но нет.

— Мне не нравится, как это звучит.

В позолоченном зеркале мелькнуло мое лицо искаженное кислой гримасой. Клод не мог этого не заметить.

— Можно вернуться к основам. К чьим корням ты больше склонна? Рати? Рэйсо? Рэйс?

— Рэйс? — повторила я. — Что это значит, и на каком языке? А, нет. Нет! Меня зовут Аня. Анна Викторовна для коллег и начальства. И никак иначе. Это прекрасное имя и я не позволю менять его в угоду чьим-то стандартам.

Тычок от сто сорок седьмой пришелся в спину меж ребер и был достоин кинжала Брута.

— Мы и так худшие в рейтинге, — прошипела она, стукнув два раза по ободку очков-бабочек. — Хватит с ним спорить.

— Но, мое имя!

— Набор букв, — со знанием дела подтвердил Клод. — В новом мире Избранные получают имена привычные для слуха местных жителей.

«Это как с Лёшей, — дошло до меня. — Кроме статуи его никто не зовет полным именем. Даже говорящая яма».

Да чтоб вас!

Я замолчала. Дробь два, так дробь два. Надолго не задержусь в неприветливых краях.

— А где мы будем спать и есть? — жалобно пропищала девочка-сомнамбула. Я могла поспорить, что до этого момента никто не слышал от нее членораздельной речи.

Клод резко остановился и мы, как шли стройным гуськом, так и впечатались друг другу в спины. Удар сто сорок седьмой едва не сбил меня на пол, но стойкая Лариса удержала нас всех на вертикальной плоскости.

— Сначала правила, Избранные. Потом привилегии.

— Сначала кнут, потом пряник, — озвучила мои мысли блонди, вставая в защитную позу. Мы рассредоточились полукругом так, чтобы Клод остался в центре. Темная мантия статуи подрагивала от сквозняка, а металлические руки указывали на единственное из зеркал, что было закрыто бархатной занавеской. Других отличий от пройденных комнат не было. Разве что, она была больше остальных, и у стеночки стоял ряд стульев. Дальше по коридору простиралась все та же цветастая анфилада.

— У каждой будет отдельные покои. Они будут отличаться между собой. И какая кому достанется — не мой выбор и не ваш.

— Монетку бросим или что? — я начала озираться по сторонам, надеясь, что наши комнаты где-то рядом, а не на расстоянии еще одного кросса на высшую точку Центра.

— Почему мы не можем спать в одном месте? — продолжила Избранная почти беззвучным голоском, забавно вытягивая губы в трубочку. Она напоминала рыбу, молчаливо хлопающую ртом. Я мысленно переквалифицировала ее из девочки-сомнамбулы в просто Сомнамбулу. Сому.

— Можете, но это нарушит процесс обучения.

Сто сорок седьмая наклонилась к моему уху и едва слышно шепнула:

— Когда получим комнаты и Клод уйдет, стащим все кровати или матрасы в одно место.

— Я не хочу спать скопом, как свиньи в хлеву, — услышала нас блондинка. Она заняла место слева от меня.

— Так безопасней, — перегнулась через меня псевдолидер, задевая лицо волосами. Черные неровные пряди давно выбились из пучка и торчали во все стороны. Я фыркнула, сдувая наэлектризованные волоски.

Девушка, конечно, спасла мне жизнь, вовремя убрав с траектории меча Клода, но это не повод совать мне под нос свои лохмы!

Я развела девушек руками.

— Потом поругаетесь. Дайте послушать.

Тем временем очнувшаяся от истерики девчонка, продолжала напирать на статую дрожащим голоском:

— Мы еще увидим остальных?

— Да, во время большинства уроков, подходящих для будущей миссии.

— Например, каких?

— Боевые искусства, верховая езда, основы этикета, пластика.

— Пластика? — хохотнула Лариса. — Серьезно? Будут уроки на пилоне? Давно хотела освоить что-то полезное.

— Избранные, — выставил Клод руки ладонями вперед, и я заметила, что на блестящей поверхности полностью отсутствуют линии. Ни один хиромант не подкопается. Конспираторы, что б их. — Обратите внимание, — он подошел к бархатным занавескам. — Каждое зеркало — это окно в другой мир. Именно через него вы пройдете навстречу предназначению, когда закончите обучение. Но, — он поднял указательный палец, — никаких самоволок. Без помощи Атроса вас расщепит на мелкие кусочки и выбросит из событийной линии. Зеркало — это не только пространственный переход, это еще и цикличный ряд вероятного будущего, — он дернул за золотистый шнур и красные шторки распахнулись. Отражение несколько секунд держало наши фигуры, а потом рассыпалось песчинками. На гладкой поверхности замерцало изображение с 3D эффектом и максимальным погружением. Появился звук. Плеск волн, взволнованное море и слепящее глаза заходящее солнце. Воздух прозрачен и влажен. Лишь золотистая дымка тянется над прибрежными камнями.

Справа, вдали над уступами возвышался одинокий маяк. Нетерпеливые волны бились о его подножье, а за разбитыми окнами сгущалась мрак. По истертому временем и солью камню, ползли иссохшие лозы плюща. Потрескавшаяся линза лежала на полу ненужным хламом, не имея возможности собирать свет. Уныние и запустение съедало покинутую людьми конструкцию. Старый маяк давно не освещал путь проплывающим кораблям.

Пальцы Клода пробежались по раме, задевая изогнутую резьбу. Изображение приблизилось, как на планшете.

— Это тренировочное зеркало. Мир за ним искусственный и создан лишь для того, чтобы показать, как все устроено. Видите, когда я делаю так, — он дотронулся до рамы, — картинка проигрывается заново. Панель управления интуитивная, легко разберетесь. Ваши действия пока не влияют на историю мира. Картинка начинает играть с того места и момента, как вы попадаете в мир. Здесь, — указал он на окно маяка, — начинается первый раунд. По данному сценарию, Избранная просыпается в одной из комнат маяка, — он постучал пальцем, и шумное море заволновалось сильнее. Промотав вперед на несколько дней, Клод остановил на том моменте, где проплывающий мимо корабль разбивался об острые уступы скал. — Сюжет Русалочки, но в этом случае, принц плывет на коронацию, а у вас нет хвоста.

— Мы должны спасти корабль? — изогнула бровь блондинка.

— Королевство. Если принц не попадет на коронацию, его место займет кузен. Через три года развернется война с соседними королевствами, и будут уничтожены поля со стратегически важным урожаем. Начнутся эпидемии, но никто не сможет остановить заразу, потому что лекарь, что был способен открыть спасительное зелье, погиб вместе с принцем. И так далее и тому подобное. Сами увидите. Эта задачка не на один день.

— И как ее решить? — спросила я.

— Вдумчиво. На первый этап уйдет пара месяцев, но это научит правильно подходить к решению проблем собственного мира. Вопрос первый: что нужно сделать, чтобы спасти принца?

— Наладить маяк, — предположила Сома, наматывая серый, мышиный хвостик волос на палец.

— Ты умеешь налаживать маяки?

— Нет, но... это сложно?

Клод на что-то нажал, и зеркало показало комнату изнутри. Старое тряпье, побитые стекла, мелкий мусор, арматура, железяки, ржавая лестница ведущая вниз.

— Как тебе кажется?