Помоги проекту - поделись книгой:
Ю.М. Галенович
Гибель Лю Шаоци
Моей жене и сыновьям в память о времени, когда мы жили в Китае.
Введение
1 октября 1949 г. в Пекине было объявлено о создании нового китайского государства — Китайской Народной Республики. В континентальном Китае считается, что отцами-основателями этого государства были четыре руководителя Коммунистической партии Китая: Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, Чжу Дэ и Лю Шаоци. О трагической судьбе одного из них, а именно Лю Шаоци, и рассказывается в этой книге.
Полвека существования КНР не были безмятежным временем. Государство и партия в Китае не функционировали как отлаженный механизм, подчиненный чьей-либо единоличной власти, а диктатура Мао Цзэдуна не всегда была безграничной. Отмечая главные достижения своей политической карьеры, он говорил, что «совершил два дела. Первое — сверг Чан Кайши и изгнал его на Тайвань, одержал победу над японским империализмом и избавил от него Китай. Второе — победоносно осуществил великую пролетарскую культурную революцию»[1].
Следовательно, с точки зрения Мао Цзэдуна, он вел смертельную борьбу дважды: сначала за взятие власти, затем за возврат себе абсолютной власти в стране. И в том и в другом случае в Китае существовала или возникала альтернатива единоличному правлению Мао Цзэдуна.
В 1959 г., спустя десять лет после провозглашения КНР, стало очевидно, что в результате проводимой Мао Цзэдуном политики осуществления «большого (или, точнее и ближе к мысли Мао Цзэдуна, великого) скачка» и создания в китайской деревне «народных коммун» экономике страны был нанесен большой ущерб. Погибли миллионы и миллионы китайцев. Под давлением объективных обстоятельств Мао Цзэдун был вынужден отойти на политической сиене на второй план, как бы уйти в тень или, пользуясь принятым в КПК-КНР выражением, «переместиться на вторую линию», передав бразды правления (конечно, не в полном объеме) другим руководителям партии, вынужденным решать трудные задачи по преодолению тяжких последствий претворения в жизнь ряда идей вождя. Сам Мао Цзэдун со своими ближайшими приверженцами занял тогда некое подобие позиции заградотряда, который расположился позади основной линии фронта, где кипела напряженная практическая работа, чтобы иметь возможность карать тех, кто, по мнению Мао Цзэдуна, посмел бы выйти за рамки указанного им направления.
После того как Мао Цзэдун, будучи председателем и «КПК, оставил пост председателя КНР, на который в апреле 1959 г. был избран Лю Шаоци, в стране почти девять лет, вплоть до 1968 г., одновременно были «два председателя»: председатель ЦК КПК Мао Цзэдун и председатель КНР Лю Шаоци.
Именно Лю Шаоци пришлось взять на себя все бремя ответственности за руководство страной и возглавить работу по исправлению тяжелого положения в народном хозяйстве, сложившегося в результате проведения политики «большого скачка», «народных коммун» и «генеральной линии партии».
Лю Шаоци, как и другие руководители партии, тоже оказался причастен к проведению Мао Цзэдуном экспериментов над своим народом, В течение определенного времени он либо разделял некоторые взгляды и идеи Мао Цзэдуна, либо был вынужден следовать за ним и, конечно же, несет свою долю ответственности за случившееся. Но внутри руководящего ядра правившей в КНР политической партии, т. е. в ЦК КПК, рядом с Мао Цзэдуном оказались реалистически мыслящие политические деятели (к ним, несомненно, следует отнести и Лю Шаоци), которые не только поняли необходимость исправления сложившейся ситуации, но и взялись за это на практике, причем не слишком оглядываясь на Мао Цзэдуна. Проводившаяся ими политика могла стать исходной базой для трансформации всего политического курса партии и государства в интересах народа. Но при этом их деятельность неизбежно вступала в противоречия с идеями Мао Цзэдуна.
Именно Лю Шаоци и его сторонникам вместе с находившейся под его непосредственным руководством частью партийно-государственного аппарата удалось за три-пять лет в какой-то мере выправить экономическое положение в стране, а также решиться на постановку вопроса о том, что и в политической жизни партии и страны «перед истиной все равны».
Иначе говоря, в начале 60-х годов политике Мао Цзэдуна объективно был брошен вызов. Фактически многие ее элементы были отвергнуты на практике. Хотя при этом заговора с целью устранения Мао Цзэдуна от власти или лишения его официальной позиции единственного вождя и высшего руководителя партии и страны не существовало. Никто не поставил под сомнение положение Мао Цзэдуна как «человека номер один» в КПК и в КНР.
И все же в общественном сознании формировалось довольно устойчивое представление, что дела в КНР пошли лучше благодаря тому, что работу возглавлял не один вождь, а Нейтральный комитет партии; при этом начали звучать заявления, что именно заместитель председателя ЦК КПК, председатель КНР Лю Шаоци, генеральный секретарь и К КПК, заместитель премьера Госсовета КНР Дэн Сяопин и член Политбюро ЦК КПК мэр Пекина Пэн Чжэнь — «вот кто и есть ЦК»[2].
Постепенно, но последовательно Мао Цзэдун как бы вытеснялся из текущей политической жизни, отходил в историю, в прошлое. Стремясь воспрепятствовать такому развитию событий, он вместе со своими ближайшими приверженцами задумал то, что можно назвать политическим переворотом с китайской спецификой, А точнее, на протяжении первой половины 60-х годов готовился политический переворот по-маоцзэдуновски, Он-то и вошел в историю под названием «великая пролетарская культурная революция» Мао Цзэдуна.
При проведении «культурной революции» главными помощниками Мао Цзэдуна, особенно в том, что касалось партийно-государственного аппарата, стали Чжоу Эньлай и Кан Шэн. Они олицетворяли как бы две руки, которые по мере необходимости то попеременно, то одновременно использовал Мао Цзэдун.
Одна рука — Чжоу Эньлай — в бархатной перчатке, внешне обходительная и чуть ли не предназначенная по преимуществу для компромиссов, но по сути дела мягкими, гибкими методами добивавшаяся беспрекословного повиновения и побуждавшая поступать строго в соответствии с планами Мао Цзэдуна. Для Чжоу Эньлая, не имевшего друзей, существовал один вождь — Мао Цзэдун, ради исполнения требований которого он был готов на любые действия против любого человека, пусть даже старого «товарища по партии». Человеческие чувства или принципиальная позиция для Чжоу Эньлая исключались. Их заменяла только политическая необходимость, возникавшая в соответствии с желанием и волей Мао Цзэдуна. По всей вероятности, Чжоу Эньлай при этом исходил главным образом из стремления сохранить свою жизнь и собственное положение на вершине пирамиды власти рядом с Мао Цзэдуном, всегда оставаясь нужным ему и никогда не претендуя не только на первое место, но даже на положение формально второго человека в партии и в государстве.
Другая рука Мао Цзэдуна — Кан Шэн, которого, кстати сказать, называли в КНР «китайским Берия», — это рука железная, предназначенная для грубого физического принуждения людей к покорности. Он всегда был нацелен на то, чтобы сломать волю человека и заставить его выполнить все то, чего требовал Мао Цзэдун, или, если именно это было в планах его вождя, физически, причем самым мучительным способом, тайно или, наоборот, демонстративно, устранить любого человека вне зависимости от того, действительно ли тот преднамеренно выступал против Мао Цзэдуна или делал это неосознанно (либо этого вообще не было, но Мао Цзэдуну показалось, что этот человек потенциально или скрытно настроен против него). Кан Шэн снимал подозрения Мао Цзэдуна, действуя по известному принципу: «нет человека — нет проблемы».
Кроме того, для конкретного воплощения в жизнь планов «культурной революции» Мао Цзэдун привлек своих подручных, возглавивших так называемый «штаб» «культурной революции» — Группу по делам культурной революции ЦК КПК (ГКР). На них было возложено руководство главным образом внепартийными «массовыми революционными организациями», созданными по призыву Мао Цзэдуна для борьбы против тех работников партии и государства, кого Мао Цзэдун оценивал как своих противников внутри КПК.
Мао Цзэдуну также удалось предотвратить возможность взаимодействия значительной части работников партийно-государственного аппарата, которых он подозревал в противодействии его идеям, с армией, с министерствами обороны и общественной безопасности страны. Во время «культурной революции» эти силовые ведомства служили Мао Цзэдуну, в необходимых случаях выступая в качестве его главного орудия.
В ходе «культурной революции» Мао Цзэдун добился успеха в том смысле, что ему удалось физически уничтожить Лю Шаоци и других партийных руководителей, сохранить и упрочить свое положение единоличного диктатора в партии и стране. В то же время взять идейный реванш Мао Цзэдун не смог, так как его экономические и политические воззрения не отвечали объективным интересам страны. Лишив Лю Шаоци жизни, Мао Цзэдун одержал только временную победу. Большего ему сделать не удалось.
Обращение к жизнеописанию Лю Шаоци, к последним годам его жизни позволяет глубже разобраться и в том, как Мао Цзэдун относился к конкретному человеку, к людям вообще и что хоть в какой-то мере соответствую шее чаяниям народа оказывалось возможным сделать в Китае даже тогда, когда он был всесилен.
Итак, деятельность Лю Шаоци и деятельность Мао Цзэдуна — это альтернативы развития континентального Китая в 60-х годах, а сам Лю Шаоци — это альтернатива Мао Цзэдуну. Лю Шаоци, занимая второй по значению пост в партийной верхушке и будучи главой государства, объективно оказался самым высокопоставленным инакомыслящим внутри руководства КПК.
В Китае традиционно придают большое значение тому, как человек завершил свой жизненный путь. Обращение к последним годам жизни Лю Шаоци представляется важным и по этой причине.
Но прежде вкратце изложим основные этапы политического пути Лю Шаоци до «культурной революции» в КНР. Он ведь был далеко не случайным человеком на китайском политическом Олимпе, и в его прошлом заложены причины будущих достижений и гибели.
Вехи
Итак, бросим взгляд на основные вехи политической биографии Лю Шаоци на пути к посту председателя КНР и заместителя председателя ЦК КПК[3].
Будучи на пять лет моложе Мао Цзэдуна и на шесть лет старше Дэн Сяопина, он принадлежал к первому поколению руководителей Компартии Китая.
Лю Шаоци родился 24 ноября 1898 г. на юге Китая в уезде Нинсян провинции Хунань (Лю Шаоци и Мао Цзэдун — земляки). Он был младшим ребенком в многодетной семье своего отца — школьного учителя, у которого было еще четыре сына и две дочери. Закончив неполную среднюю школу, Лю Шаоци затем учился в педагогическом училище в городе Чанша и в 1917 г. в городе Баодине (провинция Хэбэй) поступил на курсы, где молодые люди готовились к поездке на учебу во Францию. Кстати, именно на этих курсах Лю Шаоци приобрел практические навыки рабочего-станочника.
Сделав свой политический выбор, он с 1919 г. в ходе «движения 4 мая» включился в революционную деятельность в Пекине и начал мечтать о поездке не во Францию, а в Советскую Россию. В 1920 г. в возрасте 22 лет Лю Шаоци вступил в Социалистический союз молодежи Китая, созданный при активном содействии одного из представителей Коминтерна в Китае Г. Н. Войтинского. Первые уроки русского языка Лю Шаоци брал у жены Г. Н. Войтинского в штаб-квартире Союза молодежи, находившейся во французском сеттльменте Шанхая. Тогда же он получил первые сведения о социализме, услышал о К.Марксе, Ф,Энгельсе, В.И.Ленине, там же поступил в школу иностранных языков.
В конце 1920 г. Лю Шаоци оказался в числе восьми молодых людей, отобранных для учебы в Советской России. Весной 1921 г. он в составе первой группы выпускников упомянутой школы через Владивосток и Читу прибыл в Москву. В 1921–1922 гг. Лю Шаоци обучался в Коммунистическом университете трудящихся Востока, продолжая, в частности, изучать русский язык.
В России это было трудное время. Однако Лю Шаоци не роптал, не жаловался на голод и холод, не был подвержен перепадам настроения, как многие его товарищи, впадавшие в то время то в возбуждение, то в депрессию. Вскоре его соученики поняли, что таковы присущие ему от рождения свойства характера. Хотя некоторые и считали его слишком мрачным, но это скорее свидетельствовало о его постоянной сосредоточенности на работе и необыкновенной серьезности.
В Москве Лю Шаоци стал членом Коммунистической партии Китая. Возвратившись в 1922 г, на родину, он начал работать в профсоюзах под началом одного из видных членов КПК Чжан Готао. Между ними сразу же сложилась определенная модель взаимоотношений: Лю Шаоци, не занимая официально высшей руководящей должности, практически вел всю повседневную черновую работу, был, что называется, «рабочей лошадкой». Такой вариант и в дальнейшем всегда устраивал и самого Лю Шаоци, и тех, у кого он находился в подчинении.
В сентябре 1922 г. Лю Шаоци под руководством другого известного деятеля КПК, Ли Лисаня, налаживал деятельность профсоюзов на угольных копях в Аньюане. Именно тогда он ощутил близость к людям физического труда; понимание их интересов было отличительной чертой всей последующей политической деятельности Лю Шаоци. В Аньюане проявились его большие организаторские способности. Для первых по рангу руководителей, которые предпочитали заниматься разработкой и выдвижением руководящих идей, вопросами идеологии и агитации, а повседневную скрупулезную работу передоверяли другим, Лю Шаоци был сушей находкой. Это была работа для него, здесь расцветали его таланты. Уже тогда проявились такие личные качества Лю Шаоци, как аккуратность, сдержанность и безграничное терпение.
В середине сентября 1922 г. Лю Шаоци помог Ли Лисаню организовать вошедшую в историю китайского рабочего движения забастовку шахтеров в Аньюане, в которой приняли участие 20 тыс. шахтеров и полторы тысячи железнодорожников Гуанчжоу-Ханькоуской железной дороги. Всего же в профсоюзной организации этого района страны насчитывалось более 100 тыс. членов, многие из которых в дальнейшем участвовали в деятельности КПК. Забастовка в Аньюане обогатила Лю Шаоци опытом и в то же время высветила присущий ему стиль работы. Энтузиазм аньюаньских шахтеров был высок. Они с воодушевлением поднимались на борьбу, однако объективный анализ положения показывал, что забастовка обречена на поражение. Решая вопрос о том, как поступить в этой ситуации, Лю Шаоци считал необходимым следовать принятому в КПК принципу демократического централизма. Если бы он не подчинился требованиям шахтеров начать забастовку, то оказался бы оторван от масс. В качестве председателя избранного к тому времени стачечного комитета Лю Шаоци сделал заявление о том, что забастовка может закончиться провалом, но в соответствии с волей большинства и с желанием людей объявил о ее начале. В дальнейшем Лю Шаоци энергично руководил забастовкой, и, несмотря на неудачный исход, благодаря его усилиям потери оказались не столь значительными, какими могли быть при иных обстоятельствах. Таким образом, в самом начале своей деятельности, в возрасте всего 24 лет, Лю Шаоци столкнулся с ситуацией, когда приходится подчиняться воле большинства, отдавать все силы делу, обреченному, по его мнению, на поражение. В этих обстоятельствах Лю Шаоци не скрывал свои взгляды, изложил партийной организации свои соображения относительно возможного развития событий, оставаясь, однако, в одном строю с рабочими. Лю Шаоци возглавлял профсоюзную организацию Аньюаньских копей с начала 1923 г. до начала 1925 г.
Выполняя решение КПК, Лю Шаоци в 1923 г. в индивидуальном порядке вступил в партию Гоминьдан. Он вел работу одновременно в двух ипостасях: официально, как представитель партии Гоминьдан, и нелегально, в качестве члена Компартии Китая в городе Чанша (провинция Хунань), на Ханьепинском металлургическом комбинате.
Весной 1925 г. Лю Шаоци, находясь в городе Гуанчжоу, принимал участие в подготовке состоявшегося в мае 1925 г. II Всекитайского съезда профсоюзов, на котором он был избран одним из заместителей председателя созданной тогда Всекитайской федерации профсоюзов. В Шанхае под руководством Ли Лисаня он стал одним из организаторов демонстраций протеста в рамках «движения 30 мая». В этот день, 30 мая 1925 г., полиция британского сеттльмента в Шанхае открыла огонь по безоружным демонстрантам, рабочим и студентам; имелись человеческие жертвы. Демонстрации протеста в Шанхае разрослись тогда во всекитайское массовое движение.
Когда штаб Всекитайской федерации профсоюзов был разогнан, Ли Лисань и Лю Шаоци отправились из Шанхая в Ухань. По пути, в городе Чанша, Лю Шаоци на короткое время был арестован. Через некоторое время он прибыл в город Гуанчжоу, где участвовал в организации продолжавшейся 16 месяцев Сянган-Гуанчжоуской забастовки 1925–1926 гг. Затем Лю Шаоци принял участие в Северном походе армии Гоминьдана, выступившей с юга на север Китая с целью объединения страны, на борьбу с местными милитаристами. Когда армия Северного похода освободила город Ухань, он был назначен заведующим организационным отделом и секретариатом Совета профсоюзов провинции Хубэй. Прибыв в Ухань раньше Ли Лисаня, Лю Шаоци организовал целую серию выступлений протеста и рабочих забастовок. Итак, в 20-х годах Лю Шаоци приобрел ценный опыт работы в профсоюзном и рабочем движении, выдвинувшись в число видных руководителей китайских профсоюзов и рабочего класса Китая.
В дальнейшем Лю Шаоци сосредоточился на подпольной работе в так называемых «белых районах», т. е. в тех провинциях Китая, которые находились под властью правительства Китайской Республики. Это произошло после событий 1925–1927 гг., прихода Чан Кайши к власти и волны репрессий, которые обрушились на членов КПК. Перейдя на нелегальное положение, Лю Шаоци продолжал свою деятельность сначала в районе Уханя, затем в Шанхае. В июне 1926 г. он был направлен в качестве особоуполномоченного ЦК КПК в партийный комитет провинции Хубэй, став одним из лидеров рабочего движения в Северном Китае. В это время он познакомился со многими будущими соратниками по партии, в частности с Пэн Чжэнем. На V съезде КПК, состоявшемся в городе Ханькоу в мае 1927 г., Лю Шаоци стал членом ЦК Компартии Китая и тогда же был назначен заведующим отделом рабочего движения ЦК КПК. Таким образом, к 30-м годам Лю Шаоци был признанным в китайской компартии организатором рабочего движения в стране.
В июле 1929 г. Лю Шаоци был переведен на работу в Маньчжурию, где стал секретарем партийного комитета провинции. В августе того же года он был арестован генералом Чжан Сюэляном, военным правителем этого региона Китая.
Летом 1930 г. Лю Шаоци командируется в Москву для участия в V конгрессе Красного Профинтерна, избирается членом Исполнительного бюро Профинтерна и на некоторое время остается в Москве для работы в Красном Профинтерне.
Осенью 1931 г., по возвращении в Китай он назначается заведующим отделом профсоюзов ЦК КПК и секретарем партийной фракции Всекитайской федерации профсоюзов. В январе 1931 г. на IV пленуме ЦК КПК 6-го созыва Лю Шаоци был заочно избран кандидатом в члены Политбюро ИК КПК, в сентябре 1931 г. введен в состав членов Временного Политбюро ЦК КПК. После оккупации японцами Маньчжурии (сентябрь 1931 г.) Лю Шаоци принимал активное участие в организации студентов и рабочих для проведения антияпонских акций в Северо-Восточном Китае. В ноябре 1931 г. на I Всекитайском съезде представителей советских районов Китая Лю Шаоци был избран членом ПИК Китайской Советской Республики.
Зимой 1932 г. он был отозван из Маньчжурии и прибыл на Центральную революционную опорную базу (на стыке провинций Цзянси и Фуцзянь), назначен председателем Всекитайской федерации профсоюзов (в этой должности оставался до 1948 г.). Здесь Лю Шаоци провел два года, организуя работу арсеналов, производивших простейшие виды вооружения для рабоче-крестьянской Красной армии Китая.
Весной 1934 г. Лю Шаоци был назначен секретарем комитета КПК провинции Фуцзянь. С октября 1934 г. принимал участие в переходе Красной армии Китая на северо-запад страны.
В январе 1935 г. Лю Шаоци участвовал в расширенном совещании Политбюро ЦК КПК в Цзуньи (провинция Гуйчжоу), на котором Мао Цзэдун занял место высшего руководителя Коммунистической партии Китая. Во время перехода в сентябре-октябре 1935 г. 1-й армии под командованием Пэн Дэхуая в советский район Северной Шэньси Лю Шаоци был начальником ее политотдела. 9 декабря 1935 г. в Пекине началось движение студентов, протестовавших против позиции правительства страны по отношению к разворачивавшейся тогда агрессии Японии против Китая. Это движение было довольно успешным, причем в определенной степени благодаря тому, что Лю Шаоци, который в мае 1935 г. был назначен заведующим отделом ЦК КПК по работе в районах, находившихся под властью Гоминьдана, избрал верную тактику деятельности в «белых районах». При помощи Пэн Чжэня и Ань Цзывэня он наладил связи в студенческой среде и убедил многих студентов вступить в Коммунистический Союз молодежи Китая.
В этот же период по инициативе Лю Шаоци ЦК КПК, учитывая необходимость сосредоточить все силы найми на оказании отпора агрессии со стороны Японии, принял решение позволить партийным активистам, находившимся в то время в гоминьдановских тюрьмах, согласиться с требованием властей и подписать обязательства не вести антиправительственную деятельность, так как в этом случае им гарантировалось освобождение. В числе этих людей, получивших возможность выйти из тюрем и активно включиться в работу, были будущие видные политические деятели, члены Политбюро ЦК КПК и министры КНР Бо Ибо, Лю Ланьтао, Яо Илинь и др. (впоследствии они подверглись репрессиям в ходе «культурной революции»).
Весной 1936 г. Лю Шаоци был направлен уполномоченным ЦК КПК в город Тяньцзинь, где и возглавил работу Бюро ЦК КПК по Северному Китаю. Главной задачей Лю Шаоци в то время было установление связей с воинскими частями сражавшейся против японцев китайской армии, чтобы усилить в этих частях влияние Компартии Китая. В этот период он всемерно способствовал образованию единого общенационального антияпонского фронта в Шаньси, Хэбэе, Пекине, Тяньцзине, а также росту численности членов Федерации студентов Северного Китая.
В период Войны Сопротивления Японии (1937–1945) Лю Шаоци возглавил работу по созданию в тылу японцев опорных баз для борьбы против агрессии. Успех в этом деле стал возможен благодаря его характеру, немногословию, необыкновенной трудоспособности, умению анализировать и составлять документы.
Тактика работы Лю Шаоци в «белых районах» заключалась в том, чтобы действовать, занимая главным образом оборонительные позиции, и полагаться преимущественно на легальные методы работы, т. е. опираться на организации, которые выглядели неприметно, существовали легально, но тайно осуществляли деятельность в интересах КПК. большое внимание Лю Шаоци также уделял координации подпольной работы в городских районах с вооруженными действиями в сельской местности. Он делал упор на мобилизацию масс, на работу на низовом уровне, но в то же время стремился сплачивать и высокообразованных людей, видных представителей интеллигенции — всех тех, с кем можно было вступить в союз и кто сам был способен пойти на взаимодействие с коммунистами. Лю Шаоци умело использовал противоречия в стане противника, настраивая одних, менее опасных врагов против других, гораздо более опасных.
В апреле 1937 г., выступая перед студентами в районах, находившихся под властью Гоминьдана, Лю Шаоци говорил о том, что наступило время для легализации прежней скрытой деятельности и развития массового движения; Более того, он добавил, что Война Сопротивления Японии стала неизбежной, поэтому надо быть готовыми вести партизанские действия против захватчиков в Северном Китае.
После начала Войны Сопротивления Японии (7 июля 1937 г.) Лю Шаоци перевел Бюро ЦК КПК по Северному Китаю в город Тайюань— штаб-квартиру губернатора провинции Шаньси Янь Сишаня, который одновременно был и командующим войсками Китайской Республики в этом регионе страны. В Тайюане Лю Шаоци играл одну из центральных ролей при принятии дипломатических решений в рамках единого фронта между КПК и партией Гоминьдан Китая в ходе Войны Сопротивления Японии. Лю Шаоци, подчинив формально свою организацию командованию Янь Сишаня, по существу, однако, стремился таким образом направлять его действия, чтобы они отвечали общим интересам китайской нации.
В 1938–1939 гг. Лю Шаоци работал в Якьани в качестве руководителя отдела по подготовке кадровых работников (его пещера была рядом с той, в которой жил и работал Мао Цзэдун). Лю Шаоци действовал в тесном сотрудничестве с организационным отделом ЦК КПК, выполняя также обязанности секретаря Бюро ЦК КПК по Центральному Китаю, а затем и секретаря Комиссии ЦК КПК по профдвижению. В течение этих двух лет он преподавал историю КПК в Яньаньской партийной школе. Серия лекций на эти темы и составила впоследствии основу известной работы Лю Шаоци «О самовоспитании коммуниста» (или «Как быть хорошим коммунистом»), В этой работе Лю Шаоци стремился соединить понятие нравственности в ее коммунистическом толковании с китайскими традициями; он считал, что в ходе практической борьбы коммунист должен постоянно заниматься самовоспитанием, безоговорочно подчиняя личные интересы интересам партии; он также призывал действовать в соответствии с принципами, но в случае необходимости идти на компромиссы, сохраняя равновесие между ними.
Когда в 1941 г. командующий Новой 4-й армии коммунист Е Тин был взят в плен войсками Гоминьдана, а политический комиссар этой армии Сян Ин убит, ЦК КПК назначил исполняющим обязанности командующего Новой 4-й армии Чэнь И, а ее политкомиссаром — Лю Шаоци. На этом посту Лю Шаоци стремился преобразовать входившие в нее отряды в профессиональные армейские подразделения, а также способствовать завоеванию армией новых территорий. Одновременно Лю Шаоци, будучи секретарем Бюро ЦК КПК по Центральному Китаю, придавал большое значение созданию органов власти в освобожденных районах и учреждению на всей этой территории партийных ячеек. Таким образом, Лю Шаоци был твердо убежден в том, что следует, укрепляя единый фронт с Гоминьданом, в союзе с ним вести войну против японских агрессоров и параллельно отстаивать классовые интересы, учреждая в опорных базах свою власть.
В конце 1942 г. Лю Шаоци был переведен на работу в Яньань и принял активное участие в проводившемся в КПК «движении за исправление стиля работы» (
В течение многих лет Лю Шаоци также содействовал развитию промышленного производства в пограничном районе Шэньси-Ганьсу-Нинся. Оценивая эти достижения, он отмечал, что за десять лет, с 1935 по 1945 г., удалось существенно расширить промышленную базу в этом районе: если в 1935 г. там были мелкие ремонтные мастерские с десятками рабочих, то в 1945 г. на промышленных предприятиях рабочих было уже более 10 тыс.
Итак, вполне очевидно, что есть основания говорить о том, что Лю Шаоци в 30-х и в первой половине 40-х годов превратился в одного из высших руководителей партии в районах, находившихся под властью Гоминьдана или японцев. Деятельность, которую он осуществлял в эти годы, позволила ему наладить многочисленные и прочные связи с широким кругом руководящих партийных работников и в Северном, и в Восточном Китае. За период 1937–1950 гг. Лю Шаоци создал партийный аппарат на громадной территории — от р. Янцзы до Маньчжурии и от Восточно-Китайского моря до верховьев р. Хуанхэ, а численность членов партии возросла соответственно с 40 тыс. до 5 млн. 800 тыс.
В апреле 1943 г. Лю Шаоци стал членом Секретариата ЦК КПК, состоявшего в то время из пяти человек: Мао Цзэдуна, Чжу Дэ, Чжоу Эньлая, Жэнь Биши и Лю Шаоци. Тогда же он был назначен заместителем председателя Революционного военного совета (председателем совета был Мао Цзэдун). Заняв эти посты, Лю Шаоци, по сути дела, начал осуществлять руководство повседневной работой ЦК КПК.
В марте 1945 г. на VII съезде КПК, где Лю Шаоци выступил с докладом «О внесении изменений в Устав партии», он был избран членом Политбюро и членом Секретариата ЦК КПК. Когда Мао Цзэдун вылетал на переговоры с Чан Кайши в Чунцин, Лю Шаоци с 28 августа по 10 октября 1945 г. выполнял обязанности председателя ЦК КПК. В это время Лю Шаоци ведал работой Организационного отдела ЦК КПК и уже занимал в КПК положение второго лица, хотя при голосовании на VII съезде партии был третьим по числу набранных голосов, вслед за Мао Цзэдуном и Чжу Дэ.
В марте 1947 г., когда войска Мао Цзэдуна были вынуждены оставить Яньань, Политбюро ЦК КПК оказалось разделенным на две части. Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и Жэнь Биши остались в пограничном районе Шэньси-Ганьсу-Нинея. Лю Шаоци, Чжу Дэ и остальные члены ЦК партии перебрались в пограничный район Шаньси-Чахар-Хэбэй. Лю Шаоци был секретарем Рабочего комитета ЦК Компартии Китая и со своей группой оставался в городе Шицзячжуане на юге провинции Хэбэй вплоть до того времени, когда туда же прибыл Мао Цзэдун, и обе группы членов Политбюро ЦК КПК воссоединились в мае 1948 г.
Летом 1949 г. во главе делегации КПК Лю Шаоци третий раз в своей жизни побывал в Москве, где в преддверии создания КНР вел с И.В.Сталиным переговоры по самому широкому кругу вопросов, касающихся предстоящего развертывания сотрудничества между двумя партиями и государствами. В сентябре 1949 г. Лю Шаоци участвовал в работе первой сессии Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК). Он был избран заместителем председателя Центрального народного правительственного совета КНР, заместителем председателя Народного революционного военного совета КНР, членом Постоянного комитета Всекитайского комитета НПКСК. В декабре 1949 — феврале 1950 г., когда Мао Цзэдун находился в СССР, Лю Шаоци заменял его, в частности председательствовал на пятом заседании Центрального народного правительственного совета КНР. В марте 1951 г. снова руководил работой Центрального народного правительственного совета КНР во время болезни Мао Цзэдуна.
В 1949–1953 гг, Лю Шаоци был вице-председателем Всемирной федерации профсоюзов.
В 1952 г. возглавлял делегацию КПК на XIX съезде КПСС. Это был его четвертый визит в нашу страну.
С 1945 по 1955 г. Лю Шаоци был членом Секретариата ЦК КПК.
Лю Шаоци возглавлял комиссию по выработке Конституции КНР и представил доклад о ее работе на первой сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) в сентябре 1954 г., которая и приняла тогда же Конституцию КНР.
С сентября 1954 по апрель 1959 г. Лю Шаоци был председателем Постоянного комитета ВСНП.
В сентябре 1956 г. он выступил с политическим докладом ЦК партии VIII съезду КПК. На I пленуме ЦК КПК 8-го созыва был избран членом Политбюро, членом Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, заместителем председателя ЦК КПК.
В 1957 г. Лю Шаоци выступил с речью в связи с 40-й годовщиной Октябрьской революции в России.
В мае 1958 г. на второй сессии VIII съезда КПК выступил с докладом о работе ЦК КПК.
В апреле 1959 г. на первой сессии ВСНП 2-го созыва Лю Шаоци был избран председателем Китайской Народной Республики, председателем Государственного комитета обороны КНР.
В 1965 г. Лю Шаоци был переизбран председателем Китайской Народной Республики на второй срок.
В 1960 г. Лю Шаоци во главе делегации КПК участвовал в работе Совещания коммунистических и рабочих партий в Москве, а также в юбилейных мероприятиях по случаю 43-й годовщины Октябрьской революции в России. В этой поездке по СССР его сопровождал Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежнев.
Вехи жизни и деятельности Лю Шаоци — это ступени восхождения к вершине горы по крутой тропе. Наделенный от природы выдающимися способностями, он умел главное — осмыслить сложившуюся ситуацию и наилучшим образом организовать работу для решения все новых и новых задач.
Лю Шаоци, не обремененному склонностями, которые могли бы отвлечь его от главного дела жизни, ничто не мешало быть безупречным руководителем. Для своих коллег и соратников по партии он был человеком, лишенным слабостей.
Оказываясь на труднейших участках работы, Лю Шаоци всегда или почти всегда справлялся с возникавшими проблемами. Такой руководитель объективно был необходим партии. Поэтому к моменту прихода КПК к власти в стране он по праву занял в ней место «руководителя номер два», а в последующие годы стал более нужным стране, государству и партии, чем Мао Цзэдун.
Лю Шаоци, обладая умением руководить партией и страной в мирное время, в деле строительства, заменил Мао Цзэдуна на «посту номер один» в качестве председателя Китайской Народной Республики отнюдь не случайно — такова была логика естественного развития событий.
Вехи биографии Лю Шаоци — это закономерное продвижение талантливого лидера к «своему месту» в истории.
Расхождения
Итак, перейдем к рассмотрению политической деятельности Лю Шаоци в последние годы его жизни.
1966 год начался для Лю Шаоци крайне неудачно. В начале года он перенес тяжелую болезнь. Ему удалось поправиться и вернуться к работе, но он понимал всю серьезность заболевания и говорил в кругу семьи: «Как видно, жить мне осталось недолго. За это короткое время нужно постараться сделать побольше. Если бы Маркс дал мне еще десять лет, то мы смогли бы добиться того, чтобы Китай превратился в богатое и сильное государство»[4].
В это время Лю Шаоци было всего 67 лет. Он занимал посты председателя Китайской Народной Республики и заместителя председателя Центрального Комитета Коммунистической партии Китая. В течение ряда лет Лю Шаоци руководил повседневной работой ЦК Компартии Китая и китайского государства. Он был общепризнанным «человеком номер два» и в партии, и в стране. Более того, к середине 60-х годов в КНР складывалось положение, когда в стране были фактически два вождя, «два председателя». Лю Шаоци начинал выдвигаться на роль лидера, не уступавшего Мао Цзэдуну ни по авторитету среди членов партии и населения страны, ни по масштабам реальной власти, сконцентрированной в его руках. Не случайно начальник генерального штаба НОАК Ло Жуйиин, выступая 29 декабря 1964 г. на первой сессии ВСНП 3-го созыва, назвал Мао Цзэдуна и Лю Шаоци «вождями партии»[5].
В начале 1965 г. Лю Шаоци был переизбран председателем КНР на второй срок. Это означало всеобщее признание того факта, что он и другие руководители партии и страны проделали в первой половине 60-х годов огромную работу по ликвидации последствий обрушившихся на КНР стихийных бедствий 1959–1961 гг. на фоне глубокого кризиса, в котором непосредственно перед этим оказалась экономика страны из-за «большого скачка», «народных коммун», «генеральной линии», — т. е. в результате политики «трех красных знамен» Мао Цзэдуна.
В начале 60-х годов ЦК КПК под руководством Лю Шаоци сосредоточил свои усилия на выправлении положения в хозяйстве страны. После провала «большого скачка» Лю Шаоци заявил: «Экономика КНР стоит на грани краха, в ней существуют диспропорции; на 70 % в этом виноваты люди (т. е. политика прежде всего Мао Цзэдуна, но и в целом ЦК КПК того времени, включая и самого Лю Шаоци. —
Несмотря на убежденность Лю Шаоци в том, что все руководители КПК, включая Мао Цзэдуна и его самого, должны нести каждый свою долю ответственности за несчастья народа, за голод и смерть миллионов людей, он был настроен не на «продолжение революции» и разрушение «всего старого», а на строительство. Выдвинутый в первой половине 60-х годов курс на «урегулирование, укрепление, пополнение, повышение» в сфере экономики страны отражал именно стремление эволюционным путем решать исключительно созидательные задачи и позволил успешно преодолевать последствия политики «трех красных знамен» и трех лет стихийных бедствий.
К 1965 г. наметилась положительная тенденция в состоянии экономики страны. Люди стали чуть лучше питаться[7]. Возникла возможность возобновления развития экономики по соответствующим планам. 1966 год должен был стать первым годом третьей пятилетки. Лю Шаоци и другие руководители страны были намерены сосредоточить усилия на создании базы для модернизации страны[8] и после перерыва в плановом ведении хозяйства (1960–1965) снова приступить к выполнению задач хозяйственного строительства, рассчитанного на долгие годы, причем в мирных международных условиях и в обстановке, когда внутри страны люди обрели бы покой и уверенность в стабильном характере политики высшего руководства партии и государства. В 1962 г. Лю Шаоци говорил: «Впредь крупных массовых движений не будет… Нужно направлять усилия главным образом на экономическое строительство… Теперь настало время спасать страну путем просвещения»[9]. Приоритет экономики перед политикой — вот в чем была суть курса Лю Шаоци в эти годы.
При его осуществлении предполагалось наряду с идеологическим воспитанием использовать материальное стимулирование, а также надлежащим образом оценивать знания и опыт представителей технической интеллигенции, сохранять и развивать культурное наследие и т. д.
В процессе управления развитием экономики страны, при решении сложных хозяйственных проблем Лю Шаоци и другим руководителям в первой половине 60-х годов удавалось добиваться успехов благодаря тому, что они реально оценивали положение дел в КНР и учитывали особенности своей страны. Далеко не случайно член Политбюро ЦК КПК мэр Пекина Пэн Чжэнь во время празднования годовщины КНР 1 октября 1965 г., выступая на плошали Тяньаньмэнь в присутствии Мао Цзэдуна, заявил о приверженности принципу «Перед истиной все равны»[10]. Кстати, сама состоявшаяся в этот день демонстрация была посвящена главным образом успехам в области экономики, достижениям в росте уровня благосостояния населения столицы КНР.
Как оценивал Лю Шаоци деятельность Мао Цзэдуна, в том числе и по подготовке «культурной революции» в эти годы, насколько серьезной для себя лично он считал угрозу со стороны надвигавшегося очередного политического движения в стране? Имеются основания сделать вывод о том, что Лю Шаоци ясно представлял себе позицию и направление деятельности Мао Цзэдуна, но твердо проводил свою линию, возможно недооценивая опасность интриг с его стороны.
Действительно, история взаимоотношений Мао Цзэдуна и Лю Шаоци на первый взгляд не давала оснований для предположений о глубоких разногласиях между ними. Напротив, чисто внешне она выглядела как совместная, рука об руку, работа двух давних соратников. В 1942 г. в ходе «движения за упорядочение стиля» в Яньани Лю Шаоци по предложению Мао Цзэдуна был переведен из Новой 4-й армии на работу в НК партии и назначен членом Секретариата ЦК КПК. На VII съезде КПК в 1945 г. Лю Шаоци выступил с докладом об изменениях в Уставе КПК, внеся в этот документ тезис об «идеях Мао Цзэдуна», и был избран членом Секретариата ЦК КПК 7-го созыва (высшего в то время органа по руководству партией. —
Итак, в начале 40-х годов Лю Шаоци по инициативе Мао Цзэдуна вошел в руководство партии, а в середине 40-х годов занял место «второго человека» в партии.
Думается, что здесь имело место одновременное развитие двух процессов. С одной стороны, Лю Шаоци был выдающимся деятелем КПК и вполне закономерно выдвигался на руководящую роль. С другой стороны, Лю Шаоци был одним из видных, если не самым крупным лидером китайских коммунистов, работавших в «белых районах», т. е. в той части Китая, которая находилась под властью партии Гоминьдан. В этой же связи можно упомянуть и о том, что Лю Шаоци был опытным, общепризнанным руководителем китайских профсоюзов, рабочего класса и коммунистических организаций, работавших в подполье в городах страны.
Иными словами, сложившийся своеобразный политический альянс Мао Цзэдуна и Лю Шаоци отражал компромисс между двумя частями партии: сельской и городской; той, что, имея свои вооруженные силы и опираясь главным образом на крестьян, вела борьбу открыто в сельской местности, и той, что действовала в городах, среди рабочего класса и городских жителей. Такой союз стал особенно необходим в те годы, когда приближалось окончание Войны Сопротивления Японии и все реальней становилась перспектива борьбы за захват власти в стране в целом.
Представляется логичным предположение о том, что приход Лю Шаоци в состав руководства КПК был своего рода соглашением между Мао Цзэдуном и Лю Шаоци. При этом за Мао Цзэдуном сохранялось положение вождя партии, ее единственного ведущего теоретика; причем именно Лю Шаоци выдвинул мысль о руководящем значении для Компартии Китая «идей Мао Цзэдуна», а также о «китаизированном марксизме». Взамен Лю Шаоци получил согласие Мао Цзэдуна на руководство практической работой партии и партийным аппаратом. Созданию такой ситуации способствовало и сочетание их личных качеств. Мао Цзэдун предпочитал, держа в своих руках бразды правления, поручать повседневную работу другим лицам. Лю Шаоци, не посягая на высшую власть, был талантливым организатором повседневной кропотливой работы руководящих органов партии.
Сам факт, что в партии были широко известны высказывания Мао Цзэдуна о Лю Шаоци как о своем преемнике, характеризовал и своеобразие обстановки в Компартии Китая, когда продолжатель дела избирался находящимся на вершине власти лидером, и саму ситуацию, при которой все, в том числе и Мао Цзэдун, считали нормальным существование одного высшего руководителя партии и выдвижение другого (т. е. в данном случае Лю Шаоци) на роль его единственного преемника.
В то же время такая двучленная конфигурация и самой партии, и ее высшего руководящего звена могла наводить на мысль о хрупкости этого баланса и о вероятности, если не неизбежности, смертельной схватки между двумя частями партии и ее руководства в борьбе за то, чтобы и руководство партии, и сама партия стали единым механизмом, превратились в монолит с одним бесспорным лидером.
Почему же Мао Цзэдун решил «свергнуть» Лю Шаоци именно в середине 60-х годов, через 20 лет после того, как сложился союз этих двух руководителей? Что послужило непосредственным толчком к принятию Мао Цзэдуном такого решения?
Пока Компартия Китая шла к завоеванию власти в стране, между Мао Цзэдуном и Лю Шаоци не было существенных разногласий; во всяком случае, имевшиеся противоречия не приводили к расколу и борьбе «не на жизнь, а на смерть». Все-таки речь шла о тактике движения к общей цели.
Когда же власть была завоевана, т. е. после создания КНР, противоречия со временем начали приобретать принципиальный характер. Дело в том, что Мао Цзэдун по своей природе был главным образом разрушителем; ему требовалось все время быть в центре разного рода смут, революций, борьбы. Лю Шаоци был настроен на созидание, строительство и предпочитал заниматься этим кропотливым делом в условиях политической стабильности как внутри страны, так и за ее рубежами.
Есть основания предполагать, что постепенно между Мао Цзэдуном и Лю Шаоци возникли принципиальные разногласия по вопросу о политике, определявшейся как «три красных знамени», т. е. осуществление «большого скачка» в экономике страны, создание «народных коммун» в китайских деревнях и выдвижение новой в то время «генеральной линии» партии на второй сессии VIII съезда КПК (523 мая 1958 г.)[12].
Поделиться книгой: