Проституция в Вятке

Содержательницам запрещалось допускать к промыслу разврата посторонних женщин, не входящих в состав содержимых ими проституток. Кроме того, к занятию проституцией запрещалось допускать женщин моложе 21 года. Нарушившие последнее предписание привлекались к судебной ответственности по ст. 44 Устава о наказаниях (1885). При повторном нарушении этого правила, они лишались права содержать дом терпимости.

Вышеизложенное правило очень часто нарушалось. Так, в феврале 1909 года вятский губернатор сообщал вятскому полицмейстеру о том, что " из поступившей во врачебное отделение ведомости о проститутках, проживающих в г. Вятке, за январь сего года усматривается, что во всех домах терпимости занимаются проституцией женщины моложе 21 года, есть проститутки 17, 18, 19 и 20 лет". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 712. л.90)

При поступлении в дом терпимости проститутки, не имеющей медицинского билета, содержательница была обязана представить проститутку в комитет, который выдавал ей взамен паспорта билет установленной формы. Содержательница также была обязана сообщить в комитет о поступающих в дом терпимости проститутках, уже имеющих медицинские билеты и об их убытии из своего заведения.

Содержательницы были обязаны представлять два раза в неделю к освидетельствованию врачом живущих у нее проституток. Осмотр женщин врачом мог проводиться как в доме терпимости, так и на смотровом пункте.

Женщин, больных венерическими заболеваниями, содержательницы должны были доставлять в больницу. Лечение проституток осуществлялось за счет содержательницы.

Содержательницы домов терпимости должны были иметь инструменты, необходимые врачу для осмотра женщин, стол, на котором производилось их освидетельствование и "потребное количество эсмарховских кружек для обмывания половых частей женщин".

От содержательниц домов терпимости также требовалось следить за тем, чтобы проститутки, у них живущие, "содержали себя опрятно, не занимались промыслом во время месячных, строго соблюдали предписания врача относительно предохранительных от заражения мер и не прибегали к каким либо средствам для истребления беременности". При подозрении на то, что проститутка больна, содержательница должна была "не допуская подобных женщин к сообщению с мужчинами, немедленно представлять их к врачебному освидетельствованию".

Окна домов терпимости, выходящие на улицу, полагалось держать днем закрытыми занавесками, а вечером и ночью — ставнями и шторами из материи, не пропускающей света.

В дома терпимости запрещалось допускать "всех малолетних вообще и воспитанников низших и средних учебных заведений".

В приемной комнате дома терпимости на видном месте должно было быть помещено объявление о том, что любой посетитель, желающий удостовериться в состоянии здоровья избранной им женщины, вправе требовать предоставления ею медицинского билета.

В домах терпимости была строго воспрещена торговля вином и табаком. Вятские содержательницы домов терпимости данного правила зачастую не придерживались. Это подтверждает приказ по вятской городской полиции от 1 ноября 1910 года: " N 533… вечером… 30 октября мною был произведен с приставом 2 части осмотр зарегистрированных в г. Вятке домов терпимости: двух — Воробьевой, Разнициной, Болотовой и Пленкиной, при чем во всех оказались проститутки моложе 21 года… почти открыто производится беспатентная торговля пивом и табаком, помещения содержатся в высшей степени грязно… приставу 2 части предлагаю лично провести санитарно-полицейский осмотр всех домов терпимости и акты осмотра предоставить мне…Полицмейстер Васильев…". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 945. л. 362)

За торговлю спиртными напитками в домах терпимости их содержательницы сурово наказывались. Так, на заседании вятского врачебно-полицейского комитета 25 июля 1911 года было принято решение о закрытии публичного дома Александры Андреевой Лапиной. Комитет принял данное решение на основании того, что Лапина "за тайную торговлю крепкими напитками 8 марта сего года уже была подвергнута штрафу на 150 рублей… и тюремному заключению на 3 месяца, однако продолжает торговать крепкими напитками ежедневно…". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 955. л. 438)

Во время приема посетителей в доме терпимости не допускалась музыка, игра в карты, кости и шашки. Запрещалось также вывешивание на стенах заведения портретов Высочайших особ. О всех происшествиях в доме терпимости его содержательнице следовало немедленно сообщать в местную полицию.

Нередки были в вятских домах терпимости и случаи воровства. Из материалов ГАКО (ф. 721. оп. 1. д. 995. л. 911) известно, что в ночь на 27 октября 1910 года крестьянин Великоустюжского уезда Забелинской волости деревни Титовской Матвей Иванов Казанцев и крестьянин Сольвычегодского уезда Митлинской волости деревни Григорьевы Сергей Александров Попов "были в доме терпимости Марии Андреевой Болотовой, где пили пиво и водку, а потом спали с девицами". Во время их сна содержательница дома терпимости похитила у Казанцева 70 рублей, а затем пыталась украсть деньги и у Попова. После проведенного в сыскном отделении Вятки допроса, Болотова в краже созналась, а кроме того "была уличена в беспатентной торговле водкой".

Содержательницам домов терпимости запрещалось самим промышлять развратом, они не имели права допускать к этому своих ключниц и прислугу, принимать в заведении гостей женского пола. Уличенные в разврате содержательницы лишались права на содержание дома терпимости и подчинялись врачебно-полицейскому надзору.

Содержательница не имела права требовать от женщины, находящейся в ее доме терпимости, платежа более трех четвертей получаемого последней дохода и должна была давать ей "сообразно средствам публичного дома помещение, освещение, отопление, сытный и здоровый стол, необходимое белье, платье, обувь и вообще все то, что нужно для существования и что не составляет предмета прихоти или роскоши". Четвертая часть дохода должна была оставаться у публичной женщины. Она этими деньгами была вольна распоряжаться по своему усмотрению. Содержательница не имела права требовать, чтобы предметы прихоти или роскоши публичная женщина, находящаяся у нее, покупала бы у нее же.

Однако, в журнале заседания вятского врачебно-полицейского комитета от 4 ноября 1910 года находим следующее: "… содержательницы домов терпимости записи дохода проституток не ведут и в большинстве случаев берут весь заработок проституток. Комитет постановил: обязать содержательниц домов терпимости завести для каждой проститутки особые книжки для записи заработка последних с тем, чтобы книжки эти хранились на руках проституток…". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 47–48)

Но и в следующем, 1911 году, проститутка Екатерина Дмитриева Лобанова, живущая в доме терпимости Александры Лапиной, сообщала приставу, что прожила в доме терпимости 35 дней, за это время заработала 31 рубль, за стол с нее за это время причиталось 23 рубля 50 копеек, но остальных денег Лапина ей не выдала. Кроме того, Лобанова сообщила, что Лапина кормит девиц очень плохо, бьет их, связывает и после этого сажает в особую комнату. Проститутка Анна Зотова Пирогова говорила о Лапиной следующее: "… заставляет девиц покупать у нее белье, платье и обувь, а если девицы у нее покупают, то она всегда насчитывает и материал ставит дороже магазинного…". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 206)

Наряду с публичными домами, разрешенными властями, в Вятке имелись и тайные дома терпимости. Вятская полиция занималась их выявлением и ликвидацией. Необходимо отметить, что не всегда сведения о тайных публичных домах подтверждались.

21 февраля 1909 года вятский полицмейстер сообщил приставу 1 части о том, что "по сведениям, полученным мною… по Раздерихинской улице в доме Афанасия Зубарева имеется тайный публичный дом и что посетители последнего проходящей публике не дают покоя… предписываю Вашему Высокоблагородию проверить эти сведения через наблюдение и осмотр квартиры и о полученных данных мне немедленно донести". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 872. л. 121)

Согласно вышеизложенному предписанию, 28 февраля 1909 года помощник пристава 1 части лично произвел осмотр дома Афанасия Зубарева и "каких либо безобразий обнаружено не было". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 872. л.122)

29 марта того же года был произведен еще один осмотр дома Зубарева. Результат его был аналогичен. (там же л. 124)

За "подозрительными домами" велось постоянное наблюдение, производились их внезапные проверки, обыски. Так. 10 мая 1909 года в 2 часа ночи вятский полицмейстер лично произвел проверку всех людей, ночевавших в доме Самуила Константиновича Берга, т. к. "этот дом… известен… как притон темных личностей, а именно рецидивистов… и проституток…". Дом Берга состоял из 2 комнат, в одной жил он сам со своей семьей, вторая комната предназначалась для постояльцев. В ней были устроены в два этажа палати. В момент осмотра (10 мая 1909 года) в данной комнате "в одном углу на палатях спали вместе 5 человек — 4 женщины и мужчина — молодой человек, назвавшийся крестьянином Вятского уезда Медянской волости деревни Бакинской Семен Дмитриев Бакин, 24 лет, состоявший под надзором полиции за кражу денег из кружки у Спасского собора и крестьянка Уфимской губернии Мензелинского уезда Ксения Николаева Реутова 20 лет, крестьянка Вятского уезда Поломской волости Домна Васильевна Шиляева 20 лет, крестьянка того же уезда и волости Елена Дмитриева Добрых 34 лет и крестьянка Вологодской губернии Никольского уезда Лапшинской волости Гликерия Иванова Баева 26 лет… в третьем углу спали вдвоем крестьяние Вятского уезда Кстининской волости Василий Иванов Пиков и крестьянка Слободского уезда Главнохолуницкой волости Мария Гаврилова Лагутина 26 лет". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 873. л. 1058 — 1059)

У вышеназванных лиц были проверены документы, а не имевшие их были задержаны для выяснения личности.

Глава 5. Врачебно-полицейский надзор за вятскими притонами разврата

"Положение об организации надзора за городской проституцией в Империи" содержало также правила для содержательниц поднадзорных притонов разврата.

Женщина, желающая содержать поднадзорный притон разврата, должна была подать об этом прошение во врачебно-полицейский комитет, прилагая к нему свой паспорт.

Содержательница притона могла допускать к свиданию с мужчинами в своем притоне только исключительно проституток, подчиненных врачебно-полицейскому надзору. Причем, проститутки, не бывшие на врачебном освидетельствовании более семи дней, к свиданию с мужчинами не должны были ею допускаться.

Малолетние и воспитанники низших и средних учебных заведений в поднадзорные притоны не допускались. В притонах запрещалось торговать спиртными напитками и устраивать всякого рода увеселения.

Вопреки вышеизложенному, одним из любимых мест для организации притонов разврата, причем притонов тайных, в Вятке были как раз питейные заведения. Так, по донесению пристава 1 части г. Вятки от 24 февраля 1908 года за N 3665 пивная лавка Давида Михайлова Чупракова была закрыта "за содержание девиц легкого поведения и незаконную торговлю пивом". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 873. л.915)

18 августа 1909 года предписанием за N 16138 пивная лавка в доме Швецова по Стефановской улице также была закрыта "за безобразия и содержание притона девиц". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 940. л. 26)

В том же году пристав 2 части г. Вятки докладывал вятскому полицмейстеру о том, что в пивной лавке товарищества Жигулевского завода, находящейся по Орловской улице в доме Шешиной "имеется тайный притон девиц легкого поведения". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 940. л. 218 — 219)

За невыполнение вышеизложенных правил содержательницы притонов привлекались к ответственности на основании общих судебных уставов, а по решению врачебно-полицейского комитета они утрачивали право на содержание подобных заведений.

Как уже было сказано выше, наряду с поднадзорными притонами разврата в Вятке существовало много тайных притонов. Так, пристав 2 части г. Вятки 13 июля 1910 года сообщал, что ведется "негласный надзор за квартирой крестьянки Вятской губернии и уезда Татьяны Кирилловны Петуховой, что в доме Постоленко… в каковой Петухова… содержит притон тайной проституции…". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 955. л. 722)

Пристав 1 части 14 сентября того же года докладывал, что "приказчица пивной лавки товарищества пивоваренного завода Шнейдер и компания в доме Шубина слободы Дымковской Анастасия Киприяновна Трундаева… при своей квартире содержит двух девиц Анну Федорову Кудрявцеву, Ефросинью Иванову Бызову, занимающихся развратом. Трундаева к непотребству допускает в своей квартире, а также и она Трундаева занимается развратом…". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 955. л. 871 — 872)

Вот еще один пример. 16 апреля вятский полицмейстер подпоручик Обметко и пристав 2 части проводили проверку номеров, содержимых на Владимирской улице в доме Ельчугина Ольгой Ивановой Федотовой. При проверке они обнаружили: "… в двух номерах оказались жильцы… при открытии первого номера я нашел (повествование ведется от лица пристава — авт.) полураздетого неизвестного человека, назвавшегося мне крестьянином Вятского уезда Троицкой волости деревни Счастлиыцевой Николаем Филипповым Никулиным, 26 лет, а на кровати по одеялом… женщину, назвавшуюся крестьянкой Вятского уезда Троицкой волости деревни Токаревой Федосьей Тимофеевой (фамилии не знает, наверное по-деревне)… на столе найдены запечатанные казенной печатью сороковка водки, другая сороковка с небольшим количеством водки в распечатанном виде, распечатанная бутылка из под запеканки, тоже с небольшим количеством ея, три порожних пивных бутылки и одна закупоренная, одна бутылка из под лимонада, два пивных стакана и две рюмки со следами выпитого вина и пива… На вопросы мои: "Кто они и зачем находятся здесь в одной комнате и даже на одной кровати", неизвестный… ответил, что находящаяся в номере на кровати женщина будет ему совершенно посторонняя и что пришли сюда и заняли номер для непотребства… в другом номере… обнаружена вторая парочка, назвавшаяся мужем и женой. Мужчина назвался крестьянином Вятского уезда Яшинской волости деревни Киселевской Никифором Ильиным Ляминым…, а женщина, находящаяся… на кровати под одеялом, назвалась его женой…". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 1002. л. 735 а, б) При проведении следствия оказалось, что названная женщина женой Лямина не является, "… проживает на Малохлыновской улице в доме Клабукова у караульщика его Ивана…". Звали ее Васса Петрова Антонова, ей 18 лет. Лямин ей посторонний мужчина "с которым она и заняла в гостинице Федоровой один номер на ночь для непотребства… управляющему номерами Василию Михайловичу Щапову сказала, что она пришла спать с симпатией…". Лямин объяснил, "что сошелся с нею сегодня у карусели на Ивановской площади, а в 9 часов вечера оба они отправились для непотребства в номера Федотовой…". (там же л. 735б) Николай Никулин также показал, что с найденной с ним в комнате девушкой Федосьей сошелся сегодня на Ивановской площади у карусели и вместе с ней отправился для непотребства в номера Федотовой. (там же л. 735в)

Горничная в номерах — крестьянка Котельнического уезда Гвоздевской волости деревни Чижей Татьяна Кузьмовна Хмелина при опросе пояснила, что названные выше парочки были допущены в номера их хозяйкой Федотовой, а может и приказчиком Щаповым.

Принимали проституток с мужчинами и в других номерах. а также в частных домах.

18 декабря 1910 года околоточный надзиратель 1 части г. Вятки Добровольский "получил негласные сведения о том, что в доме Юрасова, что угол Пятницкой и Спенчинской улиц, крестьянином Вятского уезда Якимовагинской волости деревни Мокинской Тимофеем Романовым Домниным проводится безпатентная продажа пива…". В ходе проверки указанного дома и опроса свидетелей оказалось, что (сведения дала крестьянка Надежда Иванова Гончарова) "… в квартире Домнина допускаются девицы с мужчинами для известных целей, за что Домнин берет с них от 30 до 50 копеек, в настоящее время, в виду закрытия у Домнина пивной — последняя уступается посетителям для сношений с мужчинами, когда же существовала пивная, то Домнин разрешал пользоваться чуланом и баней…". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 1002. л. 69)

Кроме этого, та же Гончарова показала, что "19 сего декабря был один мужчина с девицей, по фамилии которых я не знаю, последний имел сношение с девицей в комнате, где помещается пивная и выпили 7 бутылок пива, уплатив за все удовольствие один рубль…". (там же л. 70)

Использовались как дома свиданий и работающие пивные. Так, в апреле 1911 года вятский полицмейстер ходатайствовал о закрытии пивной лавки Нестора Власова Горошникова "за допущение в пивной непотребства". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 1002. л. 957)

Наказание за содержание тайного притона разврата было довольно сурово и регламентировалось ст. 528 Уголовного Уложения. Так, содержательница тайного притона разврата Ольга Змиева Вятским окружным судом 1 июля 1911 года "присуждена аресту при полиции на три месяца". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 168, 169)

Глава 6. Сводничество и наказание за данное деяние в России рассматриваемого периода

Уголовное уложение России рассматриваемого периода (гл. 27 "О непотребстве") гласило: "… 524. Виновный в сводничестве для непотребства лица женского пола, не достигшего 21 года, наказывается заключением в тюрьме… Если же виновный занимается сводничеством жены, дочери, или лица, состоящего под его властью или попечительством… наказывается заключением в исправительный дом… 525. Родитель, опекун, попечитель или имеющий надзор за не достигшими 17 лет несовершеннолетними или находящимися при нем для услуг, виновный в потворе непотребству такого несовершеннолетнего, наказывается заключением в тюрьме… 527. Лицо мужского пола, виновное в извлечении себе, в виде промысла, имущественной выгоды, получением оной от промышляющей непотребством женщины, находящейся под его влиянием или в его зависимости, или пользуясь беспомощным ее положением, наказывается заключением в тюрьме. Сему же наказанию подлежит лицо, виновное в вербовании, в виде промысла, с целью получения имущественной выгоды, лиц женского пола для обращения ими непотребства в промысел в притонах разврата… 529. Виновный в принятии в притон разврата лица женского пола моложе 21 года наказывается заключением в тюрьме. Сему же наказанию подлежит виновный в удержании в притоне разврата промышляющей непотребством женщины, вопреки ее желанию…".

Несмотря на вышеизложенные довольно суровые меры наказания, вербовка женщин, в том числе малолетних, в дома терпимости и притоны разврата, была широко распространена в Вятской губернии.

"Вятская речь" (14 мая 1908 года. с.3) сообщала, что в декабре 1907 года в Кукарку из Иркутска приехала некая Мария Власовна Овчаренко, уроженка Кукарки. Она вербовала среди бедноты девушек, якобы для обучения их рукодельному ремеслу. Было навербовано, как выяснилось в дальнейшем, 9 девушек — от 12 до 17 лет. После чего, 8 января 1908 года Овчаренко убыла из Кукарки.

Вскоре стали распространяться слухи о том, что девушки нужны были не для обучения рукоделию, а для открываемого дома терпимости. Выяснилось, что Овчаренко вербует девочек уже в третий раз. Родители писали своим дочерям, но в ответ получили только просьбу больше не писать, т. к. письма, им адресованные, распечатываются и читаются самой Овчаренко, а они пишут ответы под ее надзором.

Позднее, 5 августа того же года, в "Вятской речи" был приведен рассказ отца одной из увезенных Овчаренко девочек. Он добрался до Харбина, с трудом нашел Овчаренко, просил ее вернуть дочь, но Овчаренко сказала, что устроила ее на службу в Иркутске. Уже собираясь покинуть Овчаренко, отец девушки услышал крик дочери: "Папа, я здесь!" Он сломал дверь и освободил дочь. Овчаренко старалась вырвать у него из рук девочку, но отец оттолкнул ее и выбежал на улицу.

Дочь рассказала отцу, что "до самого приезда в Иркутск хозяйка обходилась с нами очень хорошо, но в Иркутске стала делать намеки, что можно, не работая и живя в довольствии, получать большие деньги. Две старшие из нас соблазнились и мы их уже не видели. Двух девушек она, по ее словам, устроила в Верхнеудинске, одну где-то по дороге, а трех нас, самых молодых, привезла в Харбин. Здесь стали с нами обращаться хорошо, давали хорошие платья, поили вином и часто показывали мужчинам, хорошо одетым, но большею частью старым. Я думала, что они желают нанять нас в услужение, но однажды один старик при осмотре нас, указывая на мою соседку, спросил: "Сколько?". Хозяйка ответила: "300". Тот сказал: "Хорошо". Скоро нас позвали ужинать. После ужина мы легли спать. Вдруг среди ночи я услышала в соседней комнате подруги, которую сегодня, повидимому, нанял старик, какой-то шум. Помня, что в перегородке есть щель, я посмотрела и в ужасе увидела совершенно раздетую лежащую почти без чувства подругу и старика, который днем нанимал ее. В комнате горел ночник, но старик подошел и задул его. Я закричала… пришла хозяйка и уложила меня в постель. Она ушла, но я чувствовала, что кто-то остался в комнате, он потушил огонь и я вдруг поняла, что со мной хотят сделать то же, что и с подругой, я отбивалась, но силы оставили меня и я потеряла сознание… Придя в себя, я чувствовала себя не хорошо, болела. Потом я услышала, что хозяйка хочет завтра куда-то сдать нас".

Описанный выше случай не был единичным. Та же "Вятская речь" (24 июля 1909 года, с.2 — 3) сообщала, что"… выгодность "живого товара" с одной стороны, легковерие и попустительство — с другой, благоприятствуют развитию преступного промысла в нашей (Вятской — авт.) губернии, о размерах которого, к сожалению, нет почти никаких данных".

О том, что данный промысел существовал, свидетельствуют, в частности, прошения, поданные вятскому губернатору: "Его превосходительству господину вятскому губернатору крестьянки Вятской губернии Глазовского уезда Юрской волости деревни Тумпальской Анны Рудиной прошение. В прошлом году, приблизительно в середине февраля, у меня потерялась дочь Татьяна 11 лет. Мои поиски по городу не увенчались успехом. Я не могла найти ее следа… Ныне недавно арестовали некую Микрикову. Она в присутствии многих… говорила про Татьяну, хорошенькую девочку 11 лет, которую она увезла в прошлом году. Приметы увезенной ею девушки, сходятся с моей дочерью Татьяной. Прошу ваше превосходительство приказать провести розыск моей дочери. 16 июля 1909 года."."…. крестьянки Вятской губернии и уезда деревни Шабан Акулины Лукиановны Погудиной прошение. 23 мая сего года на станцию Просница с товарно-пассажирским поездом прибыла неизвестная мне барыня. Явилась она, по ее словам, для найма молодой девушки в качестве прислуги к себе в имение где-то за Пермью… была она и у меня. Дочь моя, Евдокия 16 лет, очевидно ей понравилась и она предложила ей поехать к ней в качестве горничной, обещая 5 рублей в месяц жалования и хорошую жизнь… заманчивая картина жизни и хорошее вознаграждение, предлагаемое богатой барыней, конечно, были с радостью приняты моей дочерью и мной… На другой день она (барыня — авт.) отправилась… по направлению к Перми, взяв билет до станции Тюмень… По отходе поезда жандарм сказал мне: "Продала ты девку за 5 рублей, теперь никогда ее не увидишь"… его слова, кажется, начинают сбываться. О моей дочери… ни слуху… Люди говорят, что она попала в руки нехороших людей… 13 июля 1909 года…"."… крестьянки Вятской губернии и уезда Нагорской волости деревни Сарановщины Степаниды Ивановой Потаповой прошение. 18 февраля этого года у меня потерялась дочь Наталия 10 лет. Как мне удалось впоследствии узнать, она уехала в Екатеринбург с неизвестной мне женщиной… я услышала, что знакомую мне девушку прислугу Клешкину некая женщина Домна уговаривает ехать в Сибирь, обещая хорошую жизнь и жалование, я решила, предлагая этой женщине и меня взять в Сибирь, передать ее в руки полиции в то время, когда она, собрав девушек, усадит их в вагон… Для меня несомненно, что эта Домна по фамилии Микрюкова, ее квартирная хозяйка и женщина в черной шали… являются вербовщиками девушек-подростков в дома терпимости, увозя их отсюда в качестве прислуги… можно, захватив этих трех агентов, попытаться раскрыть преступную шайку, свившую очевидно уже прочно свое гнездо в Вятской губернии… 13 июля 1909 года."

Заключение

Таким образом, проституция как явление социальной реальности, имела место быть в начале прошлого века и в таком, сравнительно небольшом губернском городе как Вятка, но в рассматриваемый период она имела нормативно-правовое регулирование, подлежала врачебно-полицейскому надзору. Необходимо отметить, что зачастую нормы врачебно-полицейского надзора проститутками и содержательницами публичных домов нарушались, существовала, наряду с явной, тайная незаконная проституция и сводничество.

Литература

— Журналы Вятской городской думы за 1909 год. — Вятка,1910. - с.559.

— Журналы Вятской городской думы за 1910 год. — Вятка,1911. - с.574, 588, 629.

— Журналы Вятской городской думы за 1911 год. — Вятка,1912. - с.497, 527.

— Журналы Вятской городской думы за 1914 год. — Вятка,1915. - с.21, 75–76.

— ГАКО. ф.583.оп.479.д.145.л.3.

— ГАКО. ф.583.оп.479.д.164.л.2.

— ГАКО. ф.583.оп.480.д.101.л.11,214.

— ГАКО. ф.583.оп.840.д.624а.л.1-255.

— ГАКО. ф.583.оп.481.д.42.л.2.

— ГАКО. ф.583.оп.481.д.612.л.3,5.

— ГАКО. ф.583.оп.482.д.149.л.2.

— ГАКО. ф.583.оп.482.д.213.л.13.

— ГАКО. ф.583.оп.482.д.277.л.14.

— ГАКО. ф.583.оп.483.д.355.л.3.

— ГАКО. ф.583.оп.484.д.36.л.3,6.

— ГАКО. ф.583.оп.484.д.42.л.1–5.

— ГАКО. ф.583.оп.484.д.624б.л.18–26.

— ГАКО. ф.583.оп.484.д.645б.л.79–82.

— ГАКО. ф.583.оп.485.д.35.л.1.

— ГАКО. ф.583.оп.485.д.370.л.7-14.

— ГАКО. ф.583.оп.488.д.203.л.1-16.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.712.л.90.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.872.л.121–124.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.873.л.261-1059.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.904.л.177.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.940.л.26-792.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.945.л.362.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.955.л.438-872

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.995.л.76-911.

— ГАКО. ф.721.оп.1.д.1002.л.69-957.