Супружеский долг или…

— Ты меня с восемнадцати лет трахаешь! С кем сравнивать? Да и не хочу, ты всё равно самый лучший.

Она смотрит на мужа, на блестящее от пота тело, и улыбается — Иди уже мойся, кочегар.

15.07.15

Глава 3. Интимные подробности

Гоша выходит из ванны, и проходит в зал — голый. Фрюша смотрит передачу по дискавери. Рассказывают про нормальные и не, размеры полового члена и способы его увеличения.

— Вон, рассказывают про нормальные размеры.

— Чего размеры? — Гоша прикидывается.

— Ну как чего, мужского члена.

— А мне то это зачем?

— Ну, ты же озабоченный, всё страдаешь.

— Чем?

— Всё говоришь, что мне мало.

— Да, мало.

— А там сказали, что нормальный размер 12,5 см.

— И как они узнали?

— Измеряли.

— И успокоили всех мужиков, у кого больше, все недоросли, окончательно убедившись в профнепригодности, пошли наращивать, а все, у кого ровно двенадцать с половиной, впали в ступор.

— Не знаю, там не говорили.

— А о чём ещё говорили?

— Как увеличить ……………….

— Ну, чё ты?

— Как чё?! Рассказывай!

— Да я не слушала. Мне то зачем?

— Ну, ты даёшь!

— Я никому не даю. Мне твоего хватает.

— А сколько у меня?

— Двадцать. Не знаю!

— А почему двадцать?

— Да я просто сказала, не знаю, отстань.

Гоша залез в шкафчик жены, порылся в швейной коробке и достал сантиметр — На, измеряй!

— Сам измеряй.

— А я измеряю, с двенадцати лет.

— Ну, и?

— Девять и три десятых дюйма[1]

— Скоолько?! Да больше он!!

— Девять и три десятых дюууйма.

— А что это?

— Единица измерения длины.

— И сколько?

— Два с половиной сантиметра ????????????

— Да ннеээт, это один дюйм равен два с половиной сантиметра.

— Ну, а весь?

— Посчитай.

— У меня по арихметике тройка была в школе.

— Двадцать три и шесть десятых сантиметра.

— А я чё сказала? Ошиблась то всего на полтора дюйма ??????? — Он смотрел на жену, разинув рот — Ни хуя себе, тройка! Мнеээ — он постучал кулаком по макушке — понадобилось целых две секунды, чтобы пересчитать, а ты — сходу!

— Фрюша почему-то застеснялась — Ну, я же работала продавцом и сдачу в уме считала, а потом проверяла на кассе.

— А чё ты там про двенадцать лет говорил? Измерял? Озабоченный!!

— Измерял.

— И сколько он у тебя был в 12 лет?

— Столько и был.

— Чё ты врёшь-то! В двенадцать лет у тебя была писюлька, ты ещё ребёнком был, в каком классе?

— В пятом.

— Хочешь сказать, что вот с такой елдой летом купался?? Девочки в обморок не падали?!

— Я же в трусах, не голый.

— А он у тебя в трусах прям не вставал?!

— Ну, немного меньше.

— Вруша! Ой врушааа! — она качала головой и улыбалась.

16.07.15

Глава 4. Онанист

Считал пороком онанизм, А он спасал тебя от боли, Но истощался организм, Когда рукам давал ты волю. Когда по десять раз на дню, Дрочил ты хуй, а то и боле, И всю фантазию свою, Ты подчинял единой воле. Какие яркие картины, Твой воспалённый мозг являл, Где много раз и много женщин, Ты, с наслаждением ебал.

Гоша онанист со стажем, превышающим трудовой на двадцать три года. Трудовой — тридцать один год. Конечно, воспоминания пятидесятичетырёхлетней давности, когда тебе всего три годика, окутаны почти непроницаемым молочным туманом, но некоторые эпизоды рельефны и отчётливы так, как будто вчера это было.

* * *

В яслях полдень. После обеда и прогулки, старшую группу укладывает на тихий час воспитатель. Молодая, красивая и слегка полноватая женщина, улыбаясь и наклоняясь к ребятишкам, ещё не отошедшим от беготни, гладит их, тихо что-то напевая. И дети, один за другим успокаиваются, засыпают. Вот она стоит в лучах летнего солнца у окна веранды и осматривает детей; все ли спят? Её взгляд задерживается на Гоше.

Гоше три года, глаза закрыты и кажется, что он спит, но Людмила Романовна хмурит брови. Мальчик, сквозь прикрытые, но не плотно веки, наблюдая за воспитателем, видит, как она, повернув голову, всматривается в него и идёт к нему. Гоша замирает и дышит ровно, как будто спит. Она подходит и наклоняется. От неё пахнет молоком, хлебом, солнцем и ещё чем-то; этот запах волнует и вызывает беспокойство (может быть у неё были месячные). Она приподнимает край одеяла, высвобождает его руки и, уложив поверх одела и, поправив его, выпрямляется. Она стоит и прислушивается к его дыханию. Потом, осмотрев ещё раз спящих детей и, тихо ступая между кроватками, выходит на улицу.

Гоша лежит, не открывая глаз, и ждёт. Людмила Романовна не возвращается и он, раздвигая руки, прячет их под одеялом. Левой рукой, оттянув резинку трусиков, просовывает туда правую и прикасается к писюльке. Трогая указательным пальчиком крайнюю плоть и раздвигая её, касается уздечки и начинает медленно, круговыми движениями, водить пальчиком по головке. Эти касания и эти движения доставляют наслаждение, от уздечки сладкая истома захватывает весь низ живота, сжимая и втягивая яички, и жаркими волнами подкатывает к горлу.

Гоша улыбается и засыпает.

С возрастом, вполне невинное занятие, явившееся следствием интенсивного выделения смегмы и упущением матери по части гигиены ребёнка, переходит в другую стадию.

Я, этот день осенне-ясный, Декады первой сентября, Запомнил, будто день вчерашний; Знать в память врезался не зря. Дрочил я, чуть ли не с пелёнок; Годков так эдак с четырёх, Нет, нет, невинный был ребёнок, Порнушных я тогда не видел снов. Порнуха сниться стала позже, Когда я в первый класс ходил, Когда нас, Пашка Штейн, однажды, По этой теме просветил. Белёсый тощий долговязый, Ухмылку не сотрёшь с лица; Курил, ругался; но не грязно, И рос, конечно, без отца. Учился в пятом классе Пашка, Большооой для нас авторитет, А мы, всего-то первоклашки, Идём вдоль улицы в конец Деревни. Бабье лето. Комбайны полем рожь стригут, Но разговор идёт про это, И нас комбайны не влекут. Вопрос серьезный задан Пашкой: 'Откуда взялись мы на свет?' Был смело Вовкой дан ответ: 'Я в огороде найден мамкой'. У Пашки рот, аж до ушей! По ходу: 'Здрассьте' — тёте Зине, Серёжка буркнул поскромней: 'Купила мамка в магазине'. А я молчал, и выдал Пашка: 'Ну ладно, слушай ребятня: У ваших мамок между ног, Есть волосатая мохнашка, Пизда, по-русски говоря, В пизду засунул хуй папашка, Слил молофью в пизду мамашке, Из молофьи вы появились, У мамки были в животе, Росли, росли, потом родились…" … Мы шли, подавленно молча; Соприкоснувшись тайны рода; А Пашка задал стрекача, Умчавшись пулей за подводой.

Таким вот образом, открылась Гоше самая жгучая тайна детства.

А потом были подслушанные от старшеклассников похабные анекдоты, в большинстве своём про Вовочку и Мари Ванну училку. Было подглядывание в дырочку девчачьего туалета и забелённые окна женской бани.

Ещё запомнился один весенний день, ему было лет 14, в тот день он дрочил одиннадцать раз и сперма текла и текла и текла..

В армии было не до того и за два года службы он дрочил всего раз десять.

После армии женился не сразу и дрочил, как только появлялась рвущая боль в паху.

Обычно это происходило на восьмой день воздержания.

Когда женился, даже всплакнул, проснувшись ночью. Тогда он думал, что онанизм ему больше не нужен — раз есть всегда под боком жена. А всплакнул, потому что за двадцать четыре года прикипел и даже слился со своей порочной (как он тогда думал) привычкой. Но не спроста видимо говорится в народе: привычка — вторая натура.

И вторая натура проявила себя!

Закончился медовый месяц; прошёл год, другой и в отношениях стали проявляться нестыковки характеров. Они иногда ссорились, Фрюша иногда закатывала сцены ревности, иногда просто обижалась от недостаточного, как ей казалось, с его стороны, внимания. Размолвки тяжело переживали оба, и однажды ночью, Гоша, лёжа рядом со спящей женой, дотронувшись до члена, зудилась крайняя плоть, совершенно непроизвольно стал дрочить. Член возбудился мгновенно, переживания отступили и поблёкли на фоне эротических фантазий, а мозг зафиксировал состояние эйфории..

Вторая натура торжествовала!

Фрюша знала о его привычке. Поначалу сердилась, выговаривала и даже обижалась, но потом, как-то незаметно и сама пристрастилась к этому: к дрочению его члена.

Она долго училась дрочить правильно и наконец научилась делать это плавно и ритмично. И с удивлением обнаружила, что ей это не просто нравится, а доставляет сексуальное наслаждение и вскоре, и очень часто это занятие стало заканчиваться сексом; бурным — с её стороны — сексом.

Но Гошу, она всё также, хотя и не ругала, но всё же журила иногда, прихватив его за этим занятием в ванне.

А Гоша, однажды обнаружил нечто, что заставило его по-другому взглянуть на привычное с раннего детства, ремесло.

16.07.15

Глава 5. Онанист, неожиданное открытие

Утро и член стоит и дикое желание, с которым совершенно невозможно совладать: 'Хочуу!'.