Смерть и оживление

Рис. 12 Черепаха.

Однако, такими свойствами обладают сердца не всех животных, а только „холоднокровных“. У этих животных тело не бывает постоянно теплым, как у человека, собаки или птицы. Оно бывает у них то теплым, то холодным, смотря потому, где находится животное. Если кругом лягушки или черепахи тепло, то и тело у ней теплое; а станет вокруг холодно—и тело лягушки охладится. Совсем другое дело—„теплокровные животные“, как человек, звери и птицы. У них тело нагрето всегда до одной степени (до одной „постоянной температуры“). У человека, например, и зимой, и летом, и на морозе, и в жаркой бане, всегда в теле держится приблизительно тридцать семь градусов тепла (О том, как это происходит, рассказано в моей книжке—„Как наше тело борется с жаром и холодом“). То же самое у птиц и зверей. Вот у всех этих животных сердце, вырезанное из тела, уже не может само биться. Оно сразу останавливается, кровь в нем сгущается, запекается, а потом оно коченеет, как коченеют всякие мышцы. (Ведь и сердце есть мышца, только пустая внутри, заполненная при жизни кровью.)

Заставить работать вырезанное сердце теплокровного животного казалось неразрешимой задачей. Однако упорный труд ученых победил все препятствия. Среди этих ученых одно из первых мест принадлежит русскому профессору Кулябко.

Сначала Кулябко делал так. Он взял молодого здорового кролика и убил его, вскрыв жилы. Из жил постепенно вытекла кровь, и кролик умер. Тогда Кулябко вскрыл ему грудную клетку, обнажил сердце и пропустил в него воду, в которой была разведена соль. Таким способом ему удалось начисто промыть сердце и удалить из него всю кровь. После этого он стал пропускать через сердце питательную жидкость с кислородом вроде той, что употреблял Кравков для отрезанных пальцев. Ему понадобилось с полчаса пропускать эту жидкость, чтобы сердце начало, наконец, биться.

Восстановив таким способом работу сердца, Кулябко вырезал его из кролика и положил на лед. Понятное дело, там сердце перестало биться.

Рис. 13. Аппарат, устроенный Кулябко для искусственного питания вырезанного сердца.

На другой день он снова взял это сердце, поместил его в аппарат для искусственного питания и стал пропускать через него питательную жидкость с кислородом (рис. 13). Сердце почти тотчас стало снова биться и продолжало свою работу долгое время. После этого Кулябко снова убрал его на лед. Прошло еще два дня. Кулябко опять попробовал, живо ли сердце. Но оказалось, что оно стало сокращаться очень слабо, да и то не сразу, а понадобилось пропускать через него приблизительно полчаса питательную жидкость, прежде чем начались сокращения.

Еще через два дня сердце уже не работало.

Кулябко проделал много таких опытов с кроликами и птицами, и они почти всегда ему удавались.

Что же показали эти опыты?

Они засвидетельствовали, что сердце теплокровных животных имеет большую стойкость что умирает оно далеко не сразу, и его работоспособность может сохраниться в течение 2–3 дней.

Но в этих опытах был один большой недостаток. Ведь Кулябко брал совсем здоровых животных, убивал их обескровливанием, сердце начисто промывал, не давая в нем крови сгуститься и закупорить проход. Все это—такие обстоятельства, которых не бывает при обыкновенной смерти животного или человека. А хотелось бы узнать нельзя ли оживить сердце такого теплокровного животного, которое умерло от болезни или от старости, сердце которого само отказалось работать. Кулябко решил попробовать и это. Вот что он сделал.

Однажды у него околела самка кролика. Трупик был вынесен на лед, где и лежал всю ночь. На другой день сердце вырезали из трупа, который уже успел окоченеть. Оказалось, что все сердце было наполнено запекшейся кровью, но сама сердечная мышца еще не окоченела: она была мягкой.

Сердце поместили в аппарат и пустили в него питательную жидкость. Тотчас же начались сокращения,—сперва они были слабы и беспорядочны, но вскоре сделались сильными и правильными. Так сердце билось три с половиной часа, после чего его унесли на лед.

Спустя четыре дня это сердце снова стали оживлять. С виду оно казалось уже совсем мертвым: цвет его был не красный, а сероватый, в некоторых местах оно было очень твердым наощупь. Но через полчаса пропускания питательной жидкости начались еле заметные сокращения, которые потом немного усилились. Эта слабая работа продолжалась больше трех часов, после чего сердце было убрано в ледник.

Значит, через пять суток после смерти животного его сердце еще сохранило способность к жизни. Вот как цепко держится в сердце жизнь даже в тех случаях, когда животное умирает от болезни. Ведь казалось, уже все кончено. Животное боролось со смертью до конца, оно пережило предсмертные судороги, его сердце постепенно обессилело и прекратило работу. Труп остыл… Но вот через день-два в это дело смерти вмешивается человек. Он вырезает сердце, промывает его от кровяных сгустков, снабжает пищей. И в сердце снова пробуждается жизнь. Оно возвращается к работе, которая, казалось, была навеки прервана. Так научается человек побеждать смерть.

ОЖИВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СЕРДЦА

Сердце—одна из важнейших частей нашего тела, один из главнейших органов его, как говорят ученые. Ведь сердце работает, ни минуты не отдыхая, всю нашу жизнь, до последнего вздоха. Без этой работы сердца человек не может существовать. Сердце все время гонит по нашему телу кровь, а кровь несет с собою питательные вещества и кислород из легких. Все это нужно для жизни любой части тела, и получить это можно лишь из крови. Оттого сердце называют главным органом[1] кровообращения, двигателем крови по телу. Работает сердце, как насос. Его стенки состоят из мышц, а внутри оно наполнено кровью.

Рис. 14. Разрез через сердце: видны четыре части, на которые сердце разделено.

На рисунке 14 видно, что пространство внутри сердца разделено перегородками; одна глухая перегородка разделяет все сердце вдоль на две половинки: правую и левую; другая перегородка делит сердце на два этажа: верхний и нижний. Всего, значит, в сердце человека имеется четыре отделения: два верхних (правое и левое) и два нижних. Из всех этих отделений выходят толстые трубки—кровеносные сосуды. На рисунке 14 можно рассмотреть, как течет внутри сердца кровь: она вливается по трубкам в верхние отделения сердца и заполняет их. Тогда они быстро сжимаются. Сдавленная кровь перетекает из них в нижние отделения через отверстия, которые ведут из верхнего отделения каждой половины сердца в нижнее. Когда нижние отделения наполнятся кровью, они быстро и сильно сжимаются. Сдавленная кровь не может хлынуть назад—в верхний этаж: туда не пускают особые затворки, сердечные клапаны. Она тогда выбрасывается из сердца в толстые трубки, а из них переливается в более тонкие, расходящиеся по всему телу. Вытолкнув кровь сердце отдыхает. Значит, вся его деятельность состоит из трех частей: сначала сжимается верхний этаж сердца, потом нижний, потом сердце расслабляется и отдыхает. Все это происходит так быстро, что в минуту сердце человека успевает выбросить из себя кровь раз 70–80. У мелких животных, например, у мыши или даже у кролика, оно сокращается гораздо чаще. Эти сокращения сердца слышны, если приставить ухо к груди человека. Про них-то и говорят, что „сердце бьется“. Сердце человека по размеру приблизительно с его кулак. Конечно, очень трудно поддерживать питание в таком большом органе, вырезанном из тела. Кроме того трудно поддерживать в нем все время нужную теплоту. Поэтому понятно, что долгое время не могли оживить человече[c]кого сердца. Наконец это удалось в 1902 г. доктору Кулябко. Вот что он рассказывает о своем замечательном опыте.

„После нескольких неудач получил я сердце трехмесячного ребенка, который умер накануне от воспаления легких. Сердце было еще совсем мягким, кровь в нем была еще жидкой, и в ней плавали небольшие мягкие сгустки. Через полчаса после вскрытия я укрепил сердце в аппарате и стал пропускать через него подогретую питательную жидкость. Сердце оставалось совсем неподвижным. Когда я раньше пробовал оживлять сердца кроликов, они начинали биться сразу же при пропускании питательной жидкости. Подождав четверть часа без результата, я думал уже закончить опыт, считая его неудавшимся, как и все те, что я раньше пробовал делать с человеческими сердцами. В это время меня вызвали в соседнюю комнату. Вернувшись через пять минут, я заметил, что стенки верхнего этажа сердца очень слабо и медленно двигаются, как будто они начали дышать. Вскоре эти сокращения стали сильнее; они сделались чаще и охватили все сердце. И вот оно начало правильно работать, сильно сокращаясь семьдесят-восемьдесят раз в минуту. Я стал понемногу подогревать питательную жидкость, и когда нагрел ее до 40 градусов, сердце стало делать около девяноста биений в минуту; при 41 градусе оно сокращалось еще быстрее: я насчитал в минуту сто два удара.

На этом опыте мне удалось добиться правильной работы человеческого сердца спустя двадцать часов после смерти“.

Это был первый случай успеха в таком трудном деле. Потом другие ученые сумели оживить и сердце взрослого человека, умершего от болезни.

ОЖИВЛЕНИЕ ОТРЕЗАННОЙ У ЖИВОТНОГО ГОЛОВЫ.

У читателя, может быть, давно назрел такой вопрос: почему сердце, которое может работать после смерти, все же перестало биться, пока было в теле животного или человека?

Раз оно еще не исчерпало своих сил, не утратило жизнеспособности, то почему же оно остановилось и причинило смерть? Кулябко отвечает на этот вопрос так: во время болезни нередко в теле больного накопляются яды. Эти яды отравляют все части тела, в том числе и сердце. Ядовитые вещества эти, накопившись в сердце, останавливают его работу.

Когда же сердце вырезают вон, то его сначала старательно промывают соленой водой. От этого ядовитые вещества из него удаляются, и при внимательном уходе оно снова может начать работу. Теперь родится у нас новый вопрос, последний, но самый главный. Нельзя ли оживить сердце животного или человека, не вырезая его из тела) Другими словами, не открываются ли перед учеными людьми пути к оживлению трупов животных и людей, к воскрешению из мертвых.

Прежде всего надо сказать, что оживить сердце—это еще не значит оживить все тело. Ведь когда умирает человек, у него не только сердце перестает работать, но в то же время прекращает свою деятельность мозг и многие другие части. У умирающего человека затемняется и угасает сознание, то-есть нарушается работа головного мозга. А мозг—такой нежный орган, что он, вероятно, очень скоро утрачивает свою жизнеспособность. Однако некоторые опыты говорят нам, что и мозг сохраняет известное время способность к жизни и может снова возобновить свою работу. Особенно интересны опыты с оживлением головы у некоторых животных.

Сам Кулябко сделал такие опыты с рыбами. Он отрезал голову у окуня. Эта голова могла еще жить две-три минуты. По крайней мере, она набирала в рот воду и пропускала ее через жабры. Но вскоре все это прекращалось. Кулябко попробовал пустить в отрубленную рыбью голову ток питательной жидкости с кислородом. Что же оказалось? Голова явно ожила. Она стала быстро дышать, двигать челюстями и обнаруживала эти признаки жизни в течение нескольких часов.

Один французский ученый, Броун-Секар, произвел опыт оживления головы теплокровного животного, именно собаки. Взяли собаку и отрубили ей голову. Голова эта через несколько минут уже казалась совсем мертвой. Тогда Броун-Секар набрал свежей собачьей крови и влил ее через большие кровеносные сосуды в голову собаки. Оживление наступило немедленно. Собака стала открывать и закрывать глаза, двигать ушами, а когда ее назвали по имени, она направила взор о ту сторону, откуда слышался голос.

Понятно, с человеком таких опытов никто не делал. Люди, присутствовавшие при казнях, не раз говорили, что только-что отрубленная у казненного голова моргала глазами и двигала губами. Однако достоверно известно, что очень скоро после казни человеческая голова не обнаруживает никаких признаков жизни. Несколько ученых внимательно исследовали голову казненного. Дело это было во Франции, где для таких казней употребляют гильотину, то-есть тяжелый нож, который падает с высоты прямо на шею осужденного.

Ровно через пять минут после казни отсеченная голова была доставлена комиссии ученых. В лице не было уже ни кровинки, оно все казалось бледно-желтым. Нижняя челюсть отвисла, рот был раскрыт. На лице выражалось крайнее изумление, а не страдание. Глаза были открыты и смотрели прямо перед собой. Они уже успели слегка потускнеть.

Один из исследователей приставил как можно ближе к уху казненного свой рот и трижды громко назвал его по имени. Ни малейшего движения, даже самого мимолетного, не появилось ни в глазах, ни в лице.

Клок ваты намочили в нашатырном спирту и поднесли к носу: ни малейшего дрожания ноздрей, никакого изменения в лице не последовало. Тогда положили эту вату на губы. Но и это осталось без всякого результата.

Стали сильно щипать кожу на щеках казненного, но и тут не последовало никакого ответа. Поднесли к его глазу зажженную свечу, но веки не дрогнули, зрачок остался неподвижным и расширенным.[1] Ни малейшего признака жизни нельзя было заметить. Значит, работа мозга у человека угасает очень скоро. Теперь спрашивается, может ли вернуться угасшее сознание, если вовремя мозг будет обеспечен свежей кровью. Некоторые наблюдения говорят нам об этом.

Один ученый рассказал о случае, который он видел сам. У одного больного остановилась работа сердца. Сначала думали, что он умер, так как никаких признаков жизни уже не было заметно. Однако через несколько часов деятельность сердца возобновилась. Вскоре вернулось и сознание. Значит, мозг, лишенный на долгое время свежей крови, вернулся к жизни и работе, когда движение крови восстановилось.

ОЖИВЛЕНИЕ ТРУПОВ ЖИВОТНЫХ.

Такого рода опыты уже давно пробовал делать французский ученый Броун-Секар. Вот один из многих его опытов.

Была взята больная, почти полумертвая собака. Она лежала совершенно неподвижно, на зов не откликалась. Было заметно, что животное уже теряет всякую чувствительность и не двигается даже тогда, когда его пробуют уколоть или ущипнуть. Потом прекратились последние дыхательные движения, которые собака делала ртом и носом. Начались предсмертные судороги, и вслед за этим сердце перестало биться.

Тогда Броун-Секар взял другую собаку, совершенно здоровую, и крепко привязал ее к столу рядом с умирающей. Он разрезал здоровой собаке кожу на шее и обнажил ту жилу (кровеносный сосуд), по которому течет в голову из сердца свежая, богатая кислородом, кровь. Разрезав эту жилу, ученый вставил в нее трубку, а другой конец этой трубки ввел в жилу мертвой собаки. Таким образом свежая кровь здоровой собаки потекла в тело мертвой. А чтобы ее жилы могли вместить эту новую, протекающую в них кровь, он перерезал в другом месте жилы мертвой собаки и дал ее собственной крови оттуда вытекать. Так он устроил переливание крови из здорового животного в умершее. Сначала из жил этой мертвой собаки ничего не полилось, но через минуту из них стала вытекать ее кровь. Через две минуты Броун-Секар прекратил переливание—сердце ожившей собаки уже работало ясно. Однако полного оживления не наступило. Подождав еще минут пять, этот ученый снова пустил струю свежей крови из здоровой собаки в умирающую. На этот раз он переливал кровь целые полчаса. Можно было видеть, как постепенно оживало животное. Начались дыхательные движения, восстановилась чувствительность. Ожившая собака встала на ноги, а когда ее погладили, она начала махать хвостом. После прекращения операции она прожила полсуток, затем умерла вторично. Такие наблюдения навели ученых на мысль—попробовать оживлять трупы умерших животных. Больше других сделал для этого австрийский ученый по имени Винтерштейн. Он делал много опытов над морскими свинками и кроликами. Смерть этих животных происходила от разных причин. Одни погибли от мороза, другие были отравлены или удушены, третьи убиты. Спустя некоторое время после смерти (часа через 2 или 3) Винтерштейн со своими помощниками вскрывал жилу на шее животного и впускал через нее теплую соленую воду с кислородом, особым образом приготовленную. Много раз случалось, что от этого сердце начинало биться, и животное оживало. Случалось, что оно жило после смерти неделю или две.

Такой же способ оживления применил этот ученый и к человеческому плоду, вырезанному из тела матери на четвертом месяце беременности. Операцию эту пришлось сделать из-за болезни матери. Вырезанный зародыш был совершенно мертв. Но когда в его жилы влили соленую воду, которой оживляли кроликов и морских свинок, он начал шевелиться, сжимать кулачки и двигаться, когда щекотали ему кожу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Во всех без исключения случаях, когда удавалось оживление, можно было видеть, что оживляемая часть тела еще не начала разлагаться. Была лишь остановка жизни, но не было того превращения одних веществ в другие, которое называется тлением. Когда идет тление, то сложные вещества тела животного или человека разлагаются на более простые составные части, которые уже не способны жить. Там, где совершается тление, возвращение к жизни уже невозможно. Воскрешения из мертвых нет. Но оживление трупа бывает в некоторых случаях возможно. Пока что это удается лишь изредка, лишь на опытах, устраиваемых учеными. Но всегда бывает так: каждое новое завоевание науки сначала делается одним—двумя учеными и проверяется в их рабочих кабинетах. Потом оно становится общим достоянием. Так было и с оспенной прививкой которая теперь спасает миллионы людей, так было с омоложением, так было с обеззараживающим лечением болезней. Рано или поздно опыты с оживлением принесут практическую пользу, и врачи смогут нередко поднимать с постели не только больных людей, но и тех, кого теперь мы называем умирающими.

_______