БЕЗПОЗВОНОЧНЫЯ БѢЛАГО МОРЯ

9. Suberites Glasenapii. Mer.

Г. Мережковскій сообщилъ мнѣ, что къ этому списку надо еще прибавить 19) Reniera fascinata nov. sp. 20) Membranites polaris nov. gen и 21) Suberites stellifera, недавно найденныя имъ формы, которыя онъ намѣренъ въ скоромъ времени описать.

Въ этой работѣ представлено подробное описаніе строенія Rinalda, Esperia stolonifera и Halisarca Sclmltzei. У послѣдней формы въ поверхностномъ слоѣ osculum’a найдены, снабженныя длиннымъ горлы гакомъ, одноклѣточныя железки.

Особенно интересно размноженіе губокъ наружнымъ почкованіемъ, которое г. Мережковскій наблюдалъ на двухъ видахъ Rinalda arctica и Tethya norwegiea (С. Merejkowsky. „Reproduction des dponges par bourgeonnement exterieur“. Archive de Zoologie experim. 1880. vol. УПІ p. 417).

У первой губки вся поверхность тѣла покрыта довольно большими полыми цилиндрами, которые на концѣ отншуровываютъ, одну за другою, крупныя почки, разростающіяся потомъ въ губки; иногда на одной длинной нити сидитъ 3 — 4 такихъ почекъ на различныхъ стадіяхъ своего развитія.

У Tethya norwegica такихъ конусовъ нѣтъ. Здѣсь отшнуровываются почьки, на концахъ, болѣе или менѣе длинныхъ, нитей, выростающихъ на поверхности губки; при этомъ почки успѣваютъ выростать до значительныхъ размѣровъ. На ихъ поверхности въ свою очередь появляются почки уже втораго разряда, а на послѣднихъ появляются еще почки третьяго разряда; все это образуетъ родъ густой, безпорядочной на видъ, колоніи.

Наконецъ въ его работѣ имѣются нѣкоторыя общія морфологическія соображенія, касающіяся сравненія губокъ съ морфологическимъ типомъ гидроидовъ. Что касается гидроидовъ и медузъ, то въ своей работѣ, Studies on the Hyroida, Г. Мережковскій даетъ слѣдующій списокъ ихъ для Бѣлаго моря.

1. Oorhiza borealis. Mer.	23.	Salacia abietina. Sars.
2. Hydraetinia sp.	24.	Filellum serpens. Hassal.
3. Syncoryne Sarsii. Löven.	25.	Ooppinia arcta. EU. et Soll.
4. Stauridium productum. S. W.	26.	Halecium Blanii Jolmst.
5. Eudendendrium arbuscula. S. W	27.	„ sp. (?).
6. „ minimum. Mer.	28.	Sertularella gigantea. Mer.
7. Bougainvillea paradoxa. Mer.	29.	„ tricuspidatata. Alder.
8. Monobrachium parasiticum. Mer.	30.	„ rugosa. L.
9. Tubularia simplex. Ад.	31.	Diphasia sp.
10. „ indivisa. L.	32.	Sertularia pumila. L.
11. Obelia geniculata. L.	33.	я filicula. Ellis et Sol.
12. „ gelatinosa. Pall.	34.	„ abietina. L.
13. „ llabellata. Hincks.	35.	,, argentea. Ellis et Sol.
14. Oampanularia volubilis. L.	36.	„ Marisalbi. Mer.
15. „ integra. Macgülimay.	37.	n ®P-
16. „ neglecta. Alder.	38.	Hydrallmania falcata. L. var. bidens.
17. „ verticillata. L.	39.	Thujaria thuja. L.
18. Leptoscyphus Gtrigoriewi. Mer.	40.	„ articulata. H.
19. Lafo'ia dumosa. Sars.	41.	Selaginopsis mirabilis. Verill
20. „ pöcillum. Hincks.	42.	„ Hincksii. Mer.
21. Calycella syringa, L.	43.	Hydra olygactis
22. Ouspidella sp. (?)•		(прѣсноводная).

Изъ нѣсколькихъ новыхъ формъ особенно интересенъ новый родъ Monobrachium parasi-ticum, который характеризуется присутствіемъ одного только очень длиннаго щупальца. Единственный случай гдѣ гидроидъ имѣетъ такое несимметрическое строеніе.

Фауна гидроидовъ Бѣлаго моря, какъ видно изъ списка, несетъ несомнѣнно полный характеръ, болѣе полярный, нежели сѣверъ Норвегіи, гдѣ еще встрѣчается такая форма, какъ Antennularia antennina. Родъ Selaginopsis устанавливаетъ связь съ Тихимъ океаномъ и такимъ образомъ, вмѣстѣ съ нѣкоторыми другими животными, придаетъ фаунѣ характеръ самостоятельнаго отдѣла циркумполярной фауны.

Въ этой же работѣ г. Мережковскій приводитъ нѣкоторыя морфологическія сопоставленія и обобщенія: такъ напр., онъ устанавливаетъ преобладающимъ числомъ для гидроидовъ число 2, указывая на то, что кромѣ общераспространенныхъ антимеровъ, въ нѣкоторыхъ гидроидахъ, замѣчается настоящая метамерія или членистость. Еъ такимъ принадлежатъ напр Coryne, Syncorine, Oladonema, Zanclea и др. Причина появленія членистаго типа - размноженіе неполнымъ поперечнымъ дѣленіемъ, обусловленное, какъ и всякое размноженіе, избыткомъ и вообще изобиліемъ пищи (большая часть этихъ формъ отличается значительной величиной). Очень многія изъ формъ сюда принадлежащихъ характеризуются короткими и почти всегда булавовидными щупальцами; это даетъ автору поводъ установить слѣдующую теорію булавовидныхъ щупальцевъ: щупальцы исполняютъ 2 функціи 1) защиты и 2) хватанія пищи. При метамеріи нижнія щупальцы, не достигая рта, не могутъ исполнять второй функціи и потому всецѣло приспособляются для защиты. Для защиты же не важна гибкость и длина (это важно для хватанія нищи) и потому щупальце укорачивается, атрофируется и, чѣмъ ниже, тѣмъ больше. Но за то чрезвычайно важное значеніе пріобрѣтаютъ концы щупалецъ. Когда непріятель приближается къ гидроиду, у котораго щупальцы вытянуты во всѣ стороны, то прикосновеніе раньше всего совершится именно съ концами ихъ и, смотря по сидѣ заряда нематоцистъ, пущеннаго въ непріятеля, онъ или убѣжитъ или будетъ убитъ или бросится на гидроида и уничтожитъ его. Понятно, что чѣмъ сильнѣе концы щупалецъ будутъ вооружены, тѣмъ выгоднѣе для животнаго, а это условіе лучше всего выполняется булавовидными щупальцами, гдѣ всѣ почти нематоцисты цѣлой кучей скопились въ расширеніи иа концѣ. Подтвержденіемъ этой теоріи служитъ тотъ фактъ, что булавовидныя щупальцы встрѣчаются только у голыхъ (Athecata) тогда какъ у Thecofora защищенныхъ гидротеками, ихъ никогда не бываетъ.

3) Vermes. Изъ червей г. Мережковскій изслѣдовалъ только Turbellaria. Изъ пяти описанныхъ имъ новыхъ видовъ, особеннаго вниманія заслуживаетъ Alauretta viridirostrum. У этого червя ясно выражена члеиистость какъ снаружи, такъ и внутри тѣла. Мы видимъ здѣсь пять перегородокъ, раздѣляющихъ всю внутреннюю полость его на шесть сегментовъ. Передній изъ нихъ или головной несетъ маленькій хоботокъ или клювъ, покрашенный зеленымъ цвѣтомъ. У основанія этого хоботка сидятъ щетинки. Позади его помѣщается ротовое отверстіе, нервная система и глаза.

Вообще, г. Мережковскимъ найдены и описаны слѣдующіе виды, встрѣчающіеся въ Бѣломъ морѣ:

1. Alauretta viridirostrum. Mer. 4 .Dinopbilus vorticoides. 0. Schm.

2. Prostomum boraele. Mer. 5. Leptoplana tremellaris. Oer st.

8. Prostomum papillosum. Mer. 6. Fovia lapidaria. Stimps.

Въ 1880 г., на ѴІ-мъ съѣздѣ Русскихъ Естествоиспытателей и Врачей — было внесено коллективное предложеніе отъ меня, М. Н. Богданова, Н. В. Бобрецкаго, М. 0. Ганина, М. М. Усова, А. А. Коротнева, В. Н. Ульянина, С. М. Переяславцевой, И. Н. Пущина и В. Н. Чернявскаго—объ необходимости организовать лѣтомъ этого года экспедицію для изслѣдованія фауны Бѣлаго моря и ближайшихъ частей океана. Съѣздъ принялъ это предложеніе и опредѣлилъ передать его въ комитетъ съѣзда. По окончаніи съѣзда, при ближайшемъ обсужденіи вопроса, оказалось болѣе цѣлесообразнымъ организовать двѣ экспедиціи, изъ которыхъ одна занялась бы изслѣдованіемъ фауны Мурманскаго берега и прилегающей къ нему части Сѣвернаго океана, а другая—посвятила бы свои труы спеціально изслѣдованію Бѣлаго моря. Понятно, что строгаго раздѣленія здѣсь въ трудахъ той и другой экспедиціи не могло быть. Напротивъ, для большей ихъ успѣшности и общности выводовъ необходимы были совмѣстные труды.

На Мурманскую экспедицію, которая составилась, подъ управленіемъ профессора М. Н. Богданова, изъ пяти молодыхъ зоологовъ и одного геолога—ассигновано было отъ министерства финансовъ 10,000 рублей. Что касается до Бѣломорской экспедиціи, то комитетъ съѣзда постановилъ выдать на ея расходы остатокъ отъ собственныхъ его расходовъ, въ 1,000 рублей. Понятно, что на эти весьма скудныя средства экспедиція не могла состояться въ томъ составѣ, въ которомъ она была проектирована. Притомъ и эта скудная сумма могла быть отпущена только послѣ полученія на то согласія отъ всѣхъ членовъ распорядительнаго комитета, разъѣхавшихся, послѣ съѣзда, по разнымъ городамъ Россіи. На сношенія съ ними ушло довольно много времени и только къ маю мѣсяцу 1880 г. было получено согласіе отъ всѣхъ членовъ комитета. Вмѣстѣ съ тѣмъ получился отказъ отъ семи лицъ отъ участія въ экспедиціи, такъ что остались вѣрными предположенному составу только двое: я и И. Н. Пущинъ. Къ намъ присоединился профессоръ Харьковскаго университета Л. 0. Цеиковскій.

И. Н. Пущинъ занимался почти исключительно изслѣдованіемъ фауны Бѣломорскихъ рыбъ, обращая при этомъ вниманіе на условія жизни тѣхъ формъ, которыя служатъ предметомъ промысла для бѣломорскихъ жителей. Но кромѣ этого ему удалось собрать довольно большую коллекцію безпозвоночныхъ, преимущественно въ Кемскомъ проливѣ и въ Онежскомъ заливѣ.

Л. (1 Цеиковскій провелъ все время, съ половины іюня, до двадцатыхъ чиселъ іюля, вмѣстѣ со мною, почти безвыѣздно на берегу Соловецкаго залива, посвятивъ свои труды изслѣдованію морскихъ и прѣсноводныхъ простѣйшихъ Соловецкаго острова Изъ морскихъ организмовъ А. С. Цснковскимъ оиисаны слѣдующіе формы, встрѣчающіеся въ монастырской бухтѣ.

1. Hacckelina borealis. Mer. 5. Exuviaella marina. Cienk.

2. Wagneria Meresclikowskü, Cienk. 6. Daphmdium boreale. Cienk.

8. Multicilia marina. Cienk. 7. Peridinium rubrum. Cienk.

8. Labyrintlmla. sp.

4. Oxyrrhis marina. Duj.

Въ 1882 г. С.-Петербургское Общество Естествоиспытателей отправило снова на свои средства меня на берега Соловецкаго залива, гдѣ я пробылъ около двухъ мѣсяцевъ, работая уже на біологической станціи, только что устроенной Соловецкой обителью.

Такимъ образомъ, я посвятилъ изслѣдованію фауны Соловецкихъ водъ лѣтніе мѣсяца четырехъ лѣтъ 1876, 1877, 1880 и 1882 г.

Когда, въ первый разъ, я отправлялся на Бѣлое море, вмѣстѣ съ гг. Мережковскимъ, Андреевымъ и Григорьевымъ, тогда мнѣ казалось достаточнымъ нашихъ соединенныхъ силъ для того, чтобы собрать коллекцію, которая, вмѣстѣ съ прежде-собраннымъ, другими изслѣдователями, матерьяломъ, дала бы возможность, если не вполнѣ, то въ главныхъ чертахъ, выяснить вопросъ о фаунѣ безпозвоночныхъ Бѣлаго моря. Но на самомъ дѣлѣ вопросъ оказался далеко болѣе сложнымъ. Во-первыхъ, измѣреніе глубинъ не совпадаетъ съ тѣми показаніями которыя даетъ г. Яржинскій. Самыя глубокія мѣста, по измѣреніямъ, сдѣланнымъ гг. Андреевымъ и Григорьевымъ, въ Кандалакшей губѣ, не превышали 70 саженъ, и на этой семидесятисаженной глубинѣ не удалось найти никакой органической жизни. Съ другой стороны— Лѣтній бврыь—представилъ такое изобиліе формъ и индивидовъ морскихъ звѣздъ, преимущественно изъ рода Asteracanthion, что съ перваго взгляда рѣзко выдѣлился изъ всѣхъ мѣстностей Бѣлаго моря. Наконецъ, изслѣдованіе Соловецкихъ водъ и Анзерскаго пролива ясно показало мнѣ, что здѣсь мы имѣемъ дѣло съ разнообразными фаунами, которыя распредѣлены въ сравнительно небольшихъ заливахъ и обусловлены мѣстными особенностями.

Это обстоятельство, само по себѣ, заставляло быть осмотрительнымъ и сосредоточить усилія на одной какой-либо мѣстности. Въ тоже время желаніе изучить, не только фауну, но и строеніе составляющихъ ее формъ, а, главнымъ образомъ, желаніе положить основу біофауна-стическому изслѣдованію Бѣлаго моря заставили меня ограничиться Соловецкими водами и сдѣлать только нѣсколько экскурсій въ Анзерскій проливъ, въ Муксалму и Троицкую губу. Выборъ мѣстности главнымъ образомъ былъ указанъ удобствами жизни, вблизи Соловецкаго монастыря, но точно такъ же на этотъ выборъ имѣло вліяніе значительное протяженіе Соловецкаго залива, изобилующаго мелкими бухтами, и разнообразіе въ немъ условій для жизни животныхъ.

Первое лѣто пребыванія моего на берегу Соловецкаго залива было посвящено общему знакомству съ его фауной. Я былъ пріятно изумленъ богатствомъ этой фауны и старался, хотя поверхностно, экскизно, набросать рисунки или сдѣлать этюды анатомическаго строенія попадавшихся намъ формъ. На эту работу почти всецѣло ушло первое лѣто. Подробнѣе другихъ формъ въ это лѣто была изучена много Lucernaria quadricornis.

Лѣто слѣдующаго года было посвящено, главнымъ образомъ, изученію червей. Своеобразность ихъ формъ, возможность подъискать исходныя точки или переходныя формы, невольно привлекли мое вниманіе. Оно было преимущественно обращено на крупныхъ, очень часто попадающихся Pectinaria hyperborea и Роіупоё. Между послѣдними попались мнѣ двѣ формы, которыя навели меня на мысль о покоющихся и дѣятельныхъ типахъ между животными 12). Вмѣстѣ съ червями я изучалъ и нѣкоторые типы Echinodermata. Какъ дополненіе къ прежнимъ довольно обширнымъ этюдамъ Неаполитанскихъ звѣздъ, я просмотрѣлъ строеніе ЕсЬі-naster Sarsii и Solaster papposus. Кромѣ того довольно подробно изслѣдовалъ строеніе Pentacta Kowalewskii. Iarj.

Въ 1880 году я преимущественно былъ занятъ анатоміей Clio borealis. Изъ другихъ моллюсокъ мною было просмотрѣно строеніе Tritonia. Меня занимали также біо-морфологи-ческія явленія у ракообразныхъ, приспособленія ихъ красокъ къ окружающимъ предметамъ и условіямъ и здѣсь мною было найдено нѣсколько весьма характерныхъ примѣровъ.

Наконецъ лѣто 1882 года, мною было всецѣло посвящено строенію Соловецкихъ асцидій и ближайшему изученію мѣстныхъ фаунистическихъ условій Соловецкихъ водъ.

Весь собранный мною матерьялъ я предполагаю распредѣлить въ два тома, если не буду въ состояніи продолжать мои изслѣдованія на берегу Соловецкаго залива. Все собранное представляетъ, по моему мнѣніе, не болѣе какъ подготовительную работу для біо-фаунистическихъ изслѣдованій. При описаніи фауны Соловецкихъ бухтъ, я при всякихъ удобныхъ случаяхъ старался указывать темы для этихъ изслѣдованій, являвшіяся мнѣ во время моихъ работъ въ видѣ вопросовъ, разрѣшить которые я не имѣлъ возможности. Когда Соловецкая біологическая станція будетъ вполнѣ устроена, когда будутъ сдѣланы на ней разныя предполагаемыя приспособленія для производства біологическихъ опытовъ, тогда настанетъ время для разрѣшенія всѣхъ подобныхъ вопросовъ.

Съ цѣлью, по возможности, облегчить для желающихъ путь къ біо-фаунистическому изслѣдованію Бѣлаго моря я прилагаю здѣсь краткое описаніе пути отъ С.-Петербурга до Соловковъ и описаніе, еще далеко не устроенной, біологической Соловецкой станціи.

ПУТЕВЫЯ СВѢДЕНІЯ И БІОЛОГИЧЕСКАЯ СОЛОВЕЦКАЯ СТАНЦІЯ.

Путь отъ Петербурга до Соловковъ.

Путь изъ Петербурга до Бѣлаго моря и Соловецкихъ острововъ представляетъ нѣкоторыя : неудобства и затрудненія, которыя, по всѣмъ вѣроятіямъ и при томъ въ непродолжительномъ ; времени уничтожатся. Я говорю, разумѣется, о тѣхъ затрудненіяхъ, которыя не зависятъ отъ разливовъ или лѣтнихъ засухъ. Въ послѣднемъ отношеніи, въ весеннее время, болѣе удобный, хотя болѣе далекій и дороже стоющій путь—это путь на Волховъ, Ярославль, Великій Устюгъ, Вологду, по Волгѣ, Сухонѣ, Сѣверной Двинѣ — до Архангельска, откуда пароходъ приходитъ і черезъ полторы сутки въ Соловки или Сумскій посадъ. На этомъ пути остановки могутъ случаться вслѣдствіе неправильно выбраннаго времени, не подходящаго къ рейсамъ пароходовъ. Впрочемъ, рейсы пароходовъ по Сухонѣ и Вологдѣ и рейсъ по Сѣверной Двинѣ не согласуются,. такъ что : почти всегда приходится прожить двое или трое сутокъ въ Вологдѣ или Великомъ Устюгѣ. При томъ плаваніе на небольшихъ плоскодонныхъ пароходахъ по Сухонѣ не представляетъ почти : никакихъ удобствъ. Въ концѣ Іюля или началѣ Августа — водный путь по Сухонѣ прекращается и тогда на обратномъ пути въ Петербургъ приходится сдѣлать около 600 верстъ на переклад- і ной телѣгѣ.

Болѣе краткій путь—это на Петрозаводскъ, Повѣнецъ и Сумскій посадъ. Но здѣсь, отъ Повѣнца представляются двѣ дороги — и на обѣихъ разныя неудобства — устраненіе которыхъ, і по крайнѣй мѣрѣ, на болѣе краткомъ пути, можно предсказать въ недалекомъ будущемъ. Изъ Петербурга до Петрозаводска совершаютъ, начиная съ половины Мая, правильные рейсы, боль- | mie, весьма удобные пароходы. Изъ Петрозаводска отходитъ одинъ разъ въ недѣлю: (по воскресеньямъ) небольшой и не совсѣмъ удобный пароходикъ. Но все-таки лучше ѣхать на немъ, чѣмъ , испытать неудобства ѣзды на перекладныхъ на разстояніи 180 верстъ.

Повѣнецъ небольшой, бѣдный городокъ съ 500 жителей, одной деревянной церковью, и і только однимъ небольшимъ казеннымъ каменнымъ зданіемъ. Проѣзжему, привыкшему къ какимъ ; нибудь удобствамъ жизни и неимѣющему здѣсь ни кого изъ знакомыхъ, гораздо выгоднѣе будетъ проѣхать этотъ городокъ какъ можно скорѣе. Если ѣдущіе на Суму не имѣютъ при: себѣ много тяжелаго багажа, то имъ гораздо удобнѣе проѣхать 180 верстъ на почтовыхъ — но съ тяжелымъ : багажемъ, требующимъ много лошадей, придется прибѣгнуть къ старому водному пути. Я проѣ- і халъ по этому, такъ называемому, „пути богомольцевъ“ два раза. Въ первый разъ, въ 1877 г, когда бѣломорская экспедиція, состоявшая изъ четырехъ человѣкъ, увеличилась еще присоединеніемъ шведской экспедиціи лейтенанта Зандберга. Въ общемъ, у всѣхъ насъ багажу набралось до 70 і пудъ-и везти этотъ багажъ привелось на лодкахъ. Въ 1880 г., вторая бѣломорская экспедиція, состоявшая изъ двухъ человѣкъ, меня и Г. Пущина, ѣхала вмѣстѣ съ Мурманской экспедиціей, : въ которой участвовало восемь человѣкъ. Багажъ обѣихъ экспедицій былъ около 150 пудъ— I

и хотя въ это время Повѣнецко-Сумская почтовая дорога была уже готова, но съ такой массой багажа опять привелось ѣхать по водному пути. Въ виду новой необходимости кому нибудь прибѣгнуть къ этому пути, я считаю нелишнимъ представить здѣсь, хотя краткое, описаніе этой дороги.

Здѣсь путешественнику приходится знакомиться съ примитивными способами перемѣщенія и съ самымъ элементарнымъ, можно сказать, природнымъ устройствомъ дорогъ. Только семь верстъ онъ совершаетъ отъ Повѣнца по Сумско - Повѣнецкой дорогѣ. За тѣмъ свертываетъ вправо, въ сторону и, проѣхавъ двѣ версты, подъѣзжаетъ къ началу первой водной путины, къ мѣсту, такъ называемому: Ромбаки.

Это берегъ длиннаго озера или, лучше сказать, цѣлаго ряда озеръ — которыя называются узкими.

На берегу, обросшемъ лѣсомъ, стоитъ небольшая, курная избушка и у самаго берега путника ожидаютъ заранѣе заготовленныя большія глубокія лодки или, какъ ихъ называютъ здѣсь, карбасы (не испорченное ли, перевернутое слово баркасъі) Носъ и кормы этихъ лодокъ выдаются и не много округленно загнуты кверху. Въ каждой лодкѣ шесть, восемь гребцовъ — и гребцы эти обыкновенно женщины. Здѣсь начинается царство тяжелаго женскаго труда. Женщина гораздо болѣе трудится и почти всегда сильнѣе ^мужчины. Привыкшая управлять веслами съ малыхъ лѣтъ, на длинныхъ, порожистыхъ рѣкахъ или на большихъ озерахъ, которыхъ волненіе бываетъ такъ же опасно, какъ морское — женщина здѣшняго края — лучшій гребецъ и перевозчикъ. Тамъ же, гдѣ приходится оставлять водный путь, тамъ она является такой же сильной носильщицей. Часть клади, которая была на лодкахъ — эти носильщицы укладываютъ въ небольшіе складные носилки, сдѣланные изъ гибкихъ вѣтвей и повѣшанные на спину. Въ эту, такъ называемую „крошонку“ накладываются, увязываются вещи и носильщица высоко поднявъ платье, и подоткнувъ всѣ юбки, въ родѣ шароваръ, бойко несетъ эту кладь, черезъ болота и горы.

Женщина здѣшняго края представляетъ рослую породистую расу, которая вѣроятно составляетъ остатокъ древняго Новгородскаго племени — прежде владѣвшаго всѣмъ этимъ краемъ. Костюмъ ея нѣсколько отличается отъ обыкновеннаго великорусскаго костюма. Сарафанъ, очень короткій, не закрываетъ почти до колѣнъ ногъ, обутыхъ въ синіе чулки, обвязанные, крестъ на крестъ, шнурками. На головѣ или особенный уборъ (кика) или высоко повязанный платокъ, напоминающій кику.

Узкія озера составляютъ часть тѣхъ безчисленныхъ озеръ большихъ и малыхъ, которыми усѣянъ весь этотъ край и которыхъ зовутъ здѣсь Ламбиками. Безъ всякаго сомнѣнія, вся эта страна была подъ водой и соединялась съ Бѣлымъ моремъ. Можетъ быть, при болѣе тщательномъ изслѣдованіи такихъ большихъ озеръ какъ Выгъ-Озеро или Онежское—найдутся нѣкоторыя тожественныя формы съ Бѣломорскими, въ особенности, между Amphipoda. Можно легко замѣтить, какъ многіе изъ этихъ озеръ медленно высыхаютъ. Около береговъ ихъ образуются топи, состоящія изъ водорослей — по большей части мертвыхъ, побурѣвшихъ и, вода, напитавшись ихъ экстрактомъ, получаетъ желтый цвѣтъ. Почти во всѣхъ озерахъ вода представляетъ такой цвѣтъ и только въ рѣдкихъ, холодныхъ ключикахъ можно найти воду годную для питья.

Кругомъ озеръ, тощіе, рѣдкіе хвойные лѣса, ростущіе на болотахъ — и почти вся почва состоитъ или изъ песку, перемѣшаннаго съ камнемъ, или изъ этихъ торфяныхъ болотъ. Болѣе или менѣе закругленныя кочьки ихъ покрыты верескомъ, Caluna vulgaris и Ledum palustre или оленьимъ мхомъ. Такой характеръ сохраняетъ страна вплоть до Бѣлаго моря. Болота лежатъ между холмами и горами, покрытыми лѣсомъ. Очень часто такія горы довольно круто спускаются въ озеро — отсюда явилось мѣстное названіе берега — гора. (Онъ напр., поплылъ отъ горы. Онъ присталъ къ горѣ. Онъ вышелъ на гору).

Переѣздъ по узкимъ озерамъ совершается въ шесть, семь часовъ. Затѣмъ путешественники и кладь высаживаются на берегъ, по которому предстоитъ проѣхать пять верстъ до другого озера, въ селеніе Масельгу. Это маленькое разстояніе идетъ черезъ горный хребетъ, который

составляетъ линію раздѣла между водами, впадающими въ Бѣлое море и въ Онежское озеро. Съ вершины хребта открывается прекрасный видъ на берегъ, поросшій лѣсомъ, большого Маткозера. Маленькій переѣздъ совершается верхомъ. Кладь везутъ на роспускахъ съ очень странными, совершенно первобытными, колесами, которыя здѣсь называются кругами (какъ и вообще всѣ колеса). И дѣйствительно, это круги, грубо сдѣланные изъ большихъ толстыхъ кусковъ дерева.

Довольно большое селеніе Масельга (или Морская Масельга) съ одной церковью стоитъ на небольшомъ увалѣ. Здѣсь пересаживаются опять въ карбаса и плывутъ десять верстъ по Маткозеру, до деревни Телекиной. Не доѣзжая ее, путешественники останавливаются за полторы версты и отправляются въ Телекину пѣшкомъ, тогда какъ кладь переносятъ на рукахъ или перевозятъ на роспускахъ съ кругами. Въ Телекиной останавливаются на почтовой станціи въ крестьянскомъ дому, который напоминаетъ городскую цивилизацію. Въ этомъ мѣстѣ должно приготовиться къдлинномупути, въ 40 верстъ, который совершается почти цѣлый день, по рѣкѣ Телекиной.

Рѣка Телекина мѣстами довольно широкая, мѣстами узкая,сильно мелѣетъ и пересыхаетъ къ концу лѣта, такъ что плаваніе по пей, въ это время, ста

Путь отъ ІІовѣнца до Соловецкихъ острововъ.

Передъ впаденіемъ Телекиной въ озеро Выгъ—карбасы, за 4 версты, пристаютъ къ берегу и гребцы отдыхаютъ. Здѣсь, издавна установившаяся пристань для Соловецкихъ богомольцевъ, которые, въ числѣ нѣсколькихъ тысячъ идутъ этой дорогой въ Соловки. На берегу стоитъ низенькая, старинная часовня или, вѣрнѣе, старовѣрческая молельня—и подлѣ нея довольно просторная изба — съ маленькими окнами. Въ этой избѣ, черной, закопченой, пыльной, порой ночуетъ до сотни богомольцевъ—въ пыли, грязи, подъ грубыми пологами, подвѣшенными на веревкахъ. Здѣсь-же около избы на длинныхъ столахъ или лавкахъ ихъ поятъ чаемъ и кормятъ.

Изъ устья Телекиной карбасы вплываютъ въ Выгъ-озеро, имѣющее въ длину около 50

новится весьма затруднительнымъ. Мѣстами, около устья она сильно порожиста и теченье ея весьма быстро. Точно также изъ Маткозера она вытекаетъ стремительно и сильно шумитъ здѣсь но камнямъ. Въ широкихъ мѣстахъ ее покрываютъ островки, поросшіе лѣсомъ, точно такъ же какъ и берега. Весной эти берега отчасти затопляются водою и тогда представляютъ очень оригинальный и довольно красивый видъ лѣсовъ, ростущихъ въ водѣ. Около береговъ и поостровамъоченьмного дичи, преимущественно утокъ, различныхъ видовъ. Когда весной 1880 г., мы, вмѣстѣ съ Мурманской экспедиціей. плыли внизъ по этой рѣкѣ, на четырехъ большихъ карбасахъ, — то « наше шествіе сопровождалось почти безостановочными салютами изъ семи ружей или штуцеровъ, бившихъ постоянно птицу и въ летъ и на водѣ.

верстъ и усѣянное островками, поросшими лѣсомъ. Мѣстные жители полагаютъ, что этихъ островковъ на всемъ озерѣ 865, т. е. столько же, сколько дней въ году. Къ этимъ островкамъ или мыскамъ, (інаволокамъ) пристаютъ карбасы, если ихъ застанетъ волненіе. Но обыкновенно, въ лѣтніе мѣсяцы озеро покойно и плаваніе по немъ, между красивыми, поросшими лѣсомъ, островами, отражающимися въ спокойной водѣ — доставляетъ удовольствіе, по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ, пока однообразіе этихъ островковъ не надоѣстъ. Проплывъ по озеру 30 верстъ, карбасы пристаютъ къ небольшому селу Кокейницы, расположенному на наволокѣ, далеко вдающемся въ озеро. Отсюда до берега, по которому пролегаетъ дорога, полторы версты. На берегу ожидаютъ путниковъ носильщицы и заранѣе приготовленныя лошади, впряженныя по одиночкѣ въ одноколки. Подъ нашъ багажъ было собрано изъ двухъ ближнихъ деревень болѣе 20 лошадей, такъ что составился довольно длинный караванъ, сопровождаемый пѣшими и конными, ибо нѣкоторые предпочли переѣхать верхомъ весь этотъ тяжелый путь въ 80 верстъ, называемый чернимъ волокомъ. На этотъ, сравнительно небольшой, переѣздъ тратится не менѣе дня, начиная съ ранняго утра, вплоть до поздняго вечера. Узенькая дорога почти вовсе не устроена. Вся она состоитъ изъ небольшихъ горъ, покрытыхъ камнями и изъ болотистыхъ ложбинокъ—которыя покрыты гатями изъ жердей. 'Ѣзда по этимъ гатямъ изъ жердняку, въ простыхъ, не рессорныхъ одноколкахъ, требуетъ крѣпкихъ нервовъ и вообще здоровой организаціи.

На 13-й верстѣ, на горѣ, дѣлаютъ роздыхъ. Прежде здѣсь была выстроена изба, въ которой можно было укрыться отъ дождя, но отъ нея давно уже остались только обгорѣлыя бревна, и несчастный путникъ, на 30-верстномъ разстояніи, лишенъ всякаго убѣжища, гдѣ бы онъ могъ укрыться отъ непогоды.

Черный волокъ, приводитъ въ деревню Воренжу, гдѣ ожидаютъ опять заказные карбасы и перекладка на нихъ. На всемъ этомъ пути лошади и карбасы должны быть заранѣе заказаны черезъ земскую полицію — въ противномъ случаѣ путешественники могутъ гдѣ нибудь засѣсть и вовсе не найти ни лошадей, ни людей для дальнѣйшаго пути. "Вообще плата здѣсь за человѣка, гребца или носильщика, та же, что и прогонная за лошадь, т.-е. 3 к. на версту—но на Черномъ волокѣ берутъ нѣсколько дороже. За карбасъ платится по числу гребцовъ.

Изъ Воренжи плывутъ прямо на сѣверъ—по Сумъ-озеру на небольшой островокъ—лежащій почти на серединѣ озера въ 10 верстахъ отъ Воренжи. На острову селеніе — Сумъ-островъ, въ которомъ въ настоящее время находится обывательская станція. Здѣсь собственно заканчивается водный путь со всѣми его выгодами и неудобствами. Но намъ въ 1877 году пришлось испить до дна горькую чашу этой путины, съ ея ночлегами въ душныхъ, вонючихъ избахъ и разными дорожными приключеніями. Изъ Сумъ-озера мы должны были снова выбраться на гору и вручить нашу кладь отчасти носильщицамъ, а большія вещи —нагрузить на сани, которыя составляютъ здѣсь единственный экипажъ для перевозки вещей и людей и зимой и лѣтомъ. Сани эти довольно узкія, длинныя, нѣсколько похожія на наши дровни, съ высокими копыльями. Я проѣхалъ на такихъ саняхъ около 10 верстъ — легкой рысцей. На нихъ ѣзда довольно покойна, въ особенности послѣ дождя; но непріятно раздражаетъ нервы постоянное шуршанье по землѣ полозьевъ. Разумѣется, на новой Повѣнецко-Сумекой дорогѣ этотъ примитивный экипажъ исключенъ окончательно.

Весь Сумско-Повѣнецкій водный путь можетъ быть совершенъ съ необходимыми роздыхами въ трое или въ трое съ половиной сутокъ. И въ этомъ отношеніи почтовая дорога представляетъ несомнѣнную выгоду, такъ какъ, даже при сравнительно медленной ѣздѣ, это 180-ти верстное разстояніе можно проѣхать въ полторы сутки. Но кромѣ того этотъ путь вовсѣ лишенъ характера примитивнаго дикаго пути, который представляетъ водный путь Соловецкихъ богомольцевъ. Если эти богомольцы до сихъ поръ избѣгаютъ почтоваго пути, то это вслѣдствіе отсутствія какихъ бы то ни было приспособленій, необходимыхъ для передвиженія такой массы людей. Еслибы можно было на станціяхъ завести длинныя линейки—и большее число лошадей, то безъ всякаго сомнѣнія, самыя станціи или селенія выиграли бы отъ этого періодическаго передвиженія.

Для двухъ, трехъ и даже четырехъ лицъ, ѣдущихъ безъ особо тяжелаго багажа на тройкѣ четверкѣ или пятеркѣ—почтовая дорога представляется наиболѣе удобной и выгодной. На всякій случай путникамъ необходимо запастись открытымъ листомъ отъ Олонецкой земской управы.

Ранѣе чѣмъ была построена Сумско-повѣнецкая почтовая дорога--былъ составленъ проектъ желѣзной дороги по этому самому пути. Должно сказать, что значительная часть этого пути совпадаетъ съ той просѣкой, которую прорубилъ еще Петръ Великій для соединенія Онежскаго озера съ Бѣлымъ моремъ. Только эта просѣка сворачивала за Выгъ-озеромъ направо, на востокъ и шла прямо въ Нюхчу. Нѣтъ сомнѣнія, еслибы Сума была соединена съ Онежскимъ озеромъ посредствомъ желѣзнаго пути—то это былъ бы единственный (въ лѣтнее время)—быстрый, вѣрный и удобный путь для сообщенія всего Сѣвернаго края съ Петербургомъ. Въ настоящее время цивилизація этого края, почти весь комфортъ его, идетъ не изъ Россіи, а изъ Швеціи. Съ другой стороны—тѣ естественные продукты, которые теперь идутъ съ сѣвера въ Москву и Петербургъ —черезъ Архангельскъ, нашли бы себѣ, по этой новой жилѣ, болѣе удобный и быстрый путь. Выгоды этого соединенія настолько очевидны, что существованіе желѣзной дороги не болѣе, какъ вопросъ времени. Если соорудится эта дорога — а также, возникнетъ прямое сообщеніе Петрозаводска съ Повѣнцемъ, тогда Петербургскій житель можетъ почти навѣрно разсчитывать на третьи сутки быть уже на берегу Бѣлаго моря, въ Сумскомъ посадѣ. Теперь такому быстрому сообщенію мѣшаетъ не только отсутствіе желѣзной дороги — но неимѣніе нрямаго сообщенія съ Повѣнцемъ. Небольшой пароходикъ, который всего одинъ разъ въ недѣлю отвозитъ пассажировъ изъ Петрозаводска въ Повѣнецъ идетъ не прямо до этого города, но, по пути, заходитъ почти во всѣ глубокія губы Сѣверозападной части Онежскаго озера. Понятно, что на такой извилистый рейсъ тратится очень много времени.

Сумскій посадъ представляетъ уже типъ Бѣломорскихъ поселеній. Онъ стоитъ въ 4 верстахъ отъ моря на порожистой рѣчкѣ Сумѣ, вытекающей изъ Сумъ-озера; Съ берега онъ почти не виденъ, закрытъ уваломъ и виднѣется только единственная его деревянная церковь или Соборъ. Около сотни домовъ его расположены вдоль береговъ Сумы — и на самыхъ берегахъ тянутся амбары и пристани или лѣсенки—у каждаго дома. Съ рѣки эти спуски изъ толстыхъ бревенъ имѣютъ довольно оригинальный видъ. Между этими надводными строеніями, на каждой сторонѣ рѣки тянется узенькая улица —• вся выстланная досками. Дома большею частью ветхіе, сѣрые покачнувшіеся — съ высокими крышами и воротами, которыя ведутъ прямо въ домъ. Дворовъ нѣтъ. Исключеніе изъ этихъ построекъ дѣлаетъ шесть, семь двуэтажныхъ домовъ, выстроенныхъ съ претензіей на quasi-цивилизацію, хотя въ купеческомъ вкусѣ. Все населеніе Сумы, точно такъ же какъ и всего Бѣломорья — отправляются лѣтомъ на Мурманъ или на Новую землю, за рыбными и звѣриными промыслами. Въ Посадѣ остаются только жены и семьи звѣролововъ и рыбопромышленниковъ.

Въѣздъ въ Суму идетъ мимо стараго кладбища и колокольни Собора, — которая служитъ единственнымъ обсерваціоннымъ пунктомъ — для наблюденія за проходящимъ пароходомъ, отъ котораго можно съ трудомъ видѣть только одинъ дымъ.

Мимо колокольни идетъ, вымощенный бревнами, спускъ къ рѣкѣ—прямо на мостъ,—на которомъ виднѣется высокій крестъ. Такихъ крестовъ нѣсколько въ Сумскомъ посадѣ. Это—принадлежность всѣхъ Бѣломорскихъ селеній и островковъ, на которыхъ кресты обыкновенно ставятся въ благодарность за избавленіе отъ смерти или бури.

Около церкви, нѣсколько правѣе, на увалѣ—виднѣются остатки старинной, изъ толстыхъ бревенъ деревянной стѣны и подъ ней подземный ходъ, запертый большими воротами. Недалеко на берегу возвышается высокій амбаръ-башня, съ котораго въ половодье грузятъ на суда сушеную треску. На концѣ селенія, вверху рѣки,—она разширяется вслѣдствіе камней и каменистыхъ островковъ и здѣсь течетъ съ высокихъ пороговъ, производя постоянный и сильный шумъ. Въ этомъ мѣстѣ черезъ рѣку построенъ длинный мостъ на деревянныхъ устояхъ (срубахъ), наполненныхъ камнями.

Переѣзды по Бѣлому морю могутъ совершаться различными путями. Самый выгодный для цѣлей натуралиста, не желающаго пускаться далеко отъ береговъ—это нанять большую лодку, шняку съ палубой и каюткой. На такой лодкѣ онъ можетъ драгировать и имѣть на ней маленькую пловучую станцію. Еще лучше, если онъ можетъ имѣть для драгированія при большой лодкѣ маленькій карбасикъ. Шняку на цѣлое лѣто можно имѣть за 50, 60 руб. На ней онъ можетъ объѣхать почти всѣ берега; но для этого необходимо хорошо быть знакомымъ съ ними и въ особенности знать всѣ якорныя стоянки.

Въ открытое море пускаться на такой шнякѣ весьма рисковано; въ особенности не имѣя хорошо знающаго, опытнаго кормщика (цо мѣстному выраженію: коршика). Въ этомъ случаѣ необходимо ходить или занимать болѣе солидное судно или прибѣгать къ помощи военныхъ паровыхъ судовъ Архангельскаго порта. Бѣломорская экспедиція въ 1877 году и Бѣломореко-Мурмонская въ 1880 году—пользовались такой помощью, которая была имъ оказана Командиромъ Архангельскаго Порта вслѣдствіе предписанія Его Импер. Высоч. бывшаго Генералъ-Адмирала, Великаго Князя Константина Николаевича. Въ первый разъ на паровой шкунѣ „Самоѣдъ“ были сдѣланы экспедиціи Гг. Григорьевымъ и Мережковскимъ на Мезенскій берегъ и въ Сѣверный Океанъ, на Іо канскіе острова. Затѣмъ Григорьевъ и Андреевъ сдѣлали экспедицію на той же шкунѣ въ Кандалакскій заливъ и на Терскій берегъ. Въ 1880 г. военная паровая шкуна „Полярная Звѣзда“ была предоставлена въ распоряженіе Бѣломорской экспедиціи — но результаты работъ на этой шкунѣ оказались далеко не столь удовлетворительными, какъ результаты экскурсіи на шкунѣ „Самоѣдъ“. Главнымъ образомъ это зависѣло отъ устройства самой шкуны, не столь правильнаго, а отчасти, отъ экипажа, который не рисковалъ отправиться въ совершенно незнакомый ему Онежскій заливъ.

Самые обычные и правильные переѣзды по Бѣлому морю совершаются пароходами Архангельско-Мурманской компаніи. Большой пароходъ „Кемь“ совершаетъ правильные рейсы изъ Архангельска въ Соловки, оттуда въ Кемь, Сороку, Суму, Нюхчу, Онегу, откуда онъ идетъ обратно тѣмъ же путемъ въ Архангельскъ. Другой рейсъ онъ дѣлаетъ въ Кандалакскую Губу, на Терскій берегъ и на Мурманъ. Въ мѣсяцъ онъ совершаетъ два рейса. Ничиная45 Мая и оканчивая 15 Сентября.

Путешественнику желающему изъ Сумскаго Посада попасть на пароходъ „Кемь“ —необходимо проплыть около 4-хъ верстъ по рѣкѣ Сумѣ, что дѣлается безъ труда, такъ какъ карабасъ всегда легко можно достать въ Посадѣ. Кромѣ того на почтовой и на обывательской станціи существуютъ большія лодки спеціально для этой цѣли. Всего удобнѣе плыть въ то время, когда вода начнетъ сбывать, хотя въ концѣ лѣта, а тѣмъ болѣе осенью, когда Сума высыхаетъ — плаваніе можетъ представлять въ порожистыхъ мѣстахъ нѣкоторыя затрудненія.

Гораздо труднѣе переѣздъ по самому морю, до парохода. Онъ останавливается въ четырехъ верстахъ отъ устья, а въ концѣ лѣта еще дальше - вслѣдствіе мелководія этого устья. На всѣхъ этихъ четырехъ или пяти верстахъ вода прѣсная или почти прѣсная, такъ какъ сильное теченіе Сумы вгоняетъ ея воды далеко въ море. Во время прилива, въ бурную погоду, проплыть по морю эти четыре версты не совсѣмъ удобно. Маленькую лодку, сильно нагруженную, можетъ за-хлеснуть волнами, а не нагруженную можетъ перевернуть. Плаваніе во время отлива—сопряжено съ другими неудобствами, лодка почти постоянно задѣваетъ за дно моря и хотя весь путь обозначенъ правильно вѣхами—но не смотря на это, довольно часто приходится задерживаться на мели.

Въ 1877 году Мурманско-Архангельскіе пароходы еще не дѣлали правильныхъ рейсовъ. Бѣломорская экспедиція принуждена была нанять за 70 рублей ботикъ, принадлежащій Сумскому посаду и подаренный обществу Вел. Княз. Алексѣемъ Александровичемъ — для того, чтобы переѣхать въ Соловки. Болѣе четырехъ сутокъ экспедиція должна была прожить въ Сумскомъ Посадѣ, такъ какъ все это время дулъ сильный противный вѣтеръ. Наконецъ вѣтеръ какъ бы немного утихъ, и мы выѣхали въ устье, гдѣ на берегу стоитъ часовня и таможенная караушка; но тщетно прождавъ здѣсь возможности двинутсья въ путь, принуждены были вернуться обратно въ Сумскій посадъ. Только на другой день къ вечеру мы рискнули пуститься на ботикѣ въ море; проплыли цѣлую ночь и къ утру, сдѣлавъ только 10 верстъ, должны были пристать къ небольшому островку — Разострову. Островокъ этотъ хорошо извѣстенъ всѣмъ, кто плавалъ по этому пути въ Соловки. Онъ занимаетъ въ длину не болѣе двухъ верстъ, и почти весь покрытъ лѣсомъ, только южная оконечность его голая и высится надъ водой въ видѣ живописной гранитной скалы и камней. Множество крестовъ на вершинѣ скалы свидѣтельствуютъ, что островокъ служилъ спасительнымъ убѣжищемъ для многихъ спасшихся отъ бури, крушенія или смерти.

Вечеромъ вѣтеръ стихъ, и мы оставили этотъ спасительный островокъ. Ночью вѣтеръ перемѣнился, сдѣлался попутнымъ, и мы, мимо Жужмуйскихъ острововъ, на одномъ изъ которыхъ высится маякъ (Большой Жужмуй), мимо острова Оѣнухи — совершенно голой скалы, опрокинутой въ море точно каравай—къ утру благополучно прибыли въ Соловки.

Въ 1880 году, мнѣ, вмѣстѣ съ профессоромъ Ценковскимъ, опять привелось побывать на Разостровѣ. Тогда мы отправились изъ Соловокъ въ концѣ Іюля, благодаря любезности настоятеля монастыря Архимандрита Мелетія, который далъ намъ, двумъ членамъ Бѣломорской экспедиціи—одинъ изъ Соловецкихъ пароходовъ „Надежду“, для того, чтобы довести насъ въ Суму. Полный штиль и ясная погода обѣщали намъ благополучно и съ полнымъ комфортомъ доплыть до Сумскаго Посада, до котораго оставалось уже всего 25 или 20 верстъ. Пароходъ плылъ на всѣхъ парахъ и на полномъ ходу попалъ на подводный камень или стамикъ, какъ называютъ его Бѣломорцы.

Катастрофа произошла по винѣ молодаго штурмана, ученика Кемской штурманской школы, который пренебрегъ указаніями старыхъ лоцмановъ, стоявшихъ на рулѣ, и довѣрился картѣ Рейнеке, на которой камень не означенъ. Всѣ усилія стащить пароходъ съ камня оказались напрасными. Онъ сѣлъ на камень самой серединой килевой части, тогда какъ корма и носъ его висѣли въ водѣ. !Мы напрасно ждали какого нибудь счастливаго случая, ждали, что приливъ сниметъ насъ съ камня. Такимъ образомъ мы простояли съ 6 ч. вечера до 4 утра, когда молодой штурманъ, исполнявшій въ то же время и роль капитана, предупредилъ насъ, что онъ не ручается за цѣлость парохода и что онъ совѣтуетъ намъ уѣхать на шлюпкѣ.

Намъ спустили шлюпку, дали кормчаго и четырехъ человѣкъ матросовъ гребцовъ. Вскорѣ мы въѣхали въ грозовую тучу, которая заволокла все небо, и разразилась сильной грозой съ ливнемъ. Кругомъ насъ ничего не было видно. Я обратился къ кормчему съ вопросомъ: „есть ли у него компасъ?“ и получилъ отрицательный отвѣтъ. Когда же я спросилъ его какимъ-же образомъ онъ правитъ рулемъ?—„А вотъ по валамъ. Я держу поперегъ валовъ“.—„А если вѣтеръ перемѣнится?“ спросилъ я. На это кортикъ посмотрѣлъ кругомъ на небо и съ увѣренностью отвѣтилъ: „Нѣтъ! Богъ милостивъ, не перемѣнится!“

Я разсказываю объ этомъ случаѣ, чтобы показать какъ велика безпечность Бѣломорца и вѣра его въ великое русское авось.

Черезъ часъ проглянуло солнце, и вскорѣ мы пристали къ Разострову, гдѣ матросы поставили крестъ и обсушились. По пріѣздѣ въ Суму я тотчасъ же послалъ телеграмы въ Архангельскъ губернатору и въ Соловецкое Подворье—съ цѣлью вызвать высылку другого Соловецкаго парохода на помощь погибающей „Надеждѣ“. Къ счастью все обошлось благополучно. Пароходъ изъ Архангельска поспѣлъ во-время, машину изъ „Надежды“ вынули и она была отвезена на буксирѣ въ Соловки. Черезъ пять дней пароходъ собрали и онъ снова былъ готовъ въ путь.

Соловецкая біологическая станція (съ фотографіи).

я.

Соловецкая біологическая станція.

Когда въ первый разъ я познакомился съ фауной Соловецкаго залива, то мнѣ пришла мысль основать на берегу его зоологическую станцію, которая могла бы служить пособіемъ для будущихъ изслѣдователей этой фауны, а главнымъ образомъ учебнымъ пособіемъ для студентовъ С.-Петербургскаго Университета. Съ этой мыслію я обратился къ бывшему настоятелю Соловецкаго монастыря, Архимандриту Ѳеодосію, съ просьбою посвятить одно изъ монастырскихъ зданій этой научной цѣли.

Архимандритъ Ѳеодосій указалъ мнѣ на небольшой домикъ, построенный на берегу Анзер-скаго пролива, на мѣстѣ, которое называется Ребалда.

Въ этомъ домикѣ, въ распоряженіи будущей станціи, могли поступить только три небольшихъ комнаты. Кромѣ того, самый домикъ не имѣетъ постоянныхъ жителей и находится въ 15-ти верстахъ отъ монастыря и въ 4-хъ верстахъ отъ Анзерскаго скита; но эти 4 версты морскаго пути черезъ проливъ, по которому переѣздъ не всегда бываетъ возможенъ или безопасенъ. Изслѣдователь, помѣстившійся въ этихъ трехъ комнаткахъ, очутился бы въ положеніи отшельника, совершенно предоставленнаго собственнымъ силамъ и средствамъ. Понятно, что въ такое помѣщеніе можно было бы рискнуть отправиться почти съ такими же удобствами, какъ на какой нибудь необитаемый островъ. Хотя я представилъ С.-Петербургскому Обществу Естествоиспытателей эту готовность Архимандрита Ѳеодосія отдать для зоологической станціи одинокій домикъ въ Ребалдѣ, но въ дѣйствительности мнѣ не представлялось возможности учредить въ немъ станцію. Тогда я обратилъ свои исканія въ другую сторону.

На берегахъ и островахъ Бѣлаго моря существуютъ нѣсколько маяковъ, въ помѣщеніи которыхъ я предполагалъ возможнымъ устроить зоологическія станціи: одну въ Онежскомъ заливѣ, на островѣ Жужмуѣ, а другую въ сѣверномъ океанѣ, на Орловскомъ мысу.

Благодаря содѣйствію командира Архангельскаго порта князя Л. А. Ухтомскаго, я осмотрѣлъ въ 1876 году маякъ на Жужиуйскомъ островѣ и вмѣстѣ съ тѣмъ планъ маяка на Орловскомъ мысу. Тамъ и здѣсь нашлись свободныя помѣщенія, въ которыхъ можно было устроить, съ нѣкоторыми неудобствами, зоологическія станціи.

Я обратился къ Генералъ-Адмиралу Великому Князю Константину Николаевичу съ просьбою о дозволеніи воспользоваться означенными помѣщеніями на маякахъ Орловскомъ и Жужиуйскомъ на что и получилъ соизволеніе. Но для устройства станціи необходимы были средства, которыхъ не нашлось, ни въ министерствѣ Морскомъ, ни въ Министерствѣ Народнаго Просвѣщенія, куда я обращался съ моимъ ходатайствомъ.

Въ такомъ положеніи оставалось дѣло, объ учрежденіи Зоологической станціи на Бѣломъ морѣ, до 1880 года, т.-е. до отправленія бѣломорской экспедиціи, снаряженной на средства, которыя далъ VI съѣздъ русскихъ натуралистовъ. Тогда, въ Соловкахъ, мы, вмѣстѣ съ моимъ товарищемъ, профессоромъ Харьковскаго Университета Л. 0. Банковскимъ обратились къ настоятелю монастыря Архимандриту Мелетію съ просьбою выстроить помѣщеніе для біологической станціи. При этомъ имѣлось въ виду, что станція, кромѣ своей теоретической пользы, можетъ быть полезна практическому дѣлу.

Соловецкій монастырь издавна отличался своимъ образовательнымъ вліяніемъ на прибрежное населеніе, для котораго естественныя богатства Бѣлаго моря, его рыбные и звѣриные промыслы, составляютъ почти исключительный источникъ существованія. Весьма желательно бы вслѣдствіе этого, чтобы въ пользованіи этимъ источникомъ были введены правильные, раціональные методы. Съ этой точки зрѣнія біологическая Соловецкая станція могла служить центромъ водворенія и распространенія такихъ методовъ. Здѣсь, на первомъ планѣ всего ближе являлось введеніе искусственнаго рыбоводства, и Соловецкая біологическая станція должна была послужить этой цѣли.

Архимандритъ Мелетій весьма сочувственно отнесся къ этому дѣлу и указалъ намъ на издавна существующее при Соловецкой Обители зданіе рыбныхъ промысловъ, называемое „Сельдяной избой“. Это зданіе должно было служить базисомъ для постройки біологической станціи, если только Святѣйшій Синодъ не найдетъ препятствій къ ея учрежденію.

Черезъ посредство Общества С.-Петербургскихъ натуралистовъ я вошелъ съ ходатайствомъ въ Святѣйшій Синодъ о дозволеніи устроить при Соловецкой Обители біологическую станцію. Святѣйшій Синодъ далъ на это свое соизволеніе.

Съ своей стороны Архимандритъ Мелетій представилъ Собору Соловецкой Обители несомненную пользу для науки и для вспоможенія промысламъ бѣломорскаго населенія отъ учрежденія при Обители біологической станціи. Соборъ изъявилъ согласіе на ея учрежденіе и постановилъ надстроить надъ „сельдяной избой“ верхній этажъ, въ которомъ должна была помѣститься біологическая станція. Это постановленіе было приведено въ исполненіе лѣтомъ въ 1881 году, а въ 1882 г. я уже работалъ въ зданіи біологической станціи.

Это зданіе расположено на берегу Соловецкой бухты, въ 120 ти саженяхъ отъ монастыря, отъ котораго оно отдѣлено небольшимъ заливчикомъ. Оно стоитъ на маленькомъ мыску и занимаетъ почти половину ширины его.

Въ длину, оно занимаетъ около 15-ти саженъ, въ ширину не много болѣе десяти. На его переднемъ фасѣ выдаются три пристройки. Въ двухъ боковыхъ изъ нихъ, въ верхнемъ этажѣ находятся по комнатѣ въ два окна, а въ нижнемъ, въ одномъ крылѣ, помѣщается кухня и черный ходъ, тогда какъ въ другомъ, лѣвомъ, помѣщается довольно просторная комната, которая назначена для рыбоводства. Главный входъ находится въ средней пристройкѣ и прямая довольно широкая лѣстница ведетъ въ помѣщеніе станціи.

Станція состоитъ изъ восьми просторныхъ, большихъ комнатъ, двухъ маленькихъ и изъ одной также очень большой, но, къ сожалѣнію, темной. Въ угловыхъ комнахъ находятся по два окна, а въ среднихъ по одному, но каждое окно двойное съ двумя довольно высокими оконными

рамами. Изъ оконъ, три обращены на сѣверную сторону, четыре на востокъ, три на южную сторону, и два окна на западъ.

Кромѣ этого помѣщенія, въ мезонинѣ, куда ведетъ особенная небольшая лѣстница, идущая изъ входныхъ сѣней верхняго этажа, находится длинная и довольно свѣтлая комната, во всю ширину зданія. Комната эта назначается для небольшого мѣстнаго музея. Съ боковъ къ ней примыкаютъ обширные чердаки, въ которыхъ предполагается устроить небольшіе баки, для циркуляціи воды въ акваріумахъ.

Хотя станція расположена на самомъ берегу Соловецкой бухты, но вода изъ нея не можетъ быть употребляема для акваріумовъ и работъ, такъ какъ эта вода имѣетъ мало воздуху и содержитъ довольно много прѣсной воды и органическихъ остатковъ.