Подбитые ветром

— Укачало, — пояснила она. — С новичками это случается. Доктор решительно отстранил Морскую свинку и осмотрел Серафима.

— Откройте рот! — распорядился он, поигрывая чайной ложечкой. Эту ложечку Валерьян всегда носил с собой. На всякий случай. Морская свинка с готовностью открыла рот и зажмурилась. Вообще-то Валерьян обращался к Серафиму. Но, по причине косоглазия, смотрел на свинку.

В этот момент дом содрогнулся. Лёва, застрявший в дверях со своей "этажеркой", предпринимал отчаянные попытки войти в помещение. Он так переживал за здоровье Серафима и так спешил оказать ему скорую помощь, что просто не догадался оставить "этажерку" снаружи. Морская свинка обернулась на шум и увидала своего всегдашнего соперника и лучшего друга, когда от аэроплана уже остались одни обломки.

Лёва и Морская свинка часто ссорились из-за того, что важнее — флот или авиация. Но каждый раз важнее всего оказывалась дружба. Поэтому Морская свинка и Лёва часто мирились.

— Лёва! — воскликнула Морская свинка.

— Морская свинка! — бросив разгромленную "этажерку", Лёва ринулся в комнату.

И ветераны заключили друг дружку в объятия.

— Не забыл?! — Морская свинка похлопала страуса по спине.

— Ещё бы! — обрадовался Лёва. — Делаю вираж!... Земли не видно!

— А лоцман кричит: "Вижу землю!" — подхватила Морская свинка.

— И тут кончается горючее! — перебил её Лёва. — Что делать?! Хватаю парашют и командую!...

— Суньте градусник под мышку, — пока друзья предавались воспоминаниям, Валерьян извлёк из аптечки термометр.

— ...И командую! — Лёва перехватил у доктора градусник и сунул его под мышонка.

— Шлюпки на воду! — Морская свинка от избытка чувств повалилась в кресло.

Валерьян достал из аптечки пузырёк, накапал в чайную ложку три капли валерьянки и осторожно выпил.

— Обморок! — важно произнёс он, занюхивая лекарство пробочкой. — Обмороки лечатся гуматически!

После чего спрятал пузырёк в карман халата, подхватил аптечку и нетвёрдым шагом направился к выходу. А поскольку он плохо знал расположение дверей, то зашёл по ошибке в шкаф. А поскольку в шкафу было темно, то он решил, что уже наступила ночь и лёг поспать.

Тем временем Лёва вспомнил про Серафима. Он сбросил ботинки с роликами, наклонился над мышонком и проверил у него пульс.

— Бьётся? — с надеждой спросила Морская свинка.

— Стучит, — подтвердил страус, делая Серафиму искусственное дыхание.

— Отличный парень! — заметила свинка. — Я думаю, он справится!

— Точно, — согласился Лёва. — Сейчас приведём его в себя и будем готовить пополнение.

— Пополнение?! — оживилась Морская свинка, поглаживая живот. — Надо! Надо готовить! А то на пустой желудок...

— Не в том смысле, — страус посмотрел на свинку. — Я думаю из мышонка получится первоклассный лётчик.

— Кто?! — Серафим тут же открыл глаза.

— Юнга! — свинка хлопнула его по плечу. — Будет плавать!

— Ну так вот! — вскакивая, заявил мышонок. — Хочу, чтоб вы сразу знали: ни летать, ни, тем более, плавать я не собираюсь! Мне ещё жить не надоело!

— Жить?! — возмутился Лёва. — И это ты называешь жизнью?!

— Да! — Морская свинка потянулась. — Без моря — это не жизнь!

— А ну идём, — Лёва потащил мышонка к двери.

— Куда? — упираясь, спросил Серафим.

— А на птичий базар!

— Вот это — дело! — засуетилась Морская свинка. — Чтоб мне три фунта под кильку! Базар — это!..

И, опрокинув качалку, она устремилась следом.

Обычно на птичьем базаре шла самая оживлённая торговля. Но только не в тот день. Взору троих приятелей предстали пустые прилавки. За одним из них дремал грач Сажа.

— Это, что ли, птичий рынок? — скептически спросила Морская свинка.

— Базар, — поправил её Лёва, подходя к единственному продавцу. — Эй, Сажа, а где народ?

— Известно, — встрепенулся грач. — В поле народ. На посевной.

— А ты чего ж? — поинтересовалась свинка.

— У меня товар живой, — Сажа встряхнул ведёрко. — Выбирай морячок! Не пожалеешь!

— Слушай, Сажа, тебе летать нравится?! — Лёва отодвинул свинку в сторону.

— Кого?! — грач клювом достал из ведёрка червя и бережно выложил на прилавок.

— Летать, говорю, нравится?! — гаркнул Лёва.

— Ты не безобразничай! — рассердился грач. — Ты бери червей и отходи! Не видишь — очередь ждёт!

— Слыхал?! — Лёва обернулся к Серафиму. — Всем нравится!

И хотя мышонок ничего такого от Сажи не слышал, он почему-то опустил голову.

— Идём! — Лёва решительно увлёк Серафима за собой.

— Как это — "идём"?! — очнулась вдруг Морская свинка, загораживая дорогу страусу. — У тебя нынче и крыльев-то нету! А у меня — лодочка на ходу! Так-то!

Она отпихнула Лёву животом, схватила окончательно сбитого с толку Серафима в охапку и помчалась к реке. Так мышонок очутился на берегу.

— И запомни, — учила его Морская свинка, забираясь в лодку, привязанную к причальному мостику, — надо говорить не компас, а компáс. Эй! Ты что?! Уснул?! Прыгай на палубу!

— Мне и здесь хорошо, — мышонок уселся на причальный мостик.

— Ладно. Будем играть по правилам, — свинка достала из-под сиденья удочку. — Сейчас поймаем рыбу и спросим, где лучше — там или здесь?

Она размотала леску и забросила удочку в воду:

— Главное — не зевай. Следи за поплавком.

— Разве я зевнул? — удивился мышонок.

Из реки, шумно отфыркиваясь, вынырнула рыба Макрель. Макрелью её прозвали от того, что она все время была мокрой.

— Клюёт? — спросила Макрель с интересом.

— Тебе какое дело? — свинка перебросила удочку подальше.

— На что ловим? — допытывалась Макрель. Свинка промолчала.

— На червя надо, — заметила Макрель со знанием дела. — На червя — хорошо!...

Она лениво шевельнула хвостом и подалась прочь.

— Видал?! — всполошилась вдруг Морская свинка. — Видал, поплыла?!

— А черви, небось, у грача на базаре, — подсказала Макрель напоследок.

— Все плавают! Даже эта мокрица! — Морская свинка развернулась к Серафиму. — А ты что — рыжий?!

— Нет, — мышонок мотнул головой.

— Ты что — против острых ощущений?! — наседала Морская свинка.

— Рокфор, — вздохнул Серафим. — Очень острый. Мне нравится.

В этот момент на берегу показался Лёва. Он, как говорится, не заставил себя ждать. Его, собственно, никто не ждал. Но так уж говорится. Он успел сбегать в гараж и откопать в куче старого хлама дельтаплан из папиросной бумаги. На этом дельтаплане Лёва пробовал летать, ещё когда был маленьким. Примерно таким, как мышонок.

— Вот! — Лёва взмахнул дельтапланом. — Надёжная вещь! Не успеешь оглянуться, как улетучишься!

— Да я не умею! — стал отказываться Серафим.

— Правильно. Это как раз такое слово, — пояснил Лёва, завязывая у него на груди лямки дельтаплана. — Летишь и одновременно учишься.

— Полундра! — Морская свинка оглушительно свистнула. — Юнга! Прыгай ко мне! Сейчас плавать будем!

— А я говорю — летать! — возразил Лёва, соскакивая в лодку вместо Серафима.

— Плавать! — Морская свинка толкнула его животом.

— Летать! — Лёва ударил свинку грудью, и та кубарем полетела на дно лодки.

— Плавать! — вскочив, свинка натянула Лёве кожаный шлем по самый клюв. И пользуясь тем, что страус временно потерял зрение, она дёрнула шнур подвесного мотора.

Мотор взревел. Лодка устремилась вперёд. А лодка была привязана к причальному мостику. А Серафим как раз топтался на мостике, пытаясь освободиться от дельтаплана.

Хотите знать, что такое сёрфинг? Это езда по волнам на мостике с криками "караул!"

Морская свинка, вцепившись в руль, уверенно управляла лодкой.

— Как бороздит! — радовалась она. — Морской волк! Настоящий морской волк!

Мостик под мышонком накренился и стал переворачиваться. Но Серафим уже поймал дельтапланом ветер и взмыл над водой.

— Лечу! — испуганно кричал он, набирая высоту. — Лечу! Помогите! Лодка пронеслась мимо "Смотровой". Из камышей показался кот Валерьян. Он уже успел выспаться и отлично себя чувствовал.

— Только гупатически, — промурлыкал кот, помахав над головой чайной ложечкой. — Или гуматически?!

Лёва, наконец, избавился от шлема и увидел пролетающий над головой дельтаплан с мышонком.

— Как парит! — прошептал он восхищенно. — Орёл! Настоящий орёл!

— А говорил — рокфор! — ехидно заметила Морская свинка.

Глава 2

О том, как сова Сплюшка похитила мышонка Серафима

каком-то смысле катание мышонка на мостике можно считать бесподобным, а его полёт — неповторимым. И знаете почему? После этой истории Серафим ясно дал понять своим друзьям, что ничего подобного он больше не повторит. Таким образом, Лёва и Морская свинка потеряли единственного ученика.

И если Морская свинка вскоре нашла себя в огородном деле, — она так и говорила: "Я нашла себя в капусте!", — то Лёва остался верен прежней мечте.

— Мои интересы выше! — заявлял он, таинственно поглядывая куда-то вверх.