Маруся-2. Попасть - не напасть

- Мама, глупости вы говорите! - Арина выступила резко и жестко. И когда только в комнате появилась? - Демидов - злой и гадкий человек.

- Это же ДЕМИДОВ!

Маман произнесла это так, что стало ясно - за копейку продаст. Одной фамилии хватит, чтобы у нее напрочь отключилось критическое восприятие.

Не только продаст - еще по башке свяжет, в мешок сунет и сама к Демидову отправит. Ибо не понимаю я своего (а главное - ее) счастья.

- До прояснения ситуации генерал-губернатор Храмов предложил нам быть его гостями, - резко сказала я. - Надеюсь на ваше благоразумие.

Не надеялась. Но наверняка, Храмов приставил охрану. И у нее есть и благоразумие, и оружие, что ничуть не хуже в некоторых обстоятельствах...

- Разумеется, - заверила меня маман. Верилось отвратительно. Вообще не верилось.

- Петя, к тебе это особенно относится. Никуда из особняка не выходить, ни с кем посторонним ни о чем не говорить, понял?

- Да.

- Если что - тут же ко мне.

- Маша, а как же куры?

- Я о них подумаю. Напишу записку Елпифидору Семеновичу, - решила я. - Думаю, найти кого-то приглядеть на пару дней, дело несложное.

Петя кивнул.

- А Лощина? - поинтересовался Ваня.

- Я считаю, что наше дело решится достаточно быстро. А дальше... будет думать по ситуации, - честно ответила я. Переписала бы я Лощину на Ваню, но - не справится парень. Без меня не справится. А работы по селекции, это не на год, не на два, это на века.

Это то, чем можно до конца жизни заниматься.

И кстати - то, что будет цениться при любых властях и при любой погоде. Ибо кушают - все. Привычка у людей такая - кушать три раза в день, знаете ли. А хлебушек сам не прибежит, его растить надо, ухаживать...

Ваня пока не справится. А если меня заберут...

Ежь твою рожь!

И иначе тут не скажешь. Но выхода я пока не видела.

***

Храмов появился ближе к обеду.

Маман сидела у себя в комнате. Принимала ванну, приводила себя в порядок. Арина, Ваня и Петя были мной озадачены в буквальном смысле.

Задачками из курса арифметики за третий класс. Мой. Пусть решают, авось, ума наберутся. Решают, читают, пишут... нет времени - работай, есть время - учись.

Я в свое удовольствие играла с Нилом. Малыш уже вполне уверенно держал головку, пробовал переворачиваться, тянул ко мне ручки, цеплялся за пальцы, и мне кажется, в ближайшее время он вообще сядет.

Или поползет сначала? Змеи, они такие...

Знать бы еще в подробностях, как эти малявки развиваются по месяцам, но где ж тут возьмешь учебник по педиатрии? Хоть ты сама пиши...

- Мария... Петровна?

Я встала с ковра, на котором мы бесились, и вежливо поклонилась.

- Ваше превосходительство.

- Прошу вас пройти в библиотеку.

Я кивнула и последовала за генерал-губернатором. Там он словно маску сбросил. Уселся в кресло, откинул голову на спинку, расслабился. И стало видно, что он стар.

Сколько же ему? Лет шестьдесят? Больше?

Он стар и устал. И я еще хлопот добавила.

- Налейте мне коньяка, Мария Ивановна. Прошу вас...

Я достала снифтер, плеснула напиток на дно и протянула Храмову.

- Вам не предлагаю, магам нельзя.

Об этом я тоже не знала. Храмов усмехнулся.

- Да, Мария Ивановна. Магическое способности в случае опьянения идут вразнос. Вы и об этом не знали?

- А женщин учат пользоваться своей магией? Лекции нам читают, объясняют все, не так ли, ваше превосходительство?

- К чему же так сурово? - пара глотков коньяка сотворили чудеса, заставив Храмова помолодеть лет на десять. - Вы знаете, что магия и беременность...

- Знаю. Но считаю, что всегда можно заняться этим вопросом подробнее.

- Вот даже как?

- В любом случае, меня это не касается. Я маг земли, и мое основное качество - плодородие.

- То-то вы урожай сам-десять сняли.

- Мало. Можно бы и больше.

Храмов пожал плечами.

- Мария Ивановна, а как вы оцениваете свои перспективы?

Я решила не крутить хвостом. Что-то мне подсказывало, что разговор не просто так затеян. А потому...

- Плохо. Демидов уже сообщил моему отцу?

- Он всю ночь наводил справки. Думаю, через пару дней сообщит.

Я скривилась.

Чего уж там...

- Отец явится сюда. И... меня тут не оставит. На ЕГО условиях.

- Вам это не нравится.

Храмов не спрашивал, утверждал. И я медленно опустила веки.

Не нравится? Да это еще мягко сказано! Лучше б я три раза оплешивела, это хоть лечится. А вот что делать с навязанным мне супругом?

Не хочу!

Замуж не хочу, под папашу подстраиваться не хочу, из Березовского уезжать не хочу... да черти б всех побрали, я себя человеком ощутила! Нужным, важным... и у меня все отбирают! Я свою жизнь начала строить - и здрасте!

А в столице еще и Милонег.

Что там с ним стало, черт его знает, но подозреваю, что меня так просто с крючка не отпустят. Уж больно вкусный кусочек...

И теракт, и...

Ёжь твою рожь! Кто-то желает это оспорить?

Храмов медленно кивнул.

- Я правильно понимаю, что вам это не нравится?

- Правильно, - кивнула я.

Оставим в стороне все возмущение по поводу продажи родной дочери. Сейчас это норма. Но хоть бы торговал с приличными людьми!

- И на что вы готовы, чтобы не возвращаться к отцу?

Хм?

Мне кажется, или это прощупывание почвы?

- На многое, но не на все, - отрезала я. - Сергей Никодимович, если вы хотите мне что-то предложить, я выслушаю. И обещаю обдумать ваши предложения.

- Не любите терять время?

- Ненавижу.

- Это хорошо, у меня его тоже мало осталось.

Я подняла брови, глядя на Храмова.

- Лет двадцать, в худшем случае?

- Год. В лучшем. Я умираю, Мария Ивановна.

- Вы не выглядите умирающим.

- Верно. У меня опухоль, и удалить ее нет возможности. Легкое, место такое.... Я воевал, был ранен, видимо, тогда меня плохо вылечили, вот, сейчас и проявилось. Врачи обрадовали. У меня примерно год активной жизни, потом начнутся боли. Может, меньше года... уходить придется на обезболивающих. Или обращусь в церковь, попрошу Последнее Причастие.

Я кивнула.

Вот что мне нравилось в их вере... она не была полностью канонической. И эвтаназию допускала.

Я могла это понять.

Одно дело, когда человек думает, что у него все плохо. Но на нем еще целину вспахать можно. И совсем другое, когда ему все равно умирать.

В этом случае он мог получить полное отпущение грехов в храме и последнюю милость - чашу с ядом. Убивающим быстро и качественно.

Человек засыпал и не просыпался более.

Самоубийство?

Нет. Просто свободный выбор и свободная воля каждого. Мы не выбираем, где и как нам рождаться, но у нас есть возможность выбрать свою смерть. Это так...

Грех?

Самоубийство против Божьей воли?

А Он вам лично свою волю сообщал, или как? Есть, есть ситуации, в которых это не грех, а благо. Или преимущество.

Я бы так и поступила, это точно. Храмов...

- Я не могу вас вылечить. И мне жаль.

- А если бы могли мне помочь?

- Смотря в чем.

Храмов усмехнулся.

- Осторожна. Мне это нравится. Я навел справки, княжна. Вы действительно заботитесь о своих братьях и сестре. Вы их любите.

Я пожала плечами, не видя в этом ничего странного.

- И сына вы любите. Хоть он и приемный.

И что?