Лука

Я старалась привести себя в порядок, приглаживая растрепанные волосы. Носить джинсы на голое тело было дискомфортно. Лука взял меня за талию и вывел из комнаты. Я походила на красного рака. Все эти люди за дверью знали, чем мы занимались, а может и слышали.

К ним присоединился помятый Майлз, обсуждающий что-то с Дизелем. Я встретилась с ним глазами и не узнала его. Майлз больше не смотрел на меня как раньше. Теперь он воспринимал меня исключительно, как женщину Луки, которая только что стонала на нем. И его взгляд был таким режущим, что мне показалось, что он даже знает, что я стою без трусов.

Рука Дьявола сжала меня сильнее, подталкивая вперед, и я направилась к Майлзу, слабо улыбаясь.

— Привет, Алисхен! — его голос был добрым, но менее задорным, чем раньше. Он разглядывал руку друга, покоившуюся на моем бедре. И меня, раскрасневшуюся с опухшими губами, стоящему рядом с ним, не вырывающуюся и не спорящую. Он незаметно покивал головой, сопоставляя увиденное со своими мыслями.

Майлз.

Факт, что люди пришли в его дом и нанесли удар по нему, привела Луку в бешенство. Его гнев обратился на всех вокруг себя, в особенности на его же людей за такое упущение. И он не мог простить смерти. Но больше всего, о чем он не говорил вслух никому, страх, что среди этих людей могла быть его Мониша. Его… Ангел при дьяволе…

Златовласка стала другой, преобразилась изнутри, начиная приобретать в себе его отражение, или же она всегда была такой, просто я не замечал?

Она двигалась параллельно с ним, перенимая каждое движение и туша в нем приступы ярости, не давая пожару спалить все к чертям. Она жалась к нему, как ребенок к родителю, ожидая его защиты и ласки. Лука не выпускал ее от себя ни на секунду, боялся, что покушение может повториться и ему нужно было быть уверенным, что он лично проконтролирует ситуацию.

Было невыносимо смотреть на ее горящие щеки, румянец которых был не от духоты в аэропорту. Ответ был слишком очевиден. Все в ее лице говорило об истоме после секса.

Радовало, что у меня будет время передохнуть от этого любовного треугольника, пока они будут на Бали. Лука решил устроить отпуск, и спрятать Алису, пока в Москве будет кровавая вендетта, исполнить которую было поручено мне. И мои руки чесались, чтобы выпустить пыл и надрать парочку задниц. Это поможет мне отвлечься от мыслей о златовласке.

Уже слышал о ее встрече с бывшим мужем, редкостным гандошей. Игорь лично посадил его на самолет и убедительно попросил, что если он еще раз столкнется с Алисой и не побежит в обратную сторону, то он покойник. Я вообще был удивлен, что Лука оставил его жить. Может в дьяволе проснется человечность?

Проводив их в самолет, мы с Лукой остались одни неслучайно. Нам было о чем поговорить серьезно. Я чувствовал себя мальчишкой, который боится, что его будут отчитывать.

— Я хочу, чтобы ты отчитывался мне постоянно, держал вкурсе в течении всего дня, вне зависимости времени суток. Как только Захар поправится, приедет ко мне. Всех остальных оставляю тебе… — Лука положил руку мне на плечо и сжал его. — Майлз, ты мой брат, и я надеюсь, что наши разногласия остались позади, а со временем они сотрутся даже из воспоминаний.

— Не переживай. Я надеюсь, что Сказочный Бали сделает свое дело!

Глава 10

Я вертела головой на триста шестьдесят градусов, пытаясь рассмотреть убранство частного самолета Луки. Я такие только в кино видела. И теперь даже не верилось, что стою внутри самолета на пышном бежевом ковре и рассматриваю богатое убранство. В углу стояла стюардесса в шикарной красной форме. Девушка была хозяйкой прекрасной фигуры, хоть в модели иди, но вот ее лицо чем-то отталкивало. Грубые мужские черты лица. Она меня поприветствовала и ждала дальнейших указаний, не мешая мне глазеть.

Я прошлась по самолету, изучая кожаные кресла и диван, заметив вторую комнату, в которой была огромная двухспальная кровать. В таких самолетах можно летать каждый день, не уставая от длительных перелетов. Да у меня квартира была скромнее, чем эти апартаменты.

Лука поднялся на борт один и за ним закрыли двери. Мы полетим вдвоем? Без охраны?

— Садись и пристегни ремень. — скомандовал Дьявол, усаживаясь также в кресло. — Будем сейчас взлетать.

Я послушно села рядом с ним, пристёгиваясь и не решаясь спросить, где же верные псы?

— Ваши книги. — протянула стюардесса с бейджиком Оксана. В ее руках были новенькие книжки Гранже и Тилье, которые я не успела прочитать и отложила в библиотеке. Дрожащей рукой, поблагодарив ее, я приняла книги.

— спасибо. — прошептала я, целуя Дьявола в шею. Такой знак внимания с его стороны стоил очень дорого. Он не просто подумал, чем занять моё время в полёте, он безошибочно угадал, что купить. И хотя вряд ли он покупал это сам, распоряжение точно было за ним.

Лука просто поцеловал меня в лоб, открывая ноутбук. Мы пошли на взлёт. И было необычно сидеть только вдвоём, словно в квартире, которая вот-вот взлетит.

— мне нужно поработать, Алиса. Не мешай час. — сказал Лука и посмотрев на моё выражение лица, добавил: — пожалуйста.

Мне не удавалось сосредоточиться на чтении, когда рядом сидел этот мужчина с грозным выражением лица. Он изучал карты и письма, писал ответы, и иногда звонил по телефону, отчитывая человека по ту сторону трубки.

Дьявол всегда говорил в приказном тоне. Его манера речи даже исключала диалог, только постановка задач. Я невольно сжалась, понимая, что нахожу во власти этого невыносимого человека. Что с моей жизнью?

— хотите чего-нибудь выпить? — пропела Оксана.

— чай. Мне чёрный, ей зелёный. — ответил Лука, не отрываясь от ноутбука.

— а можно я хотя бы выберу сама, что буду пить. — не выдержав, прошипела я.

— можно. — спокойно ответил Лука, глядя мне в глаза. И в этот момент я поняла, что хочу зелёного чая!!! Потому что люблю его. И мне стало так злобно и обидно, что он все решает и знает наперед.

— ананасового сока. — назло ему сказала я, сжимая челюсть и надеясь, что его у них нет.

Оксана только улыбнулась приторной улыбкой и скрылась за ширмой. Лука усмехнувшись, погрузился в телефон.

Я уткнулась угрюмо в книгу. Молча ненавидя его и желая подавиться черным чаем.

— Ваш чай, сэр! И Ананасовый сок для Вашей дамы. — какой же любезный у нее был голос. Хотелось выплеснуть этот сок прямо ей в это воспитанное лицо.

Вместо часа Лука работал все четыре, безотрывно от своего ноутбука. За это время я успела встать и походить по салону, заглядывая в окно, пробуя полежать на диване и скрываясь в комнате. Забравшись на кровать, скидывая обувь, я откинулась на подушках, все еще чувствуя боль в некоторых мышцах.

От размеренного шума самолета меня склонило в сон.

Майлз.

Лучший способ уйти от своих мыслей погрузиться в работу. И я был намерен погрузиться в нее с головой.

Шагая по складу, вдыхая ароматы плесени, прислушивался к эху собственных шагов, гулко разносящимся по всему помещенью. За мной шли люди Луки, синхронно передвигаясь строевым шагом. Армейская выправка.

За дверью в конце коридора была светлая комната, не такая, как показывают в кино для таких случаев. В ней на стуле со связанными руками и ногами сидел молодой тридцатилетний парень с кучерявыми волосами. У него был сломан нос и девять пальцев на руках. Нужно быть сговорчивее.

Я сел напротив него, вытягивая ноги и заглядывая в остекленевшие глаза. Он был сломлен и готов для разговора со мной. Я втянул запах пота и мочи, исходивший от него, как символ слабости этого куска говна.

— Ну привет. — прошептал он. — Давно не виделись, правда?

— Я пришел сюда не для дружеских посиделок. Мне нужно знать, кто заказал тебе заминировать дом Луки.

— Не знаю, сказал уже. Можете лишить меня всех пальцев, но я действительно не знаю. — парень почти плакал. Нужно было раньше думать, когда покушался на жизнь такого человека, как Лука. — Мне передали деньги в чемодане с диском на котором были указание. И больше ничего… Было сказано, что сумму удвоят, если я сделаю все как надо!

— И ты сразу же согласился, сука…

— Помимо денег в чемодане были фото, моей дочери… Они убили бы ее…

— Если бы ты пришел к нам, мы бы защитили всю твою семью, но ты, пес, напал на своего хозяина. — я сжал до боли зажигалку в руке. — А чего заслушивает блохастая собака?

Парень дернулся, только сейчас осознав свою судьбу, качая головой, как болванчик.

— Нет! Нет! Я могу быть полезен.

— Чем?

Я встал, поправляя пиджак и обращаясь к Игорю:

— подержи его. Если не вспомнит ничего стоящего, то сожги. Собаке собачья смерть.

Он опять заверещал, умоляя отпустить его, но мне не было его жалко. Такие, как он, крысы, всегда вгрызаются из-под тишка, потому что в равном бою не способны выстоять. Силу определяют не физические возможности, а закаленность внутреннего стержня, способность выдерживать боль и давать отпор до последнего вздоха. На войне выживают те, кто хотят жить и не умеют сдаваться. И этот был не из таких, он лишь исполнитель.

Человек, скрытно бьющий по Луке, был профессионалом, возможно, кто-то из своих. Было сработано не просто профессионально, у него была информация, когда это можно было сделать и где. А значит у него был близкий доступ. Поэтому Лука улетел на арендованном самолете без охраны туда, где щупальцы преступного мира не дотянутся.

Меня провожали истеричные крики парня. Сегодня еще нужно было успеть к Рамазану, переговорить с ним. Этот человек всегда обладал интересной информацией.

Я впервые видела, как он спал. Это было так необычно, смотреть, как его грудь размеренно поднимается и опускается, а лицо не напряжено, а наоборот расслаблено. Растрепанные волосы спадали на лоб пушистыми прядями, а борода колыхалась при каждом его выдохе. Лука лежал рядом со мной, поверх покрывала, не разувшись. Судя по всему он пришел посмотреть на меня и неожиданно для самого себя заснул. Повязка на глазу съехала, обнажая запеченную кровь и швы.

Я закусила щеку, вспоминая, как кровь заливала его лицо. Зрелище не для слабонервных.

Приподнявшись на локтях, я осторожно придвинулась, чтобы рассмотреть его рану. Она воспалилась.

— Хватит меня рассматривать. — раздраженно сказал Лука, не открывая свой уцелевший глаз. Я отползла обратно, покраснев. Дьявол зевнул, притягивая к себе и проваливаясь в сон.

Все что мне оставалось — свернуться калачиком рядом с ним.

Жар обдал с ног до головы тут же, как мы вышли из самолета. Влажность ощущалась с первого вздоха, воздух был тягуч и раскален. Джинсы тут же прилипли к телу, неприятно сковывая мои движения. Хотелось поскорее их стащить с себя и переодеться во что-нибудь легкое и свободное.

Аэропорт Бали меня приятно удивил: такой колоритный и яркий с зелеными пальмами прямо на территории здания. Лука с легкостью ориентировался внутри, четко двигаясь в нужном направлении, не смотря даже на указатели. Я еле поспевала за его армейским шагом местами, переходя на бег.

У нас не было с собой вещей, даже ручной клади. У меня то и паспорта не было, и от этого был легкий мандраж. Вряд ли эта мелочь могла выскочить из головы Дьявола, но меня все равно трясло, когда я думала об этом.

У стоек контроля к Луке подбежал невысокого роста индонезиец, сложивший маленькие ручки и сделавший нам очень низкий поклон. Его загорелое лицо расплылось в улыбке, обнажая желтые мелкие зубы, на нем была форма государственного служащего.

Индонезиец заговорил на корявом английском, на котором я разбирала лишь отдельные слова, не понимая сути. Я старалась напрягать слух и выстроить слова в предложения. Луке же было более чем понятно, потому что он на чистейшем неторопливом английском ответил:

— Хорошо. Быстрее. Я не собираюсь тут торчать целую вечность.

Парень согнулся снова пополам, словно извиняясь, и протянул руку вперед, на которую Лука положил два красных паспорта с двуглавыми орлами. Получив желаемое, индонезиец убежал, а мы остались его ждать в полном молчании. Лука достал планшет и стал что-то на нем проверять, хмуро сдвигая брови. Ему не нравилось то, что он там увидел. Видимо, что-то происходило в Москве без него, потому что Лука был в ярости и постоянно что-то печатал. Была более чем уверена, что там указания.

Я чувствовала себя ребенком, который не должен мешать родителю, потому что он очень занят. Было угнетающе и одиноко. У меня даже не было телефона в который я могла уткнуться и скоротать время. Книги остались в самолете. Поэтому я стола, скрестив руки, и ждала новых действий или когда этот двухметровый мужчина обратит на меня внимание.

Индонезиец вернулся в компании с двумя вооруженными собратьями, которые были крупнее и одеты по-военному. Они уважительно кивнули Луке, все также погруженному в свою игрушку. Меня словно не существовало для них, я была аксессуаром Дьявола, который он всюду носил с собой. У меня не было своего мнения и желаний, я была послушной кобылицей.

Злость и обида распаляли меня все сильнее. Я задышала чаще, сгорая от нетерпения.

Лука наконец-то оторвался и грозно посмотрев на вновь прибывших, поднял одну бровь вопрошающе.

— Нужно идти. — буркнул круглолицый.

Как оказалось, вооруженные парни были работниками аэропорта, которые помогли нам выйти из него, минуя паспортный контроль. Видимо для этого, Лука и давал наши паспорта. На выходе нас ожидало два белых bmw, в один из которых сели мы, а во второй сели наши встречающие. Это местные псы Дьявола? У него везде своя многонациональная армия? Это выходило уже за рамки бандита.

Кто же ты Лука Гроссерия?

За рулем машины был индонезиец, который поздоровался с нами на своем языке. Лука ответил ему, а я просто кивнула. Мне очень хотелось спросить куда мы едем и зачем, но каждый раз оборачиваясь у его оскалившему лицу, в горле начинало першить и я передумывала.

Я много слышала о балийских закатах, но не представляла насколько же они фантастические. Небо с ярко-оранжевого становилось розово-голубым неторопливо, чтобы можно было насладиться этими красками. Я не могла оторваться от силуэтов листьев пальм, колыхающихся на ветру в свете этих бликов. Невозможно поверить, что это реальность…

Мы очень долго ехали по острову, проезжая узкие улочки с множеством ярких вывесок. Хотелось выйти из машины и просто погулять по ним и рассмотреть их не сквозь стекло автомобиля. Как давно я не гуляла?

Уже стемнело, когда мы приехали к двухэтажной вилле, почти не охраняемой, если сравнивать с домом Луки. Вилла находилась между джунглей и рисовыми полями. У входа нас встречали балийцы: девушка лет двадцати и мужчина, ее отец, если судить по фантастическому сходству и разнице в возрасте.

На улице все также было душно и я мечтала о шортах и майке.

— Добрий весер! — проговорила девушка на очень плохом русском. Руни говорила на много лучше, чем она. — Добьло подяловать!

Я приветливо ей улыбнулась, потому что было видно, как она старается. Девушка была очень красивая и тонкая, словно из мемуаров гейши, похожа больше на японку, чем на балийку.

— Добрый вечер. — прохрипел Лука, закуривая сигарету так, словно об этом только и думал целый день. — Илух, покажи, пожалуйста, Алисе дом.

Девушка завела меня в дом, показывая зал и столовую. Кабинет и одну огромную комнату.

— Васи веси привезли всера. — проговорила она, открывая белоснежный шкаф и демонстрируя мне аккуратно сложанные новые летние вещи с бирками. Конечно же, Лука позаботился обо всем. — А дом у окианя готовися еще.

Я удивленно посмотрела на нее, дом у океана? Мы на этой вилле временно?

После перелета в голове так путались мысли, сказывалась еще жара. Даже прохлада от кондиционера пока не расслабляла.

— Спасибо! — пробормотала я, желая чтобы меня оставили одну.

— Илух, спасибо большое. Принеси, пожалуйста, холодного лимонада.

Дьявол зашел в комнату вальяжно, расслаблено. При нем уже не было планшета и видимо теперь он был готов уделить мне время.

Когда девушка вышла, осторожно закрывая за собой дверь. Дьявол лег на кровать, вытягиваясь звездочкой, потягиваясь как кот. И хотя его лицо не выражало эмоций, по напряженной позе, я знала, что он раздражен.

Я была на Бали, острове мечты, месте о котором я так давно мечтала. И не было никакого удовольствия из-за незнания того, что происходит.

— Иди ко мне, Мониша. — прохрипел он, распахивая глаза и глядя прямо мне в душу. По коже побежали мурашки, и сперло дыхание. Почему же он так красив?

Майлз.

Рамазан был непросто отвратительным фетишистом вокруг которого постоянно кружили проститутки и другой сброд, он был авторитетом в определенных кругах. И как бы мне он не нравился, приходилось общаться с этим сукиным сыном. Он умел держать в узде урков, направлять их энергию в нужное русло. Он контролировал, чтобы они грызли друг друга, но не трогали мирных людей.

У нас с ним не клеялось общение с первой встречи, как кошка с собакой. Меня раздражала его двойная жизнь. Днем он был бизнесменом и приличным семьянином, но вечером он смотрел, как люди варятся в растворе, чтобы ничего не осталось от их костей. И я был не согласен с Лукой. Я бы давно убил этого гавнюка.

— Уверен на все сто. Мои ребята обрыскали всех, это не наши. Никто бы не посмел. — Рамзан развел руками. У него на пальце блестел массивный перстень с черным камнем — гербом его семьи, который он сам и купил. Он был крупным мужчиной с волевым подбородком и всегда гладко выбритый. Никогда не видел его с щетиной. К общему удивлению этот мужчина европейской внешности с приятным голосом был человеком с кровью по локоть. А по интеллегенту и не скажешь. Какая мерзость.

— Держи руку на пульсе. Может всплывет что. — Я отпил виски, рассматривая новый ресторан бизнесмена в центре Москвы. Милый французский ресторанчик с поваром из Парижа. Все как любит местная публика. Успех обещан. Газеты так и печатают о нем, какой он чудный милаха.

— А где Лука? — спросил Рамазан прищуриваясь.

— Решил уладить кое-какие дела.