Еглеоп

Еглеоп

Иван Сергеевич Першин

© Иван Сергеевич Першин, 2020

ISBN 978-5-4498-6523-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Боль никак не хочет отступать. Ноющее пятно в правом боку с каждым шагом все сильнее напоминает о себе. Вечерняя прогулка оказалась не лучшей идеей.

Конечно фастфуд. Можно было и раньше догадаться, что ежедневная шаурма на обед не лучший вариант для желудка. А сегодняшнюю он готовил даже без перчаток. Новенький, совсем молоденький мальчик, по-русски толком не умеет разговаривать.

Промолчала, скандалить не захотела. Все детство в тайге ягоду ела немытую, никогда живот не болел. Конечно, у города другие болезни. Мечтала, стремилась сюда, а в итоге… На похороны к дедушке даже не смогла попасть. Экономила, откладывала…

Резкий щелчок в боку оборвал мысли, отправив девушку на тротуар.

Легко, чуть не вприпрыжку, женщина в белом халате следует к выходу из учреждения. С такими лицами выходят с работы в последний день перед отпуском. Или планируя отметить сегодняшнее повышение. Хотя и они вряд ли при этом насвистывают так, что высокий звук эхом летит по пустынным этажам как дым над водой.

— Маргарита Васильевна!

Молодой врач мчит по скользкому кафелю коридора, размахивая листком бумаги. Изящная рука, уже было потянувшаяся к дверной ручке, замерла на полпути.

— Маргарита Васильевна, хорошо, что догнал вас. — Запыхавшись, протягивает бланк, — Девушка. Полчаса назад потеряла сознание у нашего входа. Боль при пальпации, лейкоциты растут. Аппендицит.

Женщина кинула на формуляр мимолетный взгляд. На лице смесь удивления и снисходительности.

— Ну, хорошо, Стасик. Все верно, аппендицит. Хирургия в соседнем корпусе.

— Да я не о том. Подумал, может, вы знаете. Мы кровь на группу взяли. У нее антигенов не хватает, чтобы резус определить.

Беззаботность улетучивается с каждой просмотренной строчкой.

— Проверяли?

— Дважды. Так ведь не бывает?

— Бывает. Готовь операционную на втором этаже, будешь ассистировать.

Врач застыл в растерянности.

— Но вы сами только что сказали, везти в хирургию. Мы же не можем…

— Готовь. Операционную.

Люди строили на века. Многотонным железобетоном наливали коробки, закатывая в асфальт все вокруг. Когда они ушли, сказав, здесь жизни нет, жизнь заново расцвела в привычных формах. Мягко разорвав битумную корку, вспучивая ее корнями, устремилась ввысь, перекрасив зеленью искусственную серость.

Впрочем, ряды пятиэтажных, в основном, брошенных зданий еще хорошо видно с крыши саркофага. Никому в здравом уме не придет в голову забраться сюда ради острых ощущений, но эти двое выбрали для разговора опаснейшее в мире место.

Тот, что повыше, сухопарый, с орлиным лицом, стоит чуть позади, рассматривая клонящееся к горизонту солнце сквозь растопыренные пальцы.

— Знаешь, если бы ты не сказал, я бы и не заметил. Но, да, определенно чувствительность чуть снижена.

— У тебя. Для них это, возможно, приговор.

Голос собеседника, усевшегося прямо на краю стометрового купола, тих, сквозь вой ветра его слов почти не слышно.

— Завидный гуманизм, Грегор. — Сухопарый пожал плечами. — Но ты крупно рискуешь, тебе запретят доступ. Не сомневайся, я был на твоем месте.

— Если я прав, изменения заметят сразу, утриллы есть у почти всех. Сколько времени им понадобится, чтобы признать мою правоту? Две недели? Месяц?

Сухопарый мелко рассмеялся.

— Унижение главы совета. Даже, если ты хочешь использовать меня ради того, чтобы вся власть оказалась у Мары, я не обижусь. Но, ты уверен, что это безопасно?

Грегор не поднимает головы, его взор устремлен куда-то вниз.

— Вполне. И дело не в Маре или совете. Никто не имеет права ограничивать целый вид.

— Имеет, не имеет, вопрос морали. — Разноцветные глаза на остром лице сверкнули, поймав солнечный луч, — Так что от меня будет нужно? Просто подкинуть Ю Лиану химеру?

— Любой материальный объект. Чем крупнее и сложнее, тем лучше.

— Это не проблема. Проблема только войти, Ю Лиан и ключ и замок одновременно.

— Не только он. Об этом я сам позабочусь.

Солнечные лучи светят прямо в глаза. Диск только оторвался от горизонта — часов шесть утра. Почему она в больничной палате?

Больница не из бюджетных. Отделка интерьера деревом гармонирует с пастелью стен, плазма на стене. Чистые тапочки рядом с гипертехнологичной кроватью.

— Проснулась, наконец.

Женщина на диванчике в углу. Лет тридцать или меньше. Каштановые волосы вьются ниже плеч, гладкая кожа. Глаза. Зеленые, нереально яркие, смотрят из-под двойного ряда ресниц смесью ребенка и старца. От такого взгляда мужики, наверное, штабелями стелятся под ноги. Даже медхалат на ней сидит лучше, чем бренд на манекене. Что такая вообще делает в больнице, ей место на подиуме.

Мысли в голове слипаются, тело, словно выжали.

— Как я здесь очутилась?

Вроде, ничего не болит. Приподняться на подушке сил хватает.

— Сюда тебя прикатили из операционной, там ты оказалась из-за этого червячка.

Женщина протянула блестящую миску с десятисантиметровым отростком слепой кишки. Видела такой уже, статью на последнем куре писала.

— Аппендикс?

— Он самый. Резать пришлось не откладывая. Помнишь, как сознание потеряла? — Женщина поймала растерянный взгляд, — Как тебя зовут, помнишь?

Воспоминания отказываются выстраиваться в четкую цепочку. Встретить бы того, кто придумал такими приложениями тело оснащать.

— Яна Мохова. Меня доктор, кажется, осматривал. Молодой такой. Потом…

— Не напрягайся, сейчас вредно. Но чисто технически операция прошла идеально, на ноги сможешь встать хоть сегодня.

Сегодня? Через неделю после такого должны выписывать.

Яна еще раз осмотрела палату. Интересно, сколько стоят сутки пребывания здесь.

— Это частная больница?

— А, нет. Это не совсем больница, институт гематологии. В этом-то и загвоздка. Я должна была вызвать скорую, вместо того, чтобы самой лезть внутрь. Но в пятницу вечером улицы настолько красные, что твой абсцесс мог и не дождаться. Я решила, что клятва повелителю лошадей важнее инструкций.

Яна осторожно приподняла полу больничной рубашки. Тонкая полоска на смуглой коже выделяется только цветом.

— У вас золотые руки. Я точно не стану устраивать неприятности человеку, спасшему меня. Когда мне нужно уйти?

— Да когда захочешь. Одежда в шкафу, водичка в тумбочке. Есть тебе все равно нельзя ближайшие сутки. И, по крайней мере, следующие воздержись от твердой пищи. Поваляйся, телек посмотри. И, да. Если кто-то зайдет, или будет спрашивать на выходе, ты здесь по указанию Маргариты Васильевны, вопросов не будет.

Жара уже неделю не дает ртутному столбику опуститься ниже отметки тридцать. Даже ночью. В транспорте удвоилось количество желающих похвастаться оголенными частями тел, вне зависимости от их волосатости или полноты. И человек в пальто должен вызывать как минимум удивление. По крайней мере, у охранника на входе. Но мужчина вошел в здание и проследовал по коридору не задержав на себе ни одного взгляда многочисленных сотрудников.

Дверь в кабинет открыл без стука, молча остановился перед сидящей за столом дамой.

— Грегор, какого хаоса так долго? Сказала же дело срочное.

Маргарита Васильевна встречает гостя в облегающем черном платье. Украшения, макияж, укладка. Когда все успевает?

— Рита, у тебя все дела срочные. Я просил подождать день.

Голос мужчины сух. На вид ему за сорок, про таких говорят: ладно скроен, да крепко сшит. Решительный подбородок на рубленном лице, зачесанные назад прямые русые волосы. Глубокие морщины вокруг рта говорят, улыбаться он любит. Но колючий прищур серых глазах сразу отбивает желание шутить.

— Чем бы ты там не занимался, бросай все не раздумывая. Я нашла золотую кровь!

— Сообщи совету.

— Да ты не понял, взрослая особь, двадцать два года. Если совет проморгал ее до совершеннолетия, — Маргарита Васильевна хитро прищурилась, — Никто не запрещает нам воспользоваться.

Безразличие на лице гостя сменяется заинтересованностью.

— Эяр, ведь, их использует для инициации?

В глазах Риты промелькнуло недоумение.

— Ну да, это тоже. Но, Грегор, золотая кровь. Ты же всегда хотел попробовать.

— Где она?

— Ночью удалила ей аппендицит. Как родной дочери. Два часа назад ушла здоровая, никуда обращаться не будет, я уверена.

Напряженные плечи дернулись вперед.

— Ты просто отпустила ее?

— А чего? — Рита поднялась из-за стола и подошла к гостю вплотную. — Приложи хоть немного усилий. Ты совсем отстраненный в последнее время, взбодрись.

Грегор, устало выдохнув, обнял Риту.

— Извини, это действительно хороший подарок. Наверное, меня одолевает скука.

Рита мягко провела пальцами вдоль старого, едва заметного шрама на брови Грегора.

— Скука всех нас грызет временами. А гении подвержены ей сильнее остальных, если не занимаются чем-то стоящим.

Заснеженный ледяной язык, нависший над краем окутанного испарениями озера, уже давно должен был рухнуть под собственной тяжестью. Нисколько этого не смущаясь, одетая в яркий комбинезон полярника пожилая женщина стоит у самой кромки. Она упорно всматривается в толщу воды, шевеля губами, считает пузыри газа, вырывающиеся на поверхность. Полуобернувшись, жестом подозвала двух одетых точно так же мужчин и протянула тому, что помоложе пригоршню кубиков, ярко-алого цвета, размером с полногтя. Мужчина, сильно размахнувшись, запустил их в сторону центра озера.

— Достаточно далеко?

— Без разницы. Теперь ждем.

Со звонким хрустом красная игла кристалла выстрелила из-под воды. Толщиной в руку, вверх метра три. Следующая, под другим углом и выше раза в полтора выросла в паре метров. Еще одна. Три сразу. Ветви, сталкиваясь, тут же сливаются в одну, продолжают расти вместе, образуя единый хаотичный узор.

— Вроде, этот цел. — Подал голос мужчина постарше.

Женщина указала пальцем на ближайший ствол. Тонкая трещинка, едва ли различимая для человеческого глаза, тревожной паутиной, сначала лениво, затем быстрее опутывает всю композицию. Покрывшись трещинами полностью, кристальный лес рухнул в воду.

— Уже третий, никаких случайностей. При худших раскладах может означать конец всего.

Мужчина помоложе сделал небольшой глоток из армейской фляжки.

— Всего Еглеопа?

— Возможно, не только.

— И какова вероятность?

— Нету никакой вероятности, Тобиас. — Второй мужчина отстранил протянутый сосуд, — Кристаллы просто собирают информацию и выдают наибольшие риски. Обычно, это одна, максимум две ветви. Сейчас весь лес.

— Что нам следует предпринять? Ограничить посещение Еглеопа?

— В данной ситуации любое действие должно быть обдумано несколько раз. — Женщина развернулась лицом к спутникам, — Мы все являемся частью обработанных данных. Нет гарантии, что именно наши действия не запустят цепочку событий.