Сложение сил

— Уймись, дурак, пока тебе зубы лишние не вышибли, — заткнул коллегу другой молодой церковник, своим тяжелым взглядом обещая зубоскалу как минимум знатную выволочку, когда из церкви все посторонние уйдут. — У осман иногда встречается нечто подобное, приходилось сталкиваться…Но у рабынь, которых недавно прооперировали и выпустили из под надзора, дара нет вообще, а тут же явно какой-то колдун поработал. Господин Коробейников, вы на тело то повнимательнее посмотрите…

— Хм? Вот же гадство! — Олег напряг свой дар, изучая лежащее перед ним тело, и уже через пять секунд скривился в гримасе отвращения. Сердце убитого человека отсутствовало, девшись неведомо куда, но зато на его месте имелось нечто другое. Какая-то темная искорка, взаимодействующая с сохранившимися у свежего трупа остатками энергетики. Она концентрировала вокруг себя эманации смерти и перерабатывала их в нечто иное. Несколько менее агрессивное, но зато более…Подвижное? Нестабильное? Хаотическое? Это не было артефактом, просто сгустком темного волшебства, якорем которого в материальном мире служила мелкая косточка с нанесенными на неё мистическими символами. В нескольких местах её пересекали довольно заметные трещинки, однако часть чего-то тела не спешила рассыпаться в прах или заставлять окружающие её ткани не то обуглиться, не то растечься зловонной слизью. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но кажется, тут понемножку кристаллизуется нечто вроде одноразового накопителя энергии? И это не некрос, а хаос.

— Похоже на то. Видел я как такие штучки некоторые наши темные колдуны из дохлых австрияков изготавливали, — согласился Мурта, и мнению многоопытного друида следовало верить. — Жаль только, что об обнаружении тела и присутствии культистов уже вся деревня знает, тьфу ты, ну то есть город весь. Труп то явно был оставлен в том овраге дозревать, а значит, следовало устроить засаду на чернокнижника.

— Этот накопитель не предназначен для начинающего самоучки, даже если он и действовал строго по инструкции. Хаос в агрессивности уступает разве только некросу, в больших концентрациях да еще и будучи заключен в уже начавшем разрушаться нестабильном сосуде, он мигом разъест энергетику неподготовленного одаренного, если тот будет недостаточно осторожен, — решил Густав, тоже заглядывая в чудовищную рану. — Для какого-нибудь ведьмака тут его уже многовато скопилось, а ведь процесс еще идет и будет дальнейший прирост. Значит, убийца — опытный одаренный.

— Или самоуверенный дебил, — добавил его сын, до сей поры хранивший молчание. — Что? Я в училище раз десять видел, как хоронили молодых идиотов, доигравшихся с магией, которую они не смогли контролировать. И это они под присмотром наставников свое искусство осваивали, которые были финансово заинтересованы в соблюдении юными колдунами техники безопасности. А уж обращения в медпункт из-за менее серьезных ошибок и вовсе никто не считал.

— В любом случае, мы ищем как минимум ведьмака, что резко снижает круг подозреваемых. Корабли приплыли уже после совершения преступления, других гостей у нас давно уже не было, а долго скрывать свою ауру способны разве только матерые шпионы, которым в «Буряном» делать вроде бы нечего. И бедняков по кустам они тоже резать не должны, найдутся занятия и повыгоднее и поинтереснее. — Олег снова вспомнил о Кейто, но успокоил себя тем, что получившей груду золота шиноби не имело смысла приносить людей в жертву ради одноразовой магической батарейки скверного качества. Она могла просто поехать во Владивосток, чтобы купить более стабильный накопитель, который подходит для агрессивных типов энергии и уж точно не взорвется у девушки прямо в руках. — Святые отцы, творите уже свою молитву, которая поможет в ищеек поиграть, ну и какой-нибудь другой помощи свыше в служебно-розыскной деятельности попросите…А я сбегаю за Святославом и штурмовую группу соберу. Ну и Доброславу позову, вот просто чисто на всякий случай.

— А если не поможет — будем перетряхивать всех подряд, вплоть до делающих успехи школьников, которые только-только свою первую искорку зажигать научились, — сжал губы Густав. — Эта погань, она же как плесень плотоядная, её надо из темных углов выжигать, пока разрастись не успела…А то потом придется либо весь дом палить, либо драпать из него во все лопатки, чтобы живьем не сожрали.

— Да, культистов надо давить сразу, а то хуже будет, — поддержал своего дальнего родственника Мурат. — Тем более, у нас здесь нет ни аристократов, ни каких-нибудь вольных магистров, в грязном белье которых можно рыться лишь в том случае, если готов вдобавок к уже имеющимся неприятностям получить и небольшую войну…Одаренных в «Буряном» не наберется и сотни, даже если считать всякую мелочь желторотую и моих ровесников, которые едва-едва ноги волочат. Справимся как-нибудь с тем, чтобы всех перетрясти!

Поиск преступника по запаху начался и почти сразу же закончился. Уверено взявший след священник привел сильнейших чародеев города, штурмовую группу вольного отряда и увязавшихся следом стрельцов к полуразвалившемуся сараю, внутри которого обнаружились банки с красками и пара самодельных кисточек. Причем цвет субстанции, содержавшей в себе немного магической энергии, соответствовал изображениям на груди жертвы.

— Эта халупа принадлежала одному бывшему каторжанину, но он преступником быть не может. Помер года два назад, — проскрипел Мурат, с брезгливой миной осматривая строение. — Вроде как дочка его должна была весной приехать и во владение наследством вступить…Но война случилась и, видимо, это спутало ей все планы.

— Не пахнет человеком, — растерянно заявил монах, разве только не засовывая чуть светящийся белым шнобель внутрь емкости, явно побывавшей в руках у культиста. — Пахнет…Травой?!

— Правильно, — согласилась с ним Доброслава, даже не подходя к находке. — Наш преступник, кем бы он ни был не совсем идиот. Подумал обо мне, а может просто о собаках и заблоговременно выпил зелье из тех, которые используются охотниками, чтобы свой запах маскировать под нечто нейтральное и не заставляющее добычу насторожиться.

— Охотник, значит, — подобрался священник, машинально покосившись в сторону Густава и Стефана. — Так-так…Это наводит на определенные мысли…

— Я — охотник, но я такого зелья не знаю. Вернее знаю, что оно есть, но никогда им не пользовался, — презрительно посмотрел на церковника глава рода Полозьевых. — Выстрелить с безопасной дистанции проще, чем подкрадываться вплотную, а если надо в засаде сидеть, так для отбития запаха мы амулеты используем…

— Пап? — Стефан потряс за плечо своего отца, который внезапно замер, уставившись на банку с краской. — Ты чего?

— Мы используем амулеты, — медленно, буквально по слогам, произнес Густав. — И алхимиков у нас нет, вернее не было до недавнего момента. Но если требовалось какое-нибудь зелье, то ехали не за тридевять земель, а к бабе Матрене. Единственной на всю округе по-настоящему компетентной специалистке, способной сварить по-настоящему эффективное зелье. Других у нас до появления Лили просто не было.

— Той переехавшей из соседней деревни медведеподобной седой бабище, которой даже Олег не смог поправить ни внешность ни здоровье? — Переспросил толстяк, видимо мгновенно понявший о ком речь, а только потом осознал сказанное. — Ну да, помню я её, разве ж такую забудешь. Хорошо, что увидел сию даму в первый уже более-менее взрослым, а то ведь все детство бы кошмары про Бабу Ягу снились с ней в главной роли.

— Да, редкостной красоты женщина, я эту старую ведьму поначалу даже за орка приняла, — хихикнула Доброслава. — Причем на редкость уродливого и мужского пола. Олег в том числе и поэтому именно ей отбитых у осман одалисок сплавил, чтобы старушка всяких ухажеров гоняла, все равно работы у неё теперь почти нет…Так…Подождите-ка…

— Некогда ждать. Побежали! — Сорвался с места один из молодых священников и даже сделал целых три шага, прежде чем затормозить. — Эээ…А куда бежать-то?

Ответом ему послужил исконный владелец местной церкви, припустивший в нужную сторону с такой скоростью, словно он разом помолодел лет на тридцать, отрастил на пятках крылья и заодно сожрал перед началом забега целое ведро лучшего в мире допинга. Олегу пришлось как следует поднажать, чтобы не потерять из виду разогнавшегося не хуже гепарда священника. А использовать снижающие вес артефакты он банально забыл, поскольку голова чародея была занята мыслями о том, не совершил ли он страшной ошибки, отдав спасенных из лап пиратов одалисок на попечение пожилой ведьмы, несмотря на возраст способной завязать кочергу узлом без всякой магии. Или протрезвить запойного алкоголика одним своим видом. Ученица какого-то ссыльного алхимика, она после смерти учителя попыталась расшифровать какой-то его тайный рецепт и усилить себя эликсирами собственного изготовления…И стала сильнее. Физически. Ибо за пару месяцев заметно прибавила в росте и обросла мышцами как профессиональный борец, вот только совсем не равномерно. В итоге одно плечо получилось ниже другого, ноги имели разную длину и толщину, а лицо навеки перекосило в жуткой гримасе. Причем все изменения зафиксировались и на уровне ауры, заодно оттягивая на функционирование организма большую часть магической силы. Её организм принятые некогда зелья перекроили столь сильно, что Олег в ответ на просьбу о помощи был вынужден лишь развести руками. И, в качестве хоть какой-то компенсации, придать пожилой ведьме, которая жаловалась не только на проблемы со здоровьем, но и на плохую финансовую ситуацию из-за появления на местном рынке куда более дешевых препаратов, трех бесплатных помошниц в лице бывших одалисок. Курс из хирургического лечения и последующей регенерации отрезанного несколько улучшил их состояние, позволив мозгам избавиться от давления гормонов и начать мыслить более адекватно, однако бывшие рабыни все равно остались крайне легкомысленными личностями, падкими на мужчин и не желающими думать о том, что будет завтра. Или хотя бы минут через пятнадцать.

Не став утруждать себя приветствием, стуком в дверь, предъявлением обвинений или хотя бы просьбой сложить оружие и выйти с поднятыми руками, священник вломился в жилище ведьмы, словно грабитель в банковское хранилище…И вылетел наружу, объятый переливающимся всеми цветами радуги пламенем, в котором Олег мгновенно почувствовал ту же силу, которая медленно концентрировалась внутри трупа с вырезанным сердцем. Дополнительным доказательством того, что ошибки нет и они пришли точно по адресу, стала завывающая подобно неупокоенному призраку девица, выскочившая из здания чтобы добить раненного врага. Вот только узнал в ней свою пациентку чародей с большим трудом. Мешали выпавшие волосы, непонятно когда успевшая вырасти опухоль покрывающая собою лысый череп и торчащие изо рта зубы. А вот руки остались полностью прежними, человеческими. И сжат в них был человеческий же череп, пылающий радужным огнем. Или не огнем. Во всяком случае, к потугам не самого плохого в мире пироманта взять сию субстанцию под контроль оно относилось с полным наплевательством.

— Брать живьем! — Послышался откуда-то из-за спины крик чуть-чуть отставшего Густава. Впрочем Олег и без его советов попытался парализовать мышцы женщины, но чары из арсенала целителей канули в её тело, как камень в омут. И пусть её заметно повело в сторону, однако это не помешало бывшей рабыне нанести новый магический удар по пытающемуся подняться священнику, который смог сбить с себя вражеские чары, окутавшись чем-то вроде плаща из света. Если бы не Стефан, успевший буквально в последний момент заслонить собою церковника и принять вражескую магию на броню, то быть бы ретивому слуге веры отпеваемым в собственной церкви. — И окружите дом, никто не должен ускользнуть!

Еще двое бывших рабынь, выбравшихся из дома, изменились еще сильнее. Одна стала напоминать какого-то паука из-за десятка покрытых хитином длинных когтистых конечностей, ассиметрично торчащих у неё из спины, живота, груди и даже центра лба, а у второй голова отсутствовала. В болтавшемся на удлинившейся шее отростке не имелось ни глаз, ни ушей. Одна только большая зубастая пасть, полная острейших клыков. Людьми эти существа быть уже никак не могли, просто одержимые обитателями нижних миров мясные марионетки, которые использовали частично функционирующие человеческие останки как способ зацепиться за чуждый им план реальности. Загромыхали выстрелы, и десятки пуль принялись рвать монстров на куски, вдобавок в тварей полетели заклинания, под воздействием которых мутировавшая плоть таяла подобно сахару в бокале с горячим чаем, однако уничтожить этих существ быстро не получилось, и каждое из них успело нанести еще по одному удару. А после оплыли грудами перекрученного мяса и смердящей слизи, поскольку в сей прощальный привет вложили все, что только могли, выложившись без остатка.

— Мля… — Выдохнул Олег, перед лицом которого об созданный защитными амулетами барьер разбился сгусток концентрированного хаоса, выплюнутый женщиной-пауком. И часть его каким-то образом просочилась дальше, поскольку правую сторону лица рвануло жуткой болью, а поле зрения резко сократилось наполовину. Превратившаяся в нечто вроде живой ракеты пасть на длинной шее билась как рыба, сжигаемая сразу тремя церковниками, но все равно не разжимала зубов, сошедшихся на шлеме испуганно матерящегося Стефана. Чары последней из одержимых ударили рванувшуюся в ближний бой Доброславу практически в упор, и теперь оборотень каталась по земле, громко скуля от боли и зажимая лапами огромную дыру в животе. — Как же так?!

— Я сдаюсь! — Послышался из дома пожилой ведьмы испуганный женский голос. — Они не должны были на вас набрасываться, это случайно получилось! Не стреляйте!

Дела судебные. Интерлюдия.

— Это возмутительно! — Старец Сергей шипел и исходил струями горячего пара, словно давным-давно забытый на плите чайник, перебирая листы бумаги, заполненные кривоватыми строчками трудночитаемого текста. И кляксами. Писец, протоколировавший допрос пойманной с поличным чернокнижницы, то ли был новичком, то ли выполнял свою работу из рук вон плохо. Единственным фактором, который радовал церковника-пироманта, являлась весьма скромная толщина данного документа. Преступница банально не успела наторить достаточно злодеяний, прежде чем оказалась схвачена за руку в прямом и переносном смысле слова. — Судебные заседания по подобным делам должны проводиться комитетом минимум из трех лиц соответствующего духовного звания! И вообще — обвиняемая где?!

— Особые обстоятельства требуют особых мер, уважаемый старец, — развел руками раскачивающийся на оббитом бархатом высоком стуле брат Ерафим, а после протянул руку к стоящей на столе рядом с ним вазе с сушками, одна из которых немедленно треснула в пальцах православного инквизитора. — В подготовке к торжественным богослужениям в честь грядущего поста заняты все, вплоть до только-только переступивших пороги монастырей послушников. Но протокол все равно будет соблюден, ведь я пригласил присоединиться к заседанию небезызвестного вам корабельного капеллана, что должен подойти с минуты на минуту. А обвиняемая сейчас находится глубоко под землей, в камере рядом с негатором, поскольку позавчера не просто в очередной раз впала в истерику, а как следует распсиховавшись, попыталась напасть на охранника. Велеть, чтобы достали её из карцера?

— Пусть сидит, раз такое дело. Тем более обстоятельства падения во тьму этой Матрены Варваровны мне в целом уже понятны, — церковник-пиромант слегка успокоился, перестал нагревать воздух вокруг себя, сложил листы бумаги в маленькую стопку и постучал ей об поверхность стола, чтобы выровнять как следует. — Изувеченное неправильно приготовленными эликсирами тело радовало её регулярными болями на протяжении десятилетий и последний год начало стремительно дряхлеть, магический дар едва-едва позволил перешагнуть ступень ведьмака, скопить даже десятую часть золота нужно для обращения к высокоранговому целителю не получилось. Нет ничего удивительного, что она стала посматривать в сторону запретных искусств, надеясь купить у демонов здоровье, а расплатиться чужими жизнями. И когда грешница узнала о появлении у себя под боком не по годам могущественного чародея, в обмен на службу возвращающего старикам молодость и по слухам совсем не чуждого темной магии, то посчитала это подарком судьбы.

— Тем сильнее для обвиняемой оказался удар, когда Коробейников только развел руками и признал свою несостоятельность в исцелении столь серьезных повреждений энергетического тела. — Согласился с его мнением отец Федор, беззвучно возникший в дверях. Ерафим, успешно сжевавший первую сушку, приветственно махнул ему и потянувшийся за следующей. — И простите за опоздание, везшему меня от воздушной гавани рикше точно следует всыпать плетей за нерасторопность. Но хоть хватило времени прочитать копию допросных листов.

— А еще подсудимая допустила возможность того, что отправленные к ней в услужение рабыни, несколько лет служившие османскому чернокнижнику, могут быть своеобразной проверкой сообразительности и таланта. Потому и принялась при помощи своих зелий выжимать их память как половую тряпку, в поисках секретов темной магии, невольно подсмотренных сими падшими женщинами краем глаза. — Продолжил свои размышления наиболее высокопоставленный из присутствующих в помещении священнослужителей, задумчиво выводя пальцем в воздухе вязь быстро тающих без следа огненных букв, в которых знатоки древних языком узнали бы текст молитвы на древнегреческом. Если бы в помещении были какие-нибудь посторонние заклятия, то сейчас посторонняя энергия оказалась бы разорвана в клочья…Но никаких лишних чар старец не обнаружил, и потому позволил себе чуть успокоиться. — И нашла там довольно детальное описание некоторых ритуалов, внешний вид используемых во время нечестивых таинств символов и даже меры предосторожности. Кстати, отец Федор, как вы думаете, Коробейников действительно мог провернуть нечто подобное?

— Маловероятно. Скорее обвиняемая просто выдает желаемое за действительное. Или же вполне сознательно пытается перевалить часть вины на чужие плечи и тем сразу и испортить жизнь отказавшему ей в лечении чародею, и облегчить собственную судьбу, — отрицательно покачал головой бывший начальник молодого чародея. — Я не спорю, Коробейников умен…И лучшим доказательством этого является тот факт, что он не только жив, здоров и обладает явно полученной каким-то необычным путем магической мощью, но ни брат Ерафим ни его коллеги ему ничего серьезного предъявить не могут. О, Олег сумел бы при желании спланировать подобную интригу, вот только это совсем не его стиль. Сей юноша весьма скрытен и осторожен, но действовать предпочитает пусть и прямолинейно, но зато наверняка.

— Пожалуй, — поразмыслив несколько секунд, признал старец. — Он открыто вербует на службу пожилых одаренных низших рангов. И о том, что Коробейников забирает некоторые вражеские тела себе для каких-то опытов, знает каждый, кто хоть немного интересовался данным вопросом. Про пропажу некоторых пленников тоже слухи ходят, но тут у нас уже твердых доказательств нет…А и нашлись бы — он в своем праве, пока не трогает одаренных или лиц благородного происхождения из союзных или хотя бы нейтральных держав. Я не вижу ни одной причины, которая помешала бы ему вполне легально омолодить и опутать кабальными клятвами обвиняемую, использовав те же самые знания, полученные либо от османских рабынь, либо из гримуаров их хозяина.

— Ну, чисто теоретически, эти сведения могли отсутствовать в тех книга, которые пиратский колдун таскал с собой, а о возможности как следует допросил рабынь Коробейников банально забыл… — Неуверенно пожал плечами отец Федор, но увидев скептическую мину на лице своего собеседника поспешно оборвал свои рассуждения. — Да, маловероятно, согласен. А для чего именно ему нужны тела или пленники удалось узнать? Мне…Интересно, насколько глубоко он пал во тьму. Я…Ну, в некотором роде чувствую за него ответственность.

— Не буду спорить с тем, что вам следовало приложить куда больше сил, дабы убедить Коробейникова навеки порвать с врагами рода человеческого. Однако в некоторых случаях спасти грешника может только он сам…Ну или Бог, если ему почему-то будет дело до этого грешника. — Старец сложил руки в молитвенном жесте…А потом быстро расцепил и принялся безжалостно драть длинными ногтями кончик своего носа, который вдруг просто дико зачесался. — С высшими демонами он плодотворно общался минимум трижды: до поступления в училище, во время странствий по лесам Сибири, а также когда его и некоторых других магов из числа языческого отродья вампиры невесть куда пространственной магией утащили! И все за считанные годы? А сколького мы просто не знаем?! Нет, господа, это уже не простой интерес к запретному, это систематическое его изучение и использование, губящее душу раз и навсегда!

— Как сейчас дела обстоят с его душой не знаю, а на момент освобождения Владивостока все было относительно в порядке, — меланхолично отозвался православный инквизитор, ломая третью сушку. Наши коллеги удостоверились в отсутствии посторонних меток как на энергетическом, так и на физическом уровне, когда Коробейникова осматривали перед спецоперацией…Ну, чтобы удостовериться, что он точно тот за кого себя выдает, и что не принес нерушимые клятвы кому-нибудь лишнему. Следов от вливания заемной силы или установления хотя бы временных связей с призванными сущностями тоже не нашли.

— Демоны на слово не поверят даже самим себе, а значит, как минимум тогда он еще душу не продал и даже не заложил, — призадумался отец Федор. — Впрочем, Олег проявлял заметный интерес к некромантии…Это может объяснить исчезновение некоторых тел. И пленников.

— Возможно вы правы. Посторонним он на результаты своего труда даже посмотреть не разрешает, а все отработанные материалы уничтожаются без следа. — Согласился брат Ерафим без особого трепета в голосе. — Обычные, в общем, меры предосторожности, которые соблюдают все, кто не желает делиться со всем миром своими секретами: от выращивающих новый сот роз друидов, до собирающих себе стаю костяных драконов некромантов. Но телесную нежить Коробейников с собой точно не таскает, на летучих кораблях тварей прятать в общем-то некуда и потому матросы были бы о ней в курсе. И духов с призраками во время боя ни на кого не натравливает. А вот касательно пропажи пленников — я проверял эти слухи, но ни единого подтверждения не нашел. Всех кто успевает ему сдаться, Олег либо отпускает за выкуп, либо продает в тюрьму, либо отдает в руки церкви. Даже одаренных и мерзавцев из числа тех, кого лично я бы как минимум приказал в ближайшей помойной яме утопить.

— Мда уж, в умении хорошо маскировать свои делишки поганцу не откажешь…Помяните свое слово, хлебнем мы с ним еще проблем, если не найдем способа дать ему укорот! Либо нарвется по-крупному, не совладав с призванными тварями, а нам потом демонический прорыв затыкать, либо вырастет таки в по-настоящему матерого чернокнижника, который будет гадить почти в рамках закона и по чуть-чуть, но зато веками, если не тысячелетиями! — Сморщился старец, словно лимон как следует своими совсем не стариковскими зубами разжевал. — Впрочем, вернемся к Матрене. Восстановив с помощью своих скудоумных помощниц обряд призыва темных сущностей, обычно действующих в районе земли Египетской, грешница пожелала заключить с ними несколько сделок…Но чего-то напутала то ли в ритуале, то ли в заклинаниях, и утратила контроль над вызванными демонами, что вселились в бывших одержимых. Однако, одержимые ведьму не атаковали и даже немного слушались, рассчитывая с её помощью получать новых жертв, а потому вместо того, чтобы во всем покаяться, подсудимая решила уйти из селения. Якобы потому, что боялась реакции окружающих на произошедшее с девушками.

— А вот тут она не то, чтобы совсем лгала, но сильно недоговаривала, — хмыкнул брат Ерафим. — Попадаться на глаза Коробейникову или кому-нибудь другому с такими тварями вместо отданных ей на попечение одалисок подсудимой действительно было страшновато. Но куда больше ей, впервые в жизни почувствовавшей за собой реальную силу, хотелось попытать удачи где-нибудь в другом месте. Там, где никто не сможет противостоять одержимым и не помешает ей заключать новые сделки с демонами, что за достаточное количество жертв вернут ведьме и здоровье, и молодость.

— Рад, что наши мнения сходятся, — хмыкнул старец, скрещивая руки на груди. — Накопитель, который она изготовила из вполне сознательно принесенного в жертву бродяги, говорит сам за себя. Это — оружие. Пусть одноразовое, но зато мощное. Вполне позволяющее даже такой недоучке наслать сон или там скажем ступор на группу из десятка человек…Одержимые то такую толпу лесорубов или еще кого, конечно, разметали бы без проблем, однако они бы тогда сами людишек то и пожрали. Ну, может оставили одного-двух, не более.

— Конечно, нам заповедовано прощать грешников…Но не похоже, что подсудимая раскаивается в своих преступлениях. — Осторожно заметил отец Федор. — Лично я не вижу ни одного повода для проявления милосердия, а значит, ведьма должна ответить за грех общения с темными силами и убийство с их помощью четырех человек.

— Поддерживаю, — буркнул Ерафим, пережевывая очередную сушку. — Ради наказания таких вот грешников и предотвращения зла, которое они обязательно будут творить если дать им волю, я когда-то и пошел на эту собачью работу.

— Обычно за убийство небольшой группы бродяг, крестьян и прочего отребья я бы назначил ведьме сотню лет покаяния в каком-нибудь монастыре, близ которого растут магические травы, дабы было грешнице чем занять себя и отработать хлеб насущный, но сотню лет она не протянет, — призадумался старец, еще раз начиная листать предоставленные ему бумаги. — Да она и пять не протянет, если конечно обследовавший подсудимую палач не ошибся с диагностикой. А он человек опытный…Что ж, раз раскаяния у неё нет, то костру — быть!

— А это не перебор? — Недоверчиво посмотрел на вышестоящего церковника отец Федор. — Жертв не так уж много, да и ни у одной не то что благородной крови, нашего гражданства и того не было…Знала ведьма, за кого в случае поимки с неё будут спрашивать не особо строго.

— Нужно приструнить ссыльных колдунов да язычников, а то они чего-то последнее время совсем распоясались. Напомнить, что это мы их грехи сцепив зубы терпим, а не они имеют право мимо храма ходить, головы не склонив. — Процедил старец, стукнув по столу сухоньким кулаком и оставив на твердых досках большое обугленное пятно. — Ну и казнь проведем по самому мягкому варианту, с почти моментальным испепелением, раз уж грешила ведьма не слишком серьезно. Дольше будет воздуха в грудь набирать, чем кричать от боли. Отец Федор, вы же из наших краев в ближайшее время уезжать не планируете? Значит, обязательно распишите Коробейникову костер в самых ярких красках, когда снова встретите. И напомните о том, что бог все видит и ничего не забывает, а мы как его скромные слуги очень стараемся соответствовать. Глядишь, и исправите свою старую оплошность, заставив чернокнижника лишний раз подумать о двойной опасности заигрывания с демонами. Ибо если не они сожрут, то от нас на орехи достанется!

Глава 15

О том, как герой мешает воровать горы, получает заслуженное и приказывает уничтожить мусор

Бывший летучий грузовоз, переделанный в весьма убедительное подобие крейсера, гордо проплывал над сибирскими лесами…Но вряд ли хоть кто-нибудь мог сейчас оценить его грозную красоту, ведь с земли движущийся очень высоко в небе летательный аппарат представлял из себя не более чем маленькую темную точку. Судно поднялось на столь большую высоту, что воздух остыл и стал порядочно разряжен, а у укутанных мехами людей при каждом выдохе из носа вырывались клубы пара. Разумеется, пребывание так далеко от земли сложно было назвать комфортным. Однако, по мнению Олега, да и абсолютного большинства других членов экипажа, небольшой морозец являлся вполне приемлемой компенсацией за почти абсолютную безопасность при выполнении стоящей перед ними боевой задачи. А для неполного десятка колдунов-ящеролюдов одну из самых больших кают уже давно специально модифицировали отдельной системой отопления, благодаря которой даже на северном полюсе находящиеся внутри могут чувствовать себя комфортно и даже пренебрегать обувью и верхней одеждой…Пока не иссякнет энергия в накопителях.

— Мы, дык, нашли их! — Радостно сообщил большей части летучего корабля Святослав, отлипая от установленной в рубке «Тигрицы» техномагической наблюдательной системы, соединенной с мощными выдвижными телескопами. На внутренней части покрывающего голову оператора абажура, куда и проецировались иллюзия с линз, блестел толстый слой инея, образовавшегося благодаря дыханию аэроманта. — На десять, значица, часов они…Дистанция, стал быть, километров шестнадцать али семнадцать.

— А это точно они? — Переспросил Олег, снимая толстые шерстяные варежки, в которых пальцам довольно тепло, однако сжимать оружие или творить заклинания было решительно неудобно. — Не хотелось бы трубить боевую тревогу из-за каравана каких-то на редкость отмороженных купцов как прошлый раз. Хорошо еще, мы успели осознать свою ошибку и не стали ни открывать огонь, ни свалиться им как снег на голову. А в позапрошлый переполох на судне вообще вызвало стадо, которое сотня каких-то оленеводов перегоняла на новое пастбище.

— Дык, точно-точно! Они, стал быть, рельсы из земли выдергивают и на каких-то мохнатых коров, того-этого, складываютъ. Итъ кому кроме них могло хватить дури на такую затею? — Заверил своего друга бывший крестьянин, зябко растирая уши, успевшие слегка побелеть. — Да ладно бы один-два, никто б особо и не заметил. Но там ажно целая гора железа ужо на волокуши погружена. Не, металл он, дык, в хозяйстве штука полезная, но то ж ну совсем не иголки! Министерство путей сообщения, стал быть, не особо и зубасто, зато армейцы али купцы ему лучшие друзья. Ежели кто попробует уворованные рельсы переплавить в кузницах али еще как в дело пустить, то живо окажется в тюряге. А потому тырить их будут лишь те, кому сие ну совсем-совсем не страшно.

Снова зарывшийся в недра наблюдательного устройства Святослав активировал специальный иллюзорный проектор, и практически в самом центре рубки возникло весьма крупное и детальное изображение того места, на которое были направлен телескоп. Лесная чаща, которой казалось не было ни конца, ни края, сдалась перед натиском людей, раздвинувшись в стороны. Кто-то когда-то не просто выкорчевал здесь все деревья и выполол все кустарники и травы, расчистив тянущуюся вдаль свободную полосу около пятисот метров шириной, но и безжалостно спек землю в безжизненный каменистый монолит, на котором уже не могли укорениться новые растения. Целью неведомых строителей являлось желание обезопасить четыре блестящих на солнце стальных нити от того, чтобы какие-нибудь вековые исполины могли случайно рухнуть на них всем своем весом и перегородить проезд. Ну и поездам, катавшимся по двухполосной железной дороге, благодаря свободному пространству стало куда удобнее обороняться от тех, кто моги прятаться среди древней чащи и жаждал либо плоти пассажиров, либо содержимого их сундуков.

Около сотни людей, нелюдей и прирученных ими сибирских монстров, имеющих очень мало общего с обычными животными, неторопливо и планомерно занималась не то промышленными заготовками металла, не то вредительской деятельностью в особо крупных масштабах. Полтора десятка покрытых листьями человекоподобных деревьев под руководством нескольких «инженеров» в странных блестящих одеждах методично выдирали из земли как металлические рельсы, так и деревянные шпалы. Первые складывались на что-то вроде огромных саней, запряженных четверкой мохнатых яков, размерами слегка превышающих индийских слонов, вторые грузились на спину толстой белой личинки размером с паровоз. Примерно полсотни человек представляли из себя не то охрану, не то солдат, поскольку сжимали в руках луки, ружья или холодное оружие, а также доспехи, представляющие из себя большие хитиновые пластины, нашитые на чью-то чешуйчатую шкуру. На нагретой солнцем каменистой земле тут и там разлеглись крупные, почти с человека ростом, черные волки, чьи необычайно длинные хвосты заканчивались чем-то вроде серповидных костяных лезвий. Рядом с боком личинки развели пару костров, на которых пяток молоденьких поварих в белых лифчиках и того же цвета мини-шортиках чего-то варили и жарили. Вездесущих в лесах комаров они не боялись то ли благодаря дыму, то ли из-за своего неестественно желтого цвета кожи. За движениями туго обтянутых тканью выпуклостей лениво наблюдал десяток густо обвешанных колдовскими инструментами колдунов, которые расположились рядышком то ли с вигвамом, то ли с чумом, то ли с еще каким-нибудь подобным походным жилищем из шкур. Скорее всего, кто-то находился и внутри этой палатки из материалов животного происхождения, места там бы хватило чтобы спрятать еще с полсотни человек, если бы они сидели друг у друга на головах.

— Твоя точка зрения мне понятна и с ней полностью согласен…Мне непонятно другое, откуда вообще здесь вдруг взялась железная дорога?! — Озадачился чародей, переводя взгляд со своего друга на занимающую все стену карту восточной части России и обратно. Заодно он пытался вспомнить, кто из проживающих в данном мире нелюдей может иметь канареечную окраску, однако на ум как назло ничего не приходило. Скорее всего Доброслава как коренная обитательница этих мест знала бы ответ на данный вопрос, однако вот как раз сейчас ей рядом не было, ибо оборотень осталась наблюдать за их домашним хозяйством и сыном Олега. — Транссибирская магистраль должна быть от нас минимум километрах в двухстах! Мы что, сбились с курса?

— Возможно, — неуверенно пожала плечами Анжела, косясь на навигационные инструменты, с помощью которых она не далее как час назад определяла географические координаты судна. — Или у нас карта неправильная, и на ней эту железную дорогу отметить забыли.

— Вот надаем по сопаткам этим ворюгам, тогда и узнаем, где мы, — пренебрежительно отмахнулся Стефан, с интересом разглядывая парящую в воздухе иллюзию. — Ну, если они тоже не заблудились. Отец, а вон те в блестящей одежде…Они кто?

— Погонщики, звероловы и прочего рода дрессировщики вроде нас…Только намного более полезные в наземном бою, благодаря тому, что крупнейшие из их монстров могут пободаться на равных с пилотируемым големом, — не замедлился с ответом Густав, тоже внимательно изучавший иллюзию отряда рельсокрадов. Судя по горе железа, которую уже подготовили к транспортировке при помощи мохнатых коров-переростков, данным отрядом к настоящему моменту уже оказалось уничтожено не меньше пяти километров путей. И останавливаться они явно не собирались. — Внешний слой одежды этих типов сделан из шелка проклинающего паука, и потому если какой-нибудь зверь взбрыкнет и попытается их цапнуть, то потом будет полдня кататься по земле, скуля от боли и мечтать об эвтаназии. Трогать их голыми руками или лапами тоже не рекомендуется. От порезов и царапин подобная ткань защищает выше всяких похвал, но пулю или хороший колющий удар не держит.

— А что ты можешь сказать по остальным? — Осторожно осведомилась Анжела. — Я про кащенитов конечно много слышала, но вижу их живьем первый раз…Ну, если не считать Доброславу, но она о своем доме вспоминает весьма неохотно.

— Большая их часть от обычных разбойников не особо отличается, если не считать действительно хороших доспехов, которых почему-то почти всегда больше чем высококлассного оружия. Их легкие походные латы по прочности примерно равны доброй кольчуге, но хорошо сопротивляются магии и вдобавок немного похожи на топоры Олега, поскольку содержат запас жизненной энергии. — Густав знал о чем говорил, ибо прожив не один десяток лет в Сибири раньше неоднократно сталкивался с населявшими лесные дебри язычниками. И даже не всегда в бою. — Только совсем немного, берут её у носителя и заряжаются довольно медленно. Но этого хватает, чтобы казалось бы убитый кащенит не только выжил, но и мог слегка оклематься прямо во время драки и ударить в подставленную спину…Мою маму так убили во время нападения на караван, когда она отвернулась от врага с пробитой головой.

— А забирать подобные артефакты себе бесполезно, — добавил Стефан, стремясь как можно скорее отвлечь отца от неприятных воспоминаний. — Неизвестно, как и почему, но спустя пару месяцев из них уходит вся магия, делая латы хрупкими до крайности. Сами кащениты этого тоже не знают, во всяком случае, рядовые или мелкие вожди. А их старейшин черта с два о чем-то спросишь, они там через одного магистры.

— Кстати, колдунов у кащенитов много, — счел нужным заметить Густав. — Те, которые с посохами и амулетами, просто прежде всего используют в бою именно магию, но и среди остальных как минимум десяток ведьмаков точно есть. Про дрессировщиков вообще молчу, без способностей к направленной эмпатии нормально управлять зверьми или гигантами почти невозможно.

— С этой группой может путешествовать магистр? — Напрягся Олег, который прекрасно знал разрушительные способности орудий своего судна…Но чародей шестого ранга мог выдержать их залп. А после ударить так, что от эрзац-крейсера останется лишь быстро несущийся к земле мусор. Или просто телепортироваться прямиком на борт судна и наполнить его каким-нибудь кислотным туманом, а то и открыть прямо в трюме врата в преисподнюю. — Пусть даже младший?

— Вряд ли, мелковат отряд, да и добыча из рельс сильно так себе… — неуверенно пожал плечами сибирский татарин. — Скорее всего, те из них, кто решил пойти в набег, сейчас штурмуют городки, золотые прииски, окультуренные магические источники и прочую лакомую добычу.

Некоторое время назад случилось неизбежное зло, о котором обитатели восточной половины России знали уже давно, как о приходе зимы, паводке, комарах, налоговых инспекторов и прочих регулярных напастях. Или скорее уж стихийных бедствиях, предотвратить которые способен разве только засучивший рукава архимаг, да и то не по всему свету, а где-нибудь локально. Дождавшись, пока выполнившая свою задачу армия будет переброшена обратно в центральную, южную и западную части страны, которые сейчас подвергались весьма агрессивному давлению со стороны английских и турецких рейдеров, кащениты пошли в набег. Вернее, в набеги, поскольку особой централизацией там и не пахло, как и сосредоточением сил в одном месте. Каждый вождь или старейшина выбирал цель по своему вкусу и возможностям, лишь в случае крайней необходимости объединяясь с кем-нибудь еще. Но время, когда орда жаждущих славы и чужого добра разбойников выплеснулась из своих лесных крепостей они все же согласовали с точностью до пары суток. Везучие путешественники и торговцы регулярно стали находить на дорогах своих менее везучих коллег, которых не спасло даже то, что люди предпочитали путешествовать по Сибири большими зубастыми караванами. Иногда живых, но раздетых до нитки, а иногда и мертвых — зависит от того, пытались ли те сопротивляться грабителям. Удалившиеся от стен поселений лесорубы и охотники стали пропадать в десять раз чаще, чем раньше. Не то, чтобы их уничтожали целенаправленно, обычно при встрече просто лишали всей одежды и отправляли в обратный путь к дому, но вместе со слугами Кащея пришли и монстры, живущие с ними бок о бок. Казалось, недавний марш чудовищ к побережью должен был снизить популяцию тварей в сибирских лесах…Но видимо люди её серьезно недооценивали. Некоторые мелкие деревни сгорели. И не совсем мелкие. Даже пара городков оказалась на несколько часов или даже сутки захвачена кащенитами то ли в результате ужасающей некомпетентности местных вояк, то ли благодаря предательству кого-то живущего внутри.

Сначала Олегу узнал о происходящем из слухов, распространявшихся по Сибири со скоростью лесного пожара. И эта информация весьма встревожила чародея. Пусть под атаками оказались в основном отвоеванные у леса территории в западной и центральной части региона, но кащениты могли обратить свои взгляды и на восток, ведь теперь защитников там почти не было. Кто погиб на войне, кто оказался отозван в европейскую часть страны, кого отправили на побережье, дабы заменить вырезанные там практически под корень армейские части. Толпа новобранцев и жалкие крохи ветеранов, при изрядно сократившейся магической поддержке, могли проиграть язычникам даже в честном бою. Затем через недельку предостерегающие, испуганные и откровенно панические известия стали проскакивать в газетах, доставляемых регулярными рейсами речных пароходов. Опоздав от акул пера примерно на три-четыре дня зашевелились чиновники Владивостока, прислав из канцелярии архимагистра предписание повысить бдительность и быть готовым к отражению возможной атаки лесных дикарей…А после в «Буряное» посредством телепортации прибыл волхв Мстислав, с которым чародей общался чаще чем с любыми другими учениками жреца древних славянских богов и запросил помощи. Оплачиваемой. Младшего магистра назначили очистить довольно большой участок южной тайги от безобразничающих там разбойников, ставящих под угрозу сухопутные перевозки, но в одиночку ученик Саввы с таким объемом работы банально не справлялся, поскольку пока не умел одновременно присутствовать в нескольких местах, через план огня мог перемещаться сугубо без свиты и к довольно немногочисленным маякам, своей собственной маленькой армией или хотя подходящим для вывоза трофеев из дремучих лесов летучим кораблем как-то не обзавелся, да и других обязанностей с него никто снимать так и не подумал. Олег немного пошевелил извилинами, посоветовался с товарищами, да и согласился, правда, заменив банальное золото на обещание будущей услуги аналогичной ценности. В прошлом молодой волхв не раз помогал ему в весьма сложных ситуациях, пусть и за деньги, а потому как деловой партнер чародея вполне устраивал. Мало ли когда понадобится тех же чиновников из администрации Саввы приструнить или договориться с ними о чем-нибудь не совсем законном? Живущему в глуши чужаку такой фортель провернуть будет затруднительно, а вот Мстислав там не просто свой, он для них в некотором роде начальство, ибо стоит куда ближе к скорому на расправу архимагистру. Вдобавок больно стукнуть по носу чересчур разбушевавшихся кащенитов было предпочтительнее подальше от «Буряного». Чтобы они к его стенам уж точно не дошли, а при удаче и вообще не поняли, кому следует выражать «благодарность» за убыль своих соплеменников, отправившихся в грабительский набег.

— Носовым орудиям и левой кормовой турели нацелиться на вигвам и расположенных рядом с ними колдунов. Заряды использовать шрапнельные, — распорядился Олег, решив первым делом устранить угрозу со стороны одаренных врагов, а лишь потом снизить высоту и разобраться с оставшимися кащенитами. Прирученные ими монстры на земле являлись воистину грозными врагами, а возможно даже и низколетящим противникам могли каких-нибудь неудобств доставить, но против высотной бомбардировки их клыки, когти и сверхъестественные таланты не стоили и гроша. — Правой кормовой турели метить в разбирающих рельсы дрессировщиков…

— Нас заметили! — Прервал его внезапный возглас Святослава, а после чародей вполне отчетливо почувствовал своим даром оракула опасность для себя, да пожалуй и для всего судна. Близкую, можно даже сказать немедленную. — Они…Они атакуют?!

— Огонь! — То, что не слишком обременительная воздушная прогулка с попутным разгоном лесных разбойников вдруг превратилась в полноценную боевую операцию Олега опечалило и взволновало, но не слишком-то удивило. Как и то, что у кащенитов нашлось чем попытаться поприветствовать воздушное судно с русскими флагами, летящее на высоте нескольких километров. Если бы они были просто лесными дикарями, то их бы давным-давно успели извести под корень, несмотря ни на каких ручных монстров. — Использовать противозенитный маневр! Включить форсаж рунных контуров и набрать еще метров триста высоты! Да, а чем они в стреляют то?

На создаваемой наблюдательным артефактом иллюзии были отлично видны результаты стрельбы турелей «Тигрицы», проведенные с максимальной высоты и дистанции. Однако хорошая выучка артиллеристов и то, что наводиться им следовало на неподвижную цель, сыграли свою роль, а потому три снаряда из четырех легли точно куда надо, прямиком в вигвам рядом с которым уже вскочили на ноги вооруженные множеством артефактов чародеи кащенитов. И лишь последний, предназначавшийся гигантам и дрессировщикам, отклонился в сторону метров на пятьдесят, впустую вздыбив землю и забросав клочьями земли меланхоличных мохнатых коров, которые даже не вздрогнули. Увы, он же оказался и самым результативным — почти в центре взрыва оказался один из волков, от которого даже клочья шерсти вряд ли остались, а брызнувшие в разные стороны осколки свалили то ли трех, то ли четырех солдат из оцепления. Но двое из них встали без посторонней помощи, видимо благодаря запасам жизненной энергии в латах, а последний хоть и валялся без движения, но все-таки мог оставаться жив. Колдуны же противника отделались максимум легким испугом, как оказалось, их прикрывал стационарный барьер, ничуть не уступающий своим аналогам на летучих судах или какой-нибудь наземной тяжелой технике. В уши чародея ткнулся грохот близкого разрыва. Затем еще парочка. А после канонада вообще слилась в единый гул, прежде чем резко оборваться секунды через три или четыре. Но корпус не дрожал, следовательно какую бы атаку не использовали против «Тигрицы» кащениты, магические щиты смогли её сдержать.

— Эээ…Рыбами по нам, стал быть палят…Дык, я не вру! — Святослав, судя по голосу, сам был изрядно удивлен подобным типом боеприпасов. — Сами гляньте!

Иллюзия, показывающая работу отряда рельсокрадов, заметно изменилась. Вернее, изменился сам пейзаж той местности, открыв детали, ранее надежно скрытые от пытливого взора и не слишком пристального магического сканирования. В земле недалеко от вигвама и группки колдунов, уже прикрывших себя и сооружение из чьих-то шкур мерцающим магическим барьером, в земле раскрылись целых четыре неглубоких, но зато весьма широких полости, разделенных на две примерно одинаковые части. В одной здоровенные рыбины по три-четыре метра длинной плескались в тесноватом для них бассейне, в другой высились непонятно как работающие агрегаты, похожие не то соты очень больших пчел, не то на штабель винных бочек с выбитыми крышками. Много круглых или почти круглых вытянутых толстых объектов, соединенных между собой и уставившихся черными провалами в небеса. Вот только эти дырки сновавшие рядом со своими устройствами кащениты стремительно заполняли. Осетрами, вытащенными из мокрой стихии, отлично узнаваемым благодаря характерным носам и гребням. Как подсказал чародею дар оракула: все они были самками и с икрой. А вот про то, что это творение сумрачного кащенитского гения, явно восходящее своей истории к орудийным системам легендарной Гипербореии, является аналогом ракетных системах его родного мира Олег и сам сообразил. Очень уж схема заряжания походила на то, как в направляющие новый боеприпас запихивают. Причем здоровенные рыбины, запросто способные ударом хвоста сломать человеку пару костей, даже не пытались сопротивляться, покорно позволяя использовать себя в качестве самодвижущихся снарядов, приводимых в движение не банальными сгорающими газами, а хитроумными чарами, питающимися жизненной энергией набитых икрой матерей. Впрочем, назвать этих осетров обычными тоже было бы неправильно, ведь к тем бы пришлось приложить очень много магии, дабы они взорвались не хуже фугаса.

— Барьеры левой нижней полусферы разряжены примерно на треть, правые потеряли лишь чуть-чуть меньше половины энергии, — взволнованным голосом сообщил Стефан, неплохо наловчившийся разбираться в техномагических приборах управления. — Это засада, подготовленная засада! Даже интересно, на кого её готовили: на нас, на Мстислава или же на первого кто попадется?

— Рулевой, уходим отсюда! Святослав, помогай ему! — Скомандовал Олег, мысленно коря себя за беспечность, заслуженным результатом которой стали вражеские снаряды, пытающиеся уничтожить его корабль. Следовало раньше подумать о том, что группа кащенитов, уничтожающая железную дорогу на открытой местности и среди бела дня будет выглядеть подозрительной. Впрочем, в свое оправдание чародей мог только сказать, что уничтожение транспортных артерий действительно серьезно играло на руку лесным разбойникам. Если нет движения поездов, то значит отправленные усмирять их армейские части не доедут до места назначения, а богатеи с полными золота кошельками не сбегут…Ну или по крайней мере, на это потребуется гораздо больше времени. — Артиллерия — совместный залп по вигваму и тем колдунам, которые рядом с ним стоят! Чую я — неспроста они там хоровод устроили!

Большая часть выступавших приманкой кащенитов ныне стремительно разбегалась в разные стороны…Или вернее рассредоточивалась под обстрелом, поскольку в их действиях было больше точного расчета и слаженных действий, чем беспорядка и паники. Волки с лезвиями на хвостах прыснули под защиту деревьев, ибо участия в перестрелке с летучим кораблем не могли принять никакого. Гиганты тоже бежали к лесу, прикрывая головы руками, однако вот не чувствовалось в них особого испуга. Солдаты в костяных доспехах спустились в подземные полости и стали помогать заряжающим, причем не создавая ненужной толкучки. Сверкающие почти обнаженными телесами поварихи растаяли как дым, оказавшись не то какими-то духами, не то вообще материальными проекциями, ибо еда с которой они работали никуда не делась. Дрессировщики в серебристых одеждах обступили гигантскую личинку, а на жирных боках гигантского насекомого отпали целые пласты плоти, обнажая живую пульсирующую плоть и вырезанные прямо на ней колдовские символы. Но дар оракула нашептывал Олегу, что этих кащенитов бояться не следовало, поскольку жизненная энергия монстра будет направлена не на атаку «Тигрицы», а на создание весьма надежного барьера, прикрывающего от обстрела эту позицию языческих сил ПВО. А вот с кем стоило разобраться в первую очередь, так это с колдунами, деловито обступившими сшитое из шкур сооружение, как оказалось являющееся не столько походным жилищем, сколько магическим орудием и артефактом-накопителем в одном лице, просто весьма оригинальной формы.

Олег ожидал прямой магической атаки, но кащениты в очередной раз смогли его удивить. Насыщенный энергией языческих чародеев вигвам ярко засверкал и исторг из себя луч нежно-голубого цвета…Только ударил он не в «Тигрицу», а в гору из рельс, громоздящихся на волокуше. Ну и одну из мохнатых коров-переростков краем зацепил, однако же животное осталось к воздействию явно не самой слабой магии абсолютно индифферентно, как и к началу боевых действий. А вот груда железа стала стремительно оплывать, таять и чадить густым черным дымом, будто брошенная в костер автомобильная покрышка. Вот только хлопья сажи летели не куда-нибудь, а к находящемуся высоко в небе летучему кораблю. Причем очень быстро и целеустремленно.

— Оставить огонь по кащенитам! Раздолбать гору железного мусора! — Распорядился Олег, пользуясь тем, что турели еще не перезарядили. Конечно, кащениты и эту часть своей засады могли прикрыть барьерами, но наверняка ей было уделено меньше внимания, чем своим соплеменникам. Тем более, одаренным. — Святослав, ускоряй нас как только можешь, мне не нравятся действия этих типов, вот очень-очень сильно не нравятся.

— Дык, патаюсь! — Прохрипел бывший крестьянин, от которого на всю рубку волнами расходилась грозовая свежесть. — Да токомо, стал быть, эта махина итъ слишком много весит!

— А мне вот интересно, они эти рельсы сначала отвинчивали днем, а потом ночью обратно привинчивали или как? — Вдруг спросила в никуда Анжела. — Явно же не один день они там в засаде сидели…

Ответа на этот вопрос ни у кого не нашлось, а спустя пару секунд всем стало резко не до бесед на отвлеченные темы. Перезаряженные установки ПВО выплюнули в сторону улепетывающего летучего корабля десятки снарядов, окутанные энергетическими ореолами красного цвета рыбины разрезали воздух с просто сумасшедшей скоростью, безошибочно устремившись своими носами точно на «Тигрицу»… И стачивались на лету, поскольку плоть самоноводящихся снарядов буквально распадалась в прах, дабы дать живым ракетам достаточно энергии. К тому моменту, когда они достигли защитных барьеров судна, от здоровенных пышущих здоровьем осетров оставались лишь кое-как обтянутые кожей кости, чья детонация на последних крохах праны уже больше походила на праздничный салют, чем на артиллерийскую канонаду. Возможно кое-где поцарапало краску и порвало снасти, да и парочка раненных могла образоваться, но подобный эффект для столь крупного судна не заслуживал даже звания «просто царапина». Вот какую-нибудь мелочь вроде «Котенка» могло бы и серьезно покалечить…Впрочем, её бы скорее всего еще первым залпом на куски разнесло.

— Все, третий залп они дать уже не успеют, — облегченно выдохнул Густав в то время, когда «Тигрица» вновь задрожала благодаря ударившим вразнобой артиллерийским турелям. Но Олег серьезно сомневался, будто это какие-нибудь результаты, ибо враги показали себя неожиданно компетентными и хорошо подготовленными. Если бы эрзаец-крейсер оказался хоть чуть-чуть менее надежным и двигался на комфортной для пребывания на борту судна высоте, то у него имелись бы все шансы оказаться сбитым. С учетом того, как много праны живые снаряды потеряли на своем пути к цели, их мощь могла возрасти в несколько раз! — Теперь бы еще от заклятия уйти…

Посоревноваться в скорости с вражескими чарами не получилось, однако не потому, что «Тигрица» двигалась заметно быстрее. Находящие на верхней чародеи ящеролюдов и одаренные низших рангов из числа людей еще при объявлении боевой тревоги должны были составить круг. И теперь они наконец-то пустили в действие заклинание, напитанное их совокупной силой. Сотни литров воды сконденсировались из воздуха, развернувшись в широкую плоскость и встав жидким барьером на пути приближающегося облака металлической сажи. Прорываться то через него эти подозрительные хлопья прорывались, но после этого резко теряли скорость и судно догнать уже не могли. Вот только радоваться было рано. Не успел Олег облегченно выдохнуть, как со стороны Святослава раздался сдавленный мат, и висящая посреди рубки иллюзия резко изменилась. Теперь она показывала каких-то странных белых птиц, отдаленно напоминающих альбатросов, но достаточно крупных, чтобы у каждой на спине умещалось от трех до десяти всадников. И они не взлетали из леса, а стремительно падали камнем на палубу «Тигрицы» с какой-то вообще уж запредельной высоты, лишь немного притормаживая крыльями.

Глава 16

О том, как герой командует отступление, сталкивается с большой неожиданностью и не успевает вовремя помочь

— Чародеям и вспомогательному персоналу отступить с верхней палубы! Всем кроме членов штурмовых отрядов убраться оттуда! Живо! — Первым порывом Олега было выбежать из рубки, чтобы как можно скорее вступить в схватку с абордажными отрядами кащенитов, однако потом глас разума взял верх и чародей решил для начала отдать своим людям приказы, увеличивающие их шансы на победу в успешном отражении атаки. Пока он еще находился в помещении, откуда его голос по слуховым трубам разносился по всему кораблю, следовало напомнить экипажу как действовать в данной ситуации, вселить в людей уверенность повысив их боевой дух и слегка перераспределить имеющие на борту человеческие ресурсы. — Орудийным командам покинуть свои места и присоединиться к отражению угрозы! Но в ближний бой никому кроме автоматронов заряжания по возможности не лезть! Еще раз напоминаю, членам экипажа, не входящим в состав штурмовых групп, во время борьбы с вражеским десантом следует держаться за спинами товарищей, оказывать стрелковую поддержку и укреплять оборону ключевых точек!

Если бы кащениты собирались прикрепить к судну какоую-нибудь бомбу и взорвать её, то не стали бы посылать десант, во всяком случае, в таком количестве. Для живущих родоплеменным строем обитателей лесных убежищ уничтожение своих же бойцов могло вылиться в крупный политический кризис. Пушки «Тигрицы» же в данной ситуации вряд ли могли принести пользу. Бортовые орудия вообще не имели шансов поразить пикирующих с высоты прямо на палубу птиц, а лишь недавно сделавшие залп орудийные турели банально не успеют перезарядиться. А новых целей для артиллерии банально не будет! Кащениты не то чтобы совсем-совсем не имели летучих кораблей, однако они являлись у них просто неимоверной редкостью. Защитные системы уцелевших осколков царства кащеева, которые собственно и обеспечивали их суверенитет, крайне нервно относились к чужим летательным аппаратам на своей территории. И если обычных летучих монстров обитатели древних лесов еще могли в большинстве случаев от себя отвадить, то каждый мамонт-лич считал своим долгом атаковать судно, не имеющее необходимых опознавательных знаков и кодов доступа. Способных же обеспечить их лояльность древних реликвий у потомков подданных последнего гиперборейца сохранилось не так уж и много, и над каждой старейшины тряслись сильнее, чем над собственными детьми. А договариваться с немертвыми разумными монстрами, обладающими возможностями архимагов и искренне ненавидящими весь человеческий род, было задачкой похлеще кражи абсолютно всех яиц у бдительно охраняющей свое невылупившееся потомство дракоинцы и её супруга, крутящегося неподалеку. Вдобавок, если бы противник имел еще какие-то козыри в рукаве, ну например еще один отряд крылатой кавалерии или свежеурованный где-нибудь парящий броненосец, то уже выложил бы их на стол, дабы как можно скорее сломить сопротивление и минимизировать свои потери.

— Анжела, ты куда?! — Наконец-то отдавший все нужные приказы чародей развернулся к дверям, и едва успел цапнуть за шиворот ринувшуюся в бой супругу. — Сиди здесь! Рубка одно из самых безопасных мест на корабле, если двери закрыть!

Олег оценивал сложившуюся ситуацию как весьма неприятную. Боеспособности «Тигрицы» и её экипажа, безусловно, могло бы позавидовать любое гражданское судно, да и большая часть военных кораблей. Просто потому, что попытку сэкономить на количестве взятых в боевой рейд бойцов или качестве их оружия и снаряжения чародей бы воспринял как симптом какого-то опасного заболевания, вызвавшего деградацию мозга…И сей недуг определенно процветал в рядах армейских генералов, которым новые солдаты и лишние проценты эффективности летательных аппаратов требовались меньше, чем лишнее золото в своих карманах. Однако, судно не успело полноценно подготовиться к отражению вражеского десанта. Не были размещены под ключевыми участками палубы мины направленного действия, способные зачистить отвоеванную абордажниками территорию от посторонних элементов на борту. А держать их там все время представлялось слишком опасным из-за риска случайных детонаций. Штурмовые группы не прошли через руки целителей, на несколько часов придающих организмам людей невиданную силу и повышенную живучесть. Не успели заблаговременно занять места возле бойниц в возвышающихся над палубой надстройках штатные чародеи и те, кто мало чего стоил в рукопашной, но зато умел весьма метко стрелять зачарованными пулями через узкую щель в бронеплите, почти исключающую возможность ответной атаки. В общем, «Тигрица» могла превратиться в настоящую ловушку для атакующих, но времени на подобную метаморфозу решительно не хватало. И потому нападающие должны были столкнуться лишь с обязательным минимум неприятных сюрпризов со стороны экипажа судна, пусть даже кому другому он бы и показался параноидальной перестраховкой и дорогостоящим излишеством.

— Звать на помощь через астрал бессмысленно, ведь тут кроме нас больше никого нет, а я могу сражаться! — Сбросила ведьмочка его руку, недовольно вздернув носик. Вернее, обладающее односторонней прозрачностью хрустальное забрало зачарованного шлема, который Олег специально для неё купил в одном из лучших магазинов Владивостока. Обычно девушка предпочитала его снимать, поскольку дышать внутри металлической скорлупы было тяжеловато, да и прическа мялась, однако после начала боя данная деталь обмундирования словно сама собой заняла положенное ей место. — Или ты забыл, что в боевой магии превосходишь меня только размером резерва, а мое оружие стоит дороже, чем десяток абордажников вместе со всей их амуницией?!

— Ладно, пошли, но только держись позади меня, — не стал спорить Олег, поскольку уже слышал не просто стрельбу, а лязг железа и крики, доказывающие, что дело успело дойти до рукопашной. Вдобавок, пусть он и не желал рисковать своей супругой, однако её слова имели смысл. Зачарованные латы, комплект боевых артефактов и личные магические навыки делали из Анжелы грозного бойца, от которого сам чародей всего лишь пару лет назад и убежать бы, наверное, не смог. Сражайся они с каким-нибудь преступным огребьем, у которого из оружия лишь ржавые ножи, дубинки и пара стареньких обрезов, ведьмочка бы без проблем единолично разогнала целую сотню подобных вояк, а может и все полторы. Жаль только надеяться на низкую квалификацию кащенитов не приходилось, ведь летучая кавалерия традиционно являлась элитным родом войск в силу своей дороговизны и малочисленными по сравнению с рядовыми пехотинцами. — Но если тебя вдруг убьют, из принципа изучу высшую некромантию и заставлю самой объяснять Игорю, как так вдруг получилось!

Последние метры пути на верхнюю палубу, ставшую основным местом боя, оказались преграждены неожиданной помехой в лице разлегшегося прямо поперек коридора Стефана, барахтавшегося в целом озере какой-то вязкой слизи цвета молодой весенней листвы. И судя по тому, с каким трудом аномально сильный толстяк заставлял покрывавшую его зеленоватую жижу хоть чуть-чуть колыхаться, обычный человек в этой ловушке вообще застрял бы намертво. Возможно, в прямом смысле намертво, поскольку сложно дышать, не шевеля грудной клеткой. Правда, тому, кто атаковал Полозьева этим необычным заклинанием пришлось куда хуже, и уже неважно, кто из присутствовавших здесь же кащенитов нес ответственность за данные чары: две покрытых инеем и наледью фигуры, ныне представляющие из себя лишь насквозь промороженное мясо, стоящий в уголке обладатель костяных доспехов, которому не давал упасть пришпиливший тело к стене двуручный топор или бедолага, используемый потомственным сибирским охотникам как подставка, чтобы хоть немного приподняться над поверхностью рукотворного болота. Как именно выглядел последний сказать было сложно, поскольку ныне того полностью и целиком облепила вязкая жижа, однако слабо подергивающиеся латные сапоги представляли из себя толстые хитиновые пластины, словно обтекшие человеческую ступню.

— Гидромантия на эту дрянь не действует, — натужно выдохнул Стефан, вновь напрягая все силы, чтобы отвоевать у зеленого болота хоть пару лишних сантиметров. Нельзя сказать, чтобы у него совсем ничего не получалось, однако своими силами толстяк бы освободился аккурат к концу абордажа…Ну, если бы никто не заглянул внутрь и не толкнул его обратно в цепкие объятия липкой жижи. — Сожги её!

— Есть идея получше, — чародей решил воспользоваться драгоценными моментами форы, которую сейчас для него выигрывал отчаянно сражающийся с врагами экипаж и подготовить один из самых серьезных козырей в своем арсенале. По воле мага в полуметре перед его раскрытой правой ладонью стала концентрироваться собираемая из окружающей среды некроэнергия, причем сгусток её соприкасался с поверхностью зеленой лужи, уничтожая непонятную субстанцию едва ли не на атомарном уровне. А заодно проедая дырку в полу. — Ты в каком углу винтовку то свою посеял, не сломать бы её ненароком…

— Не поверишь, отобрали её у меня! Какой-то берсеркер отобрал, у которого пена разве только из ушей не лилась, во всяком случае, со штанов у урода точно чего-то капало… — Не слишком быстро, но процесс освобождения Стефана все же шел, поскольку с уменьшением количества липкой дряни толстяк получал все больше и больше свободы движений. И первым его действием после того, как он сумел подняться на ноги, стал удар сапогом по шее служившего ему подставкой кащенита, который все трясся и трясся в агонии, не желая умирать окончательно несмотря на надежно залепившую органы дыхания жижу. Однако после треска сломавшихся позвонков тело его замерло, а аура принялась постепенно угасать. — И как дубинкой по стенам ей принялся лупить, прежде чем обратно на палубу выскочить…Если погнет ствол — убью придурка. Нет, ну то есть я его и так убью, но если погнет, приложу все силы, чтобы сделать это особо мучительным способом!

Сфера гнилостно-зеленоватой энергии, собранной Олегом из окружающей среды, разрослась почти до метрового диаметра и с каждой секундой удерживать в узде концентрированный некрос становилось все сложнее. Сила смерти так и норовила расползтись во все стороны, уничтожая все на своем пути, и попытки собрать еще больший заряд стали бы походить на жонглирование факелами, стоя по пояс в бензине. Одна ошибка — и будет плохо, но недолго. А потому чародей оставил Стефана приходить в себя и отчищаться от остатков липкой жижи и наконец-то высунулся на верхнюю палубу, где сейчас было куда веселее, чем на аренах Древнего Рима в самый разгар гладиаторских игрищ. Ведь там то не использовали ни тяжелого оружия, ни легкой бронетехники…Наверное. Точно Олег не знал, ибо в истории этого мира откровенно плавал, так и не найдя времени на то, чтобы освоить хотя бы школьную программу.

Птиц, на которых кащениты прибыли на палубу «Тигрицы», насчитывалось то ли три, то ли четыре десятка. Сказать точнее было сложно, поскольку большая их часть ныне представляла из себя то ли обломки, то ли осколки. К огромному удивлению чародея, это оказались конструкты, сделанные из некоего пористого легко крошащегося хрупкого материала, напоминающего неимоверно насыщенное пузырьками воздуха стекло. Конечно, они являлись не столь ломкими, чтобы расшибиться вдребезги при посадке или получить критические повреждения от случайной пули, однако вышедшие на верхнюю палубы автоматроны, вооруженные кто тяжелыми огнеметами, кто неимоверных размеров кувалдами, в первую очередь атаковали наиболее выделяющиеся и крупные цели. И одного взмаха весящим килограмм пятьдесят стальным молотом хватало, чтобы разбить творения неведомого мастера на несколько частей, да и попав под душ из пылающей огнесмеси десантные птички быстро плавились. Попытки пускать в дело острые как бритвы клювы или кончики крыльев имели место, однако конструкты не отличались особой ловкостью и потому уничтожались один за другим. А вот их седоки, к сожалению, являлись куда более сложными противниками.

На верхнюю палубу «Тигрицы» со спин целой стаи стеклянных птиц высадилось никак не меньше трех сотен кащенитов, облаченных в доспехи из костей и шкур Огромное количество бойцов, способное захватить любую деревню, несмотря ни на какое сопротивление ополченцев, пусть даже они и будут усилены небольшим отрядом солдат регулярной армии. Вот только порадоваться своему численному преимуществу успели далеко не все. После объявления боевой тревоги штурмовые группы заняли места по штатному расписанию: возле малых противоабордажных орудий, как раз предназначенных для отражения подобных угроз. Причем солдаты не просто корчили там из себя ростовые мишени, в то время пока один из них являлся наводчиком, трое других прикрывали его и себя смыкающимися на высоте человеческого роста стальными щитами, не просто упирающимися в палубу, а вставленными в специальные пазы, чтобы гарантировать их неподвижность. И эти металлические плиты, усиленные грубым и малоэффективным но зато не требующем внешней подпитки зачарованием, могли выдержать многое: отрикошетившие пули, осколки, низшую боевую магию… Даже таранный удар стеклянного конструкта, пилот которого не справился с управлением. Всего бойцов первой линии у Олега было сто. Или же двадцать пять огневых точек, готовых встретить любого противника. Плюс полторы дюжины модифицированных специально для схваток на ближней дистанции автоматронов, которые регулярными тренировками не утруждались, пользоваться укрытиями не умели, с работой в команде испытывали сложности, но в общем-то не сильно и нуждались во всем вышеперечисленном. Им хватало дополнительного слоя бронирования, личных защитных барьеров, да неимоверной физической силы, позволяющей вполне эффективно рвать врагов голыми руками, если с оружием вдруг чего-то случится. Приземляющиеся кащениты засыпали палубу «Тигрицы» стрелами, метательным оружием, выстрелами огнестрельного оружия и даже боевыми заклинаниями низших рангов, однако полный или хотя бы частичный успех сопутствовал им от силы в четырех-пяти местах, где сделанные из бронеплит щиты либо все-таки умудрились пробить, либо грубой силой вывернули из креплений вместе с досками. Вот только то, что части атак удалось проникнуть за первую линию обороны, отнюдь не значило обязательной смерти или ранения членов экипажа. Штурмовые группы не только получали лучше индивидуальное защитное снаряжение за счет отряда, но и зачастую тратили свои личные деньги на то, чтобы еще больше повысить свои шансы на выживание благодаря какому-нибудь козырю: хорошему амулету, одноразовому артефакту при активации создающему держащийся секунд тридцать барьер или кожаному мешочку с целительным зельем, которое можно закинуть в рот загодя и раскусить в нужный момент. Все-таки идиотов Олег в своем отряде старался не держать, а умные люди отлично понимали все профессиональные риски своей карьеры.

Снопы картечи встретили нападающих, где столкнувшись с защитными барьерами, а где и умыв их собственной кровью, поскольку даже волшебные доспехи с запасом жизненной энергии не могли помочь, если не такой уж и маленький кусок железа разнес голову на куски, оставил на месте сердца сквозную дыру или оторвал конечность. Крича от ярости и страха кащениты живой волной нахлынули со всех сторон на малочисленных по сравнению с ними защитников судна, что уже не успели бы перезарядить установленные на вертких турелях мини-пушечки…Но продвижение их застопорилось, столкнувшись с хлестнувшими по толпе врагов струями свинца и пламени. Олег не жалел денег на вооружение своей команды лучшим из имеющего в продаже оружия, а потому многие штурмовики несли не ружье или дробовик, пусть даже очень хорошие, а выкашливающие из себя пулю за пулей автоматы. Гранаты же были у всех, совсем у всех. И за их перерасход в боевой обстановке никогда не спрашивали. Осколки и ударная волна представляли для укрытых щитами соратников гораздо меньшую опасность, чем огромная толпа врагов. А возвышающиеся над полем боя одинокими стальными башнями автоматрноы вооруженные тяжелыми огнеметами бестрепетно заливали огнесмесью все и вся вокруг себя. Иногда друг друга или самих себя, особенно если что-то повреждало их оружие. Но не имеющие нервов искусственные тела плевать хотели на легкий кратковременный разогрев до пяти-шести сотен градусов, как и металлическая палуба, а вот противнику подобный температурный режим крайне не нравился, доказательством чего являлся несмолкающий визг и вой сгорающих заживо.

Олег практически сразу же натолкнулся на того, кто ограбил его друга. Во-первых, далеко этот кащенит не ушел, а во-вторых, его действительно сложно было не заметить. Перевитый мышцами и практически голый детина с лысой как коленка головой, полным отсутствием волос на теле и ростом далеко за два с половиной метра был покрыт святящимися татуировками, а также металлическими пластинами, нашитыми прямо на плоть. А еще он ревел словно страдающий от колик в животе бегемот, размахивал дорогой я тяжелой техномагической винтовкой словно ничего не весящим прутиком, умудрялся одновременно бить морды двум автоматронам, какому-то шутрмовику, Густаву и Святославу, пускал изо рта целый водопад пены…И также страдал от диареи, что можно было отлично увидеть по состоянию его намокших сзади коротких кожаных штанов. В общем, это был весьма колоритный тип, чей облик дополняли охватывающие шею и голову толстые стальные обручи со светящимися на них мистическими символами. И интуиция подсказывала чародею — эти полоски металла там не для того, чтобы защитить горло или мозг. Наоборот, они их уничтожат, если один из артефактов будет сорван или поступит соответствующий сигнал.

— Похоже, богатырь…Похоже, под чьим-то контролем… — Промелькнули мысли в голове у чародея, неожиданно для себя встретившего столь необычного противника. Так и норовящий вырваться из под контроля заряд концентрированной некроэнергии поначалу был направлен в спину этого татуированного берсеркера, но потом Олег увидел, что бородатый бугай ловкой подсечкой сбил Густава с ног и тут же поднял обратно, держа за шиворот как котенка. Но вместо того чтобы попытаться добить отца Стефана, использовать его в качестве живого щита или второй дубины, а то и просто выкинуть за борт, метнул в пытающихся огреть его кувалдами автоматронов. Те конечно от удара загудели словно большие бочки, но большого ущерба не понесли ни они, ни глава семейства Полозьевых. И потому чародей атаковал одну из самых больших стеклянных птиц, которая не стала приземляться на палубу, а кружила над ней на высоте нескольких метров, чтобы сидящим на спине кащенитам было удобнее засыпать врагов сетями и дротиками. Конструкт или вернее его пилот вовремя заметили угрозу и потому необычный метательный аппарат метнулся в сторону, сумев избежать лобового удара. В результате двигающееся прямолинейно и равномерно а заодно быстро расширяющееся в разные стороны облако концентрированного некроса зацепило его лишь самым краешком, пройдя впритирку. Необычный голем выдержал атаку силой смерти на удивление стойко, пусть он целиком помутнел, потрескался и местами выкрошился, однако остался функционирующим. Но вот его пассажиры с воплями полетели вниз, прямо на головы сражающимся, поскольку удерживающие их седла и стремена полностью сгнили. А возможно и не только они, присматриваться времени не имелось. — Похоже, частично все-таки может контролировать себя…И это проблемно…

Обычного человека или какого-нибудь ведьмака Олег бы мог без проблем скрутить, просто парализовав его мышцы, но другие одаренные сопротивлялись подобным воздействиям тем лучше, чем больше у них имелось магических сил. А пробовать провернуть подобный трюк с богатырем или даосом, у которых большая часть их магии строилась вокруг виртуозного манипулирования собственным телом на физическом и энергетическом уровне, было аналогично попытке прошибить стену головой. И потому единственный приемлимый выход, который пришел в голову волшебника за доли секунды — это попытаться обездвежить берсеркера путем рассечения зачарованным топором спинного мозга где-то поближе к шее, благо тот как раз удачно стоит спиной к потенциальной опасности. Удар мог оказаться слишком сильным и привести к смерти или же наоборот слишком слабым и потому противник сохранить возможность сражаться. А может ему и вообще такая травма будет нипочем, поскольку телу бугая для нормального функционирования работающая без сбоев нервная система уже не столь и нужна. Тогда силача придется прикончить, поскольку нет времени изматывать его, когда вся верхняя палуба заполнена кащенитами или выпихивать за борт, поскольку падением такого типа уж точно не убьешь.

Бросившись к без устали молотящему сразу четырех весьма сильных и живучих противников берсеркеру, Олег вынужден был сделать всего три шага, прежде чем остановиться, поскольку наперерез ему кинулось сразу трое противников. И если один представлял из себя всего лишь худоватого мальчишку с костяным мечом, а второй с окровавленной булавой пусть и выглядел бывалым воякой, однако прихрамывал на явно простреленную левую ногу и местами дымился, поскольку его хитиновую броню слегка зацепило брызгами огнесмеси, то вот третий враг явно относился к числу элитных бойцов обитателей лесных дебрей. Шлем из черепа какой-то относительно мелкой драконоподобной твари являлся единственным вышедшим из под рук современных артефакторов элементом, а вот странные сегментные латы, напоминающий огромный бриллиант блестящий кулачный щит и два изогнутых подобно букве «Т» коротких светящихся клинка явно имели примерно то же происхождение, что кираса и топоры самого чародея.