Полное собрание сочинений. Том 37. Дело блондинки — «золотое дно». Секрет падчерицы. Дело о влюблённой тётушке

— Места, которые притягивают мужские взгляды, — пояснила она.

Мейсон уселся на стул, бегло пролистал контракт, нахмурился и начал просматривать его более внимательно.

К моменту, когда появился официант, обслуживающий номера, и вкатил столик, на котором был сервирован завтрак, Мейсон закончил изучение контракта.

Делла Стрит подождала, пока столик был установлен на балконе и официант покинул номер, а Мейсон отхлебнул кофе.

— Ну и что? — спросила она наконец.

Мейсон ответил:

— Самый странный контракт из всех, какие я когда-либо видел.

— Я подумала, что вам будет интересно на него взглянуть.

— Поразительная вещь, — заметил Мейсон. — При беглом взгляде контракт кажется вполне разумным и даже абсолютно благоприятным. В первой части оговорено, что у Дианы могут возникнуть трудности с получением места секретаря, если она располнеет, а также признается тот факт, что в момент подписания контракта она работает в юридической фирме с заработной платой в пять тысяч двестй долларов в год. Там же подчеркивается, что она оставляет службу и полностью занимается подготовкой к тому, чтобы стать моделью, и в связи с этим ей гарантируется заработок в сто долларов в неделю с выплатой по утрам каждую субботу. Со своей стороны Диана, как вторая сторона в контракте, дает согласие набрать двенадцать фунтов веса в течение девяти недель; немедленно после подписания контракта оставить службу в фирме и проводить долгое время на пляже, стараясь как можно больше загореть на солнце. Стороны пришли также к соглашению, что она будет позировать в купальном костюме-бикини, по требованию одной из сторон, но ее не могут принудить к позированию в обнаженном виде. По ее желанию во время работы в костюме-бикини ее может сопровождать женщина-компаньонка. А вот далее, — продолжал Мейсон, — идет весьма необычный пункт контракта. В нем указывается, что обе стороны согласны, что доходы Дианы могут во много раз превосходить сумму в пять тысяч двести долларов в год, что первая сторона гарантирует минимальный доход в пять тысяч двести долларов, а вторая, то есть Диана, может целиком распоряжаться им, ни с кем не делясь. Но если ее доходы превысят означенную сумму, то она должна отдавать половину доходов первой стороне, подписавшей контракт. А так как первая сторона идет на определенный риск, то стороны договариваются, что общий доход Дианы должен быть разделен пополам, независимо от того, каким образом он будет получен. Срок действия контракта определен в два года, и первая сторона может продлить его еще на два года. А по истечении этого срока — еще на два года. Во время всего срока действия контракта любые суммы в полном объеме сверх гарантированных ста долларов в неделю рассматриваются как общий доход и подлежат разделению поровну, независимо от того, каким образом они будут получены: от работы в качестве модели, за лекции 6 здоровье, выступления на телевидении, за киносъемки и из любого другого источника, включая призы на конкурсах красоты, подарки от поклонников и близких, наследство или иные поступления. Однако записано, что первая сторона контракта, гарантируя второй доход в течение всего срока действия контракта, собирается представить ее широкой публике и тем самым дать ей возможность заработать гораздо больше. При этом первая сторона претендует на половину ее дохода, независимо от его происхождения и от того, являются ли данные суммы прямым следствием заключенного контракта или нет.

Мейсон взял нож и вилку, разделил ветчину пополам и положил одну часть на тарелку Деллы Стрит, а другую — себе и принялся за ветчину и яичницу.

— Ну и в чем суть? — спросила Делла Стрит.

— Диана — хорошая девушка, — сказал Мейсон.

— С потрясающей фигурой, — прибавила Делла Стрит.

Мейсон согласно кивнул.

— Да она просто красотка, — настаивала Делла Стрит.

— Ну и что? — поинтересовался Мейсон.

— А вы не обратили внимания на то, что первая сторона в контракте совершенно игнорирует это?

Мейсон ответил:

— За время своей адвокатской практики я вел довольно много всяких дел. Однако с таким, где трудно понять, что конкретно имеет в виду первая сторона контракта, не сталкивался никогда.

— За время своей секретарской деятельности, — в тон ему ответила Делла Стрит, — я тоже повидала немало, но такое тоже встречаю впервые.

— В соответствии с буквой контракта, — пояснил Мейсон, — если Диана Элдер встретит миллионера, получит подарок в сто тысяч долларов или выйдет замуж, а ее муж умрет и оставит ей миллион долларов, люди, подписавшие первую часть контракта, могут претендовать на пятьдесят процентов от этой суммы.

— Выйти замуж за миллион долларов не так-то просто для секретаря в сравнительно небольшом курортном городке, — заметила Делла Стрит.

Вдруг Мейсон прищелкнул пальцами.

— Вы что-то поняли? — спросила Делла Стрит.

— У меня есть объяснение, — ответил Мейсон. — Не знаю, насколько оно близко к истине, но все же это объяснение.

— Какое же? — заинтересовалась Делла Стрит. — Мне этот контракт кажется совершенно запутанным.

Мейсон начал рассуждать:

— Давай предположим, что первая сторона контракта в лице этого Гаррисона Т. Боринга, кем бы он ни был, знакома с неким чрезвычайно богатым и эксцентричным человеком, впечатлительным и очень пристрастным к роскошным блондинкам. Предположим далее, что Бо-ринг рыскал повсюду, Высматривая подходящую девушку. Он все лето провел на пляжах, разглядывая красоток в купальных костюмах, и выбрал Диану. Она наиболее подходила по типажу, но оказалась несколько худоватой.

— Погодите, — перебила его Делла Стрит, — если она худовата, то я просто тощая жердь.

— Понял, понял, — торопливо сказал Мейсон, как бы игнорируя ее неуместную шутку. — Но тот человек мог иметь особый, скажем, несколько странноватый вкус. Он очень богат, и ему нравятся крупные блондинки, не жирные, но, как выразилась Диана Элдер, плотненькие, в теле.

— Скоре всего, это какой-то старый козел, — разозлилась Делла Стрит, и ее глаза сузились.

— Конечно. А почему бы и нет? — откликнулся Мейсон. — Может быть, это богатый старый чудак, который стремится повернуть вспять стрелки часов. Может быть, у него когда-то были любовные шашни с роскошной блондинкой, а теперь ему нужен простодушный взгляд голубых Дианиных глаз.

Вот Боринг и подписал контракт с Дианой. Он заставляет ее набирать вес и вынуждает выполнять принятые условия. В нужное время он представит ее тому пижону, которого он обработал.

А потом может произойти одно из следующих событий: либо тот пижон увлечется Дианой, и тогда Боринг прибегнет к шантажу, вымогая у него деньги; либо старик будет осыпать Диану подарками, а может быть, если Боринг правильно все рассчитает, дело продвинется к женитьбе.

— И, — продолжила Делла Стрит, — Боринг станет забирать пятьдесят процентов от того, что Диана будет получать на ведение дома? А старику женитьба принесет в некотором роде разочарование.

— Но и тогда, — пояснил Мейсон, — вступает в силу условие, согласно которому любые деньги, которые она получает в период действия контракта, будь то наследство, завещание и любое иное, рассматриваются как составная часть ее общего дохода. Боринг надеется, что богатый муж проживет счастливую, но недолгую жизнь и Диана получит наследство. А он, Боринг, будет тут как тут, с большим ножом, чтобы отхватить свою долю пирога.

Делла Стрит на мгновение задумалась.

— Ну и что вы думаете?

— А это, — продолжал Мейсон, — объясняет странные на первый взгляд условия продления срока действия контракта. Он может длиться два года, четыре года или шесть лет по решению первой стороны, подписавшей контракт. Совершенно очевидно, Боринг надеется, что дело будет закончено в первые два года; но на случай, если этого не произойдет и муж окажется более живучим, чем он ожидал, он может возобновить контракт на следующие два года, а если муж ухитрится избежать все опасности и в нижеследующий четырехлетний срок, то можно будет продлить контракт еще на два года.

— А потом, — спросила Делла Стрит, — Диана Элдер будет свободна от всего этого? Вы не предполагаете, что он может обвинить ее в убийстве?

— Нет, нет, только не это, — возразил Мейсон. — Он не допустит такого.

— Почему нет?

— Потому что, — пояснил Мейсон, — убийца не может наследовать от жертвы. Поэтому Боринг должен все подстроить так, чтобы казалось, будто богатый муж умер вроде бы естественной смертью. Ну а если убит, то не ею, а совсем другим человеком. Диана, как безутешная вдова, вступает в права наследования и получает несколько миллионов долларов, а Боринг, как человек, выведший Диану в свет и устроивший ее знакомство с будущим супругом, предъявляет контракт и требует половинной доли.

— Но если так, неужели данный контракт с такими чрезмерными требованиями не противоречит основам общественной морали?

— Конечно противоречит, — согласился Мейсон, — но не забудь, что на основе этого контракта Диана может обрести положение в высшем обществе. И если она станет богатой вдовой, то перед ней откроются социальные перспективы, а тогда она едва ли захочет, чтобы приоткрылась темная страница ее карьеры: особая диета, чрезмерное увеличение веса, намеренное отлавливание мужа и все такое прочее.

— Иными словами, — сказала Делла Стрит, — Гаррисон Т. Боринг ходил по пляжам, отыскивая нужный ему тип женской красоты. А когда его взгляд упал на Диану, он воспринял ее не как женщину, а как потенциальное золотое дно.

— Однако имей в виду, — задумчиво произнес Мейсон, — что есть и другие причины. Диана сложена так, что могла бы танцевать, заниматься стриптизом, но ее прошлое подсказывает мне, что она — хорошая девушка. Всем этим и хочет воспользоваться Гаррисон Т. Боринг, но я могу сказать одно: комбинация будет не из легких.

Обычно девушки с такими внешними данными, как у Дианы, владеют определенными познаниями и наделены незримыми признаками извращенности и опытности, а вот она очень застенчива, легко смущается, немного наивна и поражает естественностью манер.

— Я вижу, Диана произвела на вас впечатление своими положительными качествами, — заметила Делла Стрит.

Вдруг взгляд Мейсона стал очень сосредоточенным.

— А что Диана говорила тебе насчет Боринга?

— Очень немного. Она сама почти ничего не знает. Диана была секретарем в юридической фирме. Она прекрасно знала, какая у нее фигура, и не сомневалась, что если располнеет и раздастся в талии, то фигура сильно пострадает. Вот почему она много плавала, занималась ходьбой. Она кончала работу в пять часов и, пользуясь длинными летними днями, надевала купальный костюм, шла на пляж, плавала, долго гуляла.

— Без сопровождающих? — спросил Мейсон.

— Она старалась избегать их. Ей были необходимы физические упражнения. Обычный мужчина, который захотел бы поплавать вместе с ней, оказался бы неподготовленным к таким физическим нагрузкам: на самом деле очень немногие могли бы сравниться с ней. Она ходила пешком, бегала, плавала, принимала солнечные ванны.

Так как женщины такого склада, как Диана, обожают любоваться собой перед зеркалом в обнаженном виде, то они очень чувствительны к белым полоскам, которые остаются незагоревшими на солнце; даже при минимуме одежд’I, которую они вынуждены носить на пляже, Диана дополняла свои пляжные сеансы лежанием голой под солнцем на площадке, которую она оборудовала Для себя во внутреннем дворе.

Примерно за три недели до того, как подписать контракт, она заметила, что за ней сначала наблюдал, а потом начал настойчиво преследовать мужчина лет тридцати, как ей показалось, с острым, пронзительным взглядом и вкрадчивыми манерами. Он выглядел как актер.

— И что же произошло?

— Поначалу ничего. Диана привыкла к тому, что привлекает мужские взгляды. Привыкла, что мужчины оказывают ей знаки внимания, но ей это было безразлично. Однажды Боринг подошел к ней и сказал, что у него деловое предложение, которое он хотел бы обсудить с ней, но она ответила, чтобы он убирался прочь. Тогда он пояснил, что это вполне законно и открывает перед ней возможность получить работу в Голливуде, что это в ее интересах. Естественно, он заинтриговал Диану. Боринг доверительно рассказал ей историю о создании нового направления в моде; поведал о том, что женщины становятся неврастеничками, отдавая дань похудению, что одна из самых популярных актрис — Мэй Уэсти и если Мэй Уэсти примет новый стиль в одежде, то мода распространится с такой же скоростью, как пожар охватывает весь дом; намекнул, что худая женщина в зрелости — вызов природе. Диана ответила, что все это очень убедительно и что предложение, которое он ей сделал, весьма привлекательно. Они договорились, что Диана должна делать только одно — набирать вес и тренироваться, чтобы тело было плотным, но не жирным. Боринг особенно настаивал на последнем.

— Ну хорошо, — сказал Мейсон, — она подписала контракт. А советовалась ли она с кем-нибудь? Она работала у адвокатов и…

— Нет, не советовалась, — перебила его Делла Стрит. — Боринг настоятельно требовал, чтобы она держала все в полном секрете, чтобы никто не знал про сделку и чтобы она ни в коем случае никому не говорила о причине, по которой оставляет секретарскую должность. Боринг объяснял ей, что хочет, чтобы этот его новый стиль был связан исключительно с ее образом, чтобы женщины сначала почувствовали ее красоту, а уж потом осознали, что им предлагают новый стиль в одежде. И еще Боринг сказал, что женщины очень сопротивляются любому новому стилю, пока он не станет популярным, а потом очертя голову бросаются все в погоню за новой модой. Боринг предполагал, что Диана вызовет большой общественный интерес, и собирался предложить ей читать лекции о здоровье. Он намеревался также написать для нее сценарий, которому бы она следовала, и выступления, где она объясняла бы, что природа распорядилась так, чтобы у женщины была полная фигура, что именно такие женщины на самом деле нравятся мужчинам и что тощие, неврастенические модели — это искусственно созданный побочный продукт работы модельеров. Боринг похвастался, что пламя новой моды может заполыхать по всей стране, если умело взяться за дело, что все женщины выбросят рецепты диет в окно и начнут набирать вес, что они будут обеспокоены только одним — как сохранить упругое тело и не разжиреть; наконец, он заявил, что собирается открыть ряд студий Дианы Элдер, чтобы пропагандировать здоровые фигуры с очаровательными очертаниями.

Мейсон воскликнул:

— Черт возьми! А ведь парень прав, Делла!

— Но ведь это тяжелая работа, — возразила Делла. — Вы едва ли рискнули бы на такую за сотню долларов в неделю.

— Ну, от многого зависит, — возразил Мейсон. — Ставки довольно высоки. Ну ладно, а что было после подписания контракта? Не настаивал ли Боринг на близости с ним?

— Вот как раз тут странная вещь, — ответила Делла Стрит. — Диана боялась, что это могло бы стать частью контракта, и пребывала в нерешительности, пока Боринг, поняв причину ее колебаний, не объявил ей, что она будет_о редко его видеть, что у него дела в Голливуде, Нью-Йорке и Париже, касающиеся нового дела. И Диана подписала контракт. Она с тех пор не видела Боринга, а только говорила с ним по телефону. Он сам звонил ей, и по характеру разговора Диана поняла, что он внимательно следит за тем, что она делает.

— А вот это уже интересно, — признался Мейсон.

— Но Диане было неприятно.

— А каким образом она получала свои сто долларов, Делла? — спросил Мейсон.

— По почте. Каждую субботу утром она получала конверт с чеком. Чеки были подписаны Гаррисоном Т. Борингом, президентом «Агентства по розыску талантов и моделей» в Голливуде.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Я не люблю бросать загадочные дела прежде, чем разберусь в них. Делла, есть шанс, что его идея может оказаться реальной. Когда замысел Боринга изложен сухим языком контракта, он представляется каким-то искусственным и подозрительным, но чем больше думаешь и объясняешь его, тем более вероятным он кажется. Я надеюсь, что мы выйдем на верный путь и сумеем предотвратить вероятное убийство прежде, чем на сцене появится настоящий труп. Я намерен подождать, пока Гаррисон Т. Боринг не представит Диану своему пижону-милли-онеру. А затем вступить в игру таким образом, чтобы создать мистеру Борингу максимум затруднений, а Диане Элдер, по возможности, помочь устроить свое гнездышко.

— Что касается последнего, — заметила Делла Стрит, — то мы не должны забывать, что из каждых двух перышек, которые Диана принесет в свое гнездо, одно принадлежит Борингу.

— Да, таков заключенный контракт, — согласился Мейсон, — но часто события разворачиваются по-иному. Ладно, Делла, полагаю, мы должны предоставить мистеру Гаррисону Т. Борингу возможность действовать на свой страх и риск. А пока ты можешь вернуть Диане ее контракт. Но мы не будем спускать с нее глаз.

— Да, — сказала Делла Стрит, — мне кажется, это как раз то, чего вам очень хочется.

Мейсон пристально взглянул на нее, но ничего не прочитал на ее лице, сохраняющем самое невинное выражение.

Внезапно зазвонил телефон. Делла Стрит взяла трубку.

— Хэлло, — ответила она. — Апартаменты мистера Мейсона.

В трубке послышалась торопливая, сбивчивая речь Дианы Элдер.

— О, Делла, как хорошо, что я нашла вас! Ваша тетушка подсказала мне, где я могу отыскать вас. Делла, мне нужно получить обратно контракт. Я сожалею, что дала его вам, и надеюсь, что вы о нем никому не говорили.

— Почему так? — поинтересовалась Делла.

— Потому что… ну, потому, что я догадываюсь, что не имею права выпускать его из рук. В контракте есть запись, что я должна делать все, чтобы не допустить его преждевременной огласки. О Боже, Делла, мне кажется я сделала большую глупость, что дала его вам и вообще рассказала о контракте. Вы — единственная, кому я доверилась. Мистер Боринг говорил мне, что если я расскажу про него даже самым близким друзьям, то они передадут своим друзьям, а те — своим и все попадет в газеты и получится как раз то, что он называл «преждевременной оглаской». Он обещал, что когда они будут готовы снять завесу тайны с новых моделей, то сделают мне большую рекламу. И тогда я попаду на телевидение, они собираются устроить мне кинопробу. Но ничего нельзя делать до того момента, пока они не будут готовы. Говорят, что не намерены позволить безответственным репортерам снять сливки с этой кампании.

— Вы хотите, чтобы я отправила контракт почтой? — спросила Делла Стрит.

— Если он при вас, то я подъеду и заберу его сама.

— А где вы сейчас?

— В кафе, всего в трех кварталах от отеля.

— Так приезжайте, — сказала Делла.

Она положила трубку, повернулась к Мейсону и уловила искорки интереса в его глазах.

— Диана? — задал вопрос Мейсон.

— Верно.

— Хочет забрать обратно контракт?

— Да.

— Что ее так внезапно встревожило?

— Она не сказала.

— Когда она приедет, — попросил Мейсон, — пригласи ее сюда. Я хочу поговорить с ней.

Мейсон закурил сигарету и лениво следил, как дымок, клубясь, поднимался к потолку.

Наконец он снова заговорил:

— Меня все больше интересует Гаррисон Т. Боринг. Он может оказаться гораздо умнее, чем я думал.

Адвокат погрузился в молчание и оставался в задумчивости, пока не раздался звонок и Делла Стрит не открыла дверь.

Диана Элдер заговорила прямо с порога:

— Я не буду входить, Делла. Благодарю вас. Дайте мне контракт, и я пойду.

— Прошу, — пригласил Мейсон.