Шепот

— Вроде нормальная, а там…

— Да все нормально, это тебе так кажется. Они ведь не знают, какая ты на самом деле крутая.

— Крутая?

— Ну да, крутая. Красивая, в общем.

— Нет, там не я. Ты кого вообще снимал?

— Никого, только тебя. Ты и правда хорошо вышла, у нас ведь не постановка, свет естественный, и ты не в гриме. В этом и прелесть.

— Прелесть ему, я там толстая и корявая.

Вера все никак не могла найти себе места. Она то отходила от зеркала, то возвращалась обратно и начинала вертеться, рассматривая свои плечи и ягодицы. Лишь спустя час после того, как высказала все, что думает об операторе, успокоилась, досмотрела все записи.

— И все равно я не такая.

К часу дня появился Димка, а ведь обещал утром. Он завалился и, вытянув ноги, заявил, что пора бы и покататься на лошадях. Но Тарас запротестовал, сославшись, что надо заканчивать забор. Вера согласилась с ним, надо закончить. Ему еще вчера вечером позвонили с работы и просили приехать для настройки сервера. Поэтому у них остался всего один день спокойной жизни, а после опять городская пыль.

— Как? — узнав, что они скоро уедут, возмутился Димка. — Тогда что сидим, пошли делать твой забор.

Вера сидела в тени, читала книгу и посматривала на мужчин. Димка все же покрепче Тараса, тот выглядел как-то щупло, словно доходяга. Он и выше, весь черный от загара, да и ладони как лапы, словно всю жизнь рубил деревья. Она сравнивала двух мужчин, а они уже вкопали восемь столбиков и начали колотить реи.

Часа через два все было готово. Новый заборчик сиял словно из магазина. Вера подошла, навалилась на него, как бы проверяя устойчивость и, удовлетворенная результатом, похвалила.

— Молодец, — и тут же похлопала по груди Тараса.

— Э, а я, вообще-то, тоже приложил руки.

Вера подошла к Димке и заглянула ему в глаза.

— Ладно, я пойду приму душ, — Тарас скрылся за баней, заскрипел ржавый вентиль.

— А ты, — Вера еще раз посмотрела Диме в глаза и спросила. — Почему вчера подглядывал?

— Я… — он даже растерялся.

— Ты.

— Дак это, обещал прийти, вот и пришел и…

— И? — Вера подняла брови вверх.

— Ну, в общем, сглупил, посмотрел, — не смотря на его загорелое и потное лицо, Вера увидела, что он покраснел.

— Понравилось?

Она уже все прокрутила в голове, и стыд за свою откровенную позу уже давно прошел.

— Ага, — сразу по-дурацки ответил он.

— Ага, — передразнила его Вера и, похлопав, как мужа по груди, добавила. — Спасибо, что помог.

— Да это я так. В общем, не за что.

— Хотел бы еще увидеть?

— Что?

— Как я… — ее глазки сверкнули и, улыбнувшись, Вера погладила его потные руки.

— Да.

Скрипнула калитка и Тарас, словно мокрая кошка, тряся головой, пошел в их сторону.

— Ладно, иди, смой пыль и пойдем обедать.

— А лошади?

— Потом и лошади.

Мужчины разбежались, и она осталась одна посреди двора. «И все же, — Вера задумалась над своей мыслю. — Все же он мне нравится. А ведь сколько лет прошло? — она постаралась подсчитать в уме, но, бросив эту затею, закончила мысль. — Я все же его любила». Странное это состояние первой любви, проходят года, ты влюбляешься, выходишь замуж. Кажется, что все, от прошлого ничего не осталось. И вот он появился снова. Вера вздохнула и обреченно ушла в дом готовить обед.

Тарас, пока жевал, все косился на Димку, о чем-то думал и изредка вставлял свои предложения относительно того, куда пойти купаться вечером. Пока шли до конюшни, он почти не разговаривал, немного отстал и смотрел на Веру и Димку, который так и вился вокруг его жены. Что-то в душе скребло, но не от обиды, ее как раз и не было, а от какой-то недосказанности. «А может они целовались? — почему-то подумал Тарас и прибавил шагу. — А может он был у нее первый?». Мысли роились, не давая возможности реально посмотреть на свою жену.

Вера притихла, почему-то уже устала, да и говорить не хотелось, а Димка все трещал, словно пулемет, будто ему не с кем поговорить.

— Вот мое царство, — гордо заявил Димка, открывая ворота.

Сразу послышалось ржанье лошадей, Вера подбежала к вольеру и, увидев знакомую лошадь, крикнула:

— Багул, Багул! — конь фыркнул, поднял морду и спокойным шагом подошел к ней. — Лапочка, сегодня пойдешь в поле, ты рад?

Конь словно понял ее, качнул головой и, подойдя поближе, вытянул губы, чтобы взять с ее ладони кусок хлеба.

— Это Абель, он жеребец. А вон та Барбара, а это Олби. И последний, это наш Герцог.

— Красивые. И ты за всеми смотришь?

— Ну да.

— Их же надо выгуливать как собак?

— Ну почти. Только зимой трудно, хочу построить крытый манеж. Осенью обещали еще двух жеребцов привезти.

— Конезавод.

— Да нет, просто смотрю за ними, они ведь не мои, у них есть свой хозяин.

— У каждой?

— Да. Если позволяют деньги, можно купить и отдать на конюшню. Герцога забирают на месяц, а Олби будут готовить к скачкам.

— Серьезно?

— Да. Ладно, пойдем, подготовим. Тарас, помоги.

Дима набросил на Багула недоуздок и, открыв вольер, вывел коня.

— Неси вальтрап, — крикнул Дима Тарасу.

— Это что такое?

— Вон та синяя, как тряпка, под седло.

Вера отошла в сторону, все равно мало чем поможет. В детстве пыталась подтянуть подпругу, но дед Семен только обматерил ее, сказав, что ее седло тут же свалится.

— Я не поеду, — сказала Вера.

— Почему? — удивился Тарас.

— Я не готова, — и Вера потрепала свою широкую юбку.

— Зря, — сказал Тарас. — Поехали бы к реке через бор, помнишь, там раньше на санках спускались.

— Да. Но вы езжайте, а я тут подожду.

— Как хочешь.

Минут через десять ребята выехали и направились в сторону поля, что тянулось вдоль дороги и уходило вглубь леса. Вера прошлась по конюшне, почитала таблички на каждую лошадь. Вернувшись, пошла под навес, где хранилось сено.

— У тебя уже хорошо получается, главное, не гони и не хлопай, а то перестанет слушаться, — Дима ехал впереди, как бы показывая дорогу. — Старайся держать спину прямо. И ноги, это ведь не велосипед, из стремени вытащи, только носочки.

— Вера говорит, вместе учились?

— Да, за партой сидели. Она хорошая, списывать давала, да и вообще, — он не знал, что еще сказать про Веру.

— Я за тобой не успеваю, он у меня идет словно король.

— Есть такое, зато спокойный, я доверяю ему. Можно отпустить поводья и только ногами управлять. Но ты держи, мало ли что.

— Ты езжай, я потихоньку.

— А мне некуда спешить.

— Езжай к Вере, а то ей одной скучно. А я потихоньку до леса доеду, а после, — Тарас покрутил головой, — вон туда тронусь, — и кивнул головой в сторону одиноко растущих сосен.

— Уверен?

— Да, вроде у меня получается. Гнать не буду.

— Ладно, если что, просто отпусти поводья, и Багул остановится, начнет щипать траву.

— Хорошо.

Дима сделал небольшой круг и не спеша тронулся в сторону конюшни. Он хотел пустить коня в рысь, хотел увидеть Веру, хотел с ней поговорить, хотел… А что он хотел, так и не знал, но сердце почему-то неестественно сильно колотилось. Дмитрий несколько раз оглядывался на Тараса, все ли у него хорошо, но Багул шел не спеша, словно и правда король.

— Все? — удивилась Вера и поднялась с сена, подбежала. — А куда подевал мужа?

— Отправил меня к тебе, говорит, тебе скучно одной. Не переживай, из него отличный наездник получится. Всего пару раз катался, а держится уверенно.

— Ты это не врешь?

— Нет, ты же сама видела.

Дима спрыгнул с коня и, взяв его за уздечку, подвел к столбу. Вера посмотрела ему в спину и, не зная верить или нет, вышла за ограду. Посмотрев в поле, она убедилась, что Тарас спокойно сидит на лошади, едет куда-то в сторону леса.

— Он и правда хорошо держится, — тихо сказала она и вернулась обратно на конюшню.

Она остановилась как вкопанная. Эта щекотка в груди, она вдруг резко заиграла, подталкивая Веру к решению. Дима привязал коня и, наполнив ведро водой, поставил рядом с конем. «Димка, Димка», — мысленно произнесла Вера и направилась к нему. Он не такой как в школе, сильно изменился, только брови и глаза остались прежними.

Вера подошла, опять эта назойливая щекотка в груди. «Ну почему ты всегда подталкиваешь меня к этому?» — Вера спрашивала себя, а сама, взяв его руку, чуть сильнее сжала. Что-то надо делать. «Может, поцеловать?» — промелькнула мысль, и она еще раз сжала его ладонь.

— Идем, — тихо сказала она и пошла в сторону огромной копны сена.

Вера так и не отпустила его руки. Может, боялась, что, отпустив, забудет его и тогда все, первая любовь растворится. А может, она хотела привыкнуть к нему, ведь это было уже так давно. Она скрылась под навесом. «А что теперь?» — спросила себя.

— Говоришь, хотел бы увидеть?

— Да, — как по команде ответил он.

— Увидеть, — повторила Вера и, опустившись на сено, стала развязывать у себя на шее узел.

Музыка в груди заиграла, сердце мелко застучало, а ее пальчики, путаясь, пытались развязать узел. Наконец он поддался. Вера подняла голову и, посмотрев в удивленные глаза, отпустила лямки. Незагорелая кожа груди вспыхнула. Вера затаила дыхание, он сделал шаг вперед и, протянув руку, коснулся ее. Словно от ожога, Вера вздрогнула, чуть сжалась и отстранилась назад. Но, придя в себя, выпрямилась и наклонилась вперед, подставив ее под его руку.

Его пальцы тут же вцепились в нее, Вера охнула, сердце взвыло. Он словно резиновый мячик сжал ее. Озноб сменился жарой, Вера прижалась к его руке и поцеловала. «Зачем?», — где-то там проплыла мысль, но Вера не ответила ей, а опять поцеловала руку, которая мяла ее грудь.

Щекотка была рядом, вот тут, совсем-совсем рядом. Вера тяжело дышала. Хотела, чтобы времени не было, чтобы все остановилось. Его пальцы грубо массировали ее, но ей это нравилось, хотелось еще, даже сильней. Вера не хотела ни о чем думать, будь что будет, решила она.

Дима оторвал руку и быстро стал растягивать ремень. Уже через несколько секунд, спеша, он стянул с себя джинсы. Вера как сквозь сон смотрела на его набалдашник, который уже торчал в ее сторону. Она отпрянула назад, щекотка, что до этого ее донимала, вдруг растворилась, оставив вместо себя пустоту.

— Нет, — тут же сказала она.

Вера словно проснулась и трезвым взглядом посмотрела на Диму. Похоже, он понимал, что ему не дано проникнуть в ее преисподнюю. Он схватил своего кобеля и, сжав пальцами, быстро затряс рукой. Вера, как зачарованная, смотрела на эту одинокую пляску. Рука тряслась, набалдашник расперло, он посинел. Вера ни то с ужасом смотрела на его размер, думая каков он внутри, ни то с восхищением. Дима затрясся, схватил ее грудь.

— Ай, — крикнула от боли Вера.

Он еще немного дернул, затих, снова дернулся, и тут его кобель выстрелил. От неожиданности Вера вздрогнула. Густая сперма тяжело шлепнулась ей на грудь и медленно потекла вниз. Димка будто взвел карабин, и кобель еще раз выстрелил. Он снова взвел, и новый выстрел. Сперма врезалась в нее, на мгновение она замирала, а после тяжелыми каплями начинала течь вниз.