Помоги проекту - поделись книгой:
Моментально крещусь, еще не хватало, чтобы он приехал в Париж. Мое настроение мгновенно меняется, в чем-то они правы. Я все еще сравниваю ощущения. То, как я растворилась в его руках, как его дыхание действовало на меня, мгновенно посылая мурашки по коже. Что до остальных, они выглядели мальчишками с глупыми ухаживаниями. Энтони, конечно, не эталон, но пока я нахожусь в поиске претендента.
– Все банально, Адриан курит, как паровоз, дым от его сигарет мгновенно впитывается в мои вещи, и это меня раздражает, – неопределенно пожимаю плечами.
Они переглядываются между собой, словно знают особый секрет.
– До этого был слишком худой, слишком заносчивый и слишком… Просто они все слишком, так? – Полин убирает свой телефон в сумочку и смотрит на время. – Ты думала о том, что твои биологические часы просят член? Или это тоже слишком? В курсе, что скоро тебя накроет климакс, и ты превратишься в печеное сморщенное яблоко?
Сажусь, откинувшись на спинку стула, кладу ногу на ногу и жду, что же они еще придумают.
– Ты могла бы поехать к своему бывшему, ну, я не знаю, может он все еще тебя ждет, – Лулу вытирает салфеткой рот и вопросительно смотрит на меня.
Девочки просто не в курсе, какой он мудак и что сделал. Моя бы воля, я бы расчленила его и выбросила собакам, чтобы грызли его вонючие кости. Утопила бы в ванне с позором. То, что я придумала для него, страшнее инквизиции, и появись он здесь, думаю, смогла бы воплотить свой план в действие. Все приготовленное для него, нашло бы применение. Но для девочек у меня была красивая сказка о прекрасной ночи буквально с принцем. Не хотелось позориться историей про «пальцы».
– Я думаю, мне пора, – достаю из сумочки деньги, кладу их на стол и придавливаю блюдцем. – На следующей неделе у меня выставка, вы обе приглашены, – встаю из-за стола, наклоняюсь, чтобы поцеловать их на прощание. – Угощение и выпивка – всё как в лучших домах Парижа, – шучу я.
Девочки галдят, что я снова их бросаю. Но у меня действительно ещё не всё устроено для мероприятия. К тому же им не понять моего решения по использованию наследства, как я обошлась с тем, что осталось для меня. В общем, я поступила, верно, когда купила пустующий танцевальный зал. Окончив университет, я поняла, что бакалавра недостаточно, чтобы работать искусствоведом. А вкладывать в образование и жить на деньги, которые мне остались от моих родителей, было глупо. Я осталась бы с огромной дырой в кармане, но при этом с невероятным образованием. Мне хватило мозгов вложить их в искусство. Не Ван Гог, конечно, и не Лувр. Фотогалерея, выставка работ профессиональных фотографов, которые были рады воспользоваться такой возможностью.
Первая выставка привела ко мне интересных людей, амбициозных и талантливых. Их финансовые возможности вполне покрывали расходы за аренду моего помещения и работы, которую я делала для них. Благодаря своему образованию я знаю, что именно стоит выставлять, и будут ли интересоваться ценители.
Поэтому, едва смахнув слои пыли после вскрытия пола и снятия зеркал со стен, я принялась создавать свой шедевр, детище, которое будет отличаться от типичных фотогалерей Парижа. Это не были социально-политические выставки. Первое, естественно, асоциальное, для привлечения репортеров.
Я никогда не забуду тот день, когда Адриан, тот самый, о котором говорили девочки, пришел ко мне со словами:
Я тогда словно застыла в одной позе с бокалом вина, остолбенела, пока люди прибывали один за другим, они задавали мне вопросы, а я стояла истуканом, отворачивала голову от особо назойливых, отходила в сторону. Когда мы подсчитали доход от проведенной выставки, мои эмоции невозможно было передать словами. Корин чуть было не оглохла, пока я визжала в смартфон о своем успехе. Этот день невозможно забыть. Я благодарна Адриану за поддержку, за то, что он сделал для меня. Но быть вместе с ним нам не суждено, парень зациклен на сексе, чем и помог мне выбрать пусть скандальное, но приносящее доход направление.
На следующий день заголовки пестрили об эротической выставке, устроенной молодой американкой почему-то французского происхождения. Они копали под меня и сочиняли небылицы. Это было, с одной стороны, смешно, а с другой – противно. Столько грязи обо мне никогда не говорили за глаза, и я не думала произвести такой фурор.
Вторая выставка представляла работы уже другого профессионала, и я молилась, чтобы хоть один человек пришел. Но и здесь я напрасно переживала, люди в восторге от таких мероприятий, они приобретают прекрасные работы, а выставки расписаны на год вперед.
С этими мыслями я захожу в помещение моей галереи, вешаю на плечики бежевое пальто, чтобы заняться работой, которую я отложила. На ходу закручиваю волосы в небрежный пучок и затягиваю резинкой. Встаю на небольшой пьедестал, на котором стоит квадратный стол, и выставочные работы в рамках удобно прислонены сбоку. Включаю огромную лампу, беру первую работу и рассматриваю линии роскошного тела натурщицы. Есть в этом нечто манящее, волнение и легкость, шарм и сексуальность. Откладываю ее в определенную стопку и беру вторую, это работа напоминает мне Энтони… То, как он зажал меня около кухонного островка. Пара стоит лицом к лицу, крупным планом автор сконцентрировался на их губах и шее. Тяжело сглатываю и убираю фотографию в сторону. Мне надо подумать, где ее разместить. Может быть в центральной части… Надо попросить негатив у автора работы, распечатать ее на весь экран, как рекламу.
Развожу уже приготовленные картины на тележке к стенам для того, чтобы развесить. Все фотографии черно-белые и отлично сочетаются с бордово-красными стенами. Они выделяются на фоне, привлекают внимание. Эдакий контраст, на котором я и планирую сыграть.
– Беатрис, приветствую, – мужской голос за моей спиной заставляет меня оглянуться, картина соскальзывает в сторону, и я немного приседаю. – Прости, что напугал. Ты решила работать без меня? Они слишком тяжелые для такой малышки, как ты.
Мой помощник Джекс обхватывает картину и выравнивает вместе со мной. Мы вдвоем постоянно находимся в галерее, у меня не хватает сил таскать эти огромные коробки, а ему все по плечу. Поэтому, однажды познакомившись, мы поняли, что наши отношения никогда не перейдут за грань дружеских, верней, в основном поняла я, потому что этот красивый парень гомосексуалист. А еще Джекс американец, он напоминает мне о доме, который я покинула. В общем, нам вместе очень комфортно, а не это ли главное?
– Это не проблема, я только подвезла тележку, тебе хватит работы, – пролезаю под его руками и иду к столу рассматривать, что еще мне принесли, и как это расположить.
Молча, Джекс развешивает под моим чутким руководством все, что я ему предоставила. Когда я отвлекаюсь, снова очарованная увиденным, он подходит сбоку очень близко и проводит пальцем по очертанию бедра девушки.
– Это должен быть успех. Ты обращала внимание, что в этой стране особое отношение к натуре? – он отходит от меня на шаг, я показываю ему, куда ее повесить, и с удовольствием обнаруживаю, что уже ничего не осталось.
Сажусь поверх стола и скрещиваю руки на груди. Хозяйским взглядом обвожу свое детище, то, насколько все гармонично сочетается и как в целом выглядит. Я горжусь собой, надеюсь, мои родители тоже.
– Ты извращенец, все-таки. Наверняка, в первый же парижский вечер ты, как и мужская часть туристов, пошел искать пикантные приключения, оценил на себе невероятные способности «жрецов любви». Романтизм города и прагматичный подход к удовлетворению сексуальных потребностей. Не так ли? – обращаюсь к нему, с улыбкой приподнимая брови. – Я до сих пор не понимаю, как в таком романтичном месте столько проституток?
Он подсаживается рядом со мной на стол и тоже оглядывает наши труды.
– Ты не права, большей частью вокруг улицы Сен-Дени множество проституток, а у нас тут так, кружок по интересам. Я не бегал по ним уже… – Джекс на пальцах подсчитывает, наверняка, дни, но не недели точно, поэтому я сжимаю их в кулак. – А романтизм, – он толкает меня в плечо, от чего я покачиваюсь, теряя равновесие. – Может Амур ходит с тобой рядом. И ты его не замечаешь.
Встаю со своего места, снимаю резинку с волос, встряхиваю ими, чтобы расправить локоны, под его не мигающим взглядом иду к выходу.
– Мой Амур был непревзойденным артистом, который держал вместо стрелы кирпич в руках. Так что
Джекс, пожалуй, стал бы для меня идеальной парой, если бы не его сексуальные предпочтения. Мы с ним сработались, нам легко вместе. Основное время, которое мы проводим на работе и дома, разделяя комнаты, не заставляет нас сходить с ума от того, что кто-то что-то сделал не так. И я рада, что однажды этот ненормальный забрел в мою жизнь. Говорят, друзей, как и любимого, не выбирают, но это неправда.
Глава 8
Энтони
Женщина громко вопит подо мной, пока я напряженно стараюсь кончить. Наблюдаю за ее мимикой, как горестно она пытается убедить меня, что уже сотый раз кончила, от этого мне становится еще более тошно. Ее сиськи подпрыгивают от моих толчков, пока член медленно обмякает. Я весь взмокший и напряженный, в то время как она развалилась на спине и ждет от меня чуда. При этом пошевелить своим деревянным телом не хочет. Но для убедительности сжимает мышцы влагалища, словно я дебил пятнадцатилетний, который не знает, что такое настоящий оргазм. Упираю одну руку себе в бедро и ради интереса делаю толчки сильнее. Ноги моей любовницы взмывают вверх, а рука медленно тянется к клитору. Это смешно, ей-богу, потеряв всякий интерес к процессу, я делаю вялые движения бедрами, концентрируюсь на лживых потугах женщины, лежащей на моей постели. Она ласкает себя и кричит во всю глотку. Громко смеюсь и выхожу из нее, снимаю использованный презерватив и кидаю в корзину, стоящую около кровати.
– Боже мой, это было потрясающе столько раз, Энтони. Столько раз я еще никогда не кончала, ты мой Бог, – страстно шепчет она, пока я натягиваю гостиничный халат и иду в душ. – Возьми меня с собой, я сделаю тебе минет. Я хочу еще, – стонет она.
Это настолько глупо звучит, даже не могу передать насколько мне смешно. Не оглядываюсь, закрываю за собой дверь на защёлку. Интересно, во сколько она оценивает себя на этот раз? Все мои любовницы проходят эту стадию. Сначала им действительно хорошо со мной, потом кайф от денег за ночь переходит в проституцию чистой воды. Я их трахаю, и я им плачу. Такие отношения устраивают меня только до определенного периода, пока они не начинают имитировать, потому что в мозгах считают мои деньги, и сколько они получат. Я расстаюсь с ними. Жаль, конечно, что Касия превратилась в шлюху. Мы с ней неплохо развлекались, но привычный круг замкнулся. Природа женщины, в которой заложено пользование.
Смываю запах ее тела с себя, помогаю своему другу спустить пар кулаком. Яйца поджимаются, и я кончаю себе в руку, не имея особого представления, кто моя мнимая подружка. Да и нужна ли она, чтобы просто корчиться? Увольте, я слишком быстро теряю интерес к любовницам, а к таким актрисам тем более.
– Ты можешь принять душ и собираться, – спокойным голосом говорю женщине, сидящей с телефоном в руках, печатающей кому-то сообщение, наверняка, уже собралась потратить деньги на одного из своих альфонсов. – Только не затягивай, у меня еще есть дела.
Она проходит мимо меня, тянется, чтобы поцеловать, но я убираю ее руки с себя. Когда наступает момент расставания, они это чувствуют и стараются приукрасить это событие слезами, скулежом и, самое главное, выступлением в стиле оскорбленной женщины. За годы практики у меня иммунитет к таким концертам, лишь однажды я дал осечку и позволил себе впасть в уныние. Но явно не из-за шлюхи, которая строит из себя несчастную, пока моется в моем гостиничном номере.
На телефоне несколько пропущенных от Селены. Не помню, чтобы я предлагал встретиться. Но она, пожалуй, единственная бывшая любовница, которая поняла с одного взгляда, что все кончено. Мы не делали попыток потрахаться, не было прощальных пыхтений как сейчас. И, соответственно, мы можем спокойно общаться на уровне «друзья». Еще одна отличная черта наших отношений – мы совмещаем приятное с полезным. Если у нас нет достойных спутников в сопровождение, мы идем вместе как пара. Естественно, вокруг нас много слухов, но мы особо не заморачиваемся на этом.
Касия выходит из душа, громко хлопает дверью. Я же подготовил конверт, который услужливо лежит на кровати. Вольготно располагаюсь в кресле, ставлю на ноги ноутбук, совершенно не обращаю внимания на то, как она расхаживает по номеру в одном белье. Ее причитания, трагедия, разыгранная передо мной, достойна стать фурором в дешевом уличном балагане.
– Ты не можешь меня бросить вот так, – возмущается она. – Я делала все для того, чтобы ты был счастлив. Хоть бы сделал вид, что тебе тяжело. Не могу поверить, что ты выставляешь меня за дверь. Посмотри на меня, Энтони! Ты меня унизил тем, что выставляешь шлюхой. Раньше ты присылал деньги на счет, а сейчас конверт? Ты серьезно? Я ведь люблю тебя!
Она подходит ко мне вплотную, я отодвигаюсь от нее и приподнимаюсь в кресле. Так, что ей приходится отойти на несколько шагов. Рука, протянутая к моему лицу, резко опускается, и я вряд ли сейчас настроен на красивые речи.
– Не раздражай меня, я никогда не давал тебе или кому-то другому обещаний. Я трахал и платил. Ты давала себя трахать и принимала деньги. Все? – грубо спрашиваю ее. – То, что происходит последние несколько раз, называется театр одного актера. А деньги – это бонус за потёртости, которые я тебе на сухую устраиваю. Не унижай себя еще больше. Если у тебя великие чувства ко мне, то я могу забрать этот конверт, ты ведь не шлюха, – удерживаю ее взгляд на себе. – Всего хорошего.
Сажусь назад в кресло и отвлекаюсь на свои дела. Меня не интересует, как она меняется в лице, как прагматичная сука побеждает истеричку. Со всеми так, из практики могу сказать, что абсолютно все женщины одинаковые. Как только до них доходит, что ты заберешь деньги, они сразу шустро собираются и забывают о своих чувствах. Так и сейчас, Касия, не взвешивая все «за» и «против», наспех надевает свой деловой прикид, не дешевый, как я вижу. Не обращает внимания на отсутствие прически, растрепанная после никудышного секса и быстрого душа идет к двери, не раздумывая, уходит, даже не оглянувшись.
А потом меня спрашивают, почему я не женюсь? Откладываю в сторону ноутбук и встаю с кресла, смешно, насколько я знаю женскую половину. Я мог бы подумать, что проблема во мне. Но все они приходят в восторг от секса, а потом жажда денег волной захлестывает их разум. Почувствовав спонсора, они выбиваются из сил, чтобы доказать мне что-то. А какой мужчина будет терпеть такие выходки? Ни один. Женщина, которая ищет изначально кошелек, обречена на проигрыш. Я ищу пустышек, чтобы не попасться на крючок.
Смартфон снова вибрирует, и я вижу имя Селены и ее губы на экране. Не помню, когда она поставила этот кадр, но все еще не меняю. Это вроде как интересно, когда другие видят звонок от обладателя алой помады.
– Привет, мистер Уилсон, – весело говорит она, – чем занят?
Вот ее отличительная черта, мы как добрые друзья, несмотря на сексуальную связь в прошлом.
– Угадаешь с первой попытки? – ухмыляюсь я, она смеется. – Все верно, твои догадки обоснованы. Ты где сейчас?
Она говорит пару фраз на французском, и я уже заранее обречен.
– Париж, малыш. И ты мне очень нужен здесь, рядом со мной. Помнится, я тебя выручила на прошлом мероприятии. Ты в курсе, что раз в год здесь устраивают бал дебютанток? – воодушевленно говорит она.
– С каких это пор ты стала дебютанткой? Если только среднего возраста, – издеваюсь над ней, она уже привыкла к моим шуткам. – И что ты хочешь от меня? Я сейчас в Мадриде.
В телефоне ясно слышен шум проезжающего мопеда, Селена бурчит себе под нос несуразные слова, связать которые сложнее, учитывая, что она немного прикрыла микрофон.
– Ты все еще захватываешь Европу? Какой по счету филиал? – спрашивает она. – Привлечение богатых людей из разных стран. Тебе не кажется, что ты разыгрался не на шутку?
Засовываю одну руку в карман халата и нахожу в нем несколько упаковок презервативов. Славно я надеялся использовать их сегодня. Но, видимо, не мой день.
– У меня огромные амбиции, – произношу задумчиво я.
– И не только амбиции, Тони, там и в штанах все очень впечатляюще. – Я вздыхаю, и она начинает хохотать. – Снова деньги выиграли? Зачем ты всем платишь, Тони?
– Тебе я тоже платил, не помню, чтобы ты жаловалась, – едко отвечаю я. – Только не начинай разговор о том, что последний конверт ты не взяла и этим спасла нашу дружбу. Заметь, мы не трахались с того момента, как я приехал на свой день рождения три года назад.
– Может у нас все и получилось бы, именно ты отказался тогда встречаться, просто прислав этот конвертик с чеком. По-твоему, я должна была принять его? – возмущается Селена. – Ты вообще такая свинья, Тони. Мог бы лично приехать! Я не отказываюсь, что была напористой. Но ведь дело было не в финансах. Спасибо, конечно, за помощь с фирмой, но наша дружба на первом месте.
Да, пожалуй, именно она и повела себя как достойная бывшая. Разорвав мой чек и прислав мне его назад, она заставила меня почувствовать себя глупо. Но в то же время приятно, что она повела себя таким образом.
– Хорошо, ты меня убедила, проси все, чего пожелаешь. О каком бале речь? И кого я должен сопровождать? – Беру с вешалки рубашку и прикладываю к телу, потом следующую.
– Ежегодный бал дебютанток
– И что дальше? Кто дебютантка? Ты? И на кой хрен мне все это? – Надеваю рубашку, плечом удерживаю смартфон у уха.
– Ну, явно не я! Я буду сопровождающей, эдакой тетушкой юной особы. А ты будешь моим кавалером. – Еще больше хмурюсь, не могу понять, о чем она там щебечет. – В общем, смотри: престижное светское мероприятие в парижском отеле
Надо начинать с головы, а не с хвоста. Все же, Париж является очень богатым городом. И если острова будут посещать все эти люди, я приумножу свои накопления.
– Согласен. Мне нужен фрак, с тебя дебютантка. Я просто танцую с тобой, скидываю некоторую сумму на благотворительность, пока ты налаживаешь связи и знакомишь меня с клиентами, – улыбаюсь своему отражению, я все еще стою в трусах, как бы глупо это не смотрелось, и собираюсь провернуть грандиозную работу по поиску реальных клиентов.
– Все верно, дорогой. Но ты не просто со мной танцуешь. Твоя роль в этом глубже. Мужчина, внимание которого я хочу привлечь, мой бывший, – я начинаю смеяться, слышу, как она фыркает. – Не вздумай сказать того, о чем подумал. Я хочу его вернуть, и этот дурацкий бал – единственный способ. Дебютантка очень красивая девушка. Я еле уговорила ее, предоставив массу доводов. Даже кавалера подобрала под стать, хорошо, далеко искать не пришлось. Понимаешь, это мой последний шанс. Но и ты не останешься в стороне. Поверь, все это выглядит как отличный прыжок на Олимп.
– И для чего девчонка, я не могу понять? – хмурюсь я.
– Так она и есть билет. Ее одобрили. Все увидишь при встрече. Твоя задача: вести себя, как влюбленный мужчина, а моя – наладить контакты и вернуть его. Теперь мне надо торопиться, не забудь, через три дня ты должен быть в Париже, – идея, конечно, сумасшедшая, но неплохая. Если все действительно сыграет как надо, я могу особо не тратиться на рекламу.
Она отключает вызов, кидаю телефон на расстеленную кровать и надеваю брюки. Ну, вот кто еще мог придумать такой потрясающий план? Конечно, Селена! Все-таки, коварная, чисто женская черта, как одно из зол. Если ты не являешься другом, то надо держать свои яйца в броне.
Определенно, я не авантюрист, все эти вечеринки плохо пахнут в буквальном смысле. Но если думать о том, что я умею вальсировать, то идея более реальная. Ни за чтобы не стал идти на поводу, если бы это выглядело как золотое руно, которое уплывет вместе с кораблем Аргона. Теперь мне надо успеть купить качественный фрак и привести себя в порядок. С этим рабочим темпом мои волосы отросли и неприятно касаются воротничка рубашки. Кроме того, щетина на таком мероприятии явно будет лишней. Пишу сообщение своему секретарю, чтобы она устроила все для меня, пока я собираюсь совершить перелет в Италию. Лично проверю, как там идут дела, и потом отправлюсь на авантюру с Селеной. Чем черт не шутит, а вдруг повезет?
Глава 9
Беатрис
Классическое сочетание белого и черного в моем образе смотрится стильно и свежо. Прямые брюки со стрелками, белый свитер с косами – элегантная комбинация. Я тщательно готовлюсь к каждой выставке, словно сейчас меня пригласят пройти по красной дорожке. Из-за моего маленького роста и веса мне всегда приходится применять многослойность в одежде, будь то жилет, кардиган или куртка с мехом, чтобы зрительно создать сверху объем. Конечно, мне хотелось бы надеть нечто более элегантное, но сегодня дождь с самого утра испортил мне все планы. Бесконечно поправляю ремешок на талии. Нервничать запрещено, люди сразу поймут, что моя уверенность тает с каждой минутой. Поэтому я подхожу к столику, где стоят бокалы со спиртными напитками и беру себе бокал красного вина. Отпиваю маленький глоток и размеренным шагом обхожу свои владения, в голове ставлю галочки, что необходимо проверить.
Итак, аксессуары, предметы интерьера, маленькие детали в виде статуэток, расположенные на полу. Все, что я сотворила своими руками, идеально вписывается в общую атмосферу естественным образом.
Особенное внимание я уделяю свету, поскольку именно освещение играет одну из ключевых ролей в создании выставки. Приглушаю свет в общем зале, направляю световые потоки в разные стороны. Отдельная подсветка каждого объекта экспозиции вносит свои коррективы.
Я очень стараюсь создать максимально позитивную и стильную атмосферу. Идеальный порядок, удобные диваны перед самыми масштабными полотнами, которые нуждаются в длительном рассмотрении. На столиках рядом стоят пионы в прозрачных вазах. Музыка является важным элементом в создании общей атмосферы выставки. Я не могу отталкиваться от тематики работ данного автора, так как здесь уместна только
Закуски уже стоят на столиках вместе с наполненными спиртным бокалами. Я наняла несколько парней, чтобы они обслуживали гостей. То есть, основная часть работы сделана. Заказчик уже видел, как все устроено, и, как и все творческие люди, опаздывает на свою вечеринку. Ну, может, так даже лучше. Он меня немного нервирует, раскидывает своими руками перед моим лицом, импульсивно полагая, что его рост не имеет значения.
Джекс еще раз обходит всё вокруг, поправляет несколько экспозиций и смотрит на меня, легкий кивок означает, что мы готовы. Выдохнув, делаю еще один глоток и все, что я ощущаю, это вибрация во мне, которая с замиранием сердца отдается в виде его шагов и щелчка замка на двери. Отдаю свой бокал официанту, который привел меня в чувство своим появлением. Двумя руками провожу по голове и волосам, проверяя свой низкий хвост.
Джекс корчится на фоне бренд-волла и наверняка уже успел залить свои фотографии в сеть. Мне бы его уверенность, первые полчаса я слишком напряжена, но гостям стараюсь не показывать. Я все еще новичок в этом, и страшно, когда тебя могут очернить, осудить за твоей спиной.
– Успокой свои нервы, иди, посмотри то, что нравится только тебе, я буду заниматься заменой фотографий, когда начнутся продажи, – Джекс подталкивает меня в маленький закуток, услужливо протягивая бокал вина. – Это поможет расслабиться. Всё, начинаем.
Он отходит от меня к двери, и я мельком вижу, как люди заходят, здороваются и хаотично заполняют галерею. Огромный ком, стоящий в моем горле, провалился в желудок. Вычищенный зал, заполненный цветочным запахом, впитывает в себя надушенных посетителей. Интересно, чем руководствуется человек, когда приходит в помещение обрызганный смесью одеколонов? Гул голосов отдается в моих ушах, пока я уставилась не видящим взглядом в фотографию передо мной. Ощущаю небольшое опьянение, после нескольких глотков нервозность постепенно начинает отпускать. Успокаивающая серия вдохов, и я готова встретиться с посетителями.
Выхожу из-за угла и мгновенно ловлю на себе взгляд Джекса, он обеспокоен моим состоянием. Может, однажды я восприму это нормально, но не в одиночку. Мои губы растекаются в приятной улыбке, здороваюсь с гостями, которых знаю. Они жмут мне руку и поздравляют с отличной работой. Когда в дверь заходит сам виновник выставки, сопровождаемый серией вспышек фотокамер, Джекс выталкивает журналистов, чтобы не нарушали правила нашей галереи. Я подхожу к двери, чтобы конструктивно поговорить с ними.
– Извините, но у нас не принято так поступать. Только приглашенный фотограф может это делать. Возможно, в следующий раз это будет один из вас, – закрываю двери перед их лицами, ослепленная вспышками камер. – Охрана, вот что нам понадобится. Пусть сейчас это несколько человек, завтра они будут толпами здесь шататься.
– Я пригласил журналиста, которого выбрал клиент. Они сейчас снимают около полотна в центре, – головой он показывает направление.
Клиент сидит в расслабленной позе, рассказывает о своем творчестве, надеюсь, не забудет о рекламе моей галереи. В противном случае, я вычту с него проценты.
– Ты не видел Селену? – спрашиваю у Джекса, он начинает оглядывать головы людей с высоты своего роста.
– Мне кажется, она еще не приезжала, но я могу ошибаться. Ты займешься клиентами или я? – он показывает на маленький ресепшен, за которым стоит, я немного морщусь. – Главное, не напивайся, как в прошлый раз, и не прячься. Кажется, у тебя есть клиент.
Губы Джекса растягиваются в невероятно очаровательную улыбку, когда за моей спиной я чувствую движение.
– Мадмуазель Пати, очень рад увидеться с вами вновь, – кажется, это тот самый, что клеил меня в прошлый раз. – Мы могли бы отойти в более уединенное место для разговора?
Какой внимательный, может ему еще постель постелить? Беру себя в руки, бросив последний взгляд на Джекса, отправляюсь в закуток, из которого я выбралась некоторое время назад. Я останавливаюсь несколько раз, но мужчина идет намеренно в моё укромное место.
– Я давно за вами наблюдаю, у меня есть предложение. Чем вы заняты в ближайшие дни? Например, завтра?
Вот так сразу я тебе и сказала, почти вырывается из меня, но я придумываю нечто такое, чтобы это не выглядело как хамство. Может пострадать мой бизнес, а это последнее, чего я хочу. Едва отпитое вино в моем бокале сменяется другим, и я рада этому оттягиванию времени.
– Я очень много работаю, – отвечаю ему и прячусь за прозрачным стеклом бокала.
– Вас может заинтересовать моё предложение, поверьте мне на слово. Мы могли бы обговорить все, но сейчас, когда люди… – к нам подходит пара и бурно обсуждает фотографию, висящую прямо за моей спиной. Я с интересом рассматриваю мужчину, пока он яростно сверлит ничего не подозревающих людей ненавистным взглядом. Ему около сорока, немного обрюзгший, редеющие волосы, сальные глаза. Я примерно уже знаю, что он может мне предложить. И снова надеюсь на то, что меня выручат.
– Если это предложение делового характера, то я готова вас выслушать. Мы можем пройти к диванам в центральном зале. Что до остального, у меня есть любимый человек. Ох, вот как раз он здесь, – обнимаю за талию Джекса, отчего он автоматически прижимает меня к себе.
– Думаю, я немного поторопился с выводами, извините, – закрываю глаза, пока меня никто не видит, лицом упираюсь на пару секунд в грудь Джекса.
– Боже, как я люблю, когда ты приходишь вовремя. Это просто рыцарский поступок, – тихо произношу я.
Ямочки с обеих сторон его лица очаровательно мне подыгрывают.
– На самом деле мне просто хотелось блеснуть перед камерами, мои увлечения любят, когда парень популярен. Не забывай, дополнительный пиар моему… – качаю головой и отхожу от него в сторону, он часто ведет себя как подросток. Только теперь я вижу камеру, направленную на нас, видеозапись которой попадет на все каналы телевидения. Замечательно, теперь я официально буду считаться подружкой этого идиота в коротких штанишках. Мне машет мой клиент, и я киваю мимо проходящим людям, благодарю за приятные слова об организации выставки. Усаживаюсь на диван, и на меня направляют видео камеру.
– Какие чувства вы испытываете к работам ваших клиентов? Это же достаточно импозантный подход к творчеству, – говорит журналист.
Его вопрос не ставит меня в тупик, я даже не успеваю как следует задуматься, слова идут из моего сердца нежели из разума.
– Для меня важно установить связь, контакт с фотографией, работой в целом. Чувствовать, что хотел сказать автор этой экспозиции, ведь произведения сами говорят за себя. Здесь не нужны дополнительные подсказки. Мне интересно находить параллели в искусстве разных культур, эпох и стилей. Это больше похоже на жизнь за камерой. То, как видит это художник… Я уверенна, что произведения искусства в любом виде, будь то фотография или картина, написанная маслом, только выигрывают, если мы пропускаем их через себя, представляем по-своему. И я не отказываюсь работать с более скромными работами, – встаю с дивана, тем самым сообщая, что наш разговор окончен, не у меня он должен брать интервью.
Поделиться книгой: