Жесткое принуждение

– Прошу, не бейте, пожалуйста!

– А ты смотрю тугая на голову, – смеется, – на тебе что, “закон собаки Павлова” отдыхает? Если так, то будет учить. Я из тебя выбью всю дурь. Итак, шесть ударов.

Я хотела возразить, но вовремя закрыла рот. Просить его бесполезно, только сделаю еще хуже себе. Он долго водит по мне ремнем, по телу пробегает мандраж. Сейчас ударит… Уже скоро! Боже, пусть это будет не сильный удар! Он вроде не особо богатырь, может быть и бить будет “как баба”. Буду надеятся…

Я поняла, когда именно он нанесет первый удар, этот момент настанет, когда ремень перестанет скользить по телу, в следующий миг он замахнется и ударит. Я инстинктивно успеваю съежиться. Не знаю, помогает ли это уменьшить боль, но думаю, если тело так реагирует, наверное это, каким-то образом, помогает. И после этого ремень касается моего тела.

Он прошелся по спине и задел ягодицы. Я застонала, но постаралась сразу же замолчать. Я знаю, как ему нравится смотреть на мое унижение и не хочу доставлять ему эту радость. Он замахивается и ударяет еще раз. Снова меня обжигает и по всему телу прокатывается каток боли. Второй удар не менее болезненный, чем первый.

Наверное, это стереотип, что когда тебя постоянно бьют, то твое тело привыкает, и вроде как ты уже меньше чувствуешь. Ерунда. Чувствуешь боль всегда, даже если привыкаешь к ней. Было бы неплохо, если бы моя чувствительность со временем падала и я могла просто сидеть вот так, и не испытывать ничего. Но это только в мечтах. Два удара заставили мое тело превратиться в натянутую струну. Если меня сейчас скинуть со стула, то я разобьюсь и разлечусь на тысячи осколков…

Еще четыре удара. Выдержать бы! Хорошо, что всего шесть! Хотя, если бы я молчала, то было бы меньше. Но это не 40 ударов старика. Мое тело до сих пор после ударов этого вонючего гада не отошло. Может быть поэтому новая порка причиняет такую боль? Представляю, что у меня там под кожей твориться…

Он не спешит, он хочет меня еще помучить. Тянет время. Может быть, это к лучшему? Быстрее наступит вечер, Сергей быстрее устанет и уйдет. Я хочу побыть одна. Сейчас бы упасть в постель и уснуть крепким сном, да еще хорошо бы с укольчиком от “безымянной”, тогда бы можно было вообще забыть про все!

Однако, странно, что Сергей не торопиться наносить следующие удары. А я словно жду. Действительно жду? Наверное, это самое ужасное, когда ждешь чего-то плохого и точно знаешь, что оно произойдет. Скорее, я жду не удара, а хочу перестать бояться. После удара наступает момент, когда я понимаю, что могу перестать бояться, хотя бы на время. Глупо. Понимаю. Но сейчас мне надо отвлечься хоть немного, иначе я сойду с ума.

Остальные четыре удара я выдерживаю с трудом. На пятом я кричу во все горло, потому что он задел мои раны. Старик хотя бы фильтровал, куда бьет. Хоть что-то человеческое в нем отыскалось. Сергей же, кажется, бьет специально так, чтобы доставить максимум боли.

Перед шестым ударом он меня конкретно решает помучить. Замахивался и я слышу в воздухе легкий свист и начинаю ежиться. А он все оттягивает и оттягивает. В итоге, шестой удар касается моих плеч и обжигает меня снова.

Слава богу, все кончилось! Шесть ударов позади, теперь я буду молчать, пусть говорит, что хочет, я не буду лезть к нему с вопросами и спорить с ним!

– Надеюсь, ты усвоила этот урок и примешь к сведению, что ко мне нужно обращаться не “Сергей”, а “господин”, усекла?

Молчу, глотая слезы. Они меня душат, но я сильная, выстою. Ну не могу я сказать это! Не могу! Это выше меня! Если я скажу этому козлу, что он мой господин, это значит, я отрекусь от себя и признаю свое поражение. Смешно. Было бы перед кем. Пижон, возомнившей себя богом. Шел бы он к черту!

– Вижу, ты не поняла… – снова его голос, он ждет… а может сказать? Хотя бы на время отстанет! Скажу! Сейчас скажу и он успокоиться! Только пусть перестанет меня бить!

– Я слушаю тебя! Говори! Ты все поняла? – снова спрашивает он.

– Да, господин, – заикаясь отвечаю я. Чувствую, как что-то холодное и мерзкое поползло внутри меня снизу вверх. Оно ползет по крови, по нервам, сейчас настигнет сердца и тогда мне конец. Что это такое? Нервы? Это что-то такое, что сковывает мое тело изнутри. В сердце что-то сильно кольнуло, я сжалась от боли. Еще не хватало сейчас, чтобы мой организм устраивал мне концерты!

– Молодец! Сразу бы так! Я тебя хочу поощрить, я разрешу тебе немного отдохнуть, а потом мы продолжим наше обучение!

Меня снова трясет, но я стараюсь не показывать своей истерии. Закусываю губы, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.

– Я не слышу от тебя, ты что-то сказала? – снова его голос с ноткой издевки.

– Да, господин, – говорю сквозь зубы.

Сейчас бы при других обстоятельствах, я бы показала ему какой он господин, сморчок недоделанный! Когда же он угомониться?

– Вот умничка, – уже радостно восклицает, видимо приятно чувствовать свою власть надо мной, – теперь ты можешь пройти к кровати и я позволю снять с меня сексуальное напряжение.

Все-таки решил меня изнасиловать, ну что ж, от этого подонка другого и не ожидала. Он снимает повязку с глаз. Свет бьет мне в глаза. Он стоит надо мной, продолжая держать ремень. При виде этого инструмента у меня снова все внутри сжимается.

– Вперед, я жду! – он показывает мне направление к кровати.

Иду на затекших ногах. Сидеть в раскорячку было крайне неудобно. Спина болит еще больше. Он и его любимый клиент разбередили мои старые раны и у меня снова ощущение, что мне содрали кожу. Надеюсь, там нет крови…

Адская гимнастика с зажимами

Ложусь на кровать, жду когда он расстегнет наручники, но он не торопиться. Он собирается меня насиловать прямо в наручниках? Боится, что буду защищаться?

Командует лечь на спину, залезает сверху. На спине лежать немного легче, руки могут немного отдохнуть. Мышцы устали держать их так долго на весу.

Сергей берет мои соски и зажимает их между пальцами. Я смотрю ему прямо в глаза, может быть, если он увидит мой взгляд, то поймет, насколько я его презираю? Но он на меня не смотрит, он явно заинтересован кое-чем другим.

Он зажимает мои соски между пальцами и встряхивает их. Это довольно неприятно и даже больно. Иногда он сдавливает их со всей силы и мне приходится сжимать челюсть, чтобы не закричать на него.

– Я помогу твоим сосочкам набухнуть, я сейчас сделаю их чуть больше. Ты их не узнаешь, когда мы закончим, – он улыбнулся и первый раз взглянул на меня.

Наши глаза встретились и я увидела в его глазах бесовской огонь. Черт бы его побрал! Что у него в голове твориться? Он же похож на маньяка! Глаза горят, словно он выиграл миллион! Как человек с такими красивыми глазами может быть такой тварью?

Хочу его умолять, чтобы остановился, но боюсь, что он снова пустит в ход ремень. Да и унижаться перед ним, лишний раз, не хочется. Я итак достаточно многое терплю от этого человека.

– Сейчас наденем на твои сиськи небольшое украшение, – он снова сконцентрировался на моей груди. Я смотрю на него: он похож на соседских детей, которые раздевают и одевают кукол. Точно такой же взгляд! Ну что ему не хватает в этой жизни? В детстве мать обижала? Хотел играть в кукол, а покупали только машинки? Что с ним не так? Почему он такой жестокий?

У него в руках появилась какая-то странная цепочка с какими-то прищепками на концах. Мне уже плохо от одного только вида этого “ожерелья”. Что он еще выдумал? Он продемонстрировал передо мной этот странный предмет.

– Посмотри, это элегантное украшение в виде цепи, на концах миниатюрное лассо, это мини-прищепки, они застегиваются на основание сосочков, – он вопросительно смотрит на меня, затем берет мой сосок и зажимает его, заставляя меня скривить лицо. На этот раз он зажал достаточно болезненно. Он продолжает сжимать и начинает слегка крутить его в пальцах, затем сажает на него прищепку. Я вскрикиваю, резкая острая боль кольнула и пронеслась по всему телу. Боль не проходит, она держится несколько секунд. Меня трясет, но он сидит на мне и не дает мне сдвинуться с места. Мои руки над головой в наручниках. Я бы могла их выставить вперед без проблем. Наверное, так бы и сделала, но здравый рассудок подсказывает, что это бесполезно. Он все-равно сделает это, но если буду сопротивляться, то он изобьет меня. Нет уж, спасибо. Пусть это животное делает свое дело и отпустит меня. Побоев на сегодня с меня хватит!

Боль постепенно притупляется и переходит в какую-то немую и тянущую. Но это я могу вытерпеть. Главное не шевелиться. Когда я шевелюсь, то острая боль снова возвращается. Сейчас он тоже самое будет делать и с другим соском.

Он оттягивает его и крутит. Я терплю, понимаю, что это еще не самое страшное и это еще можно вытерпеть. Уже научена горьким опытом. Может быть, даже хорошо, что подготавливает его перед тем как нацепить этот ужасный предмет? Кто знает, без этого может быть, было гораздо больнее?

Сажает вторую прищепку! Боже, я не выдержу этого! Корчусь от боли, скуля, как побитая собака. Он улыбается. Нравится тебе, скотина, издеваться надо мной? Терплю острую боль. Знаю, скоро это прекратиться. Скоро все успокоиться и станет легче.

Стараюсь не смотреть на Сергея. Из глаз снова течет ручьем. Вот уж удивительное свойство человека, не хочу плакать, сдерживаюсь, но слезы сами текут. Мне даже ничего не надо для этого делать. Просто пытаюсь не всхлипывать, хотя сложновато получается.

– Теперь можно дергать за эту цепочку и приводить в движение обе твои сисечки, – заявляет он с какой-то дикой улыбкой. Не могу понять, это ухмылка или что-то иное? Взгляд такой безумный, словно смотрит на слепого котенка. Моя грудь для него сейчас настоящее сокровище. Будто не видел никогда. Еще один озабоченный ублюдок! Ладно старик, по нему видно, что ему бесплатно никто и никогда не даст. Но Сергей со своей внешностью и обаянием, мог бы себе получить любую женщину. В чем его проблема?

Он приказал взять в рот цепочку, натянутую между моих грудей. Он так небрежно хватает ее, что каждый раз вызывает у меня новый приступ боли. Сейчас мои соски так сильно набухли, что их лучше не трогать! Острая боль снова пронзила меня, когда он щелкнул по моим зажатым соскам. Боже, как больно, зачем он это сделал? Я открыла рот и заглотнула полной грудью воздуха и сразу же сжала зубы, боясь закричать. Цепочка выпала и он заботливо снова вложил мне ее в рот.

Его руки скользят к моим ногам. Он раздвигает их и широко разводит. Сейчас начнет насиловать. Нет, пока просто щупает. Наверное, хочет сперва наиграться.

Его пальцы скользят по половым губам. Пальцы Сергея гораздо приятнее, чем пальцы старика. Разводит в стороны половые губы и трогает клитор. Ловлю себя на мысли, что это слегка приятно. Наверное, обманываю. Не слегка. Несмотря на боль и унижение, прикосновения к этому месту, довольно приятны. Я пытаюсь не думать об этом, но тело реагирует само. Предательское тело. После всего того, что с ним сделал этот человек, оно смеет оценивать его пальцы и пытаться получить от них удовольствие!

Он продолжает делать круговые движения, нежно поглаживая мой клитор, водя рукой по промежности, его палец осторожно входит в мое лоно и дразнит его. Начинаю ощущать возбуждение. Только не это! Меня бьют и насилуют, а я тут лежу в таком виде и мое тело смеет отвечать!. Я так точно потеряю остатки самоуважения!

Внезапно резкая боль в промежности заставляет меня закричать, что есть мочи. Боже, это невыносимо! У меня ощущение, что в меня воткнули иглу или что-то отрезали! Что он там такое сделал, что меня пронзила такая резкая боль?! Боль пронзила и замкнулась в себе, продавливая меня снова и снова и не прекращается. Сергей давит на мою шею, не давая мне приподниматься. Успокаивает, шикает, как на грудного ребенка.

О, боже, какая боль, смотрю на него выпученными глазами, может быть он скажет, что такое там сотворил? Боль, словно он мне отрезал половую губу и я ее почти не чувствую!

– Я надел специальный зажим. Терпи, красавица, терпи. Это еще не больно. Там на зажиме есть винтик, он подкручивается, и вот тогда ты сможешь познать, что такое реальная боль! А это, еще цветочки!

Он хватает за вторую половую губу и начинает играть с ней. Но теперь он мое тело не обманет. Я знаю, что он сейчас сделает и этот страх парализует мое тело! Оттянул, замер, и снова адская боль! Снова кричу, и словно слышу себя со стороны. Словно это не я кричу, а какой-то другой человек. Мне кажется, что боль в промежности сливается с болью в сосках, к ним присоединяются незажившие раны и вместе они выступают, словно дружный хор, исполняя какую-то дьявольскую жестокую песню.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, будто ему реально интересно мое самочувствие. Хотя ему реально оно интересно. Ему мало моих криков, он жаждет подробностей, хочет узнать, что я испытываю, но я не хочу помогать ему в этом! Пусть катится ко всем чертям! Ничего не скажу! Пусть довольствуется тем, что есть!

– Значит тебе нравится, – констатирует он факт, – продолжим!

Берет зажимы на половых губах и начинает их раздвигать. Играет ими пальцами. Черт, какая адская боль, это невыносимо! Снова взялся за клитор, вцепился в него, как клещ и дергает из стороны в сторону, видимо специально, чтобы зажимы скакали, как ненормальные. Снова боль. Я уже не чувствую возбуждение от прикосновения мужских пальцев к моему клитору. Эти проклятые ощущения жжения все затмевают. Я уже вообще ничего не чувствую, кроме мучительной нестерпимой боли!

Раздвигает мои ноги еще шире, мерзавец. Я лежу, как кукла и боюсь пошевелиться. Слезы просто текут из глаз, и я громко всхлипываю. Дурацкая цепочка снова выпала у меня изо рта, когда я кричала, но он не видит. Он занят уже чем-то более интересным. Нашел себе новое развлечение!

Играет с моими половыми губами, пытаясь ногами ограничить его движение в моей промежности. Бьет рукой по ляжкам, ругается. Я уже даже не слушаю, что он мне говорит. Смотрю в потолок и молю бога прекратить это издевательство. Я никогда не была верующей, но сейчас… Мне кажется, что я уже готова поверить в любое чудо, и мысленно даже готова поклясться, что буду ходить в церковь. Если меня кто-нибудь слышит, там на небесах, помогите мне выбраться из этого адского места! Ради моего ребенка!

Закрываю глаза и чувствую, что боль немного отступила. Становится легче. Молитва помогла или самовнушение? Да, какая разница, главное, что стало легче. Чувствую, как этот подонок старается, но мне уже не так больно. На какое-то время я чувствую облегчение.

– А теперь у нас будет гимнастика! – бодро говорит Сергей, прерывая мои мысли о возвышенном. Я лежу, закинув руки за голову и мои ноги широко согнуты в коленях. На сосках и половых губах зажимы, а чуть ли не уткнувшись в промежность сидит маньяк-извращенец и пытается там что-то колдовать, придумывая какой-нибудь способ доставить мне еще больше боли. Ситуация довольно смешная. Я бы с радостью посмеялась, если бы была возможность поменяться с этим козлом местами!

Он встает с кровати. Наигрался в свою тупую игру. Опять что-то придумал. Когда же он угомониться? Я думала, самое страшное, если меня будут насиловать, а сейчас я уже так не считаю. Уж лучше бы просто изнасиловал и отстал.

Он помогает мне встать. Боль в сосках и промежности бьет с новой силой и я скривившись от боли замираю на месте.

– Давай, давай! Двигайся! Не останавливайся! – хватает за цепочку, болтающуюся между моих грудей. Тянет. Снова адская боль! Соски вытягиваются и я уже кричу на всю комнату. Быстро передвигаю коленями и пытаюсь сползти с кровати. Тело меня не слушается и меня шатает, но упасть сейчас, будет самой большой ошибкой – он мне оторвет соски к чертям собачьим. У этого гада не заржавеет!

Плачу и кричу, но кое-как мне удается слезть и идти за ним. Тянет не переставая, заставляет увеличивать скорость. Словно собаку на поводке, только у собаки гораздо больше прав, чем у меня в аналогичной ситуации.

– Сейчас ты будешь делать приседания, – начинает он свой инструктаж, – твое тело затекло и ты должна размяться! Я буду лично тебя тренировать, считай, что у тебя есть личный бесплатный фитнес-тренер, – он ставит меня рядом со стулом, ноги я сама поставила на ширину плеч. Не потому что он так хочет, потому что так меньше болевых ощущений.

Хочется посмотреть, что там такое с моей промежностью, я знаю, что он что-то прицепил, но боль такая, словно мне отрезали кусок плоти.

– Стой смирно, сейчас начнем!

Я стою, ноги трясутся, словно в лихорадке. Как бы не упасть. Боль постепенно снова отпускает, вроде полегче стало. Если не шевелиться, то можно терпеть.

Сергей возвращается, в его руках какие-то новые игрушки. Похожи на грузики, как в магазине, только миниатюрные и посеребренные. Он молча встает передо мной на колени и начинает колдовать снова с зажимами в промежности. Я силюсь изо всех сил, чтобы не пнуть этого гада коленом. Пусть мне будет очень больно от этого движения, но и ему будет еще больнее. Здравый рассудок подсказывает мне, что лучше не делать необдуманный поступок. Потом он устроит мне такое, что мало не покажется.

– Я прикрепил к твоим зажимам цепочки, а на них уже сейчас начну вешать грузики. Какое количество я повешу этих милых игрушек– зависит только от тебя. Если будешь плохо себя вести или не выполнять мои приказы, будешь получать по одному грузику сверху. Сейчас я вешаю пока два. Для разминки! Итак, начинаем! – его голос звучит реально, как у фитнес-тренера. Сразу видно, что не даст расслабиться. Ублюдок, нахватался где-то этой ерунды, теперь решил на мне все это испробовать!

– Готова? – спрашивает так, словно к этому можно быть готовым! – сейчас начнем тяжелую атлетику! – он медленно убирает руку от моей промежности, которая держала грузики и я ощущаю, что они не такие уж и легкие, как кажутся на первый взгляд. В его руках они выглядели милыми и миниатюрными. Просто игрушечными! А сейчас… Сперва я почувствовала резкий укол от зажимов, а сейчас они привнесли какую-то дополнительную тянущую боль.

– Ты так прекрасна! Тебе очень идет! – смотрит с восхищением, я взглянула на него исподлобья, – нет, серьезно! Я не шучу! Ты бы видела, как это смотриться!

Нет, он реально двинутый. Я все больше в этом убеждаюсь! Что ему нужно от меня? Почему просто не войдет в меня и не снимет уже свое проклятое сексуальное напряжение? Член наверное уже из штанов выпрыгивает. Кошусь на его штаны. Как назло, ловит мой взгляд. Боже, ну что я за дура! Что он про меня сейчас подумает! Мое лицо начинает гореть. Еще и это! Не хватало сейчас покраснеть!

– Сейчас мы будем делать с тобой приседания. Умеешь приседать? – смотрит в мои глаза, гипнотизирует. Снова замечаю, какие они у него красивые. Ну почему он такой бессердечный, ведь со мной можно было бы договориться, я бы сама с радостью с ним переспала бы, если мог вести себя, как нормальный мужчина. Зачем ему все эти игры?

– Мне нужно чтобы ты мне полностью подчинялась. Если скажу приседать, ты приседаешь, все ясно?

Мотаю головой. Знаю, что он ждет ответ в стиле: “Да, господин”. Но я не хочу говорить его любимую фразу. Только не после того, что он со мной тут вытворял.

– На счет три, приседаешь, грузики должны коснуться пола, иначе твое приседание не будет засчитано! Приготовилась, начинаю отсчет! – его глаза снова блестят. Видимо его сильно заводит предвкушение от предстоящего!

– Один, – он делает паузу, начиная считать, я напрягаюсь, не представляя, как я это буду делать и какую боль я должна буду испытать при этом унизительном приседании.

– Два, – уже более протяжно произносит Сергей, – три! Садись!

Начинаю садиться, снова резкая боль пронзает промежность. Грузики касаются пола и я быстро поднимаюсь. Подниматься оказывается тоже больно. Мне кажется, что проклятые подвески стали весить в два раза больше!

– Молодец, рабыня! Умничка! – подходит и хлопает по животу. Стою опустив лицо, жду дальнейших приказаний. Не хочу смотреть на него, на душе так погано и мерзко.

– Ты моя игрушка, моя собственность, моя вещь! Запомни это! Ты живешь, чтобы я получал удовольствие. Ты будешь делать все, что я прикажу. Ты будешь ублажать наших гостей и не дай бог, кто пожалуется на тебя! Не дай тебе бог выкинуть что-то такое, за что я тебя снова отдам на воспитание твоему старому приятелю.

Я посмотрела на него: неужели, он говорит про того садиста? Какой же он мне старый приятель? Или все-таки, я его знаю? Мне его голос казался знакомым… и Андрея он явно хорошо знает. Но я не могу представить, кто бы это мог быть. Голос я не узнала…

Я стою перед ним и гадаю, когда он закончит издеваться, но не могу понять по нему, когда ему надоест. Он такой бодрый, словно мы только начали, а я уже измотана до нельзя! Еще эти чертовы зажимы с грузиками, они мне оттягивают вниз половые губы, такая мерзкая тянущая боль, сводящая с ума. Когда приседала, думала, что искры из глаз посыпятся!

Сергей подходит в плотную и начинает снова теребить грудь. Боже, не надо! Пусть перестанет трогать меня! Убирает руку, хорошо, что грудь его не сильно сейчас интересует, я больше не могу это терпеть, если он не прекратит, то я не выдержу!

Он дает мне в зубы цепочку. Снова!

– Держи в зубах, еще раз уронишь, получишь удар ремнем!

Стараюсь держать. Она выскальзывает. Если он еще раз сделает мне больно и я закричу, то эта чертова цепь снова выскользнет! Теперь от каждого движения, эта цепь заставляет мою грудь приподниматься, это доставляет дополнительные неприятные ощущения.

Он вынуждает меня присесть еще пять раз. Я валюсь с ног, слезы душат, но я держу проклятую цепь и стараюсь все сделать предельно аккуратно, чтобы поменьше шевелиться. Выполнила, смотрю в пол. Хвалит. Радуется. Как ребенок. Неужели для него это настолько важно? Не могу поверить в это! Никогда не сталкивалась раньше с извращенцами, а тут сразу столько…

– Ты молодец! Хорошо справилась и ни разу не провинилась! Я восхищен! Давай я тебе дам другое задание. Упражнение на раскачивание, твоя задача широко раздвинуть ноги и раскачать грузики таким образом, чтобы они качались из стороны в сторону, задача понятна? Выполняем!

Я смотрю на него со слезами. Я больше не могу это выносить, начинаю рыдать довольно громко. Наверное в этот раз я его пробила. Самой страшно стало от своего рева.

– Ну чего ты, красавица? Немного подвигайся, потом я сниму с тебя все, договорились? – его голос звучит настолько ласково, что мне становится тошно, но я ему снова верю. Когда он говорит таким тоном, просто невозможно ему не верить.

– Сделай это ради меня, пожалуйста, – шепчет он, – мне так приятно смотреть, как ты качаешь бедрами. Я могу помочь! – он встает рядом и хватает меня за талию. Мурлычет какую-то мелодию. Не могу определить что за мелодия. Понимаю, что у него совершенно нет слуха. Он берет меня и начинает изгибать мою талию, вынуждая танцевать с ним медленный танец.

Такого болезненного и безумного танца у меня никогда еще не было! Боль пронзает мое тело от каждого резкого движения, грузики скачут как сумасшедшие, а я плачу и танцую… Танцую с этим странным садистом медленный танец ради его удовольствия, держа в зубах цепочку, соединяющую мои многострадальные соски. Чувствую, как висящие в промежности грузики задевают его торчащий в штанах член, доставляя ему особое наслаждение, а мне дополнительные страдания.

Ситуация комичная, но никто из нас не смеется. Он прижимается ко мне еще плотнее и своей грудью грубо трется о зажимы на сосках. Я уже вою, рыдая навзрыд. Запрокинула голову, выпустив цепь и рыдаю. Рыдаю от боли и абсурда всей этой ситуации.

– Ты хорошо танцуешь, рабыня. Но у нас мало времени, я хочу попробовать тебя на вкус!

Наконец-то, он снимет с меня эти проклятые предметы, которые сковали мое тело и доставляют адскую боль. Сейчас он освободит меня от них, еще чуть-чуть потерпеть.

Вместо того, чтобы снять грузики, освободив мою несчастную промежность, он берет в руки еще и начинает вешать их на мою грудь! Только не это! Мое тело снова трясет от страха. Мои соски уже опухли до жути и стали нереально багровыми. Неужели ему этого мало? Нужно еще? Он хочет найти предел моей терпимости? Ждет, когда я сломаюсь? А может, уже пора сломаться и начать истерику? Поможет ли? Теперь эти грузики оттягивают мне еще и соски. Ноющая боль с нарастающей силой обрушилась на меня снова.

– Ты такая классная, – он уже дышит мне в ухо и начинает целовать. Я продолжаю всхлипывать, но он словно не обращает внимание.

– Попроси меня! Попроси! Я же вижу, что ты тоже хочешь! – шепчет он.

Что я должна просить? Снять зажимы? Или что? я его не понимаю, намекнул бы, что хочет от меня…

– Попроси меня разрешить доставить мне удовольствие и я позволю тебе! – снова шепчет он, покусывая мое ухо. Черт, как бы больно мне не было, это его покусывание заставляет мое тело испытывать легкий мандраж. Все-таки мое тело – еще тот предатель!

Может и правда попросить его? Ну что я теряю? Он меня так и будет терзать! Попрошу, от удовлетворит свою похоть и все! Я свободна!