Помоги проекту - поделись книгой:
— Не, ребята, я так не играю. С какого перепуга я должен переться к незнакомой бабе?
— Она хочет с тобой пообщаться.
— Приспичило, — уточнил Кирилл. — А до завтра, скажем, это не терпит?
— Терпело бы, приехали бы завтра.
— Крутая, гляжу, у вас хозяйка.
— Это точно. Велела непременно привезти. Хоть какого.
— Вот даже как. А если бы я, скажем, не один был?
— Все равно.
— Ну, вот что, мужики, — решительно сказал Кирилл, — поиграли в непонятки и будет. Я так понимаю, ваша хозяйка привыкла все получать по первому щелчку пальцев. Ну так передайте ей, что я — не дрессированный бобик. Пусть маникюр побережет. И вообще так в гости не зовут. Вот вам мои телефоны, передайте их мадам. Засим — честь имею.
Гости визитную карточку взяли, хотя и без особой охоты. Но уходить не спешили.
— Может, сказать ему? — негромко предположил один.
Второй с обреченным видом пожал плечами.
— Тебя Милена хочет видеть, — «раскололся» первый.
Именно так и сказал — Милена, но этого было достаточно, чтобы Кирилл внутренне присвистнул. К этой даме действительно бежали бегом, если она изволила качнуть пальчиком. Причем бежали люди — не чета Кириллу. Прогневается: мало не покажется, любую карьеру поломает, из столицы вышвырнет, вообще бомжом сделает. Про нее такие легенды ходили — закачаешься.
Самая безобидная была та, что дама очень любила молодых мужчин, причем выбирала их сама, по одному ей известному принципу. И что эти избранники молчали о своем счастье, как партизаны. Только по косвенным признакам можно было догадаться, что один актер вдруг пошел в гору не просто так, а с чьей-то мощной подачи. А другой — стал обладателем дорогой машины и перестал считать деньги. То есть от такого приглашения действительно не отказываются. И все же…
— Скажите мадам, что нашли меня в дымину пьяным. Как только приду в себя — припаду к ручкам. Со всем респектом.
— Почему ты, чудила, сейчас-то ехать не хочешь? — безнадежно осведомился один из мужиков.
— Честно? — ухмыльнулся Кирилл. — Устал сильно, мужики. Весь день с одной малышкой развлекался, только-только в себя приходить начал. Ну, как несостоятельным окажусь? Обидно ведь будет. А завтра я — вот он, бери меня, раба Божьего, голыми руками за любое место. Я же не отказываюсь.
— А с телефонами твоими что делать?
— А что хотите. Скажите — с тела бесчувственного сняли, потому как беседовать со мной о чем-либо сегодня бесполезно. Годится?
— Может и годится, — задумчиво сказал второй мужик. — Милена баба умная, поймет все правильно. А если завтра у нее каприз пройдет, то ты, мужик, тогда в крупном пролете окажешься.
— То есть при своих, — уточнил Кирилл. — Ну, стало быть, не судьба. Так что езжайте, служивые, с Богом, а я спать завалюсь. Я ведь еще и пивка от души принял, весь в расслабоне…
Когда посетители ушли, а за окном затих шум отъезжающей машины, в дверь коротко позвонили. ТАК звонить мог только один человек, и Кирилл, не спрашивая, открыл дверь.
— И что это было? — с порога спросила Нина. — Надеюсь, не бандюки.
— Лучше бы бандюки, — раздумчиво сказал Кирилл, пропуская ее в кухню. — А тут, понимаешь, такая фигня…
— Пока я ничего не понимаю, — отозвалась Нина, заученно ловкими движениями наводя в запущенной кухне относительную благопристойность. — Чаю заварить? Я пирожки принесла.
Кирилл поглядел на подругу с некоторым даже восхищением: ни одного лишнего слова, минимум движений — и вот уже на чистой поверхности стола стоят две чашки, заварочный чайник, прикрытый полотенцем, и блюдо с крохотными и очень вкусными (как было известно Кириллу по собственному опыту) пирожками. Ни причитаний, ни кудахтанья, ни града вопросов…
— Понимаешь, оказывается, я одной даме приглянулся, — начал он, засунув в рот сразу два пирожка. — М-м-м, Нинок, обалдеть, до чего вкусно! Давай я на тебе женюсь.
— Давай, — согласилась Нина, привычно раскуривая сигарету. — Только позже. Сначала расскажи толком, что произошло. Ты приглянулся даме — это понятно. А кто приезжал? Ревнивые кавалеры?
— Опять не угадала. Ее шестерки приезжали. В гости, стало быть, звать.
— Что, прямо вот так? — поразилась Нина. — Ну, я скажу тебе, нравы нынче не те пошли. Обычно так девиц определенного пошиба в гости зовут.
— В том-то и фишка, Нинок, с лету рубишь. Только я — не девка.
— Быть того не может! — фыркнула Нина.
— В общем, я отговорился состоянием жестокого алкогольного опьянения и обещал соответствовать завтра. Если, конечно, мадам не передумает.
— Мадам?
— Милена, — коротко ответил Кирилл и надолго замолчал.
Молчала и Нина. За долгие годы достаточно тесной дружбы с Кириллом она научилась понимать его с полуслова. Что же касается «табеля о рангах» в мире актеров, режиссеров, продюсеров и иже с ними, то Нина, работая ассистентом на телевидении, разбиралась в нем очень и очень неплохо. Объяснять ей, кто такая Милена, было необязательно.
И не только ей. Возникшая неизвестно откуда смазливая молоденькая дама покрутилась какое-то время в творческой тусовке, вышла замуж за известного и популярного, но очень немолодого актера, довольно быстро овдовела, стала героиней нашумевшего процесса о разделе имущества покойного и… исчезла.
Чтобы вновь появиться через несколько лет уже в качестве супруги какого-то иностранного барона или графа, но в любом случае — миллионера. Имеющей немалый вес и авторитет в определенных кругах. Для Милены не было ничего невозможного, а поскольку она уже официально считалась иностранной подданной, то и спросу с нее никакого быть не могло. В большинстве случаев с ней предпочитали не связываться, а уж если приходилось — готовились к любым неожиданностям.
— Отказываться нельзя… — как бы про себя произнесла, наконец, Нина.
— Никто и не собирается. Но сегодня ехать…
— Себя не уважать?
— Оно самое. Вот завтра мне, может быть, рольку утвердят, настроение будет получше, тогда — самое оно.
— В театре?
— Не смеши. В сериале.
— Со словами?
— Тоже смешно.
— Кира, пора бы уже…
— Может, и пора. А может быть, так и уйду на пенсию — бессловесным.
— У тебя действительно совсем нет честолюбия? — осторожно осведомилась Нина, закуривая новую сигарету.
— Не больше, чем у тебя. Ты уже сколько лет ассистентом трудишься? И выше прыгать как бы не собираешься.
— Падать не люблю.
— Представь себе, я тоже.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Думаю, роль свою ты получишь. А вот Милена… Ты с ней поосторожнее.
— В каком смысле?
— В смысле твоего искрометного юмора. С тебя же станется даме открытым текстом заявить, что она — не в твоем вкусе.
Кирилл помолчал, обдумывая услышанное. С одной стороны, Милена действительно была не в его вкусе. Во-первых, лет на десять, как минимум, старше того возраста, который предпочитал Кирилл. Во-вторых, слишком уж высокого полета птица, а падать, как Кирилл только что сообщил Нине, он не любил.
Но, с другой стороны, в постоянные любовники его вряд ли зовут, по слухам, дама уважала разнообразие, а от одного-двух интимных свиданий он не умрет. В крайнем случае, призовет на помощь систему Станиславского и что-нибудь такое изобразит. Типа страстного, но робкого юноши. В общем, на месте сориентируется. Особых осложнений Кирилл не предвидел, а неприятности предпочитал переживать по мере их поступления, а не заранее.
— Права, Нинок, — наконец изрек он. — Абсолютно права. И готовишь замечательно.
— Подлизываешься?
— Как ты могла подумать?! — возмутился Кирилл. — Я всегда говорю женщинам только правду. Причем в глаза… как правило.
— Ну, так я тебе напоследок тоже правду скажу, — засмеялась Нина, вставая из-за стола. — Если оставить на столе крошки — появятся тараканы. Если оставить полное мусорное ведро — набегут мышки. А если сделать из квартиры помойку, то…
— То это будет мое жилище, — закончил Кирилл.
— Не угадал. То на ней появятся люди. Что, собственно, уже и произошло. В настоящее время самые дорогие вещи находят именно на свалках. Так что подумай над образом жизни.
Ответить Кирилл не успел. Нина выскользнула из квартиры и неслышно прикрыла за собой дверь.
Умная женщина всегда знает, когда нужно уходить.
Утро действительно оказалось мудренее вечера. Во-первых, позвонили с телевидения и подтвердили приглашение поучаствовать в сериале. Контракт следовало подписать через два дня, тогда же получить сценарий. Зачем он ему был нужен (слов-то все равно нет) Кирилл не понял, но отказываться не стал. Все-таки было интересно, в каком сюжете кому морду бить придется.
Во-вторых, выяснилось, что интерес к молодому актеру у Милены не пропал. Судя по всему, вчерашнюю причину отказа она посчитала убедительной и повторила — через собственного секретаря — приглашение прибыть к ней в апартаменты к девяти часам вечера. Форма одежды — свободная. Кирилл только хмыкнул: другой у него отродясь не водилось, а приобретать фрак или смокинг он не собирался. Сойдет и всепогодная «джинса».
После пары чашек крепкого кофе и нескольких сигарет Кирилл вспомнил вчерашние слова Нины насчет помойки и решил, что действительно несколько запустил свое жилище. Собрал все бесхозные шмотки, запихнул в стиральную машину, вымыл посуду и собрал мусор, которого набралось немало — три полиэтиленовых пакета. Каковые и были вынесены им на помойку.
Кирилл решил, что заслужил полноценный обед и отправился в ближайшую пиццерию, которую очень уважал за относительно низкие цены и быстрое обслуживание.
Знакомая официантка, не дожидаясь заказа, принесла большую кружку темного пива и салат. Пиццы Кирилл каждый раз выбирал разные — в зависимости от настроения. Сегодня оно было легким, поэтому, не заморачиваясь, он заказал старую добрую «Маргариту», традиционно порадовался тому, что проблема питания теперь решается быстро и не слишком стандартно, дождался пиццы и, не торопясь, стал ее есть, наслаждаясь растущим ощущением сытости и благости, разливающимся по организму.
До девяти часов вечера оставалось еще много времени, а в театре — так уж совпало — выходной день. Как распорядиться этими часами, Кирилл не знал, потому что еще вчера полагал, что проведет день с милой девушкой, не успевшей ему надоесть. Но та как раз вчера это успела сделать, причем крайне стремительно. Зря, конечно, могли бы еще пару неделек провести в мире и согласии.
А, может, и не зря. Кирилл давным-давно вывел для себя нехитрое житейское правило, что строить планы, дергаться по пустякам и вообще делать лишние движения — глупо. Как суждено фишке лечь, так она и ляжет, а ты хоть на голову встань. Не случись вчерашней размолвки, пришлось бы сегодня объяснять подруге куда это он собрался на ночь глядя и почему без нее.
По кочану. Свободный человек в свободной стране.
Придя к такому умозаключению, Кирилл съездил на мойку, привел железного коня в относительно пристойный вид и убедился, что бензина в баке пока хватит. Ехать предстояло не за город (что было несколько странно, поскольку птицы такого полета, как Милена, предпочитали селиться подальше от городского шума), а в центр. Ну, у богатых свои причуды: кто без виллы с бассейном не живет, кто предпочитает городскую квартирку. Имеют право.
На мойке Кирилл столкнулся с коллегой по телевизионным делам. Тоже актер, отнюдь не из первого и даже не из второго состава, только амплуа — комик. И хобби у него было соответствующее: собирал всякие хохмочки из жизни людей искусства. Общаться с Ленечкой (так его звали абсолютно все) было легко и приятно: он «травил» свои байки и никогда не «грузил» проблемами. В этом они с Кириллом были похожи.
— Что новенького? — осведомился Кирилл после традиционного обмена приветствиями.
— Вчера очередную «нетленку» закончили, — с удовольствием доложил Ленечка. — И не просто досняли, а даже «госприемку» прошли.
— Вот с этого места поподробнее, — неподдельно заинтересовался Кирилл, наслышанный о спонсорах вышеупомянутой «нетленки» как о редкостных придирах и занудах, угодить которым было, мягко говоря, проблематично.
— Легко! — жизнерадостно откликнулся Ленечка. — Сюжет называется «Станиславский отдыхает…». Снимали, стало быть, одну сценку, вернее переснимали, снята-то она была уже довольно давно, но в общем плане не понравилась заказчику.
— Вообще или конкретно не понравилась? — уточнил Кирилл.
— Конкретно не понравилась ему игра актера, который, если вкратце, должен был при выходе из состояния блаженного покоя лицезреть реальность и исказиться в лице паническим страхом. В общем, фигня, как обычно.
Ну, переснимать так переснимать, но в связи с большой загрузкой и массой новой работы отложили это в последний эшелон и соответственно начали часов около двадцати трех.
Время половина второго ночи, отснято уже дублей десять, но актера или плохо учили или настроение не то было, ну не получается у него и все! Блаженство покоя есть, а вот панического страха при лицезрении действительности как не было, так и нет.
— Случается, — хмыкнул Кирилл, порадовавшись про себя, что перед ним таких задач режиссеры отродясь не ставили.
— Понятно, что случается, так время-то позднее. Короче, взбух один из операторов, говорит, ребята, ну давайте завтра отснимем, я уже задолбался жене по телефону объяснять, что я здесь работаю, а не баб студийных трахаю. Побойтесь Бога!
А кто сказал, что завтра будет лучше чем сегодня? Фрагмент-то плевый, а из-за него весь материал завис. Короче, вердикт был — пока не снимем, не уйдем!
Оператор ушел, что-то злобно бормоча себе под нос. Минуты через две вижу его на мониторе общего плана, как он тащит к декорациям какую-то то ли стойку, то ли балку. Особого внимания не придал, но отметил, что за его камерой сидит ассистент, а сам оператор встал у декораций.
Пошел новый дубль, план крупный, на всех мониторах лицо актера с разных ракурсов, где он блаженно дремлет на зависть всем остальным. И как только он стал открывать глаза, вдруг раздается явно не сценарный крик. Кричит оператор, который заскочил за декорации с притащенной им балкой… как бы это поприличнее… А, ну вот. Если убрать из его фразы пять матов и заменить их нормальными словами, то предложение выглядело бы так: — Пустите, куртизанки! Дайте я этого гомосексуалиста этой хреновиной по лицу ударю!!!
— Круто! — восхитился Кирилл.
— Не то слово, старик. К тому же напомню, что когда за декорации заскочил разъяренный оператор, актер глаза-то уже приоткрыл… Видимо поэтому это и был последний отснятый дубль.
Сегодня с утра показали материал в конечном варианте заказчику. Он посмотрел и остался очень доволен, а в конце произнес:
— Ну вот, ведь можете, если захотите! Да такой игрой актера даже Станиславский остался бы доволен! Смотри, какой всплеск эмоций у актера на лице написан…
Отсмеявшись, Кирилл хлопнул приятеля по плечу и отправился домой готовиться к вечерней встрече. Не столько физически готовиться, сколько морально, хотя побриться и принять душ тоже было неплохо. На всякий случай и для поддержания самодисциплины. Последним, правда, Кирилл мог бы и пренебречь, но в то, что случаи всякие бывают, верил он свято, поскольку жизнь уже много раз доказывала: случай и только случай — основа всех жизненных процессов.
Ну, почти всех.
За ним заехали, как и договаривались, в восемь тридцать вечера. Та же самая «сладкая парочка», что была накануне, только выглядели мужики более приветливыми, а для равновесия — были более молчаливыми. Так что никакой полезной информации Кириллу получить не удалось. Судя по всему, предстояло «ориентироваться на местности» и решать на ходу. Такие методы Кирилл не слишком жаловал, но принимал, как неизбежное, и не роптал.
Не стал роптать и в данном конкретном случае. Привезли его не просто в центр Москвы — в так называемый «Золотой треугольник» — квартал между Старым Арбатом и Остоженкой. Там в одном из переулков Милена занимала особнячок — небольшой, какие обычно занимают посольства средней руки. Только флаг над подъездом не висел и стеклянной будки с постовым милиционером не было.
Охраны, кстати, не было заметно, что Кирилла несколько удивило. Встретила его в холле миловидная горничная, провела в помещение размером с бальную залу и предложила подождать. Кирилл машинально посмотрел на массивные напольные часы: золоченая (или золотая, черт их разберет) большая стрелка медленно подползала к цифре 12. Когда подползла, раздалось негромкое шипение, затем мелодичный перезвон и бой, словно куранты на Красной площади сигналили о точном времени. На последнем ударе распахнулась неприметная боковая дверца и появилась Милена собственной персоной.
Поделиться книгой: