Помоги проекту - поделись книгой:
Гедеон
У оружия нет имени
Книга 2
Глава 1
Блайз старался сохранять спокойствие, хоть это удавалось с трудом. Впервые за свою короткую жизнь он оказался в подобной ситуации: один и в абсолютной неизвестности. Несмотря на то, что солдат готовили к возможности действий в отрыве от основных сил, подразумевалось нахождение в зоне боевых действий. И возможность если не выйти на связь, то вернуться к своим.
Здесь же всё было совершенно иначе. Единственным, что с натяжкой можно было отнести к отрабатываемым ситуациям — это глубокий тыл противника. Всё. Не было ни вражеских солдат, ни агрессивной среды, ни даже самого слабого огневого воздействия. Даже не требовалось просчитывать максимально скрытный маршрут отхода. И не было связи с Чимбиком.
Это угнетало Блайза больше всего. Для него сержант значил гораздо больше, чем для остальных в их группе. Чимбик был не только командиром. Для Блайза сержант был символом защиты и спокойствия. Он прикрывал мелкие проступки Блайза и вставал на защиту, когда репликанты из других групп подшучивали над болтливым и мечтательным, по их меркам, солдатом.
Даже на Хель Блайз остался жив лишь благодаря сержанту. Когда их отделение попало под бомбово-штурмовой удар, Чимбик вынес раненного в живот Блайза. Единственного, кого успел. Четверо других братьев из их группы навсегда остались на перепаханной бомбами и снарядами ледяной равнине.
А теперь Блайз даже не знал, что с братом. Смог ли он сесть на корабль? Прошли контроль или их обнаружили? Если обнаружили — то смогли ли уйти или садж погиб при прорыве?
Неизвестность угнетала. Ещё одно новое впечатление, без которого Блайз с удовольствием смог бы обойтись.
Не было возможности даже связаться с командиром в реальном времени из-за всё растущего расстояния между ними. По этой причине Блайз сидел и злился. У репликантов его модели любые негативные эмоции моментально становились своеобразным топливом, подстёгивающим разум и агрессию солдата. Мозг Блайза рассчитывал варианты развития событий и его дальнейшие действия, а всё существо прирождённого убийцы требовало одного — действия. Репликант походил на запертого в клетке тигра — разъярённого, смертоносного и точно так же не способного выплеснуть свою ярость единственным известным способом.
Даже компания Ри не могла успокоить Блайза. Наоборот — будучи единственным живым существом на обозримом пространстве, она рисковала послужить громоотводом ярости солдата. Как назло, девушка уселась рядом и её запах волновал репликанта больше обычного.
С момента полового созревания репликантов автодоктор брони подавлял их сексуальную активность: гормональные всплески положительно сказывались на агрессивных качествах искусственных солдат, а вот посторонние мысли — наоборот, могли привести к печальным последствиям. Однако в броню Блайз не облачался уже два дня и теперь ощущал странное беспокойство рядом с девушкой. Ему хотелось дотронуться до неё, ощутить мягкую кожу под пальцами, почувствовать близость тела, и одновременно репликант понимал недопустимость подобных мыслей. Она — человек, а он — изделие. Исправное изделие не должно испытывать желания коснуться человека без необходимости. И это злило ещё больше.
Он вскочил и начал мерять каюту шагами, пытаясь выплеснуть напряжение в движении. Получалось плохо. Репликанту хотелось бежать или драться, но ни то, ни другое не представлялось возможным в замкнутом пространстве лайнера. Во всяком случае, если он не хотел привлечь к себе внимание. Поэтому Блайзу оставалось только метаться, словно зверю в клетке, и стараться не смотреть на Свитари.
Та, напротив, с интересом наблюдала за ним, улыбаясь всё шире и шире.
— Чего смешного?! — потеряв терпение, рявкнул Блайз.
— Разве я смеюсь? — насмешливо изогнула бровь Свитари и с вызовом посмотрела на репликанта.
— Да! — Блайз шагнул к ней, пытаясь применить привычную тактику запугивания: нависнуть над жертвой сверху и уставиться в глаза.
До этого момента такой способ срабатывал безотказно. Особенно у Чимбика: тому вообще достаточно было поворота головы, чтобы Лорэй в доли секунды теряли всё нахальство. Но в этот раз что-то пошло не так. Сокращение расстояния усугубило проблему: в ноздри ударил одуряющий аромат женского тела, а глаза девушки превратились в два магнита. Блайз застыл, как загипнотизированный, не в силах даже глубоко дышать.
— Ты что делаешь? — просипел репликант.
Горло словно сдавило обручем, каждый вдох давался с трудом, а в висках пульсировало так, словно внутри черепной коробки маршировал полк в полном снаряжении. Прилив крови к паху резко снизил подвижность репликанта, в момент превратив брюки и нижнее бельё в тесную ловушку.
— Ничего, — невинно улыбнулась Ри и поднялась со своего места, неожиданно оказавшись лицом к лицу с Блайзом. — Может, мне просто нравится смотреть на тебя?
Блайз судорожно сглотнул. Ноздри репликанта раздувались, жадно втягивая неописуемо-приятный, манящий запах Свитари. Ему хотелось прикоснуться к ней, но намертво вбитые дисциплина и самоконтроль требовали изолировать себя и провести диагностику с помощью автодоктора.
— Мэм, — слова давались Блайзу с таким трудом, словно он находился в безвоздушном пространстве, с почти исчерпавшими ресурс патронами-регенераторами, — отойдите. У меня сбой.
Но Свитари осталась на месте.
— Заткнись, Блайз, — прошептала она и прижалась к нему обжигающе-горячим телом. — И поцелуй меня.
И Блайз заткнулся. Он помнил, как выглядят целующиеся люди, но не слишком понимал механику процесса, а потому неумело коснулся губами губ Свитари. К счастью, та явно знала, что делать. Репликанты обучались всему очень быстро, так что Блайзу не понадобилось много времени, чтобы освоить столь приятный и возбуждающий навык.
Агрессия репликанта стремительно трансформировалась в нечто иное, не имеющее определения в словаре Блайза. Всё что он мог — прижимать к себе гибкое женское тело и целовать, ощущая горячее нетерпение. Репликант знал из курса анатомии, как происходит половой контакт между людьми, но что предшествует этому самому контакту, оставалось для него загадкой.
Зато это со всей очевидностью было хорошо известно Свитари. Её руки скользнули под одежду репликанта. Впервые чужие прикосновения не вызывали у Блайза дискомфорта. Он зарычал от удовольствия и повторил то же, что делала девушка, сочтя подобную тактику действий оптимальной. Вот только между телом Свитари и его руками образовалось неожиданное препятствие. Длинное закрытое платье не давало возможности легко просунуть под себя руки, а на поиски застёжки у Блайза уже не хватало терпения. Сильные пальцы репликанта легко разорвали мешавшую одежду, и треск рвущейся материи породил смутную мысль, что он делает что-то неправильное. Но Свитари, не отрываясь от его губ, небрежно сбросила остатки платья на пол, и все мысли из головы репликанта испарились.
Способность соображать вернулась к Блайзу через несколько часов и множество приятных открытий. Теперь он осознал, насколько скудно и неполно курс анатомии описывал зачатие. И хоть репликанты были стерильны, сам процесс Блайз оценил в полной мере.
А потом пришло осознание сделанного. Блайз рывком сел в постели и сказал:
— Я совершил недопустимый поступок, мэм.
Свитари лениво поднялась и уселась на колени Блайзу.
— И не один раз, — мурлыкнула она ему на ухо. — Мне понравился каждый.
— Изделие не должно вступать в контакт с человеком, за исключением служебной необходимости, — отчеканил Блайз.
— Ну так изделие пусть и не вступает, — пожала обнажёнными плечами девушка. — Ты-то тут причём?
— При том, что изделие — это я. Репликант модели «Арес», пятое поколение, — Блайз вздохнул. — Биоробот, квазиживой организм.
— А ты можешь дать гарантию, что я — не репликант? — неожиданно весело ухмыльнулась девушка. — Или что каждый из пассажиров лайнера рождён естественным образом?
— Даже если с помощью маточного репликатора — всё равно человек, — отмёл подобное предположение Блайз. — С нормальным генетическим кодом вида «хомо сапиенс сапиенс».
— Пф! — фыркнула Свитари. — Большая часть Союза с генетическими отклонениями в результате натурализации. И кого это волнует?
— И что? Они рождаются, живут, умирают сами. Их никто не создаёт в лабораториях. Я — изделие военной промышленности. Создан для выполнения строго определённых задач по утверждённому техническому заданию. Не более того. То, что сейчас происходит — в лучшем случае оплошность. В худшем — у меня действительно произошёл сбой.
Ласковые пальцы Свитари погладили его по щеке, скользнули на шею и остановились на плече.
— Мне кажется, за последние дни ты вышел далеко за пределы строго определённых задач, милый, — тепло улыбнулась ему девушка. — Я мало что понимаю в репликантах, но многое знаю о людях. Поверь, ты — лучший человек, которого я встречала.
— Хреновая, видать, у тебя была жизнь, — процитировал Блайз вычитанную в одной из книг шутку.
Свитари рассмеялась и повалила его на кровать. Репликант не сопротивлялся. За ночь он совершил немало открытий, включая самое приятное: купание в ванной в компании Ри в несколько раз лучше одиночного. А ещё он с удивлением понял, что, устав физически, как-то ухитряется при этом чувствовать себя отдохнувшим, как никогда в жизни.
Спали они до полудня, и впервые Блайз проснулся не по сигналу побудки, не по тычку брата, а от теплого, щекочущего шею дыхания прижавшейся к нему девушки. Это было необычно — проснуться не в одиночестве. Блайз с детства привык к индивидуальным кроватям-боксам, очень похожим на капсулы заморозки, и спать, прикасаясь к кому-то, казалось странным. Но от того не менее приятным. Ему вдруг захотелось, чтобы Чимбик тоже испытал, каково это — спать с девушкой. Когда холод кошмаров отгоняет тепло женского тела рядом.
В памяти всплыл вопрос сержанта: «А зачем они спят за деньги?». Теперь Блайз видел в этом смысл. Репликант осторожно пошевелился и потянулся за коммуникатором. Это движение разбудило Ри: она открыла глаза, мгновение сонно разглядывала Блайза, а потом улыбнулась. От этой улыбки внутри репликанта стало тепло, словно на солнечной стороне Эгиды.
— Доброе утро, — промурлыкала она, потягиваясь.
Это тоже казалось необычным репликанту — не вскакивать сразу после подъёма.
— Уже день, — проинформировал её Блайз.
— Утро доброе, когда оно днём.
Эта фраза на короткое время поставила Блайза в логический тупик. Поняв, что столкнулся с очередной то ли идиомой, то ли шуткой, то ли пословицей, репликант отложил её разбор на потом, предпочтя решить куда более срочный вопрос. Он сел и взял коммуникатор.
— Они на корабле, — прочитав сообщение брата, облегчённо выдохнул Блайз и показал девушке полученное сообщение.
Та жадно схватила коммуникатор и прочла текст, словно не поверила словам Блайза. А затем счастливо рассмеялась и повалила репликанта обратно в постель. И ни один из инстинктов Блайза не протестовал против подобного обращения. Обняв девушку, репликант замер, упиваясь ощущениями.
— Это надо отпраздновать! — объявила Свитари и ласково поцеловала Блайза. — Уверена, даже твой зануда-братец сейчас отмечает успешный побег с планеты.
— Нет, — улыбнулся тот. — Садж засел в каюте и расписывает дальнейший план действий. И график пользования ванной.
— Ванной очень даже приятно пользоваться совместно, — напомнила ему Свитари. — Без всяких графиков.
Блайз внезапно замолчал. А потом сказал очень серьёзным голосом:
— Знаешь… я теперь боюсь за твою сестру.
Ластившаяся к нему Свитари мгновенно напряглась.
— Почему?
— Потому что если Эйнджела попробует вот так с ним сделать — он может её сломать. Он — сержант. Их учили отдельно от нас. Они злее, выносливее, жёстче. Беспощаднее. Манекены, охота — их везде пускали первыми, чтобы потом они нам показывали, как верно действовать. Ты сама видела, как садж работает. А ведь вы его даже не раздражали.
— А что стало с теми, кто раздражал? — спросила девушка, крепче прижимаясь к Блайзу, словно желала спрятаться.
— Зависело от степени значимости, — ответил тот. — Если не представляли ценности — он их ликвидировал. Если были нужны командованию — оставлял возможность говорить. Не более того.
— Тогда я рада, что мы его не разозлили своим побегом, — после долгой паузы сказала Свитари.
— Он был зол на себя, — счёл нужным объяснить Блайз. — Посчитал, что вы — агенты врага, которых он не смог распознать. А то, что вас взяли на борт целыми и приказали оберегать — поставило запрет на нанесение вам вреда. Не получи сержант этого приказа…
Тут Блайз представил последствия подобного и с такой силой обнял девушку, что та сдавленно ойкнула.
— Прости… — репликант ослабил объятия. — Просто осознал, что с тобой могло случиться в таком случае.
Ри положила голову ему на плечо и тихо спросила:
— Ты ведь защитишь меня?
— Да, — ни секунды не колебался Блайз. — Даже от саджа.
— Есть вторая пара! — в кабинет ворвался лейтенант из числа неудачников, сортирующих отобранные системой снимки пассажиров внутрисистемных рейсов.
Тотальная проверка документов ничего не дала: каждый имел ай-ди, номер страховки, слал налоговые декларации, имел отметку о получении паспорта в базе. Увы, после отказа от программного обеспечения Консорциума в государственных органах подделка документов упростилась в разы. Но правительство разумно посчитало, что со своими преступниками как-нибудь справится по-старинке, а оставлять госучреждения уязвимыми к взлому со стороны государства, ставшего врагом, — плохая идея. По той же причине отказались и от большей части систем сканирования и распознавания лиц, вернувшись к более примитивным версиям. Откат происходил медленно и неохотно. «На местах» войну всерьёз не воспринимали. Одна битва на богом забытом планетоиде… Эка невидаль! Через месяц-другой там, наверху, помирятся, а им, простым смертным, заново перестраивать жизнь. Рядовые губернаторы и мэры искренне сомневались, что, скажем, городская автоматическая система канализации станет мишенью для хакеров Консорциума. Так и жили, где-то заменив передовые технологии своим старьём, а где-то всеми силами оттягивая этот момент.
В столице за безопасностью следили строже, а потому сотрудники полиции и СБ остались без следящих дронов и весьма эффективной системы распознавания лиц. Отставание в технологии компенсировали ударным трудом: сотрудники лично изучали всех хоть сколько-то похожих на беглецов пассажиров.
Только на второй день один сообразительный малый из свежей смены догадался сузить круг поисков по дате покупки билетов. Вряд ли, рассудил он, репликанты планировали вылет до прибытия Лорэй на Плимут. Эта простая мысль позволила отсечь больше восьмидесяти процентов пассажиров, и оставшихся изучали день и ночь.
И поиски, похоже, дали результаты. Гордый собой лейтенант положил перед капитаном планшет. С экрана на Карла смотрели два молодых лица типичных представителей нового поколения — парень с всклокоченными каштановыми волосами и модными линзами, компанию которому составляла девушка с забавной причёской. Программа распознавания лиц дала семьдесят шесть процентов сходства.
— Точно? — усомнился он.
— Уверен! — едва не подпрыгивая от нетерпения, воскликнул лейтенант. — Нет аккаунтов в соцсетях. Ни в одной. Нет игровых аккаунтов. Нет приводов. Нет данных о поступлении в ВУЗы. Нет данных о работе, хотя налоговые декларации в базе числятся.
— Где они? — Монт вернул планшет лейтенанту.
— Лайнер «Туманность», внутрисистемный круиз, — отрапортовал тот. — Первый класс, как у второй пары.
— Пулей к связистам, — приказал Нэйв. — Затребуй связь со штабом флота. Ты ещё тут?
— Есть связь со штабом флота! — радостно проорал лейтенант и пулей вылетел из кабинета.
— Вот молодо-зелено, — поглядев ему вслед, покачал головой Карл. В свои тридцать он чувствовал себя едва ли не стариком рядом с этими полными служебного рвения лейтенантами.
Покосившись на кофейник, капитан скривился — от кофе уже вязало во рту — но всё же налил чашку. У кого как, а его рабочий день заканчиваться не торопился.
Глава 2
Следующие дни принесли Блайзу немало приятных открытий. И всегда рядом с ним была Свитари. «Бери от жизни всё, пока есть возможность», — такова была её нехитрая жизненная философия, и Блайз всецело её разделял. Днями Ри учила репликанта веселиться, перепробовав с ним всё, что могла предложить индустрия развлечений лайнера, а ночами… Ночами Блайз не уставал поражаться головокружительному разнообразию любви. Свитари охотно рассказывала ему о самых причудливых её проявлениях. Репликант слушал об удовольствиях без обязательств, о семьях и о «лебединой верности». Особенно ему запомнились истории о планете, где считалось нормальным иметь столько возлюбленных, сколько ты сам желаешь, и где всем глубоко наплевать, был он рождён естественно или выращен в маточном репликаторе.
К удивлению и восторгу репликанта, Свитари не ограничилась рассказами. Она охотно учила его знакомиться и общаться с другими женщинами и при этом не считала себя обделённой вниманием. Она искренне радовалась его успехам в общении с другими и объясняла причины неудач.
На четвёртый день полёта репликант уже так уверенно общался с другими пассажирами, что вполне мог рискнуть пригласить малознакомую женщину к себе в каюту. Вот только делать ему этого не хотелось. Ни одна из них не могла сравниться с его Свитари. Репликант поймал себя на мысли, что больше не думает о Лорэй как о задержанной. Она была его девушкой. Кажется, так это называется у людей? А он, Блайз, больше не чувствовал себя чьим-то имуществом. Он был человеком, пусть и произведённым на свет не естественным путём.
Блайзу очень хотелось поделиться радостью с Чимбиком, но репликант подозревал, что садж не разделит его эмоций. И хорошо, если просто «не разделит». Блайз всерьёз опасался, что сержант прикажет отставить самообман и выполнять поставленный приказ — доставить Лорэй на Эльдорадо. Расстаться с Ри. Забыть настоящую жизнь и вернуться к функционированию.
От этих мыслей репликанта передёрнуло.
— Что случилось, радость моя? — Свитари приподнялась в постели и заглянула ему в глаза.
Блайз обнял её и какое-то время молчал, не представляя, какими словами выразить беспокойство.
— Задумался о будущем, — наконец произнёс он.
— О!.. — удивлённо протянула девушка, и тревога в её глазах сменилась интересом. — Будущее? А разве оно не заключается в выполнении строго определённых задач по приказу вышестоящего начальства?
Свитари так умело передразнила его собственные интонации, что Блайз невольно рассмеялся. Но даже смех получился не особенно весёлым.
— Боюсь, что мне не позволят до окончания срока эксплуатации осуществлять твоё сопровождение, — вздохнул репликант.
— Это самое романтичное, что мне говорили в жизни, — с улыбкой сообщила Свитари. — Но разве тебе нужно чьё-то разрешение, чтобы быть со мной? В мире много планет, где ни тебя, ни меня никто не знает.
На этот раз мысль о дезертирстве не всколыхнула в репликанте волну возмущения. Не показалась невообразимой. Он просто видел ряд препятствий.
— Садж никогда не согласится, — мрачно ответил Блайз.
Поделиться книгой: