Колодец Ангелов [СИ]

— Но…

— А он обидится. Правда, Тошка?

— Арсена, действительно, — кивнул Калистратов, мысленно желая придушить Леденцову с этими её финтами, — нам это вовсе не сложно, а вам приятно будет. Нам… мне казалось…

Легкая улыбка проскользнула по губам пациентки, и, осторожно взяв сарафан кончиками пальцев, девушка кивнула:

— Спасибо, Принц. И вам спасибо…

— Катя, — подсказала Леденцова, безмятежно глядя, как любопытный воробей прыгает по веткам за окном.

— Катя, — кивнула Арсена. — Мне очень редко дарят подарки.

— Вот и хорошо, — Катька спрыгнула с подоконника и, покосившись на табло, показывавшее время, температуру воздуха в помещении и строки молитв Целителю Пантелиймону, деловито одернула свитерок.

— Вот только я б на твоем месте не показывала платье этому эскалопу Крутикову. Могу представить, как он будет возмущаться, что мы протащили в палату нестерильный материал.

— Владимир Валерианович хороший, — Арсена хихикнула и стала сворачивать подарок, — просто чересчур старательный. А кто такой эскалоп?

— Врач такой был, вроде бы, — Катька почесала висок. — Под подушку прячь.

— Ага, хорошо прожаренный, — скривился Калистратов. — Арсена, а Владимир Валерианович не говорил, когда вас выпишут?

— Пока неизвестно. На завтра снова назначили какое-то обследование, так что… — девушка пожала худыми плечами, а Антя разочарованно вздохнул. Он, было, собрался показать ей Нижний.

— Ну все, пошли, — поторопила друга Леденцова, — нам еще переодеваться и до «Юпитера» тащиться полчаса.

— Мы придем еще, вы не против? — Антя посмотрел на пациентку и снова вздохнул. Уходить не хотелось категорически. — Может, вам нужно что-то?

— Конечно, приходите. И… — девушка ненадолго замялась и, покосившись в сторону навострившей уши Катерины, выпалила. — Вы сможете посмотреть списки пациентов?

— Найти этого вашего Лобова? — помимо воли скуксился Калистратов, но мужественно кивнул. — Ладно. Я попробую выяснить.

— Спасибо, Принц, — тихо сказала Арсена, а Леденцова помахала ручкой и первая толкнула дверь палаты.

Интересно, а как управляется с волосами этот голосистый Грэй? — Тошка в который раз попытался пристроить длинную челку, больно прошелся зубьями расчески по уху и рассержено зашипел. — Или звезды в париках выступают?

Честно говоря, Калистратов давно бы соорудил на собственной голове нечто удобное и практичное по типу спортивной стрижки, но не хотел нервировать маменьку. Зоя Прокопьевна была натура трепетная и свято верила, что чем больше растительности на голове у особи мужского пола, тем больше он соответствует эстетической категории Прекрасного. Интересно, что сказала бы она о поп-звезде Кристиане?

Совушка на стене протиснулась сквозь резную дверцу модных ходиков «под старину» и хриплым голосом объявила начало седьмого. До концерта оставалось всего ничего, и Антон, махнув рукой на непослушную прическу, ухватил с вешалки плащ и отправился за Катькой. Впрочем, до девичьих комнат он не дошел — Леденцова уже топала навстречу, блестя глазищами и нервно теребя крупные сиреневые пуговицы на плащике.

— Ого! — она оценивающе оглядела сокурсника. — Тоша, а ты уверен, что костюм и бабочка — лучшее, что можно напялить на себя, отправляясь на эстрадное шоу?

— Кать, я не собираюсь брать пример с чокнутых фанатов — это раз. Во-вторых, прости, но я не привык являться в храм Искусства в футболке, пусть даже там поют про сегидилью. И, в-третьих, — Калистратов набросил плащ и галантно подставил локоть, — должен же я соответствовать спутнице.

Леденцова ошарашено хлопнула ресницами, хмыкнула и торжественно оперлась на руку Калистратова.

Несмотря на обилие транспорта над «Юпитером», такси, на котором друзья прилетели на концерт, без задержек и проволочек опустилось на посадочную площадку. И возможно, дело было вовсе не в везении, а в профессионализме распорядителей, что в светоотражающих комбинезонах сновали по крыше и ловко регулировали движение. Антон еще на подлете к комплексу прилип к окошку, завороженный открывшейся картиной — на фоне вечернего неба в ореоле сияющих бабочек танцевала огромная голограмма древнеримского божества. Когда такси мягко ткнулось о крышу, разглядеть эффектную картину в вышине уже было затруднительно — обзор то и дело закрывали снующие тени машин да бил по глазам безумный блеск реклам над входом в «Юпитер». Калистратов оторвался от окна и обернулся к подруге.

— Идем?

— Ага. Только… стой, Тошка. Как я выгляжу?

Леденцова взволнованно поправила локон и криво улыбнулась.

— Веду себя, как дура.

— Кать…

Странно, но вид потерявшей всегдашнюю уверенность однокурсницы придал самому Антону сил, и юноша, пожалуй, впервые в жизни почувствовал себя взрослым и мужественным.

— Ты очень красивая девушка. С хорошим вкусом и неглупая. А если кто попробует тебя обидеть, я же рядом. Или для чего тогда нужны друзья?

— Тош, спасибо.

Леденцова порывисто чмокнула Калистратова в щеку, а потом смущенно хихикнула и закинула на плечо ремень кожаной лиловой сумки.

— А я, между прочим, по твоему совету, помидорами запаслась.

— Серьезно? — Антя округлил глаза, а после ухмыльнулся. — Смотри, как бы нас фанатки не разорвали.

— Пусть попробуют, — нехорошо усмехнулась Катька, а потом, двумя пальцами утерев пот со лба, кивнула. — Ну, пошли.

Калистратов толкнул дверь такси, и их накрыло многоголосым гулом и утробным буханьем ударных льющейся со всех сторон музыки.

Глава 10

— Девочка Люба, поцелую в губы, Буду обнимать, и гулять, мать, 

— неслось отовсюду. Музыка оглушала, рикошетила эхом от высокого потолка и стреляла прямо в затылок, разбегаясь мурашками по спине. Антя страдальчески поморщился.

В холле развлекательного центра яблоку было негде упасть. Огромная очередь, миновав охранников-Посейдонов с нанизанными на вилы билетами, делилась на извилистые рукава и растекалась к гардеробным. Калистратов покрепче стиснул Катькину ладонь и, стараясь не расчихаться от навязчивых запахов парфюмерии и воздушной кукурузы, ринулся наперерез зазевавшейся компании. Леденцова послушно семенила следом, то и дело озираясь на огромный монитор, демонстрировавший очередной шедевр Кристиана Грэя. Популярный певец на экране принимал красивые позы, кокетливо играл бровями и скалил белоснежные крупные зубы, вызывая у Антона навязчивое желание зубы эти пересчитать.

— Ах, — миловидная шатеночка, пристроившаяся в очередь следом, прижала ладони к розовым щечкам, — я, наверное, если его увижу, сразу упаду в обморок.

— Было бы с чего, — процедила ее светленькая подружка и злобно покосилась на Катьку, в тот момент как раз скинувшую плащ, — нужна ты ему больно. Цветы принесла?

— Ванька принесет, только он еще не подъехал. Слушай, а эта твоя Киса не обманет?

— Сказала, познакомит, значит познакомит. Только ты рот больно-то на Крысю не разевай, а то она и тебе волосья повыдергивает. У них с ним всё серьезно.

— Киса? — Катька сунула в руки Тошке плащ и, оглянувшись, смерила девиц монаршим взглядом — благо, высокий рост позволял, — а кто это?

— Не твое дело, — вызверилась блондинка и, выхватив из окошечка номерок, потянула подружку в сторону, — ходят тут всякие… не пойми кто.

Леденцова скривилась, нервно поправила башню прически и, буркнув под нос «разберемся», торжественно возложила длань на руку Калистратова. Они двинулись вверх по мраморным ступеням, изредка переглядываясь и усердно делая независимый вид. У молодежи в длинных футболках с ликом кумира, разноцветных рубашках, коротких платьях и бриджах парочка в вечерних костюмах вызывала недоуменные взгляды.

— Смотри, интервидение, — Антя кивнул на пеструю группу с видеокамерами, расположившуюся неподалеку от дверей в служебные помещения. Вход в святая святых охраняла пара угрюмых здоровяков с цепкими взглядами.

— Твоя звезда собирается устраивать пресс-конференцию?

— Понятия не имею, — буркнула Леденцова, а Антя, медленно продвигаясь ко входу в зал, принялся разглядывать представителей СМИ. Судя по разноцветным бейджикам, на концерт явились корреспонденты не только Нижегородских компаний, но и Питера, Гамбурга и даже, кажется, Уссурийска. Особенно Калистратова заинтересовала невысокая девушка в объемном вязаном берете и круглых старинных очках в роговой оправе. Кажется, корреспондентка страдала дальнозоркостью — серые глазищи ее казались величиной чуть не с яблоки, и Антон сочувственно покачал головой. Не иначе, в Гамбурге совсем плохо с офтальмологией. Девица перехватила взгляд и, засмущавшись, поспешно отвернулась к панорамному окну.

— Не спи, — Катька дернула спутника за руку, и они вошли в огромный зал, подсвеченный под куполом россыпью голограмм-солнышек. Над головами зрителей то и дело мелькали разноцветные бабочки, роняя сияющую пыльцу, а ниши баров, встроенные в стены, светили мистическим алым.

— Нам туда, — Леденцова кивнула в сторону второго яруса. — Лёва расстарался. От лимонадов далековато, но вид отличный. И кресла удобные.

Они миновали танцпол, вскарабкались по высоким ступеням на обрамляющий зал балкон и чинно уселись в первый ряд, кивнув незнакомой девчачьей компании.

— Надеюсь, они не станут визжать? — шепнула спутнику Катерина и тут же болезненно сморщилась, потому что грянули фанфары, солнышки под потолком пригасли, а визжать принялась как минимум половина зала. Соседки, естественно, тоже.

Пелена бордового занавеса дрогнула, растворилась, и глазам алчущей публики открылась сцена. Декорации представляли собой дикую смесь старинного земного городка и космических мотивов — посреди площади с фонтанчиками и уютными домиками с балконами стоял бутафорский челнок. Вокруг челнока старательно извивались полураздетые девицы.

— Сегидилья, — вздохнул Антя. — Началось.

Девицы синхронно вскинули руки и застучали кастаньетами — разноцветные обрывки, очевидно означающие юбки, закружились во всё ускоряющемся темпе. К танцовщицам, раскинув руки, из-под потолка стал медленно опускаться на лонже длинноволосый блондин в серебряном комбинезоне. Визг в зале набрал вовсе уж небывалые мощь и высоту. По авансцене поползли клочья тумана, на заднем плане грохнул и разлетелся салют, а Кристиан Грэй, спланировав вниз, проорал:

— Здравствуй, Нижний! Ути-пути всем!

— О. Мой. Бог, — раздельно проговорила Катька в ухо Калистратову и закрыла лицо ладонью. — Зачем этот придурок осветлился?!

Звезда красиво тряхнула волосами, волной спадающими на худые плечи, и, прижав руки к груди, запела:

— У меня была девушка, И я её любил. Но меня она бросила, С грудным ребёнком оставив. Уа-Уа!

— Уа-Уа! — нестройно, но громко взвыл зал, а подтанцовка пала к ногам Кристиана и протянула к нему руки в немой мольбе.

— Кто теперь мне поможет?[2]

— Я-а! — точно резаная, завизжала позади Калистратова юная фанатка. Антя подскочил, а Катька закрыла уши.

— Нет, я! — отозвался ее сосед — патлатый субтильный паренек, и завязалась самая настоящая драка.

— Гадство, Тошка, пошли отсюда! — проорала Леденцова, не убирая рук от ушей, — а Лёвку я убью!

Калистратова не пришлось долго упрашивать, и друзья, с трудом протолкавшись сквозь толпу беснующихся фанатов, спустились в зал. Огромная площадка с танцполом и идущими по периметру сидячими местами, конечно, тоже была полна народу. Однако, зрители, стараясь пробиться ближе к сцене, немного проредили пространство у входа. Туда и направились однокурсники и даже умудрились занять высокий стул у барной стойки. Вернее, на стул взгромоздилась Леденцова, а Тошка по-рыцарски встал рядом и заказал два молочных коктейля у разодетого в античное бармена.

Пение гениального Крыси мешалось с фанатскими воплями, и чем закончилась история несчастного отца, Калистратов так и не разобрал. Покосился на угрюмо взирающую на сцену Катерину и со скуки стал глазеть по сторонам. Вокруг плясали пятна света и прыгали зрители. Впрочем, общему сумасшествию поддались не все — неподалеку расположилась компания, со скучающим видом цедящая пиво, а за стойкой у соседнего бара увлеченно переговаривались двое мужчин. Причем, один из них богатством и цветом шевелюры не слишком отличался от самого Грэя. Чуть левее этой парочки невысокий дядька в старомодном полосатом костюме торжественно вручал спутнице стакан с коктейлем, а та…

Тут Тошка на мгновение оглох, одеревенел и ослеп. Вернее, ослеп он не совсем, а просто из поля зрения выпали и фанаты, и зрители, и мужик в полосочку. Осталась только девушка. Мягкая волна зачесанных на сторону каштановых волос… ловящие свет капельки серёжек на фоне тонкой шеи… стройный изгиб фигуры, затянутой в шелк.

— А-арсена? — потрясенно выдохнул Калистратов, а Леденцова заинтересованно повернулась:

— Где-е? Точно. И Крутиков с ней. Во щеголь!

Катька хихикнула, хлюпнула коктейлем и закашлялась. Бармен потянулся и флегматично постучал девицу по обнаженной спине.

— Что она здесь делает? — пробормотал Антя, не в силах отвести взгляд от изящной ножки, выглядывающей из разреза дарёного сарафана.

— Если с Крутиковым — понятно, что, — просипела в ухо сокурснику Катька и снова сделала большой глоток. — Это или терапия, или свидание.

— Какое еще свидание?!

Калистратов ревниво нахмурился — Владимир Валерианович, сияя, точно начищенный таз, как раз принялся что-то увлеченно рассказывать пациентке.

— Обыкновенное, — пожала плечами Катька. — А что? Он мужчина нестарый, даже в чем-то симпатичный. Просто пока ты, как дурак, мечтаешь о большом и светлом, некоторые вовсю пользуются положением. А ты, болван, еще от духов отказывался. Бла-ародно.

Тошка почувствовал, как мир рушится куда-то в тартарары, а за ним и его сердце. Неумолимо, верно, дребезжа килограммом осколков. Ну, или сколько там сердце весит.

Леденцова пристально посмотрела на спутника и вздохнула.

— Ладно. Друзья мы или нет? Пошли.

— Куда?

— В их сторону, но будто мимо. Пригласишь девушку танцевать.

Калистратов механически кивнул, глядя, как Арсена улыбается Крутикову, и на негнущихся ногах двинулся за Катькой.

Они уже почти дошли, когда Арсена их заметила и нерешительно помахала рукой. В тот же момент Леденцова ахнула, согнулась в три погибели и стала хватать ртом воздух.

— Боже! Как больно!

Калистратов от неожиданности дернулся, выпустив руку спутницы, а потом поспешно включился в игру:

— Врача! Помогите! Есть здесь врач?

И озабоченно похлопал Катьку по спине.

Владимир Валерианович, подскочив, как ужаленный, бросился к девушке, а наперерез ему неожиданно ринулся длинноволосый блондин и подхватил Катерину под мышки. Его же собеседник натянул шляпу на глаза, поправил густые усищи и равнодушно отвернулся.

— Давайте туда! — стараясь перекричать шум, Крутиков кивнул на ряд кресел. — Только осторожно!

Калистратов посмотрел вслед подруге, которую тащили доктор и блондин, и подошел к взволнованной Арсене.

— Принц, что с Катей? — девушка вытянула шею. — Пойдемте, может, нужна наша помощь?

— Не уверен, — Калистратов обескуражено почесал бровь. — Думаю, мы только помешаем. Как вам шоу?

— Антон! — Арсена возмущенно прищурилась и отставила стакан. — Как вы можете думать о концерте в такой момент?

— Ну… э… — Антя покосился на добравшихся до кресел спасателей и смущенно кашлянул. — Я всё объясню. Только давайте выйдем в холл, здесь так шумно.

Девушка недоверчиво поглядела на Калистратова, но в этот момент Кристиан Грэй завершил очередной номер, и зал взорвался криками и овациями. Арсена коротко кивнула и, опершись на руку Анти, слезла с высокого табурета. Они отправились к выходу, а усатый мужик в шляпе проводил их напряжённым взглядом.