Сининг Рок

— Я не думаю, что он собирается привлечь меня к ответственности в юридическом смысле этого слова.

— Мы не можем просто сбежать, Роджер.

— Конечно, можем. И сбежим.

— Он может узнать, где живут наши девочки. Может отправиться за ними. Мы понятия не имеем, на что он способен.

— Так что ты предлагаешь нам…

— Ты хочешь покончить с этим?

— Конечно.

— Хочешь, чтобы всё закончилось? Чтобы тебя перестали мучить кошмары? Что мы и наши девочки были в безопасности? А ты был свободен?

Какое-то мгновение не было слышно ни звука, кроме шуршания травы по пологу палатки.

— Господи, Сью. Я не смогу…

— Ну, ты же смог оставить девочку-подростка умирать на улице! Если этот человек следовал за нами в это богом забытое место, чтобы убить, то он, вероятно, сделал все возможное, чтобы никто не знал, куда он отправляется. И нам это только на руку.

Он услышал, как его жена зашевелилась в темноте, расстёгивая молнию спальника.

На колени Дональду упал кожаный футляр.

— Пули нужно будет потом вытащить, — прошептала Сью. — Вытри их, чтобы на них не было наших отпечатков. Гильзы ты, вероятно, в темноте найти не сможешь.

— Сью, я не могу.

— Хочешь, чтобы я с этим разобралась? Послушай, у меня разрывается сердце от того, что этот человек потерял свою дочь, и меня тошнит от того, что это твоя вина, но я не буду всю оставшуюся жизнь жить в страхе, оглядываясь через плечо, звоня Дженнифер и Мишель по пять раз на дню, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. В то утро, когда ты сбегал с места аварии, ты решил, что не позволишь своей ошибке разрушить нашу жизнь. Так что теперь поздно идти на попятный.

— Я же говорю: я не могу…

— У тебя нет выбора. Эта ночь приближалась с того самого октябрьского утра. Ты сам начал это шесть лет назад. Так иди сейчас и закончи.

* * *

Он оставил Сью лежать в высокой траве в нескольких сотнях метров ниже по склону и направился обратно к лугам Бич-Спринг-Гэп, держа в руках фонарик, который ему не был особенно нужен при ярком свете луны.

Мужчина добрался до ущелья, обогнул их палатку и двинулся по тропе, ведущей к горе Сининг Рок, основание которой было скрыто зарослями рододендрона, цветущего розовым в июне месяце.

В то утро — казалось, тысячу лет назад, — он заметил среди глянцевых зеленых листьев промелькнувший красный цвет и теперь гадал, не была ли это палаткой Дональда.

Он сошел с тропы и присел на корточки в траве.

В пяти метрах от него виднелся край зарослей рододендрона.

Роджеру казалось, что он припоминает этот красный фрагмент примерно в сотне метров вверх по пологому склону, хотя он и не был в этом уверен.

Некоторое время он просто лежал на земле, прислушиваясь.

Трава колыхалась, сухо шелестя стеблями. Листья рододендрона скребли друг о друга. Что-то пронеслось сквозь заросли.

Это было его тринадцатое лето в Сининг Рок, и он обнаружил, что большая часть их пребывания здесь полностью исчезла из памяти — в основном, в воспоминаниях сохранились пережитые эмоции, а не детали. Но память о некоторых из их путешествий оставалась чистой и нетронутой.

В первый раз, когда они приехали сюда и случайно обнаружили это место, близнецам было всего шесть лет, и Мишель выбила здесь свои передние зубы, когда они с Дженнифер боролись и катались по лугу одним солнечным днем, а потом плакала навзрыд, боясь, что зубная фея не заплатит за потерянные зубы.

Это было семь лет назад, когда он и Сью должны были изображать счастливую семью перед девочками, а сами плакали по ночам в своей палатке. В то время в полутора тысячах миль отсюда, в лаборатории в Миннеаполисе, опухоль, вырезанная из нижней части левой груди Сью, была проверена на рак, которого позже всё же не оказалось.

Три года назад он с нетерпением ждал новостей о своей рекламной кампании, которая, если бы его выбрали, принесла бы полмиллиона долларов.

Роджер помнил, как старался не думать о телефонном звонке, который нужно было сделать, когда они покинут эти горы. Он понимал, что это будет означать для его семьи, если он получит положительный ответ. Он остановил машину на обочине, как только они снова вошли в зону покрытия сотовой связи неподалёку от Эшвилла. Через мгновение мужчина вернулся к машине, не сводя глаз со Сью и качая головой.

Но, глядя на то время, которое они провели здесь в целом, взирая на всю картину целиком, — всё это было очень похоже на его жизнь — куча хороших моментов, немного боли, и все это промчалось быстрее, чем он мог себе представить.

Роджер подполз к краю зарослей и начал взбираться на холм; фонарик и «глок» были засунуты за пояс его шерстяных штанов.

Через пять минут он остановился, чтобы перевести дух. Ему казалось, что он издавал жуткий шум: сухие листья громко хрустели под его локтями, пока он, извиваясь, полз под низкими ветвями кустов рододендрона. Но он убедил себя, что на самом деле шума не так уж и много. Для кого-то другого — а именно, для Дональда, — это, вероятно, звучало не громче, чем копание енота в мусоре.

Роджер отдышался и уже перевернулся на живот, чтобы продолжить ползти, когда заметил очертания палатки в двадцати метрах вверх по склону.

В лунном свете под пеленой мелкого дождя он мог лишь сказать, что палатка была тёмного цвета.

Роджер вытащил пистолет из-за пояса.

В груди у него все сжалось, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы избавиться от головокружения. Затем он снова пополз, хотя теперь уже гораздо медленнее, стараясь избегать островков сухих листьев и низко нависающих веток, которые могли зацепиться за его одежду.

Роджер видел прямо перед собой обычную одноместную палатку.

Он был по-прежнему скрыт в тени деревьев, но ещё пару метров — и окажется на залитой лунным светом поляне.

* * *

Роджер лежал рядом с палаткой, затаив дыхание и пытаясь услышать глубокие вдохи и выдохи, свидетельствовавшие бы о том, что Дональд спит. Если это, конечно, вообще его палатка.

Он не знал, сколько пролежал так.

Две минуты или четверть часа.

Как бы то ни было, ему казалось, что прошла целая вечность, а изнутри по-прежнему не доносилось ни звука.

Может быть, Дональда там и не было. Может быть, он уже нашел место, где можно спрятаться и наблюдать за их палаткой.

А может, он был из тех, кто во сне не храпит.

Или, возможно, он услышал, как Роджер ползет к нему через заросли рододендрона, и теперь сидит прямо…

— Это ты, Роджер?

Роджер вскочил и пополз обратно в чащу.

Но на краю поляны он остановился и направил на палатку пистолет, сжимаемый дрожащей рукой.

— Скажи мне кое-что, — попросил Дональд. — Когда ты её сбил, она была ещё жива? Потому что скорая помощь по приезде уже констатировала смерть.

Роджеру пришлось несколько раз провести языком по пересохшему нёбу, ибо он не мог говорить.

— Она умерла сразу же, — солгал он.

— Ты ведь не рассказал об этом жене, так?

— Не рассказал.

— Она казалась удивленной. Она знает, что ты пришёл сюда? Вы обсуждали это с ней после моего ухода? Ты рассказал ей, что сделал?

— Что ты собирался с нами сделать?

— Ничего.

— Не верю. Как ты меня нашёл?

— Когда полиция бросила это дело, я потратил тысячи долларов на детектива, который нашел и проверил всех, кто владел серебристым «лексусом» в районе Сент-Пола. Я разговаривал — как сегодня вечером с тобой и Сью, — с полудюжиной других людей, которых подозревал; я прощупывал их, оценивал их реакцию.

— Так ты не был уверен, что это я?

— До этого момента — нет, Роджер. Не был уверен, пока ты не подкрался к моей палатке в час ночи с тем самым «глоком», который, как я полагаю, зарегистрирован на имя Сью. Это довольно серьёзный аргумент.

— У тебя есть ружьё?

— Нет.

Роджер оглянулся через плечо на заросли, потом снова посмотрел на палатку. Часть него просто умирала от желания сбежать отсюда.

— Чего ты хочешь, Дональд?

— Чего бы я ни хотел, я уже это получил.

— Что именно? — Роджер услышал, как Дональд обходит палатку.

— Правду.

— И что дальше? Мы трое разойдёмся, и каждый пойдёт своей дорогой, притворяясь, что этой ночи не было?

— Нет, она была. Но она не должна закончиться так, как я предполагал с самого начала.

— И что ты предполагал, Дональд?

— Ты спрашиваешь, собираюсь ли я сдать тебя полиции?

— А ты собираешься?

— А что бы сделал ты? Если бы я сбил Дженнифер или Мишель, разбросав их мозги по асфальту?

— Ты мне угрожаешь?..

— Нет, я спрашиваю тебя, как отец отца: если бы ты знал человека, который убил твою дочь, что бы ты сделал?

— Я бы захотел убить…

— Никаких «захотел». Что бы ты сделал?

— Не знаю. А что ты хочешь сделать?

— Забить тебя до смерти голыми руками. Именно это я хочу сделать. Но сделаю не это.

Роджер поднялся и сделал шесть шагов в направлении палатки.

— Роджер? Где ты? — произнёс Дональд.

— Здесь, Дональд.

— Ты подошёл ближе.

— Послушай меня, — сказал Роджер. — Я хочу, чтобы ты знал: мне очень жаль. Я знаю, что это ни черта не изменит и не вернёт Табиту, но это правда. Просто… я так испугался. Понимаешь?

— Спасибо, Роджер.

— За что?

— За то, что произнёс её имя.

Роджер выстрелил в палатку шесть раз.

В ушах у него звенело, а выстрелы все еще отдавались эхом в горах, когда он позвал:

— Дональд?

Ответом ему было хриплое, клокочущее дыхание.

Роджер подошел к палатке, расстегнул молнию, достал фонарик и посветил внутрь.