Школьные войны (СИ)

— Были другие? — не поверил Роман.

— Были…, - грустно ответил директор Кирилло-мефодиевской школы.

— Но вся правда стала известна только тогда, когда они перевелись, — добавила директриса Петропавловской.

— Кто они? — обернулась к директорам Юлия.

— Математический гений из тогда 9 «А»…, - вспомнила ученика директриса.

— И будущий переводчик с очень большим талантом к языкам из 8 «Г», — грустно добавил директор. — Мы не можем назвать все случаи, но они, несомненно, были.

Роман и Юлия обменялись взглядами, в которых читалось воспоминание двухдневной давности, когда они сами хотели уйти. Чувствуя, что на их плечи ложится огромная ответственность.

— За годы вражды многие ученики переводились в другие школы, — закончил мэр. — Вот почему для нас так важно, что вы остались. Поймите! — с жаром начал он. — Никакие меры сверху не помогут тогда, когда ученики не хотят сотрудничать! Инициатива должна исходить от них самих. И до сих пор не было людей, от которых бы эта инициатива исходила, — он сделал передышку. — Ненависть должна разрушиться изнутри.

— Это ты ему рассказал о Романе и Юле? — выходя на улицу, просила директриса.

— Нет, — начиная понимать происходящее, ответил директор. — Я сам только сегодня узнал.

— То есть, вы были не в курсе нашего расставания? — уточнил Роман.

— Узнали сейчас от мэра, — прояснила директриса.

— Осведомлённость мэра меня просто поражает, — поделилась мыслями Юлия. — Откуда у него такие сведения?

— Нам и самим хотелось бы знать, — улыбнулась директриса.

— У него нет сына, который бы учился в одной из школ? — предложил версию Роман.

— Мы уже проверяли, — поспешил разочаровать его директор. — Ученика по фамилии Лорис нет ни в одной из школ. Точно известно, что у мэра есть сын, но в какой школе он учится, до сих пор неизвестно.

— Может, он скрывается под фамилией матери? — не унималась Юлия.

— Даже, если так. Он бы давно выдал себя, — уверенно опровергла её мысль директриса. — Разве мы этих папенькиных сынков не знаем? Пальцы веером, самомнение выше небоскрёба…

— А что, если он скрывает своё происхождение? — подхватил мысль Юлии Роман. — И старается вести себя как обычный ученик?

— В этом случае он просто ас маскировки, — шутя улыбнулся директор, всё ещё не веря теории ребят. — А как же родительские собрания?

— Может, у него дядя ходит вместо папы, — не желала сдаваться Юлия.

— Бесполезно, — оценила их шансы директриса. — Да и потом, зачем ему это?

— Чтобы не тыкали пальцем! — как само собой разумеющееся высказала Юлия. — Вести обычную жизнь…

Вопрос повис в воздухе, но факт оставался фактом. Мэр был очень хорошо осведомлён о том, что происходило в обеих школах. Причём, как им показалось, с самого начала…

Юлия зашла в класс и, сопровождаемая любопытными, сочувствующими и укоряющими взглядами, направилась к парте. Что-то происходило. Она и Роман уже второй день чувствовали это. Молчаливое, но другое. Едва не упав от подножки, она села за парту и встретилась взглядам с братом, всячески прятавшим небезразличие к ней под маской укора и равнодушия. Класс был вотчиной брата, поэтому ожидать здесь тёплого или хотя бы понимающего приёма было бесполезно. Юрий крепко держал власть едва ли ни во всей параллели и, как и Ростислав являлся непреложным авторитетом и лидером среди старшеклассников. Данное положение, однако, не помешало её соседу по парте едва заметно улыбнуться, приветствуя её, и взглядом указать на внезапно потолстевшую тетрадку. Удивляясь, как она успела так быстро набрать вес за перемену, Юлия открыла её. В середину в беспорядке были напиханы записки. Юлия странным взглядом оглядела класс. Никто не обернулся к ней.

— Класс был закрыт на перемене, — тихо пояснил её сосед. — Но я знаю, что в кабинет заходили, — почти шёпотом пояснил он.

— Роман Меликов, — завуч по воспитательной работе заглянул в 10 «Б» класс. — Пройдите со мной.

Роман вышел за завучем, сопровождаемый любопытными взглядами. Вчера к директору с вещами, сегодня к завучу по воспитательной работе. Роман определенно пользовался популярностью. Чем это объяснялось, оставалось только догадываться.

— Я хочу Вам кое-что показать, — пояснил он, когда они вышли в пустынный коридор и дошли до учительской.

— Это ящик доверия, — показал ему завуч самодельный почтовый ящик, висевший на стене. — Через него ученики обычно отправляют письма тем, с кем боятся встретиться лично. Адресатами могут быть даже учителя. Вот уже несколько лет им пользовались только по праздникам, однако, вчера, заглядывая в него, мы нашли вот это, — завуч указал на кипу писем, лежащих на небольшом столе.

Роман с изумлением подбежал к столу и принялся рассматривать письма.

— Все они адресованы Вам, — продолжал завуч, видя, как Роман открывает первый конверт. — Можете посидеть здесь.

Роман взял первое письмо.

Юлия развернула первую записку с замиранием сердца. «Ты классная!», — прочитала она и улыбнулась.

«Наконец-то нашёлся кто-то, кто смог выступить против вражды».

«Я бы так не смогла заявить собственному брату! Ты молодец». «Ты крутая девчонка! Я сразу это понял, как только ты здесь появилась».

«Давно пора заканчивать с этим безобразием! Вы с Юлей молодцы!». «Юля — просто красавица! У тебя хороший вкус. А в Петропавловской школе все девчонки такие?».

«Встретимся в библиотеке после занятий», — лаконично гласила последняя записка. Подпись не оставляла сомнений: «Друзья».

«Встреча в малом спортзале после уроков».

Дочитав последнюю записку, счастливая и улыбающаяся Юлия увидела лицо брата, всё это время наблюдающего за ней, и бросила ему полный вызова и превосходства взгляд, понятный пока только ей одной.

Запыхавшаяся от бега, она влетела в библиотеку. Оставляя куртку в гардеробе, с интересом оглядываясь вокруг в поисках единомышленников. Кто-то из школьников махнул ей рукой из читального зала, зовя к себе. Юлия шире открыла дверь, вошла… Все стулья, столы и даже полы, покрытые коврами, были заняты школьниками, которые с восхищением и любопытством смотрели на неё. Среди них она узнала соседа по парте, Александра, ребят из параллельных классов, однако большинство: от учеников пятых классов до будущих выпускников были ей абсолютно незнакомы. Все они с неподдельным интересом и восхищением смотрели на вошедшую девушку.

— Здра…вст…вуйте, — переводя дыхание, поприветствовала их она, чувствуя себя абсолютно неловко и понятия не имея, как вести себя в подобных ситуациях.

— Привет, — улыбнулась ей девушка с первой парты.

— Присаживайся, — какой-то парень встал со своего стула и уступил его Юлии, усаживая так, чтобы она видела всех.

— Вы все…, - озирая присутствующих начала Юлия, — против вражды?

— Все? — другая девушка уточнила. — Это те, кого нам удалось собрать. Есть многие, о которых мы не знаем.

— Да, против, — парень, уступивший ей стул, ответил с подоконника. — Лично нам ученики школы Кирилла и Мефодия ничего плохого не сделали.

— Почему же вы молчали всё это время?! — от нахлынувших эмоций Юлия поднялась. — Заяви вы раньше об этом, всё было бы совсем по-другому! Почему раньше не высказали своё мнение?

Молчание в ответ говорило больше, чем когда-либо.

— Мы боимся, — набравшись смелости, произнесла девушка с первого стола.

— Кого?

— Твоего брата и его компании и… остальных учеников, — поддержала её другая.

— Но если вы будете молчать, то ничего не измениться! — пылко возразила Юлия. — Вы хотя бы понимаете, что именно из-за вашего страха всё остаётся по-прежнему! — эмоции рвались наружу. Возмущение и обида хлестали фонтаном из ран души человека, которому пришлось в одиночку противостоять целой школе. — Вы боитесь вмешаться и вражда продолжается! — она смахнула слезу. — Своим бездействием вы только помогаете моему брату и ему подобным! — и отвернулась к полке с книгами, стараясь успокоить нахлынувшие чувства и слёзы.

— Прости нас, — после минутного молчания произнес кто-то сзади. Юля повернулась.

— Мы хотим, чтобы ты стала нашим лидером, — озвучил мысль всех присутствующих парень на подоконнике. Она молча окинула всех взглядом, пытаясь заглянуть каждому в глаза и прочесть…

— Тогда вы должны мне пообещать, — в её голосе зазвучала взрослая твёрдость и решительность, — что поддержите меня.

— Мы… постараемся, — неуверенно ответила девушка с первого стола.

Вечная мерзлота начала таять изнутри, подогреваемая опалёнными сердцами Романа и Юлии…

Ростислав собирался нанести Юрию удар, но тот выставил защитный блок раньше, чем это случилось. Неожидавший такой защиты Ростислав получил удар от Юрия и также молниеносно нанёс следующий.

— Стойте! Остановитесь!

Оба они с удивлением смотрели на возникших из ниоткуда и оказавшимися между ними Юлию и Романа. Другие ученики тоже приостановили драку с выжиданием глядя на четверых молодых людей в середине площадки.

— Брат, это пора остановить! — Юлия смотрела в упор на Юрия.

— Отойди и не мешай, — проскрежетал Ростислав брату, загородившему ему соперника.

— Хватит! — не сводя глаз с брата, Роман одной рукой продолжал удерживать руку Юлии. — Своими действиями вы порождаете ещё большую ненависть, только усиливая вражду между школами! Они такие же, как мы!

— Между нами нет ничего общего! — разъярённо выпалил Ростислав.

— И чем же они отличаются?

— Красными пиджаками!

Несколько секунд Роман и Юлия стояли молча. Юлия повернулась к Роману и, улыбнувшись, предложила: «Одолжишь мне свой пиджак?». Потом почти одновременно они начали снимать свои пиджаки и обменялись ими. На плече у Ромы висел красный Юлин пиджак, а оба плеча Юлии накрывала синяя форма Ромы.

— Что ты теперь на это скажешь? — вопросительно посмотрела на брата Юлия. Лицо брата оставалось непреклонным. — Почти у каждого в этой школе есть родственники, друзья или знакомые, — пыталась достучаться до брата Юлия. — Всем им тоже надоела вражда, но они вынуждены скрывать свои чувства! Пора уступить место миру!

— Да, неужели? — не единому слову не поверил Юрий. Он и Ростислав одновременно окинули взглядом своих людей на площадке. Вдруг стало так тихо. Роман и Юлия тоже посмотрели на ребят. На их лицах читалось согласие, парализованное страхом, и желание поддержать Романа и Юлию, замороженное авторитетами Юрия и Ростислава. Тягостное молчание, подобно мутной тягучей, вязкой жидкости вылилось на площадку, заставляя всех участников увязнуть в нём как в болоте…

— Она права, — стараясь придать голосу как можно больше уверенности, произнёс парень со стороны Петропавловской школы и решительно направился в сторону учеников Кирилло-мефодиевской. — У меня двоюродная сестра учится в школе Кирилла и Мефодия, — он снял пиджак, и они обменялись ими с незнакомым учеником в синей форме, предварительно пожав друг другу руки.

— А у меня там соседка по площадке учится, — с этими словами ученик в синей форме подошёл к незнакомцу в красной, и они сделали тоже самое.

— А у меня там мама работает…

Ошарашенные Ростислав и Юрий, стараясь не выдавать своих эмоций, в шоке наблюдали за тем, как ещё недавние враги пожимали друг другу руки и обменивались пиджаками.

— А я просто за мир во всём мире, — с улыбкой закончил последний, заговорщицки подмигнув Роману и Юлии.

Юрий и Ростислав выжидающе смотрели друг на друга, ожидая, кто прореагирует первым, и словно прося помощи. На площадке ещё оставались несколько человек, пожелавших остаться в пиджаках своей школы и не двинувшихся с места. Они ждали, устремив свои глаза на них обоих. Ждали их слова.

— Каждый волен сам решать, враждовать ему или мириться, — всё ещё держась лидером и сохраняя лицо, вышел из ситуации Юрий. — Но наши счёты с Ростиславом остаются прежними!

Обменявшись гневными взглядами, они покинули площадку. Каждый в своём направлении. Повернувшись к Юлии Роман увидел, как она опустила голову, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами и не расплакаться прямо здесь, на площадке. Они были так близко! А сейчас их словно вновь отбросило на начало марафонской дистанции, превратив из фаворитов в новичков гонок, заставляя вновь пройти все эти 60 кругов… ада. Она не понимала. Отказывалась понимать, почему их братья так упорно оказываются мириться. Он обнял её. Радостные ребята, вовсю обменивающиеся впечатлениями, поздравлениями и рукопожатиями, только сейчас заметили погрустневшую и молчаливую пару. Они подошли ближе, боясь сказать лишнего и не зная, что говорить.

Общественная трагедия стала личной, но он этого она не стала меньше…

Юлия открыла входную дверь квартиры и мгновенно встретилась с взглядом брата, который стоял в её ожидании, оперевшись на шкаф и сложив руки на груди…

Ростислав в задумчивости стоял на балконе, когда, услышав шаги, увидел подошедшего сзади брата.

— Почему ты не хочешь мириться с Юрием? — прозвучал вопрос в напряжённой тишине.

Ростислав зашёл в комнату и приблизился к брату.

— Если бы я запретил тебе встречаться с Юлией, тебя бы это остановило? — таким же тоном спросил он.

— Конечно, нет! — тут же выпалил Роман. — Я не обязан тебе подчиняться.

— То же самое у меня с Юрием, — без намерения давать какие-либо объяснения продолжил его брат. — Это наше личное дело и вам туда лезть не следует!

— Но вы же разрешили нам с Юлией встречаться…, - недоумённо возразил Роман.

— Это было сделано для того, чтобы вы не убили сами себя, — последовал холодный ответ.

— То… есть… ты хочешь сказать…, - всё ещё отказывался верить Роман.

— Что мы по-прежнему против ваших отношений, — ошарашенный Роман не сводил взгляд с брата. — Ваша связь как кость в горле, — в Арктике было теплее, чем сейчас в комнате. — Расстался бы ты с ней по-хорошему. Она на тебя дурно влияет. Хотя, если учитывать, чья она сестра…

Ростислав не успел закончить, оказавшись на полу, сваленный левым кулаком брата. Наученный постоянными драками с Юрием, Ростислав автоматически ответил, едва ли отдавая себе отчёт в том, что делает. Завязалась драка. Потребовалось минута, прежде чем Роман, побеждающий брата вдруг замер, занеся кулак над Славой. В его глазах отразился ужас…

— Меня интересует, как далеко ты зашла в своих отношениях с Романом.

— Я не обязана тебе отчитываться, — попробовала уйти от разговора Юлия, проходя в комнату и снимая форму.

— Я твой брат и имею право знать всё! — негодовал он.

— Мой брат? — не веря, уточнила Юлия. — Где был мой брат три недели назад, когда забыл встретить меня в аэропорту?

Юрий с удивлением посмотрел на сестру. Она не забыла.

— Юрий, я приехала впервые за много лет! Издалека! Я так соскучилась по родному городу, стране, языку, но больше всего по тебе! Я с таким нетерпением ждала, когда самолёт приземлится в аэропорту, чтобы увидеть тебя! Мне никто не нужен был в этом городе так сильно! Но я не дождалась…, - в её глазах отразилась боль и обида.

— По-моему, ты не сильно расстроилась, — констатирующим и ледяным тоном ответил её брат. — И нашла мне неплохую замену!

Звонкая пощёчина была ответом на то, что он сказал.

Когда Роман зашёл в убежище, то увидел Юлию, которая плакала, уткнувшись в лежанку. Он подошёл и сел к ней поближе. Девушка повернулась, открыв заплаканные глаза. На минном поле опустошенности точечными минными снарядами рвались искорки их любви. Их обоих обжигало. Роман нежно провёл лилией по её лицу и затем по телу, доводя до самого пояса. Потом ещё раз с левой стороны. В его глазах отражалась боль. Лёд пустоши, захваченный сверху пожаром любви.