— Да, конечно, — Нола снова оглядела дорогу и, не увидев паломников, направилась к храму. Похоже, дело и впрямь серьёзное, если для жрицы оно оказалось важнее её обязанностей…
Печать
Как оказалось, девы, посвятившие себя служению Рулу, обитали в крохотных спаленках по две девушки в каждой. Вернее, так было раньше, потому как Нола на ходу объясняла:
— Прежде, когда пропали только первые две девушки, мы старались не нарушать заведённого порядка. Но потом… послушницы боялись оставаться одни, да и старшие тоже беспокоились. В конце концов, мы приняли решение — спим все вместе, в главном зале храма.
— Плохо, — нахмурился Киандалл. Эни удивлённо уставилась на спутника и пихнула его локтем в бок:
— С какой это стати?! По-твоему, лучше было бы совсем ничего не предпринимать?! Да ты действительно бессердечная тварь!
— О, моя прекрасная леди Эниэль, вы так соответствуете вашему очаровательнейшему оттенку волос! — пропел тёмный эльф: видимо, привычку язвить при каждом удобном и неудобном случае было невозможно искоренить. Затем он пояснил:
— Я тут подумал…
— О, ты думать умеешь?! — делано восхитилась Антуанетта. Эймерик тяжело вздохнул и покосился на Нимруила:
— Тебе не кажется, что мы здесь лишние?
— Есть немного, — согласился гибрид. Услышав их переговоры, Киан заулыбался:
— А вы говорите почаще, друзья мои! Быть может, тогда и вас заметят. Пока же вы молчите, позвольте мне быть временной затычкой во все бочки и говорить за всех нас.
Эймерик не ответил: он уже прикидывал, как бы потихоньку вынести из храма такие красивые дверные косяки, выкрашенные золотой и серебряной краской. Ах, почему он не девушка! Тогда он мог бы стать жрицей Рула и постоянно жить среди этого поразительного блеска и сияния… Посмотрев на молитвенное выражение на лице рыжего парнишки, Нола заулыбалась:
— Похоже, ваш товарищ очень религиозен.
— А то, — не стал разубеждать веснушчатую жрицу Нимруил, прекрасно понимавший, на что на самом деле готов молиться Эймерик.
— Это хорошо, — улыбка Нолы стала ещё шире. Заметив, что на него перестали обращать внимание, Киан встревожился:
— Так вот, я подумал: что, если похищение послушниц и жриц, это не цель, а средство?
Нола остановилась и быстро осмотрелась, словно боялась обнаружить где-то на высоком потолке или украшенных фресками стенах подслушивающую ведьму:
— Средство?
— Знаете, в Земракане, где мне доводилось провести несколько лет своей жизни, я на многое насмотрелся, — на время выпал из образа Магистра Иана тёмный эльф, — Так вот. Один из наших преподавателей очень плохо видел, не мог и шагу ступить без своего пенсне. И это самое пенсне у него постоянно крал один из студентов…
— Так и скажи, что это был ты, — фыркнул Нимруил. Киандалл уныло кивнул:
— Да, пожалуй, не стоит скрывать эту, безусловно важную, информацию. Но ведь похищал я это пенсне, не чтобы навредить самим стекляшкам, а чтобы сорвать очередное скучное занятие.
— У нас тут вечер воспоминаний? — поморщилась Её Высочество, с трудом скрещивая руки на необъятной груди. Киан закатил зелёные глаза:
— Сожалею, что вы не смогли уловить тонкого переносного смысла. Вообще-то я имел в виду вот что: что, если хотели не похитить девушек, а парализовать работу храма? Недостаток жриц этому месту не грозит, а вот если они испугаются и перестанут молиться, то храм останется беззащитным.
Нола вздрогнула и поёжилась:
— Вы же не думаете, что…
— Я слышал, что этот храм — один из Семи храмов Печати. Шесть храмов младших божеств образуют шестиугольник вокруг вашего Храма. Если Печать будет нарушена…
— То что? — заволновался Эймерик. Киандалл важно помолчал, после чего не менее важно проговорил загробным голосом:
— Понятия не имею.
— Как это?! — возмутилась Антуанетта, которая уже настроилась на долгую и жуткую легенду. Киан пожал плечами:
— Видите ли, никому не известно, что будет. Печать была всегда, ещё с древнейших времён, когда только-только появился Срединный Змей. В общем, я, конечно, не пророк, но я почти уверен, дорогие мои друзья: ничего хорошего в результате нарушения и дестабилизации печати не случится.
— То есть вы полагаете, что девушек похищают, чтобы нарушить Печать?! — захлопала ресницами Нола. Судя по тому, какими яркими казались на бледном личике веснушки, жрица была близка к обмороку. Киандалл обворожительно улыбнулся:
— А может, эта ведьма просто извращенка, и ей нравятся молоденькие девочки. Вы на меня внимания не обращайте, я просто строю версии, кому могли понадобиться эти девушки…
— Во имя Отца Мира, а ведь и в самом деле… Наш страх может нарушить естественный ход вещей, сломить Печать, — в ужасе пролепетала Нола, похоже, вконец перепуганная первой «версией», — И тогда ведь выходит, что наши сёстры, они… они мертвы? Ведь, если они никому не нужны, значит…
— Обождите, милая леди, не впадайте в панику: вы жрица Рула или деревенская дурочка? — бесцеремонно заявил Киандалл. Эймерик, так и не сумевший отодрать хотя бы кусок дверного косяка на память, пугливо втянул голову в плечи. Ну, всё! Сейчас жрица обозлится — и будет совершенно права! Какое право он, посторонний человек в храме, имеет на оскорбления, да ещё и в адрес привратницы?!
Но неожиданно Нола зажмурилась и, сделав пару глубоких вдохов, прошептала:
— Да… Вы правы, я не имею права паниковать.
— Вот и умничка, — вновь стал сахарно-вежливым Киан. Тем временем они наконец-то добрались до спален первых двух пропавших. Нола остановилась у двери:
— Мы там ничего не трогали, оставили как было.
Эймерик вошёл в маленькую спаленку с единственным окном где-то под потолком. Опытным взглядом бывалого воришки он обшарил комнату, пытаясь понять: что же здесь не так? Что его беспокоит? Неожиданно для своих товарищей, парнишка подался вперёд с радостным воплем:
— Ага! Есть!
И, ко всеобщему изумлению, продемонстрировал своим спутникам и круглолицей жрице обрывок ткани, застрявший под оконной рамой:
— Всё-таки они уходили не раздетыми.
— Или это принадлежит тому, кто их похитил, — выдвинула свою версию Антуанетта. Нола схватилась за голову:
— Я ведь говорила всё осмотреть! Как они могли не заметить…
— Кажется, я знаю, как нам узнать, что здесь произошло, — неожиданно проговорил Киандалл. Все дружно уставились на де Тролло, пытаясь понять, издевается он или нет. Тёмный эльф загадочно усмехнулся:
— Да так, есть у меня одна идейка…
О тайных ритуалах и белом платье
— Ну ты же не всерьёз, правда? — жалким голосом осведомился Эймерик, кутаясь в блестящую накидку. Молодой маг тяжело вздохнул:
— Увы — любая магия посерьёзнее маленького язычка пламени требует предварительных приготовлений. Так что позволь уж мне провести тот ритуал, что принят в храмах Рула.
— Ни за что! — категорично заявила Нола, размахивая руками, — Делайте что угодно, но не это! Проведите ритуал, угодный супруге Отца Мира, Соландже! Любой ритуал, дозволенный мужчинам!
Эймерик тяжело вздохнул: вот уже битый час длилась словесная битва века. Киан всеми силами пытался убедить Нолу в том, что им необходимо как можно больше сил, да и они на земле Рула, а значит, обращаться за помощью в магических делах нужно именно к нему, к Отцу Мира. Видимо, тёмный эльф слишком уж не понравился местным жрицам, потому как они все как одна встали горой за Нолу. И все тупо твердили одно и то же: если Киандалл не женщина, ему нельзя проводить ритуал.
— Бред какой-то! — поморщился тёмный эльф после очередной отповеди, — Кто вообще это придумал?!
— А кто придумал то, что сутки делятся на ночь и день, а мужчина должен любить женщину? — вопросом на вопрос ответила Нола. Эймерик вздохнул и сел прямо на пол, жалея, что не прихватил с собой каких-нибудь орешков погрызть. Похоже, это надолго. Но неожиданно лицо Киандалла просияло:
— Значит, мужчина должен любить женщину, верно?
— Естественно. Это порядок, заведённый самим Отцом Мира… — одухотворённо начала Нола, оглядываясь в поисках поддержки на остальных сестёр храма. Но Киан не собирался останавливаться в своих расспросах: судя по хитрому лицу эльфа, он что-то задумал. Что-то не в пользу жриц.
— А женщина — мужчину, так?
— Так, — уже чуть более осторожно проговорила Нола, не понимая, куда клонит Киандалл. Тот радостно хлопнул в ладоши:
— Значит, женщина — это тот, кто любит мужчину?
— Ну… да, — уже совсем перестала улавливать суть происходящего веснушчатая жрица. Дальнейшие события развивались стремительно: подскочив к не успевшему увернуться Нимруилу, тёмный эльф на глазах ошалевшей толпы жриц поцеловал гибридное создание в губы. Челюсти Эймерик и Эни дружно рухнули куда-то в области сверкающего белого пола.
Быстро отскочив, дабы не получить по голове священным мечом Гвенвиаля, Киан демонстративно облизнул губы:
— Достаточно, чтобы считать меня женщиной? Если недостаточно, то…
— Достаточно-достаточно! — хором возопили жрица и Нимруил, которому совсем не улыбалось повторение «эксперимента». Эни возмутилась:
— Ты мог бы попросить, чтобы я провела ритуал!
— Милая моя леди, сладость души моей, — заулыбался улыбочкой голодного крокодила Киан, — Не подумайте, будто со зла я говорю подобные слова. Нет, только справедливости ради, замечу: ваши магические способности и самоконтроль своей искусностью могут сравниться разве что с возможностями зелёной обезьяны. Пусть даже эта обезьяна из королевского зверинца, ей никогда не стать магом. Плоха ли она на своей ветке? Нет, ведь она привлекает людские взоры. Но вот колдовать зелёным обезьянам увы, не дано…
— Как ты меня назва… — заорала было Её Высочество, сообразив, кто подразумевается под «зелёной обезьяной», но расторопный Нимруил быстро зажал ей рот ладонью. Нола вздохнула:
— Хорошо… Ладно. Проведите ритуал. Вам известно, что для него необходимо?
— Да: гонг, колотушка из Белого Древа, специальные одежды, и, разумеется, маг, проводящий ритуал, — перечислил Киан, — Слова заклинаний мне известны, движения тоже…
Неожиданно жрицы отчего-то захихикали. Киандалл заволновался:
— Что-то не так? У вас ведь есть всё необходимое, верно?
— Есть, конечно, — справившись со смехом, проговорила Нола, — Но вы ведь знаете, как выглядят эти специальные одежды?..
— Да вы шутите?! — возопил Киандалл, когда жрицы с тихим хихиканьем принесли ему полупрозрачное белое платье, напоминавшее больше тряпку: широкие длинные рукава, зато юбка не в состоянии прикрыть даже колени. Окончательно добила бедного тёмного эльфа фраза со стороны Нолы:
— Понимаете, ритуал рассчитан на прекрасную невинную девушку, а не на мужчину… Так вы не передумали?
Эймерик, Нимруил и Антуанетта с интересом наблюдали за несчастным тёмным эльфом, даже не думая ему помогать: нет уж, пусть сам выкручивается. Живописно позеленев, Киан набрал в грудь воздуха… Все, включая его товарищей, ожидали, что эльф откажется, но он выдал:
— Ради того, чтобы помочь вам, я… постараюсь это вытерпеть. Где здесь можно переодеться?!
Получив точные указания, Киандалл крикнул: «Подготовьте пока что всё остальное, а ещё принесите свечи и мел!», после чего удалился. Эймерик с интересом посмотрел вслед убегавшему:
— А он точно это напялит? Может, он сейчас передумает, и сбежит через окно?
Но нет, через некоторое время послышались тихие шаги. Вскоре в зале показалось существо, всеми силами постаравшееся спрятать лицо за чёрными волосами. Но даже густые кудри не могли скрыть раздражённой красноты на его щеках: на бледной коже это было особенно заметно. Но более всего впечатляло белое платье, криво сидящее на не особенно узких плечах, и короткая юбочка.
— Ни. Слова, — прорычал Киандалл, видя, как растягиваются в ехидных улыбках лица окружающих: ещё бы, большинству нравилось смотреть на то, как наглый маг сам себя загнал в угол. Отобрав у Нолы мел и очертив шестиугольник на полу вокруг себя, Киан отрывисто приказал:
— Мне нужны шесть жриц. Возьмите в руки свечи и встаньте по углам.
Неустанно хихикающие жрицы выполнили приказ.
— А теперь не смеяться! Всё серьёзно! — грозно рявкнул юноша, после чего, состроив как можно более торжественное лицо, встал в центр круга. Все примолкли, оценивая важность момента. Зажмурившись, эльф запрокинул голову и изогнул спину так, словно хотел затылком дотронуться до лопаток, а несчастные лопатки свести вместе. Застыв в этой неудобной позе, он пару раз быстро вздохнул, после чего принялся нараспев твердить слова заклинания:
— О, сильнейший и святейший из Светлых Владык, Отец Мира, услышь молитву возлюбленной рабыни своей…
— Ка-акие откровения, — не удержалась от сарказма Эни. Нимруил прикрыл рот ладонью, пытаясь не рассмеяться, Эймерик же и вовсе корчился в приступах беззвучного хохота.
— Позволь мне, о величайший из величайших, коснуться твоей силы, если уж не в силах я коснуться тебя…
Тут уже и Нимруил с Антуанеттой не выдержали: зажимая рты руками, они рухнули на пол. Принцесса вдобавок истерически дрыгала ногами.
— … И позволь мне обратить на службу добру силу твою. Да будет так, — важно проговорил неведомым способом сохраняющий серьёзное лицо Киандалл, после чего ударил в гонг поднесённой жрицами колотушкой. По залу разнёсся гулкий звук.
Некоторое время Киан стоял неподвижно. Затем улыбнулся:
— Сработало! Теперь я смогу применить одно заклинание, которое поможет нам узнать всё об этом клочке одежды…
Заметив, что теперь истерически смеются даже жрицы, он торопливо добавил:
— Но сначала я переоденусь!
Скрытая тропа
Вновь очутившись в своей родной одежде, де Тролло почувствовал себя заметно спокойнее. По крайней мере, теперь он говорил с прежним высокомерием:
— Будьте добры, подайте мне этот несчастный кусок ткани. И… у вас же ещё остался мел?
— Вот, — Нола покорно протянула требуемое. Киандалл очаровательно улыбнулся и, начертив на полу спаленки мелом какой-то знак, уселся на него.
— Разойдитесь-ка. Для колдовства нужно побольше места, дорогие мои друзья и прочие личности.
Эймерик со скучающим видом смотрел по сторонам. Какая же она всё-таки нудная, эта сильная ритуальная магия! Неужели кто-то может по своему желанию посвятить её изучению своё время, а тем более — всю свою жизнь?! Как они там от скуки-то не помирают?
— О, сияющий свет прозрения, озари меня и дай мне сил увидеть сокрытое в недрах времени…
— Интересно, кто сочинял эти заклинания? — меланхоличным шёпотом поинтересовалась Эни. Нимруил пожал плечами:
— Я слышал, важны не слова, а степень сосредоточенности. Но на определённых словах сосредоточиться легче. Поэтом много лет назад были придуманы эти заклинания, чтобы облегчить процесс обучения магическим искусствам…