Лесной князь

— Я уже говорил Вам, что никуда не понесу Вас! С чего Вы взяли, что я изменил свое мнение? — прочеканил он, пожирая ее разъяренным взглядом темных глаз.

— Прошу Вас, — взмолилась девушка из последних сил. — Петр Иванович заплатит Вам, сколько попросите за Ваши труды, — пояснила она, взволнованно взирая на него голубыми печальными очами.

Он тут же надвинулся на нее. Катюша в испуге решила, что сейчас он кинется на нее. На его лице было написано такое бешенство и желание, что она замерла, как жертва перед хищником. Иван склонился над нею и, приблизив свое бородатое лицо вплотную к ее бледному личику с огромными испуганными глазами, прохрипел:

— Вы упрямая девчонка! А Вы знаете, что я могу сделать с Вами все что захочу? Ибо Вы в моей власти теперь!

Катюша судорожно сглотнула и вся сжалась. На миг, представив картину насилия, она смертельно похолодела. Его наглые слова прозвучали так самоуверенно и жестко, что девушка ощутила, что именно это он и собирается с ней сделать теперь.

Как же Иван хотел сорвать с нее эту белую рубашку и зацеловать ее до потери сознания. А потом ласкать, тискать и мять ее юное, прелестное тело, столько, сколько бы захотел. Но он видел, что Катюша напугана и словно затравленный зверек, пытается убежать от него. И это обстоятельство не только не остужало его пыл, а еще сильнее разжигало в нем плотские желания. Он стремительно схватил ладонью ее плечико, и властно сжал ее хрупкую плоть почти до боли.

В ушах Катюши зашумело от жуткого испуга и она, лихорадочным болезненным взором, смотря прямо в его горящие словно уголья глаза, заплакала. Увидев ее прозрачные крупные слезы, которые полились по ее лицу, Иван вмиг почувствовал, как он омерзителен и противен себе. Эта прелестница, один вид которой сводил его с ума, боялась его. Он это отчетливо видел, ибо испуганное выражение застыло в ее огромных невинных очах. А он словно одержимый пытался настоять на своем, и получить от нее ответное чувство, которое она видимо, не могла дать ему теперь.

— Не надо, прошу Вас, — прошептала Катюша так несчастно, что Иван как ошпаренный отпрянул от нее, вскочив на ноги и сыпя проклятиями.

Он начал как дикий зверь метаться по избушке из угла в угол, делая вид, что якобы что-то ищет. Обида, бешенство и неуемное вожделение смешались в его душе, и он почти обезумел от своих чувств и помыслов. Он хотел лишь одного, наказать ее, унизить ее так же, как она унижала и пренебрегала им.

Катюша, сквозь пелену слез наблюдала за этим высоким, здоровенным мужчиной, который казалось, сейчас взорвется от ярости и злобы и, дрожа всем телом, продолжала неподвижно сидеть на кровати.

Иван начал вдруг суетиться и куда-то собираться. Достав легкую дорожную сумку, он положил в нее порох, хлеб и огниво. Быстро натянув теплые штаны и валенки, он накинул медвежью накидку и перебросил через плечо ружье. Катя, наблюдала за ним, не понимая, куда он собрался с ружьем, на ночь глядя. Нахлобучив на взъерошенные волосы шапку, Иван кинул последний злой отчаянный взор на девушку, которая испуганно смотрела на него, и быстро вышел на улицу.

Санкт — Петербургская губерния, Шлиссельбургский уезд,

усадьба Мурино, 1759 год, 06 января

Мария кутаясь в теплую соболью шубку, быстро спустилась по заснеженным ступенькам к садовому домику. Четверть часа назад она увидела со второго этажа усадебного дома, что окна домика в саду затянуты темными шторами. Это был сигнал, которого она ожидала уже более двух недель. Мороз стоял лютый и девушка, засунув руки в муфточку, почти бегом преодолела небольшое расстояние до маленького деревянного дома. Зайдя в покрытую мраком комнату, она напрягла зрение.

— Сестрица, я здесь, — услышала Мария, глухой низкий голос сбоку от себя. Она резко повернулась и различила в темноте высокую, плечистую фигуру человека.

— Ваня! — воскликнула она. — Ну, наконец-то. Мы ждали тебя к Рождеству. Михаил Илларионович гостил у нас почти две недели. Тебя дожидался! Вчера только в Петербург вернулся. Отчего ты так запоздал?!

Иван молчал, лишь неотрывно смотрел на девушку, черты лица которой плохо различались в темноте заброшенного домика.

— С тобой все хорошо? — спросила напряжено Мария.

— Да. Мне надо помыться и переговорить с тобой Маша, — ответил Иван.

— Скоро стемнеет. Приходи с заднего входа сразу ко мне в спальню. Ульяна откроет тебе.

— Договорились, — сказал тихо Иван и Мария, преодолев в себе желание — броситься в объятия брата, вновь засунула руки в муфточку, быстро покинула холодный садовый домик.

Иван тяжко вздохнул, и вновь устало сел на старый сундук у стены. Он неимоверно устал за эти долгие три дня, что провел в лесу, после того как стремительно покинул лесную избушку. Первые несколько часов он как безумный скитался по лесу на снегоступах, почти не видя ничего перед собой от обуявшей его ярости. Холодность Кати, ее попытки избежать его прикосновений до крайности взбесили Ивана.

Вот уже семь лет как он вел размеренную отшельническую жизнь, приобретая странные привычки. Но теперь с появлением темноволосой красавицы в его избушке он начал замечать, что его привычный уклад жизни начал стремительно меняться. Раньше он мог почти сутками пропадать на охоте, наслаждаясь поисками дичи или зверей, и получал от этого истинное удовольствие. Он мог совсем не расчесывать волосы, которые словно густая грязная грива спадали на его плечи, делая его похожим на дикаря. Мог неделями не ходить в баню, ибо ему казалось, что не зачем часто мыться. Мог питаться одним сухим хлебом и луком. И совсем не прибирать в избушке. Все это устраивало Ивана, и его жизнь казалась ему вполне приемлемой.

Теперь же с охоты он старался вернуться в свою избушку побыстрее, и редко когда задерживался в лесу дольше полудня. Он приучил себя регулярно ходить в баню, расчесывать волосы, собирая их назад в хвост, чистить ногти и менять грязную одежду. Вначале он старался готовить еду получше, чтобы накормить больную девушку, а вскоре, она сама стала хлопотать у печки и стряпала очень вкусно.

Сейчас Иван уже не понимал, как раньше он существовал без этой хрупкой девушки? И теперь не представлял своей жизни без нее. Постоянное присутствие Катюши рядом, наполнило его существование глубоким не ведомым доселе смыслом. И сейчас он безумно боялся того, что Катюша покинет его жилище. И тогда его жизнь не станет прежней. Ведь познав однажды радость общения с этой прелестницей, не так просто было бы потом научиться жить вновь без нее. Раньше, даже в воображении, Иван не мог представить себе, что будет настолько сильно зависеть от какой бы то ни было девицы, от ее настроения или ее поступков. Но теперь он точно знал, что именно Катюша была необходима ему для того, что бы чувствовать себя счастливым. Часто лежа бессонными ночами на своей жесткой лавке без сна он мечтал, как они с Катюшей вскоре обвенчаются в одной из деревенских церквей и заживут общим домом. Сначала возможно в той же избушке в лесу, а затем и на людях, переехав в свой дом. Однако он понимал, что перед этим надо непременно все обсудить с дядей. И уж после этого они с Катей смогут открыто жить в имении с сестрой или в Петербурге. К тому же он должен был открыть свое настоящее имя девушке и получить ее согласие на брак. Но именно в этом и заключалась главная проблема Ивана. И именно это травило день и ночь его душу. Ведь Катюша совсем не хотела проникаться к нему трепетными любовными чувствами и постоянно пыталась избегать даже малейших его прикосновений. В своем сердце Иван уже давно назвал Катюшу своей нареченной, и теперь жаждал только одного, чтобы как можно скорее она тоже полюбила его. И отступать Иван не собирался и постоянно размышлял, как еще привлечь девушку, дабы она посмотрела на него хоть немного приветливее.

Ту злополучную ночь, когда он ушел в ночь, он провел на морозе, укрывшись под густыми елями и разведя костер. Затем в последующие два дня он прошел на снегоступах десятки верст, не желая возвращаться в избушку, тем самым, решив наказать непокорную девушку. Раз она не хочет его близости, так пусть попробует обойтись без него, думал он злорадно. Во вторую ночь его запал немного поутих, и мысли Ивана приняли более спокойное направление. Он начал вновь лихорадочно размышлять, как добиться расположения Кати. Под утро, почти не сомкнув глаз, он нашел решение, и оно показалось ему довольно хорошим. Вдыхая морозный утренний воздух, он направился по знакомым заснеженным лесным тропам в сторону Финского залива.

Уже стемнело, когда Иван вошел в светлую комнату Марии. Едва он переступил порог спальни, как девушка в белом парчовом платье, бросилась к нему на шею.

— Я так скучала, братец — воскликнула Маша, а затем, немного отстранившись от высокой фигуры брата, продолжила. — Тебе и впрямь стоит помыться! Ты пахнешь костром, и еловой смолой.

Мария была младшей сестрой Ивана. Старая дева, двадцати семи лет, она почти всю свою сознательную жизнь провела в загородном имении родителей. Фигура девушки была суховата, а лицо имело бледный невзрачный вид. Маленькие, глубоко посаженные глаза, ее были блеклыми, ресницы светлыми. Большой с горбинкой нос, узкие губы и угловатые черты лица, совсем не украшали ее облик. Она обладала вялым темпераментом и невероятно стеснялась чужих незнакомых людей. Еще в шестнадцать лет Мария впервые попала в Петербургский свет. Но столичные красавицы, настолько затмили своими яркими прелестями некрасивую Машу, что девушке за весь сезон не сделали, ни одного достойного внимания предложения о замужестве. На следующий год произошла та же история. Женихи к ней не сватались. Опечалившись, Маша осознала, что замужество не ее удел. Она скрылась в деревенском имении отца, и почти безвылазно жила здесь, почти не бывая в обществе.

Иван медленно прошел в комнату и уселся на темное синее кресло, обитое шелком.

— Если можно, сестрица, я бы хотел побриться, — сказал он тихо, потрогав густую поросль на лице.

Спустя пару часов, после ванны, разрумяненный, чистый молодой человек стоял у зеркала и критически осматривал свою новую внешность. Гладко выбритое лицо его, с чистыми волосами, забранными в тугой хвост на шее, открывало взгляду мужественное привлекательное лицо с высокими скулами и красиво очерченными губами. Мария подошла к нему и, заглянув так же в его отражение, по доброму улыбнулась брату и заметила:

— Я и забыла, какой ты красавец!

Иван внимательно посмотрел на сестру и спросил:

— Скажи, Маша, если бы я не был твоим братом, ты смогла бы влюбиться в меня?

— Еще бы! — воскликнула она, не раздумывая, и печально добавила. — Только такой статный эффектный молодой человек, как ты, даже не посмотрел бы в мою сторону.

— Неужели? — недоверчиво усмехнулся Иван. Мария заметила в его глазах странный огонек, которого раньше никогда не видела.

— Ты изменился с последнего раза, как я видела тебя, — заметила она тихо. — Что-то произошло?

Под пытливым взглядом сестры Иван смутился, и быстро отвернувшись от зеркала, выпалил:

— Прошу дай мне небольшое зеркало, чтобы я мог бриться у себя.

— Неужели хочешь зверям понравиться? — удивилась Мария.

— Если тебе жаль для брата зеркала так и скажи! — тут же обиженно заметил он.

— Дело не в этом, — тут же заметила Мария, внимательно вглядываясь в его большие темно-зеленые лучистые глаза. — Я вижу, что ты изменился. Почти семь долгих лет ты жил нелюдимом и не вылезал из своей избушки.

— Ты знаешь, я не мог поступить иначе.

— Знаю. Но все эти годы, ты жил как простой мужик, в глухой чаще и даже не помышлял побриться. Отчего теперь ты решил привести себя в порядок? Я не понимаю. Я помню, каким ты был раньше, до всех тех событий, — она чуть помолчала, и с любовью глядя на Ивана, добавила. — Я слишком хорошо знаю тебя братец. И отчего-то мне кажется, что здесь замешана женщина. Но ведь в лесу не водятся женщины? Только зверье? Ведь так?

— Так, — буркнул недовольно Иван. — Я знаю, что ты больно умна Маша, но сейчас твои догадки не верны. Просто я устал быть дикарем и решил немного поменять свою жизнь. К тому же я очень голоден, а ты словно пытаешь меня.

— Извини, братец, сейчас!

Мария выскочила из спальни, подхватив длинные юбки.

Иван бросил взгляд на туалетный столик сестры, и заметил густую, щетку для волос. Затем немого полазив, он нашел там же духи с приятным запахом и небольшую коробочку с пудрой. Всем этим он пополнил свою суму и к приходу Марии, как ни в чем не бывало, уселся вновь в кресло.

— Все уже спят. Нашла только уху, да курник, — пояснила девушка, ставя на небольшой столик у окна поднос с едой.

Иван присел на предложенный стул и с аппетитом принялся за еду. Сестра с любовью смотрела на брата и спустя некоторое время спросила:

— Ты еще не надумал вернуться в столицу? Дядя говорит, что там вполне безопасно и буря улеглась.

На эти слова сестры Иван подавился и сильно закашлялся. Мария начала стучать его ладошкой по широкой спине.

— Пока нет, Маша, — ответил он глухо. — Возможно вскоре, я и решусь на это. Но не теперь, — добавил он, вмиг представив образ темноволосой девушки в своей постели. И думая о том, что пока Катюша находиться в его избушке в чаще леса, у него есть возможность завоевать ее и сделать своей. И лишь потом, после того как она полюбит его и станет его возлюбленной, он постарается устроить их жизнь наилучшим образом и возможно в столице. Но никак не раньше. Ибо он дико боялся того, что если Катюше вдруг удаться выбраться из его избушки раньше, то она вполне может ускользнуть из его рук. Поэтому единственной дорогой на свободу для Катюши было ее полное подчинение ему, как душевное, так и телесное. — Ибо моя жизнь меня вполне утраивает.

— Дело твое, — пожала плечами Маша. — Я тебе новую одежду приготовила. Может, денег возьмешь?

— Нет. Я же тебе объяснял, что не могу появиться в деревне с деньгами. Это вызовет подозрения. Откуда у бедного нелюдима золото?

— Но Ванюша я знаю, как тебе тяжело жить лишь охотой.

— Я уже привык, милая сестрица, — пожал плечами молодой человек. — Тем более простой охотник, обменивающий шкуры зверей на еду вполне реалистичен и понятен простому люду, нежели тайный богач. Хорошо если только разбойники нагрянут в мое жилище, в поисках наживы. А если о странном отшельнике, сорящем деньгами, доложат властям? Я думаю тайная канцелярия, вмиг заинтересуется моей персоной.

— Но дядя сказывал, что теперь в столице вполне безопасно. И о тебе позабыли.

— Надеюсь на то.

Мария подняла руку и ласково погладила брата по мощному плечу.

— Как бы я хотела, чтобы ты стал прежним. Вернулся в Петербург и жил как подобает твоему положению.

Иван мрачно взглянул на сестру.

— Может быть, так и будет когда-нибудь. Мне пора Маша, я итак у тебя полночи сижу, — произнес Иван как-то отстраненно.

— Опять в ночь пойдешь? — с тревогой спросила Мария.

— Да, что такого? — безразлично заявил Иван, закончив трапезу и переодеваясь в чистые одежды, поданные сестрой. — Я людей опасаюсь более, нежели лесных зверей. Порой медведя понять гораздо легче, нежели человека.

Глава V. Прозрение

Далекий вой волка наполнил глухим звуком тишину чащи. Катюша, вновь судорожно сжав вязание в тонких руках, затравлено обернулась к двери. Дикие звуки темного леса, которые все предыдущие дни и ночи наводили на девушку животный страх, снова заставили ее задрожать. Катя посмотрела на зажженную свечу, отметив, что остался лишь небольшой огарок и вот-вот спасительный свет исчезнет. Уже светало. Вой затих. И девушка, горько несчастно выдохнув, продолжила вязать, ощущая, что ее голова гудит от бессонной ночи. Все эти дни Катя прибывала нервном изматывающем состоянии. Она чувствовала себя беззащитной в этой заброшенной избушке и дико боялась обитателей лестной чащи.

Еще три дня назад, едва за Иваном захлопнулась дубовая дверь, девушка первые часы пребывая в нервном состоянии после их перепалки, и напряженно ждала его возвращения. Однако он так и не вернулся. До самого утра, не сомкнув глаз, Катюша просидела на постели, напряженно глядя на закрытую дверь. Уже на рассвете, ее осенило, что возможно Иван не хочет возвращаться и теперь она осталась совсем одна в этой заброшенной избушке. Не на шутку испугавшись своих страшных мыслей, Катюша попыталась успокоиться. И поначалу даже храбрилась, пыталась внушить себе, что и сама сможет о себе позаботиться, и Иван ей совсем не нужен. Но уже к вечеру первого дня, когда солнце вновь спустилось за холодный лес, страх начал постепенно завладевать ею. Катя поняла, что завывания ветра за окном и одинокий вой волка, вызывают у нее жутковатое чувство опасности и тревоги. Еще ни разу она не оставалась так надолго одна в этом маленьком жилище, да еще и на ночь. Постоянное присутствие Ивана рядом успокаивало девушку, и давало чувство защищенности от этого дикого непонятного лесного мира. Но в ту вторую ночь опять в одиночестве девушка от страха не могла сомкнуть глаз. Наутро, слезая с постели, она почти заставила себя одеться, умыться и поесть, а затем вновь прилегла на постель и немного вздремнула.

К обеду немного набравшись сил от кратковременного сна, Катюша измученная своими переживаниями и страхами, лихорадочно приняла решение немедленно покинуть эту убогую избушку. Надев лисью шубку и шапку, она на коленках обутых в длинные лапти проворно доковыляла к двери. Приложив немалые силы, она открыла дубовую дверь и вышла наружу. Свежий морозный воздух тут же ударил ей в лицо, и Катя зажмурилась от ослепительного солнца, которое высоко стояло над верхушками деревьев. Белый икрящийся снег, покрывал все от неба до земли и только зеленые мохнатые ветки вековых сосен, чуть проглядывали сквозь толстый слой белого покрывала. Катя была полна решимости и заставила себя сделать несколько шагов вперед. Пройдя на коленях небольшой утоптанный двор, она устремилась к тропе, которая вела в лес.

Тропа была хорошо утоптана снегоступами Ивана, и девушка направилась по ней. Однако уже через несколько шагов она нечаянно чуть сместилась с протоптанной тропы и тут же провалилась в глубокий сугроб по самый пояс. Почти четверть часа Катюша пыталась выбраться из ледяного капкана, но это ей удалось сделать с большими усилиями. Замерзшая мокрая и заплаканная Катюша вползла обратно в избушку, ругая Ивана. Девушка отчетливо осознала, что он оставил ее одну специально, чтобы она поняла, что она не может обойтись без него. Если бы она была здорова, она смогла бы уйти, но он прекрасно понимал, что с больными ногами ей не покинуть это заброшенное место. В тот момент, когда она стягивала с себя застывшую на морозе мокрую одежду, Катя осыпала Ивана возможными неприятными словами, которые только знала. Она с трудом стянула с себя мокрую рубаху и переоделась в сухой сарафан и теплые вязаные чулки. Затем попив воды и немного упокоившись, она вновь начала храбриться, говоря себе:

— Ладно, я не могу уйти, но заботиться о себе я могу прекрасно и сама. Я еще докажу этому невозможному человеку, что не беспомощна.

Катя решила растопить печку, ибо в избушке стало уже довольно холодно. Она нашла на приступке дрова и разожгла огонь, озабоченно отметив, что дров не осталось, и в следующий раз надо будет идти за ними на двор. Сварив кашу и набравшись сил после еды, девушка села ближе к печке и стала напряженно смотреть на прыгающие огоньки. Спустя полчаса, она поймала себя на том, что невольно прислушивается к звукам за дверью, надеясь услышать поступь снегоступов. Вновь рассердившись на Ивана, и на его поступки по отношению к ней, Катя недовольно вернулась на постель и решила немого повязать. Еще две недели назад, Иван привез ей из деревни моток шерсти, да деревянные спицы и Катя с удовольствием по вечерам вязала. Но сейчас всегда умелые пальцы не слушались девушку и, она то и дело нечаянно спускала петли. Нервы ее были напряжены до предела, но она заставляла себя не думать о том, что находится совершенно одна в глухом опасном лесу. Но одна неотвязная мысль, то и дело возникала у нее в головке. Эта была трагичная мысль о том, что Иван радуется ее немощности и не собирается скоро возвращаться. Однако усилием воли девушка прогоняла это тревожное заключение из своих гнетущих мрачных дум и пыталась сосредоточиться на вязании.

К вечеру Катюша зажгла свечу и сев рядом с ней, печально смотрела на горящее пламя, отчетливо слыша сильный зловещий ветер за дверью. Когда же на зимний лес спустилась ночь, Катя уже горько плакала, решив, что Иван не вернется вообще. Ей постоянно чудилось, что около дома бродят медведи и волки, которые только и ждут, как бы наброситься на нее и съесть. Она несколько раз проверяла засов, который Иван умело, открывал одним движением тонкой палки. Но девушке он казался не надежной защитной от хищников.

Проплакав почти до полуночи, Катя, устало, облокотившись на подушку, заснула тревожным сном. Ей снилось, будто кровожадные дикие люди, похожие на тех, что растерзали ее родителей, подбираются к избушке Ивана, врываются в нее, и она в ужасе видит, что это люди с волчьими головами и оскаленными зубами. В тот миг глубокой ночью, Катюша, закричав от ужаса, проснулась и резко села на постели. Ее ошалевший взор пробежался по пустынной деревянной избе, освещенной лишь мерцающим светом свечи. Так и не раздеваясь, она пролежала на белой шкуре из домашней козы, которая служила покрывалом на постель и всю ночь пыталась заснуть. Но сон приходил к ней урывками, постоянно окрашенный кровавыми кошмарами.

Следующий день прошел, так же как и первый, лишь с той разницей, что Катя начала нервно думать о том, что с Иваном, что-то случилось. Вдруг его растерзали звери или он замерз насмерть? И теперь уже никто не поможет ей, и она обречена на голодную смерть. Хотя девушка старалась отвлечься, но горькие слезы постоянно катились из ее глаз. В ее душе начало появляться еще одно чувство, чувство сожаления. Она сожалела о том, что обидела Ивана. Теперь уже его поцелуй, украденный насильно, не казался девушке, таким уж дерзким и гадким. И если бы это произошло сейчас, то возможно, она бы не была так холодна с ним и просто бы попыталась объясниться с ним по-хорошему, не раздражая его. Если бы он только вернулся. Она бы попыталась понять и его чувства, а не думать только о себе. Она бы постаралась быть с ним помягче, и хотя бы выслушать его. В эти долгие часы одиночества, Катя поняла, что пока она зависит от этого человека, то должна играть по его правилам, иначе ее жизнь будет невыносима.

Третья ночь прошла, так же как и первая. И девушка, почти не смыкая глаз, забывалась тревожной дремой лишь на несколько часов. Около четырех утра, ее разбудил протяжный вой лесного хищника, и Катюша более не в силах лежать в постели, оделась и сев на кровати, решила повязать, чтобы хоть немного успокоиться. Чуть позже она распустила косы, желая переплести их. Именно в этот момент снаружи послышался шум, и Катя испуганно напряглась, натянувшись всем телом словно тетива, и напряженным взглядом уставилась на дверь. Она отчетливо услышала знакомые тяжелые шаги в сенях. Когда через мгновение дверь распахнулась и на пороге возникла знакомая высокая широкоплечая фигура отшельника, Катюша искренне обрадовалась его приходу. Иван прошел внутрь избы и окинул ее цепким пронзительным взглядом.

— Я так рада, что Вы вернулись, — прошептала напряженно Катя, ощущая в душе ликование от его появления. В тишине избушки ее слова прозвучали довольно громко.

Иван, быстро стянул шапку и бросил ее на сундук, стоящий неподалеку от входа. Не раздеваясь, он проворно приблизился к сидящей на постели девушке. Его глаза с дикой радостью пробежались по ее густым темным распущенным волосам, бледному влажному от слез личику и сверкающим голубым глазам.

— Вам было плохо без меня? — спросил он ехидно.

Все радостные приветливые слова, которые Катюша готовила в течение последних суток в его адрес, вмиг испарились из ее головки. Ах, он еще издевается? Он прекрасно знал, что она не может обходиться без него и, специально наказал ее своим трехдневным отсутствием, а теперь еще и подтрунивает над ней. Катя опустила глаза на свои дрожащие ручки, пытаясь сдержаться и не ответить ему грубо, смертельно боясь, что он снова уйдет.

— У меня все хорошо. Я просто плохо спала ночь, — промямлила она глухо.

Он наклонился над ней, и осторожно пальцами приподняв ее подбородок, заставил посмотреть на себя.

— Следы от слез отчетливо заметны на Вашем личике, — произнес он твердо и глухо. — Я же знаю, что Вам было плохо без меня. Отчего же Вы не признаете это?

Его глаза жгли ее темным светом, и Катя до крайности смутилась.

Именно в этот миг она невольно отметила, что Иван изменился. Его облик стал другим. Густая темная борода и усы исчезли, открыв довольное приятное лицо. Твердые высокие скулы, волевой подбородок, прямой нос и красиво очерченные, чуть полноватые губы, делали его лицо до невероятности мужественным и притягательным. Его густые русые волосы, собранные в хвост, довершали его новый образ. Даже пахло от Ивана как-то приятно и свежо. Катя долго смотрела прямо в его обновленное напряженное лицо и думала, сколько же ему на самом деле лет? В первые дни знакомства, Иван Алексеевич показался ей зрелым пожившим человеком. Чуть позже, присмотревшись к нему внимательнее, девушка отметила, что его глаза достаточно молоды, и решила что ему не более сорока лет. Сейчас же она с удивлением заключила, что ошиблась и, ему нельзя было дать более тридцати. Борода и усы явно портили, старя его лицо и скрывая четкие правильные мужественные черты. Его зеленые глаза в сочетании с темными бровями и более светлыми прядями волос, сейчас выглядели невероятно выразительно, что не замечалось девушкой ранее.

Иван видел, что Катюша с нескрываемым интересом рассматривает его и его существо наполнилось невероятной нежностью к этой темноволосой прелестнице.

— Так лучше? — спросил он бархатным обволакивающим баритоном и улыбнулся ей белозубой улыбкой. Катя окончательно смутилась.

— Что лучше? — переспросила она, и быстро убрав его пальцы со своего подбородка, опустила глаза.

— Без бороды? Как Вы считаете, Екатерина Васильевна?

— Мне все равно, — промямлила девушка и отвернулась от него.

Иван, не отрываясь, смотрел на девушку и хитро щурился. Он прекрасно видел минуту назад ее заинтересованный взгляд. А теперь Катюша пыталась убедить его, что он ей не неинтересен. Только теперь Иван вспомнил, что не снял с плеч тяжелую суму, которая оттягивала его спину. Он резко стянул с себя мешок и поставил суму на пол. Расстегнув пуговицы на тулупе, он стянул его и небрежно бросил на кровать. Присев на корточки над своей поклажей, он быстро извлек верхние вещи и положил осторожно их на кровать рядом с девушкой.

— Посмотрите, Катюша, это Вам, — произнес он грудным голосом и замер над ней.

Катя быстро взглянула на него, а затем перевела такой же быстрый взгляд на его дары, лежащие сбоку от ее бедра. Мягкая расческа, флакончик духов, белая пуховая шаль и еще одна небольшая белоснежная обтянутая тканью коробочка, вмиг вызвали в девушке интерес. Она подняла на него взор и тихо пролепетала:

— Спасибо.

Катя невольно опустила ладонь на коробочку с духами и, открыв ее, понюхала. Вкусный приятный запах сирени наполнил ее ноздри, и девушка медленно улыбнулась. Щетка для волос привлекла ее внимание. И Катя умело, взяв ее, осторожно провела щеткой по своим густым волосам. Прядь вмиг заблестела и Иван, который словно ястреб следил за всеми действиями девушки, не сдержавшись, осторожно прикоснулся ладонью к ее волосам.

— Они такие мягкие, — проворковал он. — Словно шерстка у котенка…

Катя замерла с расческой в руке и занервничала. Его намерения приласкать ее не прерывались даже на некоторое время. И вновь Катя подумала, что как было бы хорошо оказаться подальше от этого глухого места, которое стало для нее словно ловушка. Рука молодого человека прошлась вниз по ее волосам и, в следующий миг он присел рядом с нею на кровать. Его рука продолжила перебирать ее волосы, и Катюша напряженно взглянув прямо ему в лицо, очень осторожно попросила: