Душа в подарок

Шесть лет в закрытой академии отучили меня не только от шума и гама. Хотя, казалось бы, дети и гам неразлучны. Но это никоим образом не касалось нашего учебного заведения, где шум был нонсенсом, а не нормой.

Но не суть!

Сегодня мой первый рабочий день…

В дверь постучались, и я поднялась, чтобы открыть.

– Доброе утро! – поздоровался, пряча взгляд, Стефан.

– И тебе! Я почти готова. Кофе?

Он криво улыбнулся, но так и не переступил порог. Это тоже результат жизни в академии, где сурово запрещено не только входить в девичьи комнаты, но и подниматься в нашу часть общежития. Правила конечно же придерживались не все, но я старательно пропускала мимо ушей свежие и не очень сплетни.

– Спасибо, нет. Лис, прости… за вчерашнее. Пожалуйста! Ты не держишь на меня зла?

– С чего бы? – старательно пряча обиду, дабы не портить прекрасное настроение в первый рабочий день, полюбопытствовала я.

Бросила немного грустный взгляд на свой несостоявшийся завтрак и, подхватив рабочую сумочку, вышла в коридор.

– Я обещал тебе зайти вчера вечером…

– Ах, оставь! Зато я прекрасно выспалась и отдохнула, вместо того чтобы погулять по городу и поужинать в компании, а не в одиночестве.

Как-то невпечатляюще началась моя столичная жизнь.

Но черт с ним! Я приехала работать, в конце концов.

– Правда?! – робко уточнил Стефан.

– Кристально чистая, как моя совесть! – улыбнулась я, направляясь к своему рабочему месту. – К тому же я связалась с Кейт, и мы в выходной собираемся прогуляться по магазинам. К слову, он здесь, как и везде? Я пока ничего не знаю…

– Да! Суббота и воскресенье – выходные, – повеселев и, похоже, решив, что я на него действительно не держу зла, принялся пояснять Стефан. Наивный. Я просто не придумала, как ему отомстить. Пока… – Но раз в месяц, возможно, придется поработать и в выходные. Обычно остаются один-два человека и принимают заказы на неделю вперед. Непосредственно с артефактами работать не нужно. Исключительно бумажная работа.

Ну, меня это вполне устраивает. Одни выходные позаписывать заказы – не такая уж проблема.

– Хорошей работы! – улыбнувшись, пожелал он у самой двери в мастерскую. – И если что, на твоем столе есть артефакт связи. Там же и список дел на сегодня, и заказы, которые ты имеешь право принимать. Пока тебе не доверят изготовление особых артефактов, но чистку можешь брать смело. В будни заказы принимают и распределяют администраторы по работе с клиентами. А вот особых заказчиков принимает дядюшка лично. Вот тебе бейдж, – протянул он мне золоченую табличку с моим именем и должностью, – он же пропуск в мастерскую и допуск к расходникам. Ладно, будет еще время все тебе рассказать. Сегодня я все же планирую исправиться и повести тебя на прогулку в город. Удачи!

– И тебе хорошей работы! – улыбнулась я в ответ.

Планирует он… Ну пусть себе планирует. У меня свои планы на этот вечер.

Что ж… К работе!

«Рабочий день окончен. Спасибо за ваш труд и до завтра», – поблагодарил меня небольшой будильник на краю стола совершенно бесцветным, лишенным эмоций голосом.

– Что, уже? – удивилась я, взглянув на него так, словно он и правда мог мне ответить.

Кажется, Стефан был абсолютно прав, предрекая, что мне придется напоминать о необходимости есть и спать.

Я бросила раздосадованный взгляд на неоконченную заготовку и сунула пинцет в один из кармашков несессера с моими личными инструментами, которые папенька подарил мне после первой успешно сданной сессии. И пусть друзья и сокурсники давно намекали, что родственных связей с инструментами я не имею и могу успешно заменить их на новые, получше, мне не хотелось даже думать ни о чем таком. Руки привыкли именно к этим, и стоило взять пинцет или ригель, и я тут же вспоминала о доме, о папе… и о том, что жутко не хочу замуж. И, дабы не случилось ничего непредвиденного, нужно работать.

«Можете оставить инструменты здесь, – разрешил мне все тот же голос из будильника. – Кроме вас, все равно никто не войдет в вашу мастерскую».

Вот как?! Прекрасно. Пусть дамская сумочка и облегчена, и объем ее давно увеличен настолько, что поместился бы и экипаж, но искать потом нужную вещь в этом бедламе… А так красота! Только очки захватила. На досуге поразгадываю плетение полусферы в своих апартаментах.

В общем, оставив инструменты и не дожидаясь Стефана, я выскользнула из мастерской и чуть не бегом побежала в свою комнату.

Наскоро переодевшись и приведя себя в относительный порядок, прихватив с собой часть денег, выделенных мне на проживание, и натянув перчатки, призванные оберегать главный инструмент артефактора – руки, я отправилась туда, куда мечтала попасть вот уже пять лет, после первого рассказа Кейтлин, с особым придыханием и блеском в глазах.

Я отправилась в Большой сальборнский театр.

О! Говорят, нет ничего восхитительней театра. Игры́ актеров, величественности и вдохновения, царящих в его стенах. И сегодня я намеревалась в этом убедиться.

Уже трясясь в наемном экипаже, я разглядывала улицы столицы, отмечая чистоту и изумрудную зелень, идеально ровные тротуары и гроздья рябины, винограда и еще невесть чего на шляпках столичных дам. Я и правда выглядела не лучшим образом на их фоне, безнадежно отстав от моды.

Ну и ладно! Главное – красивая душа, а не платье, говорил мне отец.

Оно, может, конечно, и главное, но почему-то на душу всегда обращают внимание в последнюю очередь.

С другой стороны, переживать вряд ли есть смысл – меня все равно никто не знает.

Это осознание немного успокоило и примирило с моим чересчур длинным, будничным коричневым платьем самого простого фасона.

– Сто-о-о-ой! – зычно скомандовал возница, чем выдернул меня из терзаний, встряхнув так, что я едва не перелетела на противоположное сиденье. – Приехали, мисс!

Я поправила болеро, шляпку и, подхватив сумочку, выбралась из экипажа.

– Большое спасибо! – кивнула я, протянув несколько медяков.

– И вам хорошего вечера!

Ну вот! «Здравствуй, мечта!» – едва сдерживая благоговейный трепет и сохраняя лицо, дабы не выдать в себе провинциалку, мысленно поздоровалась я.

Театр выглядел точно так, как его описывала Кейт, – внушительное здание из белого камня с крышей-куполом, украшенной статуями и лепниной. Ступени, поднимающиеся к трем аккуратным аркам, и цветные витражи. Все выглядело гармоничным и невероятно красивым.

Наверное, удержать лицо все же не удалось. Я потянула носом горячий вечерний воздух. Запах был не очень яркий, но приятный – нагретого камня с нотками кофейного напитка. А значит, где-то рядом можно и чашку кофе выпить.

За спиной прогрохотал один экипаж, остановился другой, а я все восхищалась искусством архитекторов и наслаждалась сочетанием запахов…

– Вы долго собираетесь из себя статую изображать? – раздраженно поинтересовались за спиной, и я порывисто обернулась, едва на потеряв равновесие от неожиданности.

Из дорогого, явно не наемного экипажа выглядывал довольно красивый темноволосый мужчина лет тридцати, сверля меня злым и возмущенным взглядом.

– Вы мне мешаете! – пояснил мужчина, цедя скупые слова сквозь зубы.

Я, скорее от неожиданности и выплеска чужого негатива, сделала шаг в сторону, и он незамедлительно спрыгнул на землю. Неизвестный господин оказался на голову выше меня, гладко выбрит и сероглаз. Поправляя манжеты, он окинул меня таким взглядом, что захотелось умыться, и желательно с мылом. Но я вовремя вспомнила, что девушка, и вздернула подбородок, чем, кажется, удивила мужчину.

– Вас не учили манерам, мисс?! – поинтересовался незнакомец и, не дождавшись от меня и намека на понимание, пояснил, как умственно отсталой: – Вам не мешало бы извиниться!

– Правда? – искренне удивилась я. – А мне казалось, вы могли бы покинуть свой экипаж метром дальше, а не пугать незнакомого человека!

– Это исключено. Все знают, что это место – мое.

– Получается, не все, потому как я понятия не имела, что это место принадлежит совершенно неизвестному мне господину, пожелавшему учить меня манерам. Притом позабыв о собственных и не изволив извиниться перед девушкой.

Лицо мужчины приобрело такое выражение, словно придорожный столб вздумал учить его уму-разуму, а не живой человек.

– Простите, это вы сейчас мне серьезно говорите?

– А разве похоже, что я шучу?

И вот теперь он меня немного напугал, потому как лицо его стало точь-в-точь как у каменной статуи. Ну почти. Разве что на щеках заходили желваки.

Странный тип какой. Может, ненормальный?

– Оставь, Джереми! – томно протянул из экипажа мелодичный женский голос, а затем показалась красивая рыжеволосая девушка в шляпке, украшенной гроздью винограда. – К чему обращать внимание на всякое…

Я мысленно закончила за нее фразу и вспыхнула до самых корней волос. Да кто они такие, чтобы унижать меня?!

– Действительно, все, что достойно вашего внимания, ваша дама не изволила прикрыть сегодня платьем. Прошу прощения, в столице нынче дефицит ткани в швейных мастерских или у вас слишком ограничен бюджет? – поинтересовалась я.

Конечно, намекать на недостаток средств невоспитанно, но не всегда получается спокойно и с достоинством относиться к людям, которые стремятся смешать тебя с грязью.

Женщина, даже несмотря на то, что держалась за руку мужчины, споткнулась и едва не рухнула на тротуар. К счастью, ее поддержал спутник.

– Ах ты… – обернулась ко мне дама с таким видом, словно ее две недели не кормили и сейчас она испытывает однозначный гастрономический интерес к моей особе. И куда только вся красота девалась.

Я неожиданным ужином становиться не собиралась и приготовилась отбиваться до последней капли крови.

– Успокойся, Эмили! – резко оборвал ее мужчина. Я бросила на него осторожный взгляд. Мистер морщился, кривил губы, но вступать в перепалку с девушкой посреди улицы, похоже, посчитал ниже своего достоинства. – Веди себя как подобает.

– Но… Джереми! – взвизгнула дама.

– …Иначе мы вернемся домой, и новый спектакль ты посмотришь тогда, когда его будут давать бесплатно посреди городской площади.

Дама мгновенно подавилась всеми заготовленными словами и, наградив меня еще одним взглядом, полным ненависти, положила руку на локоть своему кавалеру.

– Хорошего вечера, мисс!

– И вам хорошего отдыха! – кисло пожелала я, осознав, что сегодня хочу сорбета, а не спектакля.

На постановку я могу прийти как-нибудь в другой раз.

Глава 4

– …Как ты могла?! Я чуть с ума не сошел! – восклицал мой добрый друг, меря шагами мою каморку-мастерскую и время от времени взъерошивая идеально уложенные волосы. И даже напоминая того, более привычного мне Стефана, с которым мы таскали яблоки в саду академии и устраивали розыгрыши на кафедре древних артефактов.

– Точно так же, как ты мог забыть обо мне в день моего приезда, Стефан, – напомнила я, намекая, что объяснений такого вопиющего невнимания так и не услышала. Пусть знает, что особа я жутко злопамятная, даже если обманчиво благодушна. – И вообще, я взрослая и самостоятельная. С чего, позволь уточнить, мне перед кем-то отчитываться?

В такт словам я швырнула на рабочий стол пинцет, которым вставляла камни в гнезда колье. Простенький аметист никак не лез в оправу из серебра.

Что-то у меня все наперекосяк в последнее время. То невоспитанный хам с точно такой же дамочкой, то отчитывающий друг… Все же не так я представляла жизнь в столице. Как-то… насыщенней, положительней. А пока все буднично, скучно, а события имеют исключительно негативный флер. С другой стороны, сегодня всего лишь третий день моего пребывания в Сальборне. Все однозначно еще впереди. И очень надеюсь, что большей частью – хорошее.

– Ты мне мешаешь! – холодно констатировала я, совершенно не заботясь о том, что Стефан может обидеться или разозлиться. – Мне нужно работать.

Уже готовый разразиться новым потоком воспитательных речей, друг сдулся и укоризненно покачал головой.

– Ты не можешь делать артефакты на витрину без утверждения администратора или мастера, – напомнил он, уже готовясь выйти. – Не забывай, пожалуйста!

Забудешь тут.

А вообще, я себя чувствовала не очень. И пусть остаток вечера прошел относительно нормально, и сорбет оказался выше всяких похвал… но все же от неприятного осадка так просто избавиться не удалось.

Полночи я представляла, как выдергиваю огненно-рыжие кудри даме в неприлично откровенном платье и шляпке с гроздью винограда. Царапаю и кусаю господина в модном костюме. И душа моя пела от воображаемого визга и брани. Жаль, что только воображаемого.

Моя гордость требовала сатисфакции. А здравый смысл – успокоиться. Вот их война и не дала мне выспаться этой ночью.

И сейчас, после чистки трех простеньких артефактов, я стремилась созидать. Желательно оружие, но получалось не особо вычурное, даже симпатичное колье, которое я собиралась сделать уже давно. Чертежи изделия и схема плетения валялись у меня не первый месяц, а руки все никак не доходили.

Ладно.

Я закрыла глаза, давая им отдохнуть, после открыла и поправила очки. Короткий импульс – и от пальцев потянулись голубоватые нити магии, из которой можно было создать плетения для накладывания иллюзии.

И вот я создавала. Выплетала цельную схему, не упуская из внимания ни один узелок или петлю.

К завершению у меня уже немного подрагивали пальцы и начинали расплываться перед глазами светящиеся голубые линии.

Это плетение должно было стать моим выпускным проектом вопреки тому, что коньком моим являлись амулеты защитные. Даже от прямой магической атаки. Может, именно потому тогда мне выполнить это плетение так и не удалось. Почему-то оно все время рассыпалось. И только недавно я поняла, в чем причина. Не хватало одной петли и одного узла. Вот теперь оно держалось просто превосходно.

Осторожно опустила плетение на изделие, увидела мгновенную вспышку… Взглянув сквозь очки, не смогла сдержать победного вскрика. Наконец-то получилось!

Простенький, казалось бы, амулет, призванный немного менять внешность особы, которая его наденет. Сделать чуть свеже́е цвет лица, ярче глаза, лучше прическу… В общем, он доводил то, что было на «хорошо», до оценки «идеально».

И на ком проверять его действие, как не на себе любимой? Именно поэтому я тут же надела колье, засекая время и поглядывая в прихваченное специально для эксперимента зеркало.

Формула не требовала активации, плавно срабатывая от контакта с кожей при достижении значений на десяток градусов ниже, чем температура тела.

Раз. Два. Три. И ву-а… Черт!

Бросив взгляд в зеркало, я едва со стула не рухнула. Спасла спинка. Иначе лежала бы посреди мастерской…

Проклятье… Из зеркала на меня смотрела столетняя старуха. Я не преувеличиваю. Вся в морщинах, бледная, с водянистыми, лишенными цвета глазами. Молочно-седые космы обвисли паклей.

– Крас-с-с-савица! – едва сдерживая злость и разочарование, прошипела я.

Столько стараний, и все коту под хвост.