Без нефти

Честно признаюсь, что эту карту я скопировал из Сети. Она довольно хорошо знакома тем, кто обсуждает темы "Хаббертовского пика нефтедобычи" и предстоящего в ближайшие десятилетия возвращения в каменный век по причине исчерпания ресурсов углеводородов. По существу этих вопросов скажу пока, что я-то склоняюсь к мнению знаменитого шейха Ямани, многолетнего главы саудовского нефтяного министерства и одного из главных авторитетов ОПЕК. Он не раз говорил, что "каменный век кончился не потому, что кончились месторождения камня". И в нашей реальности нефти рулить миром не вечно, но произойдет это, думается, без предсказываемых ужасов и не так быстро.

Но в любом случае, во всех раскладах истории открытия углеводородных запасов природная, пластовая нефть не доставалась немцам — разве что крохи в в Нижней Саксонии и после аншлюсса в Австрии. Никогда этого не могло хватить германской экономике даже и на месяц в году. Но Господь, обделивший немцев залежами углеводородов, не поскупился для них на техническую сметку и высоколобую ученость. Что, в сочетании с навязчивой идеей мирового господства, владевшей этой страной, её начальниками и народом весь конец XIX и первую половину XX века, и определило тамошний особый интерес к искусственному жидкому топливу. В нашем мире автаркия, доведенная до предела "опора на собственные силы" плюс на ресурсы тех территорий, которые удается завоевать в начале войны, так и не помогла ни II, ни III Рейху покорить мир. Посмотрим, как будет здесь. Но что не отнять — в этой области, в переработке угля в нефть, немецкое лидерство вне сомнения. Во всяком случае, в нашей реальности.

Именно в ней Фридрих Бергиус сумел в своей частной ганноверской лаборатории соединить идеи русского профессора Ипатьева по химии высоких давлений и француза Сабатье по гидрированию и получить еще в 1913-м жидкие углеводороды, действуя на древесный уголь водородом под давлением. Его патенты относились и к облагораживанию под действием водорода каменноугольных и сланцевых смол, и к "ожижению" битуминозного и бурого угля, а когда они соединились с катализаторами и финансовыми возможностями "И.Г. Фарбениндустри" — технология приобрела вполне законченный вид. Это был блестящий успех. И научный — Бергиус и президент "И.Г. Фарбениндустри" гениальный инженер Карл Бош получили Нобелевскую премию 1931 года по химии. И технический — в 1928 году в Лейне близ Лейпцига заработал завод по производству жидких топлив. Конечно, это не совсем было экономически конкурентно продуктам из еще раз подешевевшей к тому времени нефти. Стоимость производства "лейна-бензина" в 10 раз была выше цены бензина в Штатах.

Но Германия еще раз решила сыграть ва-банк на мировое господство, отдав для этого власть Адольфу Гитлеру и его маргиналам из НСДАП. Так что по Четырехлетнему Плану рейхсминистра Геринга и дополнительным программам уже военных времен было построено еще шестнадцать заводов гидрогенизации угля под высоким давлением. Плюс десять заводов, где углеводороды получаются по методу Фишера и Тропша. Помните, мы с вами еще в XIX веке увидели рожки газового освещения и газогенераторные заводы. Заметим в сторону, что Кремль и Курский вокзал в Москве освещались так до 1932 года, а исторический центр Праги — даже и до 1972-го. По одному из способов на раскаленный уголь подают водяной пар — и получается "водяной газ", смесь водорода и окиси углерода, известной всем, как ядовитый "угарный газ". Горит и светит эта смесь очень хорошо. Опасно только — яд же! Да и водород не особенный подарок в доме. Поэтому и использовали "водяной газ" больше в металлургии. А в 1923 удалось сначала сделать из него сначала синтетический метанол на том же химкомбинате в Лёйне. И почти одновременно с этим, в лабораториях Института Кайзера Вильгельма по исследованию угля, химики Карл Фишер и Ханс Тропш получили смесь жидких парафиновых углеводородов, нечто вроде искусственной нефти. В 26-м году это публикуется, вызывая фурор в научных и технических кругах, а в 1936-м заработала промышленная установка на "Рурхеми АГ" в Оберхаузене.

Вместе с другими источниками: своей и союзной, румынской и венгерской, нефтедобычей, углеводородами из коксового газа и смолы коксования, этиловым спиртом из традиционной картошки и, по разработанной все тем же Бергиусом новой технологии, из опилок, поставками из временно дружественного Советского Союза и обильными по началу войны трофеями, синтетическое жидкое топливо и дало возможность Германии продержаться почти шесть лет. Обошлось это недешево. Как позже справедливо отметили американские военно-воздушные аналитики при ретроспективном анализе своей работы на Европейском театре — вес стали, пошедшей на строительство германской индустрии искусственного топлива, в три с половиной раза превосходил вес Британского военного флота на январь 1940-го. Но и эффект сомнений не вызывает. Естественно, веревочка и на этот раз вилась долго, но не бесконечно. Одной стране, ну, допустим, с какими-то сомнительными союзниками: болгарами, австро-венграми, турками — или, взамен турок, японцами, итальянцами и румынами — все-таки трудно устоять против ресурсов всего остального мира. Дело, наверное, не только в нефти. Не один ведь раз, а два, достаточно похожих, так что какой-нибудь будущий Фоменко непременно обнаружит, что одна из войн — артефакт, измышленное летописцами фиктивное отражение другой. Впрочем, мы к этому вернемся при обозрении "надстроечной" истории альтернативной "безнефтяной" реальности. А пока посмотрим — чем же располагал III Рейх в чрезвычайно для него удачном в нашем мире 1940 году:

Как видите, использовались разные пути. Понятно, что различные технологии имели отличающиеся результаты. Я сначала тут дам картинку с возможными путями превращения твердого горючего в жидкое. Схемка известная, из "Химической энциклопедии", но я позволил себе немного развлечься, разукрасить ее. А потом будет уж таблица сравнительных показателей, как положено.

А вот и обещанная таблица со сравнением выхода продуктов при этих процессах:

_{Выход в кг на тонну конвертированного угля / выход в кг на тонну израсходованного угля (с учетом расхода угля на водород, энергетику и прочие нужды)}

_{Процесс | Авиабензин | Автобензин | Дизтопливо и керосин | Печное топливо | Смазочные масла | Твердые парафины и др. хим. сырье | Всего жидких и твердых углеводородов}

Гидрогенизация по Бергиусу | 368/95 | 68/18 | 132/34 | 47/12 | 8/2 | 10/3 | 633/164 |

Синтез по Фишеру-Тропшу | — | 230/87 | 150/56 | — | 17/6 | 136/51 | 533/200 |

Современные процессы ("САСОЛ" и др.) | — | 290/97 | 260/87 | 36/12 | — | 150/50 | 736/246

Надо оговориться при этом, что и гидрирование, и непрямое ожижение — процессы достаточно гибкие. Меняя условия и сотношение реагентов, одни и те же заводы могли в мае выпускать побольше бензина для самолетов Геринга, а в июне дизельное топливо для подводных лодок Деница. Казалось бы, выбор между гидрогенизацией по Бергиусу и синтезом по Фишеру-Тропшу несложен — выход жидкого топлива в первом случае в выше, чем во втором, а что касается светлых, бензина и дизельки, так и больше, чем из натуральной нефти. Ну, дьявол скрыт в нюансах, как известно. Или, как сказал бы один знаменитый ученый из немцев: "Теория — сера, но зеленеет Древо Жизни". Обсудим. Для гидрогенизации нужен, как из названия следует, водород. Водород, в принципе, можно получать электролизом воды, но это очень дорого. Разве только в Норвегии, где гидростанции дают очень дешевое электричество. Но перевозка водорода — это и теперь более фантастика, если не сказать, фэнтези, а уж тогда…

Можно делать его из метана, собственно, из любых углеводородов, даже из мазута. Позволю себе по этому поводу отклониться в 70-е годы нашей реальности. На прекрасный тропический остров Куба. Там советские геологи в порядке помощи братскому местному народу открыли месторождения никеля. Московский ГИПРОЦветМет в том же порядке спроектировал комбинат, а ВНИПИ Нефть на субподряде сделал проект установки по получению водорода из мазута в соответствии с с давней, но до тех пор не реализованной разработкой института ВНИИ по нефтепереработке. Водород тут нужен, чтобы восстанавливать руду до металла. Привезли через океан конструкции и оборудование, построили, Фидель Кастро Рус с послом Воротниковым режут ленточку — советско-кубинская дружба в действии. Не успели высокие гости отъехать, как начала эта установка коптить пальмы, горы Сьерра-Маэстра, плантации тростника и пляжи в радиусе двести километров. Но водорода при этом выдает с гулькину часть тела. Кастро, не успевши порадоваться холяве, жалуется по телефону лично Леониду Ильичу. Тот по инстанциям вниз выражает недовольство. Дошло дело до ВНИИ НП. "Кто авторы регламента?!" — Уупсс!! — как говорят в одной заатлантической стране. Руководителей разработки, чьи главные подписи под регламентом, там было двое. Один, уже после выхода на пенсию, в период короткого послабления эмигрировал и проживает в городе Хартфорде у родственников, а второй помре, но сын его, тоже участник работы, жив и находится в отказе, без пяти минут Узник Сиона. Чем бы это разрешилось в более ранние времена, боюсь и гадать. Но и тут директор института с двумя дюжинами запасных кальсон и небольшой бригадой специалистов вылетел в Гавану, буквально, не дожидаясь самолета. По прилете они вместе с пусконаладчиками, монтажниками и ГИПом из ВНИПИ кинулись в самый дым, понимая, что назад лучше не возвращаться.

Всегда приятно сообщить, что триллер имеет благополучный конец. Оказалось, что сварщики кое-что, как всегда, приварили не совсем по чертежу. Так что — тут было не страшное сионошпионское вредительство, а нормальные пусковые трудности. Дым кончился, установка стала давать вполне качественный водород согласно регламенту, а пальмы частично отмыл, а частично вырвал с корнем очередной тропический ураган. Что же касается главных фигурантов этой истории, то судьбу хартфордца я не знаю, надеюсь, что он до сих пор жив. Отказника, сколько знаю, все-таки отпустили в пору Перестройки и он одно время преподавал в Технионе. Директор института давно ушел в главные научные сотрудники, а потом и на пенсию. Посол Воротников дослужился до члена Политбюро и очень был на виду одно время, был Председателем Верховного Совета РСФСР, пока не пришлось сдавать должность Борису Ельцину, потом как-то забылся. Уж не знаю, жив ли? Один Фидель из них из всех все еще служит там же и в той же должности, хотя внешне, конечно, очень изменился, став почти неотличимо похожим на Санта Клауса. Ну, время никого не щадит.

Но, если вернуться в Германию 30-40-х, то мы оказываемся некоторым образом в замкнутом круге. Водород мы не можем получать конверсией из мазута и вообще углеводородов, поскольку он нам и нужен, чтобы сделать углеводороды. Хорошо, что это и необязательно. Водород можно получать из воды и углерода… По простому уравнению: C + H₂O = CO + H₂. То есть, на уголь подают смесь водяного пара с кислородом (этот нужен, чтобы за счет сгорания части угля поддерживать температуру и тепловой баланс). Вот это и есть главный источник водорода — водяной или, по другому названию синтез-газ. Но если у вас есть синтез-газ, то вы уже сразу можете, не разделяя на компоненты, отправить его в фишер-тропшевский реактор. И получить почти такую же "искусственную нефть". Или, по позже усовершенствованной технологии сначала синтезировать метанол, а на второй стадии уже метанол превращать в углеводороды. Вот с учетом того, что бергиусовскому процессу нужен еще и водород, он оказывается менее выгодным не только точки зрения экономики, но и с позиций выхода на тонну угля, которая в военных условиях важнее прибыльности. Ну, и скажем честно, что у гидрогенизации есть две главных головных боли: то, что подаваемая на переработку паста из угольного порошка, замешанного на растворителе, очень эрозионно-активна и то, что компрессоры и прочее оборудование при давлении от 200 до 700 атмосфер требуют частой остановки на ремонт. Вот вам и причины, по которым уже в начале войны заводы гидроожижения дают фактическую производительность около трети от проектной против 70 % от проекта у фишер-тропшевских установок.

Сразу уточню, что размеры региональных кругов на карте, так же, как и тысячи тонн в год из таблицы в следующей главе, соответствуют номинальной производительности. Тому, что было бы, если б предоставить установкам гидрирования и синтеза "домик в горах, много хлеба с маслом и никаких бомбежек". По жизни ежесуточные визиты RAF, US Army Air Force 8 & 9, а под конец войны и Авиации Дальнего Действия ВВС РККА очень сильно снижали выпуск жидкого топлива в Рейхе.

Посмотрим на проблему еще с одной стороны. Из синтез-газа получаются больше нормальные, то есть, нерааветвленные, парафиновые углеводороды с низким октановым и высоким цетановым числом — высококачественное дизтопливо и неважный бензин. Бергиусовская деструктивная гидрогенизация дает продукты с более высокими октановыми числами и низкими цетановыми — то есть, наоборот. Тогда практически еще не существовала возможность последующей корректировки, поэтому 90 процентов бензина для Люфтваффе получалось гидрированием. Сегодня это не имело бы такого большого значения, потому что именно в 40-х годах в жизнь широко вошли процессы каталитического реформирования, при которых парафины превращаются в высокооктановые ароматические углеводороды, да еще и получается впридачу некоторое количество того самого дефицитного водорода. Как часто бывает, само научное открытие российское, из лаборатории академика Зелинского в МГУ — а потом пришлось шпионам Лаврентия Палыча скрасть у американцев чертежи и по ним началось строительство первой такой промышленной установки и в Советском Союзе. Но до этого всего еще должно пройти несколько лет.

Предупрежу сразу, что ни синтетическое топливо, ни потрясающие успехи Вернера фон Брауна в ракетостроении, ни появление в небе первых в мире реактивных истребителей Мессершмита не спасли Германию от поражения. Союзная авиация раздолбала заводы искусственного топлива обоих вариантов и даже организаторскому гению Альберта Шпеера не удалось восстановить, как следует, эту индустрию. Рейсминистр вспоминал потом, в тюрьме Шпандау: "День 12 мая (1944 г.) я не забуду никогда, потому что в этот день война с точки зрения техники была проиграна. С налетом в тот день 935 дневных бомбардировщиков 8-го американского воздушного флота на целый ряд предприятий по производству горючего в Центре и на Востоке Германии началась новая эпоха войны в воздухе. Она предвещала конец немецкой промышленности вооружений". Sorry, guys, но не надо было жалеть денег на глобус перед тем, как начинать драку.

9. Из чего и как?

(СССР — Россия)

Через год в силезские Блехаммер и Одерталь, саксонскую Лёйну, ангальтский Цейц на смену "Летающим крепостям" в небе пришли по земле Т-34. А за ними — уполномоченные репарационных комиссий. Если американцы вывозили за океан, в основном, неоценимую техническую документацию, французы попросту забирали рурский и саарский уголь, то мы возмещали свое военное разорение железом. Оборудованием немецких и австрийских заводов и шахт. В том числе все, что имело отношение к синтезу жидкого топлива, из нашей зоны и из отданной полякам в возмещение за Львов и Вильно Силезии уехало на Восток. В таблице — то, что сумел восстановить из того давнего времени.

_{Площадка | Регион | тыс. т/год | Судьба}

Заводы гидрирования угля по Бергиусу

Leuna | Саксония-Ангальт | 650 | Работал на советскую "Компанию Минеральных удобрений" при СВАГ, потом стал VEB, приватизирован в 1992-м французским концерном Эльф-Акитэн за одну марку. Нынче идет реконструкция |

Bohlen | Саксония | 260 | Работал на Советскую Военную Администрацию в Германии, потом стал VEB |

Magdeburg (Brabag) | Саксония-Ангальт | 220 | Вывезен на стройки сов. МВД, где и пошел со временем на металлолом |

Zeitz | Ангальт | 360 | Не полностью введен. Работал на СВАГ, потом стал VEB |

Scholven | Рур | 240 |

Gelsenberg | Рур | 480 |

Welheim | Рур | 160 |

Pölitz | Померания | 600 | Вывезен на комбинат 18 в Салават. Большей частью сдан со временем на лом, но частично все же использован |

Lützkendorf | Ангальт | 80 | Не восстанавливался |

Wesseling | Сев. Рейн | 240 |

Ludwigshafen-Oppau | Рейнланд-Пфальц | 60 |

Moosbierbaum | Нижняя Австрия | 100 |

Brüx | Судеты | 600 | С 1948 по 1990 гг именовался Комбинатом имени Чехословацко-Советской Дружбы, в конце 50-х переведен на советское нефтяное сырье |

Blechhammer | Верхняя Силезия | 1000 | Не полностью введен. Вывезен на комбинат 16 в Ангарск. Реакторы работают там до сих пор |

Heydebreck | Верхняя Силезия | 100 | Вывезен в Хакассию (Черногорск), где и сдан со временем на лом |

Hüls (Kybol) | Рур | 8 |

Schkopau (Kybol) | Ангальт | 8 | Вывезен в Экибастуз, где и сдан со временем на лом |

Auschwitz | Польша | 25 | Не достроен, так и не дал ни капли горючего. Вывезен в Кузбасс (Мыски), где и сдан со временем на лом |

Итого по гидрированию | 5191 |

Заводы непрямого ожижения по Фишеру-Тропшу

Schaffgotsch | Верхняя Силезия | 40 | Вывезен на комбинат 17 в Новочеркасск |

Lützkendorf | Ангальт | 60 | Не восстанавливался |

Schwarzheide (Brabag) | Саксония-Ангальт | 160 | Работал на СВАГ, потом стал VEB |

Hoesch | Рур | 40 |

Essener Benzin | Рур | 84 |

Krupp | Рур | 60 | Работал под британской администрацией, делал маргарин и мыло |

Rheinpreussen | Рур | 70 |

Viktor | Рур | 40 | Работал под британской администрацией, делал маргарин и мыло |

Ruhrchemie | Рур | 80 | Переведен на оксосинтез — получение полупродуктов органической химии |

Ruhrbenzin | Рур | 90 |

Итого по Фишеру-Тропшу | 724 |

Итого по обоим методам | 5915

Кое-что, как видите, осталось на месте. Хотя Контрольный Совет победителей среди прочих ограничений запретил немцам производить моторные топлива из угля, но несколько лет продолжали работать в британской зоне оккупации две установки синтеза в Эссене. Процесс там велся с максимальным выходом твердых парафинов. Потом из них делали синтетические жирные кислоты и конечным продуктом получались искусственное мыло и маргарин. В нынешнее экологическое время маргарин из угля вряд ли нашел бы много потребителей, но послевоенный голод не тетка, немцы получали по карточкам и были сравнительно счастливы. В нашей зоне оккупации производили бензин и дизтопливо для наших же военных и гражданских организаций в Лёйне и Шварцхайде, потом появилась ГДР и это стали совместные советско-восточногерманские фирмы, а в пятидесятых они все превратились в Народные Предприятия — Фольксайгенебетриб, сокращенно VEB, маяки социализма в первом государстве рабочих и крестьян на немецкой земле.

Судетский завод гидрирования в Брюксе по итогам войны оказался на окраине вновь ставшего чешским и сменившего при этом название на чистославянское города Моста. Постепенно на его базе вырос флагман нефтехимии — Государственный Комбинат имени Чехословацко-Советской Дружбы. Смеяться тут не над чем. Именно в этой точке переплелись те нити, которые реально скрепляли Восточный Блок. Версию, что тут все дело в марксистской солидарности польского, кубинского и монгольского пролетариата с пролетариатом эстонским, таджикским и вологодским, при всем желании принять трудно. Но и не в одних же танках причина? Сильными стимулами, удерживавшими варшавско-сэвовские страны вместе, были, как представляется, страхи перед немецким реваншем и возвратом "изгнанных", плюс гарантированные поставки дешевой советской нефти в годы мировых энергетических кризисов. Подписание в 70-х Вилли Брандтом договоров о признании послевоенных восточных границ и Хельсинское общее узаконение послевоенного раздела Европы в обмен на какие-то нелепые, но дорогие западникам бумажки о правах человека, на самом-то деле, превратили почти в ничто опасения восточноевропейцев насчет возврата старых тевтонских призраков. А падение нефтяных цен в 80-х сильно обесценило фактор нефтепровода "Дружба". Остались только танки. Но для того, чтобы их применять, надо сильно верить, во-первых, в свою правоту, а во-вторых, в то, что не окажешься в итоге на нюрнбергской или хоть гаагской скамье подсудимых. Вот тогда Стена вдруг взяла, да и разрушилась.

Вернемся, однако, из эпохи "бархатных революций" в голодное послевоенное время. Несколько из объектов отрасли, о которой у нас речь, было, как упоминалось, демонтировано и увезено на Восток. Замыслено было построить три химических гиганта: в донском Новочеркасске, в башкирской степи и на берегу Ангары. Заказчиками тут были "Главгазтоппром", нефтяной и химический наркоматы, хотя кайлом долбить и тачку таскать все равно, сами понимаете, кому. Плюс к этому была дополнительная программа, по которой уже прямо МВД строило семь заводов искусственного жидкого топлива: в красноярских Черногорске и Назарове, в приамурском Райчихинске (даже два), в кузбасских Мысках, казахском Экибастузе и еще один под Читой. Все эти поменьше мощностью, но на том же трофейном немецком да еще японском из Манчжурии железе. Всё, как видите, неподалеку от угледобычи.

Знаете, вот так читаешь документы… В 1943-м, в разгар войны постановлением Совета Народных Комиссаров за подписями Председателя И.Сталина и Управделами Я.Чадаева:

Придавая большое народнохозяйственное и оборонное значение промышленности искусственного жидкого топлива и газа и в целях быстрейшего развития этой отрасли….

Организовать Главное Управление искусственного жидкого топлива и газа "Главгазтоппром" при Совнаркоме СССР…

Секретно…

а) передать в распоряжение Главного Управления искусственного жидкого топлива и газа специалистов из других наркоматов по списку, согласно приложению N 1;

б) обязать НКО (т. Щаденко) возвратить из Красной Армии для работы в системе Главного Управления искусственного жидкого топлива, и газа специалистов по списку, согласно приложению N 2;

в) обязать Комитет по Делам Высшей Школы при Совнаркоме СССР (т. Кафтанова) организовать с 1 сентября 1943 года в Московском химико-технологическом институте им. Менделеева и в Томском индустриальном институте им. Кирова подготовку специалистов по искусственному жидкому топливу и химической переработке газов…

8. Секретно.

А в числе секретных пунктов, как выясняется по другим источникам, создание Главного управления лагерей по строительству нефтеперерабатывающих заводов и предприятий искусственного жидкого топлива (Главспецнефтестроя) в МВД.

Читаешь и думаешь: "Как все перемешано, все переплелось, забота о будущем — и страшное настоящее, кафедра — и колючка, возврат из окопов в лаборатории и цеха для сотен классных, без тени сомнения, специалистов — и рытье котлованов в мерзлоте для десятков тысяч зэков. Ни одному Эрнсту Неизвестному не приснится. Разве что только сам Кювье смог бы по этим вот пунктам восстановить то давно прошедшее время. Время наших отцов".

С первого взгляда не очень понятно — откуда такое увлечение искусственным горючим в стране, прочно занимавшей второе место в мире по нефтедобыче?

Ну, во-первых, обратите внимание, что четыре пятых упомянутых выше площадок далеко за Уралом. Сибирскую нефть тогда еще только искали. Губкин И.М., главный советский специалист по этим делам, уверенно обещал Партии и Правительству, что нефть в Сибири есть, за что и получил соответствующие награды. Осталось выяснить — где именно. На что и ушло почти сорок лет. А от самых восточных скважин Второго Баку до Байкала больше трех с половиной тысяч километров и трубопроводов такой длины пока в мире нет. Собственно, первый такой и будет от Туймазов до Ангарска, а пока возить цистернами. В этих условиях на одной чашке весов высокая себестоимость синтетического топлива, а на другой дешевизна природной нефти, но и "рупь за перевоз".

Во-вторых, Хозяин еще в 39-м хотел строить на Востоке серию таких заводов. Но не было ни освоенной технологии, ни специалистов, ни оборудования. А в 43-м он уже ясно видел будущую Победу за горами трупов своих и чужих солдат. Недаром в это же самое время велено было возобновить строительство московского метро, пусть и надо было для этого оторвать для от нужд фронта ресурсы металла и рабочие руки. Не сомневаюсь, что Верховный, с его прозорливостью, уже готовился к посылке в Логово Зверя своих репарационных комиссий. Это относительно аппаратуры, железа. Ну, а что касается строителей — тут и Берлин брать не надо. Хотя и немецкие военнопленные — не самые худшие из строителей, которых наша страна видела за свою историю. Но основной контингент рабсилы без всяких танков нам обеспечат различные политические и уголовные статьи Уголовного Кодекса. В этих условиях капитальные вложения, а вслед за ними и приведенные затраты новой отрасли сильно ускромняются. Вы, конечно, можете мне сказать, что эдак планировать — некоторый риск. Фюрер вон тоже заранее начал комплектовать кадрами генеральные комиссариаты Грузия, Азербайджан, Казань и Уфа… Но без особой пользы от этого занятия. Ну, правильно. Но партии, что та, что другая, учат нас судить по конечному результату. Оба вождя прозорливо смотрели в будущее, а кто был в этом прав, по крайней мере, в нашей реальности, вы и без меня знаете.

В общем, начали строить те же заводы на новом месте. Что же из всего этого получилось? По правде говоря, несколько меньше, чем ожидалось. Объект N 17 — Новочеркасский завод синтеза так и не произвел заметных количеств искусственного горючего по методу Фишера-Тропша. Зато его вовремя переориентировали и на том же оборудовании из того же сырья стали производить метанол и другие химические продукты. Это и сегодня крупнейшее предприятие этого рода на юге России. Объект N 18 дал жизнь башкирскому городу химиков Салавату. Но, по правде говоря, строили его, точнее, собирали на новом месте, так долго, что оказалось разумнее и полезнее использовать хоть часть трофейного оборудования для строительства комбината на сырье из башкирской нефти и открытого тем временем оренбургского газового конденсата. Можно сказать, что геологоразведчики оказались попроворнее строителей. Впрочем, об этом объекте писать подробнее я не решаюсь — не могу осмелиться конкурировать с таким признанным литератором, как Ю.М.Лужков, написавший о салаватском строительстве свою новеллу "Законник".

Единственный комбинат, все-таки делавший некоторое время жидкое горючее гидрированием угля из близлежащих черемховских шахт — это Комбинат N 16, ныне Ангарский нефтехимический комбинат. Потом это прекратили, дотянув нефтепровод до Восточной Сибири, чуть ли не ради этого и летал в Москву за свои герой фильма "Наш современник". Все перевели сначала на башкирскую, а потом на западносибирскую нефть. Но старые немецкие блоки все еще живы. Более того, оказалось, что только на них сегодня и можно в РФ проводить промышленное гидрирование чего бы то ни было под давлением более ста атмосфер. Все, что мы за эти полвека сами напаяли для этой цели, нынче уже сгнило.

Понимаете, у меня к этому комбинату несколько особое отношение. Я в свое время от юношеской романтичности и несколько устаревших взглядов на правильную карьеру инженера с некоторыми усилиями добыл себе вузовское распределение как раз туда. Но не доехал, точнее, переехал. Получилась у меня несколько альтернативная моим замыслам история. Вместо того, чтобы быть молодым специалистом на ангарском опытном производстве, оказался я на пару лет старшим офицером по моб и учетно-операционной работе окружного склада горючего еще на 2781 километр восточнее по Великой Сибирской магистрали. Тем и кончилось, но в памяти зарубка осталась.

Вообще, судьба АНХК для заинтересовавшегося человека может послужить той самой косточкой "от Кювье", по которой восстанавливается скелет новейшей российской истории. На излете горбачевско-рыжковской производственной демократии генеральным тут стал человек, внешне удивительно похожий на Ноздрева. Смотришь на него и усилием воли удерживаешь свои лицевые мускулы, чтобы не показать, что заметил это сходство. Для большего сходства и судьба флагмана советской нефтехимии была несколько в духе "Мертвых душ". Разваливалось все прямо на глазах. Основной схемой работы стал т. н. "процессинг давальческого сырья". Идея тут в том, что я прихожу со своими тоннами нефти на завод, назад забираю условленное количество бензина, газойля, мазута, а что-то остается заводу за труды. Идея старая, впервые она появляется в качестве натуральной платы мельнику за помол. Но тут как-то так получалось, что "помольный мешок" никак не окупал заводскую деятельность и оказались сибиряки на пороге вылетания в трубу.

В этот момент завод, вместе со многими другими нефтяными конторами, подгребли под себя молодые, но уже опытные прохиндеи из известного банка "Манитяп". Эти в заводских спецификах разбирались слабо, но бабки считать умели. Цену за переработку нефти они аккуратно подняли до уровня, когда давалец жить еще может, а к бабе, как говорят, уже не тянет. Стали перерабатывать там нефть своего концерна с берегов Оби и Югана. Местных бандитов и бэдных, но гордых лиц приезжей национальности тертые москвичи тоже сильно отвадили. Новые хозяева себя, конечно, совсем не забывали, но и в комбинатской кассе завелись грОши, пролетариат с итээрами несколько воспряли духом, начали даже мечтать о реконструкции установок на современный манер.

Но сейчас, конечно, это все, как у сомовских девушек, в прошлом. Под общий восторг всей страны, от доцентов до пенсионеров, от коммунистов до монархистов, от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая, на манитяповцев наехали правоохранительные органы и начали раскулачивать. Подробности вы и сами каждый день смотрите по телику, не буду занимать время. По слухам, и в московской конторе этого "вертикального концерна", и на местах рядовые работники все еще простодушно надеются, что государева опала рано или поздно сменится на милость, заместо казни на Басманной площади ихнему главному предводителю пожалуют шубу с государева плеча и отпустят на вольную волю, а им оставят работу и зарплату. "Сомневаюсь, чтобы это было так" — как говорил Старик Хоттабыч.

Хозяев ихних, в общем, не жалко. Они обо мне, подозреваю, тоже не очень сильно пеклись. Жалко ребят-спецов, многих из которых я знаю по давним, почти ермаковским временам покорения Западной Сибири. Но, скорей всего, надежды их впусте. Организованная группировка придворных, прокурорских и налоговых не ограничится уже полученными ценными подарками судьбы, а доберется и до Добрынинской улицы, и до берегов сибирской реки Китой. (Так, конечно, и оказалось. Уже через три недели после публикации этого текста появилось вот такое сообщение o будущей судьбе АНХК)[1]. Много ли от этого раскулачивания достанется его одобрителям из, как нынче говорят, "ботвы" — уже более или менее понятно. Не будем огорчать людей, так искренне радовавшихся посадкам, догадками о том, что именно им достанется из урожая плодов.

Естественно, что никто ничего ни в какую реконструкцию сегодня не вкладывает — дурных нема. Вот, может, когда эти, "гребущие вместе", заберут и это себе — тогда… Но опыт подсказывает, что и тогда ничего не построится, кроме конвоя. За примерами и ходить далеко не надо. Возвращаясь к послевоенным делам, могу только заметить, что так или иначе комбинаты NN 16, 17, 18 были все-таки выстроены. Из программы семи заводов, где сам же МВД-ГУЛАГ выступал и подрядчиком, и заказчиком, не был построен ни один. Остались сгнившее репарационное оборудование, брошенные площадки и безымянные могилы. Удивляться тут, конечно, нечему. Ведь и в Рейхе единственным объектом этой индустрии, который строился с 1942 года, но так и не дал ни капли горючего, был небольшой завод в Аушвице, где командовавшее в этом месте всем и во всём СС энтузиастически взяло управление и этой стройкой в свои руки, оттерев людей из ИГ Фабениндустри и от рейхсминистра Шпеера. Те, похоже, не сильно сопротивлялись этому напору, возможно, имея некие неосознанные предчувствия насчет будущей нюрнбергской веревки сержанта Вудса.

Так что итог оказался один и на первоначальной площадке, и на новой точке во глубине Кузбасса. "Людишек", как говаривали в старину, "попортили", а пользы не поимели. Я сейчас не сравниваю высоту идеалов и уровень моральности методов национал-социалистской и большевистской доктрин, не говорю о глубине преданности идеалам и моральных ограничениях у генералов Поля, Сафразяна, Френкеля, Абакумова, Круглова или Заукеля. Я, простите за цинизм, об эффективности. О КПД.

Понятно, что и на других подобных стройках в обеих странах применялся подневольный труд. Но сейчас речь не том, кто машет кайлом и кто щелкает бичом, кто умирает от цынги, а кто получает ордена. Не о том, какому делу, доброму или злому, будет служить будущий объект. Но монтаж и пусконаладка таких непростых химических производств — сложная задача, требующая от руководителей незаурядных организационных и инженерных талантов. Одно дело, когда ее решают выученики гениального немецкого техника и организатора Карла Боша, первым из инженеров на свете получившего Нобелевскую премию. Или Виктор Федоров, замнаркома и начальник ангарской стройки, будущий министр нефтехимии и один из выдающихся советских специалистов-нефтепереработчиков.

И совсем, как видите, другое, если во главе начальники широкого профиля, сослуживцы Феликса Дзержинского, Генриха Ягоды и Генриха Гиммлера. И неудивительно. Силовые и правоохранительные органы, будь то Святая Инквизиция, Звездная Палата, ЧеКа, Гестапо, тот же ГУЛАГ, ревтрибунал, басманный суд или прокуратура, да хоть и ефремовский Контроль Чести и Права или стругацкий Комкон-2, могут существовать, помогая или учиняя вред, при экономике. Все их попытки ее, экономику, заменить исключительно рытьем канав и изготовлением “Буранов” или встать над ней, как Старуха над Золотой Рыбкой, всегда и везде кончались только провалом. Указания-то давать и стучать кулаком по столу много проще, чем руководить всамделе.

Ну, да бог уж с ними, с чекистскими радетелями Большой Химии. Вернемся к ней самой. Фишер и Тропш, в отличие от Бергиуса и Боша, не получили Нобелевской премии, но процесс их оказался более жизнеспособным. Особенно после WWII, когда оказалось, что очень перспективным является его ориентация на производство метанола и других кислородсодержащих веществ, как сырья для органического синтеза. Такие производства были построены во всем мире. А вот получение бензина и дизтоплива этим путем за последние 50 лет достигало заметного уровня только в одной стране. В Южно-Африканской Республике времен апартхейда и нефтяной блокады. Но мы об этом еще поговорим двумя главами дальше.

Гидроожижение угля, несмотря на возобновление разговоров о нем при каждом нефтяном кризисе, после безвременной смерти последних таких производств в 50-х годах в Германии, Чехословакии и Сибири от конкуренции дешевой нефти, в промышленном масштабе пока не вернулось. Хотя научные разработки велись и в Мюльхайме, и в Иркутске, и в Мельбурне, и в Талсе, Оклахома, Да и у нас в московском ВНИИ НП. Сам участвовал в этом тридцать три года назад, экспериментировал на пилотной установке и загубил, помнится, угольной пастой манжеты вполне приличной по тем временам и моим доходам рубашки. Надо, однако, сказать, что развившиеся по идеям Бергиуса процессы деструктивной гидрогенизации очень широко применяются на тяжелом нефтяном сырье — тут и гидрокрекинг масел, и очистка от серы топливных мазутов, и многое другое. Так что след никак не пропал.

10. Сколько?

Понятно, что много.

Одним из главных потребителей будет не существовавший до ХХ века мир двигателей внутреннего сгорания. Не похоже на то, что мы знаем о природе человека, чтобы в "безнефтяной реальности" население Земли отказалось от своих новых органов тела — крыльев и колес. Во всяком случае, в нашей реальности этот мир развивался очень быстро. Не поручусь за каждую линию или точку на графике, но он появился в результате сведения вместе довольно большого количества сообщений о числе автомобилей "на ходу" для разных дат. Конечно, для выпуска с конвейеров данные были бы понадежней, но к нашей теме о потреблении горючего это относится меньше. А вот работающую технику надо кормить. Как говорил один из брехтовских персонажей: "Единственные существа, не ведающие чувства самопожертвования, — это танки, пикирующие бомбардировщики и вообще машины. Только они способны отказаться терпеть голод и жажду. В таких случаях они не внемлют доводам разума. Вышло горючее — и их не сдвинешь с места никакой пропагандой. И никакие клятвенные заверения насчет обетованных морей бензина в будущем не заставят их воевать, если не дать им бензина насущного".

К цивильным авто это, конечно, тоже относится.

Можно, думается, предположить, что и в альтернативном отражении цифры будут достаточно близки. Другое дело, что стереотипы потребительских требований и критерии инженерных решений в мире, никогда не знавшем морей разливанных дешевых нефтепродуктов, должны бы быть маленько поскромней. Оценим это "маленько", на первый случай, в 20 %. То есть, примем, что в мире, весь свой бензин, весь авиакеросин и все дизельное топливо, производящем из угля, производство и потребление моторных топлив будет, в среднем, равно четырем пятым от нашего. Это ведь почти и не требует заметно отличающихся конструкций двигателей. Вполне достаточно не выбрасывать энергию на ветер: не разрушать хорошо фунционирующие трамвайные сети, не ездить на тракторе "Кировец" за двадцать километров в сельпо за водкой, не посылать транспортный самолет, чтобы привезти с иркутского оборонного завода на уфимский забытый при комплектации ящик гаек, не гонять прекрасно приспособленные к Скалистым Горам крутые джипы по бостонскому асфальту. Такое регулируется только сколько-нибудь реально заметной для потребителя ценой на горючее.

На Западе это несколько поуменьшилось после 1973 года, в России — после 1991-го. Но, конечно, тут еще работы и работы. В конце-концов, лично у меня сомнений нету, от персонального четырехколесного транспорта человечеству придется в основном отказаться. Возможно, тогда уйдет в прошлое и столь привлекательная "сабарбан-лайф". Но произойдет это, повидимому, уже не при нашем поколении и не столь катастрофически, как это вещают многочисленные нынче люди, зарабатывающие хорошо продающимися мрачными пророчествами на собственный уютный домик в предместье и свою пару джипов у дверей. Во всяком случае, ХХ век и в "нефтяной", и в "угольной" реальностях всяко заканчивается на четырех колесах и под небом, исчерченным следами инверсии от реактивных лайнеров.

Вторая операция, которую мы проделаем над потреблением моторных топлив — это сглаживание провала между 1973 и 1985 годами, провала, вызванного нефтяным эмбарго, энергетическим кризисом и резким повышением цен после Войны Судного Дня и иранской аятоллинской революции. До этого потребление нефтепродуктов явно было завышенным, не по реальным потребностям современного мира. Потом — какое-то время в западных городах выстраивались километровые очереди у бензоколонок, а нефтедобывающие страны захлебывались под потоком нефтедолларов, пока не оказалось, что "невидимая рука Адама Смита" более или менее восстановила равновесие примерно там же, сильно обесценив новые сказочные заработки этих стран. До нового, нынешнего кризиса цен, которые номинально уже превзошли все, что было, но с учетом инфляции пока еще только на подходе к этому.

Претензий к нефтяным шейхам иметь нельзя. Кто-то умеет работать и воевать — кого-то Аллах поселил в очень удобном месте, где можно, особенно не надрываясь, скомпенсировать за счет отчислений за добываемую пришельцами нефть свое не сильно большое умение работать и воевать. Так бы и любой на их месте. Да и не арабы же изобрели нефтяное эмбарго. Они вообще не очень много изобрели, даже вершина тамошнего прогресса — пояс шахида, как будто, был придуман еще техниками эсеровской Боевой Организации. Сила этой цивилизации и в лучшие ее времена была не столько в изобретении своего, сколько в трансляции, доставке чужих изобретений. Адаптированного еврейского единобожия к дальним языческим пределам Зинджа, Турана и Малайского архипелага. Индийских цифр и китайского компаса в Европу. Греческой философии и математики через Испанию в католический мир. Египетской алхимии в Китай и Италию. Мадагаскарских сведений о птичке эпиорнис к берегам Средиземного моря. Даже "Тысяча и одна ночь" при внимательном рассмотрении оказывается очень хорошим переложением индийских сказок и анекдотов. Такая вот цивилизационная специфика. Спасибо и на этом, многие другие не сделали и такого.

Оружие же отказа в поставках нефти и нефтепродуктов начали первыми применять в период между мировыми войнами США, на которых приходилось тогда почти две трети мировой добычи. Гораздо большая доля, чем пришлось в 1973 году на все арабские страны. Подробности могли бы доложить нам тени Сталина (за нападение на Финляндию), Тодзио (за оккупацию Французского Индокитая и эскалацию агрессии в Китае) и ряда других, ныне покойных лидеров. Но, конечно, при всей несомненности американского авторства первоначальной идеи, на эмбарго 1973-го и самой Войне Судного Дня лежит заметный отпечаток московской школы исполнительского искусства. Я бы уподобил то потрясшее мир "после-йом-кипуровское" эмбарго сирийскому танку Т-34 на Голанах — американский первичный патент, мастерская советская разработка, арабский лейбл на башне. Очень уж вовремя пришлась эта история и этот скачок цен — как раз на тот год, когда самотлорская нефть стала поступать на новороссийский терминал.