Помоги проекту - поделись книгой:
Осталось дело за малым. Первое, доход от квартиры оформить, как полагается по договору, а второе, официально устроиться педагогом в Детской школе творчества.
Таким образом, с натяжкой, но я выходила на нужный уровень.
В школе творчества помимо работы в театральном коллективе я веду по воскресеньям кружок танцев для самых маленьких. Наш руководитель Наталья Георгиевна широкой души женщина обещала устроить меня официально на полставки.
Именно поэтому я сегодня, отпросившись с работы, первым делом побежала к ней.
Школа располагалась в большом трехэтажном здании постройки восьмидесятых годов прошлого века. Здесь отлично размещались большой актовый зал, спрортзал, танцевальные и музыкальные классы, как для детей так и для взрослых.
Вы не поверите, но в последнее время люди среднего возраста стали активно интересоваться танцами, а все благодаря нашему новому хореографу Ксении. Ее мастерство современного танца, невероятная харизма и красота, привлекали народ.
Хотите сказать, что в российской глубинке некогда танцевать. Как бы не так!
У нас один из крупнейших райцентров области. И молодежи благодаря новым производствам здесь сейчас очень много. Садик вон забит до отказа. Не зря же пришлось строить новый корпус. Мест не хватает.
В кабинете Натальи Георгиевны царит странное оживление. В громком мужском голосе я моментально узнаю Марика и поэтому без опаски открываю дверь и заглядываю внутрь со словами:
— Тук-тук! Можно к вам?
Наталья Георгиевна как-то устало вздыхает и кивком головы приглашает в свой светлый просторный кабинет.
— Привет, — с улыбкой приветствую понурого Марика, который сидит на неказистом стуле, опустив голову. — А чего вы такие печальные?
— А чего нам веселиться что ли?! — бросает женщина с совершенно нехарактерной ей злостью.
В ответ на мой недоуменный взгляд, Марик, трагически понизив голос, протягивает: — Выгоняют нас Зая. Выгоняют…
И Наталья Георгиевна передает мне лист формата А4 — распоряжение администрации районного отдела образования.
Я опускаюсь рядом с Мариком на соседний стул, и пока глаза бегают по строчкам документа, директриса гневно говорит:
— Они нас решили сбагрить в здание бывшего ремонтно-строительного управлення. За кладбище! Даже дальше военкомата! Ты представляешь?! Мы двадцать лет в этом здании. Двадцать! Там же нет ни актового зала, ни спортзала. А как оборудование перевозить? Да там кабинетов вполовину меньше!
— А что они собираются делать с этим зданием? — перестав читать, поинтересовалась я.
— А шут их знает, — пожала плечами Наталья Георгиевна. — Может под какой-нибудь торговый центр отдадут. Взяточники!
— Да, ладно, — не поверила я. — Быть такого не может.
— Очень даже может, — подал голос все время молчавший, Марик. — Район наш очень быстро развивается, земля дорожает, а школа в самом центре с большой прилегающей территорией.
— Кому нужен торговый центр в нашем захолустье?
— Захолустье захолустью рознь, — возразила Наталья Георгиевна. — Скоро в нашем районе начнется строительство объездной федеральной трассы.
— Трассы? — удивленно вскинула брови я.
— Об этом уже неделю в новостях рассказывают, — поворачивается ко мне Марик. — Зая, ты вообще телевизор смотришь?
Чувствуя, как начинают смущенно пылать щеки, отвечаю: — Смотрю… мультики…
— Понятно, — усмехается наш режиссер. — Тогда прими к сведению: объездная шестиполоска построена не для того чтобы ты быстро до дачи добиралась. Это только кусочек трассы.
— А-а-а… — со знанием дела протянула я. — Понятно.
— Да, ничего тебе не понятно, — возмущается Марик. — Ты знаешь, что мы только что лишились нашей театральной студии?
— Это как?
Наталья Георгиевна поднялась, достала из шкафчика ополовиненную бутылку дешевого коньяка и щелкнула кнопку электрического чайника.
Похоже, кто-то собрался подлечивать нервишки кофе с коньяком.
Наш гений мгновенно встрепенулся, узрев в пределах досягаемости коньяк и подарив нашей директрисе одну из своих самых очаровательных улыбочек, попросил:
— И на мою долю, будьте любезны.
Наталья Георгиевна, прекрасно осведомленная о пристрастии мужчины к алкоголю, хотела отказать, но не зря Марик гений. Только у него одного из всей нашей труппы получается строить глазки кота в сапогах из Шрека. Разве выдержит это зрелище женское сердце. Тем более такое душевное как у нашей директрисы.
— Ален ты будешь?
Я отрицательно качаю головой и, дождавшись пока Наталья Георгиевна наведет кофе, спросила:
— Так что там со студией?
— Я же говорила, что новое здание маленькое, — делая глоток суррогатного кофе с коньяком начала объяснять она. — Отдел образования вынуждает меня сократить штат сотрудников и секции, — подумала и добавила. — Значительно сократить.
До меня стало, наконец, доходить к чему она клонит.
— Наталья Георгиевна, а как же мои пол ставки?
— Извини, Ален, — расстроено произносит она. — Мне даже Ксюшу придется уволить.
Осознание, что мой тщательно продуманный план, летит собаке под хвост, не заставило себя ждать. С этим гребанным переездом я автоматически теряю не только официальное устройство по совместительству, но и еще доход от танцевального класса. Какой бы он скромный не был, но у меня каждая копейка на счету.
За театральную студию я не переживала. Предприимчивый Марик обязательно, что-то придумает.
Вот сейчас раскрутит Наталью Георгиевну на вторую порцию кофе с коньяком, а может и коньяка без кофе, гениальные мозги заработают, и он в два счета найдет нам помещение.
Марик допил кофе, как-то оценивающе посмотрел на меня и с видом человека, которому пришла идея, как заработать миллион, хлопнув себя по лбу, осторожно поинтересовался:
— Зая, у тебя же квартира летом свободная?
Я угрюмо кивнула, еще не понимая, какая подстава мне светит, а Марик расплылся в широкой улыбке и заявил:
— Отлично. Ты же не будешь возражать, если мы временно перевезем весь наш реквизит к тебе? — и улыбается обезоруживающе самой частной улыбкой.
— Нет. Меня соседи убьют, — мгновенно покрылась холодным потом я, прекрасно зная, что Марик теперь с меня тепленькой не слезет.
— Да ладно, — только и отмахнулся этот гений, чтоб его собаки покусали. — Не трусь. С соседями я договорюсь.
Понятия не имею, как он собирался договариваться с нашим соседом справа суровым байкером, у которого шея толще, чем у Марика талия. Он ходит в качалку три раза в неделю и очень, ну просто очень, любит поспать. Как вы думаете, сосед оценит Кузнечика в исполнении нашего гения в девять часов утра?
— Наталья Георгиевна, может можно что-то сделать? — чувствуя, как горечь безысходности стискивает горло, спрашиваю я.
— Что?
— Я не знаю. Жалобу написать на имя главы района. Подписи работников школы собрать.
— Не думаю, что это поможет, — скептически покачала головой директриса.
— Но нельзя же сидеть, сложа руки! — с жаром воскликнула я. — А если завтра власти решать, что нам и музыкальная школа не нужна? Будем молча терпеть? Да, как они могли покуситься на нашу школу. Здесь же дети учатся! Не поможет глава, а мы дальше пойдем. Да! Есть же и на них управа в областной администрации.
— Поддерживаю, — поддакнул Марик, незаметно для всех подливая побольше коньяка в кофе.
Наталья Георгиевна задумалась, барабаня маникюром по столешнице стола, и наконец, чуть приосанившись в кресле, решила:
— Хорошо. Давайте попробуем. Алена, садись ближе. Будем сочинять.
Я пододвинула стул и впилась взглядом в монитор компьютера, краем глаза заметив движение у двери.
— Ну, я пошел реквизит собирать, — отмазался Марик и вздумал смыться, оставив нас одних решать бумажные проблемы.
— Куда?! — рыкнула я на свое ленивое начальство. — Давай помогай, коль вызвался.
— Я? — не понял мужчина, но, заработав от Натальи Георгиевны яростный взгляд, мгновенно преобразился. — Помогу. Конечно, помогу! Как не помочь?! — и почесал затылок. — Подписи собрать помогу.
И с этими словами тихо пристроился в уголочке, изредка поглядывая на нас.
Через час петиция на двух листах была готова. Осталось только собрать подписи и, вперед и с песней, можно идти на штурм районного отдела образования.
Правда ли, что хуже злой женщины может быть только безответно влюбленная женщина?
Луганский считал, что это прописная истина.
Иначе, зачем Алле Стефановне так издеваться над собственным начальником? Третий час подряд идет совещание по вопросу одной заезженной уже за неделю темы: квартальный бюджет района.
Блин, эта долбанная ненавистная экономика преследует его даже на этом, казалось бы, вольготном месте.
— Вот, посмотрите. — Стефановна тычет Царю в нос бумажку с какими-то загогулинами. — У нас дефицит бюджета. А все из-за чего? Из-за того, что отдел образования решил район по миру пустить.
Вася и так и эдак вертел документы, силясь понять их назначение. Какие к черту графики и коэффициенты? Твою мать, да она над ним просто измывается!
И сразу накатывает отдающие приятным послевкусием воспоминание. Как же хорошо и легко было работать с Женькой. Они друг друга с полуслова понимали.
— Алла Стефановна, а вы не могли бы оказать любезность и объясниться русским языком. А то мы тут все производственники, педагоги, строители и мало смыслил в ваших этих… м-м-м. Ну вы поняли…
Главный экономист района статная дама лет сорока иронично изогнула идеально прорисованную бровь.
— Мне казалось, здесь все предельно ясно. К вашему сведению, Василий Михайлович, я работаю четко по инструкциям Минфина.
Вот ведь стерва недотра… недолюбленная.
Все проблемы Луганского с отделом планирования и экономики начались в связи с уходом на пенсию предшественница Аллы Стефановны, которая к слову появилась в его царстве по просьбе вышестоящего руководства.
Разведенная, крашеная, силиконовая фифа с сильно завышенной самооценкой сразу приметила уже на тот момент холостого начальника и развернула серьезную компанию по завоеванию его сердца.
Завоевала. Но другой орган. И даже получила его в безраздельное пользование на две ночи подряд.
Луганский же в своей излюбленной кобелиной манере почти сразу переключился на чьи-то другие прелести и забыл про фифу.
А она не забыла.
И поминает до сих пор, не оставляя попыток прикарманить уже два самых жизненно важных органа в свои вампирьи когти.
Именно такие ассоциации у Васи вызывал ее яркий маникюр.
От чего-то вспомнились нежные без намека на лак пальчики Зайки, которыми она сжимала ворот своего нелепого костюма и по-идиотски мечтательная улыбка расползлась по суровой физиономии Царя.
— Вы меня слушаете? — раздался над ухом недовольный голос крашеной пираньи.
— Да-да. — Луганский честно пытался сосредоточиться и вникнуть в то, что так заунывно рассказывала Пиранья Стефановна, но вместо графиков перед глазами так и стояли задорные заячьи ушки и сногсшибательная улыбка нахальной динамщицы.
И ведь уже несколько дней из головы не выходит Зайчиха упертая.
— Ты какой-то в последнее время странный, — заметил Саныч, когда вконец утомленный обмусоливанием финансовых документов Луганский выдворил всех замов из кабинета.
— Правда? — удивился Вася.
Саныч не сводя с друга подозрительного взгляда, резюмировал:
— Бабу новую подцепил.
— С чего это ты взял? — вскинул брови мужчина.
— Больно у тебя рожа дебильная.
— Ну, спасибо, друг, — расхохотался Вася. — Обласкал.
Саныч хотел еще что-то сказать, но подозрительный шум в приемной заставил их обоих замолчать.
Голоса звучали на повышенных тонах. Один принадлежал заму Луганского Олегу Еременко, а второй женщине. И в этот момент она гневно рычала на мужчину:
Поделиться книгой: