Дело о перстне с сапфиром (СИ)

Вопросов о нем я тоже не задавала, потому что поначалу вообще словно впала в ступор и онемела от шока. Хэмптоны были последними, кого я увидела в трехдневном путешествии через всю страну, которое началось в Нью-Мексико и закончилось в Мэне. Мне не хотелось ничего, кроме как развернуться и отправиться обратно домой. Однако винить Хэмптонов в моей депрессии было смешно. Они всего лишь члены Ордена Святости — группы людей, которые верят в пророчества Арабет и ее потомков. Все эти люди — последователи, которые верят в меня и в роль, которую мне суждено сыграть во время конца света.

Когда Хэмптоны впервые меня увидели, они вроде как были поражены. Еще бы! С самого дня моего рождения они постоянно слышали обо мне — первом потомке Арабет женского пола за последние пять столетий. Судя по всему, мое появление на свет означало, что пророчества начинают сбываться и конец света уже совсем близко, но из-за почтения, с которым на меня поглядывала эта парочка, я чувствовала себя неловко. Даже в позвоночнике покалывало. В некотором смысле мне было их жаль. Но моя жалость была густо сдобрена обидой и гневом. Мне пришлось бросить все и всех, кого я знала и любила, ради Хэмптонов и таких, как они. И все потому, что они в меня верили. Разве не чушь?

Однако глядя на вещи с их точки зрения, я почти понимала, откуда взялось то самое почтение. Уж точно не совсем, но понимала. В их мире я как рок-звезда, главная тема всех пророчеств, передававшихся из поколения в поколение. Я и правда старалась посмотреть на все их глазами, и за тот день, что мне довелось провести с Хэмптонами, они мне очень-очень понравились. Они оказались совсем молодыми (слишком молодыми, по моему скромному мнению, чтобы иметь ребенка старшеклассника) людьми с кучей идей о том, как они изменят мир. После того, как я его спасу, само собой.

Ничего плохого Хэмптоны мне явно не желали, и я изо всех сил старалась отмести сомнения и по достоинству оценить все, что они для меня делали. Они виноваты не больше, чем я. Нас всех против воли втянули в катастрофическую череду событий, которые либо покончат с человечеством, либо восстановят равновесие. И если итог целиком и полностью зависит от меня, то у нас серьезные проблемы. Я и близко не так уверена в наших шансах, как уверены в них Хэмптоны.

В ночь, когда мы приехали, они проводили меня до кабинета директора, и миссис Хэмптон обняла меня, как родную дочь. Тут-то я и начала замечать общие детали. Во время поездки все относились ко мне одинаково — как к родной. Наверное, именно так я и выглядела в их глазах. В конце концов, они слышали обо мне годами, а надеялись на меня и того дольше. Как я могла на такое злиться? Как могла бросить им в лицо эту надежду, а потом топать ногами, кричать и дуться? Их вера в меня сбивала с толку, а вера в Бога воодушевляла. И в конце концов я решила смотреть на все это как на бонус, а не на бремя.

— А ты, случайно, не знаешь Пола Хэмптона? — спросила я у Кристал. — Меня просили здесь его найти.

— Вроде бы нет. В каком он классе?

Я начинала жалеть, что она всего лишь восьмиклассница. Вряд ли у них с Полом есть общие уроки. Впрочем, я понятия не имела, в каком классе учится Пол.

— Точно не знаю. Просто с чего-то решила, что он старше.

— Можем спросить у Уэйда за ужином, — предложила Кристал.

— Спросить у Уэйда о чем?

Мы обе развернулись и увидели, как к нам бежит Уэйд — второй мой единственный друг в Бедфорд-Филдс. Он классный. А еще он один из тех, кто остался классным, даже когда выветрилась моя новизна. Как только он остановился рядом с нами, темные волосы капитально растрепались.

Ответом его удостоила Кристал:

— Знаешь ли ты Пола Хэмптона.

Уэйд нахмурился:

— Еще бы не знать. Его все знают. Да он тут целую вечность учится.

— Надо же, — пробормотала Кристал. — Видимо, я умудрилась его не заметить.

Темные глаза Уэйда остановились на мне под аккомпанемент игривой улыбочки.

— Где тебя носило? Ты пропустила лекцию мистера Партона о том, как не писать сочинение на пять страниц.

— Не может быть! — закатила я глаза. — Поверить не могу, что все пропустила. А ведь я так хотела попасть именно на эту лекцию!

— Все только об этом и говорят. — Уэйд достал из рюкзака яблоко и откусил здоровенный кусок. — Ну все, я побежал. Надо вылезти из этого дерьма и залезть в другую одежду перед ужином.

На ужин можно было приходить не в школьной форме, но все равно оставались строгие правила, которым все следовали и даже на ужин одевались чересчур чопорно, на мой вкус. Поэтому я оставалась в форме. Видела я, что бывает с учениками, которые нарушают правила. Их тут же выводят под белы рученьки и сопровождают к директору. Предпочитаю помереть от укусов тысячи муравьев, чем оказаться под эскортом в полном богатеньких деток помещении, которым делать больше нечего, кроме как от души надо мной посмеяться.

— Интересно, что сегодня подадут, — проговорила Кристал, как только Уэйд умчался восвояси.

Так и подмывало позвать его обратно. Не нужно ему знать о записках, но когда он рядом, как-то спокойнее.

— Надеюсь, будет пицца с креветками, — добавила соседка, когда мы снова пустились в путь до нашей комнаты. — Люблю пиццу с креветками.

Со временем я узнала две крутейшие вещи о штате Мэн. Во-первых, здесь поразительные, по-настоящему шикарные пейзажи, да еще и таких оттенков зеленого, каких я отродясь не видела. А во-вторых, тут обалденная еда. Столько морепродуктов я не ела за всю свою жизнь и уже успела всей душой их полюбить. Морепродукты в Райли-Свитч — это консервированный тунец на ржаном хлебе.

Говоря о еде и представляя удивительные пейзажи, я уже начала чувствовать себя нормальной, как вдруг мы свернули за угол и нарвались на моего новенького заклятого врага.

— Привет, Пратт, — буркнула Кения, которая стояла у стены и внимательно изучала черный лак на ногтях.

Впервые за все время в Бедфорд-Филдс я почти обрадовалась ее присутствию, которое теперь почему-то успокаивало. Когда рядом со мной еще два человека, шансы на то, что меня зарежут в коридоре, сильно уменьшаются.

Расправив плечи, я притворилась на сто процентов нормальной и прошла мимо, всей душой надеясь, что Кения пойдет следом. Хотя бы просто поиздеваться надо мной.

— Привет, Кения. Сочувствую по поводу прически.

На мое мнение о ее волосах ей явно было наплевать. Хотя их столько раз осветляли, что теперь они смахивали на искусственную паутину, которую продают на Хэллоуин. Ухмыльнувшись, Кения двинулась за нами.

Пришлось прятать облегченную улыбку.

— Что-то ты бледная, — не отставая ни на шаг, заметила Кения.

Злобно зыркнув за плечо, Кристал взяла меня под руку. Внезапно земля слегка накренилась, и меня повело чуть влево.

— Со мной все в порядке, — отозвалась я, устояв на ногах. — Неужто ты обо мне беспокоишься?

— Еще чего! — фыркнула Кения. — Однако вынуждена признать, что ты вызываешь во мне некоторую долю любопытства.

— С чего бы ты стала любопытствовать по поводу кого-то вроде меня?

— Вот именно. И оттого все еще любопытнее.

***

Едва переступив порог комнаты, я бросилась к ящикам на поиски оружия — чего угодно, чем можно было бы защититься. Кристал уселась на свою кровать и молча за мной наблюдала. Секунд на пять я мысленно согласилась с ней в том, что надо бы отнести записку директору, но все-таки вовремя пришла в себя. Это лишь привлечет ко мне ненужное внимание. В конце концов, я здесь прячусь, а значит, нужно оставаться инкогнито, а не тянуть на себя свет прожекторов.

Я снова пыталась дозвониться бабушке с дедушкой, но в третий раз попала на голосовую почту, а это уже чересчур странно. Телефон со специальным номером они везде носят с собой. По крайней мере кто-то один из них днем и ночью держит его у себя.

Не дождавшись ответа, я решила наплевать на инкогнито и позвонила на обычные сотовые. И опять ничего. Потом набрала стационарный в магазине — тоже без толку. С каждой минутой росло беспокойство. Может, позвонить Бруклин или Глюку? Или сразу в церковь?

Никто, кроме бабушки с дедушкой, не знает, где я. Если я позвоню лучшим друзьям, то как им все объясню? Будут ли они рады меня услышать? Или, может быть, они злятся, что я сбежала? Я понятия не имела, как они отреагируют, хотя мысленно проигрывала сцену нашей встречи тысячу раз. Мы с Бруклин увидим друг друга с разных концов заросшего зеленой травой поля. Подруга побежит мне навстречу с распростертыми объятиями. Глюк тоже, но споткнется обо что-то (возможно, о воздух) и прольет миндальный капучино с ирисками и обезжиренным молоком прямо мне на новенькое белое развевающееся платье, которое я куплю по дороге домой специально для того, чтобы бежать по полю. Кэмерон будет стоять в сторонке и ругаться, что все мы сумасшедшие и он жалеет, что когда-то с нами познакомился. А Джаред…

Джаред будет улыбаться. Он скрестит на груди руки и будет ждать, пока мои друзья не нарадуются встрече со мной, а потом подойдет, крепко меня обнимет, наклонится и…

— Лоррейн!

Я рывком вернулась в настоящее и, моргнув, уставилась на Кристал.

— Я знаю, что делать! — воскликнула она с огромными глазами, в которых сиял чистейший энтузиазм. — Можно подсунуть записку в кабинет директора, будто бы ее написали ему.

— Ну конечно! Нас за это ни в коем случае не исключат. И не арестуют.

— Да нет же! Это идеальный план. Если угроза будет в адрес директора, власти бросят все ресурсы на поиски того, кто послал записку.

— Ага. И вуаля — тюремный срок. Для нас.

Кристал закатила глаза, а я полезла под кровать за сумкой, которую привезла из дома.

— Нет. Они наверняка проверят бумажку на отпечатки пальцев.

Вытащив сумку, я вылезла из-под кровати и смерила соседку вопросительным взглядом:

— И найдут наши.

— Вовсе нет. Ой… Да. Забудь.

Раздосадованно сдув с глаз челку, Кристал упала на кровать.

Перекопав всю сумку, я отчаялась найти какое-нибудь оружие среди своих пожитков. Вряд ли Пикассо испугается расчески. Или зубной щетки. Хотя я, наверное, могла бы заточить ее, как это делают в тюрьме. Сделать из нее заточку, в общем.

— Ты не в курсе, как делаются заточки? — спросила я у Кристал.

Поскольку мои вещи закончились, я перешла на ее.

Кристал перевернулась на бок, подперла голову рукой и снова принялась за мной наблюдать.

— Знаю, наверное. Нам понадобятся мыло, зажигалка и старая расческа-гребешок.

Я застыла:

— Из какого фильма ты такого понахваталась?

— А причем тут фильмы? — задумчиво нахмурилась Кристал. — Я таким в детстве баловалась. Дай мне время, и я сделаю шикарную заточку из эмблемы дракона с помощью ножа для фигурной резки овощей. Ну и без мыла тут не обойтись.

Кажется, я стала восхищаться Кристал в десять раз сильнее.

— Ты просто супер.

Она посмотрела на меня так, будто не поняла. Будто я вдруг заговорила на иностранном языке.

— Спасибо, — наконец отозвалась она спустя добрую минуту. — Никто никогда мне такого не говорил.

Я встрепенулась:

— Что ж, печально, потому что это правда. Я пойду в столовку пораньше, чтобы раздобыть нож.

— Ладно. Мне пойти с тобой?

— Нет. Не хочу втягивать тебя в неприятности за кражу.

— Но я могу помочь! — подскочила соседка. — Могу постоять на стреме.

Перед ней открывалось блестящее будущее. И, хотя мне очень не хотелось оставаться одной, я не могла допустить, чтобы ее отчислили. Или нанесли множество колотых ран, если вдруг объявится Пикассо.

— Я справлюсь. А ты оставайся здесь и начинай придумывать план, как нам вычислить художника и при этом не попасть в тюрьму.

— Но я лучше думаю, когда чем-то занята.

— Кристал…

— Ты так запросто от меня не избавишься. — Определившись с решением, она уперла кулаки в бока.

— Ладно. Но если ты проворонишь Гарвард, потому что загремишь в колонию для несовершеннолетних, не приходи ко мне потом плакаться.

— Гарвард?! — оскорбленно ахнула Кристал. — Я нацелена на Стэнфорд. Сан-Франциско давно по мне плачет.

— Класс. А в слезах он не говорит тебе «Эй, маленькая психопатка, хочешь конфетку?»?

— Откуда ты узнала?! — притворно удивилась Кристал, в чьих глазах я безошибочно распознала веселье.

Из комнаты мы выходили, заливаясь смехом.

Ужин не подадут еще как минимум час, но, надеюсь, двери столовой будут не заперты. Наверняка там найдется нож, который можно будет носить с собой для самозащиты. Однако едва мы вышли из комнаты, я лицом к лицу столкнулась с Кенией. Опять. Да что с ней, блин, такое?

В самых темных и глубоких уголках моего разума засвербело ощущение чего-то знакомого. Меня и раньше преследовали. Причем преследовал тот, кто в то время был от меня не в особом восторге. Кэмерон Ласк.

Кения вела себя точно так же. Появлялась, будто из ниоткуда, была вся из себя загадочная и неуловимая. Вот только Кэмерон, как я потом узнала, преследовал меня, чтобы защитить, а не надрать мне зад. А у Кении имелся при себе складной нож — оружие, которым она, похоже, прекрасно умеет пользоваться. Я не могла решить, хорошо это или плохо. И пусть она намерена во что бы то ни стало измываться надо мной при каждом удобном случае, с тем же успехом она может оказаться весьма полезной.

В других обстоятельствах я бы делала все возможное, чтобы она тратила свое время на что-то более полезное. Например, пошла бы учиться танцу живота или занялась скайдайвингом без парашюта. Но сейчас мне хотелось, чтобы Кения ошивалась где-нибудь поблизости. Ясное дело, ей об этом знать совершенно не стоило, поэтому я продолжала играть роль несчастной жертвы.

— Тебе больше заняться, что ли, нечем? — спросила я якобы расстроенным тоном. — Я слышала, тут где-то бродят третьеклассники с деньгами на еду. Если поторопишься…

Кристал закивала в знак согласия:

— А можешь ограбить ликероводочный. Говорят, подобная деятельность приносит немалый доход.

Я удивленно улыбнулась соседке. А она, оказывается, не промах!

— А еще, — тщательно выверенным тоном скучающей особы заговорила Кения, — я могу подождать, пока вы не останетесь совсем одни, и перерезать вам обеим глотки.

Я резко остановилась и развернулась к ней. Она тоже остановилась и, уставившись на меня пытливым взглядом, подозрительно поинтересовалась:

— В чем дело?

А вдруг это она? Вдруг она подсунула мне в карман записку? Я думала, это был тот парень, но как знать, когда именно записка оказалась у меня? Может, Кения подбросила ее раньше, а я не заметила, пока не оказалась в туалете, чтобы извергнуть в унитаз последнюю еду.

— Это была ты?! — рявкнула я, едва веря, что она могла так далеко зайти со своими дурацкими угрозами. Впрочем, они могли быть не такими дурацкими, как я думала.

— Я? — Кения дернула меня за руку к себе. — В смысле?

Я рывком освободилась. Меньше всего на свете хотелось опять увидеть ее смерть, хотя одно и то же видение дважды не приходило ко мне еще никогда. Одного раза хватало с головой. Но на всякий случай я все же попятилась, пока между нами не влезла Кристал.