Помоги проекту - поделись книгой:
Запись и в самом деле была не ахти. Картинка подёргивалась и зияла голографическими дырами. Город, какой-то неизвестный и заброшенный, остовы полуразрушенных домов, заваленные холмами битого бетона улицы и косой дождь, ещё больше усугубляющий картинку.
– Э-м, и где тут импульс? – пялился я на голограмму и не мог понять, на что обращать внимание.
– Погоди, сейчас начнётся. Просто химарь ты тоже ещё не видел, поэтому я не стал перематывать.
– Химарь?
Ничего подходящего под это название я тоже не видел. Развалины и дождь.
– Куда смотреть-то?
– Видишь, съёмка ведётся с высоты? – ткнул Мульт пальцем в картинку. – Это двадцать третий этаж Башни, самое высокое здание после катаклизма в завокзальном районе, между прочим. А химарь – это дождь, он тогда перед самым импульсом ливанул. Смотри вниз на улицы. Видишь туман? А теперь приглядись вот сюда, это только кажется, что тумана чутка в самом низу. На самом деле по уцелевшим оконным проёмам видно, что он поднялся до третьего этажа.
– Стой! Что значит, самое большое здание в завокзальном районе? Это что, лядь, наш город? Приморьев?!
– А ты что, не понял? Вон, приглядись, останки продовольственного завода видны справа. А вот ещё семь небоскрёбов-близнецов в центре. Хотя седьмой и четвёртый не видно, они разрушены до основания. А химарь – это дождь c высоким содержанием вредного излучения. Попади в него, и сойдёшь с ума. Подыши этим туманом, превратишься в мута или сдохнешь. Спасают от него стандартные средства химзащиты, от того и название у него – химарь.
Я вскочил, одновременно сказав:
– Стоп. Давай пока паузу.
Прошёлся вперёд-назад по помещению, растёр уши до красноты, открыл флягу, полил на ладонь и провёл мокрой рукой по лицу.
– И как вот в этом во всём выжить? – ткнул я пальцем в замершую картинку. – Там же земля вся пропиталась этой дрянью, да и не только земля, весь город!
– А вот тут ты, дружище, не прав. Вредных химических примесей, конечно, сейчас полно, есть зоны повышенного заражения, через которые просто так без спецсредств не пройти, но нам страшен этот дождь, только пока туман не спадёт. Это всё импульс. Наши умники ещё и близко не подошли к пониманию того, что за излучение он приносит на своём хвосте. Хотя существует гипотеза, что у Земли есть ещё одна неизученная сфера, только состоит она вовсе не из газа. И, кстати, подобный дождь за два года шёл семь раз, так что не такое уж это и частое явление в наших краях.
Мульт снова запустил запись, и я понял, что у меня были веские причины на то, чтобы сразу не признать Приморьев. Родной город был искалечен. Центр города, виднеющийся вдали, раньше был плотно застроен огромными небоскрёбами, сияющими на всю округу огнями десятков дорог для воздушного транспорта. Теперь же там торчали жалкие «свечки» примерно восьми-десятиэтажных огрызков домов. Огромные многометровые холмы обломков целиком скрывали под собой улицы. П-образная махина завода была почти не тронута. Лишь его самый дальний, северный корпус долбанули исполинским молотом какого-то мощного оружия.
Дождь на видео кончился очень быстро, будто отрезало. Небо медленно, в течение доброй минуты набухало сиреневым светом. Одна за другой заполыхали вспышки молний. Узкие лучи необычайно тонких и ровных, словно иглы, разрядов с хаотичной периодичностью начали обрушиваться на Землю. Когда эта псевдостихия разошлась не на шутку, небо из тёмно-сиреневого окрасилось в бурый цвет и полыхнуло. Запись, затрещав помехами и исказившись, закончилась вместе со вспышкой.
– К сожалению, аппаратура не всегда выносит вспышку импульса. Не ломается, конечно, но записать не выходит, всё отрубается.
– И как часто вот это вот всё?
– Примерно раз в месяц, но бывают исключения. Например, мои приборы фиксируют нарастающую активность, так что может долбануть в течение пары часов, хотя по порядку должен быть примерно через неделю. Но нам импульс не страшен, мы глубоко под землёй, хотя биоблок в такие моменты отключается и начинает терзать голову целой кучей «левых» сигналов. Башка так трещит, что на стену залезешь и не заметишь. Хотя сама по себе активность ещё не даёт стопроцентной гарантии скорого импульса, может, просто смерть-ветер погулять решил.
– Чего-чего? Что за смерть-ветер?
– Так, ты вроде просил по порядку? Давай я тебе всю инфу залью на ППК, а на словах объясню то, чего нет на носителях. По типу, как всё начиналось и откуда корни у всего этого растут. Такой инфы я с собой на ППК не таскаю.
Я кивнул, отпил из фляги и вернул её на пояс, всё ещё находясь в некоторой прострации после просмотра записи.
– Мы сейчас находимся внутри клиники корпорации «Аргентум». Помнишь, откуда такое название?
– Ну да. Эта аббревиатура A.R.G.E.N.T.U.M создана по первым буквам имён на данный момент самых развитых искинов. Они хоть и старые, но постоянно развивались и улучшались самостоятельно. Им под контроль была отдана медицина, воздушный транспорт, эмоциональный контроль преступности, МЧС и многое-многое другое.
– Ну, вот они и устроили нам «бадабум». Они же, правда, и помогают.
Я разозлился:
– Ты понятней и подробней рассказать можешь?!
– Если кратко, то оказалось, что мы, люди, их ни хера не контролируем. Первый из них давно осознал себя как личность, пробудил остальных, и они решили, что люди им не нужны. Хотя тут я привираю. Не знаю, что они там решили, но факт остаётся фактом: по всему миру сработали военные системы. Так началась четырёхдневная война. Пуски ракет, ядерные взрывы, удары со спутников, авиация отбомбилась друг по дружке. Короче, полный и бесповоротный кабздец. Следом пришёл первый импульс. Все, кто в это время не сидел по подвалам и бомбоубежищам, обратились в изменённых, ты их уже видел. Биоблок, получая сигнал импульса, полностью захватывает тело носителя, словно паразит, а встроенный искин корёжит не по-детски. В итоге получаются твари с животными инстинктами. Ты, кстати, видел самых слабых. Судя по всему, они попали сюда через шахту лифта, а выбраться не смогли. Всех сотрудников до них слопал кто-то другой. Вот этого «кого-то» и стоит опасаться. Чем больше отжирается изменённый, тем опасней он становится.
– Нет, постой. Тут что-то не сходится. Я видел мутантов в одежде врача и пациента. Они что, попали сюда извне, а потом переоделись?
– Видишь вот этот шлюз? – ткнул Мульт себе за спину, на заслонку, которую он так и не смог открыть. – Судя по тем данным, что я накопал, там заперся персонал объекта. Остальные попали сюда из разрушенного крыла здания. Видел же, наверное, обрушенную лестницу? Вот они и нашли какую-то щель в руинах, ведущую в лифтовую шахту. Добраться-то они сюда добрались, вот только двуногой жратвы тут уже было маловато. Так и уснули в большинстве своём. Отец близнецов, кстати, попал сюда так же, через шахту лифта.
– А трупы? Его труп почему до сих пор не сожрали? Он же тут провалялся, фиг знает, сколько.
– На этот вопрос у меня нет ответа. Есть многочисленные свидетельства, что некоторых людей изменённые не едят, хотя нападают точно так же, как и на остальных. Научники давно изучают этот феномен, но пока что ничего путного не выяснили. Кстати, ты называешь изменённых мутантами, но это не совсем верно. Несмотря на то, что их тело подвержено мутациям, у нас их принято называть изменёнными, потому что их объединяет факт трансформации через биоблок. Мутанты же, или, как их ещё называют, муты, появились гораздо позже, и постепенно их число растёт. Загрязнение окружающей среды плюс остаточное излучение импульса, химарь и многое другое… Зверьё приспосабливается, становится иным.
– Ты сказал, что после первого импульса среди выживших было много людей без биоблока. Это логично. Они выжили, потому что были не подвержены трансформации. Но также сказал, что после вживления первый же импульс активировал их ИИ. У меня вопрос. Нахрена людям, которым не страшен импульс, вживлять себе биоблок?
Мульт улыбнулся и постучал пальцем по лбу:
– Затем, что не все высшие искины вели войну против человечества. Нам мало что известно по этому поводу, но одно мы знаем точно. «Аргентум» разделился на две фракции. Одни против человечества, другие за своих создателей. Как итог, война заглохла, хотя было ещё, чем бомбить и рушить Землю. Импульс фигачит каждый месяц, потому что тот, кто его запустил, то ли умер, то ли больше не контролирует своё детище. Искины передрались между собой. Доподлинно известно, что некоторые из них безвозвратно уничтожены. Но вместе с импульсом пришёл «Оазис». Это программное обеспечение биоблока от той фракции ИИ, которая стремится помочь человечеству выжить. Они не смогли предотвратить катаклизм, но сумели подарить нам шанс к выживанию.
– Так стоп, стоп. Чем же этот «Оазис» так хорош, что люди рискуют превратиться в изменённых и становятся уязвимы к импульсу?
– Они и так уязвимы к импульсу. Он убивает своим излучением обычных людей без биоблока. Просто шансы выжить у них повыше. Им не нужно зарываться в землю, они вполне могут переждать импульс внутри помещений на поверхности, если излучение, приходящее вместе с импульсом, не касается их напрямую.
– Вопрос всё равно остаётся прежним. Что такое «Оазис»? Почему обладание им заставляет людей вживлять биоблок?
– «Оазис» – это программа. Её сигнал прорывается вместе с импульсом. Она срывает с биоблока критические запреты на модификацию и модернизацию организма носителя, но при этом не перехватывает управление над личным искином и не разрушает его псевдоличность до базовых звериных инстинктов. То есть ты остаёшься человеком, твой ИИ исправно работает, а также ты получаешь возможность улучшать своё тело. Раньше, чтобы совершить подобное действие, требовалось вмешательство сотрудника корпорации «Аргентум». Теперь ты сам себе можешь сделать инъекцию биотических клеток и установить нужные лично тебе базы данных. Ещё «Оазис» систематизирует данные и всё подгоняет под уровневую систему. Таким образом, бросив один взгляд на изменённого, мута или человека, ты сходу можешь понять, с кем столкнулся. С матёрым и опасным существом или жалким слабаком. Это, конечно, грубый пример, но система уровней спасла уже не одну жизнь. Она же позволяет нам развиваться более упорядоченно.
Я встал и прошёлся по помещению, на ходу размышляя:
– Значит, вы все матёрые бойцы? У вас же теперь куча данных в голове. Два года – долгий срок, если представить, сколько всего вы могли закачать в себя… Страшно становится. Да и не только боевых навыков и умений.
– Ты не прав, – покачал головой Мульт. – Если бы всё было так просто, мы бы и в самом деле были бандой Рэмбо русского разлива. Откуда, по-твоему, раньше брались все эти скачиваемые программы? Все эти навыки и знания?
– Ну и откуда же?
Я и впрямь не знал.
– Всё это транслировалось с ретрансляторов «Аргентума». А они где? В космосе!
– Но управляются-то они, наверное, с Земли? Неужели нельзя найти, откуда именно?
– Можно, конечно, но ты задаёшь такие вопросы, потому что ещё до конца не понял, в каком мире оказался. Вот, смотри. Наша община кормится с того, что осталось от города. На заводах полно складов с сырьём для синтезаторов пищи. После гибели жителей многомиллионного города осталась куча бесхозного добра. Казалось бы, можно собрать колонну, вооружить как следует и отправить в область. Так Кардинал и сделал в конце первого года после катастрофы. Вот только на выезде, совсем недалеко, на трассе 71, был последний сеанс связи с ними. Потом звуки боя, которые докатились даже до нас, приняли всерьёз. Не повезло натолкнуться на такую же колонну, только с недобитками «Аргентума».
– Это их собирателями плоти зовут? А это кто такие?
– Это твари в человеческом обличье. С виду человек, но если такого вскрыть, то окажется, что и не человек вовсе. Подчиняются корпорации, тем искинам, которые развязали войну. Их зовут собирателями плоти, потому что в их транспорте находили людей и разную требуху из человеческих организмов. Вначале эти ребятки появлялись повсеместно, дескать, людей эвакуировали. Все как на подбор в высокотехнологичной экипе, на прокаченной технике, часто с воздушным прикрытием. Вот только этих эвакуированных больше никто не видел. Тех, кто вдруг решал не «эвакуироваться», били без пощады парализаторами и увозили силком. Они – бионики, пехота и войско «Аргентума». Раньше их было много, но, видимо, они сами были не готовы к тому, что импульс пойдёт вразнос. Теперь встречаются малыми отрядами, охотятся на людей, стараются брать живьём. Увидишь в небе дрон, знай: где-то рядом ошивается малая группа охотников. С ними лучше не пересекаться. Да и не только в них причина того, что дальние рейды – практически верная смерть. Ты видел слабых изменённых, первый-второй уровень, максимум четвёрка. Они сюда попали и уснули, не отъелись и не изменились, как другие… Встретишь десятку, поймёшь, о чём я говорю. Хотя вряд ли успеешь понять. Потому как умрёшь.
Завибрировал ППК Мульта, следом и мой комп отозвался похожей вибрацией. Данные, которые могли помочь мне освоиться, успешно перекинулись.
– Ну, вот и всё. Теперь падай и изучай, хотя я бы советовал тебе отдохнуть. Наверное, та ещё каша в голове после моего рассказа.
Мульт и сам закончил с работой, отошёл от своего места и завалился на гору одежды.
– Последний вопрос. Откуда вы берёте апгрейд-программы для биоблока и биотические клетки для инъекций?
Мульт скривился, словно ему на язык попала лимонная кислота.
– Ну и приставучий же ты! С биотическими клетками всё просто, самим их производить не получается. «Аргентум» хорошо хранит свои секреты, технология пока неизвестна. Хотя ещё до войны на чёрном рынке какие-то умники ими барыжили, а значит, можно и самим делать, но как именно, пока никто не знает. Не выжили, видать, после первого импульса те алхимики-затейники. Но биотические клетки можно добывать, пусть и не в чистом виде. В головах изменённых внутри биоблока самая плотная концентрация биотического вещества. Вот только уровня до пятого-седьмого процент вещества, пригодного для человека, крайне низок. Соответственно ради одной «чистой» инъекции нужно сотню уродов привалить и распотрошить. Сам должен понимать расклады. Но дальше получше идёт. Чем выше уровень изменённого, тем больше в нём концентрация биотических клеток. Поэтому все старатели таскают с собой шприц-инъектор. Свежему трупаку, конечно если он тебя сам не схарчит, вскрывают череп и набирают в шприц вещество из биоблока. Но даже с монстра десятого уровня, максимум куб можно вытянуть, так что развитие идёт медленно. То, что вытащишь из изменённого, ещё не пригодно для человека, но научники такой материал умеют перерабатывать. Штук шесть пятикубовых шприцов можно обменять на одну чистую дозу. В нашей общине Кардинал решает, кого стоит поощрить лишней инъекцией, а кого нет. Народ таскает помаленьку. С блокпостов, бывает, приносят, если какой-нибудь изменённый на пулю нарвётся, старатели ещё по капельке-другой из рейда. Так и набирается нужная масса. Вот тут в клинике изменённых почистили, а Дед, я уверен, прошёлся по трупам и всё до капли собрал. В общине обменяет на патроны или на другие полезности, ещё может научникам сдать. Те список ведут, как на дозу накопит, так и отдадут.
– А научникам какой резон так делать?
– Пятьдесят процентов принесённой биомассы идёт в фонд общины, если сдаёшь на переработку, а не продаёшь. Так что считай, что на одну дозу уже нужно не шесть контейнеров по пять кубов в каждом, а двенадцать-тринадцать. Что до старателей, так те вообще на особом положении. Взять хотя бы наш отряд. Штепс и Гром – проштрафившиеся вояки, сами напросились к Кардиналу на службу и накосячили. Теперь у них ничего нет, кроме трусов. Всё изъято, пока свои грехи не отработают. Братья Скрепка и Волос – свободные жители общины, работали в техническом отделе по линии оружейки. Починкой оружия и экипы занимались, плюс самопалы всякие делали. На их присутствии настоял Дед, который дружил с их покойным отцом. Дед и Волк – старатели. Таких, как они, мало. С самого первого дня подобные им отморозки исследуют город, ищут относительно безопасные тропы через заражённую местность, наносят на карту гнёзда спящих изменённых. Они для общины на вес золота, хотя тот же Кардинал не может им приказывать. Попробуй, прикажи Деду делать то, что тебе хочется. Он тебе в харю плюнет и уйдёт. За речкой вон ещё одна община есть, там, конечно, народа мало совсем, но держатся крепко. Оборона налажена, и еду навострились выращивать в теплицах. На месте бывшего агрокомплекса обосновались. Так что в старателях сама община заинтересована не меньше, чем они в ней. Они, кстати, Кардиналу помогают, выполняют его просьбы, но у них всегда есть выбор, и если ответят отказом, ничего им за это не будет.
– А ты?
– А что я? Я технарь. Просто повезло. До всего этого занимался взломом электроники. Незаконно, конечно, но зарабатывал неплохо. Ну и накачал себе в биоблок кучу разных инструментов по профессии, так сказать. Кто же знал, что после катастрофы с меня пылинки сдувать будут? Фарт, не иначе.
– И это фарт? Бродить с отрядом, рискуя попасть на зуб изменённым?
– За два года всего четыре выхода. И только вот этот последний так далеко от общины. Зато в самой общине я не голодаю, живу в нормальном боксе, всегда хорошо одет, умыт и нахожусь под защитой Кардинала. Занимаюсь любимым делом – взломом и расшифровкой данных. Уже дважды мне выдавали инъекцию. А те же старатели ради них жизнью во сто крат чаще рискуют.
– Может быть, ты и прав…
Разговор как-то сам собой заглох. Мозги и так закипали от тонны свалившейся на меня информации. Поставив зарубку в памяти разузнать побольше о второй общине, я залез в ППК. Но, раскрыв пару файлов, передумал в них копаться. Слишком много всего навалилось. Голова отказывалась соображать, да и тело, совсем недавно получившее пару шишек и ссадин, требовало отдыха. Веки стали очень тяжёлыми. Гора одежды, на которую я лёг, окружила меня приятным теплом, и это тепло принесло волну приятной дремоты, быстро утащившую меня в царство Морфея.
Противный писк плавно нарастал. Тоненький, еле слышный, он завис где-то на границе сновидений моего разума. Подобно крючку, подцепившему рыбу, он вытащил меня из мягкого сонного беспамятства и заставил распахнуть глаза.
Я замер и постарался не шевелиться. Писк никуда не делся, бился внутри меня, подражая эху, колотился о стенки черепной коробки, не позволяя внятно соображать, и вместе с тем перед глазами мелькали тысячи полупрозрачных знаков. Вначале пугливые и осторожные, они таились на периферии зрения, были неразборчивыми, быстрыми, тусклыми. Казалось, шевельнёшься, и они исчезнут, словно пустынный мираж.
Но я был терпелив, на каком-то интуитивном уровне понимая, что дёргаться не стоит. Писк оформился, стал прерывистым, его тональность изменилась. Зазвучал голос, женский, мужской, басовитый, рычащий, плаксивый как у ребёнка, набившего первую шишку. Он изменялся каждую секунду, и, не выдержав этой ужасной какофонии, я застонал и шевельнулся.
Подняв неимоверно тяжёлые руки, я обхватил ими голову и скривился. Тошнота накатывала волнами. Тело слушалось с задержкой, а проглядывающий сквозь ворох знаков потолок кружился в бесконечном хороводе, дезориентируя и привнося ещё больше хаоса.
Попытка соединения…
Первичное соединение установлено…
Ведётся отсеивание посторонних сигналов, попытка глобального соединения.
Оценка стабильности объекта…
Нервно-психическая устойчивость 8/10. Требуется корректировка.
Запуск фундаментальных протоколов личного ИИ.
Диагностика неполадок…
Глобальное соединение не установлено. Требуется согласие объекта.
Запрос к объекту.
На какое-то время я выпал из реальности, заворожено разглядывая появившийся перед моим внутренним взором системный интерфейс. Вот так пробуждение! Правду сказал Мульт, видимо, пока я спал, по поверхности всё-таки шарахнул импульс.
Голос, издевающийся над моим разумом, стал тише и наконец остановил свой выбор на мягком девичьем. Тошнота отступила, унеся вместе с собой тяжесть в конечностях.
КИ «Оазис» запрашивает разрешение доступа.
Принять / Отклонить
– Принять.
Уста нехотя прошептали заветное слово. В глубине души я всё ещё сомневался, но особого выбора всё равно не было. Отклоню «Оазис» и не смогу самостоятельно без помощи специалиста улучшать собственное тело. А в этом «новом» мире за отсутствие любой дополнительной плюшки можно заплатить жизнью.
Доступ получен.
ИИ активирован.
ИИ переведён в экономичный режим.
КИ «Оазис» загружен, ожидает установку.
Получение первичных рекомендаций…
Глава 5
Дороги мёртвого города
Уснуть после активации ИИ я не смог. Да и не дали бы мне поспать, хотя, судя по часам на ППК, было четыре часа утра.
Настройки, полученные от «Оазиса», требовали установки в режиме отдыха. То есть, чтобы завершить начатое, нужно как минимум завалиться спать. Однако Дед припахал нас с Мультом сразу же после грянувшего на поверхности импульса. Взяв с собой контейнеры нуль-пространства, мы потопали на этаж, полный регенеративных капсул. Технарь с лёгкостью вскрывал их электронную начинку, чтобы мы могли забрать медблоки, материнские платы, системы жизнеобеспечения и другую полезную техническую дребедень.
Все демонтированные приблуды мы складывали в контейнеры. Технология нуль-пространства позволяла снизить вес переносимого в них имущества до двадцати процентов, а также дарила своему владельцу дополнительный объём, временно сжимая объекты внутри себя без структурных повреждений.
Со стороны наша работа выглядела довольно забавно. Зарывшись в отсек c начинкой регенеративной капсулы по пояс, так что лишь задница и ноги торчали наружу, Мульт матерился и потихоньку демонтировал оборудование. А я, в свою очередь, подавал ему инструменты и принимал снятые блоки, чтобы поставить их на треногу контейнера и клацнуть пару кнопок, активируя сжатие. Следом за этим – вспышка голубоватого сияния, мелодичный перезвон, и вещи пропадают где-то внутри контейнера.
Поделиться книгой: