Помоги проекту - поделись книгой:
Нижняя челюсть урода, выглядевшая почти человеческой, раздвинулась точно посередине, и в синеватом свете ламп показались покрытые слизью клыки. Резко дёрнувшись, словно атакующая змея, ОНО вцепилось в ногу трупа и, издавая урчание, похожее на кошачье, потянуло труп за угол.
Я ещё долго сидел и не смел пошевелиться, слушая, как звуки удаляются, и, судя по всему, тварь скрылась где-то в шахте лифта.
Лишь в тот момент, когда лёгкие начали гореть огнём, я наконец очнулся и понял, что всё это время не дышал. Кое-как разогнув палец на спуске, я поднёс пистолет к глазам и еле сдержал порыв выматериться вслух. Наградное оружие оказалось снабжено индикатором распознавания личности, который я при первичном осмотре не заметил. Никто кроме его владельца не сможет из него выстрелить, потому что спусковой крючок реагирует только на его палец. Такие стволы не просто редкость, а настоящие реликты, потому что подобная модификация стоит в десятки раз дороже самого оружия.
Стараясь не шуметь и улавливая ушами малейший звук, выбивающийся из общего фона, я начал срывать с трупа кобуру и пояс. Плевать на запах и склизкую кожу ремня! Плевать на всё. Сейчас не до нелепой брезгливости. Тварь, утащившая охранника, либо слепа, либо очень плохо видит, ориентируясь на другие органы чувств, а значит, если нужно, я сам буду вонять как труп, лишь бы она про меня не узнала.
Кобура пристроилась на моей ноге, и бесполезный для меня пистолет тут же отправился в её прогнившее нутро. Ремень перекочевал на халат вместе с несколькими подсумками. В них я даже не заглядывал, считая, что у меня нет на это времени. Сунулся было к дробовику, но он оказался погнут и неработоспособен, а значит, и нужды смещаться ближе к шахте за патронами, оставшимися в сумке, у меня больше не было.
Отходняк от пережитого страха начал ощутимо потряхивать, да так, что пришлось сжать зубы, чтобы не походить на замёрзшего жителя Крайнего Севера. Последним, что я забрал у погибшего воина, оказался старенький ППК – переносной персональный компьютер, крепящийся на предплечье, а также браслет с кругляшом электронного ключа для вскрытия дверей ограниченного доступа. Точно такой же браслет был и у погибшего охранника.
Понимая, что трупоед может быть не один, я попятился от угла, стремясь как можно сильнее разорвать дистанцию с лифтовой шахтой. Мандраж настолько сильно засел в голове, что приходилось постоянно крутиться. Мне казалось, пока я смотрю в одну сторону, с другой ко мне уже подкрадывается любитель мертвечины. Он ведь подобрался практически на трёхметровую дистанцию незамеченным!
Все прошлые мысли по поводу того, что случилось, пока я несколько месяцев спал внутри регенеративной капсулы, были спутаны. Может, это кошмар, и всё это мне снится? Или произошёл какой-то сбой, и всё вокруг галлюцинация, порождённая умирающим мозгом? Откуда в клинике, принадлежащей «Аргентуму», самый настоящий монстр?
Пляску мыслей в голове успокоила другая проблема. Я упёрся в тупик. Чёртов коридор закончился, значит, придётся возвращаться к палате и искать выход в другом крыле этажа. О том, чтобы лезть в шахту, я больше не помышлял, а само понимание того, что пройти рядом с ней нужно ещё как минимум один раз, вгоняло в тихую панику. Единственным бонусом моего текущего положения было то, что на меня невозможно было напасть со спины. Присев в конце коридора, я немного успокоился, ощущая тяжесть автомата в собственных руках. Поворот с обобранным мной мертвецом был в прямой видимости, но расстояние в почти сорок шагов дарило хоть какую-то безопасность. Какая бы тварь оттуда не выбралась, она смертна, и магазина патронов с лихвой хватит, чтобы отбиться. Главное, чтобы чужое оружие не подвело в нужный момент.
Не решаясь пока двигаться дальше, я с гримасой омерзения ощупал заплесневевший пояс. В подсумках обнаружился непонятный, полностью разряженный прибор, вполне себе рабочий фонарик, который я проверил, уткнув в одежду при включении, чтобы краткий проблеск света был не виден со стороны. Также я обнаружил в крайнем подсумке многоразовый шприц-инъектор.
ППК на моём предплечье тоже был выключен и обесточен, его батарейка сдохла, хотя обычно батареи компании «Светоч» держали чуть ли не три месяца стабильной работы без подзарядки. Пока я проверял переносной комп, пытаясь его оживить, наткнулся взглядом на браслет. А затем глянув на ближайшие двери, я заскрипел зубами от злости на самого себя.
Кретин! Ударился в панику, нагадил в штаны от страха вместо того, чтобы смотреть по сторонам и подмечать детали. Начиная с того момента, как обнаружил рюкзак, я перестал обращать внимание на двери-задвижки в стенах коридора. И вот теперь сижу в тупике и думаю, как мне пробраться в другой участок этажа, рискуя встретиться с гнилоедом, а справа от меня спокойненько стоит широкая задвижка без номеров с надписью «Пост наблюдения -2 эт.».
Переместившись к дверям, я попробовал на них ключ-браслет. Но процесс не пошёл: ключ тоже был разряжен. Наверняка и он, и ППК были включены, когда боец погиб, вот и разрядились. А выключенный фонарик остался с рабочей батарейкой. Ситуацию спас «Светоч». Я и раньше знал, что эта фирма, по сути, монополист в своей области, создаёт невероятно крутые штуки, но сейчас был готов расцеловать создателей батарейки. Дело в том, что на батарее фонарика имелся миниатюрный штекер, отщёлкивающийся одним движением пальца. Именно он позволял подзарядить любое устройство, даже не подходящее под размер конкретной батареи.
Секунд двадцать понадобилось на то, чтобы браслет пискнул и разгорелся синеватым свечением. Проведя им над табло замка, я с чувством облегчения услышал, как застоявшийся механизм начинает работу. Дверь сдвинулась на треть и остановилась, так до конца и не открывшись. Похоже, всё дело в аварийном источнике питания. Хотя двери в принципе не должны были глючить. Их батареи, в случае отключения общей сети, включались только в те моменты, когда её пытались открыть, а не работали постоянно.
Постояв некоторое время в отдалении, прислушиваясь к тишине вокруг и держа на мушке приоткрывшийся проход, я двинулся внутрь, каждую секунду ожидая, что на меня прыгнет какая-нибудь клыкастая мерзость.
Первую комнату проскочил быстро. Она напоминала рабочий кабинет для доброго десятка человек: вытянутый стол, встроенные в стены ниши, полные планшетов с данными, и несколько пультов неизвестного назначения, в данный момент выключенных и не подававших признаков жизни. Прятаться тут было негде, и света ламп вполне хватало, чтобы всё рассмотреть, а вот в смежных помещениях было темно, как в заднице. Пришлось забиться в дальний угол кабинета и спешно совать батарейку, которую я впопыхах запихал в один из клапанов на поясе, обратно в фонарик.
Мои тревоги не оправдались. В остальных комнатах никто не прятался и не думал на меня нападать. Кроме кабинета тут наличествовали туалет и душевая кабинка, мини-столовая, совмещённая с комнатой отдыха дежурной смены, и небольшой закуток с десятком ростовых шкафчиков. Судя по всему, весь этаж представлял собой «колыбельную» для регенерирующих пациентов, а тут располагалась смена техников, следящих за работой капсул.
Вернувшись к выходу, я заперся и впервые за последний адски напряжённый час позволил себе расслабиться. Не думаю, что ужастик, питающийся падалью, умеет пользоваться ключом-браслетом сотрудников клиники или вскрывать двери. О врагах из числа людей я не переживал. Наоборот, любому живому человеку в данный момент я был бы рад, в противовес своему нынешнему соседу, живущему в шахте.
В шкафчиках, которые я один за другим взломал, с помощью ножа раскурочив электронные замки на хлипких пластиковых дверках, нашлась долгожданная одежда. К сожалению, формы охраны и берцев тут не было, лишь пара запасных комбезов для медперсонала и гражданские шмотки. На ноги я нацепил удобные и мягкие ботинки кого-то из врачей, подошедшие мне по размеру, и джинсы. На плечах повисла немного великоватая плотная водолазка, а поверх неё легла тёмно-серая куртка. Так что мои приключения с голым задом в одном халате наконец-то закончились.
Пока я переодевался и подгонял ремень на автомате, чтобы он не болтался, а разложенный приклад не торчал выше плеча, новый всплеск слабости и сонливости попытался взять мой организм штурмом, но на сей раз к нему присоединилась головная боль. Пока что было терпимо, но долго я так не продержусь, тем более что искин в моей голове требовал активации, которую обычно проводил сотрудник клиники. Как активировать ИИ самостоятельно, я не представлял, так что срочно нужно искать выживших людей, пока что-нибудь не пошло не так, как нужно.
Съел найденный в коридоре тюбик желе и закинулся витаминами, а вот воды не было от слова «совсем». Если бы не клыкастый сосед, стоило бы поискать флягу погибшего бойца в коридоре, но сейчас я на такое решиться не мог.
Пока я ел, трофейный ППК немного подзарядился, сильно истощив батарею фонарика. Переносной комп был единственным шансом пролить свет на то, что произошло, пока я «спал» в капсуле. Включив его, выругался. Основной аккаунт был скрыт и заблокирован паролем, зато в наличии был гостевой с открытым статусом. В него-то я и зашёл, уже понимая, что фигу с маслом я что-то узнаю.
На рабочем столе гостевого акка висел лишь один видеофайл, подписанный «ВАЖНО!», на который я тут же клацнул своим грязным пальцем. Несмотря на формат файла, раскрытое «окно» оставалось чёрным: видео не было, зато присутствовала голосовая запись.
Слова ненадолго прервались смехом.
Что-то зашипело, и аудиодорожка закончилась. Экран мигнул, и на нём появилась картинка, отображающая завокзальный район Приморьева – города-миллионника, который совсем недавно получил статус крупного производственного центра от Императорской палаты России после запуска второго по счёту завода искусственного продовольствия. Именно в нём я родился и вырос, хотя плохо знал отображённый на карте район.
Мужик, чей ППК я держал в руках, оказывается, с юмором. Подстраховался на случай своей смерти. Видимо, свободные старатели та ещё профессия… Что он там говорил? Секты, каннибалы, община Кардинала? Собиратели плоти «Аргентума»? Чушь какая-то. Как бы тёмные коридоры клиники не показались мне раем по сравнению с тем, что творится на поверхности.
В любом случае сначала я выберусь из клиники, осмотрюсь, а затем рвану к матери, а следом к брату. В том, что в городе, а может, и во всей стране произошёл «писец», у меня сомнений уже не было. Оставалось разобраться, какого рода этот «писец», а также узнать, куда вывезли гражданских, если эвакуация вообще была. Если, добравшись до родных, я не найду дома записок или других следов, то отправлюсь в общину. Там хоть какую-то информацию можно получить, пообщавшись с людьми.
Несмотря на кучу важных дел, было ещё одно, которое не давало мне заняться всеми остальными… Сон.
Глава 3
Дед и КО
Организм человека после отключения от регенеративной капсулы явно не приспособлен для активных действий и стресса. Иначе как объяснить, что я вырубился, так и не встав с дивана в помещении рабочей смены клиники? Причём сон не принёс мне отдыха. Снились какие-то символы и знаки. Неизвестный женский голос что-то неразборчиво нашёптывал. И снова головная боль, которую я ощущал даже сквозь сон. Было совершенно непонятно, сколько я проспал. Пару минут? Час? Может быть, несколько часов?
Встав с дивана, устало помассировал виски. Боль не отпускала. Ну, да и чёрт с ней! Главное не обращать внимания, не отвлекаться. В моей ситуации это может оказаться смертельно опасно. Но боль была сильной, и пульсация в голове тяжело отдавалась в переносице, затрагивая при этом и правый глаз.
Взяв в руки нож, я изрезал халат на равные по длине полосы и смотал их в рулоны: будут заменой бинтам в случае чего. Поправив АС-У на груди, я снял его с предохранителя, но палец положил не поверх спускового крючка, а засунул под него, чтобы исключить случайный выстрел, и дослал патрон в патронник. Ну, вроде как готов, пора выдвигаться.
Дверь, как и в прошлый раз, отъехала в сторону примерно на треть и залипла, не желая двигаться дальше. Я же с самого начала отпрыгнул подальше и навёл ствол на открывающийся проём. Тишина. Никакого движения. И так добрых пять минут.
Придёт, не придёт… Ждёт, не ждёт…
Пойди разбери, что там в башке у этой твари. Может быть, караулит в коридоре, а может, и не чует меня вовсе из-за пояса, пропахшего трупаком, и сиропа из регенеративной капсулы, химический запах которого буквально въелся в мою кожу.
Стрелять не хотелось. Я прекрасно знал, что в закрытом помещении стрельба плазменными или энергетическими патронами выдаст тот ещё шум. Что уж говорить о пороховом старье! На звуки могут явиться такие существа, встреча с которыми мне вряд ли понравится, а у меня всего один полный магазин.
Руки стали скользкими от пота. Решившись действовать, я осторожно, перенося вес с пятки на носок, приблизился к проёму и полукругом просмотрел видимый сектор. Тишина и пустота… Быстро выглянул и тут же нырнул обратно. Коридор был пуст.
Вышел, дошёл до угла, готовясь в любой момент жать на спуск. По дуге, выдерживая максимальное расстояние от поворота, завернул за угол. Пусто! Приспустил оружие дулом вниз, сделал несколько быстрых шагов обратно и сорвал с шеи трупа прямоугольный жетон-идентификатор военного образца. Ощупал ещё раз его вонючее тряпьё. Фляга обнаружилась почти под задницей, видимо, при падении магнитный замок не выдержал и сорвался. Я прицепил её на пояс и снова вышел за угол. Обстановка за те секунды, пока я обыскивал труп, не изменилась.
Коридор, по которому я уже один раз прошёл, виделся мне теперь совершенно иначе. Казалось, само здание ополчилось против бывшего пациента клиники. Осколки стекла и пластика словно специально лезли прямо под ноги, норовя хрустнуть или скрипнуть. Запах из шахты вызывал тошноту и заставлял дышать ртом.
Страх снова вернулся, гипнотизируя чёрным проёмом заклиненных лифтовых створок и отплясывая в груди беспокойными ударами сердца.
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от лифта и двигаться дальше. Шёл, контролируя опасное направление позади себя с помощью слуха, конечно, насколько это было возможно с учётом того, что встреченная единожды тварь могла передвигаться практически бесшумно.
Лифт, участок коридора с проходом на обваленную лестницу и собственную «палату» я прошёл без происшествий. Следом потянулся прямой как стрела и однообразный коридор с одинаковыми дверями-задвижками регенеративных помещений. Палаты меня не интересовали. Я хотел выбраться отсюда как можно скорее, и желательно без вреда для собственного здоровья.
Новый поворот, широкие створки, ведущие на лестницу и… ростовые фигуры на фоне дверей. Словно карикатурные манекены, перед выходом замерли люди. Головы опущены, стоят на полусогнутых лицом друг к другу, сбившись в кучу и едва не обнявшись. Люди ли? Нет, не люди… Хотя и были ими когда-то.
Всего тварей было четверо. Что это за подобие сна? Анабиоз? Похоже на то.
Сглотнув вязкую слюну, я только сейчас заметил, насколько пересохла глотка. Покрутил головой. В коридоре, из которого я пришёл, было всё так же тихо и относительно безопасно. Отступить назад? Ну уж нет! В шахту я не полезу!
Я аккуратно наклонился и стал расшнуровывать ботинки. Один, второй, наступая на пятки, разулся… готово. В голову полезли дурацкие мысли, это рассудок так откликался на стресс. Чего только стоит глупая фраза-мантра, поселившаяся в подкорке: «Тишина – друг молодёжи!».
Тут я поймал себя на том, что уже раз двадцать мысленно повторил эти слова, пока аккуратно крался босиком в сторону монстров. Справа приоткрылся вид на измочаленную и разодранную дверь в помещение, над входом в которое висела табличка-указатель «Пост охраны».
Всё, дальше нельзя. Итак, я подошёл к непонятным выродкам на дистанцию в десяток метров. Ближний стоял спиной ко мне. Он же был меньше всего похож на человека. Его фигура с расстояния в двадцать-тридцать шагов смотрелась вполне человеческой, чуть горбатой, но всё же человеческой. Вблизи же…
Больше всего выделялись руки. Неизвестная мутация сделала их слишком худыми и какими-то бескостными, что ли. Висят по бокам, как два шланга, и не понять, есть ли локти или какое-то их подобие. На кистях нет мизинцев. Три пальца с загнутыми когтями и четвёртый атрофированный большой, съехавший практически на центр ладони. Затылок слишком вытянутый, ушей нет, хребет изогнут, будто его владелец страдает запущенной стадией кифоза, позвонки торчат, натягивая кожу… Плечевой пояс развит на зависть любому атлету, как и спина. Несмотря на худобу, рисунок спины бугрится накачанными мышцами. Готов поспорить, что эта тварь вполне в состоянии так долбануть своими когтистыми «шлангами», что голова с плеч слетит.
Слева от «атлета», так же сгорбившись, стоял другой мутант. Этот был свежаком. Измазан в химрастворе, как и я… Пациент. Голый. Из видимых изменений искажённые черты лица, будто парня накачали сверх меры дешёвыми анаболиками с чёрного рынка. А его живот… Что-то с его животом было не так.
Многочисленные складки. Кожа сморщена и, кажется, влажная от какой-то то ли жидкости, то ли слизи. Сильнее вглядываться в него не стал, лишь дёрнул щекой от омерзения, когда всего на секунду у меня в голове проскочила мысль, что все эти уродские складки на его брюхе очень похожи на безгубую и морщинистую пасть.
Третьего, самого дальнего, из-за тел остальных было не рассмотреть. Четвёртый же мало чем отличался от человека и даже сохранил одежду. Стандартная белоснежная форма врачей клиники, вся в разводах и пятнах крови. Единственное, что его роднило с другими мутантами – это полное отсутствие волосяного покрова и сгорбленная неподвижная поза.
Мои колени предательски дрожали, словно у самого последнего труса. Вот только само чувство страха ушло, приелось, а дрожь и бешеный ритм сердца обуславливался лишь диким приливом адреналина.
Нужно было что-то решать. Даже если лестница цела, и я воспользуюсь «сном» тварей, развалив их длинной очередью, что ждёт меня дальше? Толпы проснувшихся недолюдей, ломанувшихся на звук выстрелов? Такой расклад мне был неинтересен.
Немного подумав, я решил заглянуть в пост охраны. Для этого нужно было подойти ещё ближе к уродцам, похожих на мрачную фантазию Говарда Лавкрафта. Два шага! Всего два! Но как же трудно было их сделать. Наверное, такое же чувство испытывает человек на краю пропасти: сделать шаг реально, но психика врубает заднюю передачу и не даёт добро на рисковый и жуткий шаг. Приходится ломать себя ради этого действия. Я смог, сломал. Вспотел, как дешёвая проститутка после инъекции «паутины» – незаконного аналога биотических клеток молодости, но сделал эти шаги!
От входа в помещение охраны пахнуло застарелой бойней. Металлический прямоугольный каркас двери-задвижки был цел, а вот пластиковый центр вырван и изодран. Гроздь проводов, глубокие борозды следов от когтей и фиолетовая на фоне синеватого аварийного света кровь. Везде. Даже на потолке.
Одна аварийная лампа в углу комнаты разбита. Синий светящийся состав растёкся по стене. Перегородка, разделяющая пост охраны на два помещения, частично снесена. Пол густо усеян тем, что от неё осталось. Стальная решётка, закрывающая вход в оружейку, выгнута внутрь выстрелом из импульсной пушки. Её владелец вряд ли выжил. Само оружие лежало тут же, на виду, покрытое густым слоем гипсовой пыли.
Решение снять ботинки было верным. Протиснуться внутрь и не наступить на битые куски камня и мусор не представлялось возможным. А это шум. Но шуметь рядом со спящими уродцами – верная смерть. Что-то острое попало под ступню сразу же на входе. Если бы я надавил чуть сильнее, медленно и выборочно делая шаги, мою кожу проткнуло бы осколком стекла или пластика.
Пробрался в помещение, и как-то сразу стало легче. Иллюзия защищённости, мать её! И плевать, что там в коридоре дремлет смерть в облике четвёрки монстров. Только сейчас, перестав визуально наблюдать угрозу, я вдруг понял, что головная боль отступила.
Грязный импульсник с пола я поднимать не стал, углядев кое-что поинтересней. Содержимое оружейной комнаты было доступно, и я молился, чтобы там нашёлся стандартный парализатор – оружие нелетальное, но бесшумное…
Кто бы ни бился в этой комнате до меня, он оказал мне услугу. Если бы не этот выстрел из импульсника, направленный на решётку оружейной комнаты, фиг бы я туда пробрался. Жаль, что этот неизвестный боец, скорее всего, нашёл тут свою смерть. Останков не было, но кровь… Думаю, его кости уже давно лежат где-то на дне шахты.
Проникнув в оружейку, я на пару секунд, что называется, завис. Чуйка вопила о неправильности картины передо мной. Если с рюкзаком РДМ, найденным в коридоре, всё более-менее прояснилось, то тут… Даже не знаю.
В нашей стране копам «леталка» выдавалась лишь от случая к случаю, что уж тут говорить об охране! В оружейных нишах поблёскивали матовыми боками три импульсника – серьёзное убойное оружие для коротких дистанций, высокотехнологичное и очень прожорливое. Тут же в отдельных слотах на неработающей ныне панели лежали заряды к ним – батареи ЭМУ. Одна батарея – пять выстрелов. Для боя внутри замкнутых пространств подобное оружие – смерть и ужас. Бьёт недалеко, зато любой броник, не защищённый энергетическим щитом, буквально вдавливает внутрь владельца, да и самого владельца переломает и размажет о стену.
Откуда такое оружие у охраны клиники «Аргентума»? Кроме парализаторов, у них ничего быть не должно. Я думал, что тут кто-то бился уже после случившегося «звездеца». Взять хотя бы того мёртвого парня, с которого я снял экипу. Ясно же как день, что он проник сюда уже после трагедии. Поэтому, завидев валяющуюся на полу пушку, я подумал, что бой вели не охранники. Кто же знал, что корпорация «Аргентум» ведёт свои дела не совсем законно?
Кроме импульсников, в наличии также были закрытые выдвижные панели. Вскрыть их не представлялось возможным. Это не пластиковые шкафчики с одеждой врачей. Ковыряя их ножом, ничего не добьёшься. Тут нужна аппаратура или взрывчатка. К сожалению, выстрел повредил не только решётку в оружейку, но и раздолбал в хлам несколько панелей. После осмотра мусора и осколков вокруг удалось понять, что тут хранились контрольно-тактические очки, работающие в связке с биоблоком владельца, причём не абы каким, а прокачанным на военный лад.
Повесив автомат на грудь и придерживая его, я потянулся к ближайшему импульснику. Оружие легко вышло из ниши. Я был знаком с этой моделью по играм в виртуальной реальности и по роликам в ViTube. То есть на деле практических знаний не было, только теория.
Фактически для стрельбы из такого оружия никаких специальных узконаправленных навыков не требовалось. Пушка была похожа на обычный укороченный дробовик, вот только ствол был заменён на ромбовидный пенал, оканчивающийся парамагнитной пластиной. Лёгкий, ни одной металлической детали. Небольшое утолщение ближе к шейке ложи играло роль патронника для батареи ЭМУ.
Взяв во вторую руку батарею, я воровато оглянулся на дверь, но всё было тихо. Никто не пытался подкрасться или пробраться в помещение. Попытки зарядить батарею не увенчались успехом. Крепления поддавались плохо, видимо, без практики я пихал под каким-то неправильным углом…
Уже начиная злиться, я приложил чуть больше силы. Щёлкнуло, и батарея встала на место. Я зажмурился и замер, забыв, как дышать. Прошла одна секунда, вторая. Никто не выл и не урчал, не шумел возле входа и не лез в помещение. Пронесло!
Стоило об этом подумать, как импульсник в руках разгорелся синеватым светом боковых диодов-индикаторов. Батарея спешила поделиться энергией с оружием, включая сложную электронику. Буквально через секунду заряженный импульсник загудел, практически неслышно, на ультразвуке. Но этот тихий звук, в отличие от щелчка патронника, произвёл прямо противоположный эффект.
В коридоре что-то хрустнуло. Раздались стоны, и в дверях показалась фигура в белых медицинских одеждах. Развернувшись на пятках, я совместил мушку прицела со светлой фигурой. В голове успела проскочить мысль о том, что я полнейший идиот, а затем тварь качнулась, неловко споткнулась о порог и начала заваливаться вперёд. Позади первой монстрятины выросла фигура второй, как-то странно подёргивающейся и быстрой.
Палец судорожно нажал на спуск. Порождённый энергией ЭМУ и преобразованный парамагнитной пластиной в импульс, заряд искривил воздух, выгнул прутья решётки, через которую я стрелял, и обрушился на проём.
Остатки двери-задвижки вместе с мутантом утонули в облаке пыли и осколков. Импульс, пройдя через его тело, ударил в стену, расшвыривая куски бетона и отделки в стороны. Кем бы ни было это существо, его шансы выжить при подобном раскладе ровнялись нулю.
Упавший за порог «медик» завозился, так как импульс без вреда прошёл над ним. Завыла безгубая пасть, ощерившись в страшном безумном оскале. Абсолютно чёрные глаза уставились на меня. Затем его ноги невероятным образом надломились, выгнулись и, подобно двум пружинам, толкнули тело вперёд.
Новый выстрел из импульсника и удар туши об остатки решётки сплелись воедино. Металлическая конструкция первой приняла на себя удар и адской дробилкой пронеслась через тело мутанта, уволакивая его за собой. Воздух до краёв наполнился пылью. Видимость упала практически до нуля.
Мелькнувший в коридоре силуэт заставил меня снова нажать на спуск. Уши окончательно заложило от грохота. Было непонятно, попал я или нет. В любом случае твари оказались умнее и быстрее, чем я думал. Даже «медик», выглядевший в первые секунды после пробуждения неуклюжим, обернулся тем ещё прыгуном, правда, ненадолго.
Что до их ума, то в помещение они больше не лезли, даже на линии огня не показывались. А ведь монстров поблизости должно быть как минимум двое. Тот урод с руками-шлангами и пациент с изменившимся туловищем, покрытый склизкими складками.
Слух потихоньку отпускало, и то, что я услышал, мне очень не понравилось. Те твари перед дверьми и зверь из шахты оказались не единственными жителями этажа. Разноголосый вой, шипение, визги… Близкие и очень далёкие, они говорили о том, что за перегородками пробудились новые, не встреченные мной во время блужданий по этажу, мутанты. И, судя по всему, моих сил, чтобы отбиться от них, не хватит.
Где-то на поверхности, незадолго до боя на пункте охраны…
Деду было чуть за сорок, но эта грёма, или, как её по-модному звала молодёжь, «позывной», прилипла к нему намертво. Хотя удивляться в принципе было нечему. Он выглядел гораздо старше своего возраста: высохший, морщинистый, рано полысевший, с крепкими кистями-лопатами. Что, впрочем, не мешало ему быть одним из лучших старателей мёртвого города, как теперь всякий называл людей, не боящихся по своей воле уходить в глубокие рейды.
В этот раз ходка была непростой. Помимо стандартной двойки, в которую входил его бессменный напарник – чеченец по имени Борз или, как его ещё звали после цифрового крещения, Волк, вместе со старателями двигался «прицеп».
Прицеп был нужный, иначе и быть не могло. Брать с собой бесполезных топтунов в город было смерти подобно. Топотыг было пятеро: технарь, отзывающийся на Мультика, или сокращённо Мульт, братья-близнецы Егоровы – Волос и Скрепка, и пара «верблюдов». В роли «верблюдов», то есть «таскал», «горемык», или, как их ещё называли, «батов», выступали два сослуживца, проштрафившихся месяц назад на третьем блокпосту. Причём одним из них был летёха – бывший командир этого самого блокпоста по прозвищу Гром.
Кардинал, лидер их общины, жёстко карал за промахи. Гром вместе с ещё одним бойцом попал под его тяжёлую руку. Неплохо себя показавший молодой парень по прозвищу Штепс получил назначение на огнемётную точку. Вот только когда муты попёрли солидной стаей с северного направления, огнемёт не заработал и молчал до самого конца боя, едва не сгубив весь блокпост.
Явившийся на подмогу отряд быстрого реагирования был в ярости, когда выяснилась причина. Огнемётная точка молчала потому, что боец не проверял «банки» с плазмой. Влага попала в клапаны боеприпасов и приварила их подверженные ржавчине стенки намертво. Как итог: семь трупов, разжалованные до «верблюдов» командир блокпоста и его подчинённый, которых отправили в бат смывать грехи кровью.
Сейчас они ставили сигналку на пролёт выше под чётким надзором Борза. Хотя вряд ли лейтенант нуждался в надзоре. Волк пошёл с ними скорее для прикрытия, чем для руководства. Сам Дед давно сбросил рюкзак и уселся на него, вытянув ноги. Из-под прикрытых век он наблюдал за Мультом. На работу технаря было приятно смотреть. Парень разложил вокруг себя кучу приблуд и инструментов. Его голографический планшет попискивал, откликаясь на запросы биоблока топтуна.
Мульт был самой слабой в боевом смысле единицей их отряда, но при этом самой ценной. Руководство прямо дало понять, что загнуться в рейде могут все, но только не он. Приказ был прост. В случае жопы, а жопа в дальних рейдах случалась в половине рейдов, вытягивать технаря живым любой ценой. Каждый из этих парней с прокачанным через биоблок интеллектом был для общины на вес золота.
Их группа устроила вынужденный привал на пролёте лестницы бывшей клиники X.ROM-17. Близнецы рылись в мешках «верблюдов», доставая пайки и контейнеры нуль-пространства. Мульт колдовал над бронированной дверью, которая должна была приоткрыть проход для группы на нижние этажи. Именно в X.ROM-17 под землёй находился один из скрытых объектов «Аргентума». Скорее всего, замороженный, недействующий, иначе они бы ещё на подходе столкнулись с собирателями плоти. А так только изменённые да муты…
– Дед, всё готово, – ткнул Скрепка пальцем в рядок выстроенных контейнеров с пищей, что сама собой разогревалась в надорванных спецпакетах.
Дед приоткрыл глаза, окинул взглядом двух близнецов, уставившихся на него, и хмыкнул. Парни были крепкими, оба самбисты, чуть-чуть за двадцать. Да и отец их, пусть земля ему будет пухом, натаскивал обоих. Батя у них был старателем, таким же, как Дед или Борз, вот только был… да весь вышел. Где-то здесь и вышел, в клинике. Маячок на его ППК до сих пор подавал приглушённый, но устойчивый сигнал, который отслеживал Мульт.
– Волос, оповести ребят. Только ножками, а не через гарнитуру, мало ли кто нас услышать может. Пускай спускаются. Неизвестно, когда следующий раз будет тихая минутка для отдыха.
Парень кивнул и пошёл выполнять поручение. Его брат Скрепка остался с Дедом, расставляя еду и используя сброшенные рюкзаки как импровизированные стулья.
Вскоре команда собралась полным составом. Мульт несколько раз крутанулся, разминая позвонки, и уселся на своё место.
– Систему обошёл, программка уже внутри. К концу трапезы можем заходить.
Борз похлопал технаря по плечу, привлекая к себе внимание, и, когда Мульт повернулся к чеченцу, одобрительно показал ему поднятый вверх большой палец. Затем Волк глянул на Деда и мотнул головой, мол, что дальше?
Поделиться книгой: