Хроники Звёзд #1

В основании башни лежал круг, а она сама тянулась почти на двадцать метров вверх. Внутри, вдоль сложенной из массивных каменных блоков стены, шла широкая винтовая лестница с изящными резными перилами, которые хоть и были приведены в порядок, но всё равно ощущались как нечто, пришедшее в этот мир из глубин веков. В самом помещении, в коврах, в шкафах, в камине и даже стульях прочно поселился дух старины. Тот самый, что Астерия ощущала, когда проходила мимо портретов своих предшественниц, королев прошлого.

— А что наверху?!

— Посмотри сама. — С улыбкой на губах ответил Элиот, довольный тем, как его принцесса отреагировала на подарок. Хотя, если уж быть совсем честным, то парень не приложил и десятой части тех усилий, что были затрачены когда-то на возведение этого строения. Он всего лишь выгреб отсюда весь мусор, подновил стены и мебель, заменил ковры и гобелены, нашёл кое-какой секрет… Часть работ выполнила нанятая им же дворцовая прислуга, но часть пришлось делать ему самому. В особенности — на втором, самом высоком этаже башни, представляющей из себя…

— Элиот! Откуда ты знаешь, что мне нравятся именно кальмия?!

Принцесса склонилась над цветами, втягивая носом витающий в воздухе аромат. Для того, чтобы ощутить себя посреди какого-нибудь луга, здесь достаточно было просто закрыть глаза, так как в этом небольшом помещении юноша, — не пренебрёгший помощью дворцовых садовников, — устроил более полутора десятков разных видов растений. Самой хрупкой частью плана Элиота была необходимость ухаживать за всем этим разнообразием, но и здесь ему повезло: вместе со всеми мифическими чудесами в эту реальность перекочевали даже магические поделки разного назначения. Одна из таких теперь должна была как можно дольше поддерживать цветы в хорошем состоянии, за счёт чего даже просто их поливать требовалось максимум раз в месяц, а о солнце или, скажем, сорняках беспокоиться не стоило до момента «истончения» артефакта. С остальным же должен был справляться наведывающийся сюда раз в пару недель садовник, появление новых угодий воспринявший с самой настоящей радостью.

— Это было несложно понять. — Элиот покривил душой, так как о любви к кальмиям, цветам, напоминающим крошечные декоративные фарворовые тарелки, он узнал лишь на второй год их с принцессой знакомства в прошлом-будущем. И то — произошло это благодаря одной лишь чистой случайности… — Я ещё не говорил по поводу этой башни с начальником стражи, но, думаю, в связи со вторым сюрпризом это сделать всё-таки придётся.

— Второй подарок?!

— Скорее продолжение первого. — Элиот и Астерия спустились на первый этаж, подойдя к камину. Юноша провёл рукой по камню, нащупал что-то — и надавил. Раздался почти неслышимый шелест механизмов, и справа от камина открылся не слишком широкий, но и не узкий подземный лаз. О его существовании сам Элиот даже не подозревал до того момента, как начал приводить в порядок эту комнату. — Собственно, вот. Ведёт не просто во дворец, а прямо к тебе в комнату. Каюсь: когда я его нашёл, то проследовал до самого конца…

— Ты был в моей комнате?

— Да. — Элиот смиренно кивнул, признав, что Астерии есть, за что злиться. — Но я туда даже не входил, честно!

— Я тебя прощу, если ты не станешь никому рассказывать о существовании этого хода! — Астерия кончиками пальцев надавила на чуть перекошенный кирпичик, — или, что будет вернее, его муляж, — и лаз закрылся. — Я давно мечтала о чём-то таком! Но откуда здесь вообще башня?

— Её построила твоя пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-ещё-много-раз-прабабушка, Плутония по прозвищу Цветущая. Она была большой любительницей разного рода растительности, а терпеть замкнутость дворца оказалось выше её сил. Именно тогда появился внутренний сад, на месте которого располагался ещё один корпус зданий, вроде как церкви принадлежащий. Чуть позже по её приказу возвели двенадцать башен, исполняющих роль узлов магического периметра, защищающего внешний сад от посторонних. — Элиот, сам того не замечая, принялся расхаживать из стороны в сторону. — Со временем башни вышли из строя, и их заменили простыми патрулями и постами…

— Но почему? Разве можно заменить волшебные башни простыми людьми? — Прервала Астерия рассказ только вошедшего во вкус юноши. Не то, чтобы последнему нравилось кичиться знаниями, но в прошлом-будущем он только этим и занимался, так как ни силы, ни чистой крови не имел. И о башнях он вычитал, когда перелопачивал библиотеку на предмет магических вещей, о которых ему не было известно.

— Я как раз к этому подошёл, принцесса. Так вот… Башни проработали без малого три века, и в момент их цепной поломки ситуация в королевстве уже не была столь неоднозначной, как при Плутонии Цветущей. Де-факто наши королевы и войска продемонстрировали своё почти абсолютное превосходство над врагами, присоединили к себе незначительные, но достаточные для появления записей в исторических книгах земли… У нас просто не было врагов, и третья по счёту королева, росшая в мирное время, посчитала восстановление сети башен излишним. Так это или не так я судить не берусь, но забрасывать сами башни лично я считаю несусветной глупостью. Ну а зная твою любовь к цветам и свободе…

— Спасибо, Элиот! — Астерия шагнула вперёд и крепко обняла друга, вызвав на его лице глуповатую улыбку. Парой секунд позже принцесса отстранилась и, чуть наклонив голову, извиняющимся тоном произнесла: — Мне очень стыдно задавать такой вопрос, но… Когда у тебя день рождение?

— Зимой.

— А поточнее?

— Принцесса, зима — это наиболее точное определение дня моего рождения. Ни месяца, ни даты мои родители не запоминали, так как в деревнях это считается той ещё причудой. А с учётом повального незнания грамоты…

— Но как тогда…?

— Дни рожденья тоже не празднуют.

— И ты никогда не отмечал свой день рождение? — Хмурящаяся, но не расстроенная Астерия выглядела настолько мило, что Элиот невольно подумал о том, что её стоит «удивлять» подобными фактами из жизни простого народа.

— Нет, Астерия, я не отмечал ни одного своего дня рожденья. Но! — Элиот подошёл к девушке и потрепал её по голове. — Это не значит, что ты должна сейчас об этом беспокоиться. Завтра — твой праздник, а подарком наслаждаться ты можешь уже…

Элиот замолчал, когда его взгляд наткнулся на выразительно-печальное лицо принцессы. Казалось бы — с минуту назад она была на седьмом небе от счастья, а сейчас её опять омрачила грусть. И причины парню, отчаянно сейчас соображающему, видны не были.

— Принцесса?

Ответила та лишь после того, как присела на край дивана, стоящего напротив камина.

— Завтра — мой праздник, но ты всё равно будешь сражаться на дуэлях с другими претендентами. И это тогда, когда я уже сделала свой выбор! Почему его нельзя просто принять?! Неужто они не понимают, что чистота их крови и глубина кармана — последнее, что меня волнует?!

— Справедливости ради, они будут сражаться и друг с другом… — Поймав сердитый взгляд Астерии, Элиот поспешил перевести тему. — В их обществе, в обществе аристократов, по большей части ценятся именно перечисленные тобой вещи. Конечно, существуют среди знати и нормальные люди, но тебе, принцесса, с ними будет непросто встретиться.

— Почему?

— Всё дело в том, что ты как принцесса и будущая королева вынуждена вести диалог с приближенными к трону аристократами. Теми, в чьих руках находится влияние и сила. Но ты правда считаешь, что честный и порядочный человек сможет добиться такого положения? Нет, Астерия. Только в сказках графы и герцоги — кристально-чистные, благородные герои на белых конях. — Элиот видел, как осунулась его принцесса, но переставать говорить считал неправильным. Чем раньше Астерия поймёт, какой гадюшник вращается вокруг неё, тем проще ей придётся в будущем. — Так что ты должна быть готова к тому, что выбирать придется из большего зла… и зла лишь на самую малость меньшего.

— Но разве я, став королевой, не смогу всё исправить?

— Даже если звёзды сложатся как надо, то это всё равно невыполнимая задача. Ты можешь поступить как твоя мать, королева Эстильда. Она приблизила к себе тех, в ком была полностью уверена, и помогает тем, кто этого достоин, считаясь при этом со мнением высшей знати. — Парень выдержал двухсекундную паузу. — А вообще, принцесса, тебе стоит слушать не меня, а саму королеву. Подними эту тему, когда вы останетесь наедине — и узнаешь много нового о том, что такое быть королевой и править сотнями тысяч человек.

«Перегруженная» Астерия несколько секунд обмозговывала услышанное, после чего встала с дивана, парой небрежных движений оправила и без того не помявшееся платье — и посмотрела прямо на Элиота.

— Мне нужно поговорить с мамой прямо сейчас. И ты пойдёшь со мной.

С этими словами принцесса открыла подземный лаз, без промедления нырнув внутрь. Элиот, не ожидавший подобной поспешности, ринулся следом, не забыв закрыть за собой вход.

— Астерия, ты ведь понимаешь, что это не та тема, которую мне должно слышать? Я могу постоять за дверью…

— Элиот Нойр, я признала тебя как защитника, а это значит, что ты — суть моя правая рука. И я хочу, чтобы ты тоже участвовал в нашем разговоре.

Элиот, успевший разглядеть в беглом взгляде принцессы холодную решимость, не стал спорить и притворился ветошью. Раз уж ему удалось пробудить в Астерии то, без чего не может обходиться ни одна королева, то стоит дать всему развиваться своим чередом.

Всего спустя десяток минут быстрого шага по вымощенному камнем тоннелю защитник и его принцесса оказались в комнате последней, изрядно напугав проводившую уборку горничную. Но Астерию не беспокоила ни испуганная женщина, ни раскрытие существования лаза — она, словно дикий единорог, шла по одной только ей видимым путям, изредка поглядывая на запястье правой руки. Элиот, поравнявшись с ней, присмотрелся — и понял, что на ткани перчатки изображён компас с одной стрелкой, смотрящей в определённую сторону.

Гадать о его назначении не приходилось, так как принцесса была намерена разыскать свою мать — королеву Эстильду…

— Мама! — Без стука распахнувшая дверь принцесса уверенно вошла в кабинет, в котором, к счастью, находилась только лишь сама королева, перебирающая какие-то бумаги. — Нам нужно поговорить!

— Это касается твоего защитника? — Просила Эстильда, глянув сначала на дочь, а после — на замершего чуть позади неё Элиота, не знающего, куда себя деть.

— Нет, мама! Это касается нашей страны и аристократии!

— Такие серьезные темы не обсуждаются сгоряча, моя дорогая. Присядь, успокойся — и сформулируй все те мысли, что ты хочешь мне преподнести. У тебя есть пять минут, в течении которых я поговорю с твоим куда как более спокойным другом. Время пошло. — Королева, демонстративно отвернувшись от Астерии, посмотрела на Элиота. — А вы, молодой человек, не соизволите рассказать, что побудило в моей старательно избегающей политики дочери желание обсудить состояние дел в королевстве?

— Только если сама Астерия не против. — Юноша обратил свой взгляд на сложившую руки на груди и поджавшую губы принцессу. Та фыркнула и отвернулась, но секундой позже едва заметно кивнула, подарив тем самым Элиоту почти полную свободу действий. При этом парень решил, что несколько более раннюю их встречу стоит всё-таки оставить в тайне. — Ваше величество, объяснить, как именно мы с принцессой пришли к обсуждению… кхм… внутренних качеств представителей приближённой к трону аристократии достаточно сложно, но в конечном итоге я описал всё так, как вижу сам, посоветовав принцессе поговорить на эту тему с вами.

— И вот вы здесь… — Королева подпёрла подбородок сложенными в замок руками. — И как же ты, юноша, видишь приближенную к трону знать?

Элиот ждал вопроса с похожей сутью, и потому мешкал совсем недолго — лишь пару-тройку секунд.

— На мой взгляд, всех приближённых можно разделить на две группы: На тех, кто стоит подле вас за счёт собственного влияния и могущества, набранного не самыми чистыми способами, и на тех, кого приблизили вы сами, силясь найти кого-то, на кого можно положиться и кому можно что-то доверить. Я полностью уверен, что вторых в сравнении с первыми совсем немного, и из-за этого вам, как, впрочем, и любой королеве, приходится прислушиваться к мнению группы аристократов, жаждущих только нарастить своё влияние и пополнить свою казну. По этой же причине в стране не всё происходит так, как хотелось бы вам и вашим приближённым…

Королева приподняла руку, попросив тем самым Элиота остановиться, после чего обернулась к дочери.

— Астерия, ты хотела, чтобы я опровергла слова твоего защитника, верно? — Девушка коротко кивнула, подняв полный надежды взгляд на мать. — К сожалению, к большому сожалению, он прав. Всё обстоит именно так: я, как королева, стараюсь обеспечить лучшую жизнь своему народу, но вынуждена при этом идти на уступки многим влиятельным семьям. Раньше… — Голос королевы дрогнул. — Раньше, когда была жива моя мать, всё было иначе. За долгие годы правления Дарфайи аристократы были отсеяны и проверены, на значимых постах находились те, кому можно было доверить не только деньги, но и спину. Но вспыхнувшая война… Эта жестокая, страшная и беспощадная рубка, лишила нашу страну лучших её представителей. Ведь народ в бой вели те, кому не было наплевать на наше наследие, те, кто пользовался безоговорочным доверием Дарфайи. И они гибли первыми, в то время как всякая ничтожная мразь отсиживалась за их спинами и, пользуясь военным положением, стремительно захватывала власть. Твоя бабушка ещё как-то держала всё это под контролем, но после её гибели я не смогла вовремя взять узды правления в свои руки. К моменту, когда мы разбили врага и вернулись домой, всё уже было не так, как раньше. Это была пиррова победа, ибо мы лишились всего того, за что сражались. Особенно сильно изменилась жизнь крестьян, чуть меньше — жизнь горожан. Новая аристократия же возвысилась и заставила наш род считаться с ними.

Элиот стоял у стены и старался даже не шевелиться. Он в принципе не считал, что должен присутствовать здесь во время подобного разговора, но и уйти не мог. Тем временем королева продолжала рассказ, старательно не обращая внимания на текущие по щекам дочери слёзы. У неё и самой глаза были на мокром месте, что окончательно разбило образ безжалостной королевы в глазах Элиота.

— Особенно трудно мне пришлось в первые годы такого правления, когда «аристократы»… — Это слово женщина произнесла с ничуть нескрываемым презрением. — … пользовались тем, что я не имела ни опыта, ни серьезной поддержки. Всё, что их останавливало — это моя опасность как Дарфайи, да остатки некогда могущественных семей, отдавших всё ради спасения страны. Но даже так Констелла лишилась очень многого. Пройдут десятки лет, прежде чем нам удастся полностью оправиться от столь подлого удара. Теперь ты понимаешь, почему я сама не хотела втягивать тебя в это?

— Понимаю, мама. — Астерия подняла голову — и королева остолбенела на мгновение. Ведь помимо символов Ориона, полыхающих сейчас ярким светом на её щеках, в синих глазах девушки плескались ярость и гнев. Те эмоции, вызвать которые в жизнерадостной дочери королева и вовсе считала невозможным. — Я хочу узнать всё то, что должна знать королева.

— Я передам тебе эти знания, но начнём мы только после завтрашнего бала. Хорошо?

— Я не пойду на него. — Королева открыла было рот, но дочь её опередила. — Если ко мне приблизиться хоть один из этих… нехороших людей… то я не гарантирую, что смогу сдержаться.

Эстильда опустила веки и откинулась на спинку своего кресла, устало выдохнув. Сложный и богатый на события день грозился стать просто ужасным, и королева просто не видела, как это предотвратить.

— Астерия… Ты не можешь просто взять и пропустить бал в свою честь. Этот день — традиция, единственная возможность претендентам испытать себя…

— У меня уже есть защитник, и это не обсуждается! А бал прекрасно обойдётся и без меня в качестве декорации! Элиот! — Принцесса резким движением выхватила откуда-то крошечные бледно-жёлтые ножницы — и широко взмахнула рукой. С треском разрываемой ткани перед нею появилась синяя дыра размеров достаточных для того, чтобы туда пролез и всадник в полном облачении, не то, что миниатюрная девушка, с завидным напором тянущая за собой Элиота. — Мы вернёмся, когда этот фарс подойдёт к концу!

Миг — и Астерия ступила в пространственный прокол, а следом за ней, бросив последний взгляд на внешне спокойную, даже не думающую что-то предпринимать королеву, шагнул и сам Элиот.

Глава 8. Треск мироздания

Столь резкая смена окружения с небольшого кабинета на просторный луг, где-то у самого горизонта переходящий в лес, на пару секунд лишила Элиота всякой возможности ориентироваться в пространстве. Зато когда он пришёл в себя, то обнаружил, что его сознание — кристально чистое, словно слеза младенца, а в мыслях царит абсолютный порядок, парню совершенно несвойственный. Чувство, отдалённо похожее на пиковое медитативное состояние, но не являющееся им из-за своей чрезмерной длительности — вместо пролетающих мимо с огромной скоростью мгновений Элиот стоял так уже с десяток секунд, прежде чем сознательно «выпал» из этого состояния, сделав шаг вперёд и оглядевшись. Астерия, стоявшая в окружении ярко-жёлтой травы и редких, но ярких полевых цветов, сейчас выглядела будто диковинная, недвижимая статуя ангела. Её золотые волосы развевались на ветру, а ярко-голубое платье будто бы вторило им, издавая негромкие хлопки, органично накладывающиеся на шум расходящейся перед воздушными потоками травы. Диадема, в саду и в самом дворце кажущаяся самой обыкновенной, сейчас причудливо переливалась в лучах подвешенного высоко в небе солнца, демонстрируя всё то множество драгоценных камней, которыми она была усеяна.

Несколько секунд юноша любовался принцессой, после чего решил её «пробудить», справедливо полагая, что длительное нахождение в таком состоянии ничего изменить не может.

— Астерия, давай, рассказывай, куда ты нас закинула. — Девушка, услышавшая голос друга, вздрогнула — и обернулась. Её глаза в то же мгновение наполнились пониманием, а на лице показалась искренняя, радостная улыбка.

— Золотые поля Альма! В детстве я много слышала про это место, а два года назад, на мой одиннадцатый день рождения, мы выбирались сюда с отцом! — Понемногу начинающая увлекаться рассказом принцесса не стояла на месте, а уже срывала цветы, собирая из них венок. — Здесь и так очень красиво, а неподалёку ещё есть озеро. Прозрачное настолько, что в самом его глубоком месте можно рассмотреть камни и рыб на дне! Тут мы переждём пару дней и отметим мой день рожденье!

Элиот, впрочем, не спешил радоваться, настороженно оглядываясь вокруг. Полные живности поля и лес, со слов Астерии — наипрекраснейшее озеро неподалёку. Место, которое в обычных условиях люди с удовольствием заселили бы или, как минимум, часто посещали. Но юноша не видел вокруг ничего, что могло хотя бы косвенно указать на присутствие здесь людей.

— Астерия, прости, что перебиваю, но когда вы здесь отдыхали, то встречали ли людей?

— Людей? Да, рядом с озером была достаточно крупная деревня…

— Один момент, я попытаюсь понять, в какой стороне озеро. — Элиот беззвучно активировал Альмагест и, отойдя от принцессы на несколько метров, подпрыгнул высоко в небо, не забывая при этом вращать головой. Озеро им было замечено практически сразу, но ничего, сколь-нибудь похожего на деревню, рядом не оказалось. Астерии он сообщил о том сразу же, стоило только его ногам коснуться почвы.

— Подойдём поближе? Может, ты просто не рассмотрел?

— Или ты, принцесса, отправила нас в отличное от желанного место. Пойдём пешком или с Альмагестами?

— М-м-м… Пешком? — Элиот согласно кивнул, но усыплять свой Альмагест не стал. Он всё ещё был полон подозрений к этому месту, которое с большой долей вероятности вообще не было золотыми полями Альма. Очень похожее, но — не оно. Может статься, что и расположено оно вообще в другом измерении, раз уж существует такая вещь, как иссекающие пространство ножницы…

— Не отходи далеко и, пожалуйста, смотри в оба, хорошо?

— Обязательно! — Принцесса, в чьей голове прочно засел один лишь ветер, тут же продолжила сбор цветов и изготовление венков, в то время как её защитник неспешным шагом выдвинулся в сторону озера, не удаляясь, впрочем, от Астерии дальше, чем на то расстояние, которое ему было под силу преодолеть одним рывком. Он старался понять, где они оказались, ориентируясь преимущественно на солнце и не спешащие показываться звезды. Это было, пожалуй, то единственное, что с меньшим шансом было перелопачено во время слияния реальности с мифами. Ведь что трава, что деревья вокруг были совершенно незнакомыми. Но и в лесу рядом со столицей Элиоту тоже удалось узнать лишь пару-тройку растений, в то время как всё остальное претерпело просто невероятные изменения.

И даже опустившийся на макушку юноши венок не заставил того расслабиться — лишь порадовал, отчасти развеяв витающую вокруг ауру напряжения.

«Солнце. Солнце. Солнце…». — Элиот, слабо осознавая, что делает, вытянул в сторону неба кулак с оттопыренным большим пальцем — точно так же, как любил делать, будучи семилетним мальчишкой. — «А разве в детстве оно было таким огромным?».

Элиот отчётливо помнил, что уже тогда его палец «в высоту» был сравним с солнцем. Сейчас же огненный шар, бороздящий небосвод, стал больше чуть ли не в полтора раза. Это не сразу бросалось в глаза, но стоило только присмотреться…

— Астерия, это точно не наше измерение.

— Ты уверен?

— Приглядись. Разве солнце было когда-либо настолько большим?

Девушка с минуту разглядывала небосвод прищуренными глазами, после чего вынесла свой вердикт:

— Не было. Точно не было!

— Вот и я о том. Не лучше ли будет сменить место дислокации? Чтобы, хотя бы, в нашем мире находиться? — Принцесса, что само по себе удивительно, возражать не стала и, достав ножницы, взмахнула рукой точно так же, как сделала это в кабинете королевы. Но ни звука, ни самой дыры не появилось, и Астерия повторила операцию. — Что-то не так?

— Они не работают! Я уже разные места представляла…

Элиот взял ножницы из протянутых рук девушки и, нахмурившись, попытался открыть путь в свое измерение. Но и у него ничего не вышло, сколь много он ни пытался.

— Прелестно. Принцесса моя, ты читала что-то о пользовании такими ножницами?

— М-м-м… — Элиот, едва услышав это «М-м-м», сразу понял, каким будет ответ. — Нет…? Но ими же пользовалась ещё, как минимум, моя бабушка! Не могли же они вот так сломаться, правда?

— Хотелось бы в это верить. Но сейчас… — Элиот посмотрел на солнце и примерно прикинул время. Выходило что-то около трёх часов пополудни. — Стоит озаботиться разведкой и подготовкой к возможному долгому здесь пребыванию.

— Долгому…? Но нам нужно вернуться уже завтра вечером! Иначе я даже не знаю, что подумает мама!

— А у тебя есть варианты, как без ножниц вернуться домой? Нет? — Пожалуй, впервые за два месяца Элиот рассердился не на кого-то, а на саму Астерию. Её поразительная беспечность в конечном итоге привела к закономерному итогу: глубокой заднице, в которую, к счастью, принцесса попала не одна. — Значит, действовать будем по моему плану.

— А у тебя есть план…?

— Да. И заключается он в том, что перед поиском решения нашей проблемы мы должны хоть как-то обезопасить себя, а для этого нужно осмотреться. — Элиот повел плечами, а по паутине Альмагеста на его теле пробежала волна света. — Ты ведь хотела научиться прыгать, как я? Лучшего места, чем здесь, не найти.

Астерия бережно спрятала ножницы в свою крошечную сумочку, после чего замерла на секунду — и, чуть шевельнув губами, активировала свой Орион. Так как это была намеренная активация, а не спонтанный всплеск, как в кабинете королевы, то помимо символов на щеках саму девушку окутала вереница нитей, постепенно перекрасившихся из серебристого в бледно-голубой. При этом на обтягивающих перчатках принцессы проступили немногочисленные, но всё-таки заметные фиолетовые шрамы, которые в активном состоянии одежда скрыть не могла. И если Элиот по поводу своих отметин нисколько не беспокоился и даже считал, что он так выглядит даже брутальнее, то Астерия руки поспешила спрятать за спину, откровенно стесняясь.

— Астерия, что я говорил по поводу этих шрамов?

— От тебя их не имеет смысла прятать… — Девушка, грустно вздохнув, вернула руки на место.

— Правильно. И не только от меня — ото всех остальных их тоже скрывать не стоит. Твои шрамы — это не последствия глупости, а плата за сохраненные жизни твоих людей. — Поняв, что такие слова ситуацию особо не исправили, Элиот подошёл к девушке и схватил её за плечи, мягко встряхнув. — Принцесса, как бы глупо это ни звучало, но ты — будущая королева, а королеве не стоит стесняться своей внешности. Тем более, что с этими аккуратными фиолетовыми чёрточками ты выглядишь даже милее.

Точно ответить, что именно из сказанного сейчас подействовало, Элиот не мог, но неожиданно-резкий наплыв печали Астерию оставил. Она даже подняла одну из рук на уровень лица и пристально её осмотрела, силясь что-то понять…

— Элиот, а тебе не кажется, что ты слегка подрос? — Задала девушка неожиданный вопрос.

— Кажется? Это, если ты вдруг забыла, один из основных эффектов Северной Короны. Полностью построенная сеть Альмагеста этого созвездия крайне быстро надбавляет внешности носителя примерно полгода. — Ответил Элиот удовлетворённо. Он уже и не надеялся, что Астерия заметит столь разительные изменения в его внешности. Ведь, во-первых, его тело приняло более-менее привычные очертания, лишившись подростковой «приплюснутости», а во-вторых — прибавило в росте где-то с полголовы.

— Вот бы и мне так же…

— Не городи ерунду. Ты и так красива, тебе не к чему стремиться побыстрее вырасти. — Элиот, вспомнив девушку в семнадцатилетнем возрасте, неожиданно для самого себя покраснел. В попытках перевести внимание на что-то другое он добавил: — Это мне для того, чтобы тебя защищать, необходим рост и нормальная комплекция.

Девушка, чьи уши пылали огнём, а взгляд — сверлил землю, ничего не ответила, решив, видимо, не рисковать сделать ситуацию ещё более неловкой.