Невеста против воли

— Минутку, — ответил Рентон. — Мы только что проснулись, — а после прошептал уже мне: — Снимай платье.

— Вот еще! — возмутилась я тоже шепотом.

В ответ Рентон без лишних слов взял меня за плечо и развернул лицом к зеркалу.

— Ох! — вырвалось у меня. Ну и вид! Если растрепанные волосы можно списать на страстную ночь, то измятое платье плохо вписывалось в этот образ. Разве что муж мне попался темпераментный и, не раздев, взял меня прямо в подвенечном наряде. И все равно это не объясняло, почему я спала в одежде.

— Отвернитесь, — потребовала я.

Рентон насмешливо приподнял бровь, не торопясь выполнять просьбу.

— Я серьезно. — уперла руки в бока.

— Вы там долго? — донеслось из-за двери. Брат терял терпение.

Махнув рукой, Рентон повернулся ко мне спиной. Мол, делай, что хочешь, женщина.

Я быстро стянула с себя подвенечное платье. Благо его почти не пришлось расшнуровывать. Оно было настолько мне велико, что слезло прямо так.

Бросив платье в угол, я схватила со спинки кресла халат и накинула его. Как раз вовремя — Тейд, наплевав на этикет, ворвался в спальню. А ведь мы заперли дверь! Но у брата, как у хозяина поместья, имелись ключи от всех дверей.

— Я смотрю, у вас принято входить без приглашения, — нахмурился Рентон.

— Только по важному делу, — окинув меня взглядом, Тейд направился прямиком к кровати. Без лишних слов он сорвал с нее покрывало с одеялами и уставился на простыню с алым пятном по центру.

Я не успела отвернуться, и меня замутило от вида пятна. К счастью, на высохшую кровь я реагирую не так остро, как на свежую. Обошлось без приступа.

— Доволен? — спросил Рентон.

Тейд не спешил с ответом. Он перевел взгляд с пятна на меня, потом на лорда. Внимательно изучил обоих. Особенно долго его взор задержался на руке Рентона. Той самой, что он порезал, создавая видимость состоявшейся брачной ночи.

— Мне все равно, что между вами было или не было, — заявил Тейд, окончив осмотр. — Это, — он ткнул пальцем в пятно, — доказательство консуммации вашего союза, которое я немедленно засвидетельствую перед гостями свадьбы. Вы не сможете опротестовать этот брак, лорд Рентон. В случае чего я буду ссылаться на эту простынь.

Тейд обо всем догадался. Вмиг раскусил обман. Все просто — лжец лжеца видит издалека.

Наконец я поняла, зачем брат устроил фарс с пиром и гостями. Они были нужны, чтобы подтвердить наш с лордом союз. Все-то он продумал, я прямо восхитилась. Кажется, я недооценивала умственные способности Тейда.

Не дожидаясь ответа, брат сдернул простыню с кровати и гордо с ней удалился.

— Похоже, мы теперь крепко связаны, воительница, — задумчиво произнес Рентон.

Я кивнула. Да, с этих пор наш брак нерушим. Простыня — весомое доказательство. Стоит Тейду ее предъявить, и меня даже на невинность не станут проверять.

Я посмотрела на все еще обнаженного по пояс лорда. Муж. Пора привыкать к этому слову.

Глава 9. О старых счетах

Мне понадобилось время, чтобы привести себя в порядок. Рентон ушел раньше, а я опоздала на завтрак. Пока оделась сама, пока помогла маме. В общем, когда мы с ней спустились в столовую, еду уже убрали.

Я печально осмотрела пустой стол. Похоже, сегодня мы опять на диете.

— Вы поздно, — ехидно заметила Альберта.

— Так прикажи подать им завтрак отдельно, — вмешался Рентон. — У нас не так много времени до отъезда.

Альберта скривилась. Она терпеть не могла, когда ею командовали. Тейд и тот себе подобного не позволял. Но еще больше она не любила тратить еду на бесполезных существ. То есть на меня с мамой. Вот только с лордом северных земель особо не поспоришь. Альберте пришлось подчиниться. Уверена, она считает минуты до нашего отъезда.

Такого завтрака я давно не видела. Кухарка принесла свежий омлет, поджаренный хлеб, ломти сыра и вяленого мяса. У меня рот наполнился слюной. Не знаю, как не потеряла сознание от дивных ароматов.

С трудом я удержалась, чтобы не наброситься на еду немедля. Сперва надо было покормить маму. Она ела без аппетита. Для нее нет разницы — омлет или каша. Вряд ли она ощущает вкус. Но еда пошла ей на пользу — на впалых щеках проступил румянец. Как она будет без меня? Я боялась ответа на этот вопрос, потому что знала — без моего присмотра мама долго не протянет. Нельзя оставлять ее здесь.

Мама поела и, наконец, настал мой черед. Я изо всех сил старалась не набрасываться на еду, вести себя воспитанно и все такое. Но стоило первому кусочку мяса лечь на язык, и, что было дальше, я плохо помню.

На меня нашло затмение. Я ела все подряд. Жадно хватала руками и запихивала в рот, не думая, как выгляжу со стороны. Я уже и забыла, что еда бывает такой свежей и вкусной и существует не только для того, чтобы протянуть еще день, но и приносит удовольствие.

Я чуть ли не мурлыкала от наслаждения. Жмурилась и облизывала пальцы как простолюдинка. Куда только подевалось дворянское воспитание.

Очнулась, ощутив на себе чужой взгляд. К этому моменту я уже умяла несколько кусков сыра с мясом, тарелку омлета и три хлебца. Живот сыто урчал, и на меня накатила слабость, какая бывает после переедания.

Оказывается, Рентон все это время не сводил с меня глаз. Странное у него было выражение лица. Как будто он меня… жалел?

Мне стало не по себе. Вот уж его жалость мне точно не нужна. Какой с нее толк? Все равно, когда придет время, заставит шагнуть за край, а это куда страшнее недоедания.

— Как давно ты не ела? — спросил Рентон.

Я нахмурилась, припоминая. Позавчера меня лишили части ужина, вчера было не до того — шаг за край, сборы, свадьба. На пиру я так нервничала, что ничего не замечала вокруг. Получается, я не ела больше суток. Что ж, бывало и хуже.

— Не очень долго, — пожала я плечами.

— Это не повторится. Ты будешь есть досыта. — пообещал Рентон и перевел осуждающий взгляд на Альберту.

Та, фыркнув, ушла. Мое питание теперь проблема лорда, а выслушивать упреки Альберта не обязана.

Мы остались вдвоем в столовой, не считая маму. Но она в своем состоянии скорее отсутствовала, чем присутствовала. Я посчитала момент подходящим для серьезного разговора.

— Послушайте, — произнесла я, но Рентон перебил.

— Раз мы теперь муж и жена, обращайся ко мне на «ты», — сказал он.

Я кивнула. Ничего не имею против.

— Ты упомянул, — снова начала я, — что мы сегодня уезжаем. Мы должны взять мою маму с собой.

— В этом есть необходимость? — уточнил Рентон.

— Я понимаю, что она — обуза. Но здесь ей не жить. Они быстро сведут ее в могилу. Я сама буду заботиться о ней, — заверила я. — Она не доставит хлопот. Ест она мало. Ты ее не увидишь и не услышишь.

— Мы едем на лошадях, — огорошил меня Рентон. — Она не справится.

— На лошадях? — не поверила я своим ушам. — Но я едва держусь в седле. С этим даже я не справлюсь!

— Я тебя научу. В верховой езде нет ничего сложного.

— Но как же мои вещи? — у меня их немного, и они не самые лучшие, но какая-то одежда у меня есть.

— Возьмем самое необходимое. А за твоей мамой и оставшимися вещами я позже пришлю карету.

Определенно мы с Рентоном по-разному видели путешествие в его замок. Я не могла представить себя мчащейся куда-то верхом на лошади. Да я свалюсь через пару метров! И сломаю шею. Не видать тогда лорду шагающей за край.

Все это я высказала Рентону, отчаянно жестикулируя, и припечатала в конце:

— Не поеду на лошади.

— Значит, побежишь с нею рядом. Я все сказал.

Развернувшись на пятках, он покинул столовую. Невозможный мужчина! С ним даже спорить нереально. Он просто уходит.

Вот как его понять? То он проявляет заботу, то становится жестоким. Он явно из тех, кто не терпит возражений. До тех пор, пока я делаю все. как он хочет, Рентон добр ко мне. Но стоит запротестовать, и знакомишься со злой ипостасью лорда северных земель.

И все же главное я для себя услышала — Рентон согласился забрать маму. Пусть не сразу а чуть позже, но она будет со мной. Это огромный прогресс.

Рентон торопился, словно каждая лишняя минута, проведенная вне родных стен, причиняла ему страдания. Я заподозрила неладное. Может, его дома кто-то ждет? Любовница, например. Надеюсь, что нет. Не хватало еще, чтобы меня оскорбляли изменами. Пусть наш брак — фикция, это не повод унижать меня.

Из окна столовой я наблюдала, как во дворе седлают двух лошадей — жеребца и кобылу. Я надеялась, что после разговора со мной здравый смысл победит, но увы. Рентон все-таки безумец. Он не шутил насчет поездки верхом. В последний раз я была в седле лет пять назад. Это путешествие станет для меня кошмаром!

Я разозлилась на лорда. Не знаю, за что сильнее — за лошадей или за гипотетическую любовницу. За этим гневом прятался страх. Я впервые покидала родной дом, это не могло не пугать.

Я бурлила как закипающий на огне чайник, не зная, на кого вылить кипяток. И тут под руку попался Тейд. Не повезло брату — мы случайно столкнулись в коридоре.

— Это все ты! — налетела я на него. — Надеюсь, теперь ты доволен. Я, наконец, уйду из твоей жизни и, возможно, вообще из жизни. Что я тебе сделала? За что ты так со мной?

Тейд был рад нашему спешному отъезду и не скрывал этого. Ему прямо не терпелось избавиться от меня, и это лишь сильнее выводило меня из себя.

— За что? — ощетинился брат. — Да я с детства жил в твоей тени! Младший ребенок, ненаглядная дочка, одаренная девочка — все носились с тобой, как с писаной торбой, особенно родители. Для них ты была всем, а я стоял на втором месте. Ты вечно болела, словно нарочно перетягивая их внимание. Авета такая хрупкая, ей нужен особый уход, — передразнил Тейд отца. — Ты обвиняешь меня в черствости по отношению к матери, но она сама всегда была черства со мной. Ты. конечно, этого не замечала. Ведь тебя окружали любовью, у тебя все было хорошо. А я жил в твоей тени. Нелюбимый и нежеланный ребенок.

Я слушала, хлопая ресницами, а Тейд все говорил и говорил. Впервые мы коснулись этой темы, я и не подозревала, сколько негатива накопилось в брате. Ощущение было, словно он вылил на меня ушат помоев. Как теперь отмыться?

— Помнишь ту зиму, что ты проболела? — начав изливать душу, Тейд уже не мог остановиться. — Все ухаживали за тобой, мать дневала и ночевала у твоей постели. Отец тоже вечно крутился поблизости. Обо мне родители тогда просто забыли, как если бы у них был один ребенок — ты, Авета. Я чувствовал себя ненужным в этой семье. Ничего удивительного, что, когда я вырос, наша семья стала не нужна уже мне. Теперь у меня есть Альберта и дети. Они любят меня.

Ревность — вот в чем причина отчуждения между нами. Кто бы подумал, что она всему виной. Мне казалось, что мы с братом в равном положении. Что бы он ни говорил, родители одинаково заботились о нас. Жаль, что он все воспринимал вот

так.

— Так это твоя месть? — спросила я. — За испорченное детство?

— Не выдумывай, — отмахнулся Тейд. — Я давно не обиженный мальчик, я — мужчина. Но я не вижу ни одной причины, по которой должен заботиться о тебе, жертвуя благополучием своей семьи. Ты мне фактически чужая, Авета. Уезжай с новоявленным мужем и не возвращайся.

Тейд не стал выслушивать мой ответ, да мне и нечего было добавить. Когда он захотел уйти, я его не удерживала. Пусть идет, мы все сказали друг другу.

— Позаботься хотя бы о маме, пока я ее не заберу! — единственное, что я крикнула ему вслед.

Тейд лишь дернул плечом. Было это «да» или «нет», я не поняла. Хорошо, есть Камила. На нее вся надежда.

Если Рентон думает, что я забуду про его обещание перевезти маму в замок, то он ошибается. Не видать ему шагающей за край, пока она не окажется в безопасности, рядом со мной.

Глава 10. О несчастном случае

Я толком не успела попрощаться с мамой и Камилой, а уже пора было выезжать. Во дворе ждали две лошади. Кобыла для меня, жеребец для лорда. Он-то на коня вскочил в два счета. Оттолкнулся от земли и буквально взлетел в седло — я аж залюбовалась.

Другое дело я. Верховая езда не была среди моих любимых занятий, так что держалась я в седле паршиво. Плюс платье на мне не подходило для прогулки верхом, но специального костюма у меня не было.

Первая попытка забраться на лошадь по кличке Ласка провалилась. Я запуталась в юбке и чуть не упала. Лишь с помощью бревна и брата я кое-как взгромоздилась на Ласку.

За моими потугами со стороны наблюдал Рентон. С каждой минутой он мрачнел все сильнее. А он думал, я шутила, когда говорила, что езда верхом не мое?

— Это будет тяжелая поездка, — вздохнул лорд.

— Сам виноват, — процедила я сквозь сжатые зубы. Мне сейчас было не до пререканий. Удержаться бы в седле.

Усаживаясь, я завалилась на бок и едва не упала на землю, но чудом вернула равновесие и выпрямилась. Юбка задралась чуть ли не до колен, но сколько я ее не одергивала, лучше не стало.

Пока я мостилась. Ласка ржала и трясла головой. Даже она смеялась над моей неловкостью. Но вот я кое-как закрепилась в седле и только вздохнула с облегчением, как Рентон тронулся с места.

— В путь, — не дав мне передохнуть, он направил коня к воротам.

По его задумке я должна была поехать следом. Но проще сказать, чем сделать. У меня никак не получалось заставить Ласку сдвинуться с места. Я била ее пятками по бокам, но она упорно стояла.

— Ну же. моя хорошая, давай поедем, — попросила я лошадь.

Ласка фыркнула и медленно побрела к конюшне.

— Да не туда! — воскликнула я. — Нам в другую сторону.

Это было полное фиаско. Мои щеки пылали от стыда. Все, кто собрался во дворе, потешались надо мной — от брата до кухарки.

— Ты должна управлять лошадью, а не она тобой, воительница, — подъехал ко мне Рентон.

Взяв поводья, он потянул Ласку за собой. Она, понурив голову, подчинилась. Так мы и выехали за ворота. Я оглянулась назад лишь раз и то пожалела об этом. На крыльце дома стояли Тейд с Альбертой, а не те, кого я действительно хотела видеть.

За воротами Рентон отпустил поводья, предоставив мне управление лошадью. У меня худо-бедно получилось.

— Поторопимся, — сказал он. — До моего замка месяц пути в карете. Верхом мы управимся быстрее. Плюс часть дороги сократим порталами. Жаль, они работают только на небольшие расстояния, — посетовал он.

— Вот и скачи вперед, а я догоню, — проворчала я.