Космические солдаты

— Спасибо, — ответил Вэйн. — Вот тут мы и живем. Не хочешь присоединиться к нам, Грэг?

— Я на мели, — признался я.

— Нам нужны любые пилоты. Люди так же важны, как и деньги. А тут еще Корсон выбыл из строя, и нам будет не хватать пилотов. В любом случае, чем больше пилотов, тем лучше. Оплаты не жди, но еда, койка и приличный шанс сломать себе шею в твоем распоряжении.

— О чем еще можно мечтать? — проворчал я.

Воздушное такси опустилось на землю. Через некоторое время я оказался в одном помещении с Вэйном и толстым, лысым человеком с лицом встревоженного бульдога. Его бледно-голубые глаза уставились на меня.

— Садитесь, мистер Грэг Лэш, — грубо сказал он. — Ты тоже, Вэйн. Какого дьявола ты позволил Корсону устроить такое?

Я почувствовал напряжение между Вэйном и толстяком — а также кое-что еще. Возможно, ненависть. Позже я узнал, в чем дело — в Джуди Вентворт.

Вэйн зажег сигарету и насмешливо ухмыльнулся.

— Я мало что могу поделать со сплавляющимися дюзами. В любом случае, прошлого не изменить. Вы получили деньги?

— Конечно, — ответил Дэн Хельсинг. — Но мало. Катастрофически мало. Мы отправляемся в Пояс Астероидов, чтобы найти космическое тело с атмосферой и закончить съемки со скудным оборудованием и закладными на старую ферму. Но, если немного поголодаем, у нас будет полно топлива и боеприпасов.

— Я не возражаю, — сказал Вэйн. — Фильм очень важен для меня.

Хельсинг повернулся ко мне.

— Во-первых, Лэш, ты чертов дурак. Если бы ты притащил «Мэйзи» сюда, где мы могли все сделать без шума…

— Откуда ему было знать? — резко спросил Вэйн.

Хельсинг не обратил на него внимания.

— Ладно. Ты нанят. Нам нужен каскадер. У нас тридцать…

— Двадцать девять профессионалов, — прошептал Вэйн.

— …но они постоянно рискуют жизнью. Их заменить легче, чем достать деньги.

— Я с радостью возьмусь за работу, — сказал я.

Хельсинг откусил кончик сигары.

— Ты не знаешь, на что соглашаешься. Нам нужны те, кто не боится довести корабль и себя до предела прочности, чтобы у публики побежали мурашки по коже. Знаешь, почему у моих фильмов всегда были большие кассовые сборы? Я никогда не использовал куклы или комбинированные съемки. Пилоты уже гибли. Иногда разбивались в лепешку. В фарш, мистер Лэш. У нас ненадежные корабли, мы достали их со свалки. Единственное, что заставляет их летать, это мужество пилотов.

— Это правда, Грэг, — тихо сказал Вэйн. — Вот будешь нестись на какой-нибудь обломок, и у тебя останется полсекунды, чтобы отвернуть. Тогда ты услышишь, как Хельсинг вопит: «Продолжай лететь, еще полно времени! Целься прямо в обломок, черт тебя дери, трус проклятый». — Он засмеялся. — Это значит, что «Гром в небесах» окупится, как надо — но узнают об этом только выжившие.

— Ладно, проваливайте, — сказал Хельсинг. — Мне еще надо найти подходящий астероид — с атмосферой.

— Ты слишком привык командовать, — сказал Вэйн. — Подожди до начала съемок.

Режиссер покраснел, но ничего не ответил. Мы вышли из кабинета Хельсинга и пошли к низкому зданию из пластика, стоящему поблизости.

— Пойдем, познакомлю тебя с парнями, — сказал Вэйн. — Вот комната отдыха. Из развлечений тут только выпивка и драки.

Я и сам это понял по напряжению, витавшему в помещении. Тут было человек двадцать ветеранов, со следами войны и того, что случилось позже. Жизнь пинала их, пока они не потеряли веру в Бога и людей. Ну, с ними обошлись несправедливо — со всеми ними. Я не сильно винил их за то, что они отказались выпить со мной…

Это было дело рук Корсона. Он уже рассказал всем обо мне. А сейчас быстро заливал себе в глотку чистый бурбон. Я видел это по его глазам.

— Кто нанял этого олуха? — спросил он Вэйна.

— Хельсинг. И я. А что?

Корсон свирепо посмотрел на меня.

— Предполагалось, что наша компания будет кооперативом. Нам не нужны паразиты.

— Ладно, я понял, — сказал я и повернулся, чтобы уйти.

Вэйн остановил меня.

— Послушай, Корсон, — чуть ли не шепотом сказал он. — Нам надо закончить фильм. Половину времени вы грызетесь друг с другом, а вторую половину — исполняете трюки. Ладно. Но нам нужно больше пилотов. Если бы мы выгоняли всех, кто тебе не нравится, мы бы ни черта не сняли. Понимаешь?

Корсон оттянул губу, показав зубы.

— Ты…

— Вэйн прав, — сказал худой тип со шрамом на лице. — Наша задача доделать «Гром в небесах». Если этот парень сможет помочь нам, я буду только рад.

Лицо Корсона искривилось.

— Ладно. Но я буду пить один.

Он отвернулся. Вэйн вывел меня в ночь.

— Ничего, раздавим бутылку у меня в кабинете, — с кривой улыбкой сказал он. — Потребуется некоторое время, чтобы они приняли тебя.

— Что с ними не так? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Они лишились веры во все. Значение имела только борьба за выживание. Идеалы — да!

Но они потеряли их после войны.

Вэйн ничего не ответил. В кабинете мы пили бренди и болтали о прошлом. Я не стал упоминать о происшествии на Цербере, раз уж Вэйн тоже не касался этой темы.

Вошла девушка, невысокая симпатичная брюнетка с беспокойным видом, у нее в руках была пачка бумаг. Не обратив на меня внимания, она звучно поцеловала Вэйна. Затем увидела меня и удивленно сказала: «Ой».

— Это Грэг Лэш, дорогая, — представил меня Вэйн. — Джуди Вентворт.

Мы пожали друг другу руки.

— Грэг? — переспросила она. — Я все о вас знаю. Брюс рассказывал. Решили заехать в гости?

— Не совсем, — ответил я. — Я присоединился к команде.

— Какая глупость! — сказала Джуди. — Но я рада с вами познакомиться. Кстати, мы вылетаем на рассвете. Хельсинг нашел подходящее место для съемок. Поблизости есть только один астероид с атмосферой.

Джуди бросила распечатку на стол Вэйна, снова поцеловала его и вышла.

— Приятная девушка, — сказал я.

Вэйн ничего не ответил. Я внимательно посмотрел на него и увидел, что его лицо побелело.

Я взял со стола лист бумаги.

— Цербер, — сказал я.

Вэйн взглянул на меня.

Место назначения — Цербер. Я представил корабль, беспомощно летящий с заклинившими двигателями и падающий на скалистую поверхность астероида. Холодный ветер сдул воспоминания.

— Тебе нельзя исполнять трюки на Цербере, Брюс, — предупредил я.

Вэйн снова промолчал.

— Лучше я покажу тебе комнату, Грэг, — через некоторое время сказал он. — До рассвета осталось недолго. Мне придется нанять грузовой корабль, чтобы доставить нас на астероид.

— Послушай…

— Забудь об этом, — сказал он.

Я развернулся и уставился на него.

— Неужели ты и правда собрался пикировать над Цербером?

— А что, если да?

— Я летаю не хуже тебя.

— Ты не сможешь справиться с «Пулей», — мрачно сказал Вэйн. — Я единственный в команде, кто знает, как летать на марсианском корабле. А в сценарии есть пикирование на «Пуле». Это моя работа.

Значит, вот что его ждало. Немногим удалось разобраться в сложной, запутанной приборной панели марсианского корабля. А на то, чтобы научиться на нем летать, требуются годы. Поэтому именно Брюс Вэйн должен был направить «Пулю» прямо на астероид, который повредил его психику.

И я знал, что такое космический шок. Он нападает внезапно. Сводит мышцы и парализует так, что нельзя даже сбавить скорость. Человек превращается в неподвижную статую. Если Брюс Вэйн снова помчится на Цербер…

Я почувствовал тошноту.

Глава третья

Война планет!

На рассвете мы покинули Землю на зафрахтованном грузовом корабле и направились на Клистру, небольшой безвоздушный астероид рядом с Цербером. Эскадрилья «Мэйзи» и «Пуля» были закреплены в огромном грузовом отсеке транспортника. Я ожидал, что полет будет довольно скучным. Но в корабле стало шумно от суеты после взлета.

Изменение планов, очевидно, означало реорганизацию всего процесса съемки. Камеры, подходящие для работы в атмосфере Земле, были непригодны для Цербера. В воздухе астероида содержался хлор, и были нужны защитные экраны. А съемки в открытом космосе, как я узнал, требовали специальных фильтров, снижающих резкий контраст между светом и темнотой. Команда приготовила мощные телескопические линзы со сложными приборами фокусировки и слежения. Обычную кинопленку пришлось заменить на пленку, не восприимчивую к космическим лучам.

А люди — каждый со своей долей в компании — нервничали, ожидая возможности приступить к единственной работе, на которую они способны, — исполнение трюков. Техникам, нанятым за деньги, тоже было чем заняться. Пилотам оставалось только ждать.

Они все были ветеранами. Они знали космос, знали корабли. Но в военное время все было по-другому. В те страшные, кровавые дни смерть мало что значила. Главным было победить.

Они победили… и стали никому не нужны. Это был их последний шанс. Если затея провалится, они окажутся у разбитого корыта, как я — будут бездомными, бесполезными и непригодными для любой другой работы. Большинству хотелось забыть войну, являвшуюся гораздо более опасным приключением по сравнению с тем, что когда-либо снимал Хельсинг.

Режиссер носился по кораблю, как ураган. Он был катализатором, примитивной, движущей, наэлектризовывающей силой, подстегивающей всех остальных. Хельсинг настраивал всех на максимальную самоотдачу, следил, чтобы все занимались делом и бушевал, когда кто-то лодырничал. «Гром в небесах» не мог быть просто хорошей кинокартиной. Фильм должен был стать настоящей эпопеей. Пилоты должны быть в форме. Хельсинг без устали работал с нами над картами и числами, планируя трюки…

Мы ненавидели его. Сам-то он не летал, понимаете?

И ради того, чтобы восхитить зрителей, он был готов на все! Даже на то, чтобы развалить корабль на части и убить или покалечить пилота.

— Да любой гражданский пилот сможет сделать тройное пикирование! — закричал на меня Хельсинг. — Давай ближе. Пролети рядом с этим кораблем! Вот… — Он схватил карандаш и заново начертил мой курс на бумаге, проведя его невозможно близко от курса другого корабля. — Ну, что, сможешь сделать это без истерики? В конце концов, надеюсь, у тебя получится подлететь к нему ближе, чем на сто километров. Не забывай, мы снимаем космический боевик. Нам нужно напряжение. Наша задача не в том, чтобы усыпить зрителей!

Я начал понимать, почему на сеансах фильмов Дэна Хельсинга нет свободных мест. Он знал, как снимать кино, — и разговаривал весьма язвительно.

— Дай я это сделаю, — вмешался Корсон.

Его голова все еще была перемотана, но он отлично себя чувствовал. По крайней мере, достаточно хорошо, чтобы цепляться ко мне при каждой возможности.

— Скоро у тебя будет свое задание.

— Я сделаю и свое и Лэша, — сказал Корсон Хельсингу. — Нам же нужен хороший фильм, не так ли?

— Ой, кончайте спорить, — принеся кофе, сказала Джуди, играя привычную роль миротворца. — Клистра уже совсем рядом. Там некогда будет выяснять, кому чем заняться.

Атмосфера разрядилась, но ненадолго. На корабле было слишком много ненависти. Люди разучились смеяться. Они работали, не как сплоченная команда. В таких ненормальных условиях, при малейшей провокации, они вспыхивали, как трут.

Я не мог винить их за это. Я тоже был таким.

На войне по званию я был старше всех, возможно, некоторым это не давало покоя. Не то, чтобы мои нашивки как-то помогли мне, пока я катался на поездах! Но… черт его знает. Я не сомневался, что Корсон ненавидит меня.

Ну, мне он тоже не нравился.

Теперь Хельсин и Вэйн. Вражда между ними, то и дело, вспыхивала, но, в основном, тлела где-то в глубине. Джуди старалась все сгладить — нелегкая задачка! Тридцать с чем-то космонавтов, пытающихся опередить время, яростно сражающихся с давящей судьбой без всякой надежды, идеалов или веры. Мы были проклятыми и строили лестницу, чтобы — возможно — выбраться из ада.

Мы долетели до Клистры. И я ощутил сожаление. Я был рад снова оказаться в космосе и увидеть знакомые звезды. Я слишком долго не покидал Землю. Дом для пилота — это пространство меж двух миров, планеты служат всего лишь временными пристанищами.

На Клистре же мы работали! Боже правый, как мы работали! Прежде всего, мы построили пластиковые дома. После разгрузки оборудования и кораблей, транспортник улетел, и мы остались одни. Даже радиосигнал был не в силах преодолеть расстояние между планетами. Космос огромен, и телевидение работает только в пределах нескольких сот километров. А радио — ну, мы могли связаться с земной станцией, большим сторожевым постом, внимательно наблюдающим за межпланетным Промежутком, и на этом все.

Прежде я не упоминал Промежуток. Космонавты знают, что это такое. Это один из проходов через Пояс Астероидов. Он довольно опасен, и большинство транспортов и грузовиков летают по другому маршруту, но является одним из способов пробраться через огромное скопище обломков космических тел между Марсом и Юпитером. Пояс очень широкий. Вот почему корабли предпочитают использовать переходы, а не тратить время на облет Пояса снизу или сверху.

На станции в Промежутке бьл мощнейший радиоцентр, способный связаться со всеми планетами. Помните об этом.