Поверить в сказку

Вышла из кабинета и пошла по коридору. Оказавшись рядом с рабочим столом, где сидел секретарь, высокая темноволосая женщина, имеющая привычку грызть ручки, карандаши и громко пить чай, посмотрела на нее. Вспомнила, что именно она заполняла документы, а значит, точно знает, что было в брачном документе. От моего пристального взгляда, она опустила глаза вниз и повела головой в стороны, тут же отвернувшись.

Еще несколько секунд смотрела на нее, а потом пошла к двери, чувствуя, как меня трясет, а горло сдавливает в удушающем захвате. Не знала, куда и как шла, только помню, что не сдерживала горьких слез.

Уже оказавшись в парке на заснеженной лавочке, позволила себе разреветься, осознавая, что меня загнали в ловушку. Подстроили. Просто… забрали все…

Было так обидно, больно, что уже через мгновение просто сидела, понимая, что не хочу больше плакать. Нужно решать, как быть дальше.

Ладно, квартира. Переживу. Сниму. Что-нибудь придумаю. Временно перевезу всю мебель на склад, должны же быть какие-то места, оборудованные для ее хранения. Только вот в первую очередь нужно переговорить с Дмитрием… о том, сколько есть времени на то, чтобы убрать вещи из его собственности, и самое важное — на какой срок он оформит кредит и под какой процент, чтобы знать, смогу ли я потянуть такие обязательства. Если нет, тогда продам все и уеду, чтобы начать все с начала в другом месте.

Посмотрела в небо, отмечая синюю глубину с белоснежной ватой облаков, тянущихся в разные стороны, и печально улыбнулась. Не буду пока загадывать и резко рубить концы. Успокоюсь, а там посмотрю…

ГЛАВА 5

Никакая брела по тропинке к особняку, надеясь, что быстро решу вопросы и вернусь к сыну. Пришлось звонить Тараканову и спрашивать, в какое время Дмитрий будет дома, на что мне ответили, что он будет ждать к девяти. Поздно. Очень поздно. Но за это время я успела отвезти сына к Наде, так как другого выхода не было, и пришлось принять ее доброе предложение, обещая, что это временно, пусть она и не была против.

Оказавшись в доме, не реагируя на ядовитую ухмылку Алексея, ожидающего меня у двери, пошла вперед, не обращая внимания на его предложение поговорить по душам. Оказавшись перед кабинетом, постучала и, услышав сухое «входите», прошла в комнату.

Сейчас я не была похожа на светскую львицу, нет, скорее на неживую куклу. Вся белая неживая и разбитая.

Дмитрий стоял у окна в джинсах и белой футболке, совсем не гармонируя с кабинетом мужа, где стояла старинная мебель из красного дерева, а в воздухе витал специфический затхлый запах, смешанный со стариной.

Остановившись на середине комнаты, спокойно выдала:

— Вещи из квартиры забрала. С мебелью… она выполнена на заказ за мой счет, и ее, если можно, вывезу завтра или послезавтра.

Огромный мужчина только нахмурился на прозвучавшие слова, а потом кивнул, а я, сдерживая себя, чтобы не зареветь, продолжила:

— По кредиту. Какие проценты и на какой срок, чтобы я знала, в состоянии ли выплатить сумму?

Задумчиво посмотрев на меня, Дмитрий прошел к столу. Сев в кресло, спокойно произнес:

— Почему ты решила, что отец тебе решил подарить все, если ты подписала договор, что будешь только пользоваться всем, пока в браке, не претендуя ни на что?

Хороший вопрос, но странный, если учитывать, кто мне его задает. По бумагам выходит, я полная идиотка, если так низко себя оценила. Наверное, любовницы больше требуют, а я, получается, ко всему еще и дура.

— Я не подписывала тех бумаг, что вы читали. Никогда! Только те, в которых указано, что по истечению фиктивного брака, я получаю…

— Фиктивного брака? — непонимающе уточнил он.

— Да. У нас был фиктивный брак, и по завершению срока мне должны перейти квартира, и мой кредит полностью гасится. Так же подписала бумагу, где не претендовала ни на что, подтверждая, что Картунов Андрей Михайлович не является биологическим отцом моего ребенка.

— Ксения, ты читала документы? — уточнил Дмитрий, не прерывая зрительного контакта.

— Да, но…

Мужчина резко поднялся и подошел ко мне, вручив копии. Дрожащими руками схватила их, и принялась читать, еще на что-то надеясь, но все было так, как говорил нотариус и Тараканов.

Внимательно рассмотрела подпись. Моя. Вроде. Или не моя?! Сейчас уже так не расписываюсь, как раньше. И вообще в то время я все старалась улучшить ее.

Закрыла на секунду глаза и даже растерялась. Что тут докажешь? Против нотариуса и адвоката… я смотрюсь содержанкой и никчемной истеричкой.

Посмотрела на Картунова и одеревенела, отмечая с каким напряжением он следит за мной, чувствуя себя добычей. Даже неудобно стало от его внимания. Сглотнула и прошептала:

— Что с кредитом?

— А я думал, хочешь обсудить договор, — грубо уточнил он.

— Что обсуждать, когда мои слова ничто?! Разве можно кричать о справедливости, когда те, что в курсе, отрицают это, предъявляя другие документы? Только больше себя травить… Сейчас, — сделала пауза, пытаясь собраться, — меня волнует кондитерская. Если процент будет небольшим и…

— А если большим, тогда что? — грозно выдал Дмитрий, повышая тон, отчего вздрогнула, удивляясь громкости.

— Тогда… продам… и выплачу кредит, — выдавила из себя, хотя эти слова дались мне очень тяжело.

— Когда ты переезжаешь? — спросил он, перебивая меня.

— Я уже переехала, так что… — посмотрела на часы, отчитываясь по факту: — Условие выполнила.

— Куда переехала? Насколько знаю, не сюда, — грубо выдал Картунов, не двигаясь с места, хмуря лоб, отчего казался злым, скорее даже разъяренным.

— Нет, не сюда, — ответила, радуясь, что Надя пригласила к себе. Потом найду другое жилье, а пока это самый замечательный экстренный вариант.

— Почему?

— Потому что это будет последнее место, куда я решу прийти жить.

— И кто приютил мать с ребенком?

— Разве это важно? — спросила, не понимая его вопросов. — Ты же выгнал нас со своей собственности. Теперь проблем у тебя нет, мы ушли. Или что-то еще должны? — последнюю фразу ответила резко, понимая, что голос стал дрожать.

Мужчина внимательно смотрел, а потом проговорил:

— Я думал, вы с ребенком переедете сюда.

— Я уже объяснила свою позицию.

— Считаешь, что лучше жить в съемных квартирах с минимальными удобствами, чем в роскоши? — усмехнулся Дмитрий, со злостью сканируя меня.

Хотела ответить, но поняла важное: он же считает, что я тут перед ним играю… на жалость давлю. Взяла себя в руки, хотя, как взяла, когда тебя всю трясет, и решила не тянуть резину.

— Неважно, что я считаю, правда ведь? — язвительно ответила, тут же добавляя: — Вы же хотели другого, да? Хотели, чтобы я унижалась и просила? — с каждым словом во мне все сильнее переплетались обида и злость. Я уже не контролировала эмоции. — Так вот! Обойдетесь! И не собираюсь. И не нужно тут задушевных бесед, и не стоит строить из себя заботливого мужчину. Выгнали — значит, выгнали, закрыли вопрос с квартирой.

— Ксения, — раздраженно начал наследник, но я перебила, особенно когда посмотрела на часы.

— Если не хотите обсуждать кредит, тогда давайте это сделаем в другой день. Это вы тут можете разглагольствовать на интересующие темы и приглашать на встречу в девять вечера, а мне пришлось просить подругу сидеть с сыном, чтобы не таскать его с собой.

— Не нужно делать из меня монстра, — рявкнул он, злясь то ли на себя, толи на меня.

— Как есть, так и говорю. Но вам не понять.

— Ксения, я поступил так, потому…

— Дмитрий, — от отчаяния перешла на неофициальный тон, — я же говорю, мне плевать почему ты так поступил. Сделала свои выводы, как и ты обо мне. Так что выходит: ты монстр, а я корыстная содержанка и полная идиотка, подписывающая самые что ни на есть убыточные договора, обрекая себя в долговую яму, наивно считая, что мне простят. И да, я еще понадеялась, что мне по простоте душевной подарят квартиру.

— Я сужу по фактам, — грубо выдал он.

— А я по поступкам, — ответила, встречая его яростный взгляд, смело выдерживая его, хотя было огромное желание спрятаться.

— Ты плохо выглядишь, — вдруг сказал мужчина, отчего готова была разреветься. Надо же какой заботливый после всего, во что меня кинул.

— Не твое дело, — грубо ответила, не желая его жалости. Вообще ничьей!

— Ладно, — резко, даже грубо выдал он, — я понял, что ты не такая стерва, и… можешь остаться в квартире на некоторое время.

— Мне не нужна чужая квартира и да, в подачках тоже не нуждаюсь, — выдала, тут же прикусывая губу, и продолжая: — Только… — голос дрогнул, и я уже тише прошептала: — Не нужно топить… Я выплачу, но два миллиона — огромная сумма и мне нужно время и божеский процент.

Больше не могла говорить. В груди все сжималось от всей этой ситуации. Чувствуя слезы, отвернулась, проклиная себя за слабость. Только закрыла глаза на секунду, как меня резко развернуло, и я оказалась напротив Дмитрия, сурово смотрящего на меня. Он не отрывал взгляда от моего лица и когда поднял руку, чтобы прикоснуться, громко выдохнула:

— Не смей!

Мужчина недовольно сжал губы в тонкую линию, не желая подчиняться, от чего будто окоченел, но потом убрал руку и произнес:

— Предлагаю встретиться и обсудить вопросы кредита в нормальной обстановке.

— Где и когда?

— Завтра в обед. Можно в ресторане. Могу заехать за тобой.

— Нет, я… не хочу так. Только в официальной обстановке. Не нужно ничего другого.

— Почему? — недовольно уточнил Дмитрий, и я сразу отметила, как его глаза потемнели.

— Потому что не хочу наряжаться, улыбаться, общаться, прежде чем подойти к главному. Предлагаю встретиться у нотариуса. Только… только я сама найду его, чтобы все было честно, и меня вновь не обманули.

— Я никогда не обманываю! Как есть, так и говорю, — категорично выдал Картунов, а потом спросил: — В договорах стоит твоя подпись или нет?

Посмотрела в сторону и, пожав плечами, прошептала:

— Похожа на мою… но я не ставила ее.

— Ты понимаешь, на что намекаешь?

— Ни на что. Я сама понимаю, что это звучит странно, но на самом деле это так. И насчет встречи с нотариусом — это мое условие. Не хочу, чтобы потом оказалось, что я платила на добровольной основе за возможность пользоваться кредитом.

— Ксения! — рявкнул он и схватил за кисть. — Я бы так не поступил. И не понимаю…

В дверь постучали, и в комнату без разрешения вошел довольный Тараканов. Наглая улыбка мгновенно сошла с его лица, когда он с изумлением отметил, что я стою рядом с Картуновым, который держит меня за руку. Скривившись, словно увидел настоящую мерзость, мужчина недовольно заметил:

— Как я понимаю, молодая вдова решила оплатить кредит другим способом?

— Каким же? — гневно процедил мужчина, на что Тараканов испугался, а я застыла изваянием, не ожидая такой реакции.

Алексей нахмурил лоб, обдумывая свои слова, и с усмешкой проговорил:

— М-м-м… простите, подумал, что требуется новый договор и нужна моя помощь, — оправдался он вежливо, отчего мое отвращение к нему возросло в несколько раз. Бывает же такая мерзость.

— Не нужна. И если подобное услышу еще раз, вы будете уволены, — грубо отчеканил Дмитрий, игнорируя шок в глазах мужчины, и раздраженно добавляя: — Свободны.

Такого хамского отношения Тараканов еще не видывал, что было написано на его лице. Усмехнувшись, пошла вперед, как вдруг услышала:

— Ксения, я выясню вопрос с документами. А пока ты сама видишь, какой вывод можно сделать.

Промолчала и, медленно взяв шубу с кресла, направилась на выход. Только подошла к двери, как услышала:

— Так что про обед? Деловой…

— Предпочитаю без него. За столом переговоров, — устало выдала, повернувшись к нему, попрощавшись: — Всего доброго.

Чувствовала, как он проживает взглядом, но было все равно. Хотелось спать. Именно сейчас поняла, как устала от всего. Оказавшись в коридоре, даже на мгновение выдохнула, что все же наш разговор состоялся. Завтра решим все остальное.

На пути, напротив библиотеки стоял Тараканов, с ненавистью поглядывавший на меня и дергая левой ногой. Сволочь.

Когда проходила мимо, он схватил за руку так, что не могла освободиться, и втащил в соседнюю комнату. Вырвалась и только собралась с силами, чтобы ответить этому таракану, как услышала гневную речь:

— Что решила продаться побогаче? Проститутка!

Мгновенно очнулась от сна и усталости, слыша в свой адрес такие слова, и не теряясь, съездила ему по щеке ребром ладони, с яростью шипя:

— Сволочь! Да последний пьяница лучше тебя!

Он дернул на себя, и я тут же выставила руки, пытаясь его оттолкнуть, когда услышала позади себя рычание, похожее на грохотанье:

— Отойди от нее!

Алексей даже как-то ссутулился, отступил, а потом еле слышно выдохнул:

— Простите. Мы просто общались…

— Ксения, я тебя отвезу, — рявкнул Картунов, открывая дверь, показывая взглядом, чтобы двигалась в сторону выхода. — Пойдемте.

Решила не перечить, и, заодно, хотелось эту выскочу позлить и проучить. А вот на улице скажу Дмитрию, что в его помощи добраться до дома не нуждаюсь. Такси еще пока не отменили.

По дороге пыталась застегнуть шубу, но сил хватало только на то, чтобы переставлять ноги. Невероятно раздражает, когда не можешь, а нужно.

На улице было невыносимо холодно. Ужасно холодно. Я все же остановилась и застегнулась, считая, что мне еще заболеть не хватало. Достаточно и того, что проблем выше крыши. А если вирус поймаю, то и Сережа сляжет, чего я особенно боялась. Ладно, когда сама болею, а вот ребенок, это целая трагедия. Вся задергаюсь, намучаюсь, еле дыша над ним, контролируя температуру, каждый вздох, кашель, поэтому лучше не болеть, чтобы заразу в дом никакую заразу не нести.

Полностью закутавшись, набрала номер такси, и как только услышала голос диспетчера, произнесла:

— Добрый вечер. Хочу заказать машинку на ближайшее…