Счастье на снежных крыльях. Назначена истинной

Я облизала губы. Наверное, он заметил это неуловимое движение, развернул меня к себе, поднял мой подбородок, чтобы видеть глаза. Я сглотнула; кажется, ситуация становится еще более интимной и… непростой, чем ожидала. Совмещать секс и беседовать по душам – это слишком много. Ответила честно, ведь спросил мой муж навеки, да и скрывать особенно нечего:

– Да, один.

Голубые глаза Йелли потемнели, мне показалось, от удовольствия. Его рука застыла на моем животе, а второй он не давал мне отвернуться.

– Твой муж из другого мира? Ты страдаешь из-за него?

Я досадливо поморщилась: в сущности, я много страдала здесь из-за него, но не о нем печалилась. И спокойно пояснила:

– Нет, Игорь был моим женихом, а не мужем. В последнее время наши отношения изменились, и сюда я попала из-за его измены. Погибла для своего мира, как бы чудовищно это ни звучало.

– Измены? – Йелли едва заметно нахмурился, быстро окинул меня цепким взглядом, словно оценивал заново.

Пришлось рассказать все, как было. А было стыдно, горько и неловко. Еще объяснила в общих чертах, что такое самолеты и парашюты, как они выглядят. И кто мой отец, и чем он занимается, и кто моя мать, и даже сколько было жен после нее. Рассказ вышел длинным, хоть и с кратким изложением фактов, но мы не сдвинулись с места, так и стояли, будто прилипли друг к другу. Я стрункой вытянулась вдоль его тела, глядя ему в глаза.

– Значит, вот откуда твое условие про верность?! – сухо подвел итог Йелли, выпуская меня из рук, давая призрачное ощущение свободы. – У отца девять жен, а избранник предпочел другую.

– Да, – с грустью призналась я. – Не хочу умереть и в этом мире, потому что моему мужу одной жены будет мало. Или потому, что встретит более красивую, идеальную, страстную…

Йелли мотнул головой и остановил меня, коснувшись пальцами губ. Мы вновь замерли, глядя друг на друга: высокий сильный мужчина и хрупкая уязвимая женщина. Никогда раньше я не ощущала себя такой маленькой и ранимой. Но и более защищенной, чем сейчас, никогда себя не чувствовала. Голос мужа звучал глухо, но настойчиво:

– Не в нашем случае, поверь! Думаю, ты уже успела разобраться, что у нас можно безоговорочно доверять только небольшому кругу близких, помимо родителей и пары, с кем связан магией и кровью. Встретить избранную – это для редких счастливчиков и порой кажется недостижимой мечтой. Особенно для таких, как мы, – белых! Представь, что я испытал, когда увидел тебя на Совете.

– О… я могу только догадываться, – хрипло ответила я – горло перехватило от эмоций.

Йелли жадно следил взглядом за моими губами, а когда я замолчала, нежно погладил их пальцем и продолжил, глядя мне в глаза:

– Мы занимались самыми обычными делами, привычно ругались из-за очередной ерунды. Тут врывается голос шаэра и отвлекает его от «важного» занятия. – Слово «важного» было сказано с таким сарказмом, что стало весело. – Потом мы увидели тебя. Знаешь, я наблюдал за тобой все время. Да, новость об одинокой шаазе из другого мира поразила всех, но тогда я думал о другом. Белокрылая леара… избалована с рождения. В нас с молоком матери вкладывают чувство исключительности, избранности и вседозволенности. Магия дает нам красоту, силу, власть…

– А тут я – сероволосая и неидеальная, с двумя переходами, – подытожила я, спрятав за усмешкой досаду.

Йелли улыбнулся неожиданно мягко:

– Нет, я увидел совершенно необычную шаазу. Наши похожи на белоснежные сверкающие горные вершины, недоступные и холодные. Ты не идеальна, как истинная шааза, но гораздо более яркая, непосредственная, обаятельная – живая! И так похожа на маленький комок – само средоточие жизни. Она так ярко горит в тебе, что это отметили все на Совете. И каждый захотел тебя в свой род! Горячий комочек чувств и жизни может согреть гораздо лучше, чем любая снежная вершина.

Наверняка я расплылась в глупейшей улыбке:

– Ты меня поэтому захотел?

– Да, захотел присвоить твой внутренний огонь, твою жажду жизни, неиссякаемый источник эмоций. Я устал от смертей, мне просто хочется жить, – непривычно покорно вздохнул Йелли и добавил: – Тем более, когда понял, кто ты для меня!

– И что теперь? – шепнула я с горячей надеждой на новые признания и чувства.

Муж притянул меня к себе, склонился и ткнулся носом в мою макушку, одной рукой прижал за плечи к своей груди, а второй скользнул под одежду и начал ласкать мою грудь, хрипло шепча мне на ухо:

– Теперь все будет хорошо!..

– Нас могут увидеть… – я не менее хрипло попыталась остановить откровенное соблазнение.

– Пойдем в покои, – скрипучим, полным желания голосом предложил муж, отпустив мои плечи, твердо, собственнически, нетерпеливо сжимая мои бедра и ягодицы, сминая ткань и прижимая к своему возбужденному телу.

– Я… – даже не знала, о чем хотела сказать, растерявшись от быстрого перехода от признаний и откровений к интиму.

Йелли вновь резко развернул меня к себе и под моим ошарашенным взглядом создал ледяной кирпич. Поставил меня на него, чтобы повыше была, наверное. Его потемневшие глаза горели яростным голубым огнем.

– Два дня, которые я тебе дал на привыкание, прошли. Теперь ты моя целиком! – выдохнул он мне в губы, жадно целуя.

– Да, но я думала, что…

Возможно, все бы свершилось здесь и сейчас, потому что от вкуса его губ, собственного напора и жара во мне все бурлило от желания, но совершенно неожиданно Йелли решил проявить красноречие, так сказать. Видимо, чтобы уговорить неуступчивую шаазу на обмен сокровенными жидкостями для завершения связи. Будь оно все неладно! Обнял мое лицо ладонями и, покрывая его поцелуями, обещал:

– Утро потратим на себя. Потом ты будешь нужна в наших покоях, там делают ремонт, и ты выскажешь свои пожелания. У тебя другие цветовые предпочтения. Заодно покажу твою сокровищницу. Она полна драгоценных украшений, камней для нарядов и…

– Прямо бесит! – выпалила я, с трудом отстраняясь от мужа.

Он замер и недоуменно переспросил:

– Что тебя бесит?

Я с досадой поморщилась, признаваясь:

– Что попала в ситуацию, когда меня уговаривают на секс с помощью сокровищницы. Это так пошло и продажно звучит… хоть от этого и зависят наши жизни. Ненавижу подобные вещи.

Йелли выпрямился, сразу став таким громадным и ледяным, а затем с глухой яростью выдал:

– Кайя, я тебя уже почти ненавижу, хотя никогда ранее не испытывал столь сильных чувств!

– За что? – опешила я.

– За то, что должен стоять тут и упрашивать собственную жену на тот самый секс. Была бы возможность, я бы тебе лет сто на раздумья дал! – прохрипел он и добавил с горькой иронией: – Видно, мироздание пошутило, определив мне в идеальную пару нытика!

– Да ты только что меня сам комком жизни называл! – возмутилась я.

– Да, комок вечного нытья и жалоб! – рыкнул Йелли, потом, подняв глаза к небу, выдохнул: – О лары, чем я мог вас настолько прогневить?

– Может, все-таки надо было плюнуть на алтарь? А ты пожадничал? – съязвила я.

– Надо было тебя еще там, на алтаре… только я не насильник! – прошипел он.

– Да ты… знаешь кто ты? Иди ты знаешь куда…

– Иду! – Йелли мгновенно закинул меня на плечо и, звонко хлопнув по заднице, бодро направился прочь с террасы.

– Отпусти! – завопила я. – Куда ты меня тащишь?

– Куда надо! – рявкнул Йелли. Открыл дверь и добавил мстительно: – Дам тебе новый повод для нытья и страданий! Можешь беситься сколько угодно.

Я колотила его по спине, отмечая, что мы идем, хорошо так отсвечивая «избранностью» – считай, незавершенной связью, – по общему коридору. Стены кое-где еще пестрят выбоинами – последствия боя. А когда увидела ошарашенного Алела, который тенью устремился за нами, то тайком щипалась и пыталась улыбаться, изображая игрища с мужем. У-у-у… ненавижу-у…

Арэнк вошел в соседние покои, рыком выгнал темно-серых шаа, наводивших порядок в наших разгромленных комнатах. И, не останавливаясь, прямиком двинулся в огромную гардеробную. Там уже красовались мои новенькие разноцветные наряды, которые успели сшить и развесили, а кое-что разложили на полках. Не успела порадоваться такой оперативности местных модельеров и швей, Йелли без церемоний поставил меня на ноги у какой-то двери, схватил за руку и, приложив ладонь к этой двери, произнес фразу на леарском, а значит – тарабарщину вроде «сезам, откройся».

Через секунду дверь сама распахнулась. Большое помещение сразу залил яркий свет, напомнив о современных системах освещения на Земле. Неужели?! Под впечатлением от этого я прошла внутрь, окидывая взглядом множество полок вдоль стен, заставленных сотнями коробочек и бархатных подложек, заполненных драгоценностями и целыми горками сверкающих камней всех цветов. В центре сверкало гарнитурами потрясающей красоты несколько выставочных «грибов». Меня действительно принесли в сокровищницу.

– Обалдеть! – выдохнула я восхищенно. – Как ты это сделал?

– Это не я, – усмехнулся довольный произведенным эффектом владелец сокровищ. – Это еще мои предки и родители собирали…

– Я про освещение! – нетерпеливо махнула рукой, осматривая потолок и стены. – Как ты его таким ярким сделал? Здесь есть лампочки? Неужели электричество?

Молчание Йелли насторожило. Обернувшись и отметив его нехороший многозначительный прищур, я моментально нарисовала виноватую улыбку и предложила:

– Ладно, я же понимаю, что у мужчины могут быть свои секреты. Может, когда-нибудь расскажешь…

Йелли тряхнул головой, как необъезженный конь гривой, глядя на седло, и проскрежетал, явно с трудом удерживаясь от крепких выражений:

– Переодевайся, если надо! У тебя сегодня слишком много дел. – Он уже развернулся, в два шага оказавшись у двери, но остановился на пару мгновений и ядовито процедил: – Это теперь твоя сокровищница. Пользуйся… когда светом насладишься!

– Спасибо… – пролепетала уже в пустой дверной проем, чувствуя себя неловко, потоптавшись по мужскому эго!

Мужик явно на пределе! Сама-то хороша! Он старался: сокровищница для «любимого» нытика! Готовился… Впечатление производил! А тут я – непредсказуемая до неприличия – полцарства за лампочку. Попала пальцем в небо…

Я еще раз внимательно огляделась, уныло размышляя, как неудобно получилось. Мне вон сокровища к ногам бросают, а я – про электричество. Ну просто на миг почудилось, что включился свет, как в моей бывшей гардеробной автоматически зажигался при открытии двери, ведь это означало бы огромный прогресс в средневековом мире. А пока всего лишь четыре «шаровые молнии», сгустка магии, по углам сокровищницы, то есть никаких электрических чудес: все по-прежнему работает на простейшей магии. Жизнь полна разочарований!

Посмотревшись в узкое овальное зеркало, сиротливо стоящее в углу великолепной, богатой сокровищницы, я не согласилась с мнением мужа: «Нытик значит? Ладно, посмотрим!» Помнится, бабушка не раз предупреждала, что только юные глупышки думают, что парней можно бесконечно доводить до кипения, и те, как сказочные рыцари, будут терпеливо сносить капризы и «милые» выходки. Щас-с…

До сегодняшнего дня нытиком меня еще не называли – вот что бесит! Теперь мои глаза отразили не унылую горечь, а фиалковый вызов. Дальше о насущном: зеленую «пижаму» нужно сменить на… к примеру, двойку из сиреневого шелка, которую заметила в гардеробной. Нежный сиреневый мне будет к лицу, сделает мои глаза еще ярче. Я внимательно осмотрела «грибы», прошлась вдоль полок и выбрала гарнитур с изящным и невероятно сложным плетением, с камешками, похожими на аметисты. Широкое ожерелье прикрыло декольте, одарив тяжелой прохладой. Длинные серьги, похожие на гроздья темного винограда, подчеркнули длинную стройную шею. Волосы я завязала узлом с помощью шпилек, украшенных такими же фиолетовыми камешками, выпустив несколько прядок. В довершение «аметистовые» браслеты гармонировали с голубым брачным.

В огромной гардеробной я прошлась вдоль внушительных рядов полок (в моей бывшей их было значительно меньше), выбрала нужный наряд и сбросила зеленый. Осталось найти подходящее белье – и в этот момент Йелли угораздило вернуться! Неужели не все «комплименты» высказал? Быстро вошел в комнату и, увидев меня, встал как вкопанный. Влажные волосы, распахнутая жилетка – он мылся и переодевался в наших покоях.

Полыхнувший жадным, нет, жаждущим огнем взгляд Йелли прикипел к моему телу – скользил по груди, пробежался по длинным ногам и замер у моих бедер, словно не в силах оторваться. Я тоже замерла изваянием: жар, с которым мужчина меня осматривал, сделал со мной гораздо больше, чем любые слова. С подобным голодом на кого-нибудь не смотрят, нет. Так смотрят только на того, кого желают всем существом!

– А я вот… – пролепетала, робко коснувшись ожерелья.

Голубые глаза Йелли ярко вспыхнули, высоко оценив мое «одетое» исключительно в драгоценности «вот». Из него будто хищник вырвался наружу, голодный и оттого неуправляемый и беспощадный. Сплав голода, восторга, неверия и желания… Полная капитуляция и феерия победы сияли в его глазах, как если бы он знал, что именно таким будет этот миг! Сотни и сотни раз пережил его в своем воображении, и вот сейчас – реальность сокрушила, в миллионы раз превзойдя самые заветные ожидания.

Хищник подобрался ближе, в глубине его расширенных зрачков в этот миг я увидела себя: растерянную, но тоже желающую. Чем еще больше раззадорила моего леара. Медленно выдохнула и судорожно, будто воздух вокруг вдруг стал раскаленным и вязким, вдохнула. Черные зрачки почти полностью заполонили голубую радужку, когда Йелли увидел, как дернулась моя грудь, – я пыталась глотнуть хоть капельку воздуха.

Бывают мгновения, когда перед глазами проносится жизнь, когда дух захватывает от невероятных ощущений, когда эмоции зашкаливают, а грудь стискивает и не хватает воздуха. Мгновения, которые невозможно забыть. Вот и этот голодный, буквально пожирающий меня мужской взгляд я никогда не смогу забыть. Не захочу. Всей своей женской сутью почувствовала: вот она – черта, за которой пропасть. И мы на бесконечно краткий миг замерли на краю, еще балансируя, но уже понимая: падение неизбежно. Этот шквал не сдержать. Такая бешеная страсть и оголенные чувства бушевали во взгляде Йелли. Он стиснул побелевшие кулаки, за его спиной взмыли вверх, выдавая потерю контроля, огромные крылья.

«Как хорошо, что здесь просторно», – мелькнула у меня совершенно неуместная мысль, когда я в трансе моментально вспыхнувшего желания сделала шаг навстречу крылатому герою. Настоящая женщина всегда знает, когда отступать бесполезно. Бешено вздымавшаяся мужская грудь, хриплое дыхание, раздувающиеся крылья носа и умопомрачительный взгляд, которым, казалось, он вобрал меня полностью, – все кричало, что этот миг настал.

Йелли тоже скользнул вперед. Я сделала еще шаг. Он повел плечами, убирая крылья, одним махом сорвал с себя жилетку и штаны, жалобно «пискнувшие» в полной тишине. В следующее мгновение мы соприкоснулись телами, едва ли осознавая реальность. А дальше словно время остановилось, разум покинул обоих.

Медленно, как в трансе, Йелли легонько сжал мою грудь и огладил вершинки пальцами. Его глаза вспыхнули, как сверхновая звезда при рождении, от его рук по моей коже мурашками побежало золотистое сияние. Длинные сильные пальцы нежно скользили по моей молочной полной груди. Затем резкий рывок на себя – и мы будто спаяны навечно. Мои губы накрыли жадные мужские; язык Йелли, воспользовавшись моим сбившимся дыханием, двигался так же напористо, как и его рука, скользнувшая между моих бедер. Я всхлипнула от удовольствия. Мужской томительный вздох – влажное скольжение языка, уверенно покорявшего мой. Дерзкая ласка груди – и Йелли отступил, позволив мне перевести дыхание, а самому полюбоваться, и снова накинулся с еще большим голодом и напором…

Он был порывист и даже резок, изначально стремясь оказаться как можно глубже, коснуться источника моих самых чувственных ощущений. В такие мгновения я словно взлетала, тело выгибалось дугой, не желая его отпускать, руки, которыми я терзала его спину, требуя не медлить, сжимались в кулаки. И он слушал мои безмолвные приказы.

Ощутив спиной стену, я обняла его талию ногами. Мой крик удовольствия совпал с мужским рыком. В глазах мелькало от переизбытка ощущений. Йелли продолжал страстно целовать меня, словно упивался вкусом моих губ, сминая их так же яростно, как и двигался. Кажется, не существовало ничего, кроме ощущения нашего яростного движения, нашего страстного, сумасшедшего танца. Впиваясь пальцами в его спину, я стонала, умоляя не останавливаться, не могла насытиться. Меня душил чистый чувственный восторг и экстаз, грозя затопить сознание безумием удовлетворения.

И наконец это случилось – в очередной раз встретив его движение, я сорвалась за грань контроля над своим телом, поймав в ловушку страсти своего мужчину. Давление моего тела стало последней каплей для Йелли!..

– Животное! – восторженно прохрипела я на русском после того, как стих его удовлетворенный рев.

Такого накала эмоций и бешеного всплеска адреналина я не представляла! Только подумала о том, что кто-то мог услышать, о последствиях, наша реальность опять взорвалась: нас объяло голубое пламя, начавшее волнами гулять по комнате. Вырвавшаяся энергия прошивала наши тела, переплетаясь с золотистым сиянием, соединяя, связывая навеки. Сначала знакомый холод пробежал по моим венам, затем его сменил горячий поток лавы. Я кричала, а Йелли глухо стонал, напрягаясь так, что на коже выступили жилы. Нас накрыла чистейшая, неповторимая и нереальная эйфория. Страсть, магия, холод, огонь…

Очнулись мы на полу. Тело пело от переполнявшей меня силы, словно я не делилась, а брала у Йелли. Выбравшись из-под него, я стыдливо прикрылась смятыми тряпками и осмотрелась: да уж, беспорядок мы устроили знатный. Неловко-то как! Щеки горели, наверняка как и уши, и шея.

– Ты покраснела… – муж вальяжно улегся на спину, открывая мне вид на свое прекрасное мускулистое тело, еще очень крепкий и вздыбленный пах, и медленно заложил руки за голову, с одобрительной улыбкой разглядывая меня. – Что-то случилось?

Я облизнула губы, с трудом отведя от него взгляд. Теперь, когда узнала, на что он способен, плавилась под его взглядом. Но ответить постаралась спокойно:

– Нет, это признак крепких нервов, свойственных моему роду. – И не удержалась от ироничного замечания: – Как и храп!

– Любопытные свойства… рода, – удовлетворенно усмехнулся муж. Неожиданно резко сел, обхватил меня за плечи и притянул к груди. – Хорошо, что между нами, наконец, все решилось, моя сладкая.

– Угу, – выдохнула ему в ключицу, наслаждаясь его запахом лютого январского мороза и самой сильной февральской вьюги.

Йелли зарылся рукой в мои волосы, посмотрел в глаза и с улыбкой признался:

– Ты действительно моя идеальная половина, мне никогда ни с кем не было так хорошо.

– Правда? – не сдержала я счастливой улыбки.

Мечты, надежды, восторг – все выплеснулось наружу. Ничего не спрятать, слишком невероятным было наше единение.

– Абсолютная! – признался Йелли и с предвкушением добавил: – Теперь бы еще ночи дождаться и повторить!

– Да, – мечтательно согласилась я.

Йелли довольно блеснул глазами, плавно поднялся вместе со мной и совершенно неожиданно вновь превратился в сурового эрата:

– У нас дел выше гор. Одеваешься, завтракаешь, пусть Делария покажет в рабочем крыле твой кабинет. Туда скоро мама придет с мастером Фэем. После него у тебя обучение магии. За ужином встретимся.

Он отстранился, подобрал с пола одежду и шагнул к двери, но я схватила его за руку, вспомнив о договоренности со своей тенью:

– Йелли, мне нужно выделить для себя время, ежедневно, пожалуй, пары глыб хватит.

– Для себя? – его белая бровь слегка изогнулась.

– У меня есть идея, чем я могу заняться, пока ничего здесь не знаю… Тем более что вряд ли Амила в ближайшее время поторопится передать мне свои дела, и это правильно. Так что я придумала себе собственное занятие.

– Кайя, я считаю, что пока уроков Фэя и мамы тебе более чем достаточно, – сухо возразил муж.

– А я считаю, что две глыбы на собственный досуг первая шааза Арэнк может себе позволить, – не менее холодным тоном настаивала я.

Эрат Арэнк хотел отказать, причем жестко и категорично, но взглядом схлестнулся с моим, непримиримым, затем опустил глаза на мое обнаженное разгоряченное тело – и в них вновь загорелся жадный, страстный огонь. Он судорожно сглотнул и неохотно согласился:

– Хорошо. Все для тебя, моя сладкая!