Помоги проекту - поделись книгой:
Божеее! Неужели! Я снова в больнице.
Хоть бы опять не потерять сознание, от нарастающего чувства шока.
— Господи! Детка… ты очнулась! Тебе больно? Почему ты плачешь?
Потому, что безумно счастлива… счастлива снова видеть твое лицо, Мэт и слышать твой голос. И да… Мне больно! Мне до боли приятно чувствовать, твои неземные прикосновения.
Хотелось прокричать это на всю палату, никого не стесняясь, но не смогла даже взглотнуть. Вероятно, во всем виновато безмерное количество обезболивающих вперемешку с успокоительными, которыми напичкали мой несчастный организм.
— Так! Быстро, проверяем показатели! Пульс, давление, сердцебиение… спазмолитик, внутривенно! — мысли прерывают громкие возгласы ворвавшейся в палату армии врачей.
Уходите! Пожалуйста!
Ненавижу врачей.
Ненавижу больницы.
Это страшное напоминание о прошлых страданиях.
Люди в белых халатах, со всех сторон окружают мою кровать и практически выталкивают Мэта из палаты, разъединяя наши руки.
— Мэт! — вижу, как мужчина исчезает в белой толпе, будто поглощенный внезапной снежной лавиной.
Жалобно пытаюсь выкрикнуть его имя, но меня никто не слышит.
Слишком слабая. Слишком ничтожная.
Приподнимаюсь, пока медики что-то бурно обсуждают, пытаюсь сорвать бесконечное число всевозможных трубочек, натыканных в различных областях тела, и пробраться к Мэту, но лишь убеждаюсь в своей немощности.
Не хочу разлучаться с этим человеком ни на секунду!
— Деточка, лежи пожалуйста спокойно. Если дёрнешь хоть один катетер — снова потеряешь сознание! — из толпы вышел мужчина невысокого роста, в белом халате, с негустой бородкой, в больших квадратных очках. Вероятно, глав врач.
Замираю, тяжело дыша. Каждое движение дается с огромнейшим трудом, словно я участвовала в недельном марафон бегунов.
— Ты помнишь свое имя? — продолжает главный.
Киваю.
— Помнишь, что с тобой произошло? — задает второй вопрос.
Киваю еще раз, стараясь выглядеть сильной, а сама чувствую, как глаза начинают наполняться неконтролируемым слезным потоком.
— Ты знаешь человека, который на тебя напал? — звучит третий вопрос, заставляющий вспомнить тот ужасный вечер, который чуть не лишил меня жизни… которой мог забрать жизнь любимого человека.
После последнего вопроса, чувствую противную пульсацию в висках, а, а внутри тела — словно стая диких кошек поселилась. И, кажется, эти твари медленно разрывают своими острыми, как лезвие коготками, каждый мой орган на мельчайшие кусочки.
Мэт чуть не пострадал.
Из-за кого?
Из-за меня.
Я могла стать причиной смерти любимого человека.
В горле нарастает огромный ком ненависти, который перекрывает дыхание. Становиться больно дышать. Из-за нехватки кислорода, сердце замедляет биение.
Приборы, подключенные к телу, незамедлительно реагирует на состояние противным пиликаньем, от которого армия врачей приходит в боевую готовность.
— Быстро! Укол успокоительного!
— Хватит! Не задавайте больше вопросов! Вы что не видите в каком она состоянии, — неожиданно Мэт врывается в толпу белых демонов, устраивая переполох.
— Полицейские настаивали! — глав врач оправдывается, не сводя глаз с медсестры, которая немедленно реагирует на экстренную ситуацию, вкалывая какой-то бесцветный раствор в капельницу, торчащую из моей вены.
— Я сам с ними разберусь! — рявкает в ответ, не обращая внимания, на то, что перед ним сам зам хирургического отделения.
Мужчина выглядит так агрессивно, словно вот-вот наброситься на медика и сделает из него отбивную, прямо на глазах у толпы свидетелей.
— Хорошо. Я всего лишь хотел задать несколько вопросов, чтобы проверить состояние пациентки, но похоже, девочку, лучше не тревожить. Пусть отдыхает. Да и вам советую поехать домой, чтобы хорошенько выспаться.
— Я никуда не поеду! Пока Эмми окончательно не поправиться!
— Ясно. Ваше право! — похоже господин лекарь был чем-то не доволен.
Выполнив необходимые процедуры, убедившись, что мое состояние нормализовалось, армия мед работников наконец, удалилась.
Стало немного легче.
Мэт тяжело вздохнул, провожая каждого ''солдата'' хмурным взглядом, а когда последний человек исчез в коридоре, с силой хлопнул дверью, так, что от мощной вибрации с дверного проема откололся кусочек штукатурки.
— Мэт… — опять тихонько позвала, мечтая почувствовать тепло нежных рук, словно наркоман в предвкушении очередной дозы.
— Да малышка! Я тут! С тобой… — присаживается рядом, на краешек кровати и аккуратно берет за руку, стараясь не задеть пульсометр, прикрепленный к пальцу.
— Спасибо…что… ты… рядом… — шепчу из последних сил, прежде чем погружусь в сон.
— Малышка, дорогая! Я всегда буду рядом. Чтобы не случилось! — отвечает дрожащим голосом, а затем приподнимается и нежно-нежно целует в перебинтованный лоб, — Отдыхай! Я ни за что тебя не оставлю!
Обещаю.
— Мэт… Я хочу домой… Увези меня от сюда… Пожалуйста! — умоляющим тоном постанываю в последний момент и крепко засыпаю.
Около трех суток мое состояние пребывало в режиме "средней тяжести". Но через несколько дней организм начинает потихоньку восстанавливаться.
Только благодаря одному единственному человеку.
Только благодаря Мэту, я уверенно иду на поправку.
Пройдя через жуткое испытание, ни на жизнь, а на смерть, мне посчастливилось познать совершенно иную сторону Мэта Картера.
Мне удалось сорвать замок с заблокированной части его души которая, каким-то тайным образом, была намертво заперта, и которая характеризовала Мэта как добросердечного, заботливого, способного на чистую, искреннюю любовь, человека.
Нет… Для меня он был не совсем человеком. Для меня он стал настоящим ангелом, посланным небесами. Ангелом, подарившим новые крылья… которые у меня, жестоко изъяли несколько лет назад.
Но сегодня я могу вздохнуть с капелькой облегчения… потому, что эти крылья стали в тысячу раз прекрасней прежних.
И я простила его за все. Я забыла все плохое, что между нами было, как страшный сон.
— Как у нее дела?
— С каждым днем все лучше и лучше.
— Это радует! Какие прогнозы?
— Благоприятные… если только…
— Что не так?
— Вы знали, что у девушки проблемы с сердцем?
— Хмм, нет… но однажды был свидетелем припадка.
— Она что-нибудь говорила?
— Нет, я видел, у нее таблетки, но Эмми сказала — это витамины.
— В общем, у пациентки редкое нервное заболевание, которым, скорей всего, она заболела после сильной психологической травмы.
— Господи… Это лечится?
— Не думаю… но с этим можно жить. Если никогда не нервничать.
— Как можно в наше время не нервничать?
— Никак, но если стрессы навсегда не исчезну из ее жизни… то из жизни исчезнет сама девушка.
— Да какова хрена!!! Я не выдержу, если с ней еще что-нибудь случиться!
Доктор, помогите… что мне делать?
— Есть два варианта! Первый… вы должны обеспечить для Эмми спокойную, беззаботную жизнь и обязательно раз в три месяца проходить специальную антистрессовую терапию.
— Так, хорошо, а второй?
— Пересадка сердца…
— Боже мой.
— Но это практически нереальный вариант, так как донора, именно для этой девушки, очень сложно найти. И операция не менее рискованная. К тому же не факт, что сердце приживется или приступы прекратятся.
— Если понадобиться, можете взять мое сердце!
— Нет. Не имеем право.
Опять лежу в больничной палате… и опять подслушиваю разговор за дверью. Прям как в старые ''добрые времена".
Мэт… Вот же глупый дурак! Что за бред ты несешь? Собираешься пожертвовать сердцем ради меня? Сумасшедший… Никогда не соглашусь на твое безумное предложение. Да я сама себя убью, если еще хоть раз нечто подобное, касательно меня и моего сердца, выплюнет твой прекрасный ротик.
Невероятно! Оказывается, я ошибалась на счет Мэта. Оказывается, этот человек готов на все ради меня. Он даже готов вырвать собственное сердце из груди, чтобы пожертвовать малознакомой девушке.
Мда… Ведь мы знакомы всего-то два с половиной месяца.
— Детка, ты не спишь? — внезапно дверь в палате открывается и в комнате появляется «бледнолицый» мужчина в синих джинсах, черной футболке и наброшенном на плечах медицинском халате.
Даже с бледным, измученным от усталости лицом, с темными кругами под глазами, он кажется мне самым идеальным человеком в мире!
— Нет, вот… только что проснулась, — лениво потягиваюсь, соблюдая предельную осторожность, стараясь не выдернуть иглу, торчащую из вены.
Мэт плотно закрывает дверь, проскальзывает внутрь палаты и присаживается на свое законное место (на краешек моей кровати).
— Когда меня выпишут? — пытаюсь выдавить улыбку здорового, беззаботного человека.
Мужчина закатывает глаза, тяжело вздыхает:
— Глупышка! Несколько дней еще придется поваляться.
— Ну я очень хочу домой. Терпеть не могу больницы, — жалобно поскуливаю, будто щеночек, перед хозяином, который наделал уйму пакостей.
Мэт бережно кладет обе ладони на мое лицо, цвета сочного васаби, и мягко улыбается:
— Потерпи, крошка! Я сильно за тебя переживаю, и поверь, находится тут под пристальными взглядами армии в белых халатах, мне самому не в кайф. Прекрасно знаю, что стены родного дома лечат не хуже больничных… но рисковать твоим состоянием, не имею права! Все-таки, когда ты находишься тут, на душе спокойней.
Внезапно замечаю, что его руки покрыты ссадинами и синяками.
Проглатываю образовавшийся ком в горле, нежно дотрагиваюсь до засохших ран, будто мои прикосновения способны излечить и вновь сделать его кожу мягкой, как пёрышко у павлина. Но это не так.
Сердце делает три мощных удара о ребра, а затем судорожно сжимается. Из-за меня он мог стать убийцей. Из-за меня его идеальная богатая жизнь могла разрушиться.
Обхватываю крепкие мужские запястья, стараясь не задеть недавно затянувшиеся раны на костяшках. Плотнее прижимаю к своему лицу тёплые ладони, и направляю взгляд в воспаленные от недосыпа глаза мужчины:
Поделиться книгой: