Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

«Мы сохраним пассивность, – сказал Демие; его лицо расплылось и будто покрылось волнующимися цветными пятнами. – Мы станем бесстрастными свидетелями вымирания недолюдей, не помогая и не препятствуя им».

Джоаз разгневался: «Ваша вера, ваша Стезя Разума – как бы вы ее ни называли – вводит вас в заблуждение! Мне придется предупредить тебя в свою очередь: если вы нам не поможете, вы пострадаете не меньше нашего».

«Мы пассивны, мы безразличны».

«Как насчет ваших детей? Для протопластов мы все на одно лицо. Они загонят вас в трюмы так же, как нас. Почему мы обязаны драться в одиночку? Почему мы обязаны вас защищать?»

Лицо Демие поблекло, превращаясь в пятнистый туман, в полупрозрачную завесу; его глаза покраснели, приобрели оттенок гнилого мяса.

«Мы не нуждаемся в защите, – провыл он. – Мы в безопасности».

Демие внезапно схлопнулся, превратившись в сухую чешуйку размером в дохлого комара. Джоаз с невероятной скоростью пролетел сквозь пещеры, вверх по тоннелю в мастерскую, через кабинет в спальню. Он выпрямился в постели, широко открыв глаза; у него перехватило дыхание, в рту пересохло.

Открылась дверь, появилась голова Райфа: «Ты меня звал?»

Джоаз приподнялся на локтях, посмотрел вокруг: «Нет, я никого не звал».

Райф удалился. Джоаз снова лег на кушетку, глядя в потолок. Ему приснился странный сон. Сон? Плод воображения? Или настоящий конфликт, настоящий спор двух умов? Окончательный вывод сделать было невозможно – и в конце концов не так уж важно. Происшедшее в любом случае было достаточно убедительно.

Джоаз спустил ноги с кушетки и, моргая, стал смотреть на пол. Сон или спор – какая разница? Джоаз встал, надел сандалии и желтый меховой халат, после чего угрюмо побрел в совещательную палату и вышел на озаренный солнцем балкон.

Прошло уже две трети дня. Западные утесы отбрасывали яркие тени. Справа и слева простиралась долина Банбеков. Никогда еще она не казалась более благополучной, более плодородной – и никогда еще не казалась такой нереальной: словно он прилетел с другой планеты и видел ее впервые. Джоаз взглянул на север, на огромный каменный бастион, круто поднимавшийся к Пределу Банбеков. Он тоже казался нереальным – фасад таинственного мира, где жили святоши. Джоаз измерил взором скальный эскарп, накладывая на него воображаемую проекцию огромной пещеры. Утес на северном конце долины, скорее всего, был не более чем тонкой оболочкой!

Джоаз сосредоточил внимание на тренировочном поле, где проворно топтались Джаггеры, выполнявшие оборонительные упражнения. Какие странные капризы природы породили протопластов и Джаггеров, святош и его самого! Он вспомнил об Эрвисе Карколо, и ему пришлось подавить внезапный приступ раздражения. Сейчас Карколо был самым нежелательным фактором, отвлекавшим от решения первоочередных вопросов. Когда Карколо придется окончательно ответить за свои поступки, ему не будет никакого снисхождения!

За спиной послышались легкие шаги, к нему прикоснулся мех, его обняли за плечи шаловливые руки, он почуял аромат фимиама. Напряжение Джоаза разрядилось. Если бы на свете не было девушек-менестрельш, их следовало бы срочно изобрести!

Глубоко под Эскарпом Банбеков, в каморке, освещенной канделябром из дюжины люминесцентных флаконов, молча сидел обнаженный седой старик. На пьедестале, на уровне его глаз, покоился его танд – хитроумное сооружение из золотых стержней и серебряной проволоки, сплетенных и согнутых, казалось, в случайном беспорядке. Случайность этой конструкции, однако, была не более чем видимостью. Каждая кривая символизировала аспект Полного Осознания; тень, отбрасываемая конструкцией на стене, служила олицетворением Стези Разума, вечно меняющейся, вечно неизменной. Этот объект, священный для святош, служил источником откровений.

Изучению танда не было конца; новые прозрения постоянно выявлялись благодаря незамеченному раньше сочетанию углов и кривых. Использовалась изощренная номенклатура анализа танда: каждому его элементу, каждому соединению, каждому изгибу и повороту присваивалось свое наименование; каждый аспект соотношения различных его элементов классифицировался таким же образом. Таков был культ танда: невразумительный, взыскательный, бескомпромиссный. Совершая обряды инициации, молодой святоша мог изучать оригинал танда так долго, как считал необходимым; затем он должен был изготовить дубликат танда, полагаясь исключительно на свою память. После этого наступал важнейший момент его жизни: рассмотрение его танда синодом старейшин. В ужасной тишине, на протяжении многих часов они неподвижно разглядывали его творение, взвешивая мельчайшие вариации пропорций, радиусов, изгибов и углов. Таким образом они оценивали качества новопосвященного, судили об атрибутах его личности, определяли степень понимания им концепций Полного Осознания, Стези Разума и Основы.

Иногда свидетельство танда обнаруживало характер настолько запятнанный, что он считался недопустимым; отвратительный танд бросали в печь, из его расплавленного металла делали нужник, а неудачника, не прошедшего экзамен, изгоняли на поверхность планеты, чтобы он попытался выжить самостоятельно.

Созерцая свой собственный прекрасный танд, обнаженный седой Демие вздохнул и беспокойно пошевелился. Его посетило влияние настолько пламенное, страстное, одновременно жестокое и нежное, что ум его был подавлен. Непрошеной темной струйкой в его мозг просочилось сомнение. «Может ли быть, – спрашивал он себя, – что мы нечаянно отклонились от истинной Стези Разума? Может ли быть, что мы рассматриваем танды глазами слепых? Как это узнать? О, как это узнать! В ортодоксальном мировоззрении все относительно легко и просто, но как можно отрицать, что добро само по себе невозможно отрицать? Абсолютные определения – самые неопределенные из всех возможных, в то время как нет ничего реальнее неопределенностей…»

В тридцати километрах за горами, в бледном продолжительном зареве аэрлитского вечера Эрвис Карколо составлял свои планы. «Дерзким, жестоким, глубоко проникающим ударом я нанесу ему поражение! Я превосхожу его решительностью, мужеством, стойкостью. Ему не удастся снова меня обмануть, губить моих драконов, убивать моих бойцов! О, Джоаз Банбек, как я тебе отплачу за твое коварство! – Карколо гневно возвел руки к небу. – О, Джоаз Банбек, бледнолицый трус! – Карколо ударил воздух кулаком. – Я раздавлю тебя, как комок сухого мха!» Он нахмурился и погладил округлый багровый подбородок: «Но как? Где? У него в руках все преимущества!»

Карколо оценивал различные возможные стратагемы: «Он ожидает моей атаки, это несомненно. Несомненно, он снова будет ждать в засаде. Поэтому я стану патрулировать каждую пядь, но этого он тоже будет ожидать, опасаясь, что я обрушусь на него сверху. Где он спрячется? За Деспуаром? Или на Северном Пределе, чтобы застигнуть меня врасплох, пока мои войска переходят Сканс? Если так, нужно выбрать другой маршрут – через Слезоточивый перевал и под Гефроном. Тогда, если он растеряется и опоздает, я смогу столкнуться с ним на Пределе Банбеков. А если он отреагирует преждевременно, я стану охотиться на него среди пиков и пропастей…»

VIII

Хлестал холодный рассветный ливень, тропа освещалась только часто сверкающими молниями – Эрвис Карколо, его драконы и бойцы выступили в поход. Когда первые лучи восходящего солнца озарили вершину горы Деспуар, они уже преодолели Слезоточивый перевал.

«Пока что все идет хорошо!» – торжествовал Карколо. Он высоко поднялся в стременах и обозревал Звездопадный Склон. Не было никаких признаков отрядов Банбека. Карколо ждал, всматриваясь ищущими глазами в чернеющий на фоне неба хребет Северного Предела. Прошла минута. Две минуты. Бойцы хлопали в ладоши, стараясь согреться, драконы беспокойно ворчали и роптали.

Нетерпение вызывало у Карколо покалывание где-то в районе солнечного сплетения, он вертелся в седле и ругался. Неужели простейший план не мог осуществиться без сучка без задоринки? Наконец блеснула искра гелиографа на Барханном Пике, другая – к юго-востоку от склонов горы Гефрон. Карколо подал знак, его армия двинулась вперед: спуск по Звездопадному Склону был свободен. Войска Счастливой долины скатывались волной со Слезоточивого перевала: впереди Длиннорогие Убийцы, вооруженные стальными шипами и зубчатыми стальными гребнями, за ними – бурлящая ржаво-красная толпа Термагантов, качавших головами взад и вперед в такт прыжкам; дальше следовали остальные отряды.

Перед ними открылся Звездопадный Склон – волнистое ниспадающее пространство, усеянное кремнистыми осколками метеоритов, блестевшими подобно цветам на ковре серо-зеленого мха. Со всех сторон высились величественные пики, увенчанные снегами, слепящими в ясных утренних лучах: Гефрон, Деспуар, Барханный Пик и, далеко на юге, Заворотный Гребень.

Слева и справа сходились лазутчики. Все они говорили одно и то же: нигде не было никаких признаков отрядов Джоаза Банбека. Карколо начинал подумывать о новой возможности. Может быть, Джоаз Банбек вообще не побеспокоился выйти навстречу? Эта мысль одновременно приводила Эрвиса в ярость и доставляла ему огромное наслаждение. Если так, Джоаз дорого заплатит за свою беспечность!

На полпути вниз по Звездопадному Склону им повстречался загон, где толпились две сотни мальков Дьяволов Джоаза Банбека. Загон обслуживали два старика и мальчик; они с явным ужасом наблюдали за приближением орды из Счастливой долины.

Но Карколо проехал мимо и не тронул загон, рассуждая следующим образом: если он победит, это имущество станет частью его добычи, а если понесет поражение, мальки драконов не нанесут ему никакого дополнительного ущерба.

Старики и мальчик стояли на крыше торфяной хижины и смотрели вслед Карколо и его отрядам: бойцам в черных униформах и черных кепках с козырьками и диагональными наушниками; драконам – скачущим, ползущим, прыгающим, бредущим каждый на свой лад, блестя чешуей; матовым багрово-каштановым Термагантам, ядовито-ярким Синюшным Ужасам, черно-зеленым Дьяволам, серым с коричневыми разводами Джаггерам и Убийцам. Эрвис Карколо ехал на правом фланге, Баст Гиввен – в арьергарде. Теперь Карколо торопился, подгоняемый беспокойством в связи с тем, что Джоаз Банбек мог привести своих Дьяволов и Джаггеров вверх на Эскарп Банбеков перед прибытием армии Счастливой долины и отбросить ее назад – допуская, что Джоаз не проспал нападение.

Но Карколо достиг Предела Банбеков, не встретив никакого сопротивления. Он завопил от радости, высоко размахивая кепкой: «Ленивец Банбек! Пусть теперь сам карабкается на Эскарп!» Эрвис Карколо уже разглядывал долину Банбеков глазами победителя.

Баст Гиввен, судя по всему, не разделял торжество Карколо, тревожно посматривая то на север, то на юг, то назад.

Карколо раздраженно заметил краем глаза поведение главного повелителя драконов и через некоторое время позвал его: «Хо-хо, Гиввен! Что тебя беспокоит?»

«Многое – а может быть ничего», – ответил Баст Гиввен, продолжая оглядываться.

Карколо раздул щеки, вспушив усы. Гиввен продолжал прохладным тоном, приводившим Карколо в бешенство: «По всей видимости, Джоаз Банбек следит за нами – так же, как раньше».

«Почему ты так считаешь?»

«Суди сам. Позволил бы он нам приобрести такое преимущество, не заставив нас заплатить за него дорогой ценой?»

«Чепуха! – пробормотал Карколо. – Он просто успокоился, насытившись предыдущей победой». Но Карколо погладил подбородок и тревожно пригляделся к простиравшейся внизу долине Банбеков. Отсюда она казалась странно безлюдной и тихой. На полях и в загонах почему-то никто не работал. В сердце Карколо закрался холодок – потом он воскликнул: «Смотри! В загоне – драконы Банбека!»

Гиввен прищурился, пригляделся, покосился на Карколо: «Всего три Термаганта». Выпрямившись, он потерял всякий интерес к долине, изучая вершины и хребты на севере и на востоке. «Допуская, что Джоаз Банбек выступил до рассвета, поднялся на Предел по Скользким Оползням и прошел по Голубому Склону со всей своей армией…»

«Как насчет Голубой Расщелины?»

«Он обогнул бы Голубую Расщелину с севера, достигнув Барханного Наноса, потихоньку пересек бы Сканс, обогнув Барханный Пик…»

Потрясенный подозрением, теперь Карколо изучал хребет Северного Предела с новым вниманием. Показалось ли ему, что он заметил там какое-то движение, блеск чешуи?

«Отступайте! – взревел Карколо. – К Барханному Пику! Они сзади!»

Ряды испуганной армии расстроились – отряды пустились наутек вверх по Пределу Банбеков, к неприступным скалам Барханного Пика. Как только его стратегия была обнаружена, Джоаз Банбек приказал бригадам Убийц спускаться на перехват, чтобы вступить в схватку с армией Счастливой долины, задержать ее и, по возможности, не позволить ей добраться до скалистых склонов Барханного Пика.

Карколо поспешно прикидывал в уме. Его собственных Убийц он считал своими лучшими драконами и чрезвычайно гордился ими. Поэтому теперь он намеренно медлил, надеясь столкнуться с передовыми отрядами Банбека, быстро уничтожить их и тем самым найти убежище в Барханных расщелинах.

Убийцы Банбека, однако, отказались приближаться и взобрались высоко по склонам Барханного Пика. Карколо выслал вперед Термагантов и Синюшных Ужасов; два строя столкнулись с ужасным рявканьем и клацаньем клыков. Термаганты Банбека бросились навстречу Длинноногим Убийцам Карколо, но те заставили их обратиться в бегство тяжеловесными скачками.

Основную массу отрядов Карколо, возбужденных зрелищем отступающего врага, невозможно было удержать. Они повернули в сторону от Барханного Пика и устремились вниз по Звездопадному Склону. Длинноногие Убийцы догнали Термагантов Банбека, вскочили им на спины, повалили их, визжащих и брыкающихся, вспарывая их беззащитные розовые брюхи.

Тем временем Длиннорогие Убийцы Банбека обошли кругом Длинноногих Убийц Карколо и напали на них с фланга, пронзая их рогами со стальными наконечниками, насаживая их на копья. Каким-то образом они не заметили Синюшных Ужасов Карколо, набросившихся сверху. Ужасы повалили Убийц топорами и булавами, приступив к кровавому развлечению: Синюшный Ужас взбирался на лежащего Убийцу и хватал его за рога, сдирая с него и рога, и шкуру с чешуей от головы до хвоста. Так Джоаз Банбек потерял тридцать Термагантов и около двух дюжин Убийц. Тем не менее атака послужила своему назначению и позволила рыцарям, Дьяволам и Джаггерам Банбека спуститься с Северного предела прежде, чем Карколо успел скрыться на высотах Барханного Пика.

Карколо отступал, диагонально поднимаясь по покрытым провалами и осыпями склонам; тем временем он послал шесть человек к загону, где суетились испуганные битвой мальки Дьяволов. Бойцы проломили ворота, повалили замертво двух стариков и погнали стадо молодых Дьяволов поперек склона к отрядам Банбека. Подчиняясь инстинктам, метавшиеся в истерике мальки цеплялись за шею любого встретившегося дракона, серьезно затрудняя дальнейшие маневры последнего, так как те же инстинкты запрещали им избавляться от мальков, применяя силу.

Блестящая импровизация Карколо привела отряды Банбека в чудовищный беспорядок. Теперь Эрвис Карколо бросился со своими основными силами непосредственно в средоточие армии Банбека. Две бригады Термагантов разошлись в стороны, чтобы беспокоить бойцов на флангах, а Убийцам – единственной породе драконов Счастливой долины, численностью превосходившей таких же драконов Банбека – приказано было схватиться с Дьяволами, тогда как Дьяволы самого Карколо – откормленные, мощные, маслянисто блестящие, подобрались к Джаггерам Банбека. Ныряя под огромные бурые туши, они хлестали двадцатикилограммовыми стальными шарами, закрепленными на кончиках хвостов, по тыльным сторонам ног Джаггеров.

Образовалась ревущая, визжащая сутолока. Боевой строй нарушился с обеих сторон; люди и драконы давили друг друга, разрывали на части, рубили на куски. Воздух полнился жужжанием пуль и перезвоном стали, дрожал от переклички труб и свистков, криков, воплей, рычания и рева.

Безрассудная, отчаянная тактика Карколо приносила плоды, непропорциональные численности его армии. Его Дьяволы вгрызались все глубже в ряды ошеломленных, почти беспомощных Джаггеров Банбека, тогда как Убийцам и Синюшным Ужасам Карколо удавалось удерживать Дьяволов Банбека. Сам Джоаз Банбек спасся под натиском Термагантов только благодаря тому, что поспешно объехал вокруг поля битвы на другую сторону склона, где сумел воспользоваться поддержкой бригады Синюшных Ужасов. Он в ярости протрубил сигнал к отступлению, и его армия стала спускаться по склону, оставляя за собой разбросанные ползущие и брыкающиеся туши и тела.

Отбросив всякую сдержанность, Карколо поднялся в стременах и подал знак своим Джаггерам – до сих пор он берег их, как своих детей.

Разразившись прерывистым визгом, Джаггеры бросились вниз, в самую гущу врага, отрывая справа и слева огромные куски плоти клыками, разрывая брахами на части меньших драконов, топча Термагантов, хватая и подкидывая вопящих Синюшных Ужасов и Убийц, полосуя их когтями в воздухе. Шесть рыцарей Банбека пытались остановить эту атаку, разрядив в упор мушкеты в демонические морды, но Джаггеры повалили их, и этих рыцарей больше никто не видел.

Битва продолжалась, спускаясь по Звездопадному Склону. Ядро схватки становилось не таким сосредоточенным, армия Счастливой долины теряла преимущество. Карколо колебался – тянулись долгие напряженные секунды. Он и его войска были словно охвачены пламенем, опьянение неожиданного успеха не позволяло им думать – но здесь, на Звездопадном Склоне, могли ли они справиться с преобладающими силами противника? Осторожность требовала, чтобы Карколо отступил к Барханному Пику и воспользовался преимуществами частичной победы в максимальной возможной степени. Уже перегруппировался мощный взвод Дьяволов, маневрировавший, чтобы атаковать его ничтожную кучку Джаггеров. Баст Гиввен приблизился, очевидно ожидая приказа к отступлению. Но Карколо все еще медлил, наслаждаясь хаосом, посеянным его несколькими любимцами-Джаггерами.

Мрачный Баст Гиввен сурово воскликнул: «Отступай, отступай! Если нас окружат по флангам, нас истребят!»

Карколо схватил его за локоть: «Смотри! Видишь? Там, где собрались эти Дьяволы, едет Джоаз Банбек! Как только они нападут, напусти на них по шесть Длинноногих Убийц с обеих сторон. Пусть они возьмут его в тиски и прикончат его!»

Гиввен открыл было рот, чтобы возразить, взглянул туда, куда указывал Карколо, и поскакал выполнять приказ.

Дьяволы Банбека, двигаясь осторожно, но уверенно, приближались к Джаггерам из Счастливой долины. Джоаз, стоя в стременах, наблюдал за их перемещением. Внезапно с обеих сторон к нему бросились Длинноногие Убийцы. Четверо рыцарей и шесть молодых сигнальщиков, предупреждая его возгласами, устремились на защиту; послышался звон ударов сталью по стали и сталью по чешуе. Убийцы дрались мечами и булавами; рыцари, не полагаясь на бесполезные мушкеты, встретили их саблями и погибали один за другим. Вздыбившись на задние лапы, капрал-Убийца поднял меч и опустил его на Джоаза – тот отчаянно отразил удар. Убийца размахнулся одновременно мечом и булавой – но пуля, выпущенная с расстояния пятнадцати метров, попала ему в ухо. Обезумев от боли, дракон выронил меч и булаву и свалился вперед на Джоаза, извиваясь и брыкаясь. Подоспели Синюшные Ужасы Банбека; Убийцы засуетились, перепрыгивая взад и вперед через бьющегося в судорогах капрала, пытаясь пронзить Джоаза мечами и пиная его, но в конце концов убежали, гонимые Синюшными Ужасами.

Эрвис Карколо застонал от разочарования; от победы его отделяли всего полсекунды, но Джоаз Банбек – помятый, покрытый кровоподтеками и, скорее всего, раненый, умудрился выжить.

Из-за холма появился всадник – безоружный подросток, погонявший хлыстом спотыкающегося Паука. Баст Гиввен указал на него Эрвису Карколо: «Посыльный из долины, срочные новости».

Парень скакал вниз по склону к Карколо и что-то кричал, но его голос терялся в шуме битвы. Наконец он подъехал достаточно близко: «Протопласты! Протопласты!»

Карколо осунулся, как проткнутый пузырь: «Где?»

«Огромный черный звездолет, больше половины долины. Я поднимался по горному лугу и смог убежать». Паренек всхлипнул, указывая куда-то пальцем.

«Говори! – хрипло потребовал Карколо. – Что они делают?»

«Я не видел. Я поскакал сюда».

Карколо взглянул на поле битвы; Дьяволы Банбека почти добрались до его Джаггеров, медленно отступавших с опущенными головами и выпущенными когтями.

Карколо в отчаянии всплеснул руками и приказал Гиввену: «Труби сигнал к отступлению, оторвитесь от них, разойдитесь!»

Размахивая белым платком, он стал объезжать схватку, направляясь туда, где Джоаз Банбек все еще лежал на земле – трепещущую тушу Убийцы только что оттащили от него за ноги. Джоаз поднял голову; его лицо побледнело белее платка Карколо. При виде Карколо он широко открыл глаза, его зрачки расширились и потемнели, рот плотно захлопнулся.

Карколо выпалил: «Протопласты вернулись! Они спустились в Счастливую долину и уничтожают мой народ!»

С помощью рыцарей Джоаз Банбек смог подняться на ноги. Теперь он молча стоял, покачиваясь, беспомощно опустив руки, и смотрел Эрвису Карколо в лицо.

Карколо заговорил снова: «Мы должны объявить перемирие! В той битве проиграем мы оба! Со всеми оставшимися силами нужно спешить в Счастливую долину и напасть на чудовищ, нока они всех нас не истребили! А! Если б только у нас было оружие святош!»

Джоаз молча стоял. Прошло еще десять секунд. Карколо раздраженно воскликнул: «Так что же? Что скажешь?»

Джоаз хрипло ответил: «Никакого перемирия. Ты не прислушался к моему предупреждению и решил разграбить долину Банбеков. Тебе не будет пощады».

У Карколо отвисла челюсть – рот его превратился в большое красное отверстие под мохнатым навесом усов: «Но протопласты…»

«Вернись к своим войскам. Ты – мой враг, протопласты – мои враги. Почему бы я стал выбирать между вами? Готовься сражаться до последней капли крови! Никакого перемирия не будет».

Карколо отшатнулся и побледнел не меньше Джоаза: «Я тебе никогда не дам покоя! Пусть даже ты победил здесь, на Звездопадном Склоне, ты никогда не насладишься плодами победы. Буду тебя преследовать, пока ты сам не взмолишься о пощаде!»

Банбек подал знак рыцарям: «Прогоните этого пса кнутами!»

Карколо заставил Паука попятиться от угрожающе взметнувшихся кнутов, развернулся и ускакал.

В исходе битвы не было сомнений. Дьяволы Банбека прорвались мимо Синюшных Ужасов. Один из Джаггеров Карколо погиб, другой, повернувшись мордой к трем подкравшимся к нему Дьяволам, лязгал огромными челюстями, размахивал чудовищным мечом. Дьяволы уклонялись, хлеща стальными шарами на хвостах, подбирались все ближе. Джаггер рубил мечом – и разбил его о твердую, как камень, броню Дьяволов; те бросились под Джаггера, подкашивая его гигантские ноги ударами стальных шаров. Джаггер попытался отскочить, но величественно обрушился. Дьяволы распороли ему брюхо, и теперь у Карколо осталось только пять Джаггеров.

«Назад! – кричал он. – Отступайте!»

Его отряды стали карабкаться вверх к Барханному Пику, с ревом отбиваясь от преследователей в суматохе чешуи, брони, сверкающего металла. К счастью для Карколо, он отступал наверх, и по прошествии десяти ужасных минут ему удалось упорядочить войско. Погибли еще два Джаггера; троим удалось вскарабкаться по скалам и спастись. Хватая валуны, они швыряли их вниз на нападающих – те, сделав несколько залпов и вылазок, решили держаться подальше. Так или иначе, Джоаз, услышав от Карколо вести о прибытии протопластов, не был расположен подвергать опасности оставшиеся войска.

Карколо, размахивая мечом с отвагой отчаяния, повел свои отряды обратно вокруг Барханного Пика, а затем вниз, поперек безжизненного Сканса. Джоаз повернул назад, в долину Банбеков. Вести о набеге протопластов уже распространились повсюду. Бойцы ехали молчаливо и угрюмо, оглядываясь и посматривая на небо. Даже драконы, казалось, заразились этим настроением и все время бормотали – что-то говорили друг другу.

Когда они пересекли Голубой Склон, почти непрерывный ветер затих. Тишина обострила ощущение подавленности. Термаганты, так же, как люди, стали посматривать на небо. Джоаза это удивило: как они могли знать? Неужели они чувствовали присутствие протопластов? Он сам часто обозревал небо и, когда его армия спускалась с эскарпа, ему показалось, что он заметил, как высоко над горой Гефрон мелькнул маленький черный прямоугольник, скоро исчезнувший за утесом.

IX

Эрвис Карколо и остатки его армии в суетливом беспорядке пересекли Сканс и, пробравшись по хаотическому лабиринту оврагов и ложбин в основании горы Деспуар, выехали на пустоши к западу от Счастливой долины. Никто уже не пытался соблюдать боевую дисциплину. Карколо ехал впереди на Пауке, всхрапывающем от усталости. За хозяином грузно топали, обгоняя друг друга, Убийцы и Синюшные Ужасы, за ними поспешали Термаганты, затем пригнувшиеся к земле Дьяволы, волоча по камням выбивавшие искры стальные шары на хвостах. Позади всех плелись Джаггеры и их поводыри.

Перевалив через последний хребет, чтобы спуститься по склону в Счастливую долину, армия испуганно остановилась; драконы топтались и скулили. Карколо соскочил с Паука, подбежал к краю обрыва и встал, глядя сверху на долину.

Он ожидал увидеть звездолет, но фактическое зрелище космического корабля глубоко потрясло его. Это был сужающийся к носу цилиндр, блестящий и черный; он покоился на овощном поле недалеко от ветхого Счастливого поселка. Полированные металлические диски на торцах цилиндра мерцали, переливаясь радужными пленками. В корабле зияли три люка: носовой, средний и кормовой; из среднего люка на землю была спущена рампа.

Протопласты работали с лихорадочной эффективностью. Из поселка тянулась вереница людей – их погоняли бронированные пехотинцы. Приближаясь к кораблю, пленники проходили через инспекционные портал, контролируемый парой протопластов. Каждого человека – мужчину, женщину или ребенка – протопласты тщательно обследовали как несколькими приборами, так и визуально, классифицировали их, руководствуясь какой-то непонятной с первого взгляда системой, после чего пленных либо загоняли вверх по рампе в корабль, либо заталкивали толчками и тычками в близлежащую будку. Странным образом, сколько бы людей ни запихнули в эту будку, она, по-видимому, никогда не заполнялась.

Карколо протер лоб дрожащими пальцами и опустил глаза. Когда он снова поднял их, рядом стоял Баст Гиввен; теперь они оба наблюдали за происходящим в долине.

Сзади послышался предупреждающий окрик. Испуганно обернувшись, Карколо увидел черный прямоугольник дрона, бесшумно скользивший с высот из-за горы Гефрон. Размахивая руками, Карколо побежал к скалам, приказывая другим искать укрытия и прятаться. Драконы и люди рассеялись по ложбине. Дрон бесшумно летел у них над головами. В нем открылся люк, оттуда высыпался град взрывчатых гранул. Гранулы пронеслись по ложбине оглушительным шквалом: высоко в воздух взлетали щебень, осколки скал, обломки костей, чешуя, обрывки кожи и плоти. Каждого, кто не успел укрыться, разорвало в клочья. Термагантам относительно повезло. Дьяволы, исцарапанные и побитые, тоже выжили. Два Джаггера ослепли и не могли больше драться, пока у них не выросли новые глаза.

Прямоугольный аппарат развернулся и снова полетел над ложбиной. Несколько человек разрядили в него мушкеты – исключительно из отчаяния, не надеясь на какой-либо результат; но пули повредили дрон. Аппарат дрогнул, накренился, с воем взмыл в небо по крутой дуге, перевернулся, нырнул к горному склону и рухнул, взорвавшись ослепительным столбом оранжевого пламени. Обезумев от радости, Карколо стал вопить и прыгать, подбежал к краю обрыва и потряс кулаком, угрожая звездолету. Он быстро опомнился, однако, и теперь мрачно стоял, дрожа всем телом. Повернувшись к оборванной, изможденной группе людей и драконов, снова выбравшихся из ложбины, Карколо хрипло закричал: «Что скажете? Будем драться? Спустимся и нападем на них?»

Все молчали; только Баст Гиввен отозвался бесцветным тоном: «Мы беспомощны. Это ничему не поможет. Зачем совершать самоубийство?»

Карколо отвернулся – он не мог найти слов. Гиввен сказал очевидную правду. Их всех убили бы или затащили на борт корабля, а затем, на невообразимой чужой планете, использовали бы в целях, ради которых не стоило родиться на свет. Карколо сжал кулаки и взглянул на запад, объятый горькой ненавистью: «Джоаз Банбек, ты меня до этого довел! Когда я мог бы еще защищать свою долину, ты меня задержал!»

«К тому времени протопласты уже прилетели, – заметил Гиввен, руководствуясь нелицеприятной логикой вещей. – Мы не могли ничего с этим сделать, это никак от нас не зависело».

«Мы могли бы драться! – взревел Карколо. – Мы могли бы лавиной спуститься с Развилки и напасть на них всей армией! Сотня бойцов и четыреста драконов – с нами пришлось бы считаться даже протопластам, не так ли?»

Баст Гиввен решил, что спорить было бесполезно. Он указал на долину: «Протопласты изучают наши питомники».

Карколо повернулся, взглянул туда и дико расхохотался: «Они потрясены! Не верят своим глазам! Конечно – ничего подобного они не ожидали».

Гиввен согласился: «Могу себе представить, что зрелище Дьявола или Синюшного Ужаса – не говоря уже о Джаггере – заставило их призадуматься».