Подарок

— Нет, — усмехнулась Елена, отстранившись от отца. Затем она быстро отрезала себе колбасы, чтобы потом положить её на булку, а сверху еще и пластинку сыра и все это водрузить в микроволновку. — Я сама. Не зима ведь, не замерзну.

— Пап, — тут же встряла Надежда, — а ты Ленке-то чего привез? Ольге телефончик, мне антирадар, а ей?

— Прости меня, Ленок, — повинился Сергей, до которого только сейчас дошло, что самой любимой дочери подарок так и не купил. И ведь хотел заехать в какой-нибудь магазин и посмотреть Елене мультиварку или еще что… Ольга ему этой бытовой техникой весь мозг на прошлой неделе проела. Все хвалилась своими покупками. Вот и Елене тоже бы… правда, это получился бы подарок не ей лично, а всему семейству. Тогда…. — Купи лучше себе чего сама захочешь! — выпалил отец взрослых девиц и достал кошелек. И тут из кармана выпала золотая цепочка с красной подвеской, заканчивая фразу за него. Цепочка была золотая, а кулончик, что висел на ней, был, выполнен в форме цветка, украшенного маленькими фианитами.

— А хочешь и эту побрякушки бери! Как ты и хотела — сама прицепилась… Значит, твоё! — произнёс Сергей и вложил Елене в руку найденный подарок, а следом несколько бумажных купюр.

— Это ты купил? — ревниво поинтересовалась Надежда, подойдя к Елене и рассматривая украшение, которое по-прежнему лежало в девичьей ладони.

— Нашел, — буркнул Сергей и чувствуя неловкость, шутя прикрикнул, — ну что! Мне сегодня кто-нибудь спасибо скажет?

— Спасибо! — тут же отозвались великовозрастные девицы. Но повиснуть на шее у отца не рискнули. Постеснялась! Прижиматься развитой грудью даже к собственному родителю было несколько неловко.

Елена уехала в больницу. Подаренное украшение решила оставить на журнальном столике в своей комнате. Поначалу она хотела сразу надеть его на работу. Ведь "найденный" подарок ей действительно понравился. Но потом передумала. Если бы у нее сейчас была дневная смена или праздник какой-нибудь, 8 Марта, Новый год, чей-то день рождения. А сейчас в ночную… Все равно никто не оценит.

* * *

Мелодия звонка, установленная на телефоне на вызов матери, заставил мужчину проснуться и приподнять голову от мягкой подушки. Сегодня он с трудом помылся самостоятельно, обходясь без чьей-либо помощи. Исключительно подтягиваясь на руках и пользуясь деревянной решеткой. Устал так, что едва не упал и тем самым не испортил все труды своего лечения. Ник ненавидел себя в такие моменты, и иногда ему казалось, что это беспомощность с ним навсегда. Слишком жалостливо на него посматривала и прислуга, и порой, собственные родные. Жалость его унижала, и это раздражало неимоверно.

— Да, мам! — сонно ответил Никита. — Пришлю. Не помню, куда дел. Не волнуйся, завтра постараюсь найти. Конечно же, я понимаю, что для тебя это очень важно. Всё, целую, угу.

Недовольный и крикливый голос Юлии мог вывести из себя кого угодно. И Ник поморщился, представив, что будет, если пропажа так и не найдется. Мать к сыновьям вряд ли будет иметь претензии, а вот отцу достанется. Есть у маменьки такой пунктик, отца при случае пытаться повоспитывать. Именно пытаться, потому что Никонов-старший на подобную провокацию никогда не покупался, и заканчивалось это всегда грандиозным скандалом с посылами на все буквы алфавита. Жестко, но зато доходчиво.

Ник бросил телефонную трубку и повернулся на бок. Он слышал, как подъехала машина отца, как хлопнула входная дверь, но спускаться к нему не стал, поздно уже.

А на другое утро дом гудел, наполненный поисками и крепкими словечками. Но начиналось все вполне мирно. Едва проснувшись, мужское население спустилось к завтраку в обновленную столовую. Михаил Алексеевич с удовольствием уселся за новый стол, выполненный исключительно в классических традициях.

— Вот это стол, я понимаю. А то этот, с человеческими ногами. И думай, чего у него еще там может висеть. Как Буратина какая-нибудь.

— Пап, — Обратился Никита к отцу, не желая дожидаться окончания завтрака. Да и одно другому не мешает. — Ты случайно не видел украшение матери? То, что у меня в комнате на шее у Афины висело?

На что сам Михаил Алексеевич удивленно приподнял правую бровь, а затем нахмурился.

— Это та вещица, что на статуэтке у тебя висела?

— Она самая, — согласился Ник.

— Домработницу спросил? — поинтересовался Никонов-старший, старательно намазывая себе бутерброд сливочным маслицем, затем распределяя по нему печень трески.. — Может пыль стирала и куда-нибудь сунула. Мои очки, помнишь, сколько времени искали..

— Пап, — вступил в разговор Дмитрий, — Ник вчера все сам обыскал и домработницу напряг. Не нашел.

— Не нашел, говоришь, — произнес отец и переводя взгляд с Димона на Ника, произнёс, — а давно ли вы эту Юлькину хрень видели?

— Понятия не имею, — пожал плечами Дмитрий, — я не обращал внимания.

— Мне кажется, она там всегда была. До вчерашнего дня, — сказал своё слово Никита.

— А ты уверен, что эта лахудра белобрысая, — так Никонов-старший называл сбежавшую Анастасию, — не прихватила ее с собой? Ведь глаз замылился и уже не припомнишь, что где висело и когда исчезло.

— Это не она, — та рука Никиты, которая была под столом, сжалась в кулак. И менее уверенно добавил, — не должна.

— Много ты знаешь, кто чего должен, — заметил Михаил Алексеевич и достал свой мобильный телефон. — Сейчас охранников напрягу. Они за это деньги получают, чтобы из дома ничего не выносили.

— Ты еще Фёдорыча с безопасности напряги, — мрачно заметил Димон.

— А ты не ёрничай, — предупредил Никонов-старший. — И напрягу, на то он и нанят, чтобы за порядком следить. И деньги получает немалые! Мне визги вашей матери тут ни к чему. Хотите скандала? Нет? Тогда и помалкивайте, — разошелся мужчина, повышая тон. — Дело принципа. Из моего дома ни одна мышь проскочить не может без моего на то разрешения. А тут побрякушку золотую сп… утащили!

Никонов — старший содержал обещание и Фёдорыч, начальник отдела безопасности "Афины" незамедлительно прибыл в дом к Никоновым. И пусть в том отделе из сотрудников был всего лишь он один, но свою репутацию умного и сметливого мента мужчина честно заработал на службе в органах. И теперь, уйдя на заслуженный отдых, устроился в "Афину" и заодно руководил охранниками, которые дежурили у Никоновых. Конечно, сейчас уже были давно не девяностые и в телохранителях сам Михаил Алексеевич как бы не нуждался. К тому же частные охранные предприятия или даже органы внутренних дел готовы были подключить дом к охранной сигнализации… Но ему хотелось выглядеть представительно. А если есть деньги, то почему бы не нанять наличную охрану. Тем более что тот амбал, что сопровождал самого Никонова-старшего, работал еще и шофером. Опять же экономия

— Так, кто в доме бывал в последнее время? — со знанием дела приступил к расспросам Фёдорыч, а Ник про себя усмехнулся. Именно эту фразу постоянно повторял герой какого-то английского детектива, к которым пристрастия во время болезни, и который он прочитал на прошлой неделе. Название книги не запомнил, а слова на подсознательном уровне вплелись в память.

— Да все как обычно! — начал было Димон, которому не терпелось куда-то улизнуть. И вместе с тем было интересно, вдруг расследование блестяще завершиться быстро и прямо на его глазах.

— Мебельщики, — произнес Ник, вдруг вспомнив о присутствии в доме действительно посторонних людей. Он из окон второго этажа наблюдал за приездом фургона, за разгрузкой заказанного товара.

— Точно, — согласился Михаил Алексеевич, — два дня подряд они в доме были.

— Угу, — Федорыч что-то быстро карандашиком пометил у себя в блокноте. — А еще я бы хотел потолковать с охраной. И просмотреть видеозапись с камер. А еще отвезу вашу матрешку (так он назвал Афину) другу. Он снимет отпечатки пальцев с нее, мало ли чьи..

После этих слов братья Никоновы направился по своим делам. И только Михаил Алексеевич о чем-то тихо говорил с Федорычем, словно делился с ним своими соображениями. Никита видел, как тот кивал и ему даже показалось, что промелькнуло слово "Анастасия". Но он не стал переспрашивать. Все равно отец уже рассказал, что хотел. А вставать на дыбы не было желания. Да и ошибся он в Насте как в человеке. Значит, возможно, ошибся и в другом.

Федорыч развил весьма бурную деятельность. Первоначально решив отсмотреть все видеозаписи, привлек на помощь братьев Никоновых. Записей много, а чем скорее будет найдено украшение, тем лучше. Дмитрий спустя час развалился на диване и уснул. Уж слишком монотонной была для него работа. Домашний рабочий персонал был допрошен, а также охранники на въезде. Он даже позвонил знакомым владельцам ломбардов на предмет, а вдруг украшение именно там…

Друг сыщика, тот самый, которому отдали Афину сообщил то, что и так было известно. Пальчики на бездушной даме оставлены в великом количестве. Это были все Никоновы, а так же домработница, которая регулярно стирала с неё пыль.

Наступил поздний вечер, начальник отдела безопасности уехал. Никита скучал, просматривая запись из общего коридора. Буквально заставляя себя смотреть на то, что уже непрерывно мелькало перед глазами. И тут, совсем случайно, его взгляд зацепился на кармане женщины. Ничего особенного, только рукой она придерживала его, как бы невзначай. И вышла она именно со стороны той части коридора, где располагалась комната самого Ника. Молодой мужчина решил поделиться своими соображениями с братом. Что он и сделал, немедленно отправившись к нему. Брат не спал, а смотрел очередной футбол с участием Спартака. И это было только на руку Никите:

— Брат, как думаешь, домработница могла?

— А ей-то зачем? — усмехнулся Дмитрий и тут же нахмурился, приподнявшись на локте, — а что? Чего-то нашел?

— Смотри, — Никита водрузил ноутбук на стол и уже оба брата Никонова внимательно рассматривали движения и одежду домработницы.

— Ты просто гений, — Димон хохотнул, двинув брата кулаком в плечо, — даже Федорыч эти кадры прохлопал! Вот завтра с утра пораньше ему и покажем.

— Да уж. Завтра суббота, но он точно с утра примчится. Если что нароет.

Но братья Никоновы ошиблись.

Федорыч, этот сыщик-профессионал проявился не просто утром. Он можно сказать примчался на рассвете, прекрасно зная, что Алексеич встает ни свет, ни заря. Но сами Димон и Ник спали, когда машина начальника отдела безопасности остановилась около дома. Довольно потирая руки, он зашел к охраннику, о чем-то пообщался с ним. Даже согласился попить чайку, чтобы потянуть время и никого не будить. Однако Михаил Алексеевич вставал рано. А встав любил просто прогуляться по саду, вздохнуть полной грудью свежим и чистым воздухом… Вот тут-то его и настиг недремлющий работник.

— Ну что, нашел? — с ходу поинтересовался Никонов, которому до тошноты не хотелось выяснять отношения с бывшей женой.

— Почти, — усмехнулся Федорыч. — Осталось подельника найти.

— Какого подельнка? — нахмурился Алексеич. — Тут еще целая шайка у меня затесалась? Рассказывай!

— А чего тут особо говорить-то. Мои ребята подрабатывают, если есть время. Так вот. Вчера в одном из супермаркетов, в том самом, который на твоей улице расположен, на глаза ребятам попал мужчина. Он все рассматривал в руке украшение. Мужики не запомнили, какое именно. Но по моей просьбе повторно просмотрели все свои записи. И даже увеличили их…

В руки Никонова легло вначале фото, где тот самый мебельщик, который занимался поставкой мебели в дом, что-то поднял в траве. А потом где он крутил в руке цепочку с подвеской. А еще было фото, где буквально перед ним в магазин вошла домработница Никоновых. Но на женщину никто не обратил внимание, она ведь можно сказать своя.

— Но ведь они не поднимались на второй этаж! Я оставил своих людей проследить за ними! И видеозапись это подтверждает, — заметил Михаил Алексеевич.

Тихий моторчик инвалидной коляски расслышали оба мужчины и удивленно повернулись на звук. Никита как был, в шортах и с голым торсом подкатывал к ним. На коленях молодого мужчины лежал ноутбук, а лицо выражало крайнюю заинтересованность.

— Не спится? — заботливо произнес Михаил, рассматривая собственного сына. Телосложение классическое, мужское. До аварии Никита весьма нравился женщинам. Да и теперь. Если бы не уныние, что охватывало сына глядя на здоровых людей.

— Смотрите, — Ник включил свою технику и спустя пять минут каждый из Никоновых был уверен. Вот она-подельница. Но именно сегодня женщина отпросилась съездить к родным в деревню. А завтра должна была выйти на работу, как обычно. И,как оказалось, не зря она промелькнула при входе в магазин аккурат перед мебельщиком. Не иначе выбросила украденное в траву, а тот, как условлено, поднял. Картина сложилась преотвратная, но наглядная. Это поняли все.

— Что будешь делать? — поинтересовался Михаил у Федорыча.

— Домработницу вашу мы и завтра достанем. А сейчас прямо и поеду к мебельщику. Зачем откладывать. Возьму кого-нибудь из ребят покрепче и айда, возвращать народное добро!

— Не народное, — с усмешкой заметил Никонов-старший. — Личное.

— Тем более, — согласился Федорыч, — давай свои мебельные документы. Там должен быть прописан адрес этого продавца.

— Я еду с тобой! — тут же заявил Михаил Алексеевич, — но поедем не сейчас, а чуть попозже. Скоро мой водитель подъедет. Он парень крупный, сам знаешь, пусть помельтешит, ужас нагонит. К тому же действительно резок в словах и действиях. Если что, скрутит в бараний рог, ворюга не отвертится.

Как решили, так и сделали. И вот уже спустя полтора часа внедорожник мчался за город, в поселок Лесной, чтобы вернуть всё украденное и наказать обидчиков. Никонов-старший пока ехал, корил себя за то, что зашел в тот магазин и прельстился на самый обыкновенный кухонный стол. И все потому что за неделю до этого ему кто-то из знакомых посоветовал "новомодного прогрессивного" дизайнера. В результате чего тот парень с отвисшими штанами всю свою "креативность" проявил по полной программе. Кухонная мебель с "дизайнерской нотой" откровенно не понравилась Михаилу Алексеевичу. И после "обсуждения вкусов и предпочтений" клиента он схватил за шкирку этого парня и притащил его в первый попавшийся магазин, где владельцем и оказался Сергей Лебедев. Кто знал, что после этого заказа из дома исчезнет украшение бывшей жены.

И вроде бы из-за вещей Юлии не стоило мчаться не пойми куда, да еще и не выспавшись. Но во-первых, он, Никонов, не позволит никому себя дурить. А уж если кто-то воспользовался его доверием, а потом повернулся задом, то обидчика требовалось непременно наказать. Во-вторых, Михаил Алексеевич уже предвидел крики бывшей жены по поводу своей безделушки. Юлия наверняка посчитает, что он подарил эту "уникальную и бесценную" (на её взгляд) вещицу какой-нибудь любовнице. А кричать и скандалить бывшая жена умела, это факт. Чего стоил раздел имущества, когда Никонов только удивлялся, как остервенело она была готова выцарапывать у него каждую сотню. И ведь половину нажитого он ей отдал сразу, без суда и разборок! Но Юльке было все мало. И только умница проныра-адвокат остановил её непомерно разыгравшийся аппетит.

Машина свернула с хорошей асфальтовой дороги на более потрепанную и выехала в поселок. Дом, где жил мебельщик пришлось поискать, но зато подъезд определили сразу. Около него стоял фургон, разукрашенный рекламой "Хорошей мебели". Народ уже проснулся и сновал туда-сюда, несмотря на выходной день. И на подъехавших мужчин смотрели с некоторым вниманием и интересом. Проигнорировав их любопытство Никонов-старший размашистым шагом подошел к подъезду. Но кодовые замки — признак цивилизации и прогресса, преградили ему путь.

— Позвонить? — предложит Никонов, намекая на Лебедева. Тот наверняка не откажется и выйдет, чтобы поговорить. Не захочет же он скандала.

— Может быть вначале покурим? — предположил Федорыч и полез в карман за сигаретами, предлагая, тем самым, немного подождать.

И точно, буквально через несколько минут после этих слов к подъезду подошла девушка, с хвостиком из светлых волос на голове. Она бросила беглый взгляд на топтавшихся у подъезда мужчин и отвернулась, направляясь к железной двери. Михаилу Алексеевичу даже показалось, что девушка выглядит усталой. Но он не стал развивать эту мысль, видя, как незнакомка набирает какой-то код на нужной им двери. Девушка зашла в подъезд, а предприимчивый Федорыч, словно ловкий кот за хозяйкой, прошмыгнул вслед за ней, придержав дверь для своих товарищей.

Похоже, они своим суровым видом произвели не самое благоприятное впечатление на светловолосую незнакомку. Та, поняв, что мужчины вошли вслед за ней, очень быстро поднялась по лестнице и скрылась где-то этажом выше. Никонов слышал, как зазвенели ключи и хлопнула входная дверь.

— Чует моя левая пятка, — заметил начальник отдела безопасности, — что эта девчонка имеет отношение к нашему ворюге.

— С чего взял? — отозвался Никонов, неспешно поднимаясь по ступеням.

— Судя по расположению квартир, его как раз на третьем этаже расположена. А эта блондинка, на мой взгляд, примерно там где-то и хлопнула дверью.

— Умный и сообразительный! Прямо "птица — говорун", — съязвил Михаил Алексеевич, поднявшись до третьего этажа. — Смотри-ка угадал. А мы вот им и позвоним.

Шофер Михаила Алексеича, он же по совместительству охранник, нажал толстым пальцем на звонок, отозвавшийся трелью какой-то птички. Замок почти сразу щелкнул, дверь распахнулась и показалась та самая незнакомка с хвостиком, что так торопилась домой.

— Вам кого? — спросила она, внимательно рассматривая трех мужчин. Никонов опять отметил усталых вид у девицы. Словно она не спала ночью, как все нормальные люди, а смотрела фильмы или читала книжки.

— Девушка, — произнёс Никонов, пытаясь скрыть поднимающееся в глубине его души раздражение, — нам Сергей нужен. Лебедев.

— Сейчас его позову, — ответила девушка незваным гостям. И уже обращаясь вглубь квартиры, крикнула, — пап, это к тебе!

Блондинка попыталась прикрыть дверь, без какого либо умысла. А так, чтобы не держать её нараспашку. Но, конечно же, никто не позволил ей это сделать.

— А мы его тут подождем! — уведомил её Фёдорыч и тут же просунул сначала свою ногу в дверной проём, а затем навалился плечом и вошел в квартиру.

Когда троица мужчин таким образом оказалась в прихожей, глаза у девушки от неожиданности стали как те самые чайные блюдца, что имелись на кухне Никоновых. Круглые и зеленые. А еще испуганные, словно у оленихи, которую сам Алексеич в первый и последний раз видел много лет назад. Когда он был "воскресным папой" и забирал детей у бывшей жены на выходные. В тот раз он водил их в приехавший в город передвижной зоопарк там и увидел.

— А за дверью подождать нельзя? — строго спросила девушка, прерывая внезапно накатившие воспоминания. Она что-то почувствовала, несомненно. От мужчин так и веяло неприятностями и угрозой. Да и они это не скрывали.

— Кто… — раздался было голос отца семейства, выходящего в прихожую со стороны кухни. Но, увидев тех, кто вошел, он остановился, — Михаил Алексеевич? Чем обязан? — мебельщик был удивлен, но не напугает. Это Никонов отметил подсознательно.

— Я пришел забрать принадлежащую мне вещь, — четко выговорил Никонов.

— Что за хрень? Не понял? — переспросил Сергей, переводя взгляд с одного нежданного гостя на другого.

— Господин Лебедев, — вступил в разговор начальник отдела безопасности, в то время, как охранник двинулся с места. Он сделал несколько шагов вперед и оказался стоящим рядом с растерянной и ничего не понимающей Еленой. — Советую вам отдать все то, что вы со своей подельницей украли не далее, как вчера.

— Что? — снова не понял Лебедев, выходя вперед, — какую вещицу?

— Папа?! — раздался голос Надежды и вот уже она сама, заспанная, в домашнем трикотажном халате и шлепанцах показалась со стороны кухни.

— Вы сума сошли!? — возмущенно вторила им Лена.

— Так, хватит заниматься словоблудием, — недовольно прогудел Никонов, пытаясь сдерживать себя. Он быстро приблизился к Лебедеву, сдерживаясь, чтобы не дать тому в лицо, — значит так! Сейчас ты отдаешь мне то золотое украшение, что вчера твоя подельница передала тебе у магазина. Можешь отпираться сколько угодно, но видео..

— Какая подельница? Какое видео?! — рявкнул в ответ Лебедев. — Вон из моего дома!

— Я полицию сейчас вызову, — прошипела Надежда и полезла в карман халата за телефоном.

Троица незванных мужчин разразилась хохотом. Неприятным, намекающим на свое превосходство. А шкаф-охранник схватил её за руку, и Надя вскрикнула от боли.

— Отпусти, — крикнул Сергей, бросившись на помощь средней дочери. Но ту амбал уже толкнул в объятия отца. От этих движений пиджак силача распахнулся, ненавязчиво демонстрируя оружие.

— Я не шучу и никогда не обвиняют бездоказательно. Раз я пришел в этот дом, то у меня есть на это причина, — произнес Никонов, наступая на владельца квартиры. — А ты, если украл — отдай. И не к чему прикрываться детьми.

— Но я действительно ничего не крал, — так же непримиримо ответил ему Сергей. — Вчера, после того как вам привезли и внесли мебель, мы с грузчиками зашли в магазин и при входе в него я нашел цепочку с подвеской. Она дома и сейчас вам ее отдадут. Только причем здесь какая-то подельница?

— Ну что же Вы, господин Лебедев, такие мелочи и забыли… — речь Федорыча лилась вкрадчиво, даже как-то сочувственно, — с домработницей любезничали, сговорились. Она же вам в условленном месте украшение и оставила, а сама уехала.

— С какой..-начал было Лебедев, но его прервали.

— С той самой, что Вы встречались вчера и сегодня в доме Никоновых. Неужели запамятовали? А еще незадолго до того, как покинуть дом, о чем-то с ней ворковали… Ай-ай… Вот, возьмите, посмотрите, память свою освежите. Тут так сказать, все задокументировано. Фотографии с места преступления. Или при дочерях-то уже неловко? А жена-то ваша, думаете не услышит про шуры-муры с домработницей? Для нее, небось, старались? Вещица ведь огромных денег стоит… — начальник безопасности, как виртуоз, выдавливал из себя яд, щедро сцеживая его семейству Лебедевых. Только не догадывался о том, что наносит он его, как оказалось, на незатянувшуюся до сих пор рану.

— Её нет, — рыкнул Сергей, растерявшись и не понимая, как он мог оказаться в такой ситуации да еще и втянул в нее собственных дочерей. В руках он держал фотографии. Вот он держит то самое злополучное украшение, вот убирает его в карман, а здесь действительно "воркует" с домработницей…

— Мама умерла, — жестким тоном произнесла Елена, пытаясь хоть как-то защитить память матери. Чтобы никто не смел даже упоминать её имя, используя не по назначению.

— Как бы там не было, я жду! — рыкнул Михаил Алексеевич, посматривая на обитателей этой квартиры. Происходящее ему не нравилось. Как и сам визит. Но свое(пусть даже в лице бывшей жены) он отдавать был не намерен. Вещь украдена из дома Никоновых, значит, отвечать ему.