Дорога по облакам

Что еще ему оставалось делать? Впечатлить девушку талантом живописца он сможет и здесь.

— Сегодня мы планировали заниматься, — сухо сказал Харвис, промокнув губы салфеткой. Слуга тотчас же бесшумно убрал опустевшую тарелку и поставил перед ним блюдо с десертом: ломтики золотистой хунгарской дыни в меду. Сама мысль о том, что Эвглин будет смотреть на этих прыгающих глухарей на току, причиняла ему неудобство. — Так что, ваше высочество, мы вынуждены откланяться.

Эвглин разочарованно вздохнула, но все-таки кивнула, соглашаясь. Решила не спорить с наставником, и это правильно. Харвис вспомнил о том, как соскользнула нижняя рубашка, как обнаженная Эвглин спустилась в бассейн: не было тут никакой магии, только девичья дерзость и желание показаться более сильной и независимой, чем есть на самом деле.

Хотя, конечно, и магия тоже была, что спорить? Харвис хотел проверить, как далеко сможет зайти. Как далеко зайдут они оба.

— Харвис, дружище, не будьте таким занудой, — посоветовал принц. Отодвинув тарелку, он поднялся, и полковник последовал его примеру. — Я как раз хотел, чтоб вы оценили возможность макеронского броска при моем росте без магического усиления.

Вот, значит, как. Макеронский бросок, конечно же. При нем обычно ассистируют маги, как он мог забыть.

— Разумеется, ваше высочество, — Харвис дал ответ, который Альден ожидал услышать. Плетью обуха не перешибешь. Принц довольно улыбнулся.

— Вот и славно, — сказал он. — Тогда мы можем идти.

Для поединка выбрали площадку за шатрами — там обычно отдыхали драконы в жару. Сейчас, конечно, слуги отогнали их, убрали сор и принесли скамеечки для зрителей. Пушок умудрился-таки устроиться рядом с Харвисом и Эвглин: он толкал их головой и требовал халву.

— Какой прожора! — смеялась девушка. Дракон ее не пугал, даже забавлял. Харвис почесал Пушку надбровья, и тот разинул пасть, требуя лакомство. Эвглин дала дракону здоровенный ломоть халвы, и тот довольно заурчал, прикрыв глаза от наслаждения.

— Так и липнет, — недовольно заметил принц и посоветовал: — Вы с ним осторожнее, дорогая Эвглин. Он бодается.

Дракон что-то пробурчал. Наверняка уверял в том, что он приличный, воспитанный и домашний, и не имеет таких дурных привычек. Чай, не летун с Большой Заставы.

Борцы тем временем готовились к поединку, и Харвис с неудовольствием ответил, что Эвглин не сводит взгляда с принца. Конечно, там было, на что посмотреть. Если прочие благородные господа проводили время в основном на подушках и коврах в компании шербета и медовой выпечки и потихоньку начали расплываться, то принц не отлынивал от привычных ежедневных упражнений. Сейчас, когда слуга шустро натирал его маслом, Альден действительно был похож на гладиатора, готового вступить в бой. Высокий, сильный, крепкий, хорошо стоящий на ногах. Мускулы плавно двигались под загорелой кожей, стоило принцу повернуться.

Эвглин смотрела, не отрываясь.

В отличие от стройного, похожего на эльфа, Харвиса, полковник был крепче и грубее. В нем была тяжелая основательность, которая выражалась во всем: в сильной фигуре без капли жира, в резких очертаниях мышц, в неторопливой плавности движений. Харвис представил полковника в бою и почти увидел, как тот легкими движениями больших рук с мосластыми пальцами разламывает противникам головы.

— Пожалуй, принцу не устоять, — негромко сказал Харвис. Эвглин вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

— Сколько за проигрыш? — осведомился Матиаш, наклоняя голову то к левому, то к правому плечу и разминая мышцы шеи. Принц неопределенно пожал плечами.

— Пару червонцев, например? — предположил он.

В следующий миг Матиаш уже свалился на спину, в песок: бросок принца был быстрым и неуловимым. Так леопард кидается на жертву с дерева — мелькнула золотистая молния, и чужое горло уже разорвано.

Эвглин вскрикнула от неожиданности. Соперники покатились по площадке, и ни один из них пока не мог вырваться из захвата другого. Харвис против воли ощутил азарт. Было в этом что-то первобытное: два могущественных самца сражались за самку, и победитель уведет желанный трофей к себе, чтоб овладеть тем, что теперь принадлежит ему по праву. Впрочем, Харвис прекрасно понимал, что никто никого никуда не уведет. По крайней мере, сегодня.

Пусть красуются перед дамой в свое удовольствие.

Наконец, полковник смог освободить руку — в следующий миг уже Альден летел в сторону, и было ясно: Матиаш дерется без шуток, всерьез. Он уже успел рассадить левое предплечье, по руке струилась кровь, и Михаль, вдохновенно черкавший карандашом по бумаге, негромко сказал:

— Червонец на полковника.

Соперники сцепились снова. Если раньше они просто красовались перед зрителями, то теперь бой пошел не на шутку. Лицо принца было окровавлено: Матиаш неудачно зацепил его. «Ничего, — подумал Харвис, — шрамы украшают мужчин». Он хотел было сказать, что перебивает ставку живописца тремя червонцами, но в это время испуганная Эвглин вскочила со скамьи и воскликнула:

— Да прекратите же! Немедленно!

Соперники замерли в пыли — должно быть, не поняли, о чем она говорит. Харвис заметил, что напряженно стиснутые кулаки Эвглин расслабились.

— Перестаньте, — чуть ли не со слезами потребовала она. — Вы же поубиваете друг друга!

Соперники разжали руки и помогли друг другу подняться. Харвис решил, что, пожалуй, это очень трогательная минута: юная девушка примиряет непримиримых врагов. Принц, похоже, пришел к тем же выводам, потому что воскликнул:

— Как вы добры, Эвглин! Это ведь что-то невероятное, господа!

Он выглядел довольным, как и Матиаш. Полковник провел ладонями по лицу, стирая пот, и добавил:

— Невероятная доброта! Эвглин, но кто же победитель? Кого тогда назначите?

Некоторое время все молчали. «Попала девочка, — мысленно усмехнулся Харвис. — Тут как ни выбери, все неправильно».

Эвглин подошла к соперникам и с какой-то трогательной торжественностью взяла обоих за руки.

— Пусть победит ваша дружба, — сказала она и осторожно прикоснулась губами сперва к принцевой щеке, а потом к полковничьей. — И пусть она побеждает всегда.

Какое-то время на площадке царила удивленная тишина, а потом все зрители разразились громкими и искренними аплодисментами. «Умница девочка», — подумал Харвис и обернулся к Михаю:

— Ну как ваши гладиаторы? Готов набросок?

Михаль одарил его тяжелым сердитым взглядом и ничего не ответил.

* * *

Господи Боже, они чуть не поубивали друг друга!

Когда-то Эвглин видела, как во дворе ее дома сцепились двое парней из-за парковки. Сперва они орали друг на друга, потом стали драться — один толкнул другого, тот упал и, ударившись виском о какой-то камень, умер мгновенно. Когда на лице принца появилось такое же лютое выражение, какое Эвглин видела тогда у нечаянного убийцы, она не смогла сидеть спокойно.

Когда все начали расходиться, и Харвис снова напомнил про занятие, Эвглин аккуратно придержали за руку. Она обернулась: позади стоял господин из свиты Альдена и смотрел на нее с внимательным одобрением.

— Меня зовут Борх, госпожа Эвглин, — представился он. — Разрешите на пару слов.

К удивлению Эвглин, Харвис тотчас же кивнул и, хмуро посмотрев на Борха, добавил:

— Эвглин, я жду вас в шатре.

Борх дождался, когда все разойдутся, и указал на скамью: Эвглин послушно села. С виду этому Борху было слегка за тридцать, и он выглядел совершенно неприметно. Средний рост, пушистые светлые волосы и какие-то смазанные черты доброжелательного лица делали его абсолютно незаметным. Вроде бы он здесь, а вроде его и нет. Человек-призрак.

Но в нем было нечто, заставлявшее подчиняться. Сразу и безоговорочно.

— Вы очень ловко завершили эту драку, — одобрил Борх, опустившись на скамью рядом с Эвглин.

— Я испугалась, что они поубивают друг друга, — призналась она. — Это было ужасно.

Борх понимающе кивнул. Эвглин отметила, что у него прозрачно-голубые глаза: вроде бы сонные, но в то же время какие-то цепкие, изучающие.

— Вы интересная девушка, — заметил Борх, и в его словах была только констатация факта, а не комплимент. — Интересная и очень необычная. Все уже в вас влюблены, заметили?

Эвглин невольно выпрямила спину и с достоинством ответила:

— Я приехала сюда учиться, а не крутить романы.

Борх одобрительно кивнул.

— Правильно, — сказал он. — Господин Харвис лучший маг своего времени, и не его вина, что в академии чародейства и волшебства не протолкнуться от пустоголовых интриганов. Ну, а что же вы?

— А что — я? — вопросом на вопрос ответила Эвглин. Ей почему-то хотелось обхватить руками плечи и создать хоть какую-то преграду между собой и Борхом.

— Я, видите ли, руководитель здешней службы безопасности, — признался Борх. — Правда, служба из одного меня и состоит, но работает, как надо. Государь очень пристально следит за жизнью сына, и я, конечно же, сразу навел о вас справки, как только Харвису пришло письмо о студенте.

Значит, секретная служба. Было бы странно думать, что государь отправил сына с глаз долой и не стал за ним наблюдать. Эвглин положила ладони на колени, как приличная студентка, и сказала:

— То есть, вы знали, что я девушка, а не парень.

По тонким губам Борха скользнула едва заметная усмешка. Эвглин подумала, что наконец-то встретила самого страшного человека на своем пути.

— Узнал, когда навел о вас справки, — ответил он. — Как вы думаете, что именно меня в вас заинтересовало?

Эвглин только руками развела. Липкое чувство беспомощности мешало дышать. Борх подавлял.

— Понятия не имею, — Эвглин нашла в себе силы улыбнуться. — Но обещаю, что честно отвечу на все ваши вопросы.

Борх прикрыл глаза с сытой змеиной удовлетворенностью.

— Это правильно, — произнес он. — Так вот, что меня озадачило. Я запросил все документы из академии. Вы хорошая студентка, вас хвалят, хотя с практическими заданиями по чистой магии полный провал, к сожалению. Но вот чем на самом деле занималась Эвглин Шу до поступления в академию — для меня загадка. Ни в одной приходской книге всего Эльсингфосса нет записей о вашем рождении. Вы никто из ниоткуда. Знаете, что это значит?

Эвглин молчала. Интересно, если она сейчас скажет, что попала в Эльсингфосс из другого мира, то что сделает Борх? Поведет ее в пыточные или отправит в какой-нибудь здешний сумасшедший дом?

— Что же? — спросила Эвглин. Голос дрогнул.

— Что вы, допустим, леокийская шпионка, — предположил Борх. — Роковая красавица, которая подобралась к его высочеству, бог весть с какими целями. Но они явно далеки от хороших. Тогда моя прямая обязанность немедленно арестовать вас — и провести допрос с применением третьей степени устрашения.

Он замолчал, и несколько долгих минут кругом царила тишина. Откуда-то из-за шатров доносилось легкое дуновение мелодии — кто-то играл на гитаре.

— Я не шпионка, — сказала Эвглин, прекрасно понимая, что это самая дурацкая вещь, которую только можно сказать. Борх понимающе кивнул.

— Пожалуй, что так. А кто вы? Только не врать. Я пойму.

— Допустим, я травница из поселка Бри, — сказала Эвглин. Борх брезгливо скривился, тряхнул левым запястьем.

— Ложь, — улыбнулся он. — А где правда?

Эвглин закрыла глаза.

— Я попала в этот мир из другого, — медленно проговорила она. — И ищу дорогу домой. Господин Харвис создал теорию множественных миров, он способен мне помочь.

Она открыла глаза и увидела, что Борх аккуратно заворачивает рукав своей туники. На запястье главы службы безопасности красовалась татуировка: солнце с изогнутыми лучами. Сейчас лучи источали прохладный голубой свет.

— Надо же, вы не врете, — глухо произнес Борх. — Если бы врали, лучи стали бы красными… и мне было бы намного больнее.

Он расправил рукав и некоторое время смотрел на Эвглин, словно пробовал прочитать ее мысли.

— Просто вернуться домой? — наконец, спросил Борх. — Принц вам не нужен?

Напряжение последних минут моментально исчезло, словно его и не было. Рядом с Эвглин сидел человек, который просто выполнял свою работу. Он не ненавидел странную девушку — наоборот, мог бы стать ее другом.

— Нет, не нужен, — призналась Эвглин. — Он мне, конечно, нравится. Как он может не нравиться? Но…

Борх кивнул.

— Пусть покуражится, правда? Тут на самом деле очень скучно, а вы — удивительное развлечение. Кстати, будьте осторожны с полковником. Он делает вид, что у него вместо мозгов солома, но это далеко не так. Хитрый и цепкий.

Эвглин понимающе улыбнулась. Пожалуй, с Борхом следует завести дружбу: помощь такого человека всегда пригодится.

— А мой наставник? — спросила она. — Как он вам?

На лице Борха появилось искреннее уважение и такая же искренняя печаль.

— Это самый великий волшебник нашего времени, — уверенно сказал он. — Я всегда сочувствовал ему и надеялся, что он сможет вернуться в академию. И он вновь займет свое место, если сумеет вам помочь, в этом нет сомнений, — Борх покосился на Эвглин, и в его глазах проплыли лукавые огненные искры. — Я ответил на ваш вопрос?

— Вполне, — кивнула Эвглин. Борх поднялся и протянул ей руку.

— Тогда приступайте к занятиям, — велел он и улыбнулся: насколько могла судить Эвглин, вполне искренне. — Не смею вас отрывать.

* * *

Харвис назначил занятие за скалами — там, куда Михаль приглашал Эвглин любоваться чудесной южной природой. Ничего чудесного там, разумеется, не было. Разве что маки…

В ожидании студентки Харвис устроился на камне и произнес заклинание, подвешивая над головой широкий кусок ткани, чтоб не так пекло. Впрочем, жара сегодня была особенная. Тяжелая и какая-то вязкая, она придавливала к земле. Солнце смотрело на мир сквозь легкую пелену серых облаков, и на всем лежал какой-то тревожный отблеск.

На Приграничье шла гроза. Интересно, есть ли грозы в том мире, откуда пришла Эвглин? Должно быть, есть, и девушка не испугается грома и молний. Хотя можно ли вообще чего-то бояться, если ты миновал границу между мирами, уцелел и устроился на новом месте…

Эвглин и не боялась. Харвис уже заметил в ней какое-то глубокое спокойствие. Конечно, девушка и волновалась, и переживала — а страха не было. И Борха, о котором Харвис знал такие вещи, от которых не будешь спать, она тоже не боялась.

— Добрый день!

Харвис вздрогнул и обернулся. Эвглин поднялась по тропинке и теперь стояла рядом с ним, доброжелательно улыбаясь.

— Смотрю, Борх не стал вами завтракать, — сказал Харвис и указал на соседний валун, приглашая Эвглин садиться. Она послушно опустилась на камень и ответила:

— Ну, он попробовал. Но я оказалась невкусной, так что мы с ним расстались друзьями.

Друзьями? С Борхом? Харвис демонстративно сунул палец в ухо: не послышалось ли?

— Вы меня поражаете, — произнес он. — В очередной раз поражаете. Вчера вы очень ловко обошлись с его высочеством и Матиашем. Назревала ссора, но вы ее очень мило завернули, польстив каждому.

Эвглин кивнула.